Рэйчел Кейн Бог хаоса 11 страница

Значит, она во «Встрече»? Но это бессмыслица: в кафе «Встреча» не вел ни один портал.

«Может, у Оливера где-то есть склад».

Похоже на то; вампиры владели множеством складских помещений в районе, примыкающем к площади Основателя. Брендона, первого помощника Оливера, нашли мертвым в одном из таких складов.

Может, она сейчас не так уж далеко от площади Основателя.

Холодные пальцы Исандры сомкнулись на ее подбородке, заставив вздернуть голову.

– Ты меня слушаешь, душечка?

– По правде говоря, нет, – ответила Клер. – Такая скучища.

Джейсон прыснул со смеху, но тут же сделал вид, что закашлялся.

– Я, пожалуй, выйду, – заявил он. – Поскольку пахнет чем-то очень личным.

Клер хотелось завопить «Не уходи!», но она до боли прикусила язык, провожая взглядом парня. Шаги долго звучали во тьме, и только потом открылся небольшой прямоугольник света.

Дверь. Но как далеко!

– Я уж думала, он никогда не уйдет, – Исандра прижала ледяные губы к шее Клер, но внезапно вскрикнула от боли и резко отодвинулась, прикрывая рот бледной рукой, – Ах ты, сука!

В тусклом свете Исандра не заметила на шее Клер серебряной цепочки, тонкой, как волос. Теперь на ее полных губах образовались два волдыря – вспухли, прорвались и стали кровоточить.

В ее глазах полыхала ярость. Всё, игры кончились.

Клер попыталась отползти, Исандра ленивым шагом двинулась следом. Вытерев обожженные губы, она с отвращением посмотрела на кровь.

– Привкус серебра. Мерзость какая! Ты испортила мне все настроение, дрянная девчонка!

Клер перекатилась и почувствовала, как что-то острое укололо бедро. Нож. Кол они отобрали, но, видимо, целиком ее не обыскивали; у Джейсона просто не хватило на это ума, Исандра была слишком беззаботна и самоуверенна.

Но какой толк от ножа, спрятанного под джинсами? Вот разве что…

Исандра набросилась на нее – расплывчатое светлое пятно на фоне тьмы. Клер повернулась и под неудобным углом надавила бедром вниз.

Нож заскользил, прорвал ткань джинсов – совсем немного, дюйма на два, – но этого хватило, чтобы прорезать до кости руку Исандры.

Она взвыла от боли и резко отодвинулась. Сейчас она совсем не выглядела такой красоткой, как прежде; держась на почтительном расстоянии, она зашипела и обнажила клыки, словно кобра. Налитые кровью глаза сверкали, точно рубины.

Продолжая извиваться, Клер сумела придвинуть к ножу веревки, стягивающие запястье. Времени у нее было мало; ясное дело, шок Исандры долго не продлится.

Но как серебряным ножом разрезать синтетические веревки? И как сделать это быстро?

Клер отчаянно пилила… веревки уступали… еще немного, и она сможет сунуть руку в карман…

Но нет.

Исандра схватила ее за волосы.

– Теперь тебе конец!

Ощущение было такое, как будто с Клер содрали скальп; плюс с новой силой возобновилась пульсирующая головная боль.

В конце концов она сумела ослабить веревки настолько, чтобы сунуть руку в карман джинсов, вцепиться в рукоятку ножа, вытащить его и выставить перед собой в дрожащей, по-прежнему не в полной мере свободной руке; тем не менее Клер не собиралась прекращать борьбу, никогда.

Исандра взвизгнула и отпустила ее.

«Почему? – никак не могла сообразить Клер, – Ведь я же не уколола ее. Или уколола?»

Что происходит?

Исандра безвольной грудой рухнула на деревянный пол, лицом вниз, и казалась бездыханной.

Сверху бесшумно спрыгнула хрупкая женщина в серой одежде, с рассыпавшимися по плечам светлыми волосами, и поставила ногу в безупречной серой туфле на спину Исандры, не давая ей ворочаться.

– Клер?

Женщина повернулась к ней, и Клер узнала ее, хотя… не сразу.

Амелия. И в то же время не Амелия. Не та холодная, отстраненная женщина, которую все знали как Основателя города, – эта излучала необузданную, яростную энергию, такую мощную, какой Клер никогда прежде не видела. К тому же Амелия выглядела молодой.

– Со мной все нормально, – пролепетала Клер.

Она не была до конца уверена, действительно ли новая версия Амелии находится здесь или это всего лишь плод ее затуманенного сознания. Ладно, с этим можно будет разобраться потом, сначала нужно освободить руки и ноги.

Между тем Амелия (это правда она?) оттащила стонущую Исандру в угол и пристегнула ее запястья к массивной поперечине с цепями. Здесь цепи, отметила Клер, были повсюду. Замечательно. Это не просто склад; это что-то вроде вампирского детского манежа – чтобы «детки» не разбегались! – и, скорее всего, устроил его Оливер. Клер угрюмо продолжала пилить свои веревки и в конце концов сумела освободить сначала одну, а потом другую руку. Они покраснели и распухли, от веревок на коже остались белые следы. Тем не менее она чувствовала руки, ощущала покалывание от возобновившейся циркуляции крови.

Нож заметно затупился, и все попытки Клер распилить веревки на ногах ни к чему не привели.

– Сейчас, – сказала Амелия.

Наклонившись, она одним движением пальцев перерубила веревки. Даже обидно – смотреть, как легко это ей далось. Клер избавилась от пут и села, тяжело дыша, болезненно ощущая каждый порез, каждую шишку, каждый синяк.

Холодные пальцы Амелии приподняли подбородок Клер и повернули ее к себе.

– У тебя повреждена голова, – сказала Амелия, – Хотя вряд ли слишком серьезно. Боль, головокружение… этим, полагаю, все ограничится, – Она убрала руку, – Я собиралась найти тебя, но уж никак не здесь.

С самой Амелией ничего не случилось – она была на свободе и без единой царапины.

Как такое может быть?

– Вы… Мы думали, что Бишоп захватил вас. Этого не произошло?

Амелия вскинула брови.

– Как видишь, нет.

– Тогда куда вы подевались? – Клер испытывала совершенно необоснованное желание хорошенько лягнуть ее, нарушив это безмятежное спокойствие. – Почему бросили нас одних? И призвали вампиров из укрытий, – Ей припомнился офицер О'Мэлли и другие, о которых она слышала, – Некоторые из них погибли.

Амелия не отвечала, холодная, как ледяная скульптура – даже еще холоднее, потому что она не таяла.

– Объясните мне, почему вы делали все это, – не отступала Клер.

– Потому что планы изменились, – все-таки ответила Амелия, – Бишоп предпринимает новые шаги, и я вынуждена перестраивать силы. Сейчас ставки очень высоки, Клер. Он перетащил к себе половину вампиров Морганвилля, лишив меня численного преимущества. Я была вынуждена призвать оставшихся к себе, ради их же безопасности.

– В результате погибли вампиры, не просто люди. Знаю, люди не имеют для вас значения. Но мне казалось, весь смысл в том, чтобы спасти ваших людей!

– Так оно и есть – спасти всех, кого удастся. Что касается призыва… В шахматах существует такая вещь, как стремительная атака… способ отвлечь внимание от тех ходов, которые делают более важные фигуры. Ты спасла Мирнина и снова ввела его в игру. Это хорошо. Мне нужно, чтобы все мои могущественные фигуры были на доске.

– Типа Оливера? – Руки все еще неприятно покалывало, и Клер стала потирать их. – Он серьезно пострадал. Может, даже умер.

– Он сыграл свою роль. – Амелия переключила внимание на Исандру, которая снова зашевелилась. – По-моему, пора взять ладью Бишопа.

Клер крепко стиснула серебряный нож.

– Я тоже фигура? Что-то вроде жертвенной пешки?

Амелия снова перевела взгляд на нее.

– Нет, – В ее голосе прозвучало удивление. – Не совсем. Ты мне не безразлична, но на войне нельзя распыляться, проявляя заботу о ком бы то ни было. Это парализует способность действовать. – Сверкающий взгляд снова переместился На Исандру. – Тебе лучше уйти – вряд ли ты получишь удовольствие от этого зрелища. Ты не сможешь вернуться сюда. Я закрываю порталы один за другим. Когда я закончу, останутся лишь два выхода: ко мне и к Бишопу.

– Где он?

– Ты не знаешь? – Амелия снова вскинула брови. – Там, где безопаснее всего, – в ратуше. И когда придет ночь, я начну наступление. Вот почему я искала тебя, Клер. Ты должна кое-что передать Ричарду. Скажи ему, пусть выведет из здания всех, кто не может сражаться за меня.

– Но… это невозможно. Там убежище. Говорят, приближается шторм.

– Клер, выслушай меня. Все ни в чем не повинные люди, которые будут спасаться от шторма в этом здании, погибнут, потому что я больше не могу защитить их. Это эндшпиль, говоря шахматным языком. Не время для сострадания.

Сейчас Исандра лежала спокойно, внимательно прислушиваясь к словам Амелии.

– Ты не стала бы говорить все это в моем присутствии, если бы собиралась выпустить меня отсюда? – бесстрастно спросила она.

– Какая проницательность! Да, ты отсюда не выйдешь. – Амелия взяла Клер за руку и помогла ей встать. – Я рассчитываю на тебя, Клер. Уходи. Передай Ричарду мой приказ.

Не успела Клер вымолвить ни слова, как воздух перед ней замерцал, прямо посреди огромного помещения склада, и она свалилась на… пыльный сундук на чердаке Стеклянного дома, в очень неловкой позе. С трудом перекатившись на бок, она встала.

Никакого портала перед ней не было; она даже помахала в воздухе рукой, но… Ничего.

«Я закрываю порталы», – сказала Амелия.

Этот она уж точно закрыла.

– Клер? – окликнул ее Шейн с другого конца чердака. Отталкивая в стороны коробки и перепрыгивая через груды всевозможных предметов, он кинулся к ней. – Что произошло? Где ты была?

– Потом расскажу, – Внезапно Клер осознала, что все еще сжимает в руке окровавленный серебряный нож. Она снова осторожно сунула его в карман, в рукотворные ножны у бедра. Он затупился и вряд ли теперь пригодится, но с ним она чувствовала себя спокойнее. – Как Оливер?

– Плохо. – Шейн обхватил руками ее голову, внимательно оглядел. – Всё в порядке?

– Уточни, что значит «всё»? Нет, что значит «в порядке»? – Она огорченно покачала головой, – Мне нужна рация. Я должна поговорить с Ричардом.

Ричарда на месте не оказалось.

– Он встречается с мэром, – ответил мужчина, которого, кажется, звали Салливан. – У вас проблемы?

– Нет, офицер, это у вас проблемы. Мне нужно поговорить с Ричардом. Это очень важно.

– Всем нужно поговорить с Ричардом, но сейчас он занят. Если это не чрезвычайная ситуация…

– Вот именно! Это чрезвычайная ситуация!

– Тогда я пошлю в Стеклянный дом подразделение.

– Нет, не так… – От огорчения Клер хотелось грохнуть рацию о стену, – Чрезвычайная ситуация не здесь. Послушайте, просто скажите Ричарду, что он должен как можно быстрее эвакуировать всех из ратуши.

– Невозможно, – ответил Салливан, – Это наш штаб, и убежище тоже здесь, а сегодня ночью ожидается чертовски сильный шторм. Ты должна привести мне очень убедительную причину для этого.

– Хорошо, дело в том…

Майкл вырвал у нее рацию и выключил ее.

– П-почему? – запинаясь, спросила Клер.

– Потому что если, как говорит Амелия, Бишоп уже в ратуше, то кто-то там наверняка должен знать об этом. Неизвестно, на чьей он стороне. Я мало знаю Салливана, но ему никогда не нравились порядки в городе. Я вполне допускаю, что он мог купиться на болтовню Бишопа о возвращении города людям, о самоуправлении и прочей ерунде в том же духе. То лее самое относится ко всем остальным там, кроме, может быть, Джо Хесса и Трейвиса Лоува. Нужно точно знать, с кем говоришь, прежде чем сообщать важную информацию.

Шейн кивнул.

– Думаю, этот Салливан не без причины не подзывает Ричарда.

Все четверо находились на кухне. Ева, Шейн и Клер сидели за столом, а Майкл расхаживал туда и обратно, время от времени бросая взгляд на лежащего на кушетке Оливера. Тот спал, а может, был без сознания. Они сделали все, что смогли, – помыли его и завернули в чистые одеяла. По словам Майкла, процесс исцеления продолжался, но не очень быстро.

Очнувшись, Оливер выглядел сбитым с толку.

Испуганным.

Клер дала ему дозу лекарства, полученного от доктора Миллза, и, похоже, оно помогло, но если Оливер тоже болен, опасения Мирнина становятся реальностью.

Вскоре это коснется и Амелии. И что тогда будет с ними?

– Ну и что делать? – недоумевала Клер, – Амелия велела обязательно поговорить с Ричардом. Нужно как можно быстрее вывести из ратуши тех, кто не будет принимать участия в боевых действиях.

– Ты сама слышала, что раньше Ричард убеждал тех, у кого нет убежища, идти в ратушу. По телевидению и радио говорят то же самое. Черт, наверно, половина города уже там!

– Может, она не станет убивать всех? – заговорила Ева. – Даже если думает, что они работают на Бишопа.

– Не знаю, есть ли у нее выбор, – ответила Клер. – Дело зашло слишком далеко.

– Выбор есть всегда.

– Не в шахматах, – сказала Клер. – Разве что ты выбираешь сдаться и умереть.

В итоге все пришли к выводу, что нужно садиться в машину и ехать туда самим. Состояние неба пугало: оно было темно-серое, с быстро бегущими облаками, а по краям бледно-зеленоватое – недобрый знак в этой части страны.

Единственное, что радовало, – Майкл мог не опасаться солнечных ожогов. На всякий случай он взял с собой куртку с капюшоном и одеяло, чтобы прикрыть голову, но снаружи быстро темнело. День закончился преждевременно.

Капли дождя размером с монету в полдоллара застучали по тротуару. Клер поморщилась: попадая на кожу, они ощущались как удары пейнтбольных шариков. Внезапно молния расколола небо пополам; гром загрохотал с такой силой, что сотрясалась земля.

– Быстрее! – закричала Ева, включая двигатель.

Клер заскочила в распахнутую заднюю дверцу и плюхнулась рядом с Шейном. Не успела она пристегнуться, как машина тронулась с места.

– Майкл, включи рацию, – попросила Ева.

Он так и сделал. Сплошная статика. Меняя частоту, он улавливал призрачные сигналы других городов, но в Морганвилле никто на связь не выходил – скорее всего, потому, что вампиры заблокировали сеть.

И вдруг прорвался голос, громкий и ясный.

«Внимание, жители Морганвилля! Срочное сообщение! Национальная метеорологическая служба сообщает, что в направлении Морганвилля движется чрезвычайно опасный шторм. При сохранении текущей скорости он достигнет наших границ этим вечером, в двадцать семь минут седьмого. На своем пути он уже стал причиной серьезных разрушений и гибели людей. По расчетам, шторм покинет Морганвилль и его окрестности в десять часов вечера. Услышав гудок сирены, немедленно укройтесь в специально оборудованном убежище или, если не имеете возможности добраться до оного, в самом безопасном месте вашего дома. Внимание, жители Морганвилля…»

Майкл выключил рацию; какой смысл слушать то же самое во второй раз.

– Сколько в городе специально оборудованных убежищ? – спросил Шейн. – В университетских общежитиях, в университетском центре…

– На площади Основателя есть два, – сказал Майкл, – но сейчас проникнуть туда невозможно. Они заблокированы.

– В библиотеке.

– И в церкви. Там в подвале разместится человек двести.

И это все. Другие, не решающиеся остаться в своих домах, устремятся в ратушу.

Дождь ударил сначала в переднее стекло, а потом устойчиво забарабанил, набегая яростными волнами. Старые стеклоочистители плохо справлялись со своей задачей. Клер порадовалась, что не сидит за рулем. Она и при нормальной погоде была не слишком умелым водителем, а сейчас просто не понимала, как Еве удается различать дорогу.

А может, она и не различала ее. Может, вела машину наобум в надежде на везение.

На дороге были и другие автомобили, едущие в том же направлении. Клер посмотрела на экран сотового телефона.

Половина шестого вечера.

Шторм приблизится вплотную меньше чем через час.

– Ой-ой-ой! – воскликнула Ева, в последний раз свернув за угол. Перед ними открылось море красных задних фар. Сквозь грохот грома и стук дождя прорывались автомобильные гудки. Машины продвигались, но очень медленно, – У ограждения всех проверяют! Черт-те что!

Потом что-то произошло, и красные огоньки начали гаснуть один за другим. Теперь машины быстро двигались вперед. Большой черный седан Евы проехал мимо двух полицейских машин с мигалками, в красно-голубом свете которых стало видно, что заграждения отодвинуты и полицейские машут руками, торопя проезжающих.

– Это безумие, – сказала Клер, – Мы не сможем быстро удалить отсюда такую уйму народу. Сначала нужно помешать людям входить, а потом сказать, куда ехать вместо…

– Я выйду, – перебил ее Майкл, – Я бегаю быстрее, чем мы едем. Разыщу Ричарда. Они не посмеют меня остановить.

Может, так оно и было, но Ева попыталась запротестовать.

– Майкл, не ходи…

Она смолкла, когда он выскочил под дождь. В ослепительной вспышке очередной молнии было видно, как он мчится, расплескивая лужи и огибая автомобили.

Да, и впрямь он бегал быстрее.

– Ох уж эти тупые, упрямые бойфренды, да к тому же еще и вампиры… – бормотала Ева, продолжая двигаться с потоком машин.

Внезапно сбоку вынырнул грузовик и преградил им дорогу. Ева вскрикнула, попыталась затормозить, но мокрая дорога расплылась и была в отвратительном состоянии. Клер почувствовала, что автомобиль скользит, набирая скорость.

«Хорошо, что я пристегнулась», – подумала она.

Машина Евы неслась прямо на грузовик. Шейн, видимо чисто инстинктивно, выбросил руку, чтобы удержать Клер, а потом их всех с силой кинуло вперед, в точном соответствии с законами физики.

Больно!

Клер, пытаясь облегчить боль, прижала голову к прохладному стеклу, которое треснуло, но не разбилось. Отстегивая ремень безопасности, Шейн спросил, как она. Клер взмахнула рукой и промямлила что-то вроде «все нормально», хотя оценить реальное свое состояние в данный момент не могла.

Водительская дверца распахнулась, и Еву вытащили из машины.

Шейну удалось открыть свою дверцу самому.

Клер попыталась сделать то же самое, но ее замок, похоже, заело. Она тоже отстегнулась и полезла наружу через дверцу со стороны Шейна.

И, оказавшись под удивительно теплым дождем, поняла, что им грозят по-настоящему серьезные неприятности, поскольку мужчиной, приставившим нож к горлу Евы, оказался Фрэнк Коллинз, отец Шейна, законченный мерзавец и яростный ненавистник вампиров. Он выглядел в точности, как ей помнилось, – крепкий, грубый байкер в кожаной одежде и разукрашенный татуировками.

Он прокричал что-то Еве, но Клер не расслышала ни слова из-за грохота грома. Шейн перегнулся через багажник машины и схватил отца за руку с ножом.

Фрэнк ткнул его локтем в лицо, заставив отступить. Клер зашарила в кармане джинсов в поисках серебряного ножа, но он исчез – наверное, выпал в какой-то момент. Шейн между тем снова сцепился с отцом. Ему удалось отодвинуть руку с ножом настолько, что Ева сумела освободиться и уцепилась за Клер.

Фрэнк швырнул сына на капот машины и вскинул нож. Дождь стекал с его подбородка, похожий на серебристую бороду.

– Нет! – завопила Клер.

– Где вампир? – закричал в ответ Фрэнк. – Где Майкл Гласс?

– Ушел. – Шейн закашлялся – в рот ему попал дождь, – Папа, он ушел. Его нет здесь.

Фрэнк, казалось, впервые заметил, кто перед ним.

– Шейн?

– Да, это я. Отпусти меня, хорошо? – Руки Шейна по-прежнему были подняты. – Мир.

Фрэнк отступил и убрал нож.

– Хорошо. Я искал тебя, мальчик.

И потом он внезапно обнял Шейна; тот так и стоял с поднятыми руками и даже не попытался прикоснуться к отцу. Выражение его лица заставило Клер содрогнуться.

– Да, я тоже рад встрече с тобой, – сказал Шейн. – Хватит, хватит. Нам с тобой эти телячьи нежности ни к чему.

– Да, но ты по-прежнему мой сын. Кровь есть кровь, – Фрэнк подтолкнул Шейна к грузовику, мало пострадавшему от столкновения с машиной Евы, – Полезай.

– Зачем?

– Затем, что я так сказал! – закричал Фрэнк. Шейн стоял, молча глядя на него, – Черт возьми, мальчик, хоть раз в жизни сделай то, что я велю.

– Я большую часть жизни делал то, что ты велел, – ответил Шейн. – В том числе и предавал своих друзей. Больше этого не будет.

Фрэнк расхохотался.

– Похоже, ты упился колы до того, что готов пойти на самоубийство! – Он покачал головой, и во все стороны полетели дождевые капли. – Просто полезай. Я стараюсь спасти тебе жизнь. Там, куда ты так рвешься, тебе делать нечего.

Странно, но Фрэнк Коллинз казался разумным.

– Нам обязательно нужно туда! – прокричала сквозь шум дождя дрожащая, насквозь промокшая Клер. – Это очень важно! Если мы не сумеем пробиться, погибнут люди!

– Люди погибнут, да, – согласился Фрэнк, – Знаешь эту старую поговорку? «Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц».

Интересно, на чьей стороне Фрэнк Коллинз? И понимает ли он, что им манипулируют?

– Есть план, – продолжал Фрэнк, обращаясь к сыну, – Во всей этой неразберихе никто не всматривается в лица, и металлодетекторы отключены. Мы захватываем контроль над зданием и наводим порядок. Вышвыриваем этих гадов из города, раз и навсегда. Мы можем сделать это!

– Папа, сегодня ночью все люди в этом здании погибнут. Нужно вывести их оттуда, а не загонять туда. Если тебя хоть немного волнует судьба идиотов, которые покупаются на твое революционное дерьмо, ты оставишь эту затею.

– Оставлю эту затею? – повторил Фрэнк с таким непонимающим видом, словно Шейн говорил на иностранном языке, – Как раз тогда, когда мы так близки к победе? Черт возьми, Шейн! Раньше ты верил в это! Ты…

– Да. Раньше. Открой глаза! – Шейн оттолкнул отца и подошел к Еве и Клер. – Я предупредил тебя, папа, – не делай этого. По крайней мере, не сегодня. Я не стану тебя выдавать, но если не отступишься – ты покойник.

– Я не потерплю угроз от тебя, – ответил Фрэнк.

– Ты идиот, – сказал Шейн, – Ладно, я сделал все, что мог.

Он забрался в машину, на переднее пассажирское сиденье, которое раньше занимал Майкл. Ева села за руль, Клер сзади.

Ева дала задний ход.

Фрэнк встал на пути машины – ужасного вида человек в черной кожаной одежде, со спутанными, облепившими лицо волосами и большим охотничьим ножом в руке.

Ева отпустила педаль газа.

– Нет! – Шейн придавил левой подошвой ее ногу, – Вперед. Он этого и добивается – чтобы мы остановились.

– Не могу я наезжать на него!

Но было уже слишком поздно. Фрэнк стоял, вперив взгляд в машину, а она придвигалась все ближе и ближе.

Он отскочил в последнюю секунду. Ева яростно завертела рулем, стараясь объехать его, и в итоге все обошлось.

– Что ты делаешь, черт возьми? – вся дрожа, закричала она на Шейна. – Хочешь задавить его, делай это сам! Господи!

– Оглянись, – прошептал Шейн.

Их преследовали люди. Много людей. Наверное, они прятались в ближайшем проулке. И они стреляли из пистолетов! Автомобиль содрогался, заднее стекло пошло трещинами и грудой осколков рассыпалось на голову Клер.

– Давай сюда! – Шейн схватил ее и перетащил на переднее сиденье. – Пригни голову!

Ева сползла на своем сиденье так низко, что ее глаза оказались чуть выше уровня приборной доски. Охваченная паникой, она дышала хрипло и тяжело. Новые выстрелы загрохотали по машине. Что-то ударило и в лобовое стекло, пробив в нем круглую дыру, от которой во все стороны пошли новые трещины.

– Быстрее! – закричал Шейн.

Ева с силой вдавила педаль газа и объехала более медленный фургон, слегка зацепив его. Стрельба прекратилась.

– Понимаешь, почему я не хотел, чтобы ты останавливалась?

– Ладно, я официально вычеркиваю твоего отца из своего рождественского списка! – завопила Ева. – О бог мой! Глянь только на мою машину!

Шейн издал смешок.

– Ага. Вот что сейчас важнее всего.

– Это лучше, чем думать о том, что могло бы произойти, – возразила Ева, – Если бы Майкл был с нами…

Клер вспомнила о толпах и мертвых вампирах, о которых рассказывал Ричард, и ей стало нехорошо.

– Они вытащили бы его отсюда и убили, – сказала она.

Майкл оказался прав в отношении отца Шейна, но, если уж на то пошло, Клер никогда в этом и не сомневалась. Как и сам Шейн, судя по выражению боли на его лице. Он вытер рукой глаза, но что толку? Все трое промокли насквозь, с головы до ног.

– Давайте просто проникнем в здание, – предложил Шейн, – Мы ничего не можем сделать, пока не найдем Ричарда.

Вот только это оказалось совсем не просто. Подземная парковка была забита машинами, беспорядочно стоящими под разными углами. Ева медленно ехала, выискивая местечко, куда бы втиснуться, и качая головой.

– Если даже мы сумеем вывести отсюда людей, им не удастся воспользоваться своими машинами – они блокируют друг друга, – сказала она. – Полная неразбериха.

Клер подумала, что, возможно, это сделано умышленно, не просто под воздействием паники.

– Ладно, поставлю ее у стены, – в конце концов решила Ева. – Будем надеяться, что сможем уехать, если прижмет.

Лифт уже не работал, двери были открыты, но свет выключен, и кнопки не реагировали на нажатие. Они побежали по лестнице.

Дверь на первом этаже выглядела запертой, но Шейн поднажал на нее, и она распахнулась, под громкие протестующие крики.

Вестибюль был полон людей.

Ратуша Морганвилля была не так уж велика; во всяком случае, это точно относилось к ее вестибюлю. Широкая, уходящая вверх лестница, всюду роскошный мрамор и полированное дерево, часть одной стены занимали стеклянные витрины. Справа располагалось Бюро регистрации: шесть старомодных окошек, зарешеченных и закрытых. Рядом с каждым окном висела медная табличка, на которой указывалось, какие операции в нем осуществляются: «Вид на жительство», «Регистрация автомобилей», «Запрос на переезд», «Специальные разрешения», «Нарушение правил дорожного движения. Взыскание штрафов», «Налоги, городские службы».

Сегодня вестибюль был до отказа забит людьми. В основном семьями – родители с детьми, иногда совсем маленькими. Клер не заметила в толпе ни одного вампира. В дальнем конце желтая табличка гражданской обороны обозначала вход в убежище, рядом с ней висел график продвижения шторма. Полицейский с мегафоном выкрикивал приказы, но, похоже, его никто не слышал; люди толкались и орали друг на друга.

– Убежище забито до отказа! Пожалуйста, успокойтесь!

– Плохо, – заметил Шейн. Около десяти полицейских в форме пытались навести в толпе порядок, но Ричарда среди них не было. – Ну что, наверх?

Они вернулись на лестницу и побежали на следующий этаж. Судя по табличке на площадке, здесь находились приемные мэра и шерифа, кабинеты членов городского совета и что-то под расплывчатым названием «Архив».

Дверь на этаж оказалась заперта. Шейн заколотил в нее, но никто не вышел.

– Пошли дальше.

На площадке третьего этажа никаких табличек не было, зато имелся рельефно вырезанный символ Основателя, такой же, как на браслете Клер.

Шейн повернул ручку, но и здесь дверь не открывалась. Он посмотрел на следующий пролет лестницы.

– Еще один этаж, и дальше просто крыша, а на крышу, по-моему, лезть не стоит.

– Подожди.

Несколько мгновений Клер разглядывала символ Основателя, а потом взялась за ручку.

Что-то щелкнуло, и она повернулась. Дверь открылась.

– Как тебе это…

Клер вскинула запястье с золотым браслетом.

– Попробовала на всякий случай. Я подумала, может, с золотым браслетом…

– Гений. Пошли туда.

Дверь со щелчком закрылась за ними и заперлась с легким скрипом металла. После сияния флуоресцентных ламп на лестнице глаза не сразу привыкли к полумраку в коридоре – огни горели еле-еле, и этот слабый свет поглощался темным ковром и такими же деревянными панелями.

Странным образом коридор напомнил Клер тот, куда они попали, спасая Мирнина, только здесь было меньше дверей. Те из них, которые удавалось открыть – Шейн, конечно, шел первым, – вели в простые офисы, и в них не было ничего необычного.

А в конце коридора обнаружилась дверь с символом Основателя, выгравированным на медной дверной ручке. Шейн попытался повернуть ее, покачал головой и сделал знак Клер.

При ее прикосновении дверь легко открылась.

Внутри оказались… апартаменты. Или, может, залы? Клер не знала, как правильно назвать то, что видела; здесь имелся целый комплекс комнат, сходящихся к единому центру.

Это было все равно что шагнуть в совершенно другой мир, без сомнения, прекрасный: сказочная комната, роскошный атлас на стенах, персидские ковры, изящная, белая с золотом мебель.

– Майкл? Мэр Моррелл? Ричард?

Следующая комната была поистине королевская, но кто-то превратил ее в руины: мебель опрокинута, частично сломана, зеркала разбиты, ткани порваны.

Клер замерла.

На уцелевшей длинной, изящной софе лежал Франко, второй преданный Бишопу вампир, прибывший в Морганвилль вместе с ним и Исандрой. Казалось, он безмятежно отдыхает – ноги скрещены на уровне щиколоток, голова покоится на пышной атласной подушке, на груди стоит хрустальный стакан с чем-то подозрительно темно-красным.

Он засмеялся и отсалютовал им стаканом.

– Приветствую вас, мои маленькие друзья, – сказал он. – Мы не ожидали вас, но вот вы здесь, и это хорошо. У нас почти не осталось закуски.

Шейн подтолкнул Еву к двери.

– Вон отсюда.

Однако перед дверью, захлопнув ее за собой, стоял мистер Бишоп, все еще в длинной фиолетовой мантии, в которой был на празднестве, порванной с одной стороны, где Мирнин полоснул его ножом.

В нем ощущалось что-то столь древнее, столь равнодушное – у Клер даже пересохло во рту.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 9 101112 13 14 Следующая ⇒