|
|||
Ба! Это я, Слава!. Шаги опять возобновились, и дверь открыла бабка, с лицом совершенно изумлённым и смотрящим на меня, как на приведение.. Батюшки Светы! Ты откуда ж это взялся!. Как откуда! Из деревни! Только что с Белорусского приехал.. Господи! Да, что- Ба! Это я, Слава! Шаги опять возобновились, и дверь открыла бабка, с лицом совершенно изумлённым и смотрящим на меня, как на приведение. - Батюшки Светы! Ты откуда ж это взялся! - Как откуда! Из деревни! Только что с Белорусского приехал. - Господи! Да, что же это за напасть такая! Мать-то, два часа назад поехала на Белорусский, за тобой в деревню собралась! Славка, быстрее на вокзал, может ещё успеешь, поезд захватить! Судьбе моей, видимо, было угодно, задать мне ещё один урок для укрепления моей воли и устойчивости, к различным жизненным передрягам. Не заходя домой, я со всех ног, бросился обратно на вокзал. Как добирался я туда, не помню. После расспросов у носильщиков, выяснил, что поезд, толи на Вязьму, толи на Калугу ушёл минут двадцать тому назад. Я вышёл всё-таки на перроны дальнего следования, все пути были пусты. Теперь я был в Москве, дома, а мама поехала неизвестно куда и зачем! Я покинул вокзал и возвратился домой. Дед, по случаю болезни, пришёл домой рано и узнав о всём случившемся, спросил мен - Славка! А чего же Шурка телеграмму не дала в Москву, что они тебя отправили? - Дедушка! Когда в деревне узнали о войне, там такое началось! Про телеграммы никто и не вспомнил. Наверное, и в Вязьме можно было отправить телеграмму. Но там тоже были все, как чумовые, нас же бомбили по два, а то и три, раза в день. Я про всё забыл, а мужикам нашим, вообще, всё это было невдомёк. - Господи! Мать-то жалко, как она туда доберётся, а про обратную дорогу и думать-то страшно, после твоих-то рассказов. Ну, да ладно, Бог милостив, будем ждать. Не по-детски взрослые мысли стали одолевать меня. Я действительно очень боялся за судьбу своей матери. Видев в Вязьме весь этот ужас своими глазами, я не мог себе представить, как она оттуда выберется. Я очень чётко представил себе, что она может остаться в деревне и попасть к немцам, или их разбомбят по дороге туда или обратно. Я пошёл к деду и поделился с ним своими страхами. Он посмотрел на меня ласково, что бывало довольно редко, и спокойно сказал:
|
|||
|