Мальчик, что с тобой, ты откуда?

Притащились мы в Вязьму на закате дня. Остановились где-то в районе вокзала. Привокзальная площадь в те времена напоминала базарную площадь большого села. По всему её периметру была застроена, на мой взгляд, ещё дореволюционными деревянными особнячками с палисадниками и высокими тенистыми деревьями. Вот в одном из таких проулков между домами, мы и приютились, не зная толком, что делать дальше.

Наши мужики наказали нам сидеть на телеге и никуда не уходить, а сами пошли на разведку. На наше счастье погода стояла сухая и тёплая. Деды наши вернулись на закате солнца, с мрачными физиономиями и молчаливые. Один из них сказал, что его кум живёт совсем рядом и, что у него можно переночевать и пристроить наш транспорт. Действительно, не проехали мы и 100 метров вглубь квартала, как подъехали к небольшому, довольно опрятному домику с воротами и калиткой. Мне, почему-то сразу вспомнился мой московский дом, и на душе стало тоскливо. У «кума» мы паужинали,Харчами нас деревенские снабдили достаточно. За ужином мы узнали самые удручающие новости. Что было правдой, а что «непроверенными слухами», понять было невозможно! Всей информацией владел конечно «кум». По его словам выходили, чято немцы уже чуть ли не под Смоленском! А от Смоленска до Вязьмы всего-то 150 км. Что немцы будут в Вязьме не пощже чем через неделю, и что немцы бомбят Вязьму ежедневно, как по расписанию, 3 раза в день! Что вся Вязьма забита воинскими эшелонами, и что поезда на Москву ходят как придётся, расписания никакого нет. Все, кто хочет уехать в сторону Москвы, сутками сидят на платформе 1-го пути и ждут, что подвернётся! Но, не смотря на такие неутешительные новости, мы с Райкой повалились, на постеленные нам на полу какие-то полушубки, и заснули мертвецким сном!

Рано утром нас подняли и , позавтроквав на скорую руку, мы все вчетвером направились на вокзал. Мы не знали, где в настоящее время находятся, но то, что мы увидели собственными глазами, повернло нас в состояние близкое к панике! Привокзальная площадь была полностью забита подводами и гудящей толпой людей в паническом состоянии!

Оказалось, что пока мы безмятежно спали, из Смоленска и районов к нему прилегающих, прибыло большое количество беженцев. В первый раз в жизни я узнал и услышал это ужасное слово «беженец».Вокзал был битком набит людьми. Сумятица и неразбериха были ужасные! Перрон 1-го пассажирского пути был до отказа забит людьми, пытающимися уехать в Москву! Нас с Райкой и наших сопровождающих охватило чувство полной безысходности и отчаяния! Пока мы с потерянным видом бродили вокруг вокзала, не зная ,что предпринять, я в первый раз в жизни услышал, раздирающий душу, звук сирены воздушной тревоги. Первое ощущение охватившее меня словами предать невозможно. И если Вам приходилось видеть , что происходит в муравейнике, когда в него засунут палку и начнут его разрушать, то тоже самое произошло на вяземском вокзале и его округе!

Плачь детей, истошные кики женщин, крики патрульных солдат, Ругань из-за перепутанных второпях узлов и чемоданов, тревожные гудки паровозов. Осипшие крики станционных служащих, пытающихся призвать к порядку, и всё это под неумолчный вой сирены. Ведь для подавляющего большинства всех этих людей, всё, что происъодило в стране и на этом привокзальном пространстве, было совершенно непонятно необъяснимо и ужасно! И самое страшное заключалось в том, что понять всё это им никто не мог. Никто людям ничего не объяснял, никто ими не руководил, вся власть куда-то исчезла. Люди были предоставлены сами себе, никто ими не руководил, а подавляющее большинство били женщины и дети! А потом послышался нарастающий гул приближающихся самолётов, и сразу вслед за этим раздался леденящий душу вой. Мы ещё не знали, что это за звук, но уже опытные люди закричали, что это немцы бомбят станцию. Потом мы узнали, что немцы применяли бомбы со специальными стабилизаторами , которые при падении издавали ужасный вой! Раздались взрывы бомб, где-то на ж.д. путях в отдалении от вокзала.

Рано утром нас подняли и, позавтракав на скорую руку, мы все вчетвером отправились на вокзал. Мы не знали, где в настоящее время находятся немцы, но то, что мы увидели собственными глазами, повергло нас в состояние близкое к панике. Первое, что мы увидели, это привокзальную площадь, полностью забитую подводами и гудящей толпой людей. Оказалось, что, пока мы безмятежно спали, из Смоленска и районов, к нему прилегающих, прибыло большое количество беженцев. Первый раз в жизни я услышал и узнал это ужасное слово «беженец». Вокзал был битком набит людьми, пытавшимися узнать, как и когда можно уехать на Москву. Сумятица и неразбериха были ужасные. Перрон 1-го, пассажирского пути, тоже был до отказа заполнен людьми, пытающимися уехать в Москву. Нас с Райкой и наших сопровождающих охватило чувство полной безысходности и отчаяния. Самые мрачные слухи, поведанные нам вчера за ужином «кумом», полностью оправдались. Пока мы, с потерянным видом, ходили вокруг вокзала, не зная, что предпринять, я в первый раз в жизни услышал, раздирающий душу, звук сирены воздушной тревоги. Первое впечатление и ощущения, охватившие меня, словами передать невозможно. Если вы, когда-нибудь, видели, что происходит в муравейнике, если в него воткнуть палку и начать раскапывать его? То же самое произошло на вяземском вокзале и вокруг него. Плач детей, истошные крики женщин, крики патрульных солдат, ругань из-за перепутанных, второпях, узлов и чемоданов, тревожные гудки паровозов на станционных путях, осипшие крики станционных служащих, пытающихся кого-то призвать к порядку, и всё это под неумолкающий вой сирены. Ведь, для подавляющего большинства всех этих людей, всё, что происходило в стране и на этом привокзальном пространстве, было совершенно не понятно, необъяснимо и ужасно! И самое страшное заключалось в том, что понять всё это и объяснить не мог никто. Никто людям ничего не объяснял, никто ими не руководил, вся власть куда-то исчезла. Люди были предоставлены сами себе, а подавляющее большинство были женщины и дети. А потом, послышался нарастающий гул, приближающихся самолётов, и сразу вслед за этим раздался леденящий душу вой. Мы ещё не знали, что это за звук, но уже опытные люди закричали, что немцы бомбят станцию. Потом мы узнали, что немцы применяли бомбы со специальными стабилизаторами, которые при падении издавали ужасный вой. Раздались взрывы бомб, где-то на железнодорожных путях в отдалении от вокзала. Весь народ, что был на вокзале и привокзальной площади, в панике кинулся в ближайшие улицы и переулки привокзального посёлка. Мы тоже побежали вслед за ними. Весь этот ужас продолжался всё время пока мы безуспешно пытались уехать в Москву. Немцы бомбили Вязьму ежедневно, 2-3 раза в день. Утром и днём обязательно, вечером, пока мы были там, только один раз. На привокзальной площади появилось несколько воронок, разбитые телеги и убитые лошади. Вязьма представляла собой самый крупный железнодорожный узел на подступах к Москве. Кроме того, через неё проходило подавляющее большинство воинских эшелонов на запад, к фронту. Поэтому немцы с таким остервенением и бомбили её. Человек, по-видимому, не может долго находиться в состоянии стресса. Природа наделила его способностью адаптироваться к любым ситуациям. В силу вступает инстинкт самосохранения. После двух бомбёжек, мы уже знали, что нам делать при звуке сирены. Какой-то умудрённый опытом пожилой солдат посоветовал нам прятаться при налетах в воронках от бомб, сказав, что в одну воронку две бомбы не попадают. Наверное, был знаком с теорией вероятности. На третий день нашему «куму», через своих знакомых служащих на станции, удалось узнать, что на исходе дня на 1-й путь подадут пассажирский состав для отправки беженцев на Москву. После обеда, мы все четверо разместились на главном перроне вокзала. Но этими сведениями обладали, видимо, не мы одни. До заката солнца оставалось не больше часа, а состава всё не было. Вдруг толпа загудела, и мы поняли, что к перрону подают состав. Мы находились, где-то, в середине перрона и состав медленно проходил мимо нас. То, что началось после его остановки, описать не возможно. Такого безумия толпы я не видел никогда. Вся кричащая, ревущая и визжащая толпа перрона мгновенно разделилась на отдельные обезумевшие груды людей, атакующих смежные двери вагонов. Нас могли запросто растоптать в этом безумном стаде людей, но наши мужики вовремя выхватили нас из этой свалки. Вечная им память и пожизненная благодарность! Все мы стояли молча, и почти безучастно смотрели на это безумие. Между толпами людей, атакующими двери вагонов, было свободное пространство, и к нескольким окнам вагонов можно было свободно подойти. Наверное, Пресвятая Богородица, моя покровительница, подтолкнула меня к одному из окон ближайшего к нам вагона. Я подошёл к окну и увидел в нем лицо женщины, внимательно смотрящей на меня, и почувствовал, что у меня по щекам текут слёзы. Женщина быстро встала с сиденья, открыло окно и спросила меня:

- Мальчик, что с тобой, ты откуда?

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8910 11 12 Следующая ⇒