Ершова Елена 2 страница

Виктор выстрелил снова.

Резкий, заставивший ученого вздрогнуть, свист оборвался приглушенным всасывающим хлопком. Виктор увидел, как правая штанина незнакомца, прямо над коленом, наливается багряной, влажной тяжестью. Он покачнулся, но не отступил. Вместо этого тонкие губы стали растягиваться и кривиться - широко, счастливо, словно незнакомец только и ждал этого решающего выстрела.

А в следующую минуту запястье Виктора вдруг пронзили тысячи болевых игл, пистолет выпал, стукнувшись о мерзлые камни. Он даже не сразу понял, что крик, взорвавший настороженную полуденную тишь, был его собственным. Гибкий стек хлестнул его по ногам, рассекая ткань и кожу на лодыжках, и Виктор упал на колени. Холодная рука ударила по щекам - не острыми гранями черепаховых пластин, - ладонью, но достаточно сильно, чтобы маска соскочила и из левой ноздри Виктора полилась кровь. Потом к его запрокинутому вверх лицу придвинулось лицо незнакомца (когда он успел подойти, этот неповоротливый зомби?), и Виктор почуял легкий запах: букет из озона, нагретого металла и гари. Виктор почему-то вспомнил детство, деревянный дом на краю села, бушующую грозу, и как следствие этого перегоревшую проводку по всему дому. Черный кружок повязки на косом ремне был похож на впадину открытого электрического щитка, показалось: если сдвинуть повязку, можно увидеть микросхемы и обрывки проводов.

- Это первый и последний раз, когда я позволяю тебе сделать такое, - снова раздался над самым ухом ровный хрипловатый голос. - Уясни урок.

Виктор хрипел и хватал ртом воздух, пытаясь безуспешно выкарабкаться из мертвого захвата незнакомца. Где-то на периферии зрения он видел лежащую в снегу и хвое Мириам. Все это казалось нереальным. Сном. Сил на сопротивление не осталось, и он только и мог, что коротко кивнуть.

Незнакомец склонил голову набок, будто к чему-то прислушиваясь. Его ноздри дрогнули, втягивая воздух, принюхиваясь.

- Идем.

Хватка на горле ослабла. Вместо этого руки Виктора больно заломили назад, толкнули в спину. Сквозь пелену полуобморочного состояния ученый успел заметить, что незнакомец грубо заталкивает его обратно в цитадель, сквозь мрак и тишину тоннеля, в нижние ярусы-соты улья. Он уткнул Виктора лицом в окаменевшую стену, навалился сверху сам.

- Тихо.

Сначала Виктор не слышал ничего, кроме биения собственного сердца. Потом ему почудились шаги - тяжелые и шаркающие. И тихие голоса, усиливающиеся акустикой пещеры. Разговаривали двое.

- Здесь вертолет, - сказал один.

- И чужаки, - отвечал ему другой.

- Чужаки мертвы.

- Солдаты мертвы тоже.

- Их было трое.

- Двое солдат. Один офицер.

- Все мертвы.

- Где тело?

- Разбилось.

- Я чую запах.

- Это запах Улья.

Виктору казалось, что он бредит. Короткие рваные фразы спорящих людей кружили голову, звучали все быстрее, будто взмахи лопастей ветряной мельницы.

- Он мог уйти, - тем временем снова сказал первый.

Второй возразил ему:

- Никто не уйдет от Королевы.

- Он мог спрятаться в Улье.

- Тогда мы взорвем Улей.

- Да. Это по уставу, - наконец согласился первый.

Голоса стихли. Сердце Виктора колотилось, едва не выскакивало из горла. Он не сразу заметил ослабевшую хватку на своей руке и очнулся лишь когда незнакомец шепнул ему:

- Идем.

- К-куда? - Виктор соображал с трудом. Все, что он понимал сейчас - этот человек убил его друзей, но не убивает его самого по какой-то неведомой причине.

- Вниз, - ответил незнакомец. - В катакомбы. Улей взорвут.

- Кто они?! - почти закричал Виктор.

"Кто ты?"

- Васпы.

- Меня будут искать, - Виктор еще хватался за обрывки того знакомого мира, в котором осталась его работа, его друзья.

Остался в лесу Дерек...

Слова незнакомца окончательно растоптали эту надежду.

- Нет. Думаешь про вездеход? Тот солдат умер тоже.

В этот момент Виктор вывернулся из захвата и пнул своего мучителя в колено. Тот со свистом втянул воздух, но даже не покачнулся. Вместо этого пальцы снова сжали Виктору горло так, что перед глазами радугой вспыхнули разноцветные искры.

- Что... тебе нужно? - прохрипел Виктор.

- Симбиоз.

- Я... не понимаю...

Он снова начал задыхаться, и вдруг почувствовал резкую боль и жжение, - лезвие стека крест-накрест располосовало ладонь.

- Пока ты нужен, - сказал незнакомец, - никто не причинит вреда. Пока жив я - жив и ты.

Он убрал пальцы с горла Виктора и больно стиснул пораненную ладонь. На пол закапала кровь. Когда он отнял руку, Виктор увидел, что на ладони незнакомца тоже сделан надрез.

- Договор скреплен кровью, - сказал незнакомец. - Теперь я не смогу тебя убить. Даже если захочу. Пока срок договора не истечет.

- Когда же он истечет? - машинально спросил Виктор.

Незнакомец холодно улыбнулся.

- Когда я получу желаемое. Теперь спускаемся. Скорее.

Глаза Виктора почти адаптировались к темноте. Он видел, как незнакомец произвел ряд каких-то манипуляций над выщербленной поверхностью стены, и пол зашевелился, разошелся в стороны, как разошлась недавно кожа на горле Мириам. Вниз уходила узкая каменная лестница.

Лезвие стека не сильно, но настойчиво кольнуло его под ребро, вынуждая сделать первый шаг. И начался спуск в подземелье. В голове еще колыхался туман, и все сказанное незнакомцем не дошло до сознания в полной мере, но единственное, что Виктор уяснил твердо - не стоит перечить этому человеку, пока он является хозяином положения.

- Переждем здесь, - сказал незнакомец.

В подземелье пахло сыростью и гнилью. Коридор уходил вперед, раздваивался, уходил снова и раздваивался еще - бог знает, на сколько миль растянулся этот подземный лабиринт.

"Не хватит и недели, чтобы раскрыть все тайны цитадели..."

Виктор мысленно рассмеялся.

Не хватит и жизни. Тем более что она так коротка, и дни свои ведущий сотрудник Института Нового мира закончит здесь, вдали от цивилизации, в затхлом и сыром подвале наедине с сумасшедшим маньяком, убегающим...

А действительно, ведь не за Виктором же пришли те двое? И не из-за Виктора должна быть уничтожена цитадель.

- Разве ты не один из них? - спросил у незнакомца Виктор.

Тот кивнул.

- Но ведь они гонятся за тобой? Почему?

- Я предатель.

Точно таким же непринужденным тоном он мог сказать "холодное же нынче выдалось утро" или "как вы поживаете, дорогой сэр?"

Виктор почувствовал, как из груди рвется истерическое хихиканье. Тем не менее, он подавил его и не нашел ничего лучше, как переспросить:

- То есть?

- Я предал Устав, - ответил незнакомец, продолжая прислушиваться к звукам наверху. - Хочу получить то, что никто еще...

- Ложись! - вдруг страшно закричал он.

И накрыл собою Виктора.

Где-то наверху прогрохотал громовой раскат. Будто исполинский великан ударил в землю своим многопудовым молотом. Земля просела под тяжестью навалившейся на нее ноши, сверху просыпался дождь камней и сажи. Волны подземного гула, почти не слышимого человеческим ухом, но осязаемого кожей, накатывали и прошивали каждую косточку Виктора. Вместе с ними накатывала тошнота, и уши заложило тугой ватой.

"Вот и все", - подумалось ему.

И пришла тьма.

3. Договор.

Очнулся Виктор оттого, что его резко рвануло вверх, едва не вывихнув руки из суставов. Прямо перед глазами возникло незнакомое посеревшее лицо. Следом вернулась память.

"Убийца. Это он убил..."

Виктор зло вскрикнул, не слыша собственного голоса, толкнул убийцу в грудь.

Человек в ржавом мундире перехватил его руку, что-то процедил сквозь зубы и нахмурился, ожидая ответа. Потом звонко ударил Виктора по щеке. Тот дернулся, втянул слюну. Противная вата, заложившая уши, исчезла. Остался только призрачный далекий звон.

- Лучше? - холодно поинтересовался незнакомец.

Виктор дотронулся дрожащими пальцами до ушей.

- Что это было?

- Был Улей, - в обычно бесстрастном тоне послышалась издевка. - Теперь уже нет. Тебя контузило. Помоги.

Он опустился прямо возле стены, и, хотя в подземелье было довольно темно, Виктор заметил, что правая нога незнакомца теперь промокла насквозь от голенища сапога до кителя.

Кровь.

Что делают убийцы с теми, кто стреляет в них и попадает?

Незнакомец достал стек. При виде отточенной стали Виктор отступил. На губах незнакомца появилось что-то вроде улыбки.

- Я не собираюсь трогать тебя. Надо вынуть пулю.

Он натянул заскорузлую ткань. Осторожно поддев острием стека край крохотного отверстия - след пули, незнакомец сделал надрез. Кровь полилась сильнее.

- Я же сказал помочь! - в тоне незнакомца появились нетерпеливые нотки.

- Да почему? - закричал Виктор. - Почему я должен тебе помогать?

Некоторое время они буравили друг друга взглядом. Виктор - с отвращением и недоверием, незнакомец - с холодной расчетливостью.

- Ты должен довериться мне, - наконец сказал он.

- Довериться? - Виктор выругался. - Ты убил людей!

- Это было необходимо.

- Необходимо убить?

- Они могли убить меня.

В этом был смысл. Виктор вспомнил, как Монгол снимал пистолет с предохранителя, осторожно подступая к упавшему вертолету.

Если это враг - он должен быть повержен.

- Тогда почему, черт побери, ты не убил и меня?

Незнакомец спокойно выдержал взгляд ученого.

- В этом не было нужды.

- Но почему?

- Нужен только один.

- Почему я?!

- Интеллект против силы, - ответствовал незнакомец. - Я выбрал интеллект.

Виктор в раздражении вскинул руки.

- Ты сам пришел в Дар, - заметил незнакомец. - Тебе нужен ответ. Я могу дать его тебе.

- Это черт знает что такое, - пробормотал Виктор. - Какой уж тут ответ, когда все мертвы, а цитадель...

- Есть еще.

Виктор замер.

- Еще?

- Дальше на севере, - прошелестел незнакомец. - Никто из ваших там не был. Есть заброшенные ульи. Есть целые и действующие, вроде того, откуда прилетел я.

- Ты? - Виктора обожгло волной понимания и страха.

- Я, - отчеканил незнакомец. - Я васпа.

Свистящее слово, сорвавшееся с его губ, послало вдоль позвоночника Виктора колючие иголочки мурашек. В ноздри вновь ударил запах озона и гари. И к нему примешивался другой - его Виктор тоже теперь безошибочно выделял среди остальных. Запах, подобный запаху нагретого металла, возможно, меди. Узнаваемый генетической памятью всех прожитых поколений. Запах страданий и надвигающейся смерти. Крови.

Под ногой незнакомца натекла целая лужа. Но он даже не обращал на это внимания, словно на ничего не значащую деталь.

- Тебе нужны такие, как я, - продолжил он. - Что нужно? Исследования? Я дам это тебе. Доказательства? Оно перед тобой. Может, ты хочешь сокровища Королевы? Я добуду и это. Все, что пожелаешь. Я могу. Я имею власть.

Виктор снова почувствовал головокружение.

- Ты убил людей, - процедил он, тоже приваливаясь к стене.

- Мы это обсудили, - нетерпеливо прервал незнакомец.

- А тех, в вертолете... - продолжил Виктор. - Ты ведь убил и их тоже?

- Они не люди.

- Убил?

- Они жертвовали ради меня. Я - офицер претории. Я важнее. У меня власть. Без меня ты не доживешь до утра.

- Это угроза? - спросил Виктор.

- Ничуть, - спокойно отозвался незнакомец. - Вы, чужаки, пришли в опасное место. Если тебя не убьет радиация, убьют васпы. Или те, кто бродит ночью по болотам. Без меня ты не выживешь. Посмотри на свою руку.

Виктор посмотрел. Кровь уже не сочилась из крестообразной раны, и надрез затягивался, словно прошла неделя, а никак не пара часов.

- Симбиоз, - сказал незнакомец. - Я поделился с тобой. Это доказательство моей силы.

- Усиленная регенерация, - пробормотал Виктор.

Некоторое время он молчал, потом спросил:

- Что же ты хочешь взамен?

Незнакомец улыбнулся холодно, одними губами, ответил:

- Для начала - вытащить пулю.

Виктор кивнул. В конце концов, много ли он терял? Все его друзья были мертвы. Незнакомец был прав - в зараженной зоне скрывалось куда больше опасностей, чем он мог себе представить. А кто знает, сколько времени он еще пробудет здесь и вернется ли домой живым?

Виктор присел рядом с незнакомцем и взялся за окровавленную ткань. На его руки брызнул целый фонтанчик крови, когда лезвие стека вонзилось в рану. Виктор отвернул лицо, стараясь не смотреть на хирургические манипуляции незнакомца. Уже в который раз за прошедшие сутки его подташнивало. Возможно, еще и потому, что последний раз он ел на рассвете.

- Достаточно, - наконец сказал незнакомец.

О пол звякнул продолговатый кусочек свинца. Виктор поспешно отдернул руки и вытер ладони о собственные штаны.

Что же дальше?

- Послушай, - начал он и запнулся.

Только теперь он понял, что не знает, как обращаться к незнакомцу.

- Послушай, - еще раз попробовал он. - У тебя вообще есть имя? Я никогда раньше не общался с... подобными тебе.

- Ян, - имя незнакомца было таким же кратким, как взмах его стека, как четкие фразы тех спорящих (васпов).

- Я Виктор, - угрюмо буркнул ученый в свою очередь и поглядел наверх. - Как теперь выбраться отсюда? Если цитадель взорвана, мы погребены под ее обломками. Может, здесь есть другой вход?

- Есть, - согласился Ян. - Идем.

Он начал вставать, опираясь о стену. Кровь еще толчками вытекала из раны, но никак нельзя было сказать, что это доставляло ему какое-либо неудобство.

- Нечувствительность к боли? - как истинный ученый, вскользь поинтересовался Виктор.

- Нет, - отозвался Ян. - Но я умею это контролировать. Скоро пройдет.

Он шагнул в темноту, вглубь лабиринта. И Виктору ничего не оставалось, как последовать за ним.

Вскоре он снова потерял счет времени и совершенно заплутал в пространстве. Ландшафт не менялся - те же покатые своды, те же сплетения труб, бесчисленные повороты. Виктор почувствовал, что начал уставать.

- Может быть, сделаем передышку? - предложил он.

- Нельзя, - отозвался идущий впереди Ян. Он прихрамывал на раненую ногу, но темпа не снижал. - На рассвете нас будут искать.

- Тогда тем более, лучше переночевать здесь.

- Нельзя. Здесь слишком холодно ночью. Ты не выдержишь. Должны успеть к заходу солнца. Будет время, чтобы найти твой вездеход.

- Ты сказал, что Дерек мертв.

- Он мертв, - с жесткой уверенностью ответил Ян. - Но если вездеход цел, можно переночевать там.

- Но ты сам сказал, что с рассветом нас будут искать? - Виктор был совершенно сбит с толку. Ему казалось, что этот сумасшедший издевается над ним.

- На рассвете нас будут искать васпы. К тому времени мы уедем.

- Тогда почему, - Виктор запнулся. - Почему мы не можем уехать ночью?

Ян коротко вздохнул, будто сожалея, что приходится разъяснять непонятливому ученому прописные истины, терпеливо ответил снова:

- Нельзя ночью. Открываются болота.

И, подумав, добавил:

- Опасно.

Больше Виктор не стал ничего спрашивать. Манера Яна разговаривать утомляла его.

Они шли еще какое-то время, а потом Ян вдруг остановился.

- Здесь, - сказал он.

- Как ты узнал? - спросил Виктор.

На его взгляд, коридор ничем не отличался от только что пройденного. Затхлость и сырость все также чувствовались в воздухе.

Ян не ответил. Вместо этого, он обследовал стену, точно так же, как делал в первый раз, открывая подземный ход. И точно также, незаметно для Виктора, из стены с грохотом вдруг выдвинулись ступени.

- Следуй за мной, - велел Ян.

Подниматься ему было трудно - хромота давала о себе знать. Тем не менее, он достиг вершины лестницы и откинул крышку люка. На Виктора повеяло свежестью морозного вечера. После длительных переходов в сыром подземелье это было почти счастьем. Только одна мысль омрачила его недолгую радость.

- А если здесь засада?

Ян отрицательно качнул головой.

- Нет. Я бы их учуял.

Они выбрались на воздух.

Солнце перевалило за полдень и скрылось за завесой туч. С севера надвигался осенний ранний вечер. Небо вплотную прижалось к земле, напоролось сизым брюхом на островерхие макушки сосен. Морозец ощутимо принялся пощипывать лицо и руки, и Виктор плотнее запахнул куртку. Местность была ему не знакома.

- Куда теперь идти?

Ян указал рукой вправо.

- Туда.

Теперь Виктор не стал спрашивать, откуда он узнал: по левую руку за кронами деревьев поднимался серый столб дыма или пепла - нельзя было сказать с уверенностью. Но это было все, что осталось от некогда величественной цитадели.

Все, что осталось от экспедиции. Три (четыре?) трупа в заснеженном лесу.

Виктор сглотнул застрявший в горле ком.

Бежать!

Ученый лелеял эту мысль с момента первого же знакомства с Яном. Теперь, когда враг был ослаблен и ранен, это было бы легче осуществить.

Виктор напрягся, высматривая пути к отступлению.

- Не пытайся, - Ян словно прочитал его мысли. - Один ты погибнешь.

Он ухватил Виктора за плечо, отчего тот вздрогнул, развернул к себе лицом.

- Я клянусь, - произнес он с напором. - Ты нужен. Я спас тебя. Никто не причинит тебе вреда, пока я рядом. Я не причиню вред никому, пока не попросишь ты. Это, - он поднял разрезанную ладонь, - договор. Ты понимаешь?

Виктор мало что понял, но кивнул согласно. Контакт с этим (существом) человеком пугал его. С одной стороны, иллюзия, будто это какой-то розыгрыш, бутафория не покидала Виктора. Однако что-то неуловимое, что витало в воздухе (запах?) почему-то настойчиво кричало об обратном.

В конце концов, он сдался и положился на судьбу.

Они двинулись вглубь леса.

Но стресс прошедшего дня давал о себе знать, и тело Виктора постепенно налилось свинцовой усталостью. Ноги двигались с трудом, хотелось есть и спать. Близость Яна усугубляло положение: невидимая сила как магнитом пригибала Виктора к стылой земле, и он тащился как старая кляча на бойню, под стать своему спутнику.

Ян шел, еще больше ссутулившись, спрятав подбородок в узкий воротник, стараясь не коснуться заиндевевших металлических застежек. И вскоре он начал сдавать позиции. Это было нелегко заметить, так как и обычная походка Яна была походкой смертельно больного человека. Но все же по колебаниям земли Виктор смог уловить разницу. Сначала Ян замедлил шаг, потом и вовсе стал подволакивать правую ногу, отчего вмятины в насте получались неравномерными.

- Кровь не останавливается, - резюмировал Виктор.

Ян кивнул.

- Нужно восстановить силы. Грядет ночь.

- Почему ты думаешь, что твои... гм... васпы не будут искать нас ночью? - спросил Виктор.

- Ночью васпы спят, - объяснил Ян. - Разве люди не делают того же?

Виктор сплюнул. Ему показалось, что васпа улыбается.

Вскоре подошвы стали слегка погружаться в почву. Хотя к вечеру мороз крепчал, Виктор отчетливо слышал хлюпанье под ногами.

- Не знал, что здесь болота, - обратился он к своему спутнику. - Когда мы шли к цитадели, ничего подобного не обнаружили.

- Болота подступают с запада, - пояснил Ян. - Здесь они совсем мелкие. Все равно опасно: те приходят из глубоких.

- Кто? - спросил Виктор.

Ян не ответил ему. Вместо этого указал вперед.

На пригорке лежал Дерек. Он был совсем белый и окоченевший, неумело засыпанный снегом и хвоей. На виске коркой запеклась кровь.

Один удар. Колкий, как укус змеи.

- Он не мучился, - без эмоций, констатируя факт, произнес Ян.

Виктор сжал кулаки. Ком в горле появился снова.

- Я хочу похоронить его, - твердо сказал он, но Ян схватил его за плечо.

- Нет, - возразил он не терпящим пререканий тоном. - Это откуп.

У Виктора больше не осталось сил сопротивляться. Он только вытер варежкой покрасневшие глаза и побрел к вездеходу.

На счастье, машина оказалась цела, лишь слегка кренилась на бок, упираясь в покрытый ледяной коркой сугроб.

Внутри ничего не изменилось.

Стоял на электрической плитке чайник, в термосумке лежали консервы, в кружке плескался недопитый чай. Будто ничего не произошло. Будто вот-вот откроется дверь и в вездеход первым впрыгнет Савелий, опустит руки и примет хохочущую Мириам, потом войдет Монгол, усмехнется в ус и скажет: "Что расселся, профессор? Наливай, обмоем твое открытие".

Виктор в изнеможении опустился в кресло. Усталость подмяла под себя, оглушила. Он почувствовал, будто проваливается в теплую вату. Хотелось спать, но спать было нельзя: рядом находилось одноглазое чудовище, для которого человеческая жизнь значила меньше, чем жизнь комара. Усилием воли Виктор заставил себя разлепить отяжелевшие веки.

Ян стоял рядом и протягивал ему открытую банку консервов:

- Ешь.

Виктор послушно взял, зачерпнул ложкой, проглотил, почти не почувствовав вкуса.

- Умеешь управлять?

Он не сразу понял, о чем говорит Ян, а, осознав, с сомнением качнул головой.

- Не знаю... не очень хорошо, - медленно произнес Виктор. - У нас было два пилота. Оба мертвы.

Ян пожал плечами.

- Не страшно. Разберусь. Я знаю многие виды вашей техники. Сейчас нужно пережить ночь. Нужно тепло.

- Можно включить печку, - устало ответил Виктор. - Но я не знаю, на месте ли ключи...

Словно отключившись от происходящего, он медленно поглощал холодную тушенку, и как в тумане видел, как Ян выходит из вездехода, как (это было видно в переднее стекло) идет к лежащему на снегу Дереку. Как обшаривает его куртку и возвращается назад с ключами. Как, наконец, начинает мерно гудеть двигатель, а потом и вентилятор, нагревая оледеневшую кабину. Виктор уже более осмысленным взглядом оглядел машину, увидел, что Ян сидит теперь в стороне и сосредоточенно перебинтовывает раненую ногу.

Сейчас, в свете электрической лампы, он уже не казался таким страшным. Виктор не отличался атлетическим телосложением, но и по сравнению с ним Ян выглядел довольно щуплым. Еще у него оказались слегка оттопыренные уши, почти незаметные на бледном лице веснушки и белесые, под стать волосам, брови. Если бы не паутинные нити шрамов, выбегающих из-под кожаной повязки на щеку - заурядное, совсем не старое лицо.

Закончив, Ян встал и неспешно захромал к шкафчику с вещами и припасами, выгреб оттуда ватные одеяла, которыми экспедиторы укрывались во время сна, достал пакет лапши, оглядел, отбросил в сторону. Хлеб постигла та же участь. Наконец, вытащил коробку рафинада. Достал один кусок, понюхал, потом лизнул.

- Сахар, - довольно сказал он.

Засунул кубик в рот. За первым отправился второй.

- А потом что? - спросил Виктор. - Когда пройдет ночь?

- Уедем.

- Куда?

- На юг.

- Если тебе нужно на юг, - сказал Виктор, - почему ты не отправился туда сам?

- Не могу. Ты чужак здесь. Я чужак там, - пояснил Ян, хрустя сахаром.

- И для этого тебе обязательно нужен я?

- Обязательно.

Подумал и добавил:

- Уже ничего не исправишь. Договор. А теперь надо поспать.

И, видя, что Виктор открывает рот, чтобы возразить, добавил:

- У тебя пара часов. И если вдруг у тебя появятся мысли о том, как избавиться от меня - настоятельно рекомендую подумать.

4. Аспирантка.

В тот час, когда Монголу, Савелию Кушеву и Мириам Адлер оставалось каких-то пару часов до смерти, на другом конце мира, в однокомнатной квартире на улице Новой города Славен, проснулась девушка по имени Лиза Гутник.

Проснувшись, первым делом она отметила два факта: первый - выпивать она не умеет совершенно, и лучше бы не бралась, и второй - ее карьера на поприще науки, кажется, была завершена.

Как раз по этому поводу она еще вчера сидела на кухне своей подруги Вероники, размазывала по щекам слезы и жаловалась, что ее никто не понимает, ректорат разгромил ее статью как лженаучную, а научный руководитель Пеш домогался до нее грязным образом.

- Трогал меня за колено! - с ненавистью говорила Лиза. - Представляешь? Положил свою мерзкую лапу мне на колено! Ты только подумай!

Вероника сочувственно вздыхала и подливала подруге шампанское. Такими темпами Лиза очень быстро напилась до состояния, когда горе от пережитого унижения было вытеснено заботой о том, как бы дойти до кровати на своих ногах.

Теперь наступил новый день, а вместе с ним груз забот, намедни отодвинутых на второй план, навалился с новой, пугающей силой.

- Что же мне теперь делать? - спросила себя Лиза.

Всю свою жизнь, сколько она себя помнила, она стремилась стать кем-то. Стать лучше.

Она осталась сиротой в три года и до десяти лет жила в детском доме, среди таких же обделенных детей. Родителей своих она не помнила, в памяти остались лишь какие-то неопределенные обрывки, и уж тем более никто не мог сказать с уверенностью, что с ними стало. Кто-то говорил, что произошла авиакатастрофа, кто-то толковал про пожар, во время которого сгорели все важные документы, а все, что помнила трехлетняя малышка - это свое имя.

В возрасте десяти лет Лиза попала в приемную семью к Гутникам, и надо было отдать им должное - добрые люди хорошо постарались, чтобы дать девочке воспитание и образование, и окружить той заботой, в какой нуждался ребенок. Лиза даже была похожа на свою приемную мать - такая же пухлощекая, курносая и русоволосая. Единственное, что выдавало в ней приемного ребенка были глаза - зеленые, а не карие, как у остальных родных детей Гутников. Впрочем, со своими сводными братьями Лиза также общалась прекрасно, она была покладистой девочкой, а мальчишки опекали новоявленную сестренку и до сих пор продолжали ее любить, потому что она всегда оставалась для них - младшенькой.

В учебе Лиза была прилежна, поэтому ей не составило особого труда окончить институт, получить специальность по биологии и продолжить обучение в аспирантуре. Ей пророчили неплохое будущее на этом поприще, пока однажды Лиза не наткнулась на архивы в разделе "Криптозоология Сумеречной эпохи".

Очарованная открывшимся ей пластом тайной науки, Лиза проводила вечера в библиотеке, и со страниц древних фолиантов и новейших псевдонаучных журналов в ее знакомый, привычный и живущий по логическим законам мир просачивались таинственные чудовища: Рованьский зверь, ворующий домашнюю птицу и съедающий только головы, червь из глубин вулканической Ерты, исполинский озерный змей Йоркум, бесформенный и страшный кровосос Укело-Момба, и прочие, прочие...

Значительную часть криптидов легенды помещали в северные территории, малозаселенные людьми и еще не изученные учеными. Там еще выпадали радиоактивные дожди, и высились рыжие леса, вобравшие в себя столько рентген, что светились в темноте, и это царство тумана и меди всей душой тянуло романтичную Лизу.

Потом ей в руки попалась статья "Сумеречная эпоха: эволюция мифов" молодого, но перспективного ученого Тория, и это окончательно определило ее будущее. Заминка оказалась лишь в том, что криптозоология всегда считалась направлением неакадемическим. И то, что сошло с рук ведущему ученому Торию, не нашло одобрения, будучи написанным никому неизвестной двадцатитрехлетней аспиранткой Гутник.

Для Лизы это был провал.

Заварив зеленого чая и немного поплакав, Лиза решила взять себя в руки и действовать.

"Подумаешь, Пеш, - размышляла она. - Не одним Пешем мир полнится, и не ему одному решать, выгонять меня с аспирантуры или не выгонять. Да кто такой Пеш, в общем-то? Ублюдок и извращенец! Ух, мне бы только подняться, я все ему припомню!"

Она сжала кулачки, на мгновения погрузившись в сладкие мечты о мести. Потом вздохнула, тряхнула копной русых волос.

- Нет, - сказала себе. - Не получится. Против меня выступил весь ректорат, а это уже не один Пеш. Значит, надо что? Надо найти единомышленников, кто разделяет мои взгляды и сможет доказать, что это все вовсе не выдумки и не голословные фантазии, а реально существующие, научно обоснованные факты.

Решив так, Лиза воспрянула духом. Приготовив геркулесовую кашу и нарезав сыру, девушка начала перебирать всех знакомых ей ученых, проводивших исследования в этой области.

Абт был старым пердуном, Шехтель был замечен за подделкой чучела виррской свистухи из подручных материалов и шкур хорьков обыкновенных, Хене и вовсе никто не принимал всерьез после скандальных статей в желтой прессе.

И когда Лиза уже начала отчаиваться, в голову пришла немного сумасшедшая, но такая реальная мысль. Она даже удивилась, почему не подумала об этом заранее?

"Сумеречная эпоха: эволюция мифов" была для нее настольной книгой.

"В самом деле, почему не Торий? - подумала она. - Не убудет же с меня, если я запишусь к нему на собеседование? Даже если прогонит.. что ж. Попытка не пытка, а терять мне нечего".

В глубине души она лелеяла надежду, что Торий и примет ее, и выслушает. Она не будет слишком фанатична или настойчива, верно? Она ведь не станет подделывать ничьи чучела, а у Тория есть, чему поучиться. Разве не он занял очень удобную позицию, балансируя на грани строгого научного подхода и детской веры в тайных чудовищ? В его вере как раз сомневаться и не приходилось - если не веришь, не ищешь ульи мифических васпов.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒