Лекция от 27 октября

Лекция от 27 октября

Конфликт морали и права как духовный конфликт применительно к европейской цивилизации. Здесь довольно рано, еще в средние века сформировался правовой позитивизм. Согласно этой точке зрения - право выше морали. В этом аспекте реализуется мысль том, что такое справедливость. Вообще говоря, это высшая моральная категория, ее суть в том, что нравственно то, что справедливо. С точки зрения правового позитивизма справедливость - это есть закон, это значит все что следует закону и вытекает из него - все справедливо. Это последовательная точка зрения, согласно которой другой справедливости искать не стоит. Есть суд, в суде все решается, суд примет решение и это будет справедливо. Данная позиция успешно реализуется и в наше время, например, в «Философии права» В.С. Нерсесянца.

Где искать аргументы против заявленной концепции? Обратимся к графическим листам Питера Брейгеля Старшего « 7 добродетелей и 7 смертных грехов» /16 век Северное Возрождение/ Вот одна из добродетелей –«Justitia».

Символическое начало здесь сведено к минимуму, присутствуя только в фигуре женщины, персонифицирующей юстицию. Ее атрибуты, меч, весы, капюшон на глазах. Все остальное пространство гравюры – пространство человеческих страданий. Людям рубят головы/поражает спокойное, отрешенное лицо палача – профессионала занятого своим делом/ четвертуют, колесуют, вешают, сжигают на костре. Подробно прорисованы пытки: на переднем плане справа пытка водой, в центре листа человек вздернут на дыбе, в небольшом подсобном помещении узнику отрезают кисть руки, далее показано как виновного секут на площади и т.д. Все действо разворачивается во дворе суда и тюрьмы. В происходящем на гравюре участвует множество людей – писцы, стражники, палачи, судьи, члены магистрата и пр. И что любопытно, позднейшие искусствоведы - исследователи творчества великого фламандца, во многих аспектах не согласные друг с другом, в один голос говорят, что рассмотренная сцена лишена морализующего и, соответственно, негодующего пафоса. Брейгель не видит ничего странного в том, что изображает, а лишь демонстрирует факты установленного порядка и узаконенной системы. Художник выстраивает лишенную всякой экспрессии композицию, используя ряд спокойных вертикалей – алебарды стражников, колонны, столбы перил, виселиц и пыточных колес, углы стен. В итоге изображение приобретает подчеркнуто рассудочный, аналитический характер. Хотите правосудия? Вот, пожалуйста, получите и распишитесь.

Если иметь в виду , что в государстве должен присутствовать треугольник – справедливость – право – социум, то перед нами иллюстрация права в социуме при отсутствии там справедливости в нравственном смысле.

В результате мы имеем правовую систему, которая живет сама по себе, она продажная по сути, потому что работает не столько на государственном, сколько на материальном интересе. Государственная заинтересованность заключается в том, что государству что-то нужно. Но за рамками госинтереса и даже прикрываясь ими правит бал безнравственный корыстный интерес разного рода силовиков. Таково право без главенства идеи справедливости. Оно в известном смысле безнравственно.

Ну, а если отбросить право в пользу главенства моральных норм и оценок? Можно ли реализовать схему социум плюс мораль? Существует такая позиция в конфуцианстве в мягкой форме, в более жесткой форме она же присутствует в учении крайнего крыла русских народников. Среди народников образовалось деление " народная воля", лидер Нечаев, ему принадлежит главная идея правового нигилизма. Это идея субьективной социологии, согласно которой, то что происходит в обществе всецело зависит от индивида. Главная идея - как гармонизировать отношения между индивидом и обществом? Здесь у него возникает тема конфликта между обществом и личностью. Вообще-то личность – часть общества. В этом смысле, какая может быть борьба части и целого? У нашего великого композитора П.И.Чайковского в письмах к фон Мекк есть такое место, где он объясняет, как он понимает задачу написания концерта для фортепиано с оркестром. Это борьба солиста против оркестра, но до момента достижения общей гармонии. Эта метафора очень приложима к субъективной социологии.

Индивид должен бороться с обществом до тех пор, пока их отношения не будут гармонизированы, пока он не сможет жить нормально. Проблема в том, что некоторые понимали социологию как биологию. Вот один из идеологов народников – Н.К. Михайловский – противник естественного хода вещей. Личность должна понимать, что если оставить вещи идти своим чередом, она превращается в пищу, которая проходит через естественный процесс и преобразуется при этом в известно что. Что хорошего, прожить несчастную и никчемную жизнь, и распасться потом на составляющие?

Если человек родился в хороших условиях Если его папа сенатор или олигарх или на крайний случай хозяин овощного рынка, то он рад естественному ходу вещей, а если нет? Тогда надо бороться с обществом. Надо изменить естественный ход вещей. Личность не должна быть готова с естественным ходом вещей смириться. Отсюда в субъективной социологии естественный процесс зависит от индивида, он может его изменить, если у него на то есть причины. Это не тот механизм, где делай, что хочешь, ничего не изменится. Вот основатель субьективной социологии Н.К. Михайловский – мостик между отвлеченным и глубоким мировоззрением П. Лаврова, требующим внутреннего изменения, работы личности над собой, и очень конкретным и предельно жестким мировоззрением практиков-народовольцев.

Как выглядит практика? Здесь единственный очевидный для нас критерий – С.Нечаев «Катехизис революционера». «Революционер – пишет. С.Нечаев – это человек конченный, он обречен, у него нет чувств, привязанностей, даже имени. Он разорвал всякую связь с нравственность этого мира». Нечаев – революционер-практик. Он попал в тюрьму за убийство члена своей группы, потому что он потребовал полного подчинения идее, нельзя было уйти. Потом попал в страшные условия Петропавловской крепости, где люди теряли разум. Он не только его не потерял, но и распропагандировал караул. Караул в Петропавловке выполнял его указания, связывался на воле с кем нужно, передавал указания кому нужно. Он сидел в каменном мешке и не хотел уходить оттуда, потому что он знал все, что происходило там, что готовится последнее, удавшееся покушение на Александра II. И он понимал, что если он сейчас уйдет, то оно скорее всего не удастся в силу повышенных мер безопасности – такой человек бежал. Из Петропавловки за все время не бежал никто, он мог уйти в любой момент. Когда дело вскрылось – 72 человека ушли на каторгу из караула крепости. Это его внутренняя способность убеждать людей. И он не уходил. А когда покушение удалось, то убежать он не смог, потому что были введены самые драконовские меры. Все поменяли, потом все потихоньку вскрылось. Бердяев говорит, что его катехизис покруче, чем любой христианский, даже самых строгих монастырей. «Революционер отказался от мирной науки». Например, Кибальчич – выдающийся изобретатель, он изобретет реактивный двигатель, но это мало на чем-то скажется, потому что его казнят как техника той группы, что уничтожила Александра 2. Он будет создавать бомбы. С.Нечаев далее писал, что «он презирает общественное мнение. Нравственно все то, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все, что мешает ему. Все нежные, изнеживающие чувства должны быть задавлены единою страстью революционного дела». Все поганое общество делится на несколько категорий:

1. Осужденные на смерть (критерий – польза, а не ненависть; задача уничтожить не самых плохих, а тех, кто занимает в обществе ведущее положение);

2. Те, кого надо оставить временно жить, чтобы они рядом зверских поступков довели народ до бунта (Нечаев призывает к хладнокровию, он для западных группировок ХХ века будет верховным авторитетом, его портреты будут висеть на всех их конспиративных квартирах);

3. Множество высокопоставленных скотов, которых нужно доить.

Дальше идут либералы, к которым он относится с презрением. Женщины делятся на тех, кто внутри революции, и тех, кто вне. Вот теми, кто вне, надо пользоваться. Нечаев – это жесткая, предельная крайность. Когда то его спросили, кого на самом верху нужно уничтожить. Так и декабристы считали перед восстанием, но они досчитали до 9, и им стало страшно. Страшно не от пролития крови, они все боевые офицеры. Ветераны Отечественной войны. Но ведь речь идет о мирных людях.

С.Нечаев ответил очень четко: «всю великую ектенью». Великая ектенья – когда во время литургии провозглашают здравицу правящей фамилии. Там упоминают всех членов семьи Только попробуй священник кого то не упомянуть – ему мало не покажется… В 18 веке за такое священника могли сажать на цепь и сечь розгами, включая и членов его семьи.

Большевики будут наследовать и П.Лаврову и С.Нечаеву. Русская революция строго логична в своем процессе. Она сформулирована теоретически и была реализована практически. Это позиция С.Нечаева. Кого положить в подвале ипатьевского дома – да всех, конечно. Это не позиция праздно болтающего человека.

Вопрос о том, как к этому относиться. В демократические времена все ныне Конюшенные улицы были улицами Софьи Перовской, А.Желябова. Ответ, в общем, ясен. Все зависит от состояния общества. В нормальном состоянии общества крайности революционного действия, то есть террора – неприемлемы. Но до каких пор общество способно выдерживать определенные стили правления? Какого рода протест достаточен, чтобы по нам не ходили ногами? До какой-то стадии, когда существует общественное мнение, достаточно просто написать в газету. В каких-то случаях нужно, чтобы существовала система полицейских и судебных властей. Однако же, бывают условия общественного верхнего беспредела, когда власть никакого другого языка, кроме языка действия, не понимает. Лучше, конечно же, жить во времена более спокойные. Но могут существовать времена, когда подобная позиция оказывается востребованной, хотим мы этого или не хотим.

Но в нашем анализе нас должен мучить еще один вопрос. Если мы, отрицая право, пытаемся оставить только мораль, то в крайних пределах это называлось революционная целесообразность. Революционная целесообразность отрицает право и делает его не нужным. Однако, пройдя через стадию правового нигилизма, советская власть в свое время вернулась к правовой системе.

Сторона" социум - право"- в рассмотренном выше треугольнике, это когда социум регулируется с помощью права, и право живет своей жизнью, но без норм морали. Включите телевизор и посмотрите какой - нибудь милицейский сериал – там это как раз и показывают. Обратная крайность - мораль без права. Либо конфуцианские правила – ли, вместо законов, но там все равно пришли к некоторому синтезу права и морали, либо революционная целесообразность. Это может существовать недели, месяцы, но не постоянно. В идеале должен быть синтез права и справедливости, который зависит не от права, и не от морали, а от состояния социума. Ведущим звеном является состояние общества, идеи, которые присутствуют в социуме, они не на голом месте родились и существует. Одна и та же социальная идея может реализоваться очень по-разному. Сравните капитализм в Швеции и Бангладеш или социализм в свое время в ГДР и КНДР.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 Следующая ⇒