12. Начало конца 3 страница

— Какая замарашка, и что в тебе находят...

***

С небес сыпались капсулы со штурмовиками. Стандартизованные, в Империуме они использовались для сброса живой силы и техники как Гвардии, так и космодесанта. Потому еретикам предстояли весёлые минуты в ожидании, будут ли их крошить безжалостные Астартес, расстреливать, как бешеных собак, гвардейцы, или сегодня командование силами Империума расщедрилось, и им предстоит поджариваться от огнемётов Сестёр Битвы.

Но оболваненным Хаосом было наплевать, от чьей руки умирать. Они делали это с радостью.

Комиссар облизнул губы, и приготовился. Браналли, стоящий у транспортного люка, был бледен и собран, его яркие аквамариновые глаза словно подёрнулись пеплом от поднятых щитов. Фейринг молился. Парией овладел очередной приступ трескотни…

Хассель просто ждал. Он понял, что ощущает перед битвой Гламор, и это ощущение было для инквизитора внове. Кажется, священнику было просто похрен, как выразился бы Зейдлиц. Он не боялся, даже ярость отступала. Вооружённый боевым похуизмом Натан просто хотел найти Райт, вырвать сердце Валентайну, и скормить ему же.

Селена, перевозившая скитариев, выбросила их, не садясь, на бреющем полете. Солдаты Механикус приземлялись на небольших ракетных двигателях, и сразу вступали в бой. Магос расщедрилась, и позади бойцов на землю медленно спустились два летающих танка необычной округлой формы. Их орудийные башни извергли яркие лучи концентрированной смерти, прорубая в не успевших опомниться полчищах целые просеки.

13. Точка сборки

Браналли принял на себя удар нескольких жрецов Хаоса, обрушивших на него потоки сияющего мерзким светом варпа. Разбивающиеся об освящённые плиты брони «Сциллы Мантифики» капли имматериума распадались, превращаясь в мелких существ, напоминавших насекомых, и умирали с визгом. Комиссар, не выходя из-за щитов, стрелял из лазгана, стараясь поразить ересиархов-колдунов, но выстрелы гасли в пузырях нечистой энергии. Прорываться сквозь бушующий хаос было самоубийством, но Хассель, вышедший из корабля последним, решился и на это.

Наверное, на его уверенность повлияла его боевая броня, которую он до последнего не решался использовать, но загрузил в «Сциллу» вместе со всем остальным боевым снаряжением, включая Воттс. Укрепленная оберегами и знаками, силовая броня, походившая на уменьшенную копию доспехов Адептус Астартес, была окрашена в непроницаемо черный цвет с красными инсигниями. Шлем, представлявший из себя серебряный череп, Хассель надел в последнюю очередь. И, пригнувшись на скрипнувших гидравликой ногах, прыгнул прямо с трапа. Ранцевые двигатели сработали, с гулом пламени и выхлопами перенеся его над вспышками варп-энергий и психопотоков колдунов, и инквизитор разрядил в них закреплённые на тыльных сторонах его предплечий ракетометы.

Последнего колдуна добили скитарии Хедира, спустившиеся со скал над провалом входа в храм. Они запинали его своими металлическими ногами, повинуясь приказу своего командира. Альфа казался обеспокоенным.

Остальные, при поддержке Сестер Битвы, не отказавшихся от пригласительных билетов на это мероприятие, добрались до счищавшего с визора шлема чьи-то потроха Хасселя.

— Инквизитор, вы никогда не мечтали стать космодесантником? — ядовито спросил его Крисом, доставая клинок Райт. Нож дергался и вспыхивал, словно пытаясь о чем-то предупредить.

— Мечтал, — прогудел из-под шлема Натан, — Храмовником. Но я псайкер. Кто-нибудь, снимите эту мерзость с моего визора.

— Да легко, — комиссар ударом выключенного меча сбил со шлема Хасселя петлю кишок. — Вот это я понимаю, инквизитор Ордо Ксенос. Смертоносно и эффектно, раздери меня Трон. Где ж вы раньше её прятали, чтоб вам Император пролюбил?

— Это неважно, — ответил Хассель. Раньше не выдавалось возможности или времени на надевание доспеха.

Он подошел к массивным створкам, сделанным из каменных пластин размером с катер, и легонько стукнул по ним кулаком бронированной перчатки.

— Думаешь, откроют? — улыбнулся Фейринг, посверкивая глазами, в которых загорались сполохи света. — но тогда тебе нужно рогами стучать. И вообще, дай я попробую.

Стоило священнику подойти, как камень рассыпался песком, и перед ними открылся зловонный провал темного прохода, в котором могли разъехаться два «Лемана Русса».

— Вот что Свет животворящий делает, — ухмыльнулся Этан, заводя цепной меч. — Ну, за Императора!

Альфа, передав приказы субальфе Митре, коротко кивнул команде инквизиторов и отбыл на позиции, оставшись на поверхности. Хассель проводил его долгим взглядом, подозревая, что как бы люди не ценились различными магосами, свои интересы шестерёнки всегда ставят выше человеческих слабостей. И Натан не стал бы винить за это скитариев — иногда отсутствие привязанностей и сиюминутных желаний играло бы в пользу и ему. Теперь у него не было бы столько раздирающих изнутри эмоций и шрамов. Пожалев о том, что не может почесать их, он повернул шлем в сторону провала.

Перед мутным взглядом инквизитора возникло красивое женское лицо. Насмешка и самоуверенность в глазах незнакомки выдавали в ней руководителя всей этой церковной богадельни вокруг. Она присела рядом с Энн, картинно цокнула языком и медленно разрезала ей кожу на животе, чтобы потом, испачкав в крови палец, попробовать её на вкус.

— Сладкая, — улыбнулась женщина.

— А ты... посоли, — предложила Энн. Женщина звонко засмеялась и скрылась в тенях. Оттуда, выступая прямо из сквозящих мерзостью теней, показались гибкие существа. Их предводительница о чем-то переговорила с незнакомкой, потом махнула рукой в сторону, и до Энн донеслись странные звуки, словно кто-то настойчиво и монотонно вышибал входные двери в доме.

Райт почему-то представила огромного космического волка, стучащего в двери рогатым шлемом фенрисийца. Потом видение сменилось, и теперь рога были у Хасселя. Райт заулыбалась, представляя инквизитора в подобном затруднении, как нежелание хаоситов открывать двери храма на вежливый стук снарядов танка.

Кровь из пореза продолжала сочиться, и Райт, стащив с пальца кольцо, быстрыми движениями заострила один из его краев о камни пола, чтобы расширить и углубить свою рану. Пока чванливые учредители вечеринки дрались за трофеи, инквизиция в лицах стучалась в окна и двери, Райт могла сделать только одно — позаботиться о себе и делах для Императора.

Сосредоточившись, она мысленно вспомнила голос магоса Улиториса. Разматывая цепочки воспоминаний, уроки Селены, помощь и наблюдения за созданием своей брони, Райт начала рисовать своей кровью знаки на камнях. Она не думала, что их хватит надолго. Всё-таки пиктограммы магоса больше подходили для металла, но шрамы на плечах начали покалывать руки, наполняя Райт пси-силой, возвращая ей себя тонкими ручейками. Споры и ссоры вокруг перекрывались песнопениями, подготовками к ритуалу и отстаиванию своих прав. Высокого и крылатого охранника нигде не было видно, и Райт продолжила свое занятие, осторожно окружая себя знаками и печатями. На своем теле, скрывая рисунки и линии в подмышках и складках кожи, она рисовала то, что успела выучить за годы работы и при поддержке некоторых инквизиторов, сталкивавшихся с демонами больше нее. Амулет из голубого камня на шее начал едва слышно потрескивать. По поверхности клисталла побежали трещинки, будто кусок льда бросили в стакан с теплой водой. Камень тускнел, нагревая оправу, и кожа в месте соприкосновения начинала медленно поджариваться.

Пальцы стали скользкими от крови, острая грань кольца резала кожу, кровь медленно сочилась из раны, которую Райт расковыривала и расширяла, как заправский хаосит.

По полу храма прошла дрожь, и она едва не выронила кольцо. В дело вступили титаны, и почему-то Энн знала, что их больше одного неуклюжего сородича, встреченного ею недавно.

— Что это? Землетрясение? — Зейдлиц разрубил какого-то худого еретика с отвисшей кожей, и брезгливо стряхнул его синюю кровь в лицо напиравшего следом за ним. Мутант повалился наземь, скребя когтями лицо и завывая, словно его облили кислотой или слезами Императора. — Да хоронить вас всех стоя!

— Титаны, — слегка побледнел Браналли, вслушиваясь в хрипящий помехами вокс. — Они подняли титанов. Бывший «полководец» и… спаси, Терра! «Император»…

— Император защищает, — откликнулись Этан и Фейринг, разбрасывая очередную волну нападавших и уворачиваясь от энергетических когтей на перчатках брони Хасселя.

— Титан класса «Император», — прокомментировал их усиленный вокализатором голос Натана, разорвавшего пополам какого-то колдуна, пытавшегося поджарить его в доспехе. Пламя стекало по чёрной броне, а псайкер оказался с неожиданно богатым внутренним миром, снова забрызгавшим забрало инквизиторского доспеха. — Да чтоб вас трахнул тиранид!

— Я вызываю орбитальную поддержку, — безапелляционно заявил Браналли. — Нам с этими чудовищами не справиться.

— Да, но тогда и нам тоже придется раньше времени отправиться на свидание с Императором… — задумался комиссар. — А мне ещё рановато.

— Прикажи солдатам отвлекать их, сколько можно, — предложил Хассель, ударом ладони снося с плеч голову здоровенному мутанту с огнеметом. — Мы заберем Райт, и потом выжжем это гнездо Хаоса с орбиты.

На них навалились новые толпы еретиков, и стало не до разговоров. Нож в руке Браналли, поджаривавшего нападавших молниями, указывал вперед и вниз. Рукоять его была раскалена, словно жаровня.

Гауд развёл в стороны спорящих женщин, стукнув по полу длинным хвостом из плетей и кожистых наростов. Ведьма эльдар и высокая женщина в человеческом обличие разошлись, шипя и перебрасываясь гадостями с расстояния.

Валентайн подошёл к алтарю и затянул заунывное заклинание. Руки его окутались пламенем синего цвета, несколько стоящих вокруг служек распухли и взорвались, обрызгав бывшего инквизитора содержимым своих тел. Подавившись чьей-то прилетевшей печенью, Гауд заткнулся, резко умолкнув. Исторгая изо рта желчь вперемешку с ругательствами, он обошел алтарь кругом, и его взгляду предстали художества Райт. Инквизитор улыбалась, полуприкрыв глаза. На груди Энн чернел расплавленной оправой остов амулета с растрескавшимся и почерневшим камнем. Кожа под сгоревшим предметом тоже почернела.

— Это что ещё такое?! — заорал Гауд, топча символы ногами. Когти на них тут же задымились, и Гауд запрыгал на одной ноге, обрушивая водопады ругани и проклятий. Разозлившись окончательно, он сорвал с себя хранилище колдовской книги и ударил им, как кистенем, по лицу инквизитора.

Энн подумала, что после этого точно должна увидеть Императора. Прошедшие сквозь нее молнии и скверна вскипятили бы мозг даже такому псайкеру, как Крисом. «И где вас только носит, когда вы нужны?» — подумала она, погружаясь в беспамятство. Половина волос на голове сгорели, на щеке и шее расплывался ожог, а один глаз едва не выскочил из черепа, чудом оказавшись прикрытым упавшей и подпаленной прядью.

Гауд бушевал недолго. Заметив, как из-под головы инквизитора растекается кровь, он угомонился, приказав стереть знаки и печати, которые нарисовала Райт. Тело инквизитора сдвинули, но обмыть его никто не догадался. Энн могла бы сообразить, что жизнь в ней оставалась только благодаря парочке символов, нарисованных на ней только что, но сейчас её борьба временно кончилась.

А если её коллеги и защитники Империума не поторопятся, то она вряд ли продолжится.

Валентайн поднял её тело ментальным усилием и кулем швырнул на алтарь, не заботясь о сохранности костей и черепа. Раны на лице и на животе снова начали кровоточить, но теперь красная жидкость стекала в ложбинки алтаря, заполняя сложные рисунки, выгравированные на угловатом камне. Банальность жертвенного места отличали вставленные в три угла алтаря камни разного цвета. Голубизна смешивалась в них с чернотой, перетекая в самый огромный красный кристалл, с которого осторожно удалили часть его материала.

Сопровождаемые сотрясением стен и дождем мелких камушков, осыпающихся со сводов древних пещер, превращенных в коридоры и переходы, инквизиторы продвигались глубже и глубже. Связь с войсками на поверхности становилась всё хуже — сказывалась взбаламученность варпа, дававшая помехи на всех линиях вокса, и мутившая сознание псайкеров. Браналли после очередной попытки разобраться в ворчании и шипении устройства покачал головой.

— Дальше мы будем в автономном плавании, — сказал он. Потом посмотрел на Хасселя, откинувшего шлем на время отдыха. — Натаниэль, это твои люди только что втроем свалили одержимую демоном «Гончую Войны»?

— Втроем? — Хассель хмыкнул. — Кадианцы, в принципе, могут, им не занимать ни умения, ни уверенности в себе. Но, сдается мне, что это люди Райт расстарались. Если один из них был в черной жилетке, и подорвал титана взрывчаткой из говна и палок, то это её наемники.

— Надо поговорить с ними о найме, — проговорил Браналли себе под нос, и встревоженно посмотрел в сторону очередного спуска. — Нож остывает. Нужно торопиться.

Словно в подтверждение его слов из уходящего вниз коридора донеслись несколько взрывов и дикий визг мутантов.

— А я уже почти соскучился по этим ребятам, — включая меч, пробормотал комиссар, поправив фуражку. — Так и лезут под лезвие, даже приятно. Всегда бы так, никаких тебе забот, только води мечом из стороны в сторону.

— Это тебе так кажется, — Фейринг зачем-то выдернул из ножен длинный тяжелый нож с зазубринами по верхнему краю лезвия. — На самом деле, ты их уже видеть не можешь. Но я с тобой согласен, комиссар. Водить мечом ты умеешь.

Они побежали вниз, вломившись в толпу беснующихся еретиков и мутантов, как гвардейская «Химера» — в боевые порядки орков, делящих добычу. Мутанты перли вниз, через взорванные кем-то двери, и нападения сзади не ожидали.

Хассель, выполнявший роль тарана и острия копья, ворвался в тесные ряды, выкашивая врагов десятками. Его трещащие когти вырывали позвоночники, раздирали грудные клетки и проливали потоки крови, словно инквизитор превратился в берсеркера Кхорна.

— За Императора! — рычал он в маску своей брони.

— И ебену гроксомаму! — вторили ему Зейдлиц и Фейринг, двигавшиеся следом. Браналли подпирал их сзади, ударами молний вырубая наиболее опасных противников.

Когда группу инквизиторов прижали в тесном проходе, Натан впервые задумался о нецелесообразности громоздкой брони. Браналли и Хассель, встав спиной к спине, образовали псайкерскую защиту, которой выдавливали прочь теснящих их мутантов и чудовищ. Из толпы нападавших послышалось рычание, и Хассель мрачно посмотрел на Крисома. Его легкая кираса, не стесняющая движений, вряд ли была бы достойной защитой от монстров колдунов, если те имели когти и зубы. Но вместо ожидаемых Хасселем искажённых животных появились две серебристые молнии, рычавшие и клацающие зубами на врагов. Киберпсы пронеслись сквозь толпу еретиков и культистов, оставляя после себя широкую просеку мертвых тел, сожженных плазменными пушками в пастях псов. Кристаллические зубы и мощные лапы добивали уцелевших и не позволяли разбегаться дрогнувшему противнику в стороны. Крисом осмотрелся, пользуясь минутной передышкой. Валлеи нигде не было видно. Зная Гордон, он предполагал, что она вряд ли пошла бы напролом, предпочитая узкие вентиляционные шахты и желоба с кабелями энергопитания заполненным мутантами коридорам.

Эльдарская ведьма, заслышав шум в верхних коридорах, недовольно дернула острым ухом, уставившись на Гауда. Бывший инквизитор, возобновивший прерванное заклинание, продолжил с того места, на котором взорвались его приспешники. Расставив по углам гексограммы новых служителей культа, он затянул заунывную молитву богу хаоса. В его руках, светясь красными всполохами, дергалась и извивалась книга. Лежащие на алтаре камни поднялись в воздух, закружились вокруг своих осей и начали сливаться вместе. Гауд с трудом переместил собранную энергию в сторону инквизитора Райт, направляя потоки на нее. В голову Энн ворвались мерзкие образы, разрывающие целостность сознания на множество частей и уничтожая личность и память.

Раны, оставленные на ней схватками, теперь уже не просто закровоточили. Кровь поднималась вверх, сплетая в воздухе рисунки и символы, похожие на картинки Улиториса. Гауд продолжал читать заклинание, наполняя рисунки холодом и силой, от чего те начинали светиться, выкристаллизовываясь в единую формулу, с треском расползавшуюся по залу.

Женщина, которая подходила к Энн в начале ритуала, начала отступать в тени. Пришло время её личного плана мести.

Смекнув, что её пребывание тут уже мало что может изменить или поправить, Доверманн потихоньку скрылась в переходах, пользуясь небольшим телепортатором на короткие расстояния. Высокий худой охранник, из-за плеч которого виднелись кожистые крылья с костяными когтями, следовал за женщиной, оберегая её от опасностей.

Чтобы справиться с сотней мутантов и поклонявшихся Хаосу, инквизиторам потребовалось несколько минут, и они продолжили путь, уже не тратя времени на разговоры и очистку от налипших кусков тел еретиков. Хассель, по молчаливому согласию, возглавивший группу, посматривал на энергетические руны, проецируемые на стекло визора, и покусывал губы. Аккумуляторы разряжались быстрее, чем хотелось бы, и ещё две-три схватки в броне приведут к тому, что Натану придется вытаскивать меч, и сражаться в пешем порядке. Но пока мощность не падала, и инквизитор готовился столкнуться с Валентайном. Что-то подсказывало ему, что там будут сюрпризы. Много сюрпризов. Киберпсы, оказав посильную поддержку инквизиторам, скрылись в боковом коридоре, возвращаясь к своим задачам, поставленным Валлеей.

Вспышки и звуки боя подстегнули их, и Браналли с остальными вбежали в зал, заполненный колдовством варпа так, что было сложно дышать. Сгорбившийся перед алтарём, на котором лежала Райт, Валентайн фон Гауд зачитывал тексты из проклятой книги, трепетавшей на невидимом колдовском ветру. Взглядам прибывших предстал мерцающий узор, висевший в воздухе над телом инквизитора, словно покрытый инеем и потрескивающий морозными всполохами. Символы и руны переливались всеми цветами радуги, становясь четче или стираясь до неразличимых значений. У всех прибывших, кроме Гламора, заболели глаза. Браналли отшатнулся от увиденного, когда острые чувства псайкера обожгло силой вызванного колдовства. Выдержать такую атаку мог только он или Кастор, остальным приходилось плохо, если они не были Фейрингом.

— Дерьма кусок, — слегка офигевшим тоном выдохнул Гламор, узрев сие непотребное действо, — козлина чешуйчатая! — крикнул он Гауду. — Да я тебя задом сесть на твои художества заставлю. Будешь личным обладателем очка хаоса!

Зейдлиц посмотрел на Гламора с едва сдерживаемым восхищением. Таких ругательств не употреблял даже он, а уж комиссар не зря считал себя в этом искусстве почти мастером слова.

— Скучал по мне, милый? — ударила по руке энергетическим жезлом женщина, отбрасывая Хасселя в сторону. Инквизитор удержался на ногах, пытаясь прийти в себя и увидеть источник помех, скрежещущих вокруг. Завеса белого пламени, окутавшая Браналли рядом, поглотила инквизитора целиком, временно выводя его из строя. Белое море огня колебалось и вспыхивало то ярче, то приглушенней, когда Крисом начал бороться с окутавшим его заклинанием. Глаза псайкера оледенели, и холодная чума, распространившись по телу, погасила пламя, образовав на теле инквизитора тонкий защитный панцирь пси-льда. Хрустящий и потрескивающий лед протянулся мостиком к ведьме ксеносов, заключая её в снежный кристалл. Крисом шагнул вперед и одним ударом разбил его вместе с заключенным внтури телом эльдарской ведьмы, помогающей своей Самой Прекрасной.

Фейринг, выступивший вперёд, намеревался схватиться с Гаудом, но бывший инквизитор отбросил противника мощным пинком, сминая его броню об стену. В зале открылись невидимые двери, из которых появились гибкие фигуры в черной панцирной броне. Воины эльдар окружили свою королеву, и ведьма начала творить свои черные заклинания, обращавшие в прах прибывших за группой инквизиторов следом гвардейцев из отрядов Браналли.

Валлея пробралась по вентиляционным шахтам много дальше, чем продвинулась команда инквизиторов. Два киберпса, следовавшие за ней, не могли так же быстро и бесшумно двигаться по запутанным кабелями переходам и желобам, сопоставляя карты передвижения в своих улучшенных мозгах с примерным направлением движения Гордон. Валлея выстрелила мелкими крючьями в стену, когда шахта воздуховода внезапно оборвалась, поврежденная неожиданным взрывом. Ухватившись за кольцо одной рукой, она легко перенесла свое тело на другую сторону, промелькнув над головами сражающихся людей под самым куполом храма, куда било бледное белесое пламя, поднимающееся от алтаря внизу. По счастливой случайности оно не задело наемницу, сохраняя ей жизнь и душу. Валлея бесшумно скользила гибкой тенью между сражающимися, возникая у них за спинами и стреляя из небольшого плазменного пистолета. Головы предателей, выдвинувшихся на помощь механизированных конструкций, взлетали осколками месива в разные стороны. Валлея, не став тратить время на перезарядку пистолета, взяла в руки изящный болтер, явно разработанный под её руку и выглядевший смертоносным подарком. Наемница разрядила подряд две обоймы, а когда закончились заряды, она приступила к третьему плану.

Свистнув киберпсов, которые тут же бросили свои жертвы, Валлея начала пробиваться к окружённым гвардейцам из отряда зачистки, спустившимся следом за инквизиторами, когда путь был расчищен напором и яростью предводителя Хасселя, разрывая глотки врагам челюстями псов и взрезая плоть противников коротким мечом с руническим клинком. Сталь не светилась, но легкость и изящество, с которым Валлея управлялась с оружием, выдавали упорные годы тренировок.

Забросив пару пригоршней мелких кубических бомб в сгрудившихся противников, Гордон в очередной раз пожалела, что нельзя так же поступить и с главарем этого представления. Где-то там находилась инквизитор Райт, и остальные почему-то упорно не желали смиряться с тем, что она должна быть уже мертва.

Удар ментальным копьем в тело пришелся как раз тогда, когда инквизитор отошел от очередного удара колдунов, оставшись почти без сил. Сгусток темной энергии, в котором потрескивали кровавые заряды пси-молний, спал с него, отброшенный прочь контратакой. Браналли выронил нож Райт, который заскользил по полу, потерявшись где-то под ногами сражающихся вокруг. Крисом потряс головой, поднимаясь на ноги, и его фигура окуталась ярким столбом света. Совсем рядом, словно вторая колонна, появился такой же столб пламени, когда на ноги поднялся Гламор Фейринг.

Райт почувствовала, как кто-то плачет совсем рядом. Она хотела повернуть голову, чтобы возмутиться, почему это её оплакивают раньше времени, но поняла, что вовсе не управляет своим телом. Им вообще пока что никто не управлял, и боль, терзавшая каждую клеточку, отошла в сторону, оставляя только забытье и усталость. Энн было чертовски холодно. Почти так же холодно, как тогда, когда её тоже пытались принести в жертву. «И чего они до меня дое... докопались, в общем?» — подумала она. Плачущая фигура рядом, зачем-то потрогав лоб инквизитора, что-то промямлила, чмокнула Энн в лоб мокрыми губами и вложила в руку её нож. Клинок приятно согрел ладонь, вырывая часть тела из холода варпа. Потом невидимый плакальщик обозвал инквизитора дурой, извинился за все, пожаловался на страх и свалил на нее гору какого-то весьма тяжелого и холодного металла.

Хассель, напротив которого встали два улыбающихся заострёнными зубами темных эльдара, попробовал двинуться, но броня напрочь лишилась энергии. Красные руны на визоре мигали, показывая, что все системы нуждаются в немедленном переосвящении и обслуживании техножрецами. «Да где же, блядь, я вам техножрецов возьму, — заскрежетал зубами инквизитор, с яростью нажимая подбородком на кнопку экстренного раскрытия костюма. — В храме Хаоса-то…» Кнопка хрустнула, и броня раскрылась, позволяя Натану выскользнуть из предавшего его костюма.

Инквизитор выхватил из закрепленных на спине ножен цепной меч, достал из кобуры болтер, и нехорошо усмехнулся в ответ. Он понимал, что пока не справится с этими двумя, помочь своим товарищам не сможет. Вспышки света и тёмного варп-колдовства, от которых вставали дыбом волосы на теле, заставляли поторапливаться — в такой битве даже один солдат становится на вес золота.

Цепной меч зарычал, и, словно обретя собственную жизнь, рванулся вперед, танцуя по непредсказуемым траекториям. Скорость эльдар, прекрасно знакомая Хасселю по прежним столкновениям, заставила его в свое время выработать особый рисунок боя. Для него нужна была холодная голова и спокойствие, чтобы предсказать перемещения врага, и Натан порадовался, что большую часть ярости сбросил в схватках до того.

Его клинок столкнулся с черным извилистым лезвием воина темной королевы, выбросив пучок ярких искр. Второй эльдар рванулся в сторону, размазываясь в воздухе от ускорения. Он намеревался ударить инквизитору во фланг, но был остановлен ударом цепного меча комиссара, неожиданно выкатившегося ему под ноги. Зубцы клинка, с хрустом вгрызшиеся в щитки брони, перемололи тонкий металл, словно он был фольгой, покрашенной черной краской. Невидимые до этого момента руны на клинке комиссара вспыхнули защитной вязью, давая понять, что Маллеус заботится о своих людях не только издалека, но и применяя знания на практике. Полившаяся кровь быстро свернулась, и застыла на темном камне пола. Эльдар беззвучно осел вниз, но Зейдлиц достал из кобуры лазган, и дважды выстрелил ему в голову, превращая её в месиво из кости, мозга и какой-то темной мерзости, и только потом выдернул шипящий и плюющийся меч из разрубленного тела противника.

Ошеломлённый напарник погибшего воина, отбивавший все атаки Хасселя, на долю секунды утратил контроль, и инквизитор торопливо атаковал его. Цепной меч обезглавил эльдара, но вместо крови из его жил посыпалась какая-то труха, блестящая в отсветах вспышек. Натан выстрелил из болтера, разнося верхнюю часть тела врага в клочья, и обернулся, ища нового противника.

Зейдлиц, спрятав лазган, широко улыбнулся, и одобрительно кивнул инквизитору. Комиссар уважал сильных бойцов, но предпочитал не выкобениваться с красивыми атаками, а пользоваться любой возможностью для удара. Даже если это будет удар в спину. Главное выжить и победить.

По всему залу кипели схватки, кровь лилась бурными потоками. Призванные злой волей Валентайна мутанты стягивались ко входам в святилище, карабкаясь по завалам из тел их неудачливых предшественников, чтобы умереть. Покрытые кровавой коркой служители инквизиции едва успевали справиться с напором противника. Битва превратилась в мясорубку.

Заканчивались заряды, силы, воля сражаться. Хассель, сконцентрировавшийся на эльдарах, свалил их шесть или семь штук, отринув прорезавшиеся было рыцарские замашки, и нанося удары в любой подходящий момент. Инквизитор искал темную жрицу, но она исчезала и появлялась в разных местах так, словно имела встроенный в задницу телепортатор, и Хассель в бессильном гневе вымещал свою ярость на подвернувшихся служителях Хаоса.

Райт медленно нащупывала сочленения костюма. Нож в руке потихоньку напитывал её силой, вытягивая её из бушующих вокруг потоков варпа и принимая удары на себя, словно громоотвод. Сбрасывая накопленное в тело псайкера, клинок светился ярким голубым светом, став нестерпимо горячим и прозрачным. Плечи Энн горели огнем, принимая и трансформируя бурные водовороты энергий. Она шарила пальцами почти вслепую, зная досконально каждое крепление своей брони. Думать о том, почему на нее уронили тяжелый костюм, словно желая прикрыть мертвеца простыней, она не хотела. Мрачная решимость, с которой Энн проделывала операции по надеванию на себя костюма, придавали её окровавленному лицу свирепое выражение. Последними Райт натянула перчатки, ощутив, как второй нож нетерпеливо дергается в боковом креплении. Порадовавшись наличию парного лезвия, Райт поняла, что резко вскочить она не может.

Мышцы рвались от перенапряжения, она потеряла много крови, и тело стало неповоротливым и тяжёлым. Неизвестный плакальщик, в котором Райт подозревала Клотильду, исчез, и теперь помочь ей было некому. Броня потрескивала, отводя удары пси-силы, сбрасывая их в ножи, жаждущие схватки, но инквизитор не могла больше пошевелить и пальцем.

Со стороны казалось, что в зале медленно проворачивается водоворот из тел, выстрелов, ударов мечей и вспышек псайкерских способностей нападавших и защитников. Два столпа света, ослепительно-белый и ярко-желтый, и один поток струящейся тьмы, служили осями, вокруг которых вращался этот, казавшийся нескончаемым молебен во славу кровавого бога. Если бы Кхорн видел это сражение, он бы с радостью хлопал своими когтистыми лапами по подлокотнику Трона Черепов, и хохотал, счастливый и довольный. Насколько может быть доволен бог Хаоса…

Но в таком случае это незначительное сражение притянуло бы внимание и другой сущности. Архитектор Судеб и Владыка Перемен, чью волю воплощали собравшиеся здесь хаоситы, не оставлял без присмотра ни единого своего дела, справедливо полагая, что исполнители портят все, до чего дотронутся, и по-настоящему можно сделать всё только самому. Пусть и чужими руками. Но Тзинч, наверное, не смотрел, а действовал. Подталкивал, направлял, корректировал и менял вероятности.

Император Человечества не мог позволить себе действовать, и мог только ободрить своих солдат. Его Свет поддерживал силы и придавал верности рукам, наносящим удары, залечивал раны, изгонял усталость и помогал сражаться.

⇐ Предыдущая 55 56 57 58 596061 62 63 64 Следующая ⇒