12. Начало конца 1 страница

Архимагос Темных Механикум походил на бочку чёрного с просинью металла, водружённую на шипастые гидравлические ноги, напоминавшие паучьи. Сверху цилиндр его тела топорщился целой порослью рук, дендритов и механоотростков всех форм и калибров, а над всем этим, словно шляпка болта, возвышался тяжёлый чёрный бронированный колпак, снабжённый россыпью оптики. Линзы тлели ярко-красным свечением, и перемигивались с раздражающей зрение последовательностью.

То есть, ранее она казалась Валентайну раздражающей. Теперь он воспринимал эти вспышки, как нечто совершенно естественное, показывающее их родство с архимагосом, пусть не на уровне тел, но духовно. Силы Хаоса были гораздо более гибкими, чем могли представить себе ортодоксальные инквизиторы, и их применение сулило невероятные возможности. Фон Гауд осторожно прикоснулся под своей новой черной мантией к висящему на шее сундучку-филактерию с Книгой. Тепло, разлившееся по телу, вызвало в нем душевный подъем.

— Я ощущаю, что вы, инквизитор, все-таки сделали свой выбор, — прогудел вокализатор архимагоса. Несколько механорук задвигались, выписывая в воздухе замысловатые кривые своими блестящими шипами. — Мне давно непонятны колебания такого плана, как у вас, но со своей стороны могу признать конечный результат… эффективным. Но я также знаю, что вы утратили источник управляющих кристаллов. Единственный источник. Нам нужно пробудить как можно больше махин, инквизитор. И наш Повелитель, как и ваш, вряд ли удовлетворится оправданиями.

Фон Гауд наклонил голову, подтверждая правоту своего странного гостя, и задумался, непроизвольно постукивая удлинившимися ногтями по полированному камню столешницы. Обнаружив потерю демонхоста, он попытался призвать демона, но тот не откликался. Или его уничтожили, или загнали в варп так глубоко, что ещё тысячелетия никто не услышит о Геррениусе. Но после некоторых модификаций, предложенных Книгой, Валентайну стали доступны призывы более сильных демонических проявлений, вплоть до Предвестника Перемен. Но захват герольда Тзинча для создания демонхоста, облечённого в тело, Архитектор Судеб вряд ли оценит… Потому пришлось обратить свой взгляд на менее мощных созданий. Одного из таких демонов он уже заключил в тело недавнего служителя колдуна, и теперь наблюдал, как вызревает внутри своей формы новый плод.

— За неделю я получу первый кристалл, — ответил он, смотря прямо в оптику архимагоса. — Ещё через десять дней у меня их будет десяток. Сколько титанов вы хотите поднять?

Треск, раздавшийся из глубины бочкообразного торса Тёмного Механикум, наверное, должен был означать смех.

— Всех. Я хочу поднять всех, — он с хрустом гидроцилиндров приподнялся над полом. — Но понимаю, что это невозможно. Пока мы можем сдерживать силы слуг мёртвого Императора, но только до прибытия проклятых Астартес. Наши заблудшие братья не станут вмешиваться, предпочитая наблюдать и взвешивать каждый шаг. Двадцать суточных периодов, одиннадцать кристаллов. Калькулирую: от семи до десяти махин, с учётом операций. Этого должно хватить на первое время. Принимается. Но в случае неудачи…

Невыразительный механический тон механикум каким-то неведомым образом передал всю леденящую суть послания. Валентайн понял, что он, со всеми своими новыми силами и возможностями, не стоит и обрезка ногтя с ноги Повелителя. И будет выброшен, как и этот пресловутый обрезок, в мусор. Без жалости и эмоций.

— Я не подведу, — вскинул он подбородок, на котором уже пробивались небольшие костяные выросты. — Повелитель будет доволен!

Архимагос заскрежетал, поднимаясь на своих ногах, и с равномерными ударами заострённых шипов о камень покинул помещение. Инквизитор Гауд посмотрел ему вслед, и шипяще выругался. Ему требовались новые тела и демоны. Много тел.

***

Райт пробралась в командный пункт, который переместился ближе к её судну. Все, кто мог командовать или желал это делать просто собрались рядом с шлюзом корабля. В круге касркинов и перевязанных наёмников стояли два инквизитора. Браналли, облачённый в лёгкую кирасу и плотные штаны с рунической вязью охранных заклинаний, стоял напротив потрёпанного и злого Хасселя, пытающегося унять свой гнев. Крисом выглядел спокойным, и только глаза цвета аквамарина слегка светились, выдавая крайнюю степень раздражения инквизитора. Хассель буравил коллегу взглядом льдисто-синих глаз, словно пытаясь прожечь в нем дыру насквозь.

— Я не могу взять и передать вам контроль над операцией, — заявил Натан. — По факту, это вообще не моё расследование.

— Ордо Ксенос занимается ксеносами, а я, как представитель Маллеус, должен участвовать в делах, связанных с демонами, — качнул головой Браналли.

— Не мне вам рассказывать, лорд Браналли, что зачастую мы все делаем работу во благо Императора, не относящуюся напрямую к нашим специальностям. Или тираниды уже относятся к вашей структуре?

Крисом улыбнулся. Райт, которой порядком поднадоели эти измерения длинны инсигний, подошла и встала между инквизиторами. Оба мужчины посмотрели на неё, как на нечто странное. Потом каждый из них, осознав, что Райт до сих пор молчит, воспринял это, как повод ещё больше добавить огоньку в противостояние. Какое-то время Энн молча наблюдала за словесной дискуссией инквизиторов, а потом между начавшими сближаться мужчинами сверкнули две ослепительные молнии. Ножи Райт, выбив и без того искорёженный рокрит площадки, вонзились между инквизиторами. От клинков протянулись две дуги, хлестнувшие Хасселя и Браналли. Не ожидавшие такого поворота псайкеры, не успели защититься, и в ту же секунду послышались отборный мат, перемежающийся со злобными взглядами и готовыми сорваться с пальцев ответными молниями.

— Хватит, — тихо сказала Райт. — Я благодарна вам, лорд Браналли, за помощь. Как мы и договаривались, Аарон Боулдер, представившийся инквизитором вашего ордоса, в вашем полном распоряжении. Камера номер один на борту моего судна.

Райт повернулась к Хасселю.

— Я благодарна и вам, лорд Хассель, за своевременную помощь и поддержку в моем расследовании. Если вы пожелаете, мы можем продолжить это дело вместе. Но сейчас, — она одарила инквизиторов ледяным взглядом, — у нас есть другие дела. Кроме выяснения, кто тут главный.

К Райт подошёл Гламор, бросил скользящий взгляд на стоящего неподалёку комиссара и недобро сощурился. Он уже начал закатывать рукава, чтобы, отведя Зейдлица в сторонку, вместе вспомнить прошлые весёлые дни в гвардии, когда Райт оглянулась и, кивнув, сказала:

— Пока мы вырабатываем новый план действий, вам, комиссар, будет приятно узнать, что это и есть тот самый Гламор Фейринг, о котором вы спрашивали ранее.

Тот самый посмотрел на комиссара ещё более недобрым взглядом, растянул губы в фирменной ухмылочке и лёгким движением кисти извлёк из хламиды короткий клинок.

— Поговорим, комиссар? — вкрадчиво предложил он.

Зейдлиц склонил голову на бок, потом хмыкнул и кивнул Райт.

— Не похож на святого, но раз уж вы его знаете под этим именем...

— Что-о-о?! — взревел Фейринг, подскакивая к Зейдлицу, — ты тут кого назвал святым, кусок задницы грокса?

Этан продолжал стоять и наблюдать за Гламором. Отвернувшись от них, Райт поманила инквизиторов на борт «Даров Омниссии», где её уже ждала магос Селена и инквизитор Кёрн. Селена передала, что навигатор Лотар внезапно подвергся неизвестному влиянию, больше всего похожему на приступ воздействия варпа. Учитывая, что они все находились в реальном пространстве, магос предположила, что навигатор таким образом отреагировал на сильнейшее колдовство, следы которого несли на себе прибывшие мутанты.

Браналли и Хассель переглянулись, одарив друг друга вежливыми ледяными улыбками, и шагнули на трап судна одновременно. Позади них, заметив, что начальство скрылось, Ландау бочком подобрался к перемазанному, но целому Салливану.

— Ну, что же ты, Лука? — ласково начал он, пока Эзерхард демонстративно наматывал верёвку на руку. — Бросил нас, притворился мёртвым... нехорошо это, не по-братски...

Видев такую радостную улыбку на лице Генри только один раз, Лука струхнул не на шутку, озираясь и пытаясь отыскать путь к бегству. Он уже сделал шаг прочь, но натолкнулся на молчаливого Мона, стоящего позади.

— Да я чего? Я же ничего. Я помочь хотел! Эй, да вы чего?

Ландау и Мон переглянулись. Генри молча провёл ребром ладони по своему горлу, показывая Эзерхарду узнаваемый знак. Мон кивнул в ответ, и шлюзовая дверь отсекла крики Салливана, когда наёмники, продолжая спектакль, медленно двинулись к нему, пугая и продолжая расписывать его прегрешения. Последним, что услышала Райт, были звенящие обещания Салливана не закладывать заряды в гальюн, не минировать ботинки и даже, святая кровь, не пытаться на каждом задании сносить здания.

Хассель не испытывал такой ярости с момента неудачных испытаний новой психоброни Райт. Но тогда ярость частично принадлежала не совсем ему, а сейчас… Сейчас Натан, столкнувшись с пресловутым Браналли, понял, почему того называли за глаза «Холодной Чумой». Льда в его взгляде, словах и тоне голоса хватило бы на роту гвардейцев, а горячки гнева, который вызывал своим высокомерием и единственной истинностью мнения этот представитель Ордо Маллеус, достало бы, чтобы расплавить луну.

Вот и сейчас, уже получив Боулдера, Крисом Браналли выдвигал новые требования, выстраивал безупречные планы и мягко подталкивал жёсткими намёками к исполнению его задумок по стратегии и тактике.

Хассель прикрыл глаза, и помассировал переносицу пальцами. Голова раскалывалась от контузии, перенапряжения и пережитого за последние дни и недели. Натан уже собирался вспылить, и согласиться со всем, что предлагает Браналли, когда в игру неожиданно вступил новый участник.

Альфа-примус скитариев, выступив вперёд, поклонился Браналли, который приветствовал его кивком, словно старого знакомого, и произнёс, обращаясь к инквизитору Маллеус:

— Лорд-инквизитор, тактически правильнее будет устранить командиров врага, после чего уничтожить подразделения, лишённые управления.

Браналли, до того отвергавший любые движения в этом направлении, неожиданно задумался, и, похрустев пальцами, помедлил с ответом, посматривая на терпеливо ждущую в своем кресле Райт.

— Предложение альфа Хедира не лишено оснований, — сказал Крисом, о чем-то размышляя. Хассель каждым волоском чувствовал движение энергий, подчиняющихся инквизитору Маллеус, и подумал, что не смог бы с ним тягаться даже на пике формы. — Но прежде чем казнить отступника, нужно провести дознание…

— К Хорусу дознание, — Натаниэль не выдержал. — Дознание, процедуры, ритуалы. Если мы ждем прибытия космических десантников — это оправдывает сроки. Если мы ждем совершения всех следственных действий — то к фрагу такое ожидание. За это время враг поднимет десяток-другой титанов, и плохое развитие дел станет катастрофическим. Даже если вызвать богомашины Коллегии Титаника, на их переброску уйдут годы. Мы не можем позволить изменникам захватить ещё один мир.

— А вы не думали, Хассель, что борьба с восстаниями — вообще не ваш профиль? — поддел его Крисом.

Натан захлебнулся гневом, и замолчал.

— Так, орясина фуражчатая, — на Этана смотрели совершенно обычные глаза невысокого худощавого мужчины в поношенной и местами заштопанной серой рясе полкового священника. Ни во взгляде, ни в движениях, ни в чем он не походил на того гиганта, исполненного света, которым описывали Святого Гламора Гвардейского. — Если хочешь прожить следующие полчаса без потерь жизненно не важных, но очень приятных и нужных органов, комиссарская поросль, тебе лучше начинать говорить, и быстро. Какого Хоруса ты назвал меня «святым», и какого хера тут вообще делает комиссар?

Единственное, что отличало Гламора от остальных людей, так это то, что Этан упорно не мог его почувствовать. Небольшие псайкерские дарования комиссара не позволяли читать мысли, но ощущать людей и их эмоции он умел. Фейринг казался ему совершенно непрозрачной глыбой камня, возвышавшейся над ним, словно скала.

Зейдлиц скосил глаза на поблескивающую багровым инсигнию, нашитую на отворот его шинели, и издевательски посмотрел на Фейринга, улыбнувшись.

— Я думал, ты крупнее, — Этан положил руку на рукоять меча. — На иконах тебя вообще ростом с примархов изображают. Но похеру, главное, что теперь я могу спокойно помирать, я видел всё в этом мире, кроме Трона Императора. И нехер обижаться, Фейринг! Тебя люди уважают. А ты выёживаешься.

Энн молча поднялась и, кивнув Хедиру в знак благодарности за озвучивание её мыслей, собралась покинуть помещение. Альфа провожал её взглядом. Опешившие инквизиторы, увлёкшиеся разборками между собой, осознали это только тогда, когда вслед за Райт последовал альфа.

— Хедир? — повернул голову к скитарию Браналли. Альфа остановился и произнёс:

— Чем могу быть полезен?

— Ммм... — издал Крисом, явно удивлённый происходящим. — Разве ты не... — он попытался подобрать нужные слова, но осёкся и бросил взгляд на Хасселя. Натан и сам выглядел крайне ошеломлённым.

— Он хочет знать, почему ты пошёл за мной, — усталым голосом пояснила человеческую логику Энн, чуть заметно улыбаясь. Хедир смерил Браналли взглядом и произнёс:

— Со всем моим уважением к нашим общим делам в прошлом, — в голосе скитария снова послышались чужие нотки, — высший приоритет защиты и поддержки у леди Райт.

Браналли и Хассель молча откинулись на спинки стульев в зале для совещаний. Каждый из них буравил взглядом помятую, перепачканную кровью и грязью женщину напротив. В своей броне Райт выглядела куда больше, чем была на самом деле, и сейчас это никак не соответствовало реальности.

— Лорды инквизиторы, — вежливо кивнула Энн, — я хочу сообщить вам, что мы имеем дело с предательством внутри каждого из ордосов. И если вы не прекратите спорить и требовать, нас станет меньше, а врагов больше. Хедир прекрасно выразил мои мысли, я согласна с его планом, потому не вижу смысла тратить время на выяснения остального. Но лорд Хассель прав в одном, — она прямо посмотрела на Браналли, который с интересом изучал Райт, — вы явно чего-то ждёте, затягивая время.

В этот момент в двери зала постучали. Райт и Хедир мгновенно оказались по обе стороны от створок, едва ли не наводя оружие на вход. Крисом поморщился, махнув рукой. Печати псайкеров слетели бы с дверей, если бы за спиной инквизитора Маллеус не кашлянул присутствовавший тенью Кастор. Двери не поддались усилиям псайкера, немало его этим удивив. Браналли медленно повернулся к ухмыляющемуся Кастору, который своим жестом лишний раз напомнил, кто на судне главный. Энн не стала сдерживать улыбки. Браналли принял виноватый вид и сказал:

— Прошу прощения, леди Райт, за недостойное поведение. Пожалуйста, впустите моих людей. У них важные новости.

Энн кивнула Кёрну, и двери открылись. Через порог шагнула гибкая синеволосая женщина, рядом с которой цокали когтями по полу два киберпса. Сигналы тревоги судна, призванные докладывать магосу о любых появлениях несанкционированных изобретений механикус, на мгновение оглушили всех. Когда альфа сделал шаг на встречу псам, Селена сумела отключить тревогу, разобравшись в обстановке. Райт только сейчас заметила, что синеволосая женщина переместилась поближе к инквизитору Браналли, и наставила плазменный пистолет на стоящих у двери людей, держа на мушке вход. В проёме показались ещё двое. Невысокий, темнокожий и крайне разрисованный охотник, увешанный мешочками, шнурами и сумочками, белозубо улыбнулся инквизиторам. Второй, напомнивший Энн арбитра, мрачно осмотрел помещение. Ужасные шрамы в половину лица, явно теряющиеся где-то под одеждой, придавали здоровяку вид машины для убийства.

— Валлея Гордон и Дафор Кейн, — представил своих людей Браналли. — О, и наш вечный Йен. Просто Йен, — следя взглядом за охотником, дополнил Крисом. Валлея опустила оружие, пряча его в кобуру.

— Милорд, данные подтвердились. В храме происходит нечто странное, но проникнуть в центр мы не сумели. Известно лишь, что Кирсана зафиксировала мусорный код и следы предателей-механикус. Аура инквизитора Гауда искажена, и не поддаётся идентификации.

Валлея положила перед инквизитором кристаллическую сферу, заключённую в серебристую оправу. Браналли прикоснулся к ней всеми десятью пальцами, и зал наполнила проекция подземного храма, где совершались грязные ритуалы инквизитором Ордо Еретикус.

Крисом поднял торжествующий взгляд на остальных, словно ожидая признания и триумфа в свою честь. Энн непонимающе посмотрела на Натана. Тот криво улыбался. Учитывая полученные им повреждения, такое проявление мимики могло свидетельствовать только о том, что на самом деле он смеётся во весь рот.

— Действительно, новости какие! — фыркнула Райт. — Пока мы ждём Астартес, — она красноречиво посмотрела на Браналли, — которых я уже как-то видела, мы можем разработать план, учитывая, что схемы храма есть у Хедира.

Крисом насупился.

— У вас был план здания? — спросил он. Настала очередь Райт улыбаться.

— Почему же тогда не дали его? — продолжил Крисом.

— А вы не спрашивали, — хором отозвались Хассель и Райт.

Ситуация действительно казалась патовой. Маллеус в лице Браналли мог помочь с высшими демонами и сильными колдунами. То, на что был способен Крисом, Энн видела лично. Хассель и Райт обладали информацией о кристаллах, которую Браналли нигде не мог получить, как и Хедир. Механикус, в свою очередь, явно нацелился на поиск и уничтожение своих темных собратьев в обход официальным запросам на Марс. У каждой стороны был кусочек мозаики, каждая сторона была заинтересована в успехе, каждая хотела получить максимум для себя и своего закрытого общества.

— Придётся договариваться, леди Райт, — признавая свой проигрыш, развёл руками Крисом. Про себя он подумал, что связываться с шайкой Хасселя было неосмотрительно, но крайне увлекательно и интересно.

Зейдлиц поднялся с металла плит пола. Медленно. Так, чтобы не расплескать содержимое черепа, которое грозило вытечь из ушей, и тем самым испортить триумф комиссара. Покачиваясь, он утвердился на ногах, и сосредоточил расфокусированный взгляд на Фейринге.

Бывший гвардеец, тоже стоявший несколько неуверенно, выглядел получше. Лицо почти не пострадало, потому что Этан, в основном, метил в корпус и ноги. Но несколько покрасневших припухлостей грозили расцвести роскошными синяками на следующее утро.

Кто предложил эту тренировку на выносливость, комиссар уже не помнил. Но после короткой перепалки, в которой Гламор вел себя, как наглый выскочка-гвардеец, нарывающийся на хорошую взбучку, они оказались в небольшом зале, украшенном сталью и несколькими фехтовальными сервиторами. Махать мечами, по обоюдному молчаливому согласию, не стали, а перешли к старому, как мир, испытанию, известному, как «терранская дуэль». Удары блокировать нельзя. Тот, кто остается на ногах, считается победителем, и оттаскивает проигравшего в медпункт. Или в морг, это кому как повезет.

Гламор старался бить в голову комиссару, но тот всегда отличался крепким черепом, закаленным годами ношения фуражки, и только сплевывал кровь из рассеченной губы. У Зейдлица были длиннее руки, больше масса, но Фейринг был быстр и силен, как бык. Его мускулы создавали настоящий броневой каркас, пробить который надо было постараться. Но портить лицо святому Этан не хотел. Тот сам подставился пару раз…

До победы оставалось пару ударов. Оба противника уже даже не матерились, как в начале. Стояли, раскачиваясь, и набирая силу для удара. Гламор, как оказалось, был не таким уж железным. И несколько хороших прямых в корпус заставили задуматься о вечном даже его.

Комиссар примерился, и поднял тяжеленную, как латная перчатка Астартес, руку, замахиваясь, но поскользнулся, и тяжело рухнул на колено.

— Твою тиранскую матерь, — выдохнул он, ударившись о пол костяшками кулака.

— А ты, комиссарыш, крепкая задница, — Фейринг с глухим стоном опустился на пол. — Я думал, что после пятого в челюсть ты не встанешь. А ты поднялся. Правда, бил, как комарик, но встал же.

— А ты, — перевел дыхание Зейдлиц, — как гребаная лягушка лапкой мне по морде шлепал, клянусь Троном. И чего ты расселся, гвардеец? Мы ещё не кончили…

— Да мы, в общем-то, и не начали, — скривился Гламор, трогая скулу, на которой набухал кровоподтек. — Но ты настоящий мужик. Я беру назад свои слова, что у комиссаров нет яиц. У тебя точно есть. Я по ним даже попал. В общем, предлагаю ничью.

Этан, чувствуя на губах солоноватый вкус собственной крови, посмотрел в бесцветные глаза сидящего священника, и понял, что лучше будет согласиться. Они все что-то доказали сейчас. Зейдлиц, правда, не совсем понимал, что творилось в голове Фейринга, но тот казался довольным и спокойным.

— Ладно, хрен с тобой, — комиссар, скрипя каждой косточкой, медленно поднялся, опершись на ладонь Гламора, и они заковыляли к выходу из зала.

Соглашение было достигнуто нелёгким путем. Планы, громоздившиеся на другие планы, утомили Райт настолько, что она едва не засыпала. Но ровно до тех пор, пока магос Селена не вызвала её и не доложила о разгроме зала для тренировок.

Выскребаясь из постели, в которую её явно кто-то отнес, Райт счистила с рубашки масляные пятна, оставшиеся от скитария, который, видимо, и положил её в кровать после окончания планирования. Инквизитор, не подхватив даже своих ножей, злая и растрёпанная вышла вон. На встречу ей попались парочка кадианцев, которые явно хотели что-то спросить или сказать, но одного взгляда на инквизитора им хватило, чтобы замолкнуть и, отдав честь, раствориться в тенях. Прогромыхав по решетчатому полу, Райт распахнула двери зала как раз в тот момент, когда комиссар и Гламор, перешучиваясь и обмениваясь подколками, шагнули ей на встречу. Оба разом умолкли, рассмотрев выражение лица Энн. На лице Фейринга появилось странное выражение, явно несвойственное ему давным-давно. Кажется, это был стыд. Зейдлиц тоже выглядел не лучше. Избитые и словно пожёванные гроксом мужчины, пошатываясь, стояли перед инквизитором, на кончиках пальцев которых потрескивали разряды пси-молний.

— Комиссар? — холодно обратилась она к Этану. — Потрудитесь объясниться? Гламор, от тебя я жду того же, — перевела она взгляд на Фейринга, потиравшего скулу.

— Мэм, виноват, мэм, — проговорил, с трудом двигая челюстью и языком, Зейдлиц. На его избитом лице медленно проступало выражение «вот это я попал», и он начинал соображать, что происходит. — Боевая тренировка выносливости, мэм. Гвардейский обычай…

Фейринг покосился на комиссара, но решил не опровергать его версию.

— Энн, Этан прав, — мягко сказал он. — Нам нужно было проверить друг друга, чтобы знать, на что способен каждый.

Райт подошла к ним обоим, посмотрела в лица, хмыкнула и ударила сначала комиссара, а потом и священника. Когда оба обиженно засопели, Райт стряхнула с пальцев мелкие капли крови и произнесла:

— Инквизиторский обычай. Мне нужно было подтвердить, что вы оба идиоты.

Стремительно краснеющие от негодования лица обоих мужчин охладили её пыл.

— Вы, комиссар, видимо, слишком мало сегодня дрались, что я исправлю при первом же удобном случае, и думаю, лорд Браналли будет со мной согласен, — она одарила его ледяным взглядом. — А ты, Гламор, видимо, мало получил ранений, и магос Селена зря собирала тебя по кускам некоторое время назад? Это исправит магос и лорд Хассель. Смею напомнить, что наша битва ни разу не закончена, господа. И если у вас излишне много времени и сил для танцев по гвардейским обычаям, инквизиция в моем лице искренне вам завидует.

По лицам участников спарринга Райт прочла две мысли: «Так он ещё и ранен был?» — промелькнуло в голове Зейдлица, который явно переоценил расклад сил теперь. «Блин, действительно же, силы могут понадобиться», — жуя губами, думал Фейринг.

— Охре… То есть, так точно, мэм, — с хрустом изобразил стойку «смирно» Зейдлиц. Ему действительно было не очень приятно узнать, что он только что дрался с человеком, который совсем недавно был тяжело ранен. «Но я бы не сказал, что это заметно, — подумал Этан. — Хрен Императора! Да он вообще смертный, этот Фейринг?» — Всегда готов сражаться. Какова цель и есть ли план атаки?

Гламор внимательно посмотрел на комиссара, подумав, что, пожалуй, не стоило так настойчиво портить ему лицо и сотрясать мозги.

— Думаю, к началу атаки мы все будем боеготовы, как аквила космодесантника, — слегка мрачно произнес он. — То есть будем блестеть начищенными частями. Фуражкой, например.

Зейдлиц скосил на священника взгляд, но промолчал.

Из коридора вышел Хассель, привлеченный звуками голосов и гвардейским рыком комиссара.

— Вижу, Энн, что почетное право разнимать дерущихся в тренировочном зале перешло к тебе, — кривовато улыбнулся он, вспомнив прошлое и оценив масштаб разрушений на лицах мужчин. — Браналли решил принять наш план атаки с минимальными дополнениями. Ждать космодесант не имеет смысла.

Сам инквизитор считал, что с фон Гаудом надо заканчивать как можно быстрее, пока он не выпустил из бездны варпа очередного демона или не помог поднять ещё одного титана. Механикус, преданные Марсу, беспокоили его меньше, но он подозревал, что техножрецы не так уж нейтральны, как может показаться. Всё это и свои размышления по поводу ситуации в целом, он транслировал Энн напрямую, немного запинаясь на сложных образах.

Райт дернула плечом, наградив Хасселя мрачным взглядом покрасневших глаз.

— Да, ученики следуют по пути учителей, Натан, — вздохнула она. — Жду, когда ко мне повалят излишне самонадеянные дознаватели с романтическим флёром и раздутым самомнением, — саркастически ухмыльнулась Райт. — Оба в лазарет, живо, — приказала она комиссару и священнику. Через пару секунд их обоих уже не было видно.

— Натан, у нас в прозекторской Мозис, — улыбнулась Райт, — думала выспаться прежде чем начать полновесный допрос, но раз уж мне не дали... Приглашаю составить мне компанию. Браналли будет тоже интересно. Кстати, если бы не Кастор, она бы сумела меня убрать ещё до взлёта, — решилась рассказать Энн правду. — Прозекторской Селена зовёт камеру для допросов, — пояснила она слегка обалдевшему инквизитору, — говорит, что слишком много раз приходится собирать там внутренний мир заключённых после допросов.

— Хорошо, Энн, — Натан, слегка перекосившийся при упоминании древнего синонима морга, что связывало его с хорошо забытыми воспоминаниями молодости и первого путешествия на Черном Корабле, расслабился. Чувство юмора Селены было ему хорошо знакомо. Особенно после того, как он побывал на месте заключенного, и оценил, как выглядит мир из-за вогнутых стенок «стакана» камеры высокого уровня безопасности. — Я присоединюсь к вам, как и инквизитор Маллеус. Буквально через несколько минут. Меня зачем-то позвал Леви. И я заходил проведать Астоса, но, к сожалению, безуспешно — к пилоту не пускают никого.

Натан коротко дернул головой, словно парализованный царедворец.

Райт помрачнела от новостей про пилота, но промолчала. Пожав плечами, она отправилась к бывшей дознавателю, размышляя по дороге, зачем и как именно вышло так, что первая группа для захвата Гауда состояла из нее и наёмницы Браналли. То, что Конклав был сборищем шовинистов, Райт испытала на себе давно, но такое открытое противостояние встречала впервые. Впрочем, Крисом казался довольно разумным, чтобы просто так отсечь Валлею и Энн от остальных сил. Значит, так было наиболее эффективно.

Райт вошла в камеру для заключенных псайкеров без защиты, кроме легкой плотной сорочки с вышитыми знаками противостояния хаосу, которую набросила при выходе из каюты. Мозис смотрела на Райт с ненавистью, кривя губы и буравя её взглядом. Райт привыкла к подобному, но допрашивала бывших лоялистов такого ранга и положения впервые.

Встав напротив прикованной Мозис, она склонила голову на бок, спокойно спросив:

— Процедура тебе знакома, как никому другому. Чтобы избежать ненужных трат времени, предлагаю лишить тебя конечностей сразу, чтобы ты не сопротивлялась слишком долго. Затем я лично буду сдирать с твоего лица лоскуты кожи и прижигать места пыток освящённым железом. После этого перейдём к отсечению интимных зон тела.

Мозис молчала. Райт растянула губы в улыбке.

— Забыла сказать, Хассель тоже приглашен. Как и лорд Браналли. Но это же тебя не так сильно задевает, правда? Натан лично посмотрит, может, и поучаствует в калечащих тебя пытках. Кажется, ты предполагала иные его действия с твоим телом?

На лице Тауры впервые с момента захвата промелькнул неподдельный страх.

Энн прошлась по камере, постукивая подкованными сапогами по полу, а потом щёлкнула пальцами и предложила:

— Хотя, я могу полностью уступить работу нашему общему наставнику. Может, так дело пойдет быстрее...

Леви ждал инквизитора, сидя за большим длинным столом, заваленным планшетами и датакубами так, что впору было устраивать раскопки для того, чтобы найти что-то важное. Ученый, словно помолодевший за время расследования, с радостью приветствовал своего шефа, и даже освободил для него стул, на котором лежали горкой звездные атласы.

— Натан, я хотел с вами поговорить, — подчеркнуто вежливо начал Бертрам. Его аугментическая оптика потрескивала, меняя фокус и настройки, как всегда, когда он о чем-то беспокоился. — Мы знаем друг друга много лет, и я считаю вас одним из лучших людей этой эпохи.

Хассель насторожился, но, непроизвольно считав эмоции архивиста, успокоился. Его незаметный спутник, с которым инквизитор познакомился ещё в начале своей карьеры, и перешедший к нему в команду после смерти учителя, провел с ним десятилетия. И знал очень много тайн. Сейчас же, как ни странно это звучало, Леви нашел свою любовь. Тяга к знаниям причудливо переплелась с эмоциями, и Натан ничуть не удивился, обнаружив предмет привязанности, который заставлял сердце Бертрама стучать сильнее, а мозг работать лучше. «Селена», — инквизитор улыбнулся, насколько позволяли ему импланты.

⇐ Предыдущая 53 54 55 56 575859 60 61 62 Следующая ⇒