6. Вылазка в поместье 1 страница

Она тихо прокралась в комнату, когда Селена разрешила навестить раненого. Среди громоздящейся вокруг аппаратуры изрядно убавившее в весе тело инквизитора Кёрна казалось детской куклой. Но даже при таких обстоятельствах он внушал какую-то уверенность, и Энн надеялась, что это уверенность в его выздоровлении. Замотанный в бинты, с торчащими из тела трубками и проводами, Кастор вызывал у Райт не жалость, а злость. Злость на тех, кто это с ним сделал. Вскоре должен был появиться Хассель, которому тоже пришло уведомление о возможности посещений.

Райт присела рядом, поглаживая инквизитора по безвольной руке.

— Эннифер? — спросил он едва слышно. Райт заулыбалась. Если он её узнал, даже не открывая глаз, значит, его дал восстанавливается. Кёрн был одним из самых сильных псайкеров, известных Райт, и он должен был, просто обязан бороться до конца.

— Да, — ответила она, — это я. Натаниэль скоро подойдёт.

— Не спрашивай, как я, — едва заметно растянул губы в улыбке инквизитор.

— Да я и так вижу, — шутливо отмахнулась Энн. Они замолчали.

— Я должен сказать... важное... про эльдар... — упрямо выговаривая слова, начал Кёрн. — Кто ведёт дело?

— Я.

Кастор снова замолчал, что-то обдумывая.

— Ты выросла, — с какой-то тоской в голосе сказал он. — Но это должно было случиться.

«Хоть кто-то это понимает», — вырвалась у неё предательская мысль. Кастор сдвинул брови.

— Пока не могу, — он попытался повернуть голову к Энн, приоткрыв глаза и пытаясь её рассмотреть. — Не могу мысленно...

Он снова замолк, набираясь сил. Райт погладила его тыльной стороной ладони по щеке.

— У меня для тебя хорошие новости, — бодро начала Райт, — во-первых, ты не умрёшь...

— Это хорошая... новость? — хрипло произнёс Кастор, и его улыбка стала шире.

— Хорошая для нас. Во-вторых, из тебя достали все мерзкие камни, что были внутри. Селене можно верить, она не пропустит и нитки. И третья отличная новость для тебя — псайкерский дар восстанавливается со временем. Последние данные совместного исследования магоса и Леви это убедительно доказали.

Энн не могла сейчас признаться Кёрну, что это напрямую зависит от времени, в течение которого псайкер находился рядом с камнями, отбирающими силу. А у него они были внутри, Хорус знает, сколько времени. Впрочем, данные Селены и её биологис были основаны на обрывочных материалах, что вообще не давало полной уверенности в сказанном. Учитывая, что дар пропадал полностью у тех, кто находился рядом с большими экземплярами камней, если пытался пользоваться своими способностями, это уже не выглядело полностью хорошей новостью. Но Райт надеялась на силу Кастора и дополнения от Бертрама.

Кастор не ответил, но подался немного вперёд, подставляя щеку под ласковые поглаживания Энн, тем самым выражая свою радость от услышанного.

— Надо поговорить, — он снова закрыл глаза и тяжело вздохнул. Вдох дался ему с трудом, лицо инквизитора исказила гримаса боли, приборы рядом тревожно запищали. Райт бросила обеспокоенный взгляд на аппаратуру поблизости. Кастор задышал ровнее, и сигналы замолкли.

— Надо, — кивнула она, — но не сейчас. Тебе ещё придётся пережить визит Натана.

Когда Селена в свойственном ей стиле переслала сообщение на планшет инквизитора, тот как раз внимательно выслушивал тактические планы и разработанную легенду дознавателя Мозис, низко наклонившись к экрану. Потому при появлении ярких белых литер резко отодвинулся, и, закрыв глаза, потряс головой. Хорусовы буквы готика едва не прожгли сетчатку, по крайней мере, ему так показалось.

«Инквизитор Кёрн пришёл в себя, и доступен для ограниченных посещений. Магос Селена», — гласило уведомление, исчезнувшее с экрана, едва Хассель успел его прочесть.

«Дам время Эннифер поговорить с Кастором, — подумал Натаниэль. Какие бы чувства не испытывал он сам, но мешать Кёрну и Райт он не собирался. — Думаю, четверти часа им хватит. При необходимости подожду у лазарета».

— Не следует ли сказать магосу Селене, чтобы она проявляла больше уважения к представителям Конклава? — поджав губы, произнесла Таура, заметив, как шарахнулся от вспышки на планшете Хассель. «Делаешь вид, что тебе всё равно, с кем спит Райт? — мысленно отметила выражение его лица дознаватель. — Ну-ну, продолжай, мне только на руку нарастание твоей тревоги. Глядишь, и я окажусь рядом в нужное время, пожалею, дам понять, что не на одной Райт свет Астрономикона сошёлся».

— Магос Селена никак не нарушила протокол общения дружественной команды, — неожиданно для себя встал на защиту механикус Хассель. — А мне бы стоило немного отдохнуть, не у всех тут аугментация вместо глаз…

Мозис едва заметно вздрогнула. «Он понял про экраны в моих глазах? Откуда узнал? Леви или Селена?» — промелькнули у неё лихорадочные мысли. Натаниэль выглядел немного растерянным, глядя на нового дознавателя. Таура, заметившая его ожидающий взгляд, быстро взяла себя в руки.

— Миледи что-то говорила о своём плане действий? — приподнял он одну бровь. Синие глаза Хасселя прожигали Тауру насквозь. Она даже немного вспотела от взгляда инквизитора и мелко кивнула в ответ.

— Да, мне казалось разумнее сделать две пары, в каждой из которых будет инквизитор и второй участник. Мы с вами могли бы составить одну из пар, милорд. Леди Райт, выбрав себе в помощники, скажем, господина Ландау, составила бы вторую пару. Таким образом, вы могли бы иметь на втором фронте работ полноценную сцепку из опытного инквизитора и опытного же наёмника, а не оголять фланги, составляя одну пару из двух инквизиторов.

Таура замолчала, пожав плечами. Хассель задумчиво рассматривал её, постукивая пальцами по планшету. Он понимал, что Мозис права. И две пары, представленные, скажем, как чета молодых богатеев и чета рангом пониже, могли бы скорее снискать расположения поклонников Слаанеш, решивших бы, что все они спокойно могут меняться партнёрами в любое время. Да и тактический подход у Тауры был верен. Хассель понимал, что не может отказаться от предложения Тауры. Аргументов против, достойных для озвучивания, у него попросту не было. Натаниэль медленно кивнул.

— Хорошо, думаю, я успею обсудить это предложение с инквизитором Райт до отправления. Но почему вы не упомянули об этой идее на брифинге, леди Мозис?

— Постеснялась выдвигать свою кандидатуру открыто, милорд Хассель, — карие глаза рыжеволосой девушки смотрели чуть смущённо. Натан снова медленно кивнул, будто не веря в скромность Тауры, но не имея аргументов против для разоблачения.

Энн покинула Кастора через четверть часа, ожидаемо наткнувшись в коридоре на Хасселя.

— Он хотел сообщить что-то про эльдар, — сказала инквизитор, — но сил у него мало. Обещал к твоему приходу обдумать речь покороче, чтобы мы не успели отправиться без его сведений.

Она склонила голову, глядя на инквизитора.

— Я не стану его переутомлять, Энн, — Хассель подумал, что он не стал бы этого делать в любом случае. Его бывший ученик нуждался в поддержке, а не в никому не нужных терзаниях и нервотрёпке. — Как он себя чувствует?

Вопрос не был данью вежливости, в зависимости от ответа инквизитор рассчитывал время своего пребывания у постели раненого.

Энн в ответ только покачала головой.

— Плохо, Натан. Его почти уничтожили. Но есть и хорошие новости, к нему начал возвращаться его дар. Шансы есть, как сказала Селена. Дело вовсе не в тебе, он сам рвётся начать переутомляться, об этом я и предупреждаю. Возможно, у него действительно имеется важная информация...

Райт боролась с собой. Кёрн был непосредственным свидетелем всего происходящего на арене, а, возможно, вообще прибыл на планету вслед за ксеносами. Или с ними. И вот это могло бы существенно поменять расстановку сил. Кто предупреждён, тот вооружён. Но пытать Кастора она не хотела. И позволить ему пытать себя тоже не могла. Но если с инквизитором Кёрном действительно всё будет плохо? То, что он мог бы сказать, умрёт вместе с ним, не помогая оставшимся в живых, что может довольно скоро подарить Кастору приятную, во всех отношениях, загробную компанию рядом с Императором.

— Решай сам, Натаниэль, ты лучше его знаешь.

— Я узнаю, что он хочет сказать, — Натаниэль наклонил голову, показывая, что понял опасения Райт. — Если Кёрн сказал, что будет краток, он будет краток. В любом случае, я должен его увидеть.

Хасселя учили просто: твоя жизнь — это ценность. Высочайшая и единственная после Света Императора. Но если твоя гибель может спасти миллион человек — постарайся провернуть дело так, чтобы сохранить и жизнь, и людей.

Инквизитор подумал, что Кёрна, скорее всего, захватили вместе с эмиссарами эльдар. Темные ненавидели своих родичей, и уничтожали их при первой возможности. «Но почему Кастору сохранили жизнь? Только ли из-за псайкерского дара? Зачем было помещать камни внутрь тела? Они так размножаются? Император, сколько в Галактике мерзости. Или его так наказали? Придумали наихудшую пытку для сильного псайкера, обрекая его на полную беспомощность и напоминание о том, что случилось до конца дней».

Эннифер отправилась заниматься подготовкой к предстоящей вылазке. Ей показалось, что лорд Хассель хотел ей что-то сказать, что могло бы существенно изменить расстановку сил, но не стал этого делать. Ей было страшно и горько видеть Кастора в таком состоянии. То, через что он прошёл, поражало сознание Райт. У него отняли физическую силу, унизили, как инквизитора, отобрали псайкерский дар, оставив глухим и слепым. Она знала, как он относится к своим возможностям, и сейчас молилась Императору, чтобы Кёрн не повредился умом от перенесённого. Иначе смерть будет для него истинной милостью Императора... А если вместе с этим он сумеет восстановить свой дар в полной мере, то и для всех окружающих.

В её просторных апартаментах хозяйничала Клотильда. Энн прошла в кабинет под охи и ахи парии, которая никак не могла собрать даже себя, а ей предстояло придумать стиль и манеру одеваться для Райт. Конечно, Энн не собиралась полностью отдавать бразды правления Воттс. Иначе ей придётся ходить полуголой и заигрывать с каждым, вне зависимости от пола и возраста. Выйдя из кабинета после получаса, инквизитор обнаружила совершенно счастливую парию, которая упоённо ковырялась в одежде, аксессуарах, обуви, головных уборах и в Хорус знает чём. Энн как-то сильно стало не по себе. Глаза парии горели варповым пламенем, руки судорожно перебирали ткани, улыбка теперь казалась кривой усмешкой всему субсектору поблизости...

Энн стряхнула наваждение, кашлянув и присаживаясь в кресло.

— Я тут подумала, — скороговоркой выпалила Клотильда, — тебе надо полностью изменить внешность!

Райт дёрнула уголком рта в ответ.

— Изменить лицо? — осторожно спросила она. Пария горячо закивала.

— Вот, смотри, если мы увеличим тебе разрез глаз, уменьшим скулы, вытянем овал лица, исправим нос, немного скорректируем уши...

У Эннифер задёргался левый глаз, а пальцы судорожно вцепились в подлокотники кресла. Пария бегала по гостиной, прикладывая одно платье за другим сначала к своему телу, потом к инквизитору, отвергала одно, бросала другое, снова зарывалась с головой в ворох тряпья на полу и на изогнутой софе. Райт в ужасе думала о том, чего стоит Хасселю возить всё это за парией, и какая часть одежды принадлежала самой Энн до того, как в комнате появилась Воттс? «И как она вошла? — внезапно подумала Райт со свойственной ей подозрительностью. — Конечно, основные материалы и образцы остались на судне, под присмотром Селены, но сам факт проникновения…»

— А в завершении мы удлиним тебе руки, сделаем грудь побольше и расширим бедра!

Эннифер икнула, представляя себе результат.

— Знаешь, на моё тело и лицо пока никто не жаловался, — с ноткой обиды произнесла она, осматривая то, что предлагала расширить и увеличить пария.

Клотильда замерла с очередным платьем в руках, потом прижала его ко рту, в немом ужасе расширив глаза:

— Императорова кровь! Да если бы уже начали жаловаться, там нечего было бы исправлять!

Райт начала придумывать отговорки, как бы не проходить через примерку, примерно, пары сотен подобранных платьев, деловых костюмов, плащей и туфель...

Кёрн выглядел даже хуже, чем описывала Эннифер. Запавшие глаза, полные чего-то подозрительно похожего на отчаяние, осунувшееся лицо. Трубки аппарата по поддержанию жизнедеятельности, входившие в тело Кастора в самых разных местах, перекачивали разноцветные жидкости…

— Вот я и сделал свой первый шаг к персональному Трону, — заметив вошедшего Хасселя, довольно опасно пошутил Кёрн. — Но как-то неудачно. Споткнулся. Бывает…

И он улыбнулся, пытаясь рассмотреть эмоции на лице своего бывшего учителя.

Натаниэль ответил улыбкой, понимая, как сложно псайкеру обходиться без своего дара, даже если он начал восстанавливаться. Даже самые простые эмоции, которые раньше считывались совершенно неосознанно, приходилось воспринимать по лицам и движениям, которые могут лгать и не отражать всей полноты.

— С каждым случается, — инквизитор чувствовал себя смущённо, но помнил о сути визита, и постарался направить разговор в нужное русло. — Кёрн, ты выживешь. Райт сказала, что твой дар вернётся, и это действительно так.

«Вопрос только во времени, — слабо донеслось до него в мыслях, — я знаю, что это надолго».

Натаниэль отметил, как при упоминании Эннифер его ученик напрягся.

— Тебе нельзя перенапрягаться, Кастор, — Хассель присел на небольшой вращающийся стул у кровати. — Ты хотел мне что-то рассказать про эльдар?

— Да, — Кёрн закрыл глаза, и некоторое время молчал. — Учитель, самое важное — это то, что Темные, стоящие за всем, принадлежат к Кабалу Отсечённых. Они ушли из Комморага давно, и очень изменились за время своих странствий, заключив сделку со Слаанеш и её слугами. Они больше не отрубают себе руки… но миролюбивее не стали. И этот мир нужен им, чтобы вторгнуться в Коммораг… и вернуть себе власть, захваченную Аздрубаэлем Вектом. Это главное…

Кастор тяжело дышал, и Натаниэль встал, собираясь оставить его.

— Подожди, — прошелестел Кёрн. — Я попался им в Паутине, когда шёл вместе… с группой эльдар из Ультвэ. Их Провидцы почуяли возмущения в Паутине… и отправили нас. Инквизиция не одобряет такого рода… сотрудничество, но у меня был вексель Маллеус… Это было несколько недель назад. Я очень… благодарен вам с Энн.

— Выздоравливай, — Хассель наклонился, и осторожно пожал руку Кастору. — Я хочу видеть тебя в хорошей форме, когда мы найдём… виновных.

— Я хочу, чтобы ты знал… Я не пытался скрыть от Энн этого… не хотел, чтобы она видела меня… таким…

— Да, — кивнул Натан, — я понимаю. Это её расследование, хотя мне кажется, что дело тянется уже давно. С памятного случая с ксеносом Адаленташи и его камнями.

— Тоже так думаю, — Кастор откинулся на подушку, и прикрыл глаза. — Слышал, у тебя новый дознаватель?

Хассель скрипнул зубами, чем вызвал у Кёрна лёгкую улыбку.

— Да, причислили прямо перед отбытием на это дело, — пожал он плечами.

— Очень… сильная личность, — сдвинув брови и скребя пальцами простынь, выдавил Кастор, — очень опасная…

Натан внимательно посмотрел на бывшего ученика, ожидая продолжения, но тот уже спал, погрузившись в медикаментозный сон, который обеспечили ему жидкости в трубках, когда аппаратура зафиксировала всплеск перегрузок от разговора. Хассель не успел спросить про пластину Райт, не сказал про план действий и даже не успел осмыслить услышанное от Кастора. Натаниэль раздражённо шагал к своим покоям, раздумывая, что упоминать Эннифер в беседах с Кёрном стоило как можно реже.

Через несколько часов после начала изощрённой экзекуции над инквизитором Райт Воттс сдалась и отступила на шаг, разглядывая дело своих рук. Энн все эти часы деликатно поправляла советы парии, предлагала свои решения, стараясь делать обратные желаемому предложения, зная, что Клотильда по привычке отвергает все, что не является её идеями.

— Вот, так намного лучше! — обрадовалась пария, хлопая в ладоши. Энн критически разглядывала себя. На ней был строгий костюм из её гардероба, её же тонкая сорочка, туфли на невысоком устойчивом каблуке, на подошвах которых прятались пластины со знаками против порождений варпа. Последней каплей стал шейный платок, любовно повязанный Клотильдой на шею инквизитору для придания некой смягчающей нотки в гардеробе. Платок сунула в руки парии сама Энн.

— Ну, не знаю... — с сомнением произнесла Райт. — Никогда такого не носила, — горячо солгала она. Воттс победно улыбнулась.

— Теперь будешь, — уверенно кивнула она.

«Буду, это же в моем шкафу лежит», — стараясь, чтобы на лице не проступило лишних эмоций, продолжала поддерживать сомнения Энн.

Хассель перебирал содержимое своего гардероба, пытаясь понять, что может позволить себе надеть муж такой женщины, как Эннифер. Или Мозис? Получалось, что-либо ничего из имеющегося, либо — что угодно. В конечном итоге инквизитор послал в варп эти муки, и решил взять удобную одежду, адаптированную к боевым действиям, но выглядевшую совершенно гражданской. Таковой обнаружилось несколько комплектов, которые и полетели в контейнер для упаковки. Решив таким образом проблему, Натаниэль вернулся к тактическим схемам, присланным Леви. Что-то неуловимое присутствовало во всем этом бюрократическом бедламе, творящемся на Треконандале. Не враждебное, но чуждое. «Непохоже на Темных эльдар, — подумал он, непроизвольно коснувшись щеки. — Они действуют быстро, артистично и очень… заметно. В отличие от своих обычных собратьев, которые ценят как раз скрытность и тайну. Либо мы имеем дело с операцией мира-корабля Ультвэ, подхваченной Кабалом Отсечённых, либо… Темные научились разведке и дипломатии. Хм…»

Натаниэль поставил бы на второе, но слова Кастора, которыми он признался в измене Империуму… Нет, инквизитор не собирался сдавать своего бывшего ученика внутренней безопасности, или Ордо Еретикус, но… «Почему Кёрн был с эльдар? За чем они шли? Мне кажется, он недоговаривает. И старается кого-то защитить. Или что-то, чего не должны видеть человеческие глаза».

Хассель потёр уставшие глаза, и выключил планшет. Нужно было рассказать Энн о планах Тауры.

Он застал её в гостиной, в окружении гор тряпья и обуви, оставшихся после визита парии. Энн выглядела прекрасно, и Хассель не сразу вспомнил, о чём хотел говорить с ней.

— Да? — оторвавшись от карты местности, подняла на него взгляд Райт. — Ты что-то хотел? В сообщении стояла пометка о срочности.

— Да… — Натан прокашлялся, прочищая горло и натягивая маску безразличия на лицо, — Таура предложила создать две пары. Недостатка в людях у нас нет, а так мы могли бы охватить больше точек для исследования.

— Ты идёшь с ней, а я с кем? — ровным тоном спросила Энн. Хассель нервно дёрнул рукой в воздухе.

— Да хоть бы и с Ландау! Извини, Кёрн пока не может участвовать.

Он осёкся, понимая, что явно сказал лишнее. Энн продолжала спокойно наблюдать за инквизитором, только черты её лица стали жёстче, а взгляд стал намного холоднее.

— Я думаю, Кастор бы не отказался помочь, — ответила она. — Он всегда сам решал, как и с кем ему быть в паре… но чаще работал один, — закончила Райт, заметив, как Хассель побледнел. — Идея твоего дознавателя, безусловно, не лишена смысла. Так было бы действительно лучше. А какой у неё опыт самостоятельных вылазок? — поинтересовалась Райт как бы невзначай. Натан открыл было рот для ответа, но понял, что не знает его. Он смущённо закрыл рот и засопел, не глядя на Энн. Райт снова принялась рассматривать карты перед собой.

— Её последний наставник скоропостижно скончался, — сухо обронила Райт, не поднимая головы от карты, — и ты забываешь, что где-то на планете присутствует ещё и фон Гауд. Ты знал, что её первая стажировка была у него? Инквизиторы часто гибнут, это прискорбный факт, Натан. Но все погибшие наставники Мозис так или иначе были замечены в конфронтации с Валентайном после того, как он сменил Ордос.

Хассель упорно молчал. Он понимал, что творящееся с ним в последнее время уже не укладывается в привычную схему противостояния с демоном, и он теряет контроль над собой и своим разумом, но признаться в этом пока что не мог никому. И эта постоянно отвлекающая проблема сделала инквизитора нервным, импульсивным и заставила совершать глупости, идти на поводу тех, чьё доверие он ещё даже не пытался проверять на прочность.

— Гламор сообщил, что твоё кольцо готово, когда ты был у Кастора. А ещё он предложил сопроводить миледи Мозис во время нашего задания. Если Салливан не засунет ему фраг-гранату в гальюн, — едва заметно улыбнулась Райт, — это его точная цитата. Послушай, Натан, я понятия не имею, что там у вас происходит, почему Фейринг хочет присматривать за дознавателем Мозис, но если это всё тянется из Конклава, то это так или иначе касается и меня. Насколько я помню, твои враги в Конклаве пытались вставлять тебе палки в колёса ещё на прошлом нашем деле, с черными камнями. И если это дело — прямое продолжение предыдущего, резонно ожидать и появления старых недругов, — она подняла на него взгляд. На лице инквизитора читались злость, растерянность и упрямая решимость. Он сказал, меняя тему:

— Мы так и не пришли к выводу, что делать с фон Гаудом.

Самой Райт тоже было, о чём подумать. А учитывая инфо-куб, полученный от кадианцев, так и призадуматься было над чем. Эннифер, безусловно, питала к инквизитору Кёрну самые тёплые чувства, но никто не застрахован от ереси. Тем более, псайкер. Тем более, такой силы. Да ещё и её старый недруг, фон Гауд, объявившийся на планете подозрительно быстро, словно преследовал Хасселя или Райт, а то и вовсе прибыл сюда одновременно с ними. Или раньше? Тогда почему Конклав не передал дела ему, а перенаправил их Натану с резервным патентом на расследование?

— Когда этот потрох порченного десантника успел перейти в Еретикус? — пробормотала Энн.

Она пока не хотела озвучивать мысли по поводу Кастора, пока не проверит все данные лично. Хотя, вот именно с личными встречами стоило бы повременить, как можно дольше. Валентайн был из той породы людей и инквизиторов, которая только рада пустить всю операцию демонам под клешни, только бы не упустить шанса покрасоваться самому. И, желательно, на фоне кого-то помладше и послабее. Теперь, даже если они и будут контактировать, у Хасселя явно больше шансов наладить общение. Но, с другой стороны, он обучал Райт, а это уже являлось темным пятном на карьере любого, кто не отослал Эннифер подальше. Конклав знает, кто снабдил её прошение рекомендательными письмами.

Она попытается каким-то образом узнать, по чью душу прибыл Гауд. От этого теперь зависело вообще все. Либо он в любой момент будет способен объявить всех еретиками за связи с Кастором и его тесными отношениями с эльдар, либо он уже и так знает, кого и в чём он должен обвинять. Первый вариант давал прекрасные перспективы для шантажа всей группы Райт. Вторая мысль ставила под удар кого-то одного. И, вполне возможно, не знакомого никому из присутствующих.

Инквизитор покачал головой, и непроизвольно помассировал костяшки пальцев.

Далёкий от идеалов грязной мести, Хассель предпочитал топить противников их же силами, но сейчас задумался о возможных способах подставы для Валентайна. Хотя сломать ему шею, и скормить оркам было бы проще...

— Думаю, наш старый недруг так и не оставил своих радикальных взглядов, но стал сильнее маскировать их, — высказал мысль Натаниэль, наблюдая за лицом Эннифер. Она, кажется, испугалась за кого-то. «Кастор. Он был с эльдар, и потому является очевидной мишенью для Еретикус».

Инквизитор Райт притихла. Вскрывшиеся обстоятельства меняли расстановку сил.

— Для начала мы должны следовать намеченному плану расследования. Вполне возможно, мы узнаем больше про Гауда, пока занимаемся текущими делами.

«Властолюбивый, засиженный гнойными мухами ошмёток тиранидских экскрементов, трахнутый варпом через осквернённую инсигнию и аквилу», — мысленно добавила в адрес Гауда Энн.

Эннифер отлично сформулировала задачу.

Подтверждение встречи с представителем агентства по найму «Симандералам» уже горело в списке дел, и инквизитор удивился, как выросла производительность Бертрама после знакомства с Селеной. Архивист, словно скинув несколько десятилетий, даже проявлял инициативу. Кивнув, Хассель потянулся к воксу, но решил уточнить:

— Полетим на моем катере или твоём челноке?

Оба варианта имели достоинства и недостатки. Челнок приписан к кораблю, и выяснить это можно за несколько минут. Катер имел отличительные черты, но опознавался с трудом, не значась в планетарных базах данных, но требовал большую площадку для посадки-взлёта.

— Разумнее будет использовать твой катер.

***

Сверху, из рубки катера, поместье выглядело странно. Словно древний храм доимперских времён, вырубленный в скале, превратили в бордель. Прямо от серого массива камня, из которого были сложены здешние горы, отходила на несколько сотен метров открытая всем ветрам взлётная полоса, удерживаемая на весу сложной системой балок и распорок, поддерживающих её снизу... Отсюда они казались серебристой паутиной. Там, где полоса сталкивалась со скалой, располагался фасад поместья, сформированный из того же гранита, превращённого извращённой фантазией архитектора в стену, сплошь украшенную барельефами. При увеличении через систему наведения становилось заметно, что большая часть изваяний посвящена размножению человека, причём зачастую весьма нетрадиционными способами.

За стеной блестел хрусталём стекла наклонный массив пололка большой залы, под которым была заметна зелёная масса растительности. И потом начиналась голая полированная скала.

Фигуры были вызолочены, а в конце взлётной полосы располагалась массивная дверь, выполненная в форме шестерни. Откуда здесь взялся символ механикус, никто не пробовал даже гадать.

После посадки дверь ушла в сторону, утопая в стене, и изнутри выбежал немолодой полный мужчина, одетый в ярко-красный камзол, шитый золотом, и оранжевые брюки. Он замахал руками, привлекая внимание.

Оставив Лотара в компании Астоса, который явно не обрадовался такому соседству, Райт подошла к Хасселю и Мозис. Инквизитор решил последовать совету своего нового дознавателя и создать две группы, которые отвлекли бы внимание возможных наблюдателей, не сразу давая понять им, кто тут семейная пара, а кто — прислуга. Хассель внёс изменения в план, определив их с Энн, как две пары молодожёнов, познакомившихся в пути и теперь продолжающих своё путешествие совместно. Райт поджала губы, заметив промелькнувшее в глазах Тауры превосходство, когда она, явно показывая актёрские таланты, прижалась к плечу Натана и что-то ласково начала ему нашёптывать. Хассель рассеянно кивал, особо не вслушиваясь. За плечом Энн показался Генри, деликатно кашлянув и привлекая к себе внимание.

Скоропалительность решения не давала широких возможностей для продумывания пары Райт, и Ландау удивил её, пообещав предоставить кандидатуру за пару часов, которые понадобились ему для создания нужного образа.

Когда Энн оглянулась, едва ли не нервно дёрнув плечом в знак раздражения, она увидела то, что поразило её не меньше ожившего чумного десантника. Генри, вымытый и постриженный по последней моде, стоял перед Энн в отличном костюме из дорогой ткани. Его лёгкий серый плащ, подбитый мехом, падал с широких плеч, придавая наёмнику вид сдержанного аристократа. На лице Генри застыло выражение полной уверенности в себе. Бледно-голубая рубашка и тёмные брюки придавали его облику сходство с отставным военным пилотом, а несколько неброских украшений в виде колец и заколки плаща явственно демонстрировали платёжеспособность и вкус.

— Не ожидала, — только и смогла вымолвить Райт. — В тебе много скрытых талантов, Генри.

— Сэр Генри, мадам, — чуть поклонился Ландау, — но мы оставим эту страницу моего прошлого между нами, если вы не против, — добавил он тихо. В тоне наёмника не слышалось угрозы, только уверенность в том, что именно так всё и будет. Энн согласно кивнула. Ландау перевёл взгляд на трясущего руками управляющего поместьем и сказал:

— Челнок с нашим... багажом уже садится.

Райт покрутила неприметное колечко на пальце. Её немного тревожило, что у Хасселя было точно такое же, что могло выдать их легенду, но Энн в последний момент нашла решение, надев лёгкие перчатки под тёплый плащ. В горах должно быть холодно, и она надеялась, что остальные благоразумно прикроют кисти рук до поры. Позади уже вертелась пария и Гламор, соблюдавший роль молчаливого охранника Салливан и Мон выполняли ту же роль до прибытия багажа, которым должны были стать касркины.

Представившийся Аароном Боулдером полный мужчина, являвшийся агентом-распорядителем по недвижимости компании «Симандерлама» оглядел собравшихся в просторном холле людей. Пронзительные глаза толстяка тщательно зафиксировали все детали одежды клиентов, и, удовлетворённый, он улыбнулся. Улыбка смотрелась неестественно, но при его профессии это было нормой.

Коротко поговорив с Хасселем, от имени которого была сделана заявка, распорядитель недобро покосился на Тауру, которая с независимым видом изучала картины в золотых рамах, висевшие в холле, и выкатился наружу, сославшись на срочные дела и занятость.

Натаниэль, глядя вслед этому человеку, держал в руке позолоченные ключ-карты от поместья, и размышлял, что с распорядителем что-то не так. «Он странно себя вёл, этот Боулдер. Мимика, жесты. У него пластика худощавого человека, и движения слишком порывистые для такой горы жира, — подумал инквизитор. — Он агент, но чей? Уж точно не «Симандерлама».

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒