Глава десятая

Глава десятая

Вдова

Зик

Уоттс сверлил меня взглядом, ожидая моего ответа. Мы закидывались углеводами с четырёх утра – с тех пор, как оказались в лобби гостиницы, готовясь к подъёму в горы, поскольку дежурный отряд сообщил, что не сможет добраться до точки на вертушке. Ведь у них не было такого пилота, как у нас.

Мы сидели за усыпанным крошками столом, наши стаканы с водой оставляли на его поверхности кружочки конденсата, напоминающие олимпийские кольца. Капли сиропа покрывали те места, которые не были заставлены грязными тарелками, а по краям вся эта красота была присыпана сахарной пудрой. Я встал, чтобы принести тряпку и избавить Дарби или кого другого от необходимости убирать за нами.

— Привет, — поздоровался я, увидев Риз, прогуливающуюся возле стойки регистрации.

Она подошла ко мне, её белый топ выделялся на фоне бронзовой кожи. Обычно она была перепачкана машинным маслом. Рукава её оливково-зелёного комбеза были свободно повязаны вокруг талии. Не припомню, чтобы видел Риз в другой одежде.

— Привет, — отозвалась она, жуя жвачку. — Готовитесь к выезду? — не дождавшись от меня ответа, она дважды щёлкнула пальцами у меня перед носом. — Диспетчер вызывает Зика, приём.

— Прости, непривычно видеть тебя здесь без твоего пилота. Ни разу не видел вас порознь, если не считать тех случаев, когда он в воздухе.

— Бобби будет здесь к рассвету, — нервно поёжилась она. — Мне пришлось собрать вещи и выдвинуться сюда прошлым вечером. Меня перевели сюда на время, чтобы держать вертушку поблизости.

— Перевели откуда?

— Стимбот-Спрингс, — ответила она, оглядываясь.

— Всё нормально? — поинтересовался я.

— Ага, — подтвердила она, снова сосредоточив внимание на мне. — Всё жду, когда доставят мои инструменты. Я без них как без рук. Вертушка нормально продержится день. Бобби появится здесь к тому времени, как вы подниметесь в лагерь.

— Отлично, — порадовался я.

Риз направилась дальше, попивая на ходу энергетик.

— Эта дрянь тебя погубит, — крикнул ей вслед Уоттс, прежде чем снова уставиться на меня.

— Как и всё остальное, — отозвалась Риз.

— Кончай пялиться на меня, — сказал я.

— Выкладывай, — не унимался Уоттс.

— Говори уже, тряпка, — смяв салфетку, Тэйлор швырнул её мне в лицо.

— Ты сам-то стал бы распространяться о вечерах, проведённых с Фэйлин? — спросил я, усаживаясь за стол.

Тэйлор с недовольным видом скрестил руки на груди.

— Вот и помалкивай, — проворчал я.

— Да ладно тебе, мужик! — заныл Уоттс. — Я думал, она замужем. Разве она сама не говорила? Неужели она сказала это только затем, чтобы вежливо меня послать?

— Наоми никого не посылает вежливо, — сказал я, подавшись вперёд. — И клянусь богом, Уоттс, если при нашей следующей встрече хоть один из вас, засранцев, об этом заикнётся, я вас придушу во сне.

Тэйлор рассмеялся. Уверен, он ничего не боялся, даже смерти, так что моя угроза его абсолютно не впечатлила.

— Она вдова, — сказал я, откинувшись на спинку стула и откусив очередной кусок блина без начинки — уже пятого по счёту — без сиропа, масла, арахисовой пасты или «нутеллы», лишь обжаренное до золотистой корочки тесто, скрученное рулетом.

— Это она его прикончила? С неё станется, — пошутил Тэйлор.

— Не смешно, — огрызнулся я.

— Доброе утро, — поздоровался Трекс, махнув нам рукой и направляясь к стойке регистрации. За стойкой стояла Дарби. Она излучала счастье и спокойствие, даже несмотря на то, что Трекс чуть перегнулся через стойку, чтобы с ней поздороваться.

— Похоже, твой поезд ушёл, — заметил Тэйлор. — И теперь ты гоняешься за вдовой?

— Я не использую её скорбь в своих интересах, чёрт возьми, — замотал я головой. — Я не знал, что она вдова, когда… — я осёкся на середине фразы.

— Когда втюрился в неё? — с ухмылкой спросил Уоттс.

— Иди на хрен, — прорычал я.

Тэйлор пихнул Уоттса локтем, и они загоготали.

Попивая кофе, к нам подсел Рант с опухшими глазами и торчащими во все стороны волосами.

— Мамочка забыла разбудить тебя поцелуйчиком этим утром? — позлорадствовал Уоттс.

Рант зевнул в ответ, заспанно моргая. Молодняку всегда было сложнее просыпаться по утрам.

— Хочешь, чмокну тебя вместо неё? — предложил Уоттс.

— Отстань от него, — нахмурился я.

Уоттс недовольно насупился, но Рант его не замечал. Уоттс знал толк в веселье, но иногда его заносило.

— Рант, — раздался голос Шугара через два столика от нас. — Не провезёшь для меня колоду карт и одеяло?

— Само собой, — согласился Рант, похлопав по своему рюкзаку.

Рант был самым небольшим из нас. Из-за весовых ограничений он вечно таскал в своём рюкзаке вещи Шугара, имевшего телосложение бойца без правил, даже когда тот сбрасывал вес. Мы все придерживались весовых норм, чтобы попасть в вертолёт. Если Шугар превысит норму, на борт его не возьмут. А значит, без помощи Ранта, ему пришлось бы путешествовать налегке. Но Рант всегда его выручал.

Зазвонил мой телефон, и я встал из-за стола, направившись в тихий уголок вестибюля.

— Алло?

— Привет! — с наигранным весельем поприветствовала меня Дженн. — Сегодня тот самый день!

— Мы же договорились…

— Я помню, — проговорила она со вздохом. — Но я просто не могу не позвонить своему сыну перед его отъездом в горы для борьбы с огнём.

Я улыбнулся. Она называла меня сыном при каждом удобном случае, хоть и осторожно. Я всё ещё называл её Дженн и по-прежнему считал себя изгоем вопреки их стараниям с отцом. Она это знала. Сам не знаю, почему. Некоторые из моих братьев и сестёр появился в нашей семье позже меня, но все они прекрасно влились в семью.

— Куда ты пропал? — спросила Дженн.

— Просто задумался о семье. Мне вас не хватает, ребята.

— Правда?

— Да. Почему тебя это так удивляет?

Она помедлила с ответом.

— Просто ты так редко говоришь об этом. Это наполняет меня как радостью, так и печалью.

— Разве редко? Я буду говорить это чаще.

— Всё хорошо, Зик, — ласково ответила она. — Я понимаю, иногда уходят годы, чтобы забыть о перенесённой боли. И… раз уж мы заговорили об этом, я… э-э-э… Я должна тебе кое-что сказать.

— Что? — спросил я, нервно поёрзав на стуле. Дженн не стала бы звонить мне ради какой-нибудь ерунды перед самой отправкой в горы.

— Крайстал звонила тебе. Она звонила сюда.

— Крайстал? — переспросил я, чувствуя, как волосы на загривке встали дыбом. Меня накрыл головокружительный калейдоскоп чувств – от раздражения до любопытства, от злорадства до досады – всё из-за того, что женщина, давшая мне жизнь, побеспокоила Дженн.

— Она спрашивала твой номер в казармах. Я приняла решение не сообщать ей твой телефон, и я хотела, чтобы ты знал это. Если захочешь с ней пообщаться, я мешать не стану. Я… у меня есть её номер, если что.

— Как она тебя нашла? — спросил я.

— Думаю, она прочла репортаж о горной бригаде. Она спрашивала про тебя. Кажется, ей лучше. Хочешь… я дам тебе её номер?

— Не надо, — ответил я без колебаний.

— Это значит «нет»? — уточнила она.

— Разумеется. Ты же знаешь, что я видеть её не хочу. Ты всё сделала правильно.

— Хвала Иисусу, — с облегчением проговорила Дженн.

— Ты и сама это уже знала, ведь ты моя мать, — сказал я. — Именно ты. Ты дала мне кров. Готовила для меня еду. Возила на спортивные тренировки. Ты окружила меня любовью.

Дженн молчала, тихо всхлипывая.

— Ты что, плачешь? — поморщился я.

— Алло? — раздался голос Брэда.

— Привет. Прости. Я не хотел, чтобы она плакала из-за меня.

— Это слёзы радости, Зик. Ты так обрадовал её.

— Хорошо. Приятно знать, что хоть одну женщину я могу сделать счастливой, — недовольно пробурчал я.

— Ого, — вздохнул Брэд. На дальнем плане раздавались детские вопли. Дети собирались в школу, носясь по кухне. — Я тебя появилась девушка?

— У него появилась девушка? — переспросила Дженн. В трубке раздался шорох, и затем я снова услышал голос Дженн. — Это та девушка из бара? Та самая?

— Ещё не знаю. Вроде того. Она мне нравится. Она кажется…

— Той самой? — спросила Дженн. Вечно она торопилась с выводами. Дженн была романтиком, как и Брэд. Может, их влияние наконец начало сказываться и на мне.

— Не знаю. Возможно. Я был у неё дома и определённо ощутил… связь с ней. Она сглаживает мои грани, как наждачная бумага. Она меня с ума сводит, но я не могу без неё. Знакомое чувство? Это трудно объяснить.

— Я прекрасно знаю, что это, — в голосе Дженн ощущалась улыбка.

— Да ну? И что же это?

— Это самое лучшее чувство на свете. Когда понимаешь, что она — твоя семья.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒