СЛАВИНКА И ФОЛЬКЛОР

"СЛАВИНКА И ФОЛЬКЛОР"

Истопили, как обычно, братия баню. Веники с чердака, воду колодезную, настои травяныи и другую всяческую гомеопатию народную снову желают на своих филейных местах испытать, здоровие поправить.

А Славинка запоздал - заработался - да и токмо в третий пар поспевает. Жутко ему - наслушался от Еремеевны баек фольклорных про банника-хозяина-обдериху, мол, защекочет, запарит до смерти, кожу сдерет, да на каменке сушить повесит. Славинка душой материалистической не верит суевериям да мракобесиям, а разумом славянским уважение к мудрости и опыту народному понимает. Ну, и взыграло геройство в тыльной части - думает: "Пущай вылазит, еще неизвестно, кто кого переможет!" Так и пошел, аки славный богатырь на амбразуру, даже и крест с амулетами и наузами в предбаннике оставить не побоялся. Парится, значит, в третьем пару. Тут ужо и расслабило его, мысли темные пар сухой разогнал, веничек можжевеловый посбивал. Вдруг входит в баню Потураюшка. Славинка рад сотоварищу - веничком есть кому пособить, да и не страшно вдвоем-от. А присмотрелся - что-то не так в облике его (у Славинки глаз-то ведючий!), беседуют эдак о пустяках, а богатырь все присматривается внимательно к собеседнику своему. Вдруг углядел: у Потураюшки кольцо в ухе было всегда с рунами варяжскими, заговорённое, так у собеседника тож кольцо, а руны Феху и Ансуз в другую сторону нарисованы, наоборот то есть. Тут его как водой ключевой охолонуло: "Да никако баннушко пожаловал!" А Володенька тем часом и говорит, давай-ка я тебя веничком-от похлещу! А Славинка, не промах, отвечат: "Давай уж я сперва!", - да как принялся с плеча да от души! Тут от "Потураюшки" прежнего облику не осталось: лежит на полоке мужик бородатый, лохматый, обе руки левые, и под веничком Славушкиным всей своей дохристианской сущностью извивается и орет страшенным голосом:

- Вотъ како вырвусь, азъ съ тебя, колтунъ свинячiй, кожуру-тко слуплю!

А Славинка в ответ:

- Один такой вырывался, дык я его за ногу, да кинул за реченьку. Там до сих пор просека осталась, а верстах в десяти - кратер в пять сажен глубиной. Так что клянись, хозяйнушко, что зла мне не сотворишь, тогда и отпущу! Некуда деваться персонажу фольклорному от вероломства такого, поклялся. Сидят оба на полоке, отдышаться не могут, а обиды уж и нет совсем. Говорит Славинка:

- Ты чё осерчал-то так, аномалия природная? Брось-ка, не дуйся!

А баннушко погрустнел, отвечает упавшим голосом:

- Я тут, Славинка, вишь ли, за одной русалкой приударил. Думал, в третий парок и слазаем. Теперь пиши пропало, оне народ пужливый, сам, поди, знаешь.

Жалко стало Славинке баннушку, говорит:

- Прости, зря я в твой пар полез, всю тебе личну жизнь испортил! Давай что ли я тебя пивком хоть угощу?

Согласился баннушко. Сидят оба, пивко попивают, тепленькие уже, чуть не в обнимку, анекдоты загибают, ржут оба аки жеребцы. Вдруг спохватился Славинка, говорит:

- Прости, сразу не вызнал, как от тебя звать-величать, хозяйнушко?

Тот аж с полока сверзился!

- Ты, Славинка, безумной с детства али недавно где мозги себе повышиб?! У баннушки - паранормального, понимашь, явления, имя спрашивать!? Пошто тебе меня звать? Зови баннушкой, и всё. Стушевался Славинка, молвит:

- Прости опять. Не подумал прежде.

Дальше сидят. Снову шутки скабрезные, хохот. И вовсе, видать, сдружились.

- А пойдем, баннушко, - Слава говорит, - ко твоим русалкам. У нас и пиво ешшо осталось. Щас их и раскрутим!

А тут, вишь-ко, братия в избе забеспокоились: чтой-то Славинка опять не йдет, уж заполночь? Пошел Валда проверить, не угорел ли братец в третьем-то пару. Заходит в баню и говорит им:

- Хорош, синяки, бражничать! А тебе, баннушко, я уже много раз говорил: неча людей на пьянство совращать, со своими горестями сердечными, в разгар страды и битвы за урожай. Спать ужо пора - завтра вставать рано. Сенокос, однако.

Так и разогнал. Идут в хату, а Славинка и спрашивает чуть не шепотом:

- Ты, Валдушка, что же, не в первой раз баннушку видишь?

- А будто ты в первой?! Ты помнишь, как в прошлые разы парился? Забыл? Пьяный был, говоришь? Да я вас каждую неделю разгоняю! Сидят полночи, бухают, ржут. Как выпьешь, так забываешь всё. Ты давай-ко, с ентими суевериями завязывай! Кто опосля Купалы в избу русалку притащил? Лыка не вязал, а все туда же - невесту, мол, себе нашел, влюбился! А она на лавке сидит, и с нее вода течёт! А с лесовиком? Это я тебя после запоя из лесу волок, а ты говорил - давай, мол, друга моего с собой заберём! Это лешего-то! А с водяными? Вся деревня ругалась - вы ведь тогда чуть всю рыбу сивухой своей не потравили. Ежели бы ты тогда пораньше протрезвел - ведь утоп бы совсем! Я уж про шашни твои с кикиморами говорить тебе не буду. Вона, у Мишаньки спроси, он их после гнал - насилу выгнал. Приглянулся ты им, вишь-ли! Завязывай, говорю,

по-хорошему, с ентими пережитками прошлого! Не ровён час - упырей домой в собутыльники притащишь, прости, Господи! Ну да ладно, не серчай! Пойдем, кашки поешь.

Вот и всё. Вот вам и гомеопатия. Такие вот суеверия с мракобесиями. Простые деревенские будни.

Потурай, 2000.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒