Об АЛЕКСИи

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 18Следующая ⇒

Об АЛЕКСИи

А Олексий Тихой за пультом сидит

За пультом сидит, рукоятки вертит

Рукоятки вертит, на девок глядит

Яму можна глядеть, да нельзя поеть

Ко пульту припереть.

А длинною пульт полтораста вёрст,

А рукояток в ём ровна тысяща.

А Дружина по пульту шла – потерялася,

А татары гнались – заблудилися,

А Олексий Тихой не теряется,

Чюдотворец-от не заблудится.

А у Олексия слух зело востёр –

И комар летит – ён повыслушит,

А и вошь ползёт – ён повызвучит,

В тридевятом ряду

Тридесяту ручку повыкрутит.

Е. Усошцева, 1999.

"ВАЛДyШКИН ЕКСПЕРИМЕНТ"

«…Русский мужик, хотя и необразован весьма, но обладает выдумкой и хитроумным образом мысли, и через неотёсанность и смекалку часто великие изобретения по темноте своей и неграмотности совершает…»

Д-р Вильгельм фон Гиссельштофф. «Путешествия по диким окраинам Российских областей».

Што ни говори - а богат наш народ на мудрые мысли. Недаром старые люди говорят, аще что вышло, - вещь какая или случай - завсегда можно все на пользу и к делу употребить, ежели со смекалкой да разумением подойти. Старые люди - оне великая сила народная в опыте житейском и кладезь мудрости.

А как молодым ентот опыт перенять, как не из книжек умных - с каждым стариком-от не перебеседуешь! Вот Валдушка и почал крохи знаний стяжать - сперва в сельску библеотеку записался. Взял подшивку журналов "Агротехническая мысль" и "Физик-огородник", уж не упомню за какой год, углубился в познание аграрной науки, просвещается себе. Почитай всю зиму с логарифмической линейкой за кульманом просидел - керосина бочки три в лампе сжег, а в сельпо все карандаши с чернилами перевел.

Однажды по весне просит у Пашки:

- Дай-кось, Павел, мне трубочек углепластиковых - тех, что тоненькие. Поди-тко, негодные они тебе.

- А и правда. Негодные, - Пашка в ответ (он, как едут купцы китайские, накупит удилищ, по три целковых за штуку, телескопических, из толстых колен дудок наделает, а остальное - в чулан, их там довольно уже скопилось), - Бери, не жалко. А на кой тебе?

- Да вот, - говорит Валдушка, - статью прочел. Пишут, что можно парник построить, где помидоры по три сажени вымахивают, а сами - с кочан. Токмо ево высоким надоть сделать. Вот, думаю, трубки енти - в самой раз. Я ужо посчитал всё.

- Ну, ежели с кочан помидоры - то добро! Мы тебе пособим.

Старые люди говорят: "Не дал слово - крепись, а дал - держись." Вот Валдушка всех и впряг в сурьезный агротехнический експеримент. Чертежи к стенам прикнопили и начали.

Сперва смастерили ящик агромадный и прочный, Валдушка говорит, чтоб сорняки снизу не пролезали. Потом - каркас из трубок легких и прочных сверху на ящик водрузили. Всё накрепко, как в чертежах прописано. Затем пленки купили у тех же торговцев китайских на двугривенный за аршин. Пленка тонкая, легкая и прочна весьма - Славинка говаривал: военные технологии, не иначе! Ну, и на последок - навозу лучшего привезли, с торфом, соломой перемешали - не земля, а пух прямо, и в енту конструхцию засыпали.

Все деревни окрестные ходили на парник смотреть. Эка невидаль: выше избы вышел, пленкой да трубками с китайскими письменами поблексиват, рассада как на дрожжах прет. Как стариками говорится: "У всех с вершок, а у нас ужо цветы с горшок". И енто чудо - уже в апреле! Братки радуются, соседи завидуют.

Жили бы припеваючи, да ешшо старики говаривали: "Бог дал попа, черт - реставратора". У Потурашки, вишь, скопилась уйма находок археологических, ну и он решил не отставать, тож научной работой занялся - растворители, пробирки, двунатриевая соль этилендиаминтетрауксусной кислоты и другие бедствия. Вскоре в избе и вовсе стало не продохнуть.

И вот как-то раз - свечерелось, пора чаи гонять, а в избе - вонь, смрад и алхимия всяка. Тут Мишаня говорит: "Айда, братки, в парник!" Все обрадовались, ибо с обеда непогодилось, а тут ужо и накрапывать собралось, не под дождем же сидеть. Идут, радостные такие, в парник, самовар трехведерный тащат, шишек мешок, чай с травами, шанежки. Дык, мудрость древняя опять же: кому чаю, а кому и покрепчаю. Так что и четверть первача с собой прихватили. Расположились, самовар раскочегарили. Хорошо в парнике - помидорами пахнет, тепло, дождик по пленке лапотками шуршит. Благодать!

После которой чашки, неизвестно, а восхотелось Пашке посмотреть, хорошо ли коня привязал. Дверь парника открыл, да чуть себе сапоги не промочил... изнутри. Прикрыл Пашка дверь и говорит дурным голосом:

- Братушки! Да никак мы в небо поднялись!

Все глядь - и точно! Самовар под пленку пару-то нагнал - подъемная сила образовалась, и парник доверху воздела. Висит парник над деревней, избы внизу, огороды, громоотвод, как струна, натянулся. Братки обрадовались, четверть открыли, но самовара не гасят - хорошо так вот над деревней висеть, шанежками закусывать. А до ветру можно и в открыту дверь - токмо осторожно...

Валдушка говорит, мол, эк мы, робяты, и парник и аэростат в одном флаконе соорудили! Ежели шишек хватит, дык можем и за кордон лететь - хранцузов да гешпанцев нашей выдумкой изумлять.

А Славинка в ответ: "Не хватит нам шишек. А ежели и хватит, то токмо туда, а на обратно мы в ихней аглицкой природе шишек не найдем. Ну их к лешему, без наших чудес обойдутся!"

Все поддержали единогласно: верно, неча супостату за бесплатно на наши чудеса глазеть! Пущай сами сюда едуть, ежели надо, и за просмотр плотють!

Ну, посмеялись, допили всё, шишки кончились. А когда самовар остыл, преспокойно восвояси на огород и приземлились.

Вот и повелось - что не чаепитие, то обязательно с птичьего полета. И всякой раз какое-нибудь да новшество: как громоотвод удлинить, как шишками дозаправку в воздухе наладить, да какая система форточек-ветрил должна быть, чтобы коня смотреть не где-нибудь, а именно над правлением колхоза. Такая уж сборка у русского человека - ежели загорится чем-нибудь, так выдумка из него сама выскакиват, хоть рот зашивай.

Так бы и вовсе в парнике над деревней жили бы, да соседи зашумели, мол, когда ветер в их сторону, то из избы выходить каверзно...

А к осени вымахали-таки Валдушкины помидоры - с кочан величиною, как не больше. Отяжелел парник и не летит, однако. Даже в два самовара пробовали - ни в какую! Больно урожай велик. Да и пленка местами худая стала. Надули-таки китайцы, перехвалил Славинка ихние технологии. Ну да нет худа без добра.

- По весне опять почаевничаем, - говорит Валдушка, - с маринованными помидорами. Наплевать на ентих соседей с высокого парника, понимаешь ли! - и подмигиват, хитро эдак - Есть еще, однако, антересные идеи!

Вот так и было все, ничего не приврал. Вся деревня видела, все достоверно подтвердят. А старики - хранители мудрости житейской - в перву очередь соврать не дадут, ежели не склероз какой.

Потурай 2000.

"ПОЛЕВОЙ СЕЗОН"

(повесть о грустной и тяжкой судьбе

светила европейской археологии

Зигмунда Ерофеевича Клодта)

Июнь, 16; пятница

В этот самый день и свела суровая судьба Зигмунда Ерофеевича с Разнотравїем. Впервые они повстречались по дороге в Болдыри. Братия из магазину возвращались, а навстречу - новый приезжий человек. С виду худенький, болезненной, в очках, с бородкой - видно из ентих, ентелигентов. Ребяты у дорожки сидят: на холстинке сало, яички варёны, немудрёна снедь - как-от приезжего не угостить? Так и познакомились с великим археологом З. Е. Клодтом. Светилом европейской археологии, доктором наук, почётным членом Мюнхенской, Лондонской и Парижской академий, большим знатоком славянских древностей, а по большей части - специалистом в вопросах Етицкой культуры. Приехал профессор на полевые работы в Болдыри по направлению Академии наук. Но средств, понятно, не выделили, посему приехал он на раскопки один. На те самые курганы, что Потурашко на досуге покапывал. Оказалось, что енто – самые, что ни на есть, курганы Славян-Етичей! Пожалился археолог на горькую долю, отсутствие финансирования и равнодушие боярское, чем сильно братков разжалобил. Сказал, что определили его к старичку, что на окраине Болдырей проживает, и что будет весь сезон копать курганы. Пожалели братки академика, гостинцев ему собрали, обещали навещать и пособить, ежели что...

Старичок после рассказывал, мол, Ерофеич рюкзаки побросал в хате, планшет схватил, лопату и в тот же час на раскоп убежал.

Июнь, 21; среда

Солнце печет немилосердно и свирепо. Ерофеич, с лопухом на голове, в сапогах, с утра до темна с шанцевым инструментом упражняется. Зажившая было рана на ноге, след от лопаты, стала нарывать, кашель удушающий мучает круглосуточно. На попытки Мишани влить в профессора кружку липового отвара, али зверобойного, тот отмахивается и говорит, что для науки стерпит любые горести и беды.

Июнь, 28; среда

Всю неделю, превозмогая нечеловеческие боли в позвоночнике и покалеченной руке, Ерофеич приступал к расчистке очередного уровня культурного слоя. В этот день Валдушка решил съездить на тракторе в Хайралово и по пути забросить археологу картошки и огурцов. Возле брода, на горочке, засмотрелся на девок да баб болдырёвских, полоскавших белье, и сильно зашиб трактором профессора, вышедшего помыть лопату в реке. Хотели его в хату госпитализировать - но он отказался, ссылаясь на срочность работы и самопожертвование ради науки. Его перевязали, обработали два больших фурункула на спине и помогли доковылять до раскопа...

Июль, 11; вторник

По словам старика, Ерофеич полторы недели не вылезал из ямы, накрыв ее полиэтиленом и спасая от моросящего дождя остатки фундамента древнего жилища. От сырости и духоты у него усилился изматывающий кашель, и воспалилась пробитая киркой ступня. Пашка, по утрам прогоняя стадо мимо раскопа, помогал перевязывать Ерофеичу стёртые в кровь ладони. Браткам профессор пожаловался, что в яме его пахнет прескверно и выносить это тяжко.

Июль, 23; воскресенье

Братия, сидя на краю ямы с утра и до обеда, уговаривали светило науки оторваться от изысканий, подняться на отвал, по-человечески пообедать, выпить и отдохнуть. Разнотравцы пили и ели до вечера, но профессор не вылез-таки из ямы. Когда стемнело, друзья пошли к болдырёвским дояркам, а археолог продолжал работать, запалив керосиновый фонарь.

Июль, 29; суббота

У братиев сложилась забавная традиция, проводить выходные возлежа подле ямы, трапезничая и приглашая Ерофеича разделить удовольствие. Яма уже очень глубока и голос археолога слышен с трудом. Лишь в глубине виднеется огонёк фонаря и слышится тихий кашель почётного академика. По утрам Пашка по привычке, проходя мимо раскопа, спускает в яму корзину с немудрёной едой и молоком. Скоро веревки будет не хватать...

Август, 21; понедельник

Профессор скрылся в земных глубинах. Пашка приспособился еду сбрасывать в раскоп, предварительно обмотав соломой, дабы не зашибить археолога. Болдырёвский старик отослал личные вещи Ерофеича бандеролью в академию.

Август, 30; среда

После трехдневного ливня произошёл небольшой оползень. Его было достаточно, чтоб начисто завалить раскоп. Братия погоревали о судьбе Зигмунда Ерофеича, но все уверены, что он жив. Ради науки он всё стерпит, и смерть его не возьмет.

Где он, что с ним? Какие чудеса подземные наблюдает?

Нам это пока не ведомо. Авось где выйдет на поверхность и всё опубликует. Дай ему Бог силы и терпения!

А братки так и ходят к раскопу, веселятся, у почтальонши вестей спрашивают - не слыхать ли про Зигмунда Ерофеевича Клодта?

Потурай, 2000.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒