Примечания 1 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 12Следующая ⇒

Беовульф

Истинно! исстари

слово мы слышим

о доблести данов,

о конунгах датских, [1]

чья слава в битвах

была добыта!

Первый – Скильд Скевинг,

войсководитель,

не раз отрывавший

вражьи дружины

от скамей бражных.

За все, что он выстрадал

в детстве, найденыш, [2]

ему воздалось:

стал разрастаться

властный под небом

и, возвеличенный,

силой принудил

народы заморья

дорогой китов[3]

дань доставить

достойному власти.

Добрый был конунг! [4]

В недолгом времени

сын престола,

наследник родился,

посланный Богом

людям на радость

и в утешение,

ибо Он видел

их гибель и скорби

в век безначалия[5], —

от Вседержителя вознаграждение,

от Жизнеподателя благонаследие,

знатен был Беовульф, [6]

Скильдово семя,

в датских владениях.

С детства наследник

добром и дарами

дружбу дружины

должен стяжать,

дабы, когда возмужает,

соратники

стали с ним о бок,

верные долгу,

если случится война, —

ибо мужу

должно достойным

делом в народе

славу снискать!

В час предначертанный

Скильд отошел,

воеводитель

в пределы Предвечного. —

Тело снесли его

слуги любимые

на берег моря,

как было завещано

Скильдом, когда еще

слышали родичи

голос владычный

в дни его жизни.

Челн крутогрудый

вождя дожидался, [7]

льдисто искрящийся

корабль на отмели:

там был он возложен

на лоно ладейное,

кольцедробитель;

с ним же, под мачтой,

груды сокровищ —

добыча походов.

Я в жизни не видывал

ладьи, оснащенной

лучше, чем эта,

орудьями боя,

одеждами битвы —

мечами, кольчугами:

всё – самоцветы,

оружие, золото —

вместе с властителем

будет скитаться

по воле течений.

В дорогу владыку

они наделили

казной не меньшей,

чем те, что когда-то

в море отправили

Скильда-младенца

в суденышке утлом.

Стяг златотканый

высоко над ложем

на мачте упрочив,

они поручили

челн теченьям:

сердца их печальны,

сумрачны души,

и нет человека

из воинов этих,

стоящих под небом,

живущих под крышей,

кто мог бы ответить,

к чьим берегам

причалит плывущий.

Долго правил

твердыней данов

Беовульф датский,

народоводитель

Скильдинг, наследник

единодержца,

пока не сменил его

сын его, Хальфдан

славный, что властил

до самой смерти.

и в старости Скильдинг

бойцом был отменным.

Родилось на землю

от Хальфдана[8] четверо:

Херогар, Хродгар,

Хальга Добрый

и дочь, которая,

слышал я, стала

подругой Онелы

в опочивальне,

супругой Скильвинга,

конунга шведского.

Хродгар возвысился

в битвах удачливый,

без споров ему

покорились сородичи,

выросло войско

из малой дружины

в силу великую.

Он же задумал

данов подвигнуть

на труд небывалый:

хоромы строить,

чертог для трапез,

какого люди

вовек не видывали;

там разделял бы он

со старыми, с юными

все, чем богат был

по милости Божьей,

только земля неделима

и войско едино.

Слышал я также,

по воле владыки

от дальних пределов

народы сходились

дворец возводить

и воздвигли хоромы

в срок урочный,

а тот, чье слово

было законом,

нарек это чудо

Палатой Оленя,

именем Хеорот; [9]

там золотые

дарил он кольца

всем пирующим.

Дом возвышался,

рогами увенчанный;

недолговечный, [10]

он будет предан

пламени ярому

в распре меж старым

тестем и зятем —

скоро нагрянули

зло и убийство.

Тут разъярился

дух богомерзкий,

житель потемков,

который вседневно

слышал застольные

клики в чертогах:

там арфа пела

и голос ясный

песносказителя,

что преданье

повел от начала,

от миротворенья; [11]

пел он о том,

как Создатель устроил

сушу – равнину,

омытую морем,

о том, как Зиждитель

упрочил солнце

и месяц на небе,

дабы светили

всем земнородным.

и как Он украсил

зеленью земли,

и как наделил Он

жизнью тварей,

что дышут и движутся.

Счастливо жили

дружинники в зале,

пока на беду им

туда не явилось

ада исчадие:

Гренделем звался

пришелец мрачный,

живший в болотах,

скрывавшийся в топях,

муж злосчастливый,

жалкий и страшный

выходец края,

в котором осели

все великаны

с начала времен,

с тех пор, как Создатель

род их проклял.

Не рад был Каин[12]

убийству Авеля,

братогубительству,

ибо Господь

первоубийцу

навек отринул

от рода людского,

пращура зла,

зачинателя семени

эльфов, драконов,

чудищ подводных

и древних гигантов,

восставших на Бога,

за что и воздалось

им по делам их.

Ночью Грендель

вышел разведать,

сильна ли стража

кольчужников датских

возле чертога,

и там, в покоях,

враг обнаружил

дружину, уснувшую

после пиршества,

– не ждали спящие

ужасной участи,

– тогда, не мешкая,

грабитель грозный,

тать кровожорный

похитил тридцать

мужей-воителей,

и, с громким хохотом

и корчась мерзостно,

вор в берлогу

сволок добычу,

радуясь запаху

мяса и крови.

Лишь на рассвете

открылись людям

следы побоища

и сила Гренделя,

был после пиршества

плач великий! [13]

Скорбь огласила

утро стенаньями;

муж безупречный[14]

сидел неутешен —

горе страшное,

слишком тяжкое!

след проклятого

гостя видев,

он оплакивал,

конунг, павших

в неравной схватке.

Но не успели

даны опомниться:

ночь наступила,

и враг ненасытный,

в грехе погрязший,

опять набег

учинил убийственный;

не раз случалось

людям в ту пору

искать ночлега,

стелить постели

вдали от высокой

дворцовой кровли,

ибо враг кровожаждущий

в этом доме бесчинствовал,

и, спасаясь от недруга,

уходили воины

прочь от места опасного;

он один одержал

верх над множеством

и остался, злокозненный.

в доме конунга

беззаконным хозяином;

и надолго чертог

обезлюдел.

Так двенадцать зим[15]

вождь достойный,

друг Скильдингов,

скорби смертные

и бесчестье терпел

и печали неисчислимые.

И слагались в то время

по всей земле

песни горестные,

но правдивые

о том, как Грендель

войной на Хродгара

год за годом

злосердый ходит,

и нет предела

проклятой пагубе,

не ищет враг

замирения с данами,

не прекращает

разбоя кровавого,

цену крови

платить и не думает, [16]

мужа знатного

даже золотом

у злодея не выкупить.

Так преследовал

датских ратников

призрак дьявольский,

ждал юных в засадах

и старых воинов

рвал на части,

из топей туманных

являлся ночью, —

кто знает, откуда

приходят скитальцы,

причастные тайн

самой преисподней!

– и множил муки

богоотверженец;

светлый Хеорот

стал пристанищем

полночной нечисти —

только места высокого,

освященного Богом,

не касался поганый,

не смел осквернять

трона кольцедарителя. [17]

Такое Скильдингу

на долю выпало

горе долгое.

Сидели знатные,

судили мудрые,

в совете думали,

как бы вернее

людей избавить

от страшной участи;

молились идолам,

душегубителям,

и, воздавая им

жертвы обетные,

просили помощи

и подкрепления —

то суеверие,

обряд языческий,

то поклонение

владыке адскому!

Был им неведом

Судья Деяний,

Даритель Славы,

Правитель Неба,

не знали Бога,

не чтили Всевышнего. [18]

Горе тому,

кто нечестьем и злобой

душу ввергает

в гееннский огонь,

не будет ему

послабления в муках!

Но благо тому,

кто по смерти предстанет

пред Богом

и вымолит у Милосердного

мир и убежище

в лоне Отца!

Не было роздыха

сыну Хальфдана

в его несчастьях,

не мог всемудрый

осилить пагубу.

горе страшное,

слишком тяжкое,

напасть ночную,

людей постигшую

в его державе.

Услышал весть

о победах Гренделя

храбрец гаутский,

дружинник Хигелака

– он был сильнейшим

среди могучих

героев знатных,

статный и гордый;

и приказал он

корабль надежный

готовить в плавание:

там, за морем,

сказал, найдем мы,

за лебединой дорогою, [19]

конунга славного,

но бедного слугами!

Людей не пугала

затея дерзкая,

хотя и страшились

за жизнь воителя,

но знаменья были

благоприятные.

Тогда собрал он,

ратеначальник,

в дружину гаутов

наихрабрейших,

товарищей верных,

числом четырнадцать,

и, сам пятнадцатый,

опытный кормчий,

повел их к морю,

к пределам суши.

Время летело,

корабль в заливе

вблизи утесов

их ждал на отмели;

они вступили

на борт, воители, —

струи прилива

песок лизали, —

и был нагружен

упругоребрый

мечами, кольчугами;

потом отчалил,

и в путь желанный

понес дружину

морской дорогой

конь пеногрудый

с попутным ветром,

скользя, как птица, [20]

понад волнами,

– лишь день и ночь

драконоголовый

летел по хлябям,

когда наутро

земля открылась —

гористый берег,

белые скалы,

широкий мыс,

озаренный солнцем,

они достигли

границы моря.

Ладья их на якоре

стояла в бухте;

герои гаутские

сошли на берег,

блестя кольчугами,

звеня мечами,

и возгласили

хвалу Всевышнему,

что ниспослал им

стезю безбурную.

Тогда с утеса

дозорный Скильдингов,

страж побережья,

следил, как ратники

во всеоружии,

в одеждах битвы

над бурунами

проходят по сходням;

дивился витязь

гостям незваным,

и прямо к ним он

коня направил,

служитель Хродгара,

и древком ясеневым,

копьем потрясая,

спросил пришельцев: —

«Кто вы,

закованные в броню,

покрывшие головы

железными шлемами,

судно грузное

по мелководьям

сюда приведшие

из океана?

Давно храню я

наши границы,

поморье датское

от злонамеренных

морских разбойников,

но не упомню,

чтобы чужая

дружина вышла

на этот берег

так, без опаски.

без дозволения

моих сородичей,

власть предержащих.

И я ни в жизни

не видел витязя[21]

сильней и выше,

чем ваш соратник

– не простолюдин

в нарядной сбруе.

– кровь благородная

видна по выправке!

Но я обязан

узнать немедля

ваш род и племя,

дабы вошли вы

в пределы датские

не как лазутчики.

Вы, чужеземцы,

морские странники,

поторопитесь! —

я жду ответа,

я должен сведать,

откуда вы

и почто явились! »

Воеводитель

ему ответствовал,

раскрыл сокровищницу

слов благородных: [22]

«Мы все от семени

мужей гаутских,

наш конунг – Хигелак,

его дружина – мы.

Воитель мудрый,

всеземнознатный

отец мой, Эггтеов, [23]

состарясь, умер,

покинул землю,

– тому немало

минуло зим,

– но имя славное

доныне знаемо

под этим небом.

Не злые мысли

ведут нас к датскому

народоправителю,

к сыну Хальфдана,

так помоги нам

добрым советом! —

и мы не скроем

от высокородного

помыслов наших,

о коих скоро

и ты узнаешь.

Молва разносит, —

скажи, то правда ли

– что будто некая

тварь неведомая

тревожит Скильдинга,

датчан ночами

исчадье мрака,

злобесный призрак,

в набегах яростных

губит и грабит.

От всей души я

хотел бы Хродгару

помочь советом,

дабы избавить

его от бедствия,

дабы вернулось

благополучие

в его державу,

дабы утихли

волны печалей,

не то вовеки

страх и злосчастие

с ним пребудут,

покуда не рухнут

стропила и кровля,

пока стоят

на холме хоромы».

С коня ответил

отважный всадник,

сказал дозорный:

«И сам ты знаешь,

что должно стражу

– щитоносителю

судить разумно

о слове и деле.

Я вижу ясно,

с добром вы к Скильдингу

путь свой правите,

и вам тореную

тропу, кольчужники,

я укажу;

а людям велю я

этот свежесмоленый

корабль охранять

и беречь от недругов;

пускай на песке

дожидает спокойно

древо морское

доброго кормщика;

вновь полетит

змееглавый по хлябям,

неся восвояси

хозяина славного,

к землям гаутским,

а с ним и дружинников —

тех, кого в битве

Судьба упасет».

Двинулась рать

(корабль остался,

причаленный к берегу,

широкогрудый,

на тяжком якоре);

ярко на шлемах

на островерхих

вепри-хранители[24]

блистали золотом.

Так за вожатым

спешила дружина

мужей войнолюбых

широкой дорогой,

и вдруг перед ними

в холмах воссияла

златослепящая

кровля чертога,

жилища Хродгара:

под небом не было

знатней хоромины,

чем та, озарявшая

окрестные земли.

Узрели славу

твердыни престольной

щитоносители;

страж, указав им

путь прямохожий,

коня направил

обратно к морю,

и молвил ратник:

«Теперь идите.

Отец Вседержитель

да будет с вами!

Дай Бог вам силы

в грядущих сражениях!

А я возвращаюсь

хранить границу

от недругов наших! »

На пестрые плиты, [25]

на путь мощеный

толпа ступила

мужей доспешных

в нарядах ратных,

в кольчугах, звенящих

железными кольцами,

прочными звеньями,

войско блестящее

шло ко дворцу.

Там, под стеной,

утомленные морем,

они сложили

щиты широкие

в ряд на лавы

– раскатом грянули

их нагрудники;

там же составили

копья из ясеня

вместе с мечами,

бремя железное,

вооружение

морестранников.

Тут страж-привратник,

воитель гордый,

спросил пришельцев?

«Откуда явились

щиты золоченые,

кольчуги железные,

грозные шлемы,

длинные копья?

Немало у Хродгара

я, глашатай,

встречал иноземцев,

но столь достойных

не видел! Надеюсь,

не ради прибежища,

как изгнанники, [26]

но ради подвигов

пришли вы к Хродгару! »

Вождь гаутов

ему ответил,

стойкий в битве,

статный под шлемом,

такими словами:

«Из дома Хигелака

веду соратников

я, воин Беовульф, [27]

хочу поведать

владыке вашему,

потомку Хальфдана,

что мы замыслили,

коль скоро конунг

окажет милость

и нас допустит

в свои палаты».

Вульфгар ответствовал,

вождь венделов, [28]

муж многомудрый,

меж соплеменников

мужеством славный:

«Владыке Скильдингов

слово просящего,

конунгу данов,

кольцедробителю,

речи твои,

о вождь дружины,

я передам.

Ждите! – скоро

веление конунга —

народоправителя

вы услышите! »

Туда вошел он,

где старый Хродгар

сидел седовласый

среди придворных;

там, на помосте,

перед престолом

славного пастыря,

пред ликом Хродгара

встал Вульфгар,

и молвил он, вестник:

«Люди, пришедшие

к нам издалека,

морской дорогой

из края гаутов, —

привел их воин

по имени Беовульф,

просят они,

повелитель, выслушать

слово, с которым

к тебе спешили;

о господин,

не отказывай пришлым,

слух преклони,

благородный Хродгар, —

оружие доброе

служит порукой

их силе и мужеству;

муж могучий,

приведший войско,

– вождь достойный! »

Владычный Скильдинг,

Хродгар ответил:

«Видел я витязя

в дни его детства;

умер отец его,

добрый Эггтеов,

в дом которого

дочь единственную

отдал Хредель; [29]

к старому другу

отца явился

и сын могучий,

о нем я слышал

от мореходов,

ладьи водивших

в страну гаутов

с моими дарами;

они рассказывали,

как тридцать ратников

переборол он

одной рукою.

Бог Всеблагой

направил к данам,

послал, Милосердный,

этого мужа

– так я думаю

против Гренделя,

и я героя,

по дружбе, как должно,

дарами встречу!

Сюда немедля

введи достойных

– пусть предо мною

они предстанут,

скажи: воистину

гостям желанным

даны рады! »

Тогда из чертога

вышел Вульфгар

с такими словами:

«Изволил конунг,

владыка данов,

мой повелитель,

сказать, что знает

род ваш и племя

и рад приветствовать

героев, пришедших

к нам из-за моря.

Теперь в боевом

облачении, в шлемах

ступайте в палаты

да кланяйтесь Хродгару,

а ваше оружие

покуда оставьте[30]

тут, у порога,

щиты и копья».

Встал среди ратников

статный воин,

вождь дружины,

велел, как должно,

верной страже

стеречь оружие,

а сам с остальными

вслед за глашатаем

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒