Часть III 4 страница

Но затем зелье перешло в последнюю стадию, и все трое смогли немного расслабиться: предстояло просто дождаться последнего этапа и добавить последний ингредиент. Гермиона села за письменный стол и сделала последние пометки в записях. Снейп сел напротив нее и стал изучать книгу, по которой они работали. Одли подошел к своей студентке и попросил записи. Взяв журнал, он повернулся к Гермионе спиной, вчитываясь в ее конспект. Она же сосредоточила внимание на его волосах. Он был так близко, а его волнистые волосы так блестели, что ей внезапно очень захотелось их потрогать. Она так давно не прикасалась к ним. Раньше, когда они были вместе, Гермиона находила особое удовольствие в том, чтобы играть с его черными, как смола, прядями.

- Гермиона, прекрати, - сказал вдруг Одли, не меняя позы.

Его слова заставили ее чуть вздрогнуть и поспешно отвернуться.

Снейп не придал этому никакого значения, продолжая читать. Его пальцы, пока он изучал текст, заботливо поглаживали обложку и уголки книги, играли с краем страницы, словно в нетерпении, словно желая поскорее перелистнуть лист. Затем, наконец, это происходило, профессор переворачивал страницу, и игра начиналась заново. Гермиона завороженно следила за его движениями, представляя, что эти пальцы могли так же легонько прикоснуться к ней. В животе все болезненно сжалось.

- Я сказал, прекрати, - раздалось у нее над ухом, и она подпрыгнула на месте.

На этот раз Снейп — чуть озадачено — посмотрел на них.

- Мисс Грейнджер не умеет держать свои эмоции при себе, - пояснил Одли.

Снейп кивнул, якобы понимая, о чем речь.

- Она и думает всегда очень громко, - добавил он.

Гермиона резко встала из-за стола.

- Если вам больше не требуется моя помощь, я пойду.

А когда они посмотрели на нее, добавила:

- А то я одна здесь, похоже, не лезу другим в голову или в душу.

- Гермиона, - Одли усмехнулся и вдруг провел большим пальцем по ее подбородку, - ты так глубоко туда залезла, что мои скромные эмпатические способности не идут с этим ни в какое сравнение.

Она чуть отстранилась.

- Я не делаю этого специально, по крайней мере.

- Но и разрешения не спрашиваешь.

- Идти напролом, - подключился к диалогу Снейп, - это отличительная черта мисс Грейнджер.

- Это неправда, - тут же отреагировала Гермиона. - Приведите хоть один пример.

- Боюсь, одного вечера нам не хватит, - отозвался Снейп иронично. - Но за что бы вы ни брались, полумеры вам не годятся. Если освобождать эльфов, то так, чтобы они прятались по углам. Если учиться, то так, чтобы от вопросов болела голова у всех преподавателей. Если «крутить роман», - он чуть скривился на этой фразе, - то так, чтобы все только об этом и говорили.

Она сложила руки на груди.

- С эльфами согласна, это была не самая удачная моя авантюра. Насчет учебы, не вижу в усердии ничего плохого. И если уж говорить о романах…

Одли с интересом склонил голову набок, ожидая ее ответа. В запале спора Гермиона могла сказать что угодно.

- Меня удовлетворил бы и куда менее эпатажный вариант. Но профессор Одли со своей эмпатией смешал все карты.

- Ты считаешь, что вариант, который тебя удовлетворил бы — менее эпатажный?

Ее щеки чуть порозовели, но она постаралась сделать вид, что слова Одли никак ее не тронули. Она притворялась для Снейпа, разумеется — второй маг прекрасно знал, что ему удалось смутить ее. Правда, Снейп тоже был совсем неплох в чтении людей, вряд ли ее румянец ускользнул от его внимания. Он смотрел на Гермиону с любопытством.

- Надеюсь, мои записи были достаточно точными, - произнесла она формальным тоном. - И, в любом случае, спасибо, что дали возможность понаблюдать за экспериментом. Это было очень интересно.

- «В любом случае», - фыркнул Снейп.

- Да, несмотря на все то психологическое давление, что мы оказывали на мисс Грейнджер, - поддержал его Одли, веселясь, - она нам благодарна. Сколько студентов, - после небольшой паузы спросил он, - отдали бы свою рабочую руку за то, чтобы оказаться на месте Гермионы, как ты думаешь, Снейп?

- Сотни, - согласно кивнул тот.

Собрав все свои вещи, девушка прошла к двери.

- Вот для них свой сарказм и оставьте, - пожала плечами она.

Кивнув на прощанье и вежливо произнеся «Professori», она вышла.

Они ждали, что она будет петь им баллады в знак благодарности? Да она чувствовала себя как кролик в клетке, вокруг которой ходят лис и волк. Один хочет разорвать на кусочки, а другой - оторвать голову.

Глава 8

Саундтрек: Hozier - Take me to church, Whole Lotta love

День Святого Валентина не прошел незамеченным. Сперва все шло хорошо: всё же, студенты университета эмоционально более зрелы, чем школьники, поэтому количество валентинок, обиженных взглядов, слез и поцелуев в Уроборосе всегда было значительно меньше, чем в Хогвартсе.

Во время обеда ее пригласили на вечеринку. Студенты двух факультетов устраивали совместный ferias. Это был особый формат мероприятия, когда сначала все желающие выступали на сцене, демонстрируя свои таланты, затем происходил перфоманс, посвященный событию, ради которого все собрались, а потом начинался фуршет и танцы. Гермиона хотела было отказаться, но сокурсники напомнили ей, что она пропустила рождественский ferias, и настолько обеднять свою студенческую жизнь не стоило.

- Что ты будешь вспоминать в старости, когда остальные будут рассказывать о бурной студенческой жизни? - спросила Абигайл.

- Я думаю, мне не стоит рассказывать ничего из того, что происходит, - отозвалась она, однако, решила посетить мероприятие.

Ей пора было развеяться.

- Пообщаться со сверстниками, - многозначительно произнес Томас Фишерман, и все, кто сидел рядом, усмехнулись.

***

Около пяти часов Гермиона поняла, что ей не хватает информации для подготовки к тесту по Ядам. Разумеется, это могло подождать до завтра - на следующий день ее ждала лекция у Снейпа, и там она могла задать вопрос. Но, вероятно, атмосфера Дня Святого Валентина все же подействовала и на нее: она расплылась в широкой улыбке, поняв, что у нее появился повод увидеться с профессором. Мыслить рационально в вопросе отношений она бросила пару недель назад, поэтому, просто поддавшись порыву, покинула библиотеку и отправилась к аудитории Снейпа. Насколько она знала, у него были лекции примерно в это время.

Память ее не подвела: студенты как раз покидали класс, когда она подошла.

- Мисс Грейнджер? - сухо произнес Снейп, стоящий за своим письменным столом и собирающий вещи. - У меня очень мало времени, меня ждут в Хогвартсе.

«Спасибо, что поделились, профессор», - подумала Гермиона. В последнее время их общение действительно перешло на новый уровень: ведь он не просто сказал, что спешит, а добавил, куда. Просто так Снейп лишних слов тратить не станет.

- У меня к вам вопрос по поводу гималайского плюща, - сказала она. - Уверена, это не займет много времени, но, разумеется, если вы спешите, я могу подойти завтра.

Он опустил плечи, отодвинул в сторону свиток, сел.

- Выкладывайте, - обронил он.

Гермиона села на стул напротив и подробно объяснила, что вызвало у нее сомнения. Профессор ответил на все вопросы.

- Даже не прокомментировали мои умственные способности, - улыбнувшись, заметила она.

Он насмешливо поднял бровь.

- Бросьте, я пришла и сказала, что мне что-то не понятно — это такой отличный повод сказать какую-нибудь гадость по поводу моих мозгов.

Он скривил губы.

- Вопросы, которые вы задали, из разряда высшей магии. Я, как вы соизволили выразиться, говорю гадости только когда это уместно.

Она немного помолчала, но все же не смогла не ответить:

- Нет.

- Прошу прощения? - Снейп посмотрел на нее, сузив глаза, как бы предупреждая, что ей стоит быть осторожной в подборе слов.

- Вы говорите гадости, когда вам вздумается. В зависимости от вашего настроения — а оно у вас чаще плохое — и в зависимости от симпатии или антипатии к собеседнику. Вот с Одли вы достаточно милы.

На его губах появилась неприятная ухмылка. «Сама подбросила ему тему для издевок», - поняла Гермиона и не ошиблась.

- Ну, к профессору Одли не я один демонстрирую расположение, не так ли?

- Не могли не ухватиться за возможность съязвить, - мрачно отозвалась она.

Он встал, снова начав складывать пергаменты и перья.

- Не нужно думать, что вы что-либо знаете обо мне, мисс Грейнджер.

Она тоже встала.

- Я наблюдаю за вами уже сколько, восемь лет? Кое о чем всё же могу судить. Не о ваших мыслях, чувствах или мотивах, разумеется. Вы так старательно все это прячете. Но поведение ваше я описать могу, этого вы не отнимите.

Он немного помолчал.

- Если я так уж вам неприятен, зачем вы продолжаете этот разговор? Задеть вам меня не удастся, можете даже не стараться. Мне совершенно нет дела до вашего мнения о моей персоне. Перевоспитать думаете? Игра не стоит свеч.

- С чего вы взяли, что вы мне неприятны?

Он смерил ее недовольным взглядом.

- Зачем вы здесь, мисс Грейнджер?

Она поджала губы.

- Гималайский плющ, - напомнила она холодно.

- Мог подождать до завтра.

Гермиона почувствовала, как внутри все застыло. Он же не мог знать, почему на самом деле она явилась? Стараясь не смотреть ему прямо в глаза (и не «думать громко»), она откликнулась:

- Я хотела получить ответы сегодня.

- Профессор Одли не придет сюда, - сообщил вдруг Снейп, сложив руки на груди.

Она удивленно подняла брови.

- Я же сказал, что отправляюсь в Хогвартс. Мы не договаривались о встрече на сегодня. Поэтому идите по своим делам, мисс, каков бы ни был ваш план, сегодня он не сработает.

Просто из-за недоумения, которые вызвали слова Снейпа, и отсутствия малейшей идеи, как ему ответить, она молча ушла.

***

Ротонда викторианской эпохи, построенная из терракотового кирпича, носила имя Консулер Холл. Здание стояло посреди огромного парка, привлекая взгляды контрастом темно-красных фасадов и пояса из светлого камня, что шел по нижней части гигантского барабана. Окна-арки ритмично располагались по всей окружности и сейчас, вечером, манили теплым желтым светом тысячи свечей. Подойдя ближе, можно было рассмотреть широкую фреску, что также опоясывала Холл. На ней древнегреческие музы занимались различными искусствами и ремеслами. Главная роль была отведена Магейи — музе чародейства.

Внутри Консулер Холл был похож на классический театр с обилием темно-красного бархата, золотой лепнины, фресок и арок. Тысячи свечей парили под самым потолком, отражаясь в позолоте, заставляя ту пылать, искриться и переливаться. По стенам до самого верха шли многочисленные ложи, обращенные к широкой сцене. Единственным отличием Холла от театра сейчас было то, что там, где обычно располагается партер, не было никаких стульев. Пространство было освобождено для зрителей, которые должны были стоять. И для танцев, которые должны были начаться через час. Сейчас же все стекались в Холл с разных уголков университета, брали напитки со столиков, стоявших вдоль стен, и ждали начала.

Гермиона взяла бокал вина и завела разговор с Томасом Фишерманом и его другом о новой лаборатории, которую, по слухам, собирались возвести за Мерлинс колледжем.

- Специально для совместных экспериментов, - с огнем в глазах рассказывал Томас. - Мы сейчас с Тринити делаем проект по трансформирующим зельям, и это полный провал. Часов в лабораториях не хватает. Перетаскивать образцы туда сюда - это просто катастрофа. Зелья и так нестабильны…

- Мой проект заморожен уже три недели, - поделилась Гермиона, - потому что на следующей стадии нужно непрерывно варить зелье пятнадцать часов…

- У-у-у, - протянул Томас, понимая, что такая роскошь никому не доступна.

- И что, даже Одли не может помочь? - спросил Майя Танака, приятель Томаса.

Последний неловко отвел взгляд, тогда как Гермиона напротив, уставилась Майе прямо в глаза.

- Как он может мне помочь? - спросила она. - У лаборатории нет столько часов для одного студента. Насколько я знаю, профессор Одли не умеет управлять временем. Кроме того, он не мой научный руководитель, поэтому вообще никакого отношения к моему проекту не имеет.

- От Стетфорда особой помощи ждать тоже не приходится, - попытался перевести тему Томас.

Их общий научный руководитель действительно до грустного мало интересовался деятельностью студентов, полностью погруженный в свои гениальные - действительно, гениальные - исследования.

Гермиона согласно кивнула. Танака продолжал смотреть на нее с усмешкой, отчего в ее душе поднялась буря. Она привыкла к смешкам и шуточкам по поводу ее отношений с Одли. Но большинству хватало такта не намекать на какие-то особые условия. В конце концов, ни разу не было ситуации, когда кто-то мог бы упрекнуть ее или Одли в использовании положения. Напротив, Гермионе казалось, что на занятиях он был особенно строг к ней, видимо, опасаясь недовольства со стороны студентов. В конце концов, он на романах со студентками собаку съел, ему было ясно, как стоит вести себя, чтобы его небольшие любовные приключения не вызывали недовольства.

Однажды Гермиона даже спросила у него, не боялся ли он, что его просто выгонят из университета за неподобающее поведение, но он уверил ее в том, что всегда знает, что делает, и вскользь упомянул о прекрасных отношениях с ректором.

К счастью, ярость Гермионы не нашла способа излиться на непредусмотрительного Танаку. Сначала к ним подошла Абигайл, которая отвлекла всех рассказом о последнем чемпионате по волшебным шахматам, на котором произошла серьезная магическая дуэль между участниками. А затем начались выступления. Свет в зале погас, на сцене начали сменять друг друга певцы, танцоры и ораторы.

Гермиона была рада, что согласилась прийти: выступления талантливых студентов были интересны, и такая смена привычной обстановки, новые эмоции и впечатления определенно были ей на пользу.

Когда закончились творческие номера, на сцену вышел ведущий. На нем была пурпурная мантия, расшитая золотыми и малиновыми звездочками, полумесяцами и сердцами. Пришло время особого магического перфоманса.

Actum — давняя традиция. Волшебник, обладающий достаточными навыками — раньше это был старший рода или просто отец семейства — создает, сочиняет своеобразный ритуал, посвященный определенному торжественному событию, такому, как рождение ребенка или даже письмо из Хогвартса, приглашающее в школу Чародейства. Обычно это красивая магия, не несущая никакого практического смысла.

Разумеется, в тот вечер в Консулер Холле actum был посвящен Дню Всех Влюбленных. Гермиона смотрела на фигурки влюбленных, парящие в сиреневом облаке из блестящей пыльцы и миниатюрных звезд, с холодным безразличием. Образы, почти бестелесные, похожие на контуры из дыма и розоватой пыли то шли за руки, то целовались, то обнимали младенца. Они мягко трансформировались из одного образа в другой, показывая, очевидно, историю отношений.

В сердце Гермионы все это никак не откликалось. Она знала, что ее история - совсем другая. Вот если бы одна из фигур тихо плакала, пока другая безразлично вещала студентам о свойствах корня мандрагоры при высоких температурах, она бы, наверное, почувствовала, как сжимается сердце. Если бы образ девушки окружили двое мрачных, темных мужчин, угнетающих одним своим присутствием, Гермиона бы, наверное, сочла такой actum выдающимся.

Фигурки, созданные ведущим, вдруг слились с облаком, оно поднялось, вспыхнуло и с тихим-тихим перезвоном, точно тысячи рождественских колокольчиков разом зазвонили на все лады, превратилось во множество миниатюрных серебристых сердечек. Те мягким дождем опустились на сцену, нежными вихрями разлетелись по залу и аккуратно опали на головы зрителей.

Все зааплодировали. Гермиона не могла не признать, что с эстетической точки зрения это было красиво.

Наконец, начались танцы. На сцену вышла музыкальная группа. Гермионе показались знакомыми лица музыкантов — видимо, они тоже были студентами. Свет почти покинул зал, вспышки белого, пурпурного и кислотно-зеленого выхватывали фигуры танцующих в такт музыке. Композиции были Гермионе не знакомы, но она нашла их интересными: смесь блюза, фолка и рока. Музыка не была энергичной, скорее вводила в какой-то экстаз. Все двигались, точно опьяненные. Она и сама не могла сопротивляться ритмам, что проникали в самую душу, музыка качала, точно на волнах, обращаясь к самым глубинным инстинктам. Происходящее было похоже на ритуальный танец, мысли и чувства покинули тела танцующих, все их существо сосредоточилось на звуках, издаваемых инструментами, и чарующем голосе солиста. Никто не слушал слова, зато сердце билось в такт с гулкими ударами бас-барабана, низкими аккордами, которые брал клавишник, и то протяжными, то отрывистыми фразами контрабаса.

Волосы падали ей на лицо, руки путались в длинных прядях, в голове Гермионы вспыхивали неясные образы человека в черном. Он обнимал ее, гладил плечи, сжимал талию. Ей представлялось, что он стоял рядом, вплотную к ней, пока она танцевала и будто бы прижималась к нему спиной. Глаза ее были закрыты, но, когда она, наконец, распахнула их, то едва не застонала. В ложе второго яруса стояли два мужчины. Оперевшись о парапет, они оба с одинаково бесстрастными лицами смотрели вниз, прямо на нее. Видимо, их взгляды были столь интенсивны, что она безошибочно поняла, где они находятся. Иначе как объяснить, что в практически темном зале, переполненном людьми, она посмотрела именно туда, на них.

Не желая оставлять это безмятежное состояние, в которое ввела ее музыка, Гермиона прикрыла глаза и продолжила танцевать. Пускай смотрят. Ее нет сегодня для них.

Но это чудесное наваждение не могло продолжаться вечно. Почувствовав жажду, она прошла к столику с напитками. Выпив еще бокал красного, она поняла, что устала. Аппарация на территории университета не разрешалась — кроме экстренных случаев — поэтому она вышла из зала на улицу. После танцев было жарко. Она небрежно накинула на плечи теплую мантию, которую держала уменьшенной в сумочке, но покинув помещение, быстро замерзла.

На улице было темно. Торопливо идя по дорожке, что через парк вела к корпусам общежитий, Гермиона испытывала легкий страх, смешанный с отчаянной решимостью атаковать любого, кто посмеет встретиться ей на пути. Если у самого Холла на улице стояло достаточно много студентов, тут, на заснеженной дорожке, освещаемой только звездами, было пусто.

- Какая беспечность, - вдруг раздался голос, и она едва не взвизгнула.

Стремительно достав палочку, которая уже была наготове, она направила ее куда-то в темноту. Когда пелена ужаса спала с глаз, она увидела, что на скамейке чуть в глубине, между деревьями, сидели два профессора.

- Разгуливать вот так, одной, - пояснил свой комментарий Одли. - Ночью. В парке. Где полно всяких идиотов.

- Это точно, - пробормотала она, прикрывая глаза.

- В расстегнутой мантии, мисс Грейнджер, - заметил Снейп. - Вы хотите получить воспаление легких? Поверьте, зелье от этой болезни не похоже на карамельный сироп.

Она чувствовала, что ей стоило бежать оттуда, куда глаза глядят.

- Иди сюда, - произнес Одли негромко.

Пар облачком вылетел из его рта и растаял.

Несколько секунд она колебалась. Затем несмело шагнула вперед. Снег скрипнул под ее полуботинками. Она подошла к ним совсем близко, и Одли указал на место между ним и Снейпом на скамье.

- Садись. Мы тебя согреем, - последние слова прозвучали двусмысленно, и на губах профессора заиграла ухмылка.

Губы профессора Снейпа тоже дрогнули. Черные глаза невозможно было разглядеть в темноте, но они внимательно следили за девушкой.

- Страх? - удивленно спросил Одли. - Не нужно нас бояться, дорогая!

Его улыбка стала шире. Гермиона сердито стиснула зубы. Она не боялась их, она боялась совершить какую-нибудь глупость. Упрямо поджав губы, она села между мужчинами и оказалась в ловушке: их плечи соприкасались, она была зажата их телами и боялась пошевелиться. Все трое молча уставились в пространство.

- Как ferias? - поинтересовался Одли.

- Нормально.

- Куда исчезает эта краткость на занятиях? - отозвался Снейп, когда стало понятно, что продолжения не будет.

Гермиона мрачно покосилась на него. Затем ее тело содрогнулось от холода. Морозный воздух проникал под распахнутую мантию, платье совсем не грело, а полуботинки вовсе не защищали от холода, исходившего от замерзшей земли.

Оба профессора одновременно достали палочки и беззвучно наложили на нее согревающие чары. От такой заботы — и от двойной порции заклинания — ее бросило в жар. Она откинулась на спинку скамейки, с удовольствием вдыхая ледяной воздух.

- Много валентинок получила? - спросил Одли.

Гермиона хмыкнула. Попытавшись расслабиться, она решила просто вести светскую беседу и не думать ни о чем другом.

- Мои друзья прислали мне одну с текстом «Надеемся, это будет та самая Валентинка, которую ты не захочешь выкинуть в окно».

- А у меня не меньше тридцати.

- Ну, разумеется.

- Но ни одной, которую мне не захотелось бы выкинуть в окно, - он вздохнул с притворной грустью, и Гермиона издала смешок.

- Ты же не ждал, что я пришлю тебе Валентинку?

Она даже повернулась к нему, чтобы посмотреть в глаза. Он смотрел на девушку с отчаянной веселостью.

- Что ты! Ты даже с днем рождения меня не поздравила летом.

- Да откуда мне было знать!

Он не сказал ей, что у него был день рождения, просто устроил праздничный ужин, покатал на лошади и напоил коктейлем. На следующий день поинтересовался, понравился ли ей его день рождения.

- И вообще, - более спокойно добавила она, - я бы на твоем месте не придавала такого значения этому празднику.

- Дню Святого Валентина?

- Дню рождения, Одли. Тебе сорок два, а ты все не можешь успокоиться и оставить в покое молодых девушек, найти себе пару постарше. А ведь скоро мы перестанем находить тебя достаточно привлекательным. Будем называть «этот пожилой профессор» и насмехаться над попытками завлечь очередную студентку.

- Да у вас совсем нет сердца, мисс Грейнджер, - изумленно, но насмешливо заметил Снейп.

- О, оно сделано изо льда, - вторил ему Одли. - Может, мы напрасно ее тут греем?

- Такое хладнокровное создание совершенно точно не нуждается в тепле, - согласился Снейп.

Она снова откинулась на скамейку, сложив руки на груди и подняв голову к небу. То было усыпано звездами. Гермиона начала выхватывать взглядом из, казалось бы, беспорядочной сверкающей массы знакомые созвездия. Что они знали о ее сердце? Хорошо, что Снейп о нем знал?

- Мы ее задели, - сообщил Одли, и Гермиона легонько ударила его по плечу.

- Прекрати комментировать мои чувства, ты же знаешь, я это не переношу.

- Я ничего не могу поделать со своим даром, девочка.

- Проклятьем. И ты мог бы просто помолчать.

Они все погрузились в тишину. Гермиона прикрыла глаза, слыша только дыхание двух мужчин, далекие отголоски продолжающегося праздника и стук собственного сердца. У всего этого не могло быть хорошего финала. Одли готов был распахнуть для нее свои объятия, но что бы он получил тогда? Женщину, безнадежно влюбленную в другого. Это не то, чего он заслуживал, даже если ему казалось иначе. Снейп как зритель в театре с любопытством наблюдал за их перепалками, иногда подыгрывал или вдруг появлялся безмолвной статуей с бесстрастным лицом и просто смотрел, смотрел, смотрел. Прожигал взглядом. О чем он вообще думал, что чувствовал? Зачем постоянно был рядом?

Она легонько вздрогнула, оказалось, что она начала погружаться в полудрему. Было уже поздно, она устала, согревающее заклинание все еще работало, и, сидя вот так, с закрытыми глазами и уносясь куда-то в путешествие по закоулкам сознания, она начала засыпать. Но Одли трактовал эту реакцию неверно.

- Снейп, кажется, ей все еще холодно, - сказал он, поворачиваясь всем корпусом к Гермионе.

Снейп тоже сменил позу, положив одну руку на спинку скамьи, пальцы почти касались пышных каштановых волос. Одна нога на другой, он казался совершенно расслабленным.

Гермиона села ровнее, глядя то на одного профессора, то на другого. Такие похожие, но в то же время - такие разные. Одли был красивее в общепринятом смысле, явно тщательно следил за собой и в целом был достаточно обаятелен. Хотя при всем при этом любил раздавать указания, управлять и манипулировать.

Черты лица Снейпа были более резкими, возможно, более мужественными и определенно более мрачными. Если Одли, всегда державший спину ровно, казалось, делал это, чтобы продемонстрировать широкие плечи и твердую грудь, то Снейп со своей осанкой неизменно выглядел надменно. Движения Снейпа были сдержанными, выверенными, но плавными, а Одли любил поразмахивать руками, картинно закинуть ноги на столик или табуретку, сидя на диване, размять шею, запустить пальцы в волосы или — любимое — приобнять, взять за руку или еще как-либо прикоснуться к собеседнику. Это касалось не только Гермионы: он часто вел себя так и с другими особами женского пола и иногда — мужчинами. Снейпа, правда, он никогда не трогал, видимо, чувствуя, что тот будет не в восторге от физического контакта с посторонним.

Одли любил поговорить, тогда как Снейп предпочитал выдавать комментарии редко, но метко. Небольшими порциями, чтобы не избаловать собеседника звучанием своего бархатистого голоса, вероятно. Впрочем, у Одли голос тоже был очень проникновенным.

- Позволь согреть тебя, - произнес он томно, положив руки на ее плечи и принявшись аккуратно растирать их.

- Одли… - попыталась остановить его Гермиона, хватаясь за предплечья, но он вдруг отстранил ее от себя.

Совсем немного, на несколько дюймов, но она тут же почувствовала спиной грудь Снейпа, и от этого ее сердце совершило кульбит, а дыхание нервно вырвалось белым облачком.

- Не нужно, чтобы вы простыли, - проговорил Снейп ей в ухо, не прикасаясь, но и не отстраняясь.

Она широко распахнула глаза, глядя на Одли. Тот упивался ее эмоциями, кривя губы в понимающей ухмылке.

Гермиона боялась пошевелиться, не желая прерывать контакт с теплым телом мужчины позади. Внезапно руки Снейпа аккуратно легли на ее талию, отчего у нее в голове взорвалось пару десятков фейерверков. Мысли путались, эмоции переполняли, сердце бешено билось в груди, норовя выскочить.

Глядя с хитрым прищуром, Одли притянул ее к себе и развернул лицом к Снейпу. Ни один не ожидал этого, и их глаза встретились: его — пронзительные и глубокие, ее — ясные и изумленные. Ей казалось, что он сейчас поцелует ее. Он так смотрел на ее губы, что не было сомнений — думал он именно об этом.

Одли негромко зарычал.

- Сделай уже это, - процедил он.

Гермиона на мгновение представила, что сейчас должен был испытывать эмпат, чувствующий эмоции всех троих одновременно. Ее от собственных-то рвало на части.

Но слова Одли словно отрезвили Снейпа. Он чуть поднял голову, глядя на Гермиону из-под опущенных ресниц. Она почувствовала изменение его настроения и, не желая дать ему возможность закончить всё это безумное действо какой-нибудь непростительной грубостью, резко встала. Избавляясь от рук Одли, которые все еще не хотели отпускать ее, она хрипло произнесла:

- Мне нужно идти, завтра фидем.

- Завтра воскресенье, - заметил Снейп, явно не из желания ее задержать, а из природной любви указывать другим на их ошибки.

- Надо готовиться, - ответила она, глядя ему в глаза.

Затем развернулась и пошла прочь.

- Напрасно, - услышала она слова Одли.

Слова, обращенные к Снейпу.

Глава 9

Несколько дней Гермиона малодушно избегала обоих мужчин. Разумеется, она посещала лекции, на которых им всем уже без особых усилий удавалось сохранять формальность общения. Но стоило ей заметить хотя бы одного из них, входящим в библиотеку, Атриум, Гаудеамус, или мирно прогуливающимся по территории университета, она тут же меняла траекторию пути и свои планы, и уходила от греха подальше.

Все это время она беспрестанно думала о том, что произошло на скамейке. Ее волновало две вещи: зачем Одли так упрямо толкал ее в объятия Снейпа, если хотел ее для себя? И что, черт возьми, чувствовал Снейп? Она боялась позволять надежде проникать в ее сердце, но ведь он действительно хотел поцеловать ее. И он абсолютно точно не мог не понимать, что происходило, не мог наивно полагать, что они просто пытались защитить ее от холода.

Спустя две недели именно с этими вопросами Гермиона появилась в гостиной профессора Одли.

Он был один и радостно вскочил с дивана, увидев гостью.

- Я уже не надеялся увидеть, как ты выходишь из моего камина, - сообщил он, подходя к Гермионе и беря ее руки в свои.

Она осторожно высвободилась и прошла к креслу.

- Ты можешь со мной поговорить? - спросила она.

Он жестом предложил ей присесть и сам вернулся на свое место.

- Одли, ты можешь объяснить мне твои действия? - спросила она без преамбул.

Мужчина хмыкнул. Он сразу понял, о чем шла речь.

- Не знаю, сможешь ли ты понять.

- Я постараюсь.

Он изучающе смотрел на Гермиону, размышляя, как бы яснее и точнее объяснить, что руководило им.

- Знаешь, что Снейп заявил мне недавно? Что эмоции — это слабость, - Одли издал смешок. - Слабость! Я ответил ему, что эмоции — это то, что делает нас живыми.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 Следующая ⇒