Глава 18. Хантер

От стен комнаты эхом отражается смех. Мой. Звук которого подобен хохоту бездушного монстра.

Это единственное объяснение, почему я стою напротив семьи, состоящей из пяти человек. Мать, отец и три подростка. Она не виновна, но я уже знаю ее судьбу и судьбу ее мальчиков. Их отдадут парням Энцио, а если не согласятся, то у меня есть пули, предназначенные им.

Мать... Бедная их мать. Её изнасилуют больные ублюдки за моей спиной и оставят умирать. Если повезет.

Или не повезет. Зависит от того, как посмотреть.

— Пожалуйста, — умоляет Самюэль Амос, крепче прижимая к себе жену. — Скажи Энцио, что это была ошибка, больше такого не повторится! Назио разочаровал меня.

Наклоняю голову в бок, на губах появляется жестокая усмешка.

— Правда, Самюэль? Ты хочешь, чтобы я пошел к боссу и рассказал ему, что это была ошибка? Снова? Сколько ошибок ты сделаешь, прежде чем признаешь ответственность за совершаемое тобою дерьмо, pezzo di merda^{^[23]}? Сколько милосердия, по-твоему, приготовил для тебя Энцио?

— Прошу, Карло. Ты же еще мальчик. Не делай этого.

— Для тебя Assassino^{^[24]}, — на дюйм поднимаю пистолет и простреливаю дырку в стене прямо над его головой. — Твои мальчики, — указываю пушкой на всех троих. — Они пойдут со мной или присоединятся к тебе на кладбище, mio amico^{^[25]}?

— Только не мои мальчики, — рыдает Лиза Амос. — Прошу, Карло, только не мои мальчики!

— Assassino! — рявкаю, направляя дуло пистолета на нее. — Последний шанс, Самюэль, или я избавлюсь от твоей жены в течение следующих трех часов. Каков твой выбор?

— Идите, — шепчет им Самюэль. — Все нормально.

Ни один из них не произносит ни слова, поднимаясь с пола. Лиза рыдает, и глубоко внутри меня вспыхивает искорка вины. Недостаточная, чтобы беспокоиться. Недостаточная, чтобы волноваться о том, что они вряд ли отметят свое восемнадцатилетие. Слабые.

— Гуи, — приказываю одному из парней, стоящих позади. Даю ему знак взять этих троих. Он кивает двоим здоровенным парням, и в считанные секунды троице подростков надевают наручники и выталкивают из комнаты. Дверь столовой захлопывается, и грубый голос Гуи приказывает им заткнуться.

Самюэль смотрит на меня.

— Пожалуйста, Assassino, не мою жену. Делай со мной, что хочешь, но пощади ее. Пощади моих мальчиков.

— Ты знаешь правила, Самюэль, — сплевываю. — В прошлый раз тебя предупреждали, что произойдет, если ты снова облажаешься.

Вопль Лизы рикошетом отскакивает от стен, когда она вырывается из объятий мужа. Он кидается за ней, но я бросаюсь вперед. Его нос ломается, когда сталкивается с моим кулаком, и мужчина падает на бок, истекая кровью.

— Так-так, Самюэль. Ты знаешь правила, mio amico. Она платит за твои грехи, ты— тупой ублюдок, — я пинаю его по ребрам. — Хотя можешь развлечься, — наклоняюсь и хватаю его за сальные волосы, заставляя взглянуть туда, где удерживают его жену. — Куда сначала? — бросаю ему в ухо. — В рот? Пизду? Или, может, ты хочешь увидеть, как ее симпатичная задница разорвется на части под моими мальчиками?

— Прекрати! — он борется со мной.

Бью его ногой по позвоночнику, и он вскрикивает от боли.

— Всеми тремя? Все в порядке. Они хорошо знают правила.

— Хантер.

Антонио срывает с Лизы рубашку, и теперь комнату наполняет его смех. Крича сквозь льющиеся по щекам слезы, она борется изо всех сил. Бросается на Массимо, но он не меньше чем на сто пятьдесят фунтов тяжелее, так что это бесполезно.

Она снова кричит. Будто кто-то ее услышит.

Массимо хлопает ее по щеке и зажимает рот ладонью.

— Хантер?

Я прижимаю пушку к голове Самюэля.

— Куда, Самюэль? Рот, пизда или зад? Выбирать тебе. Уверен, Ант и Масс позаботятся о ней ради тебя. — Он не отвечает, поэтому я сильнее вжимаю пистолет. По его щекам течет кровь. — Ладно. Они сами выберут.

Киваю им, и улыбка Антонио становится жестокой, когда он наклоняется к ее телу.

— Готовься, bella signora, — произносит он, а его улыбка становится еще шире. — Я собираюсь хорошенько разодрать твою маленькую задницу.

— Хантер!

Вздрогнул и проснулся, кожу покрывал пот. Тьма окружала меня, душила, я перекатился и упал с кровати. Удар о пол произошел раньше, чем пришел в себя, быстро поднялся. Первое, что почувствовал, это ткань, потянув, понял, что касался штор.

Сердце билось о ребра. Воспоминание было настолько четким, что я рывком раздвинул занавески. Окно спальни выходило на городские огни, и, судя по тому, как они освещали небо, все еще была середина ночи.

Я прислонился к подоконнику и опустил голову. Огни светили резко и ярко, но они помогали. С каждой секундой их света воспоминания отступали в глубины разума.

Не помню, когда в последний раз мне снился кошмар.

— Карло? — забота в ее голосе разорвала темноту позади меня.

— Все в порядке, — успокоил ее. — Можешь включить свет?

— Конечно, — зашелестели простыни, когда она пошевелилась и нажала на выключатель.

Мягкое оранжевое сияние охватило комнату. Недостаточное, чтобы полностью прогнать темноту, но его хватило, чтобы напомнить мне о свете.

— С тобой все хорошо?

— Я в норме, — соврал в ответ. — Где здесь ванная?

— Там... дверь рядом с комодом.

— Спасибо, — оттолкнулся от окна и посмотрел в сторону. Дверь была приоткрыта, зашел внутрь и потянул шнур выключателя. Маленькая комната залилась светом, и я закрыл за собой дверь, прислонившись к ней спиной.

Тело покрывал пот, несмотря на то что на мне были лишь боксеры, ноги дрожали в попытке устоять.

Это затянулось.

Боже, воспоминания не исчезают.

Я потер виски, стараясь вытеснить их из головы. Больше не хотел об этом думать. Не хотел этого помнить.

Сделал глубокий вдох и отошел от двери. Наклонившись над раковиной и оглядев себя в зеркале, потянулся за белым полотенцем, висевшим на стене. Ощутил его мягкость, когда вытирал лицо. Бросив его в раковину, заметил крошечные капельки впитавшейся крови. Снова посмотрел в зеркало.

Из левой ноздри до верхней губы медленно текла красная дорожка. Я вытер ее тыльной стороной ладони, прежде чем схватить полотенце и приложить к носу.

Запрокинул голову, пытаясь остановить поток крови, и открыл дверь ванной. Адриана сидела на кровати в лифчике, обернув покрывало вокруг талии, а волосы заплела в любимую косу и перекинула через плечо.

Легкие тени украшали кожу под глазами, и она посмотрела на меня с явно выраженным беспокойством.

— Хантер, ты весь в крови.

Я сдвинул полотенце и посмотрел на себя. «Весь» — небольшое преувеличение. Ну ладно, большое. Кровь была на руках, но это все.

— Как и кровать, — нахмурилась она, вставая. — У тебя из носа кровит?

Я кивнул.

— Да. Немного.

— Немного? — передразнила она. — Ты, блин, шутишь? Такое ощущение, что ты кровью всю постель измазал. Господи. Сядь, я сменю простыни.

Она выскользнула из-под покрывала и исчезла прежде, чем успел возразить.

Я сел на подоконник и отклонил голову назад.

— Что ты делаешь? Нет-нет-нет. Голову вперед, idiota, — Адриана бросила чистую простынь на пол и обхватила мои щеки. Мягкие подушечки пальцев согревали кожу, она наклонила мою голову вниз так, что я уставился в пол. — Вот так, иначе кровь зальется в пазухи носа. Не шевелись, ладно?

— Будто у меня есть выбор, — полотенце заглушило слова, но уверен, она услышала меня, судя по тихому смешку.

Закрыл глаза, пока она была занята сменой простыни. Знаю, лучше так, чем задавать вопросы, если она хочет помочь. И так практически накричала на меня за то, что неправильно сидел с кровоточащим носом, так что одному богу известно, что произойдет, если снова заговорю.

Немного переместил полотенце. Когда проверил немного позже, оно было чистым, поэтому поднял голову, увидев, как Эдди выносит грязное белье из комнаты. Ее попка в простых белых хлопковых трусиках подрагивала в такт шагам по пути через коридор и вниз по лестнице.

Я вздохнул, когда она исчезла из поля зрения, и потом вздохнул снова, услышав тихий звук открывания и захлопывания стиральной машинки. Только женщина будет стирать белье посреди ночи.

Осторожно почесал под носом, чтобы не потревожить и не вызвать новое кровотечение, и бросил полотенце на пол. Почему она стирает простыни в... Который вообще сейчас час, черт побери?

— Эй, — она возникла в дверном проеме, и только поэтому узнал о ее появлении. — Полотенце больше не нужно? Только вспомнила, что ты им пользовался.

Я моргнул.

— Ага.

— Ну... Могу его забрать? — она нетерпеливо протянула руку.

— Э... конечно. Держи, — поднял его, смял в комок и бросил ей.

— Спасибо! — голос повеселел, когда она поймала его и развернулась, чтобы снова уйти.

— Зачем ты их стираешь?

Она оглянулась через плечо, черные брови нахмурились.

— Потому что кровь впитается в ткань, если не постираю все в горячем цикле, пока она не засохла.

Что ж. Логично. Давай постираем их и не будем покупать новые, хотя это самый легкий путь.

Адриана сбежала по лестнице на носочках, все еще в одном нижнем белье, и я покачал головой. Женщины.

Вернулся в ванную, вспомнив про кровь на руках. Она начала высыхать и превращаться в корочку, поэтому повернул кран и сунул руку под струю, когда та потеплела.

— Блядь! — кожу мгновенно обожгло. Отдернул руку и выключил воду, одновременно осознавая, что кровь была не из носа, а из пореза на костяшках пальцев.

— Дерьмо! — отмотал туалетной бумаги и промокнул ею ранку, но она в считанные секунды размокла. Я оторвал еще несколько кусочков, пока рука не стала сухой, и смог приложить комок бумаги на порез так, чтобы она не раскисла.

Как, черт побери, умудрился порезать руку?

— Ты где... Господи Иисусе, Хантер. У тебя до сих пор идет кровь! — Адриана безнадежно вздохнула, отодвинула меня и открыла шкаф над раковиной. Вытащила маленькую черную сумочку и толкнула меня в сторону спальни. — Сядь на край кровати.

— Я в норме.

— Я сказала, сядь на кровать.

— Эдди, я в порядке.

— Черт возьми, Карло! Я сказала, сядь на кровать! — голос надломился под конец фразы, и когда взглянул на нее, ее обычно яркие глаза казались потухшими, она выглядела так, будто скрывала сильные эмоции.

Я сел на край кровати.

— Спасибо, — мягко произнесла она, забираясь рядом со мной. Раскрыла сумочку и высыпала ее содержимое на кровать. — Можно посмотреть твою руку?

— Это просто царапина.

— Дай мне посмотреть руку, — прорычала она, протягивая свою.

Глубоко вздохнул и положил свою руку в ее.

— Спасибо. Еще раз, — приподняла бумагу и заглянула под нее. — Вау. Ты ничего не делаешь наполовину, — пробормотала она.

Я решил не отвечать. Вероятно, это был разумный выбор, так как она уже занялась распаковыванием пакета и нарезанием марли на полоски.

— Ладно, давай сюда, — она положила мою руку себе на колено. — Будет немного больно. — Смочив ватный шарик жидкостью из маленькой бутылочки, Адриана убрала бумагу и промокнула порез.

Я зашипел, когда эта хрень на вате обожгла огнем.

— Извини, — она поморщилась, слегка касаясь вокруг ранки тампоном. Десять секунд спустя она перевязала ладонь. — Постарайся сильно не шевелить ей. Иначе будет долго заживать. Только ты можешь так раскромсать себе руку. — Эдди собрала аптечку и понесла в ванную вместе с перевязочными материалами.

— Спасибо, — взглянул на кипельно-белую полоску ткани, пересекавшую костяшки и нижнюю часть пальца.

— Пожалуйста, — она вернулась в комнату, убрала выбившиеся пряди за уши и помедлила перед занавесками. — Я могу задернуть их?

— Я... да. Конечно.

— Могу оставить их отрытыми, если ты против.

— Все нормально. Просто немного неприятно.

— Ладно, — Адриана задернула их и забралась в постель. — Больно? Твоя рука, — добавила она, когда я нахмурился.

— Нет, почти нет. Только когда ты касалась ее этой мерзкой гадостью, — посмотрел на руку. — Бывало и хуже. Как это случилось?

Пока Адриана оборачивала вокруг талии свежую простынь, ее волосы опять выбились из-за ушей. Она убрала их обратно и перевела взгляд с руки на мое лицо. И, наконец, остановилась на глазах.

— Ты не знаешь?

— Нет. Ты разбудила меня, напугав до чертиков, и потом пошла кровь.

— Оу, — она замолчала, кусая нижнюю губу. — Я думала, тебе снился кошмар, Хантер. Ты метался, ворочался и постоянно бормотал что-то. Ты выглядел... Не знаю. Беспокойным? А потом ты вроде ударил себя по лицу и долбанул рукой по лампе на столике, опрокинув ее. Предполагаю, тогда ты и порезался. Край ее основания острый.

Я повернулся к ночному столику. Она права, лампа лежала на боку, и на ножке виднелась кровь.

— Ты так сильно по ней ударил, что выбил лампочку из цоколя, — ее губы дрогнули, но я видел ее беспокойство. — После этого и разбудила тебя. Не хотела, чтобы ты себя покалечил.

Или ее.

Она не сказала этого, но знаю, что подумала.

Хуже всего то, что не мог успокоить ее, что не сделал бы так, и она об этом знала.

Я мог бы сейчас сказать, что никогда не раню ее, но во сне? Во время кошмара? Я не знал. Вы наверняка слышали время от времени о людях, совершавших сумасшедшие и глупые поступки во сне, видимо, у меня есть потенциал стать одним из таких лунатиков.

— Может, мне уйти?

— Нет, — провел большим пальцем по ее щеке, и она прильнула к моей ладони. — Нет, ты правильно сделала. Прости, если напугал тебя. Иногда такое случается.

— Я не испугалась. Просто переживала за тебя, — она коснулась ладонью моей руки, а потом слабо улыбнулась и легла на спину. Натянув на себя простынь, взглянула на меня. — Ты готов дальше спать или хочешь немного посидеть?

— Спи, все хорошо. Ты устала, — лег рядом с ней и похлопал себя по плечу. Она потянулась выключить свет, и я почувствовал, как напряглись мышцы, когда девушка оперлась на мой бок, чтобы не упасть.

— Хантер?

— Щекотно. Всего-навсего, — легко соврал ей.

— Ага, конечно, — Эдди снова перекатилась к краю кровати и включила свет обратно. Я открыл было рот что-то сказать, когда она произнесла: — Черт побери, не спорь со мной, Карло, — и прижала палец к моим губам, перед тем как прижаться.

Я медленно вздохнул и крепко обнял ее. Теперь кошмар был ничем иным, как нечетким воспоминанием, а потому закрыл глаза и сосредоточился на другом.

Например, на том, что рука начала болеть.

Дьявол.

***

Солнечный свет струился сквозь щель между занавесками. Я прищурился и прикрыл глаза ладонью, когда повернулся в сторону окна. Очевидно, стирка простыней относилась к тем вещам, которые Адриана могла делать в час ночи, но тщательно закрыть шторы? Нет.

Хотя, можно подумать, она бы обратила внимание на подобную мелочь.

Сейчас девушка лежала рядом на боку, повернувшись ко мне лицом. Ее ноги переплелись с моими, а маленькая мягкая ручка вытянулась на моем животе. Несколько черных прядей упали на лицо, и я потянулся и ласково убрал их с глаз. Она засопела, но не проснулась.

Рискуя почувствовать себя психом, наблюдал за тем, как она спит.

Было странно смотреть на кого-то в жизненно необходимом человеку состоянии. Сейчас она была такой беззащитной. С закрытыми глазами, длинными ресницами, касающимися щек, и слегка приоткрытыми губами. Любой мог войти сюда и сделать с ней все что угодно, ни на секунду не задумываясь. Она была совершенно и полностью уязвима, практически неопытна.

Но в то же время прекрасна.

Провел кончиками пальцев по контуру ее лица, позволяя им проследить линию перехода подбородка в шею. Она не пошевелилась. Странное чувство. Все казалось странным, но в тот момент, пока она спала, передо мной была простая девушка, а я простой парень, лежавший рядом...

Мы были почти нормальными.

Она — не принцесса мафии, решившая убить отца и вернуть себе самую крупную семью в стране. Я — не убийца для этой семьи, но готов убивать ради нее, дать ей все, что она пожелает.

Она — просто девчонка. Я — просто парень.

Уверен, если отбросить все это дерьмо, именно такими мы и будем. Мальчиком и девочкой, попавшими в очень неудачную ситуацию.

И она все еще была всем для меня. Наверное, это болезнь, но, когда я смотрел в ее глаза, жизнь снова обретала смысл. И он не заключался лишь в тривиальном «родись-живи-умри». Что-то было такое, что стоило жизни, чем можно было наслаждаться и бережно хранить.

Она была моим светом. Никаких сомнений в этом не было и никогда не будет.

Адриана Романа — путеводная звезда в темноте моей души.

Я наклонился к ней и поцеловал в лоб. Ее веки дрогнули, и, отстраняясь, я увидел, как едва шевельнулись губы.

Эдди зевнула и потянулась, ее ноготки скользнули по моей коже. Вздрогнув, она встретилась со мной взглядом и улыбнулась.

— Доброе утро. Тебе лучше спалось?

— Я обычно мало сплю, — признался я. Всегда. Вместо этого постоянно ворочаюсь и то проваливаюсь в сон, то просыпаюсь. Единственная причина, по которой не крутился как обычно, заключалась в том, что как бы неудобно мне ни было, я знал, она крепко и уютно спит.

— Нам нужно позавтракать, — раздался ее сонный хриплый голос. Адриана снова зевнула в руку. — Прости. А еще нужно достать где-нибудь побольше одежды. И легко пересечь страну.

— Легко. Ты имеешь ввиду тайно?

— Я... да. Мы можем это сделать?

— Нам нужно ехать на машине. Не сомневаюсь, что у твоего отца глаза в каждом аэропорту, выискивающие нас. И еще потребуются наличные деньги, придется останавливаться... — мозг бесконтрольно пытался составить план.

— У меня есть наличка, — почти возбужденно сказала она, садясь на постели. — В сумке. Мама всегда держала несколько тысяч в сейфе на такой случай.

Я начинал думать, что Александрия Романо обладала даром предвидеть будущее.

— Ладно, хорошо для начала, — сел вместе с ней. — Давай одеваться и отправимся в Вегас за едой.

Она прикусила губу.

— У меня идея, но это может быть рискованно.

— Даже не думай туда ходить, — ответил ей, мгновенно поняв, о чем она собиралась сказать. — Это совершенно невозможно, Эдди. Встреча с Гардарелли слишком опасна.

— Знаю... — поникла она. — Но они могли бы помочь нам. Разве ради этого не стоит рискнуть?

— Давай посмотрим, — слез с кровати и посмотрел на нее. — Мы можем незаметно добраться до Нью-Йорка на машине, о существовании которой никто не знает, или можем пойти к Гардарелли, рискуя быть тут же расстрелянными. Не говоря уже о слишком маленьком шансе, что Гардарелли окажутся моими большими поклонниками.

— Что ты им сделал? — застонала она, спрятав лицо в ладони. Но потом искоса глянула на меня. — Ну же, Хантер. Я знаю, ты что-то натворил. Я не идиотка.

— Ну, — попятился назад и бросился в ванную, захлопывая дверь.

— Хантер, — закричала она. Через секунду девушка принялась барабанить в дверь. — Что ты сделал?! Хантер-р-р!

Быстро сходил в туалет, пока она ломилась ко мне, вымыл руки и открыл дверь. Она стояла за ней, в трусиках, уперев ладони в бедра. Ее глаза потемнели.

— Мужчина уже не может спокойно пописать? — спросил ее, поднимая руки.

— Когда ты пытаешься избежать гнева женщины? Никогда.

— Гнева, да? Ты называешь это гневом?

— Меня раздражает, что ты избегаешь ответа на вопрос.

— Стрелять сквозь дверь — это «гнев». Угрожать кулаками моим яйцам — это «гнев». А долбить в дверь — это истерика трехлетнего ребенка.

Она ахнула.

— Ты же не назвал меня только что ребенком?

— Ты права, не назвал. Я сказал, что твое поведение как у маленького ребенка.

— Хантер!

— Адриана!

Она захлопнула рот и уставилась на меня. Я сдержался, чтобы не расхохотаться от ее притворной ярости. Такая забавная, когда пытается на меня сердиться.

Схватил ее за талию и поднял. От неожиданности она вскрикнула и вцепилась мне в плечи, но я бросил ее на кровать. По комнате разлился смех. Она откинулась назад и чуть не свалилась, когда потянулась ко мне и обхватила ногами за талию, утаскивая за собой.

Мне пришлось выставить вперед руки, чтобы не придавить ее, но она поймала ладонями мое лицо и потянула к себе. В следующий момент наши губы соединились, и по телу разлилось тепло. Я расслабился под влиянием нежного поцелуя, растворяясь в каждой секунде прикосновения ее сухих, но мягких губ.

Она была нереальной на вкус. Наверное, как свежий ветер, или сон... Мир.

Она словно мир.

Я упивался ею. Вбирая каждое мгновение и каждый вдох, которые она дарила.

— Так что ты сделал? — спросила Эдди, все еще удерживая мое лицо и крепче сжимая ноги. Она словно говорила: «Попался».

— У меня мало шансов, вероятно, потому что переспал с Изабеллой Гардарелли и не позвонил ей на следующий день.

Ее губы превратились в тонкую линию.

— Ты с ней тоже проделывал эти штуки по связыванию трусиками?

У меня округлились глаза.

— Нет, черт подери. То есть, я хотел сказать, она была девственницей.

— О, Боже, — Адриана откинула голову и прикрыла глаза. — Ты лишил ее девственности, да? Даже не представляешь, насколько ранил ее.

Я облизнул и сомкнул губы.

— Есть такая вероятность.

Да. Да, так и было, дьявол.

— В свое оправдание...

— Как, ради всего святого, ты это оправдаешь?

— Легко, учитывая то, что твои ноги вокруг моей талии, член твердеет, а ты не двигаешься, поэтому можешь не беспокоиться на этот счет.

Она убрала руку с глаз и посмотрела на меня.

— Ну ладно, ладно. Она сказала, что у нее не очень большой опыт. Это же не обязательно означает девственность. Я думал, что хотя бы раз она это уже делала, — объяснил ей.

— Твоя эрекция на меня давит, — пробормотала она, расцепляя лодыжки и опуская ноги. Адриана выползла из-под меня.

— Мой член беспристрастен, Principessa. Он был напротив твоей киски. Чего ты ожидала?

— Ладно, Хантер, сосредоточься, — она щелкнула пальцами.

— Ты меня не заставишь.

— Заткнись! — она хлопнула себя по лбу. — Боже, ладно. Тебе обязательно нужно все усложнять, да? Как теперь я могу пойти с тобой к Гардарелли?

— Ты не пойдешь, — усмехнулся в ответ. — Давай просто собираться.

— Ты ее потом еще видел?

— С тех пор как покинул гостиничный номер?

Адриана обожгла меня взглядом. Опять. Да она в ударе.

— Я заплатил за него, — оправдался. — Но нет, мы не виделись.

— Значит, ты лишил ее девственности, заплатил за комнату и больше никогда с ней даже не разговаривал.

Когда она это так расписала...

— Ага.

— Ты совершенно не выглядишь виноватым.

Трудно испытывать вину.

— Я себя таковым и не чувствую.

Она посмотрела с отвращением и покачала головой.

— Уму непостижимо. Все мужчины, которых я знаю— шлюхи.

— Эй! — последовал за ней из комнаты. — Я не шлюха. Мне за секс никогда не платили.

— Ну, это обнадеживает, — протянула она. — Если только ты никогда не трахал кого-нибудь до смерти?

Я оскалился.

— Нет, но думаю, прошлой ночью ты была близка к этому.

Она остановилась посреди лестницы и повернулась ко мне. Губы были сжаты, а глаза искрились едва сдерживаемым смехом.

— Только близка? В таком случае ты все делал не с должным усилием.

Моя улыбка исчезла, и что-то вспыхнуло глубоко внутри. Оно ринулось к члену, и тот мгновенно затвердел. Взгляд Адрианы упал вниз, и на секунду в ее глазах промелькнул шок.

В этот момент я осознал, она не знала, как влияет на меня. Что я о ней думаю. Как легко завести меня.

— У тебя две секунды, чтобы спустить свою задницу с лестницы, пока я не забросил ее на плечо и не оттащил обратно в кровать.

Ей не нужно было повторять.

Она отвернулась и убежала.

Позор ей, мне не нужна кровать для этого.

Сбежал по лестнице вслед за ней, мои шаги гулко стучали по голым деревянным доскам. Звук разносился по дому, и я знал, что она слышала меня, так как пронзительно засмеялась и исчезла на кухне в вихре черных волос.

Я направился туда и нашел ее за кухонным столом. Она уперлась ладонями о столешницу, в глазах сквозило веселье. Волосы совершенно выбились из косы и торчали во все стороны.

— Что ты делаешь, bella?

— Ничего, — кокетливо улыбнулась она. — А ты что делаешь?

— Ничего, — шагнул влево, она сделала то же самое. Второй шаг, и она тоже сдвинулась. Я пробежал пару футов, и она повторила за мной, хихикая. — Почему ты убегаешь?

— А ты? — парировала она.

— Люблю бегать.

— Может, я тоже, — Эдди медленно провела розовым язычком по нижней губе. — Люблю это.

— Не играй со мной, Адриана.

— Игра — именно то, что у меня на уме, Карло.

Член напрягся под боксерами, натягивая ткань.

— Я не играю.

— Тебе стоит пытаться хотя бы иногда. Это весело.

Я бросился в сторону, и она тоже, но это была уловка, поэтому быстро сменил направление. Поймал ее прежде, чем она успела убежать. Улыбаясь, притянул к себе ее лицо и прижался к губам. Мои ладони заскользили по спине, обхватили ее упругую задницу и вжали ее бедра в мои.

— Я — не ты, я не играю, — прошептал у ее рта.

— У нас нет времени на твое дерьмо, — выдохнула она, проводя кончиками пальцев по моему позвоночнику.

Я вздрогнул. Черт, это так приятно.

— У нас пять минут. Если ты за это время не обкончаешь мой член, признаю свое поражение.

— Быстро кончать— это не то, чем стоит... ауч! — она взвизгнула, когда шлепнул ее по заднице, — хвастаться, — закончила она.

— Если быстрый оргазм — моя цель, то это не считается. А теперь заткнись и дай мне по-быстрому тебя трахнуть.

Я поцеловал ее прежде, чем она снова начала спорить, и Адриана прижалась ко мне, даже когда толкнул ее к кухонной стене. Наши языки боролись во время поцелуя, и она постанывала, когда гладил ладонью ее бедро. Завел большой палец за трусики, и ее попка подалась мне навстречу.

Я усмехнулся.

— Ублюдок, — простонала она.

Стянул ее трусики вниз по ногам, целуя живот и бедра. Она перешагнула через них, и моя рука тут же проскользнула между ее ног. Такая влажная, палец легко вошел в нее, и я добавил второй. Она застонала и дернулась вперед, насаживаясь на пальцы. Накрыл клитор большим пальцем и быстро задвигал ладонью.

И наблюдал, как она приближалась к кульминации. Глаза закрыты, сухие губы приоткрыты, и капелька пота пробежала по изгибу изящной шеи.

Она прекрасна.

Схватил ее ноги и свел у себя за спиной, толкаясь к ней. Ее вздох был музыкой для моих ушей, когда член скользнул по влажной дырочке.

Две секунды, и я уже в ней.

Это было грубо. Я хотел ее. Нуждался в ней.

Она зарылась пальцами в мои волосы, другой рукой обхватила плечи, пытаясь удержаться под силой моего напора. Она была такой влажной и узкой. Ее киска идеально обтягивала меня, словно чертова перчатка.

Я втянул воздух, когда она сжалась вокруг меня. Дерьмо. Черт, черт, черт. Врезался в нее, непреклонный в своей одержимости ею, в желании заставить ее кончить за несколько минут. Она заслуживала большего, заслуживала уважения и прелюдии, а не быстрого траха у стены, но Адриана не возражала, а раз так, то я дам ей это.

Я делаю.

Она принимает.

Адриана закричала, сжалась, заплакала и кончила. Мой член запульсировал от спазмов влажной киски, и я еще несколько раз двинулся в ней, пока она отходила от оргазма. Последний удар принес освобождение моим налившимся яйцам и наполнил ее жаром семени.

— Ты выиграл, — выдохнула она, уронив голову мне на плечо. — Ты определенно победил.

Я тихо рассмеялся и поцеловал ее в шею.

— Говорил же.

Она что-то пробормотала, но я вышел из нее и опустил на пол. Эдди громко выдохнула, но потом наклонилась и собрала белье.

— Нам правда нужно в магазин, — и вздохнула. — Ты разорвал все мои трусики.

Лучше трусики, чем сердце.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒