Дитя примирения 16 страница

Он говорил медленно.

— Она не хотела этого ребенка. Боялась, что родители выгонят ее из дома. Тогда моя мама сказала, что примет нас, даже предложила усыновить ребенка. Тереза сказала, что обдумает это и даст мне знать. Через два дня она позвонила мне и сказала, что сделала аборт...

Его темные глаза наполнились слезами.

— Эти воспоминания все во мне переворачивают. Я наслышался всей этой риторики: «Это ее выбор, ее тело! ». Все это я понимаю. Проблема в том, что некоторые вещи нельзя вот так просто взять и отбросить. Ты не можешь заставить замолчать человеческую природу. Ведь это же был и мой ребенок — частица моей плоти и крови! Когда Тереза сделала аборт, как будто она убила часть меня!

— И ты ее за это ненавидел?

— Да, ненавидел. И очень долго. — Его губы презрительно скривились. — Ну, конечно, никто не знал, что я чувствую.

Я в те дни был «крутым парнем». Ничто не могло вывести меня из себя. Было намного легче обвинять ее, чем говорить

о собственном фиаско.

Джо отвернулся и глубоко вздохнул. Положил руки на колени, довольно долго молчал.

— После того как Тереза сделала аборт, мы пробыли вместе всего месяц. Мы злились друг на друга. Когда мы, наконец, разошлись, она связалась с другим парнем из нашей банды. Через четыре месяца она снова забеременела и снова сделала аборт.

Возбужденный, Джо встал и отошел на несколько шагов в сторону. Он уставился на бурлящую воду.

— Когда в последний раз я ездил домой, я пытался ее найти. Хотел извиниться перед ней за то, в чем я виноват. Она теперь живет в Ваттсе. У нее двое детей от разных отцов. Она пьет, употребляет наркотики, живет на пособие. Ее жизнь — сплошной кошмар.

— Не все, кто делает аборт, заканчивают жизнь таким образом, Джо.

— Да, — Джо повернулся, чтобы взглянуть ей в лицо. — Но иногда я думаю о том, что там много таких парней, как я. Стараются казаться крутыми, ничто не может их вывести из себя. Притворяются, что такие вещи их не трогают, но внутри у них что-то умирает.

Дина вспомнила своих маму и бабушку. Сколько еще женщин страдают молча, стыдясь и боясь говорить о своей боли? Этот мир не позволит оплакивать ребенка, которого они убили. Как он может позволить, если все заявляют, что это и не ребенок вовсе?! Как можно оплакивать того, который и не существовал? И никто не хочет признать истину, хотя страдают и те люди, которые не могли повлиять на решение — жить этому ребенку или нет. К примеру, ее отец...

Она вспомнила, как лектор в КНЖ говорил о том, что ежегодно от абортов погибает полтора миллиона детей. В Центре его внимания были именно дети; а Дина думала о том, сколько матерей плачут от боли, приняв такое решение.

Сколько отцов чувствуют себя такими же беспомощными и растерянными, как Джо. Сколько мужчин и женщин вступили с ними позже в брак, и теперь все они живут под сенью смерти? А как же их дети? И что будет с грядущим поколением?

Тяжесть этой горечи и вины невозможно было вынести. «Может быть, именно поэтому все и говорят, что ребенка просто нет? » — подумала Дина. Нет ребенка. Нет вины. Нет последствий.

— Одно решение может повлиять на всю твою жизнь, — мрачно сказал Джо. — Повлиять на семью, на общество, на нацию.

— Бог может простить все.

Губы Джо скривились в грустной улыбке:

— Я знаю, что Он простил меня, и я благодарен Ему за это. Эта история сыграла очень большую роль в том, что я пришел ко Христу. А вот избавиться от этого и забыть — это уже другое...

Дина взяла в ладонь пригоршню песка. Он медленно сыпался между пальцами.

— Ты пытаешься принести жертву искупления, Джо? Поэтому ты так хочешь помочь мне родить этого ребенка? — Так значит, он помогает затем, чтобы избавить себя от чувства вины?

Джо подошел и присел рядом с ней на корточки. Взял Дину за подбородок, дождался, пока она посмотрела ему прямо в глаза.

— Я не хочу, чтобы ты пережила боль — ты и так уже пережила немало.

— Жизнь бьет — и от этого никуда не денешься.

— Да, — он погладил ее по щеке. — Она бьет. — Некоторых сильнее, чем других.

Дина встала и подошла к воде; теперь волны лизали ее ноги, подол юбки намок. Джо тоже снял ботинки и носки, подошел к ней, молча встал рядом.

Дина смотрела в голубое небо.

— Знаешь, что самое странное? Я не могу ненавидеть человека, который меня изнасиловал. Для меня он, как чадо гнева, который просто не знает ничего другого. Конечно, он причинил мне боль. Он даже никогда не узнает, как мне было больно, — но это была боль физическая. — Ее глаза наполнились слезами. — Дело в других, Джо. Я говорю о тех, кто хорошо знает, как надо, но все еще живет во лжи. Именно они причинили мне настоящую боль. Этан. Джанет. Декан Эбернати. Пастор Уайтхолл. Мои отец и мать. Они, может, и не думали предавать меня — но они это сделали.

Дина взглянула на Джо, по ее щекам текли слезы.

— Я должна вырваться из этого, Джо. Должна вырваться из этого, ты можешь меня понять? — Ее глаза блестели. — Я так давно не была близка к Господу. Я не могла Его слышать. Я не могла чувствовать Его близости. Я даже стала сомневаться, что Он вообще существует, чувствовала себя покинутой.

— А теперь?

Дина судорожно вздохнула и расслабилась. Внезапно ее лицо стало умиротворенным.

— Мне кажется, я сделала то, что Он от меня хочет. «Выйди от них и отделись», — сказал Он. Не только в физическом смысле — сбежать — но смотреть на вещи Его глазами, понимать Истину. Я должна отделиться своим образом мыслей и не позволять эмоциям властвовать над собой. А они ведь властвовали, Джо! Они управляли мной долгие месяцы. Я позволила себе погрузиться в мучения, из-за чего и стала спотыкаться на своем пути.

— И неудивительно!

— Не надо искать для меня оправданий. Миру это очень хорошо удается.

Джо увидел в ней решимость, которую раньше никогда не замечал. И это было ей очень к лицу.

— Я знала истину, Джо. Всегда знала. Как будто Бог поселил ее во мне с самого момента моего зачатия. Я просто слишком боялась жить по этой истине.

Взяв Джо за руку, она слегка ее сжала и улыбнулась ему.

— Я больше не боюсь. Я рожу этого ребенка. Я буду ждать, чтобы Господь открыл мне свою волю. — Дина убрала руку, отвернулась и подставила лицо солнцу. Она закрыла глаза и чувствовала, как лучи согревают ее. Дина вдыхала запах моря, сосен, теплого песка и чувствовала себя более живой, чем когда бы то ни было.

Джо наблюдал за ней и благодарил Бога за эту перемену. Она не позволила людям ничего у себя похитить.

Дина засмеялась.

— Ох, Джо. Это так чудесно! — сказала она, чувствуя, как шевельнулся внутри ребенок. Дина медленно провела руками по своему телу, опустила голову в ожидании — и снова почувствовала движение. Улыбнулась. — Когда думаешь об этом, — какое же это чудо, — тихо сказала она. — В ту ночь, когда меня изнасиловали, врач сказал, что шансы забеременеть близки к нулю. И все же это случилось! Должна быть какая-то причина, какая-то цель, известная только Богу, чтобы этот ребенок появился на свет!

Джо любовался ее красотой, выражением удивления на ее лице, тем, как двигались ее руки, лаская еще не рожденного ребенка. Она подняла голову.

— Любящим Бога и призванным по Его изволению все содействует ко благу. Ведь это правда, Джо?!

— Да, так говорит Писание.

Дина улыбнулась, в глазах мелькнула смешинка — так торжественно он это произнес.

— Величественное высказывание!..

Джо все же не понимал всего до конца. Его смущала несправедливость того, что произошло с Диной. Хотя Бог никогда и не обещал, что жизнь будет справедливой... Он предложил простой выбор: правосудие или милость.

«Я выбираю Твою милость, Господь! Благодарение Богу! Ты мой Господь, возлюбленный души моей! »

— Я знаю, что будет нелегко. Я слаба. Знаю, что день за днем будет продолжаться битва, чтобы устоять в вере и понять, что запланировал Господь. Но какая у меня еще альтернатива, кроме смерти? Я выбираю жизнь, я выбираю веру в слово Божье! Я выбираю веру в Его присутствие и Его обетование! Я выбираю рождение ребенка. Я буду верить в то, что Бог — Отец для тех, кто лишен отцов...

Ее руки снова легли на живот, как бы защищая нерожденного ребенка.

— Как бы ни был зачат этот ребенок, Бог будет ему отцом. Мой ребенок в этом мире не останется без любви. Даже если я не смогу в полной мере радоваться ему, я знаю, что Господь сможет!

Джо отбросил светлые локоны с ее лица ласковым движением.

— Да будет так!

Поддавшись внезапному импульсу, Дина шагнула к Джо, ее руки обхватили его за талию, она крепко его обняла.

— Это огромное благословение — иметь такого друга, как ты, — сказала она прерывающимся голосом. Испугавшись, что она его смутила, Дина быстро отвернулась и пошла прочь.

Джо закрыл глаза, сердце бешено стучало, «О Боже, Боже! Ты знаешь мое сердце! Прости меня, наверное, я прошу слишком многого! »

Дина подобрала свою куртку и стряхнула с нее песок.

— Что ты скажешь, если я приглашу тебя на ланч? — спросила она, просовывая руки в рукава. Подобрала его куртку. — Я знаю местечко в Нойо-Харбор. Там подают прекрасную похлебку из моллюсков.

Джо пошел за ней по берегу.

— Принято! — Забрал у нее куртку, забросил за плечо и пошел за Диной след в след.

Они такие попрашайки, — сказала Дина, с улыбкой глядя через окно ресторана на морских львов. Они выпрыгивали из воды около рыбацкой лодки и лаяли. — Мы с мамой и папой останавливались несколько лет назад в Харбор- Лайт. Львы там лаяли всю ночь напролет.

— Не очень-то много они получают за свое представление!

— А по-моему, они получают более чем достаточно — посмотри, вон тот какой здоровый!

Официантка принесла две тарелки похлебки, от которой валил пар. По просьбе Дины Джо поблагодарил Бога за пищу.

— М-м-м, — промычал Джо после первой ложки. — Действительно вкусно, как ты и обещала.

Они ели молча, наслаждаясь видом моста Нойо, моря и рыбацких лодок, которые сновали по реке. Дина отломила кусок французской булки и намазала его маслом.

— Как поживает Этан?

Джо знал, что рано или поздно услышит этот вопрос.

— Он в порядке.

— Просто в порядке? Он все еще лучший в классе? — Дина знала, как Этан боролся за то, чтобы быть всегда первым.

— Конечно, он закончил с отличием. Декан Эбернати поручил ему выступить с прощальной речью. Это у него здорово получилось. Он говорил по Посланию к Тимофею — как нам быть похожими на Христа.

Состроив гримасу, он снова опустил ложку в похлебку, надеясь, что тема Этана исчерпана.

Но Дина знала — Джо что-то скрывает. Опустив глаза, она продолжала есть. Теперь ей надо было заботиться и о ребенке, ей нельзя было терять аппетита. Сначала надо поесть, а потом уже задавать вопросы. Джо доел первым и теперь прихлебывал кофе. Он знал, что Дина разочарована, и знал почему. «Что я должен ей сказать, Господь? Что Этан всего через три недели нашел себе другую невесту? Как себя почувствует Дина? Пожалуйста, Боже, не позволь ей спрашивать об этом! »

Дина промокнула губы салфеткой и бросила ее на стол. Слегка откинулась на стуле и взглянула на Джо.

— Ну, давай, рассказывай.

Джо медленно поставил чашку с кофе на стол.

— О чем рассказывать?

— Не притворяйся!

Джо посмотрел в окно, река Нойо медленно несла свои воды. «Иисус! Она и так уже перенесла достаточно боли! »

— У Этана есть девушка.

Дина сидела молча, ожидая боли. Она думала, что боль нахлынет волнами, ее бешеная атака захлестнет ее, и Дина в ней потонет. Но ничего не произошло. Известие, конечно, причинило ей боль, но не такую, какой она ждала. Можно сказать, почти не больно. Вместо этого в голове возникли другие вопросы.

— А она христианка?

Джо смотрел на Дину изучающим взглядом. Не плачет!

— Да...

— Хорошая?

- Да...

— Красивая?

- Да...

Дина заметила, как потемнели его глаза.

— Не злись из-за меня, Джо. Все в порядке.

— Правда?

Дина улыбнулась.

— Это должно было случиться. Девушки всегда боролись за внимание Этана — ты знаешь это лучше, чем я. Я всегда удивлялась, что он выбрал меня.

— А я удивлялся, что он позволил тебе уйти.

Дину тронула его быстрая попытка защитить ее.

— Спасибо тебе, Джо.

Пришла официантка с чеком.

— Я плачу, — сказала Дина прежде, чем Джо успел его взять.

— Почему бы мне не проводить тебя до дома? — спросил Джо, отодвигая стул и помогая ей надеть куртку. — Ты можешь оставить свою машину, и мы проедемся на моей по городу. Ты покажешь мне, где ты работаешь, в какую церковь ходишь, где гуляешь.

Дина рассмеялась — она представила себе, что подумает Джо, когда увидит ее «дом».

— Уютно, — сказал он, когда они вошли в номер мотеля, где жила Дина. Никаких сырых пятен на потолке, хороший замок на двери. Комната чистая, мебель простая — большая кровать, платяной шкаф, две тумбочки, телевизор в углу и стол у раздвижного окна. Постель заправлена, шторы раздвинуты, чтобы солнце грело комнату. На тумбочке — потертая Библия. На стойке в углу Джо заметил электрическую плитку. Под зеркалом сгрудились банки с консервированным супом, несколько коробок соленых крекеров, два краснобоких яблока, баночка орехового масла, один банан и пузырек с витаминами.

— Менеджер мотеля очень добр ко мне, — сказала она, когда они вышли на улицу и заперли дверь. — Я помогаю со стиркой и плачу за комнату по зимним расценкам.

Сначала они поехали в кафе «Мэрианн». Работала сестра Чарли, она приветствовала Дину широкой улыбкой.

— Привет, Дина, — раздался от стойки голос Харви. Он сидел там с двумя дружками, которые за последние два дня тоже стали постоянными посетителями. — А кто этот джентльмен?

— Мой друг, — сказала она и представила их. Потом повела Джо на кухню, чтобы познакомить его с Чарли.

Выйдя из «Мэрианн», они пошли по Мэйн-стрит. Дина рассказывала Джо историю города, потом они сидели на скамейке, наблюдали, как паром из Уилиттса выгружает целую толпу туристов.

Они прошли до Норд-Фрэнклина, его антикварных магазинов; попили кофе с яблочными пирожками в Шатсе.

— А как же твои родители? — спросил Джо, зная, что им надо поговорить и об этом. — Хочешь, я им позвоню?

— Я сама, Джо. Не хочу, чтобы ты вмешивался в это.

— Ты не можешь здесь жить одна!

— Почему нет?

— Во-первых, у тебя нет денег на нормальную медицинскую помощь. Во-вторых, что ты будешь делать, когда у тебя родится ребенок, — ты ведь не сможешь работать?

Дина отвернулась.

— Так далеко я не заглядывала...

— Это совсем недалеко, Дина, — всего три месяца!

— Значит, скоро придется об этом подумать. — Она не хотела сейчас об этом говорить. А поразмыслить об этом она сможет завтра, когда Джо уедет. Бог о ней позаботится!

Но Джо не собирался оставлять все так, как оно есть.

— В Беркли целых три поликлиники.

— Беркли далеко отсюда.

— У меня там двухкомнатная квартира.

Дина удивленно взглянула на него.

— Что ты предлагаешь? Поселиться с тобой?

-Да!

— Джо...

— Я предоставлю тебе спальню, а сам буду жить в гостиной.

— Джо!

— Послушай сначала! Я не собираюсь оставлять тебя здесь одну! Хочешь ты или нет, мы должны это решить — сегодня! Я не позволю, чтобы ты рожала одна в своем номере мотеля! Я остался бы здесь, если б мог, — но у меня начинаются занятия, а работа, на которую я устроился, связана с моим посещением лекций в университете.

— Джо...

— В Беркли со мной — или в Сан-Франциско к твоим родителям!

Дина вздрогнула, когда представила себе встречу с отцом и матерью.

Джо крепко сжал ее ладонь двумя руками.

— Ты приехала сюда потому, что не знала, что делать, правда? Теперь ты знаешь — собираешься рожать! Тебе нужно было провести время наедине с Господом — ты это получила. И ты можешь провести так время везде, куда бы ты ни поехала. Теперь ты знаешь, чего хочет от тебя Бог, Дина. Тебе больше не нужно прятаться!

Он был прав, но при одной мысли о возвращении домой ее сердце едва не останавливалось.

— О, Боже, — тихо сказала она и закрыла глаза. На самом деле, у нее было намного больше вариантов, чем представлял себе Джо. Он считал, что Дина оставит ребенка себе, — но должна ли она? Сможет ли она быть хорошей матерью ему? И как насчет ее собственной жизни, ее собственных планов? Дина никогда не думала, что будет матерью-одиночкой — или вообще станет матерью в ближайшие годы. Как сможет она обеспечить себя и ребенка? И каждая новая проблема обрастала комом других...

« “Не заботьтесь о завтрашнем дне”, — сказал Господь. Не буду заботиться! Буду решать только ежедневные проблемы! »

— Ну что ты решила, Дина?

— Я бы лучше поехала с тобой, чем домой, — сказала она со слабой улыбкой и покачала головой. — Но это будет неправильно!

— Что тут неправильного?

— Люди решат, что это твой ребенок, Джо.

— Ну и что?! С моего носа кожа не слезет!

Дина покраснела.

— Но мы же христиане! Мы должны заботиться о том, что думают о нас люди! Не подавать повода к соблазну, помнишь? Если я въеду с тобой в одну квартиру, люди решат, что мы живем с тобой во грехе! Какое же это будет свидетельство для всех? Поверь мне, Дина, всем наплевать, особенно в Беркли! Я могу пройти по Университетской авеню в женском платье, с волосами, выкрашенными в синий цвет, — и никто и глазом не моргнет!

Дина хихикнула, потом замолчала и посерьезнела.

— А как же мои родители?

— Ты знаешь их лучше, чем я.

— Им не все равно, Джо. У них возникнут предположения, а я не хочу, чтобы они плохо о тебе думали.

— О’кей. Тогда — Сан-Франциско!

— Ох, Джо...

— Никаких «ох, Джо! ».

— Дай мне неделю на раздумье...

— Ни за что. Через две минуты после того, как я уеду, ты снова сбежишь.

— Нет, не сбегу!

— Да, конечно, — мрачно сказал Джо. Ему, наверное, придется прочесывать Орегонское побережье через неделю. Или, может быть, на этот раз она отправится в леса. Или куда-нибудь в горы — Сьерру, Гранд Тетон или туманный Олимпикс! «Господь, неужели Ты таким образом отвечаешь на мои молитвы? Ведь я просил у Тебя возможности увидеть всю страну... — грустно подумал Джо. — Вот и буду гоняться по всей стране за Диной... »

— Я обещаю, Джо!

Он поднял голову и увидел на ее лице улыбку.

— Нечего меня задабривать! — пробормотал он.

— Ну, если хочешь, ты можешь взять с собой свечи зажигания от моей машины.

Уголки его губ опустились:

— Может быть, я это и сделаю.

Джо остановился в мотеле, где жила Дина. Он решил, что может остаться еще на один день, прежде чем отправиться дальше. К тому времени, он надеялся, Дина уже примет решение.

Дина позвонила к нему в комнату в шесть часов.

— Сегодня вечером я работаю. У Марии грипп, а Коней заканчивает свою смену через полчаса. Она не может работать дольше — ее ждет семья.

— Я тебе помогу.

Дина рассмеялась.

— О’кей. Тогда встретимся в прачечной. — Она объяснила Джо, как ее найти.

Джо провел вечер, перекладывая банные полотенца и простыни из стиральной машины в сушилку. К десяти часам они складывали и загружали белье на тележку — готовили к смене Марии, на следующее утро. Когда они закончили работу, было уже одиннадцать.

Бледная и изнуренная, Дина пожелала ему спокойной ночи. Джо знал, что ей надо быть в кафе Мэрианн уже в восемь утра.

Оба спали плохо. Джо молился далеко за полночь, а Дина ворочалась в кровати, ей мешали спать тревожные сны. Она знала, что Джо хочет позаботиться о ней. И где-то в душе она желала, чтобы он это делал. В то же время она понимала, что Бог запланировал для нее что-то другое. Как когда-то Иисуса Навина, Господь побуждал Дину войти в обетованную землю, а она все еще стояла в пустыне, боясь шагнуть в воды Иордана.

Было бы намного легче поехать с Джо и позволить ему заботиться о ней — ведь он именно этого и хотел. Тогда Дине не придется встречаться с родителями — они даже ничего не будут знать. Она сможет в уединении зализать свои раны, родить ребенка и отдать его на усыновление. Сможет восстановить свою жизнь — забыть прошлое и начать все заново.

«Разве я недостаточно страдала, Господь?! Этот мир раздавил меня! Я рожу ребенка, разве этого не достаточно? О, Боже, чего еще Ты хочешь от меня? »

«ВСЕГО. СЛУШАЙСЯ МЕНЯ, И Я ВВЕДУ ТВОЮ СЕМЬЮ В ЗЕМЛЮ ОБЕТОВАННУЮ. Я ПОСТАВЛЮ ТВОИ НОГИ НА СКАЛЕ, Я БЛАГОСЛОВЛЮ ТЕБЯ В ГРЯДУЩИХ ПОКОЛЕНИЯХ».

«Вчера я чувствовала себя такой счастливой. Ты снова был близок ко мне. Я счастлива там, где я сейчас, пусть бы так оно и продолжалось! »

«Я ДАМ ТЕБЕ ЖИЗНЬ С ИЗБЫТКОМ! »

«Я не хочу ехать домой, Господь, можешь Ты это понять? Я не хочу слышать, как они спорят о том, что я должна сделать! Я не хочу узнавать о том, что делали мои мать и бабушка! Это была их жизнь, их решение, их грех. Почему я должна нести на себе эту тяжесть?! Я не хочу взваливать на себя бремя их боли — мне достаточно и своей! »

«ТЫ ВСЕ МОЖЕШЬ ВО МНЕ, ВОЗЛЮБЛЕННАЯ! ДОВЕРЬСЯ И ПОДЧИНИСЬ! »

«И к чему все это приведет, Господь? Скажи мне, и, может быть, тогда я сделаю то, чего Ты от меня хочешь! »

«ВЕРЬ И ПОДЧИНЯЙСЯ! »

«Это не так легко! А как же Чарли? Как я могу уйти после всего трех недель работы и оставить его с этой проблемой? Где он будет искать новую официантку — теперь, когда Сьюзен уже устроилась в Сан Франциско? Что ему остается — нанять Харви? »

Измученная, Дина встала еще до рассвета и пошла в душ. Выходя из номера, она взглянула на машину Джо. Она только было сжилась с мыслью, что ей придется родить ребенка, а теперь приехал этот парень и напомнил ей обо всех остальных проблемах, которые надо решать!

Чарли всегда приходил в «Мэрианн» в шесть утра; он все готовил к новому дню. Дина постучала в окно, Чарли ее впустил.

— Ты сегодня рано.

— Мне не спалось, — сказала она, ища, чем бы ей заняться. Сестра Чарли уже наполнила все солонки и перечницы, а также бутылки с кетчупом, соевым соусом и горчицей. На всех столах лежали салфетки и столовые приборы. Пол был вымыт и натерт до блеска.

— Садись на стул, — указал Чарли. — Я приготовить тебе яичницу с беконом и булочки. Моя жена тоже плохо спать — когда была скоро рожать сына.

— Я не знала, что ты был женат, Чарли.

— Совсем давно, Вьетнам. Моя жена работать для американских солдат в Хью. Готовить, убирать — как ты.

Дина молча ждала, наблюдая за Чарли, надеясь, что он расскажет всю историю.

— Вьетконговцы прийти в город. Стрелять в мою жену. Я никогда не знать, что случиться с моим сыном!

Он выпустил на сковородку яйца — так, чтобы не разбить желток. Чарли не смотрел на Дину.

— Я долго искать — и ничего не найти. Когда американцы уходить, моя семья бежать в Камбоджу. Мы жить пять лет в лагерь, потом приехать в Америку. Сейчас поздно ехать назад и все начать сначала. Мой сын уже взрослый — если он жить...

Дина почувствовала боль в груди.

— Мне очень жаль, Чарли!

Чарли взглянул на нее:

— Почему тебе жаль? Тебя там не быть. Ты ничего неправильно не сделать. — Он выложил яичницу на тарелку, добавил бекон, булочку, кружок апельсина и веточку петрушки. — Я здесь, я свободный, у меня работа. У меня брат и сестра, я богатый человек. Иди, ешь. — Он понес тарелку в зал и поставил на стол у окна. — Садись, я приносить сок.

Ее глаза наполнились слезами.

— Спасибо тебе, Чарли.

Он похлопал Дину по плечу и ушел.

Глядя в свою тарелку, Дина поблагодарила Бога за Его милость.

«О Господь! Видя такие страдания других, как Ты можешь выносить мое вечное нытье? »

Пришел Харви, привел с собой троих друзей. Он заказал свой обычный кофе, остальные налегли на завтрак. Все четверо вели какой-то шумный спор о политике. В восемь сорок пять на завтрак явились два семейства, в течение десяти минут к ним прибавились еще три. В девять пришла Мэрианн и уселась у стойки. Желая показать ей свое почтительное отношение, Чарли обслуживал ее сам, оставив на кухне своего брата. Чарли и Мэрианн болтали, как старые друзья.

— Она хочет работать, — сказал Чарли, когда Мэрианн ушла. — Говорит, что скучать по этому месту. Ей нечего делать, говорит, что уставать от мыльная опера по телевизору.

Дина знала, что в кафе не достаточно работы и денег, чтобы занять их двоих на полный день. Значит, Бог дает ей больше, чем намек, — Он просто выталкивает ее отсюда.

В девять пятнадцать пришел Джо.

— Похоже, тебе срочно нужна чашка крепкого кофе, — сказала Дина, ставя перед ним кружку и наливая кофе из кофейника. — А чего бы ты хотел на завтрак?

— Удиви меня, — сказал он, склоняясь над своей кружкой; меньше всего сейчас он думал о еде. Он провел всю ночь в молитве, прося Бога исполнить желание его сердца.

— Чарли печет отличные блины.

— Ну и отлично!

Дина сделала заказ. К тому времени, как она вернулась, Джо уже осушил свою кружку, Дина снова ее наполнила.

— К концу недели я поеду домой, Джо.

Итак, Сан Франциско вместо Беркли. Да будет так, Господь! Джо поднял голову и посмотрел на Дину.

— Поедем вместе, чтобы я был рядом, когда ты будешь говорить со своими родителями.

— Спасибо за предложение, Джо, но я должна ехать одна. Я совсем не знаю, чего от них можно ожидать.

— Ну, это еще одна причина, чтобы я поехал с тобой.

— Я сначала позвоню и посмотрю, куда ветер дует.

— А если там все еще штормит?

Губы Дины сложились в печальную улыбку.

— Верь мне, Джо. Я не собираюсь менять своего решения, я все равно рожу ребенка.

Джо отодвинул кружку с кофе.

— Обещай мне кое-что. Обязательно позвони мне — в любом случае. Звони обязательно хотя бы один раз в неделю. Я не умею догадываться о том, что происходит. Но я волнуюсь о тебе.

Если бы он сказал больше этого, то только бы добавил Дине проблем. Джо поднял руку с раскрытой ладонью в жесте, каким футболисты приветствуют друг друга после гола.

Вместо того чтобы шлепнуть его по ладони, Дина взяла его за руку.

— Раз в неделю, обещаю. Только мне нужно кое-что, Джо.

— Все, что захочешь!

В ее голубых глазах появились смешинки.

— Мне нужен твой номер телефона!

***

Ханна услышала, как дверь гаража поднялась, а потом снова опустилась. Дуглас вернулся домой с собрания лидеров. Она ожидала его к девяти тридцати, а сейчас было уже одиннадцать. В другое время она не стала бы его дожидаться, но сегодня звонила Дина. Ханна должна была все ему рассказать, чтобы подготовить себя и его к новому будущему. Надо было приготовить путь для Дины.

«Боже, смягчи его сердце! Дай мне слова, которые он сможет услышать! Открой ему глаза, чтобы он видел, какую боль он может причинить! »

Ее сердце подпрыгнуло, когда открылась задняя дверь. Ханна глубоко вдохнула, медленно выдохнула через плотно сжатые губы, надеясь, что эта техника поможет ей успокоиться. Дуглас вошел в гостиную, Ханна сидела в своей качалке, на коленях — его сорочка. Она пришивала пуговицу. Дуглас взглянул ей в лицо, и внутри у него все напряглось.

— Что-то собрание у вас сегодня было долгим, — тихо сказала она.

— Собрание закончилось к девяти, — сказал он, бросая свою куртку на подлокотник кресла. — Но я остался, у меня был разговор с Дэном.

— О Дине?

Дуглас сел и потер руками лицо. Пригладив свои седеющие волосы, откинулся на стуле, вздохнул и взглянул на Ханну.

— Что, Дина звонила сегодня?

Ханна кивнула, глаза наполнились слезами. Боже, я едва могу дышать — не то что рассказать ему о решении дочери. «Помоги мне, Господи, помоги нам! »

Дуглас приподнял голову:

— И?

— Она хочет вернуться домой.

— Слава Богу!

Ханна сглотнула.

— Она хочет рожать ребенка.

Дуглас закрыл глаза. Сегодня он два часа говорил со своим пастором. Он выложил ему все по поводу Дины — и о том, какое участие сам принял в том, что дочь ушла из дома. Дэну за час удалось вытянуть из него и все остальное. За двадцать семь лет у Дугласа накопилось столько боли, что он рыдал, как ребенок. Он открыл глаза и посмотрел на жену.

— Дэн хочет с тобой поговорить.

— О чем?

После непродолжительной паузы Дуглас сказал:

— Обо всем.

У Ханны побелели костяшки пальцев — так она сжала сорочку.

— О чем — обо всем?

— Дуглас ничего не ответил, и Ханна поняла. Она все прочла на лице мужа. Бросила рубашку в корзину — пусть он сам пришивает свои пуговицы и сам стирает свое белье! Так вот почему встреча так затянулась, — тихо сказала она. — Ты исповедовал ему мои грехи и оправдывал себя!

Дуглас почувствовал горечь в ее голосе и впервые понял, что это означает.

— Мне жаль, — просто сказал он. — Мне жаль, Ханна!

— Жаль чего? Что ты женился на мне? Что я родила тебе дочь, которая позволила себя изнасиловать? — Ее губы дрожали, из глаз текли горячие слезы. — Мне тоже жаль, Дуглас. Жаль, что я вообще поверила тебе. С того дня, как я тебе все рассказала, я уже знала, что никогда ничего не будет так, как я надеялась. Я сама дала тебе в руки дубину, которой ты с тех пор меня постоянно бьешь. Мне жаль, что я доверила тебе свою любовь и свою жизнь!

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒