Примечания 6 страница

Да, им удалось предотвратить запуск оружия, но ценой жизней нескольких солдат. Кроме того, Верн так и не узнал, что за цель преследовал Полковник. Что если вернуться опять на 55 минут назад… и повторять это снова и снова, пока он не добьётся наилучшего расклада событий? Возможно ли это?

Оказалось, возможно.

Верн опять вернулся в прошлое. Затем ещё раз. И так десять раз. Двадцать. Но всегда были жертвы. Капитан, солдаты, кто-то из воров… Он и не думал, что добиться идеального мира будет так сложно. Устранив одну ошибку, Верн тут же натыкался на другую и бросался её исправлять. Он уже не мог остановиться.

Его эксперименты привели к удивительному результату.

Отрезок времени, на который он возвращался в прошлое, стал постепенно увеличиваться.

55 минут растянулись на 56. Затем на 58. Наконец, он уже мог возвращаться в прошлое на несколько часов. Действительно, многие сверхспособности со временем усиливаются, если их часто и осознанно применять, но для Верна это стало полнейшей неожиданностью. И очень приятной. Чем дальше в прошлое он мог отправиться, тем больше событий он мог изменить и тем больше несчастий предотвратить. Когда отрезок в часы растянулся до суток… в сердце Верна зародилась надежда. Что если ему удастся отправиться так далеко в прошлое, что он сможет вновь встретиться со своими товарищами? А если вернуться назад на четырнадцать лет и предотвратить войну?

Это была грандиозная мечта. И слишком тяжёлая ноша для одного человека.

Верн не задумывался над тем, что усиление сверхспособности может привести к появлению чего-то совершенного нового. И нет никаких гарантий, что это новое будет добрым. Сами по себе сверхъестественные способности не хороши и не плохи. Они просто есть. И последствия от их применения могут оказаться многим хуже, чем самый злодейский план.

У этого «чего-то» не было точного определения. Его можно было списать и на накопленный опыт, и на погрешность в расчётах. С каждым путешествием во времени сверхспособность Верна усиливалась, менялась, пока наконец не обрела собственную волю.

Прямо как тигр Ацуси. Ацуси может «одалживать» силу тигра, но он не способен им управлять. Приняв обличие зверя, Ацуси оказывается во власти инстинктов, и никто не в силах предсказать, к каким разрушениям и жертвам это приведёт. Мощь, неподдающаяся контролю.

В случае Габа это был остров. И, в отличие от Ацуси, его потенциал был столь велик, что у Верна не было ни единого шанса ему противостоять.

Сверхспособность «выжила» сознание Верна и заняла его тело.

Так на свет появилась разумная и обладающая плотью сила, также известная как Габ.

И её намерения оказались прямо противоположны надеждам её «родителя».

Конечно, по сравнению с людьми, ожившая сверхспособность была довольно слаба психически. Как и тигр Ацуси, она могла проявлять себя лишь ограниченное время. Сверхспособность… Габ понимал, что если перестанет возвращаться в прошлое и позволит времени течь своим чередом, то рано или поздно исчезнет. А он этого категорически не хотел. Вернуться назад во тьму небытия? Да ни за что!

Поэтому он жил внутри временной петли, уверенный, что, пока будущее не настанет, его сознанию ничего не угрожает. К тому моменту он мог возвращаться назад в прошлое на срок почти в тридцать часов. Заперев себя внутри их бесконечного повторения, он смог сбежать от страха смерти.

На первый взгляд, он делал то же самое, что и Верн. Возвращался в прошлое, обезвреживал оружие и опять по новой. Вот только цель его была иной. Если Верн как хранитель острова хотел предотвратить как можно больше несчастий, то Габу не было никакого дела до чужих жизней.

За время своих бесчисленных путешествий Габ многому научился, стал сообразительным и хитрым. Ему этого было достаточно. Он был жив, чего ещё желать? Габ был счастлив.

Но среди десятков, сотен тысяч повторений очень редко, но случались непредвиденные события, маленькие погрешности, которые сильно меняли будущее. Так один раз Полковник покончил с собой. В другой Уэллс разоблачила Габа. Но с помощью накопленных знаний ему всегда удавалось повернуть ситуацию в свою пользу: убить Уэллс и поглотить её сверхспособность.

Но очередная погрешность оказалась намного серьёзнее. Началось всё, как обычно, с незначительной неточности: капитан, обеспокоенный слухами об оружии, обратился за помощью к Правительству Японии, у чьих берегов остановился Стандарт-Айленд, а точнее — к Секретной службе по контролю за обладателями сверхъестественных способностей. А те тут же приняли меры и отправили на остров сотрудников детективного агентства.

Среди них был человек, представлявший для Габа неумолимую угрозу. Дадзай одним прикосновением отменял действие любой сверхспособности. «Сердце» Габа было надёжно спрятано в глубинах острова, поэтому он не беспокоился, что Дадзай, находясь на поверхности, сотрёт его сознание. Но он мог это сделать, коснувшись его физического тела. И ещё кое-что: для поглощения сверхспособности умершего Габу необходимо на мгновение расширить область воздействия своей силы на весь остров. Но тогда Дадзай одним своим присутствием отменит ее, и Габа не станет. То есть пока Дадзай на острове, Габ не мог поглотить сверхспособность убитой Уэллс и вернуться назад в прошлое.

Выход был только один: избавиться от Дадзая, чтобы его сверхспособность не сработала.

Но изучив противника, Габ убедился в его выдающемся уме. Дадзай успел распутать немало дел, и, глядя на то, как резво и продуктивно он приступил к поискам оружия, Габ всерьёз забеспокоился. Просто так с ним не справиться. Не говоря уже о том, что возможности хранителя — продукт сверхспособности — были против него бессильны. Идти в лоб слишком опасно, требовалось обвести Дадзая вокруг пальца.

Габ всё тщательно продумал и приступил к исполнению плана. Он помог сыщикам «вернуть оружие», а сам тем временем ждал подходящего момента. Не позволяя себе ни на секунду расслабиться и всеми способами избегая личной встречи с Дадзаем.

И наконец момент настал. Стоило Дадзаю узреть истину и одновременно с этим оказаться наиболее уязвимым, как Габ проткнул ему грудь ножом. Как только его сердце остановится, бояться больше будет нечего. Когда Дадзай умрёт, Габ сможет применить сверхспособность. Останется только убить Уэллс, поглотить её силу и вернуться назад в прошлое. Это ознаменует победу Габа.

В следующий раз он не будет медлить. Убьёт всех сотрудников детективного агентства сразу же, успеют они высадиться на остров или нет. И тогда уже ничто и никогда не будет угрожать Габу.

Он сможет жить вечно. Такова была его цель.

Габ не человек. Ему чужды человеческие инстинкты. Но в глубинах его сознания было большими буквами вытравлены слова: «Я не хочу умирать». Как в душах всех живых существ.

* * *

Услышав гул ветра, Ацуси открыл глаза.

«Светло… Я точно больше не под землей. Но тогда где я? »

Он увидел прошлое Габа. В голове всё ещё оставалось ощущение, будто он сам себе не принадлежит. Перед глазами всё расплывалось. Непонятно, где верх и низ, право и лево. Тело не слушалось.

С запозданием до Ацуси дошло, что он не может пошевелиться не из-за пережитого необычного опыта, а потому что его обездвижили. Буквально.

Он застрял внутри каменной колонны, так что снаружи остались лишь голова, грудь и плечи.

«Раз я не могу пошевелиться, значит, это уже не сон. Реальность».

— Хорошо поспал, Матасабуро? — раздался спереди голос.

Ацуси поднял взгляд и увидел Габа. Он сидел, вальяжно развалившись на каменном троне, висевшем прямо в воздухе.

— Где…

— Я так понял, ты успел многое узнать под землёй. Не желаешь поделиться впечатлениями?

— Впечатлениями? — невольно переспросил Ацуси.

Они находились прямо над часовой башней. Та превратилась в огромный и очень высокий цилиндр, из центра которого вырастала колонна Ацуси.

«Для Габа я помеха, — размышлял он. — Остров явно не хочет, чтобы Дадзай-сан вернулся к жизни. А теперь мне известна вся правда, так почему он не убил меня на месте? »

— Понимаешь, до этого момента не было никого, кто бы знал, кто я такой, — пожал плечами Габ. — Рассказывать долго, да никто всё равно не верил, а даже если и верили, то забывали, стоило вернуться в прошлое. Поэтому…

«Поэтому он меня не убил? — догадался Ацуси. — Он хочет отношений. Понимания».

— Забавно, — вырвалось у него. — Как-то это уж очень по-человечески. Только не говори, что тебе одиноко?.. Ты ведь не человек!

— Одиноко? — вопросительно наклонил голову Габ. — Думаешь? Мне одиноко? Но вокруг меня всегда полно людей.

— Ещё как одиноко, — отрезал Ацуси. — Ты же…

Он замолчал, пытаясь подобрать правильные слова.

Конечно, Габу одиноко.

С самого появления на свет его никто не понимал, ему не с кем было разделить жизнь из череды бесконечных повторений.

— Остановись, — вместо этого сказал Ацуси. — Чего ты хочешь добиться? У всего есть конец. Неправильно переживать вечно один и тот же период времени.

— У всего есть конец? — приподнял брови Габ. — Ну а то. Вы, люди, все рано или поздно умрёте. Как и я. Или ты хочешь сказать, что, раз я всё равно умру, то мне и жить не стоит? Смешной ты, Матасабуро.

Он посмеялся, после чего перевёл взгляд вбок от Ацуси.

— Ты тоже такого же мнения, чернявый?

Ацуси торопливо повернул голову.

Оказалось, рядом стояла ещё одна колонна с пленником.

— Чушь, — произнёс хорошо знакомый голос. — Выживает не тот, у кого есть, ради чего жить. Выживает сильнейший.

Акутагава. Как и у Ацуси, у него на свободе остались лишь голова, плечи и грудь. Из уголка рта и раны на лбу сочилась кровь. Даже Акутагаве не удалось справиться с Габом.

— Согласен, — кивнул Габ. — Получается, если я сильнее вас, то право жить остаётся за мной.

— Не смеши, — тихо фыркнул Акутагава и посмотрел на Ацуси. — Оборотень. Пацан просветил меня насчёт происходящего. В общих чертах. — Он прищурился. — Дадзай-сан умирает?

— Да. Времени почти не осталось.

— Ты идиот. Не стоило Дадзай-сану становиться сыщиком.

— Не тебе его судить, — нахмурился Ацуси. — Ты сам кто такой? Бешеный пёс портовой мафии, тоже мне почётная должность!

— Моя сверхспособность против него не работает, — с лёгкой досадой в голосе признался Акутагава. — Лезвия проходят насквозь. В чём фокус?

«Проходят насквозь?.. »

— А! — сообразил Ацуси. — Это сверхспособность босса! Проходить через преграды толщиной меньше пяти сантиметров! Он впитал её из трупа босса. Твоя ткань слишком тонкая, будь лезвий хоть тысячи, Габу они нипочём.

Акутагава раздражённо цокнул языком.

— То есть полагаться придётся на твои кулаки?

«Кстати говоря… Но для начала неплохо бы освободиться…»

— Мгху-у-у-у-у!..

Ацуси напрягся всем телом, но не смог пошевелить и пальцем.

— Бесполезно, — улыбнулся Габ. — Особо прочный минеральный состав. Моя изначальная сверхспособность позволяет мне управлять всем островом, как собственным телом. Я уже в целом понял, на что вы способны, так что можете не надеяться, что вам удастся выбраться.

Он был прав. Ацуси мог тигриными руками разбивать камни, но проломить изнутри толстую колонну — на это его сил точно не хватит.

А значит, выбора нет. Как бы ему ни была противна эта идея…

— Акутагава, — нехотя сказал Ацуси. — Дадзай-сан в погребе недалеко от часовой башни. При смерти, но Ёсано-сэнсэй из агентства сможет его спасти. Доберёшься до них?

— Ты просишь меня? — усмехнулся Акутагава. — Это твоя самая глупая затея с того момента, как ты вступил на этот остров. Начать с того, что, если бы я мог освободиться, я бы уже давно это сделал.

Его пальто пошло волнами.

Выросшие из него бесчисленные чёрные лезвия в мгновение ока разрезали сдерживающую Акутагаву колонну на кусочки, но уже в следующую секунду их будто притянуло назад друг к другу, и всё стало, как было.

С такой скоростью восстановления, сколько бы Акутагава ни рушил камень, он просто не успеет сбежать.

— Изворотливая способность. Я бы спустил на него Расёмон, но не дотянусь отсюда, — проворчал Акутагава. — Эй, пацан… Твоя взяла. Убей меня.

— Убить? — недоумённо переспросил Габ. — Я же сказал, что не собираюсь вас убивать. Лучше давайте поболтаем. Надо же чем-то заняться, пока не умрёт наставник Матасабуро.

«После этого он сможет поглотить сверхспособность Уэллс, отправится в прошлое и перебьёт всех нас, прежде чем мы успеем что-то понять. И тогда Габа уже никто не остановит».

— Я этого не допущу, — твёрдо заявил Ацуси. — Дадзай-сан не умрёт. Такая смерть ему точно была бы не по нраву.

«Дадзай-сан жаждет смерти. Почему — никто не знает. Но я никогда не прощу себе, если позволю ему умереть вот так! »

Губы Акутагавы растянулись в презрительной улыбке.

— Никому не дано понять душу Дадзай-сана, — сказал он Ацуси. — У меня есть причина, почему я не хочу, чтобы он умер. Но окружающие его сердце стены слишком толсты, чтобы такой, как ты, смог через них пробиться.

— Я не понял… так ты против его смерти или нет? — сердито спросил Ацуси.

— Против. Просто ты ничего не понимаешь, а потому не достоин стать его спасителем.

— Не достоин?! — взъярился Ацуси. — Понятия не имею, что ты несёшь, но если уж ты заговорил о том, кто чего достоин, то это я спасу Дадзай-сана, а не ты! Ты меня ни разу не победил!

Акутагава перевёл взгляд куда-то в пространство, после чего опять посмотрел на Ацуси. И угрожающе улыбнулся.

— Смешно, — ядовито процедил он. — Учитывая ситуацию, крайне смешная шутка, Оборотень. Но наши с тобой положения разнятся. Понимаешь? Я способен на то, чего ты не можешь.

Засвистел ветер.

Одно из чёрных лезвий Акутагавы пронзило горло Ацуси.

— Гха!..

— Вот. Вот что могу я, но не можешь ты. Я могу тебя умерщвлить. Советую подумать на том свете о тонкостях употребления устаревших слов.

Лезвие разделилось на множество игл, которые углубились в тело Ацуси.

От невыносимой боли у него едва не закатились глаза. Обездвиженный, он не мог сопротивляться. Казалось, его перетирают заживо на мелкой тёрке.

— Акутагава!.. — взвыл Ацуси. — Ах ты!..

Мир окрасился в красный. Ацуси с трудом сосредоточил взгляд на Акутагаве, намереваясь обратить на него свою ярость, но осёкся, удивлённый выражением его лица.

Акутагава больше не улыбался. Его лицо было совершенно пустым. На секунду в его глазах мелькнула грусть, но, возможно, Ацуси почудилось.

Он не успел над этим поразмыслить. Чёрных игл стало ещё больше, и Ацуси потерял сознание.

* * *

Когда это было?

Что было до того? А что случилось после? Ничего не помню. Даже времени года. Лишь по отпечатавшемуся в памяти насыщенному оранжевому цвету я могу судить, что был закат.

Вдалеке кричит ворона. Из дымоходов небольших частных домов поднимается дым. Мы с Дадзай-саном идём по улице.

Не помню, как мы там оказались. Кажется, у меня возникли какие-то проблемы во время выполнения задания, и Дадзай-сан пришёл на помощь. Ему понадобились считанные минуты, чтобы всё решить. Клиент остался доволен.

Я плетусь за ним. Не знаю, что сказать. От мыслей, что я опять не справился, ноги будто налились свинцом. Мне и тысячелетий не хватит, чтобы стать таким же самодостаточным и совершенным человеком, как Дадзай-сан. Понимание этого тяжёлым грузом лежит на моём сердце.

Совершенным?..

Дадзай-сан не совершенен. Уже сколько раз я приходил к этому выводу.

Я останавливаюсь.

Каким-каким, но совершенным человеком Дадзай-сана никак нельзя назвать. Он постоянно саботирует работу, доводя Куникида-сана до бешенства, и нам всем приходится разбираться с последствиями его неудачных попыток безболезненно покончить жизнь самоубийством. Все так привыкли к его эксцентричности и непредсказуемости, что уже даже перестали считать это странностью.

— Дадзай-сан, — говорю я ему в спину. — Почему вы хотите покончить с собой?

Он оборачивается и смотрит на меня. С такой знакомой приветливой улыбкой на лице, по которой никогда не понять, о чём он думает.

Он слегка округляет глаза, будто говоря: «А ведь и правда, я никогда тебе не рассказывал! ». И отвечает:

— …

Что же он тогда сказал?

Я напрягаю память, но воспоминание ускользает, словно растворяется в ярком закатном свете.

Никто не понимает Дадзай-сана. Ты можешь стоять совсем близко от него, но между вами всегда будет расстояние в тысячи световых лет.

Если совсем честно, я не уверен, что его нужно спасать. Потому что никто не знает, чего на самом деле желает Дадзай-сан. Возможно, я делаю это из чистого эгоизма.

Но…

Откуда-то донёсся тигриный рёв.

Ацуси мысленно встрепенулся.

Боль во всём теле вернулась, в ушах загудело от бегущей по сосудам крови. Волосы встали дыбом, мускулы раздулись, клетки запылали. Организм охватили сверхъестественные метаморфозы.

Я должен это сделать.

Пусть я не знаю сейчас, но я могу узнать потом.

Такой исход неправилен.

Ацуси заревел. Так громко, что услышали бы даже на луне.

— Так-то лучше, — сказал кто-то. — Пошевеливайся. Не создавай проблем, Оборотень.

* * *

По поверхности колонны побежали трещины, и она взорвалась изнутри.

— Что!..

Осколки немедленно полетели назад, восстанавливая колонну, но её пленник успел исчезнуть.

Белый тигр оттолкнулся мощными лапами от выросшего на месте часовой башни цилиндра, оставив после себя паутину трещин.

— Что за… Что это?! — закричал Габ, не в силах уследить взглядом за стремительным зверем. — Что происходит?! Это сверхспособность?! Как это…

По взмаху руки вокруг него выросло ограждение из десятков каменных ладоней.

Огромный тигр, размерами не уступающий легковому автомобилю, остановился, выгнул спину… и заревел.

Остров задрожал.

Под воздействием звуковой волны каменные руки завибрировали и рассыпались.

— Нет! — изумлённо ахнул и округлил глаза Габ. — Этого не может быть! Это просто!..

Договорить он не успел. Из-за завесы обломков на него прыгнул тигр и вцепился в плечо.

— Гха-а-а-а-а-а!!!

Гигантские челюсти сомкнулись, разрывая мышцы и кроша кости. Тигриные клыки были толще запястий Габа, поэтому сверхспособность босса воров против них не сработала.

Не выпуская добычу из пасти, тигр встал на все четыре лапы и замотал головой. Затрещали лопающиеся мышцы, сухожилия и суставы.

— Ах т-ты!.. Д-да ты знаешь, кто я!..

Две каменные руки обвились вокруг ног Габа, удерживая его в вертикальном положении. С диким воплем он дёрнулся всем телом и вырвал плечо из тигриных клыков.

Во все стороны полетели брызги крови и обрывки плоти.

Придерживая пострадавшую конечность, Габ торопливо попятился.

— Гху!.. Я умираю?.. Я не могу умереть!..

Одна из каменных рук прикрыла рану, останавливая кровотечение.

— Когда это тело ещё принадлежало моему хозяину, Верну, я уже был здесь. Но не мог говорить, никто меня не слышал. Я просто существовал внутри тёплой тьмы, не живой и не мёртвый.

Из изуродованного плеча выросла новая рука. Каменная, с прожилками металла и вставками механизмов, она слегка напоминала тигриную руку Ацуси.

— Я ни за что туда не вернусь! Я живой! Что в этом плохого?! — закричал Габ.

Камень под лапами тигра обратился в жижу.

Следом «растаяли» колонна с Акутагавой внутри и гигантский цилиндр, скрывший из вида часовую башню, и весь этот бурлящий поток хлынул в сторону тигра.

— Я тебя раздавлю!

Жижа облепила зверя и тут же затвердела, превратившись в гигантский шар высотой почти с часовую башню. Он начал подниматься в воздух.

— Будь ты проклят… Получил?..

Габ использовал весь камень вокруг себя, чтобы пленить тигра, так что ему даже стоять было не на чем. Он рухнул вниз, но даже в падении не сводил взгляда с шара и продолжал победно улыбаться.

Внезапно выражение его лица будто окостенело.

Каменная поверхность треснула.

— Эй… Вы шутите…

Трещин становилось всё больше. Изнутри слышались хруст и звериный рёв.

Наконец шар разлетелся на кусочки, будто пробитый пушечным ядром.

Освободившийся белый тигр падал прямо на Габа.

— Вот же чёрт!,.

Воздух содрогнулся от мощного столкновения передних лап с туловищем мальчика.

Габ врезался в землю. Удар вышел такой силы, что все здания вокруг попросту снесло.

Поднявшийся ветер колыхал и выкорчёвывал деревья.

Никто бы не подумал, что бой человека со зверем может привести к подобным разрушениям. Скорее это было похоже на место падения метеорита.

Пыль улеглась. В центре круговых трещин лежал Габ.

От удара тигриных лап ему разорвало живот. Всё тело было изломано и кровоточило. Обычный человек успел бы несколько раз скончаться от таких ран.

Тигр приземлился и скрылся в дыму, из которого проступил силуэт Ацуси.

Исчерпавший все силы, он тут же упал.

Ацуси посмотрел на Габа, наполовину погружённого в лужу собственной крови. Грудь мальчика тихо вздымалась и опускалась.

— А ты… ничего… так…

— Всё кончено, — прохрипел Ацуси. — За эти сотни тысяч повторений «сейчас» ты пожил достаточно. Хватит уже. Остановись и дай мне спасти Дадзай-сана.

— Хи… Хи-хи… Достаточно?.. Что это значит — «достаточно»?!

Габ привстал на колено. Изо рта и раны на груди на землю перед ним плеснула кровь.

— Всей вечности не хватит… чтобы я пожил достаточно!.. Предлагаешь мне перестать дышать, думать, слышать, говорить, видеть свет?! Оставить всех, кто мне дорог?! Согласиться, что всё, пора закругляться?! Не будет этого! Будто ты сам поступил бы иначе!..

Земля под его ногами задрожала, и из неё полезли механизмы, поднятые им из недр острова. Трубы системы охлаждения, кабели, сверхпроводящие магниты — всё контролировалось Габом.

— У моего хозяина Верна были товарищи, «Семь предателей»… разделявшие его взгляды и столько с ним пережившие… Я тоже хотел чего-то подобного! Поэтому вступил в банду! Поэтому стал учеником босса!

Трубы и кабели подобно змеям обвились вокруг израненного тела Габа… и стали раздирать его на куски.

— Что!..

К хлещущей кровью артерии на месте оторванной руки присоединился провод. Уничтоженные лёгкие заменил вентилятор.

— Зачем мне это изуродованное тело?! Чтобы применять сверхспособности, мне достаточно одного мозга! — засмеялся Габ. — Я — это я! Я никуда не уйду!

Кости и внутренние органы по очереди с влажным чмоканьем падали на землю, а на их место вставали механизмы.

— Габ. Ты прав, ты — это ты. Никто не способен отнять у другого желание жить.

С арматурой вместо костей, с трубами вместо мышц и синими и красными проводами вместо сосудов Габ уже мало чем напоминал человека. Он стал больше в два раза, и нижняя часть его тела уходила вглубь острова.

Механическая ладонь с грохотом обрушилась на то место, где лежал Ацуси, но тот успел отпрыгнуть и заскочить за спину Габу.

Тигриный кулак врезался в железную руку, сминая и разрывая трубы и провода.

— Гху!..

Из-за нового тяжёлого тела Габ сильно потерял в скорости. Его сверхспособность начала слабеть.

— Нельзя разделять человека и его сверхспособность. Твоё желание обрести товарищей уходит корнями в то время, когда ты ещё был человеком. Наши таланты — это неотъемлемая часть нашей души, их нельзя из неё выдирать.

Талант и душа.

Сверхчеловеческий гений Дадзай-сан, чья душа всегда стремится к смерти.

Куникида-сан, чья душа жаждет справедливости. Директор, который без устали оттачивает свой талант к боевым искусствам.

И, наконец, сам Ацуси, чья душа истерзана ранами из-за тигра, таланта, о котором он никогда не просил, но с которым родился.

— Будто ты можешь понять, что я чувствую! — закричал Габ.

В высоту он уже был не ниже часовой башни.

Сколько бы Ацуси ни бил по его механическому телу, оно немедленно восстанавливалось. Чтобы остановить Габа, необходимо было целиться в единственную оставшуюся у него живую часть — в голову.

Ацуси побежал по телу Габа вверх.

Увернувшись от гигантской руки, он прыгнул и что было сил замахнулся кулаком.

Но тот врезался в металлическую перегородку, поднятую по воле Габа из запретной зоны острова.

— Не нужна мне свобода. И радости тоже не нужны… Я просто хочу жить! Позвольте мне жить!

Белый как полотно Габ улыбнулся. Из уголка рта по подбородку скатилась капля крови.

«Чёрт!.. »

Ацуси отбросило назад отдачей. Ему не за что было уцепиться.

«Падаю!.. »

Вдруг ему под ноги скользнула чёрная ткань, остановив падение.

С земли внизу за ним наблюдал Акутагава.

В его глазах Ацуси прочёл безмолвный приказ: «Сделай это. Освободи его».

Ацуси оттолкнулся от ткани и перепрыгнул через перегородку.

— Уо-о-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

За мгновение до того, как кулак Ацуси коснулся цели, он услышал мальчишеский голос:

— Мне жаль, что всё так получилось…

Кулак пробил механизмы, породив целый фонтан из обломков.

Механическое тело прогнулось и обрушилось на землю горой хлама.

В дожде из деталей Ацуси на секунду привиделось улыбающееся лицо Габа, но он не успел убедиться, что ему не показалось.

Вконец обессиленный, он упал с высоты на землю и от удара потерял сознание.

Всё поглотила тьма.

* * *

— Ацуси! Эй, очнись, Ацуси! — услышал он глухой, как сквозь вату, голос.

Кто-то безжалостно тряс его за плечи.

— М-м…

— Эй, Ацуси! Ты как?!

Он приоткрыл глаза и увидел чьё-то размытое лицо. Зрение никак не желало фокусироваться.

— Куникида… сан… — прохрипел Ацуси. — Остров… Дадзай-сан?..

— Атаки прекратились, когда возник огромный каменный шар, и мы смогли сюда добраться. Ёсано-сан с Танидзаки и Кэндзи отправились в погреб к Дадзаю.

«Сколько я пробыл без сознания? »

Ацуси приподнял голову и различил очертания часовой башни. Она накренилась и погнулась, но, похоже, всё ещё работала, показывая 13 часов 10 минут. До крайнего срока, обозначенного Уэллс, оставалось ещё 4 минуты. Кэндзи без труда справится с железными дверями. Они должны успеть.

— Акутагава?

— Акутагава здесь? — спросил Куникида, оглядываясь. — Поблизости никого… Лучше скажи, где тот, кто всё это устроил?

Ацуси, наполовину погребённый под деталями механизмов, посмотрел на небо. Чистое голубое небо.

— Габ… исчез. Скорее всего, его больше нет. Он вернулся назад во тьму. К своему обладателю.

Куникида помог Ацуси подняться и осторожно спуститься с горы из обломков.

— Куникида-сан, — прошептал Ацуси. — Как вы думаете… что из себя на самом деле представляют сверхспособности?

— Ты чего вдруг?

— Многие считают их частью себя, — продолжил, будто рассуждая вслух, Ацуси. — Но что если это не так? Что если они приходят из иного мира, а мы просто оказываемся на их пути… и даже примерно не представляем, с чем имеем дело? Не знаю… Мне просто подумалось…

Куникида недолго помолчал, после чего сказал:

— Поправляйся. Думать будешь потом. Времени предостаточно.

Внезапно земля под их ногами вздрогнула.

Землетрясение? Нет, на искусственных островах землетрясений не бывает. Сверхспособность Габа тоже должна была перестать работать.

— Что это? — повернул Куникида голову на звук.

Одновременно с этим из рации в его кармане донёсся панический крик.

— Б-б-б-б-беда!!! — запинаясь, выпалил капитан. — К-к-корабль!.. А-а-а-а-а, что же это!..

— Успокойтесь! — рявкнул в ответ Куникида. — В чём дело? Где вы? Причина тряски?!

— Причал у входа на остров взорвался! Вместе с кораблями! А ещё уровень воды поднимается! Такими темпами остров затонет!

— Что?!!

«Затонет? »

Если причал и корабли уничтожены, никто не сможет покинуть остров. Все туристы и сотрудники пойдут на дно вместе с ним.

— Я понял, — сказал Ацуси, вспомнив своё видение в недрах острова. — Это крайняя мера безопасности. Габ оберегал остров от внешних врагов. Он наверняка внедрил систему самоуничтожения на случай, если с ним что-нибудь случится.

— Но тогда… Эй, капитан! Сколько времени до затопления?

— С-с-согласно предупреждению системы безопасности, примерно 8 минут!

Слишком мало. Спасателям даже на максимальной скорости потребуется не меньше получаса, чтобы добраться до острова. А здесь целая толпа туристов. Без спасательных жилетов они и двадцати минут в открытом море не протянут.

— Чёрт! — выругался Куникида. — Да что с этим островом такое?!

Ацуси ничего не ответил. Он смотрел на небо.

— Вы… ничего не слышите?

— В смысле?

На ветер не похоже. И на гул воды, постепенно затопляющей остров, тоже. Откуда-то сверху доносился ритмичный глухой звук.

— Эй… Смотри! — указал Куникида вверх и в сторону.

Ацуси проследил за его пальцем.

К ним приближалось нечто огромное и синее.

По ушам ударил громкий хохот.

В открытом люке вертолёта, скрестив на груди руки, стоял…

— Рампо-сан? — ошеломлённо пробормотал Куникида. — А этот вертолёт… Это же, если не ошибаюсь, «Кококу» — спецтранспорт Секретной службы для тайных перевозок! Но что он здесь делает?

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 9 101112 13 14 Следующая ⇒