«Сокровенный дневник Адриана Пласса в возрасте 37 3/4 лет от роду» 6 страница

Боюсь, что весь оставшийся день я ходил угрюмый и то и дело раздражался. По-видимому, двенадцати минут медитации

недостаточно для того, чтобы наполнить человека и его семью «особенным миром и покоем». Днём почти целый час

просидел во дворе, беседуя с нашей крольчихой Брендой. Может быть, она тоже считает, что у меня скверный характер, и я

действую ей на нервы, но она, по крайней мере, не может мне об этом сказать.

Воскресенье, 2 марта

По пути в церковь забыл купить на углу фруктовые тянучки. Во время проповеди про достоверность и богодухновенность Библии не знал, что с собой делать. Слегка оживился в конце, когда Эдвин рассказывал про учебные материалы и семинар под названием «Заразительный христианин», и старая миссис Тинн громко спросила: «Так что, уже нашли лекарство от этой заразы или ещё нет? »

После церкви почти весь день писал вместе с Энн приглашения на вечеринку. Что-то мы так много народу пригласили —и не только христиан, но и неверующих!

Будем надеяться, что всё пройдёт нормально. Всё ещё не сказал Энн про Гландера. Одно утешение: дядю Ральфа мы непригласили, а по-другому он вряд ли об этом услышит, потому что слишком далеко живёт. Это было бы чересчур.

Вечером спросил у Энн, верит ли она в то, что в Библии истинно и достоверно каждое слово без исключения. Онаответила, что всю жизнь мучалась глубокими сомнениями по поводу одного двоеточия примерно посередине Книгипророка Софонии. Когда я сказал, что, по-моему, с её стороны, это мелочные придирки и излишнее педантство, она

почему-то рассмеялась и спросила, как нам в пятницу удержать Тинна от выпивки. Хороший вопрос. Вот именно, как?

Позднее задал вопрос о достоверности Библии Джеральду.

— Ну, — отозвался он, — в этом отношении я всегда был согласен смнением св. Боглаша Фланжского, который написалпятьдесят три тома увлекательнейших рассуждений об использовании апострофа в библейских Писаниях. Он скончался в1371 году, когда один из томов его учёного труда свалился ему на голову, в то время как он стоял в молитве, преклонивколена...

— Ладно, ладно, хватит, — прервал я его. — Не такой уж я невежда. Я прекрасно знаю, что города под названием Фланж насамом деле нет.

Тут-то я его и подловил! Он даже рот открыл от изумления. На самом деле я только притворяюсь наивным время отвремени.

Сегодня снова помолился за Китти. Неужели это Божья воля, чтобы такие, как она, умирали?

Понедельник, 3 марта

За завтраком Энн сказала:

— Милый, мне надо кое в чём перед тобой повиниться. Почувствовал себя даже польщённым. У меня почтине бывает возможности проявлять к Энн великодушие и прошение. Наклонился к ней, по-рыцарски взял её за руку исказал:

— Что бы это ни было, я заранее тебя прощаю. Поощрительно ейулыбнулся.

— Я пригласила на вечеринку дядю Ральфа, — сказала Энн.

Я чуть не упал со стула.

— Энн, как ты могла?!! — заорал я. — Да ты в своём уме? Теперь можно смело поставить на нашей вечеринке большой, жирный крест. Ну зачем, зачем ты это сделала? Это же такая глупость! Такая глупость, что я даже передать тебе не могу, какая это глупость...

Внезапно вспомнил, что пригласил на вечеринку Эверетта Гландера!!! У Энн жалобно задрожали губы.

— Прости меня, Адриан, — проговорила она со слезами в голосе. — П-просто... он ведь совсем один, и н-никто его по-настоящему не любит, и мне вдруг стало так п-плохо из-за того, что мы его не пригласили... Я знаю, что это глупо, но... ты ведь обещал заранее простить меня...

Понял, что мне сильно повезёт, если я выберусь из кухни живым.

— Да ладно, я и вправду слишком резко отреагировал, — с притворной небрежностью проговорил я. — В конце концов, все мы иногда делаем глупости. — Я встал и начал бочком пробираться к двери. — Возьми, к примеру, меня. Может, ты и пригласила дядю Ральфа, но вот я... я пригласил... я позвал к нам...

— Не может быть, — недоверчиво отозвалась Энн. — Нет, только не его! Неужели ты действительно пригласил к нам этого твоего Гландера?

К счастью, неожиданно для самих себя мы оба расхохотались. —Дядя Ральф и Эверетт Гландер! — сказал я. — Помоги нам Господь!

— Я только на это и рассчитываю, — улыбнулась Энн.

За чаем заметил, что Энн с Джеральдом о чём-то перешёптываются, поглядывая на меня. Спросил, в чём дело. —Как твоя спина, милый? — почему-то спросила Энн.

— Нормально, — ответил я. — А что? Но они только с улыбкой переглянулись и замолчали.

Потом случилось ещё одно странное происшествие. Примерно в половине седьмого явилась Элси, сообщить Джеральду о том, что репетиция будет завтра вместо пятницы. Осталась выпить с нами чаю и просто поболтать.

— Кстати, Элси, — сказали, — Джеральд уже рассказал тебе про свою гигантскую открытку на День святого Валентина? Видно, какая-то длинноногая девица крепко в него втюрилась. Что же ты, Джеральд! Обязательно покажи Элси это послание. Она просто умрёт со смеху! А та девчонка, бедняжка, должно быть, совсем ещё наивная, глупенькая. Уж не знаю, сколько она провозилась, пока рисовала ручкой все эти сердечки и поцелуйчики. Мы с Джеральдом, наверное, полдня хохотали, не меньше. Ты-то, Элси, вряд ли стала бы так стараться ради Уильяма. А ты в этом году послала ему открытку или нет?

Сказав всё это, внезапно сообразил, что мои совершенно безобидные слова возымели весьма странное действие. Элси сидела пунцовая, беззвучно открывая и закрывая рот, как аквариумная рыбка, а Джеральд крепко зажмурился, словно с секунды на секунду должен был на полной скорости врезаться в каменную стенку. Что-то подсказало мне, что в глазах Элси моё сходство с черепашками-ниндзя утрачено навсегда. Как раз в этот момент Энн позвала меня на кухню, так что я не успел спросить, в чём дело. Ох, уж эта мне молодёжь!

(И вот что ещё непонятно: когда я пришёл на кухню, Энн забыла, зачем меня звала, но рассердилась почему-то не на себя, а на меня. Право, иногда мне кажется, что меня окружают очень и очень странные люди! )

Вторник, 4 марта

Не собирался сегодня заходить к ребятам на репетицию, но Энн сказала, что в свете последних событий между Элси и Джеральдом нам, пожалуй, стоит туда сходить. Не понял, что она имеет в виду, но обычно она права, так что мы пошли в клуб.

К нашему приходу атмосфера там царила ужасная. Уильям Фармер сидел в углу на крошечном, шатком стульчике с беспредельно угрюмым и меланхоличным видом. Верной Ролингс уныло облокотился на батарею, бездумно ковыряя в ухе медиатором. Джеральд стоял, прислонившись к стенке и, запрокинув голову, тупо смотрел в потолок, немелодично насвистывая что-то неразборчивое. Элси видно не было. Уж не знаю, что там у них произошло, но, на первый взгляд, вести для дьявола были самые, что ни на есть замечательные.

Не успел открыть рот, как вдруг из женского туалета вылетела Элси с зарёванными глазами и покрасневшим от слёз носом и воинственно ринулась прямо ко мне, как самонаводящаяся крылатая ракета.

— Мистер Пласс! — с театральным пафосом возгласила она. — Ещё месяц назад вы пытались свести нас с Уильямом, хотя должны были понимать, что мы никогда не подходили друг другу по-настоящему...

— Но ведь ты сама просила меня...

—... и теперь я хочу сказать вам — я чувствую в Духе, что должна сказать вам! — что как бы вы ни старались разлучить нас, это всё равно не поможет, потому что мы с Джеральдом просто созданы друг для друга! Ошеломленно взглянул на Энн, но у неё был такой вид, словно она и так прекрасно понимает, в чём тут дело.

— Элси, девочка моя, — сказала она, — если вы с Джеральдом действительно хотите дружить, мы не возражаем. Честное слово!

— Нисколько не возражаем, — слабо повторил я вслед за ней.

Элси ещё несколько секунд яростно смотрела на меня, но потом, видимо, убедившись, что мы в должной мере запуганы, обернулась к Джеральду и сказала:

— Теперь всё в порядке, Джеральд, милый.

— Э-э-э... что ж, Элси, это хорошо, — ответил Джеральд. Темная фигура в углу сардонически хмыкнула.

Энн тихонько отошла, присела рядом с Уильямом и вполголоса о чём-то с ним заговорила.

Мне стало немного не по себе. С мысленным содроганием представил себе, как наш Джеральд покорно тащится вслед заэтаким Рэмбо в юбке. Однако тут же выяснилось, что беспокоился я напрасно. Джеральд положил руки на плечи Элси, заглянул ей глубоко в глаза и торжественно произнёс:

— Элси, я хочу кое-что тебе сказать — и хочу, чтобы ты запомнила это навсегда. Обещай, что никогда не забудешь того, что я сейчас тебе скажу.

Глаза Элси засияли.

— Ну конечно, Джеральд! Обещаю, что никогда этого не забуду!

— Ну, тогда... — Джеральд немного помолчал. Вернон перестал ковырять в ухе.

— Что, Джеральд? — глаза Элси были распахнуты до предела.

— Я хочу, чтобы ты знала, — продолжал Джеральд грудным, вибрирующим голосом, — что анаграмма словосочетания«любовь-морковь» — «боль в мою кровь». Никогда, никогда этого не забывай!

Когда мы с Энн собирались уходить, вся их группа (включая Уильяма, к которому каким-то сверхъестественным образомвернулось хорошее настроение) с удвоенным рвением приступила к исполнению очередного эпилептического припадка вмузыкальной обработке, так что всё снова было более-менее нормально.

По дороге домой спросил у Энн, как ей удалось так быстро расшевелить Уильяма.

— А-а, — сказала она. — Я просто сказала ему, что если он вложит в свою музыку всю растревоженную иневостребованную страсть, которая кипит в его душе, то станет самым настоящим христианским Оззи...

— Это кто ещё такой?

— А ещё я ему сказала, — продолжала она, — что на его месте плюнула бы на всё, всерьёз занялась музыкой и была быдаже рада, что Элси ушла, особенно потому что на самом деле она никогда его не понимала. Вот.

— А кто такой Оззи?

— Знаешь, милый, спроси потом у Джеральда. Он лучше во всём этом разбирается.

Вечером спросил у Джеральда.

— Мама имела в виду, что Уильям когда-нибудь сможет прорваться на большую сцену в хэви-метале, — объяснил он. —Хотя я лично не думаю, что он достигнет уровня «Вампира из преисподней».

Прорваться на большую сцену в хэви-метале? Уровня «Вампира из преисподней»? Может быть, мы все потихоньку сходимс ума??? Ладно. В любом случае, теперь у Джеральда есть девушка, так что он явно не голубой.

(Не то, чтобы я когда-нибудь его в этом подозревал).

Среда, 5 марта

(Не то, чтобы я относился к гомосексуалистам с предубеждением).

Позвонил Леонарду и договорился встретиться с ним в обеденный перерыв (в кафе, а не в баре! ). Чтобы не начинать сразус разговора насчёт спиртного на вечеринке, спросил у него, понравилась ли ему воскресная проповедь. Он явно былпольщён — его нечасто просят высказать своё мнение. Ну и, конечно, перестарался. Солидно откинулся на спинку стула, сложил вместе пальцы обеих рук и постарался принять глубокомысленный вид.

— Знаешь, в воскресенье я сидел практически на первом ряду.

— Ну?

— Так что, когда Эдвин проповедовал, я был совсем рядом...

— И что?

—... и сделал нечто такое, что до сих пор мне никогда не удавалось.

— И что же?

— Сосчитал у Эдвина зубы. У него их тридцать шесть.

Тинн меня просто поражает. Жаль, что в такой большой голове так много места пропадает зря. Не выдержал и прямоспросил его, как он собирается остаться трезвым в пятницу на вечеринке. Леонард обожает вечеринки.

— Что ж, — сказал он, — как раз недавно мама нашла для меня алкоголь совершенно без пива. Принесу себе парубутылок. Зачем нам, трезвенникам, смущать всех остальных?

Только придя вечером домой, сообразил, что он сказал. Алкоголь без пива? Очень надеюсь, что он хотел сказатьнаоборот. Пусть так оно и будет! Ну, пожалуйста!

(Не то, чтобы я думал, что в этом нет ничего предосудительного).

Четверг 6 марта

(То есть в гомосексуализме).

8: 30

Сегодня не до дневника. После работы надо будет закупить всё для вечеринки, пока народ не пришёл на домашнюю группу. Не хочется оставлять всё на завтра. Только что звонила Норма Твилл. Сказала, что сегодня у неё собеседование на кондитерской фабрике, куда она пытается устроиться, и попросила за это помолиться. Пообещал, что непременно помолюсь, но только попозже, потому что сейчас надо бежать на работу.

22: 00

Во время группы произошло такое, что и записывать-то стыдно. У дяди Ральфа одно-единственное оправдание: он не знал, что у нас в гостиной как раз идёт молитва. Только мы принялись за колено Дорины Кук (то есть, не схватились за него, а начали за него молиться), как внезапно дверь в прихожую приоткрылась, в щель просунулась рука, в которой болталась пара пластмассовых глянцево-розовеньких женских ножек, и чей-то голос произнёс с опереточным французским акцентом:

— Voluez-vous jig-a-jig?

Энн молниеносно вскочила, вытолкнула руку назад в прихожую и скрылась вслед за нею, плотно прикрыв за собой дверь.

Из-за двери послышалась короткая, но яростная словесная перепалка, которая велась приглушённым шёпотом, а затемвсё смолкло. Почти на сто процентов уверен, что ножки заметили все до одного. А уж голос точно был слышен всем, в этомя абсолютно не сомневаюсь.

Возникло неловкое молчание. От стыда не смел поднять глаза, а на лице у меня, наверное, можно было поджаритьяичницу.

После этого сосредоточиться на колене Дорины Кук было довольно сложно. Через пару минут Энн вернулась и извиниласьза дядю Ральфа. Сказала, что в наказание оставила его без ужина и отправила спать. Все кроме четы Флашпуловзасмеялись и сказали, что ничего страшного не произошло, но было видно, что народ всё ещё пребывает в лёгком шоке.

А что, если на вечеринке он устроит что-нибудь похлеще?

Когда все стали расходиться, Норма Твилл отозвала меня в сторонку и радостно прошептала:

— Я всё-таки получила ту работу!

— Работу? Какую работу? — не понял я. Её лицо вытянулось.

— Ну как же, ту самую! За которую ты сегодня молился! Меня взяли! Поставили на бело-розовый зефир. Я просто хотеласказать тебе спасибо.

— Ах, вот ты о какой работе! — бестолково заторопился я. — Ну, конечно же, теперь я понял! Поздравляю, поздравляю! Молодец! Рад за тебя.

— Это тебе спасибо, — улыбнулась Норма. — Я уверена, что твои молитвы очень помогли.

Может, кто-нибудь другой и сказал бы ей правду, но мне до такой зрелости ещё расти и расти.

— Да нет, что ты! — скромно запротестовал я. — Я, собственно, не сделал ничего особенного. Абсолютно ничего!

Вечером меня окончательно замучила совесть. Рассказал обо всём Энн.

— Может быть, впредь тебе не стоит так легко давать обещания, — сказала она. — Но сейчас можешь успокоиться, может ты и не молился, но зато молилась я. Так что ты мне должен полчаса молитвы.

Какая она всё-таки хорошая! А дядя Ральф всё такой же старый пошляк. А я всё такой же великовозрастный осёл. И чтоэто нас дёрнуло устроить вечеринку? Вот бы узнать, как там Китти. Но спрашивать, честно говоря, не хочется.

Пятница, 7марта

9: 00

Ночью мне приснился сон совершенно непечатного содержания, несомненно, спровоцированный словами Нормы Твилл о бело-розовом зефире. Сон был такой яркий, что я уж совсем было решил рассказать о нём Энн. Но потом передумал и не стал ничего рассказывать.

13: 00

Сегодня утром посадил перед собой дядю Ральфа, чтобы поговорить с ним о том, как ему следует вести себя вечером.

— Так, Ральф, — сказал я, — мне надо кое о чём с тобой поговорить. Насчёт выпивки, непристойного заигрывания сдамами, вульгарных анекдотов, глупых и пошлых розыгрышей и всяких там игр, где нужно пить, целоваться илизаниматься сексом.

— Давай! — оживился дядя Ральф, довольно потирая руки. — Значит, ты хочешь, чтобы мы вместе спланировали вашувечеринку?

— Нет, — твёрдо ответил я. — Этого я совсем не хочу. Как раз наоборот. Я хочу, чтобы сегодня ничего подобного у насдома не было, потому что среди гостей будет много молодых христиан.

— А я тогда кто? — возмущённо спросил дядя Ральф. — Старый язычник?

«Вот именно, — подумал я. — Лучше и не скажешь».

— Послушай, я просто хотел сказать, что сегодня у нас в гостях будет много христиан, и им не нравится всё то, о чём ясейчас говорил. Так что я очень тебя попрошу вежливо и спокойно разговаривать с людьми, не напиваться и просто... вести себя прилично!

— Просто разговаривать?

— Да.

— Не напиваться?

— Ага.

— Никаких пошлых анекдотов?

— Точно.

— Никаких розыгрышей?

— Абсолютно.

— Вести себя прилично?

— Уж будь так добр.

Дядя Ральф вздохнул, и его пухлощёкое лицо затуманилось печалью.

— Так какая же это вечеринка? — пробормотал он. — Ладно, постараюсь.

Час ночи.

Жутко устал. Напишу про всё завтра. У Джеральда очень странные мозги. Он только что прислонился к косяку, испустил громкий зевок и сказал:

— Пап, а ты знаешь, что «вечеринка» плюс «ты» получается «река ветчины»? Это в час-то ночи!!!

Суббота, 8 марта 11: 00

В доме чисто, посуда перемыта и вытерта насухо. Честно говоря, Энн с Джеральдом почти всё сделали сами, ещё до того, как я проснулся. Сказали, что не хотели меня будить, потому что решили, что лучше сделать всё самим, чем ссамого утра терпеть потоки раздражённого нытья, тем более что толку от меня всё равно почти нет. Вот и неправда! Ясовсем не такой! Даже рассердился на них, когда они сказали, что по утрам меня вообще лучше не трогать.

Ну ладно.

Теперь про вечеринку. Да-а, вечер получился необычный. По-моему, стоит записать всё подробно. Если мне не изменяетпамять, всё произошло примерно следующим образом:

19: 45

Никого пока нет. Я испугался, что никто не придёт. Заскочил к Персивалю Брейну занять у него пару лишних стаканов. Спросил, собирается он к нам или нет. Он ответил, что придёт чуть позже, когда всё уже немножко «раскачается».

Интересно, почему никто никогда не хочет приходить вовремя и всё это дело «раскачивать»?

20: 00

Вошёл и сразу же услышал из гостиной смех и звон бокалов. Вдруг оттуда показался сияющий дядя Ральф с большим стаканом виски в руке.

— А что, старик, оказывается твои приятели-христиане очень даже ничего! Один уже пришёл и принёс с собой целую бутылку виски — вот, видишь, он и мненалил! Такой отпадный анекдот рассказал, про генерала Кастера и индейцев. Короче, один мужик решил...

— Да слышал я его!

Нечего сказать, повезло! Эверетт Гландер и дядя Ральф вдвоём в гостиной в самом начале вечеринки! Почувствовалнеминуемое приближение катастрофы, особенно когда следующим пришёл Леонард Тинн. Он прижимал к груди четыре банки безалкогольного пива (слава Богу, пронесло! ), но в глазах его горел странный, возбуждённый огонёк.

Следующий час был похож на кошмарный сон. Мы с Энн разрывались на части, встречая новых гостей и поминутнокидаясь в гостиную, чтобы Леонард не подходил к столу с выпивкой, а дядя Ральф с Эвереттом не превратили нашувечеринку в шоу Бенни Хилла. В конце концов, я не выдержал и удрал в спальню, чтобы немного перевести дух и хотя быпару минут передохнуть от шума и толкотни. Вдруг с удивлением осознал, что внизу всё стихло. Тут Энн открыла дверь исказала:

— Пойдём. Тебе надо это увидеть.

Тихонько спустился по лестнице, подкрался к двери гостиной и прислушался. Оттуда раздавался один-единственныйголос. Открыл дверь и как можно тише, на цыпочках, пробрался в уголок. В комнате было полно народу. Фрэнк Брэддоксидел в кресле ближе к окну с кружкой пива в одной руке и с трубкой в другой и без тени смущения говорил что-то всемостальным гостям, которые внимательнейшим образом его слушали.

— Он и тогда многим пришёлся не ко двору, — говорил Брэддок, — и сейчас от Него сплошные неудобства. Ему не нужныаккуратненькие, отлаженные системы под названием «церкви», где люди встречаются по четыре раза в неделюисключительно для того, чтобы решать, чем они будут заниматься на точно таких же посиделках в течение следующейнедели. Если вы думаете, что в этом и есть сущность христианской жизни, то Иисус вам вряд ли понравится. Ведь Он всёвремя говорит довольно нелёгкие, неудобные вещи, от которых нам часто становится неловко — ну, скажем, «любитесвоих врагов» или «приглашайте в гости тех, кому это больше всего нужно», или «любите Бога больше всего другого». Такчто расслабленной и комфортной жизни с Ним не дождёшься. Его и тогда не могли прибрать к рукам, и сейчас ни у когоэто не получится. Только вот что я вам скажу...

Брэддок подался вперёд и энергично ткнул трубкой в воздух. Глаза его оживлённо блестели. Я обернулся и с изумлениемувидел, что Эверетт Гландер и дядя Ральф слушают чуть ли не с открытым ртом, как маленькие дети.

—... если вы готовы идти до конца, то в мире нет более достойного занятия, чем следовать за Ним, и нет никого другого, закем стоило бы пойти!

Замолчав, Брэддок с удовольствием отпил из своего стакана и откинулся на спинку кресла.

На лице миссис Флашпул, сидевшей слева на самом жёстком стуле, отражались следы внутренней борьбы. Она явно былапод впечатлением, но пока что не желала окончательно сдавать свои позиции.

— Простите, мистер Брэддок, — величественно произнесла она, — но не задумывались ли вы о том, что ваши словазвучали бы куда убедительнее, если бы вы воздержались от употребления табака и крепких напитков? Мы со Стеннетомоба воздерживаемся и от алкоголя, и от курения. В этом отношении Священное Писание даёт нам весьма строгиепредупреждения.

(Стеннет?! )

Брэддок выпустил в потолок длинную струю дыма.

— А-а, Писание! — сказал он, — Да, в Писании действительно сказано, что те люди, чья вера даёт им в этом отношении полную свободу, должны вести себя осторожно, чтобы не навредить немощным, которые предпочитают полное воздержание.

Он поднял свой стакан и трубку.

— Дорогая моя миссис Флашпул, если моя свобода является для вас непреодолимым искушением, я больше никогда не стану ни пить, ни курить в вашем присутствии. Только скажите!

— Нам со Стеннетом совершенно чужды подобные искушения. — с возмущённым достоинством сказала миссис Флашпул, —а равно и желания предаваться любому другому пороку!

— Да и аминь! — откликнулся мистер Флашпул с едва заметной ноткой грусти в голосе.

Брэддок заговорил снова, да так и проговорил с гостями чуть ли не до половины двенадцатого. В результате все осталисьтрезвыми, дядя Ральф выглядел вполне довольным, у Эверетта Гландера, когда он прощался, былосерьёзное и задумчивое лицо, а все остальные наперебой говорили, что вечеринка им очень и очень понравилась. Эдвинспросил у Брэддока, не сможет ли он как-нибудь выступить с проповедью у нас в церкви. Фрэнк ответил, что придёттолько в том случае, если Эдвин согласится как-нибудь прийти к нему в клуб и сыграть с ним в бильярд. Эдвинрассмеялся и обещал, что непременно придёт. Когда Фрэнк собрался уходить, я спросил у него:

— А вы, Фрэнк, в какую ходите церковь?

— Да в самую обыкновенную, здесь неподалёку, — ответил он. — Но... по-моему, церковь — это не толькосуществительное, но и глагол. Ну ладно, пока! Спасибо за приятный вечер. Спокойной ночи.

Не очень понял, что он имел в виду.

(Неужели мистера Флашпула действительно зовут Стеннет? Не может быть! Таких имён просто не бывает! )

Кстати, мы послали приглашение и Биллу с Китти, хотя, конечно, заранее знали, что они не придут. Вечером позвонилБиллу в надежде, что Китти стало лучше. Но нет. Пока всё без изменений. Не хуже и не лучше. Остаётся только ждать.

Воскресенье, 9 марта

Никогда не скажу об этом ни одной живой душе, но, по-моему, человеку, который с самого рождения был вынужден носить имя «Стеннет Флашпул», а потом ещё и умудрился жениться на миссис Флашпул, прямо-таки исключительно и невероятно не повезло. Дядя Ральф уехал рано утром. На прощание пожал мне руку, одновременно угостив небольшим электрошоком с помощью какого-то дьявольского приспособления, спрятанного у него в ладони.

Проводил его взглядом — маленькая кругленькая фигурка в маленьком кругленьком шлеме на маленьком кругленькоммотороллере — и подумал: любит ли его Бог?

Очень на это надеюсь.

Джеральда сегодня видел только в церкви. Потом они с Элси куда-то ушли до позднего вечера. Наконец он заявился, и, подождав, пока Энн выйдет из комнаты, сказал:

— Пап, слушай классный анекдот. Дядя Ральф рассказал перед отъездом. Про генерала Кастера. Короче, там был одинпарень...

— Да слышал я его!

Этот анекдот — как назойливая муха. Всё время приходится прихлопывать его на месте!

Понедельник, 10 марта

Не люблю, когда Энн с Джеральдом начинают заговорщицки перешёптываться и хихикать. Сегодня утром Джеральдспросил:

— Кстати, пап, как твоя спина?

— Нормально, — ответил я. — Совершенно не болит. Должно быть, из-за того, что на улице потеплело. А что?

Они оба захихикали.

— Да, пап, — добавил Джеральд, — а ты знаешь, что если составить анаграмму слов «Фома неверующий», получается «у

фей на вещи юмор»?

— Нет, — ответил я. — Это-то здесь причём?

Они опять захихикали. Что за дела такие?

Вечером позвонил Эдвин и спросил, не могли бы мы на недельку взять к себе его племянницу Андромеду, пока её мамалежит в больнице. Потом он почему-то добавил, что эта самая мама является довольно ревностной сторонницейхристианского феминистского движения. Какая мне, собственно, разница? Мы, понятно, согласились. Без проблем. Детеймы любим, а я (хотя себя хвалить, конечно же, не принято), по-моему, довольно неплохо умею с ними ладить. Так что ялично ожидаю прибытия Андромеды даже с некоторым удовольствием.

Вторник, 11 марта

Сегодня заходил Ричард Кук. Привёл с собой Чарльза, который приехал на пару дней из своего библейского колледжа.

Только теперь это совсем не тот несчастный и подавленный Чарльз, что зимой плакал у нас в гостиной. Разница простоневероятная. Мне даже сделалось немного не по себе. Он всё время, почти не мигая, смотрел на нас с Энн широкораспахнутыми, сияющими глазами, в которых явно читалось: «Я вижу вас обоих насквозь, потому что пылаю горячейпреданностью Господу! » Втайне надеялся, что Джеральд придёт попозже, когда гости уже уйдут. Он сейчас влюблён ипотому дерзит ещё больше, чем всегда. Однако он появился в гостиной как раз тогда, когда Чарльз в подробностяхобъяснял нам, как Святой Дух действует на самом деле.

— А, Чарли, привет! — воскликнул он, плюхаясь на диван. — Ну, как дела на старой доброй фабрике по производствукукол-марионеток?

Мы с Энн посмотрели на него уничтожающим взглядом, помня о том, как сильно Ричард сердится на подобные выходки, но Чарльз только принял бесконечно терпеливый вид и пригласил Джеральда на молодёжную христианскую встречу, которая состоится завтра вечером в клубе.

— Мне кажется, — сказал Чарльз, многозначительно глядя на Джеральда, — что на этой встрече Господь чудеснымобразом восполнит твои нужды.

— Неужели? — откликнулся Джеральд. — Там что, будут продавать пиво с орешками?

У Чарльза на лице снова появилось выражение благочестивого терпения, а Ричард бросил на Джеральда строгий взгляд.

— Ладно, ладно, сдаюсь! — воскликнул Джеральд, поднимая руки. — Уговорили! Приду на вашу встречу.

Будем надеяться, что обойдётся без эксцессов.

Среда, 12 марта

Прибыла Андромеда Вил, юная особа в возрасте семи лет.

Маленькая, но грозная. Все её разговоры сводятся к фразе: «Простите, но это вовсе не кажется мне забавным». С ног доголовы увешана непонятными значками и эмблемами. Побоялся спросить, что все они обозначают.

Перед сном спросил её, нет ли у неё маленькой дочки-куклы или плюшевого мишки, с которыми она обычно ложится впостельку. В ответ она обозвала меня инструментом дискриминационного женоненавистнического режима и авторомложных пропагандистских ярлыков. Не слишком-то вежливо с её стороны, но я почувствовал себя не совсем уверенно ипотому не стал спорить. Вышел из комнаты и внутренне кипел от злости всё время, пока Энн героически укладывала этукозявку в постель.

Джеральд всё-таки пошёл на молодёжную встречу. Как ему там? А то он сейчас какой-то весь ранимый... Ещё бы, теперь унего Элси... ну да, Элси. Надеюсь, всё обойдётся.

Четверг, 13 марта

К завтраку Джеральд вышел очень угрюмым. Говорит, что у вчерашнего проповедника (которого зовут Бернард Брандалл) особое помазание — служить тем людям, которые до сих пор каким-то чудом умудрялись жить без постоянной тоски и гнетущего чувства вины. Зато теперь у него, Джеральда, хватает и того, и другого!

Андромеда почти весь день ходила за Энн по пятам, указывая ей на все аспекты нашего быта, которые не соответствуют социалистическим идеалам. Как говорит Энн, должно быть, к тому моменту, когда Господь Христос призвал нас всех уподобиться малым детям, Он ещё не успел познакомиться с Андромедой Вил в древнееврейском варианте. К счастью, Андромеда почти сразу увидела у Джеральда стереоплеер с наушниками и немедленно в него влюбилась (в плеер, а не в Джеральда). Правда, по-моему, у неё в голове что-то перепуталось, и теперь она называет плеер «личной проблемой» Джеральда. Да ладно, какая разница? Главное — чем-то её занять. Вечером опять пришлось чуть ли не гвоздями прибивать её к постели. До невозможности утомительный ребёнок!

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 Следующая ⇒