Оглавление 4 страница

Счастлив тот, кто вовремя оборвет свое общение с человеком гордым, лукавым, развратным… вообще, с человеком, порабощенным какой-то низменной страстью. И дважды счастлив тот, кто не избирает себе в спутники жизни человека гордого, лукавого, развращенного… Ибо последний, заполнивший предметом своей страсти свою душу и тем самым опустошивший ее от всего светлого, духовного, святого, может развратить и другого.

Все страсти (даже при кажущейся их невинности, например, страсть болельщика игры в хоккей, футбол, страсть зрителя сражений на ринге или скачек лошадей на ипподроме, страсть театрала, картежника, охотника или страсть коллекционера марок, спичечных коробков и пр., и пр. ) отрицательно влияют на жизнь личности, поскольку они, отвлекая от подлинной жизни, от смысла ее, завлекают человека на колею шуточной (может быть, даже точнее: шутовской) жизни и заставляют его растрачивать внимание, время и силы, по сути дела, по пустякам57. Человек становится идолослужителем, когда он посвящает себя на служение своим страстям и пристрастиям, когда приносит им в жертву — буквально как своим идолам — средства, время, внимание, силы, жизнь, душу. Кто исполнен самолюбия, кто любит свою честь, тот искренно не может чествовать другого. Отсюда происходят между людьми несогласия, ибо каждый предпочитает свою честь чести другого. Кто любит свою честь, тот делает ее «богом». Потому-то столь много у нас идолов на земле, а отсюда — распри, зависть, ненависть, раздоры. Так, себялюбие является причиной раздоров, любовь же к Богу — источником мира и согласия (20. С. 548).

Не обманывайтесь, — увещевает апостол Павел, — ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи… ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют. Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною (1 Кор. 6, 9, 10, 12).

Итак, пьяница, идолослужитель (то есть порабощенный страстям), развратник — как не наследующий Царства Божия — не может быть избираем мною в спутники жизни… Значит ли все это, что должно в спутники жизни избирать только святых? О, да! Хорошо было бы быть святым и жить со святыми! К сожалению, среди нас будто вовсе и нет святых-то. А если они и есть, то их трудно, почти невозможно, бывает нам отыскать с фонарем нашего плотского зрения и ограниченного, помраченного в суете разума (см. Еф. 4: 17-18).

«Мы должны любить — любить сродных нам, и, узнав превосходство любви, оказывать ее другим. Ибо как виновен тот, кто не избирает достойного избрания, так похвала принадлежит тем, которые любят достойных любви» (18. С. 259).

Любовь расширяет сердце^

Таким образом, все упирается в нас самих — нам надо видеть ясно: чистые сердцем видят чудные дела Божии, видят святых, видят Бога. А коли нет у меня чистоты сердца, то и натолкнувшись на святого, я не признаю его за святого, да, пожалуй, еще и поглумлюсь над его словами, его делами, его жизнью. Чистое сердце только и бывает у того, кто пребывает в любви, ибо он с любовью относится к другому и видит этого другого верно, так как рассматривает его по-Божьи: с любовью!

Значит, чтобы видеть верно, надо иметь чистое сердце, а оно бывает у того, кто живет в атмосфере любви, кто пребывает в Боге. Спаситель говорит: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня… и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам (Ин. 14: 21)58.

Итак, человек, имеющий частичное любящее расположение сердца к кому-то, наряду с неприязненным, ненавистным расположением сердца ко всем другим людям, — еще не пребывает в любви. Нельзя просто пребывать в Боге и не светиться светом Божиим, не распространять любви Божественной на всех.

Пребывание человека в любви образно может быть представлено сердцем, излучающим вовне лучистые потоки своей любви. Излучение любви, как и излучение света, — всегда от Источника Любви, всегда от Бога. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете… (1 Ин. 2: 10. )

Господи! Во свете Твоем мы видим свет (Пс. 35: 10). Возведи очи твои и посмотри вокруг… …Увидишь, и возрадуешься… и расширится сердце твое… (Ис. 60, 4, 5. )59

…Любящий другого исполнил закон (Рим. 13: 8). Псалмопевец говорит: Потеку путем заповедей Твоих, когда Ты расширишь сердце мое (Пс. 118: 32), то есть когда Ты, Господи, любовью исполнишь сердце мое, тогда я встану и успешно пойду по пути исполнения заповедей Твоих. Апостол Павел пишет коринфским христианам: …вы в сердцах наших, так чтобы вместе и умереть и жить. Уста наши отверсты к вам, Коринфяне, сердце паше расширено. Вам не тесно в нас; но в сердцах ваших тесно. В равное возмездие, — говорю, как детям, — распространитесь и вы (2 Кор. 7: 3; 6: 11-13).

«Любящее сердце, будучи телесным органом размером с кулак человека, по причине пламенной любви Божественной ко всем как бы выходит за пределы свои — расширяется! — с тем, чтобы вместить в себя, охватить собою по возможности всех, чтобы на всех распространить свою любовь. Расширь свою любовь на весь мир, если ты хочешь любить Христа, ибо члены Христа распространены во всем мире»60.

Если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят… Но вы любите врагов ваших… (Лк. 6, 32, 35. ) Я говорю вам: любите врагов ваших… (Мф. 5: 44. )

«Духовно опредмеченная (от слова «предмет») и оформленная любовь, оставаясь всегда благожелательством, то есть желая каждому человеку духовного просветления и преображения, в то же время не может любить зла в человеке» (40. С. 137-138)61.

Апостол Павел призывает христиан города Фессалоники оказывать уважение и почитать преимущественно с любовью трудящихся у них наставников и предстоятелей в Господе за дело их (см. 1 Феc. 5, 13). То есть за труд служения святым, за предстательство, за вразумление и руководство, иначе сказать, за то, что они неусыпно пекутся о душах человеческих (Евр. 13: 17) (17. С. 389).

Человека должно любить за то, что в нем есть божественного^

«Настоящая любовь есть связь духа с духом, а потом уже и в эту меру — все остальное: связь души с душою и тела с телом; но именно постольку это уже не просто связь душ и тел, а духовная связь одухотворенных душ и духом освященных тел. Настоящая любовь связывает любящего не со всем существующим и живущим без различия; но только с Божественным во всем, что есть и живет» (40. С. 125).

Человека (и притом всякого человека) должно любить за образ Божий, неизгладимо в нем имеющийся. Ведь люди — изображения Божий; люди благочестивые и святые являют собою портреты сходные — подобные Богу, а грешники — испачканные, искаженные, но все же портреты Его. Любящий Бога будет любить и Его изображения — ближних своих. И человека должно любить за все Божественное в нем: за дела и слова благодатные, за все поведение человека, усвоенное по навыку хри-стоподражательной жизни, за чувствования Христовы, за ум и дух Христов (см. Флп. 2: 5; 1 Кор. 2: 16; Рим. 8: 9) — кротость и смирение, милосердие и любовь и… все, все Божественное! 62

Грешники мы все, и — великие грешники! Других мы не любим. Не любят и нас. А если рассуждать по-человечески, то и любить-то нас не за что: нравы у нас скотские, дела диавольские, и ничего-то нет в нас Божеского, кроме неизгладимого в душе образа Божия… И вот нас — таких-то страшных, погрязших в нечистоте грешников — и возлюбил Бог. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши (1 Ин. 4, 9 — 10). …Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками… (Рим. 5, 8; см. Ин. 3, 16 и др. ) «Преизбыток любви — умереть за грешников и нечестивых! » (18. С. 318. )

Мы нуждаемся во всепрощающем милосердии Божием, в спасительной любви к нам Бога, вечно любящего нас не за то, что мы хороши или приятны, а за то, что мы существуем как Его творение. Бог любит все существующее (Прем. 11: 25). Бог, возлюбивший наслюбовью вечною, всегда благоволит к нам (см. Иер. 31: 3), направляя нас к совершенству и радости жизни вечной в единении с Собою. Его любовь распространяется на всех: …любовь Христова объемлет нас… (2 Кор. 5: 14. )63

Нельзя сомневаться в любви, исход которой — самопожертвование. Величие любви Божественной мы понимаем вернее всего тогда, когда взираем на Крест Христов.

Супродеская любовь не должна принимать характера эгоизма вдвоем^

Друзья и подруги… Как изменчива дружба! Когда ищешь опоры в друзьях, они гнутся, мнутся, ломаются, как тростник, и ранят. Одни друзья покидают тех, кто оказался в беде. Другие отходят в сторону от человека, в котором обнаружилось то, что не понравилось им. Одни обманывают ожидания тех, кто доселе считал их своими друзьями, другие сами обманываются их неверностью.

…Не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему… (Быт. 2: 18. ) Перед человеком рано или поздно возникает задача искать спутника жизни — любящего, верного, бескорыстного. Церковь благословляет супружество, чтобы создалась святая семья на взаимной любви ее основателей.

Душа любящая (пребывающая в любви, по апостолу Иоанну) отыскивает и другого сродного себе человека, имеющего также любящую душу. Составленное из таких лиц супружество являет пример полной совместимости, при которой супруги согласно стремятся к духовному совершенствованию в единстве душ и телес. Такое супружество создает святое семейство — святую домашнюю церковь; в атмосфере взаимной любви возрастает более глубокое познание друг друга, а это, в свою очередь, обуславливает проявление еще большей любви между ними. Сама поглощенность одного супруга в любви к другому восполняет и усиливает их взаимную любовь. И это, конечно, способствует положительному совершенствованию их общей жизни перед Богом и людьми64. Брачная жизнь таких супругов становится единодушным переживанием общей радости жизни. Все у них бывает совместное, все заполнено друг другом. Это — гармоническая жизнь двоих как бы в единой плоти и в общей душе. Что желанно мужу, того же хочет и жена. От чего отстраняется жена, от того же и муж65. «В браке праздничная радость первого дня должна продлиться на всю жизнь; каждый день должен быть праздником, каждый день муж и жена должны быть новыл необыкновенны друг для друга. Единственный путь для этого — углубление духовной жизни каждого, работа над собой, изучение Слова Божия» (38. С. 60, 146).

Супруги стремятся свить себе «гнездышко» вдали от холода людей, озлобленных душой, вдали от ветров клеветы и поношения. Они хотят обосноваться как-то выше земного скотства и подальше обособиться от горестей других людей. Они хотели бы в своем «гнездышке» почивать безмятежно, убаюкиваемые счастьем взаимной любви и близости. Они счастливы и, закрывая свои сердца от несчастных вокруг себя, мечтают о том, чтобы никогда не оборвалось их личное счастье вдвоем.

Да, иногда поглощенность супругов взаимной любовью может вырождаться и принимать уродливый характер эгоизма вдвоем — когда парочка замыкается от всех и от всего.

Христианство не учит человека отчуждению от всех людей и от всего в мире. Христос говорит: …идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари (Мк. 16: 15). …Любовью служите друг другу, — увещевает апостол Павел (Гал. 5: 13).

Поэтому взаимная любовь супругов — когда она вырождается в самоцель эгоизма вдвоем — вмешательством Божественного Промысла направляется на благо всех: самих супругов и окружающих их лиц.

Это — не безболезненный процесс для супругов, обосновавшихся и обособившихся в своем «гнездышке».

Господь посылает многоразличные удары на «гнездышко» и на его обитателей, стремящихся утвердиться в нем на века. Душа, поражаемая ударами Божиими, начинает видеть то, чего она в дни благоденствия не хотела видеть: изменчивость и скоротечность всего сотворенного66.

Обрывается дружба, рушится мечта, отлетает иллюзия, а от сгоревшей любви остается в сердце только холодный пепел щемящей тоски: не то, душа моя, любила ты, что должно бы тебе любить. Да и не так любила ты, как должно…67

Все в мире изменяется и проходит. Один Бог неизменяющийся: …Я — Господь, Я не изменяюсь… (Мал. 3: 6. )

Во временности земного бытия христианину особенно радостно внимать словам Господним: …любовью вечною Я возлюбил тебя и потому простираю к тебе Свое милосердие, основанное на любви (см. Иер. 31: 3).

Дети и их первоначальное воспитание^

Для христиан брак есть союз в любви мужа и жены, напоминающий и отражающий собою союз между Христом и Церковью68.

Сам брак есть таинство, то есть таинство в мужески-женских отношениях; ибо последние, будучи искуплены Крестом Христовым, преображаются благодатью Святого Духа и превращаются любовью в вечные узы.

«Рождение детей — первая и основная цель брака; там, где она извращается, брак становится ужасным и отвратительным пред Богом» (19. С. 114). Брак, в котором дети являются нежеланными, основывается на дефективной, эгоистичной, чувственной форме любви69. Давая жизнь другим, человек подражает творческому акту Бога, а если он отказывается так поступать, то не только отвергает своего Творца, но также искажает свою собственную человечность, ибо нет человечности без образа и подобия Божия, то есть без сознательного и несознательного желания быть истинным подражателем жизнетворящего Отца всех (46. С. 49, 50, 48)70.

Платон (428—347) считал, что в идеальном государстве отец не должен знать своего ребенка, а ребенок своего отца. Томас Кампанелла (1568 — 1639), описывая общество будущего, узаконивает отымание детей от их матерей сразу же после рождения (то есть так же, как мы отбираем яйца у курицы). Ибо воспитание детей, по мысли футурологов, является «задачей всего общества», и решение этой задачи общество возлагает «на вне-семейные педагогические учреждения».

Согласно учению Фомы Аквината (+ 1274), все мы обязаны своим родителям в трояком отношении: они подарили нам жизнь, они нас вырастили, и они нас воспитали71.

Цель воспитания — направить ребенка к человеческому совершенству в соответствии с тем, к чему он предназначается Богом: являть собою образ Божий и своею жизненною деятельностью уподобляться Богу, памятуя, что все мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять (Еф. 2: 10).

Для человека, которому Бог сказал: в поте лица твоего будешь есть хлеб на земле, со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей (Быт. 3, 19, 17), игры и спорт не только не нужны, но и вредны. Ведь всякие спортивные игры, соревнования требуют от человека усиленных телесных напряжений, а значит, делают его менее сильным для того труда, который необходимо ему выполнять, чтобы добывать потребное для жизни. Игры, физические упражнения полезны и уместны для детей и юношества, поскольку они способствуют выработке у них ловкости и сноровки, подготавливают слаженную артикуляцию для последующего труда при самостоятельной взрослой жизни. Традиционные (народные) игры (лапта, городки и др. ) помогают отрабатывать различные навыки — полезные в исполняемых работах.

Благословленная Богом семья устраивает для своего обособленного существования домашний очаг с общим столом и общим домашним хозяйством. Наличие всего этого трудно переоценить в деле воспитания ребенка. При этом оказывается вполне естественным, что и «ничего не зарабатывающий» ребенок оделяется в семье всем потребным для его нормального роста. Уже поэтому в душе ребенка может пробудиться сознание не заслуженной им любви родительской и любви Божией… Кто сам на себе никогда не испытывал бескорыстной любви отца и матери, тому в условиях суровых жизненных будней трудно будет поверить и в существование вечной Божией любви. Над семейным общим столом, в общем домашнем хозяйстве веет дух иерусалимской первообщины, состоявшей из христиан. У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее… Великая благодать была на всех их. Не было между ними никого нуждающегося… и каждому давалось, в чем кто имел нужду (Деян. 4: 32, 33, 34, 35).

Христианская семья представляет собою как бы второе, духовное лоно, в котором рожденный матерью ребенок формируется в нравственную личность. В семейной атмосфере взаимной любви каждый член гармонически развивается духом, душою и телом. Ребенок, лишенный любви близких, может — даже в наилучших для телесного развития условиях — вырасти душевно неполноценным, искривленным, как это нередко и наблюдается среди детей, воспитанных в детских приютах, так или иначе усвоивших навсегда дух казенного госпитализма72.

Подмечено: когда мать улыбается своему младенцу, то и он испытывает радостное желание самому улыбнуться ей в ответ. Ласковое прикосновение к телу ребенка, ее поцелуй любви — будут возбуждать и в ребенке любящие, ласковые ответные переживания. И конечно, никакая «чужая тетя» для ребенка не заменит любящей и ласкающей его матери73. «Дети стараются подражать всему, что делают старшие; и если они не видят добрых примеров, то перенимают дурные» (45. С. 766).

Лучшим местом воспитания детей является атмосфера такого семейного очага, в котором протекает радостная и гармоничная семейная жизнь родителей, любящих друг друга и ищущих праведной жизни по-Божьи74. Если супруги хотят, чтобы их ребенок был полноценным человеком, они должны задолго до его зачатия решительно перейти на здоровый образ жизни, очиститься от скверны алкоголя и никотина. Древняя Русь славилась своими богатырями. Одна из немаловажных причин рождения их — мудрый обычай не давать на свадьбе молодым спиртных напитков… И на всем протяжении беременности должна быть совершенно исключена половая активность будущей матери75.

Воспитание детей должно предначинаться в материнской утробе. Вот обращение преосвященного Макария, архиепископа Томского, к беременной: «Береги здоровье тела своего, чтобы не передать плоду твоему какой-либо болезни, а еще более береги непорочность души твоей, чтобы не передать младенцу какого-либо порока: чаще очищай и освящай себя Святыми таинствами исповеди и причащения Тела и Крови Христовой… чтобы сие таинственное освящение сообщить и носимому тобою в себе младенцу. Берегись от всякой страсти — от гнева, злобы, зависти, гордости, — чтобы эти пороки души твоей не передать и младенцу» (45. С. 764).

Состояние тела и души, в котором находились родители при акте зачатия, наследуется их ребенком, развивается в нем во время пребывания в утробе матери, а по рождении — закрепляется последующим воздействием воспитания, характер и направленность которого способствуют усилению или ослаблению в ребенке свойств, унаследованных им от родителей76. Из очень глубокой первоначальной связи и даже единства, которое связывает мать с ребенком, возникает совершенно особая любовь. Об этой любви можно сказать, что она абсолютно бескорыстна, что она не есть результат какого-то достоинства ребенка и что в этом аспекте она представляет собою внутреннюю необходимость: любовь матери к ребенку — требование сердца.

Посеянные в детские души семена веры никогда не пропадают, но рано или поздно всходят и дают плод. В благочестивой верующей семье дети уже в младенческом возрасте воспринимают от родителей семена веры в Бога. Они сначала по подражанию своим родителям — конечно, бессознательно! -усваивают практику благочестивой жизни, а затем, с возрастом, у них формируется и сознательная вера в Бога, и сознательное препровождение ставшей уже привычной для них благочестивой христианской жизни. Привычка всего прочнее, когда берет начало в юных годах; это называем мы воспитанием, которое есть в сущности не что иное, как рано сложившиеся привычки (29. С. 120)

Согласно «Конвенции о борьбе с дискриминацией в области образования» (принята ООН 14. XII. 1960 г. ), «родители и, в соответствующих случаях, законные опекуны должны иметь возможность: во-первых, в рамках, определенных законодательством каждого государства, свободно посылать своих детей не в государственные, а в другие учебные заведения, отвечающие минимальным требованиям, предписанным или утвержденным компетентными органами образования, и, во-вторых, обеспечивать религиозное и моральное воспитание детей в соответствии с их собственными убеждениями; никому в отдельности, ни одной группе лиц, взятой в целом, не следует навязывать религиозное воспитание, несовместимое с их убеждениями».

Родители в семье являются первыми питателями, воспитателями и педагогами своих детей78. И в особенности — мать. Она преподает детям первые уроки по всем предметам детского понимания. Эти первые материнские уроки служат основой для всех последующих знаний (45. С. 237). Семена раннего внушения родителей укореняются в ребенке и затем производят именно то, что было засеяно: либо доброе зерно здоровых, добропорядочных, жизненно полезных побуждений, либо плевелы побуждений недобрых — не только бесполезных, но и вредных для всех.

Кого любишь, о том думаешь. Как подумаешь, так и поступишь. Как поступать будешь, так и привыкнешь. Как привыкнешь поступать, таков и характер будет. Каков будет характер твой, такова будет и судьба твоя.

Если мы сеем плевелы, то и пожнем плевелы. И если мы желаем получить нечто лучшее, то нам не просто нужно желать лучшего, но и сеять это лучшее.

Приложения^

Опеределение Синода греческой Церкви по вопросу рождаемости детей^

С целью лучшего разъяснения христианам серьезности их долга по части рождаемости детей (долга, отвергаемого ныне нашим развращенным и приведенным в беспорядок веком) определим, с одной стороны, цель жизни и брака, а с другой -рассмотрим более глубокие мотивы, вызывающие возмущенность против этого долга.

Основное заблуждение — в результате которого в человеке появляется возмущенность против воспроизведения детей — заключается в том факте, что человек нашего времени утратил совесть, утратил смысл жизни, ибо ныне он, по существу, ставит своей целью эгоистическое наслаждение удовольствиями мира, тогда как назначение жизни — исполнение долга во славу Божию.

Назначение брака есть, во-первых, потомственное передавание и сохранение навсегда человеческого рода и, во-вторых, взаимная помощь и нравственное совершенство супружеской четы в союзе душ и телес. Именно потому при сотворении человека и сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему (Быт. 2: 18). И сотворил Бог человека… мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь… (Быт. 1: 27-28. ) Это благословение Божие на воспроизведение детей, очевидно, есть Его вечный неразрушимый закон. Более того, даже наука, исследующая эти вопросы, понимает и провозглашает, что «материнство есть каноническая функция и природная цель воспроизводительного цикла».

По этой-то причине брак в Новом Завете возвысился до таинства и высокая значительность была ему приписана посредством тех богодухновенных слов апостола Павла, которыми он весьма тесно связывает брак с великой тайной союза Христа и Церкви: …муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви… Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви (Еф. 5: 23, 32).

Дети с самого начала рассматривались как Божественный дар, как благословение от Бога. Так, Святой Дух устами Псалмопевца говорит: так благословится человек, боящийся Господа, когда жена твоя, как плодовитая лоза, в доме твоем; сыновья твои, как масличные ветви, вокруг трапезы твоей… увидишь сыновей у сыновей твоих (Пс. 127: 4, 3, 6).

Благочестивые христиане должны также понимать, что наиболее серьезные доводы и источники возмущенности против естественного закона чадородия лежат во враждебности к христианской религии и нравственности. Именно потому движение против воспроизведения детей в Европе и Америке исторически было делом пропаганды со стороны так называемых атеистов. С этим согласны даже писатели, стоящие вне христианства: они, в частности, утверждают, что пропаганда против чадородия есть «ветвь самого широкого движения, ставящего целью разрушить традиционную нравственность». Скооперированные в этом деле современные литература, театр, кино хитро обучают, с одной стороны, упразднению семейных обязанностей, а с другой — высоко превозносят свободу развода и жизнь в плотских удовольствиях. Серьезно этому способствовали также и так называемые «феминистические» идеалы, которые, вместе с экономической и социально-политической эмансипацией женщины, Искали и эмансипации от обязанности материнства. Они учат женщину «упразднить материнское рабство, от которого даже муж свободен».

Полагая вышеприведенных пунктов достаточным для того, чтобы могла быть доказана величина преступления, совершаемого против семьи, против христианской нравственности и против наиболее невинной личности человеческой семьи, — обратимся далее к священникам, и особенно к духовникам, к тем, кто проводит таинство покаяния и принимает исповедь кающихся. Напомним, что уже от апостольских времен сохраняется предание церковное, по которому упразднение детей считается противозаконным актом и умышленным действием человека против воли Бога. Если в данном вопросе даже инословные церкви не пытались отступить от этой традиции, то тем более каждый строгий последователь Православия пусть не обманывается и стойко соблюдает догматические и нравственные истины, врученные нам с самого начала.

Благочестивые пастыри не отвергают факта, что каждое нарушение священного долга налагает на священника тяжелую ответственность и может повлечь наказание, провозглашенное Господом в притче против неверного управляющего имением (управляющие таинствами — суть священники) (см. Мф. 24: 48-51; Лк. 12: 45-46). Однако если ведущий исповедь священник сам по вопросу воспроизведения детей держится мнений, противоположных тем, которым учит истина Православной Церкви (и так или иначе дает согласие на возмущенность, совершаемую родителями, срывающими вовсе зачатие и рождение детей посредством всевозможных методов), то он оказывается соучастником тяжких преступных поступков, за которые и его (священника) ответственность становится особенно страшной. Ибо в этом случае к нему применимы слова Спасителя: …они — слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму (Мф. 15: 14).

Теперь обратимся к врачам, и в особенности к тем специалистам ученым и врачам, которые связаны с делом родовспоможения и гинекологией. Известно, что они на деле применяют благородную свою специальность и что человек достоин всяческой чести; и вот врачи сотрудничают в деле рождения нового живого существа (становясь, таким образом, в некотором смысле сотрудниками Самого Творца) и являются — после родителей -более ответственными защитниками наиболее невинных по возрасту (то есть детей) и более серьезными работниками в деле сохранения человеческой жизни и восстановления здоровья. Именно потому Бог заповедует воздавать честь врачам. Почитай врача честью… и дай место врачу, ибо и его создал Господь… ибо и они молятся Господу, чтобы Он помог им подать больному облегчение и исцеление к продолжению жизни. Для того Он и дал людям знание, чтобы прославляли Его в чудных делах Его: ими он врачует человека и уничтожает болезнь его (Сир. 38. 1, 12, 14, 6 — 7). Равным образом, докторам не следует забывать о своем высоком призвании (что, к сожалению, некоторые из них не делают) и о том, что им не следует играть роль посредников убийства путем выполнения абортов или путем содействия к пресечению продолжения человеческого рода чрез упразднение зачатия и упразднение воспроизведения детей. Пусть они примут во внимание, что уже Гиппократ (живший, как известно, в век идолопоклонства) утверждал: «Буду сохранять в чистоте и святости и мою жизнь, и мое искусство». Своим ученикам он запретил выполнять аборты и во врачебную клятву включил обе— -щание не давать никакой женщине «никакого снадобья, чтобы вызвать аборт». Равно и теперь христианские врачи дают клятву об использовании науки «во славу Божию и ради спасения людей». И после всего этого сами христианские врачи разве же могут унижать свою науку и свою совесть, низводя их до уровня столь дегенеративного и столь преступного?!

Наконец мы непосредственно обращаемся к верующему народу. Мы заверяем, что брак — не простой плотский союз мужа и жены, но Божие призвание супружеской четы к тому, чтобы стать родителями; что дети — не просто естественный плод подлинного сочетания мужа и жены, но дар и благословение Божие родителям и слава для них, поскольку чрез рождение детей родители становятся орудиями Бога и Его сотрудниками в великом деле творения; что каждый новорожденный ребенок является для нации потенциальным гражданином, в то время как для Церкви он — потенциальный святой и дитя Отца Небесного.

Мы строго противимся и абсолютно осуждаем каждый метод, оскверняющий чистоту семейной жизни и упраздняющий зачатие плода по эгоистическим мотивам, по мотивам легкости жизни без детей, по мотивам большей свободы пользования плотскими удовольствиями, и тем более осуждаем самый аборт, так как эти убийственные акты суть преднамеренное сопротивление воле Божией и явная возмущенность против Его законов. Конечно, не каждое такое проявление возмущенности сразу же наказывается Богом (что показано нам на примере Онана, которого затем — по этому же поводу — Бог предал и смерти), однако нам известно утверждение апостола Павла о том, что воспроизведение детей есть средство спасения для верующих супругов, и поэтому умышленное предотвращение зачатия содержит в себе утрату ими спасения.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 Следующая ⇒