2 акт, 4 сцена

Пустая аллея. Вечер, горят фонари. Все четверо музыкантов сидят на скамейке. Во время общения кто-то или несколько из них периодически встают, ходят по аллее, садятся снова. Роджер выглядит опустошённым. Фредди грустит.

Джон: Какая сегодня хорошая погода.

Брайан: Это да. Отличный вечер.

Фредди: Вечер трудного дня.

Роджер: Да уж. Со мной чуть острый сердечный приступ не случился, когда всё произошло.

Фредди: С тобой? Острый сердечный приступ?

Роджер: Со мной. Я вообще-то, если ты не замечал, очень тонко чувствующий и ответственный человек. Переживаю за людей.

Фредди: Я замечал.

Роджер: Хорошо, что всё закончилось нормально.

Фредди: Ты молодец, справился с ситуацией. Из тебя получился бы прекрасный врач.

Роджер: Слава богу, что не получился.

Брайан: Если честно, то, невзирая на всё случившееся, в целом вечербыл неплохой. Хорошо посидели.

Роджер: Тогда предлагаю напоследок сделать его ещё лучше. Найдём бар, возьмём водки. А? А то я трезв как стекло.

Брайан: Нет, давайте больше не будем пить сегодня. У нас завтра утром репетиция.

Роджер: Да, действительно, ты прав. Кто же пьёт водку перед репетицией? Её пьют во время репетиции. (Смотрит на Брайана. )Шутка. Хорошо. Посидели действительно неплохо, не поспоришь. Я на всю жизнь запомню. Может, всё-таки продолжим?

Джон: Мне хватит. Я свою норму на сегодня выпил.

Роджер: Какая у рок-музыканта может быть норма? Это же рок-музыка, Джон. Она не признаёт норм.

Фредди: Есть такая опера – «Норма». Очень неплохая. Винченцо Беллини написал.

Роджер: Опера? Разговор принимает неожиданный поворот. И про что она? Про то, как выпить ровно свою норму?

Фредди: Нет, там просто главную героиню так зовут – Норма.

Брайан: Как Мэрилин Монро?

Фредди: Вроде того.

Роджер: Мы с тобой попали в плохую компанию, Брайан. Один знает свою норму алкоголя, второй слушает «Норму» в опере. Ты как основатель рок-группы не жалеешь о том, что её состав сложился именно так?

Брайан: Нет. Меня наш состав полностью устраивает. Мы с тобой попали в хорошую компанию, Роджер. Хорошую компанию надо беречь.

Роджер: Что ж, друзья, Брайан прошёл проверку на верность. Не поддался на провокацию. (К Фредди. ) И что там в этой «Норме»? Интересно хотя бы?

Фредди: Кому как. Это же опера, её мало кто любит. Если говорить вкратце, то она про друидов и римлян, а в конце вообще все умерли. Но пересказывать смысла нет, это надо слушать. Норму, например, Монсеррат Кабалье поёт. Знаешь про Монсеррат Кабалье?

Роджер: Слышал.

Фредди: Монсеррат Кабалье ничего такая. Я бы с ней... (делает паузу) спел.

Роджер: Такую интригу испортил.

Джон: Споёшь ещё.

Брайан: Лет через десять-пятнадцать.

Фредди: Хорошо бы.

Джон: А я вот не так давно по телевизору «Ночь в опере» смотрел. Фильм такой. Братья Маркс сняли.

Роджер: Не знал, что у Карла Маркса был брат.

Фредди: Даже целых четыре. Только не у Карла, а у Харпо Маркса.

Роджер: У кого?

Фредди: У Харпо Маркса. В комедийной труппе «Братья Маркс» было пятеро братьев, и главный там был Харпо. А фильм неплохой. И название красивое, да? «Ночь в опере».

Роджер: Не знаю, обычное название. Что хоть за фильм такой?

Фредди: Классика. Фильм простой, старый, снят в тридцатых годах, про певца-авантюриста. Кинокомедия, в которой много хорошей музыки.

Роджер: Это у нас в альбомах должно быть много хорошей музыки.

Фредди: У нас и будет.

Роджер: Смотри, ты обещал.

Джон: У нихесть ещё фильм «День на скачках».

Роджер: У кого «у них»?

Джон: У братьев Маркс.

Роджер: Зачем тысмотришьстолько старых фильмов?

Джон: Я особо и не смотрю. Просто знаю, что есть такоекино.

Роджер: И зачем тебе такиезнания? (Пауза. )Парни, а ведь я совершенно трезв, словно ничего и не пил. Фредди, как ты вообще нашёл это кафе?

Фредди: Я же говорил. Посоветовали. Сказали, что там хорошо и недорого.

Роджер: А получилось дёшево и сердито.

Фредди: Да ладно тебе. Если бы не эти роды, всё было бы вообще отлично.

Брайан: Ты что-то какой-то грустный, Фред. Ничего не случилось?

Фредди: Нет, ничего.

Брайан: А мне кажется, что-то не так.

Фредди: Нет, всё так. Спасибо, что интересуешься.

Джон: Странно. Мы находилисьтам не так уж и долго, а ощущение такое, словно прошло очень много времени.

Роджер: Потому что ты мало пил. Чем больше пьёшь, тем быстрее бежит время. И наоборот.

Джон: Да?

Роджер: Да. Уж поверь мне.

Фредди: Потому чтоты молодой, Джон. В молодости время всегда идёт медленнее.

Роджер: Молодой? А ты старый, что ли?

Фредди: Похоже на то.

Роджер: Похоже на то? Сколько тебе лет, Фред?

Фредди: Много. Скоро двадцать семь. Считай, почти старик.

Роджер: Да хорош. Какой старик в двадцать семь? Жизнь только начинается.

Фредди: По музыкальным меркам – вполне себе старик. Джимми Хендрикс в моём возрасте был уже знаменит на весь мир.

Брайан: Джимми Хендрикс в двадцать семьлет уже умер. Ты ведь, надеюсь, не планируешьсделать то же самое?

Фредди: Вроде нет. Но я планировалк двадцати семи тоже стать знаменитым на весь мир. И где я?

Брайан: Ты лучше спроси: «И где ДжиммиХендрикс? » Не торопись, Фред. Будешь ты ещё знаменит на весь мир. Не в двадцать семь, так в тридцать. Или в тридцать три. Не спеши. У нас всё ещё впереди.

Фредди: Откуда такая уверенность?

Брайан: Как откуда? От тебя. Ты же в нас постоянно эту уверенность и вселяешь. Ты же нам всё время говоришь: «У нас всё получится», «Мы лучшие», «Мы станем звёздами» - и всё такое прочее. Лично я, например, тебе верю.

Джон: И я.

Брайан: У Джимми Хендрикса был свой путь, а у нас свой. Подожди, однажды включишь по радио мировые новости, а там про тебя говорят.

Фредди: Ты имеешь в виду«про нас».

Брайан: Ну, да. Про нас, конечно.

Фредди: Мировые новостипро нас – это радует. Главное, чтобы они были хорошие.

Брайан: А какие же ещё? Только хорошие.

Роджер: Знаете, когда мне было одиннадцать, я поступил в церковный хор. Пел по воскресеньям на трёх службах - одна за другой. Это здорово опустошало, так что домой я приходил вообще без сил.

Брайан: Это ты сейчас к чему?

Роджер: Не знаю. Просто ты сказал про радио. А когда приходишь домой без сил, то обычно просто включаешь радио, ложишься, лежишь и слушаешь. Я всегда именно так и делал. Радио стало моим вторым миром. Особенно, конечно, любил музыкальные передачи: слушал, запоминалили записывал понравившиеся песни, подпевалисполнителям. Тогда-то и понял, что моё будущее – это музыка. Так чтояначал копить деньги и купил на них собственную гитару.

Фредди: Гитару? Неожиданно. А почему не ударную установку?

Роджер: Думал тогда, что гитара – это моё. И только потомпонял, что это не так, что гитара – это не мой инструмент. В итоге решил стать ударником.

Брайан: Это было правильное решение.

Роджер: Да. А то были бы у нас сейчас два... (смотрит на Джона)тригениальных гитариста и ни одного гениального барабанщика. В общем, сначала я купил себе малый барабан и тарелки хэт. Потом на рождество родители подарили мне сразу бас-барабан и тамтам – правда, подержанные, но хорошие. Представляете, в каком я был в восторге? А потом я добыл ещё один тамтам и тарелки крэш. Что ещё надо ударнику-подростку? Я тренировался почти каждый день как проклятый.

Фредди: Тренировки – это лучший способ избежать депрессии.

Брайан: А мне первую гитару подарил отец. Когда мне было всего шесть лет. Правда, это была гавайская гитара. Мне так нравилось играть на ней – хотя, сами понимаете, играл я тогда очень плохо, - что в семь родители подарилимне уже гитару настоящую. Она, конечно, оказалась слишком большой для маленького мальчика, но по мере взросления всё уменьшалась и уменьшалась в размерах. Я слушал разные песни, старался самостоятельно подбирать их аккорды и так постепенно стал придумывать свои собственные соло. Знаете, мне в то времяхотелось знать всё: как именно возникает вся эта звуковая гармония и почему, как она работает, как влияет на нас. А когда стал подростком, то, естественно, начал участвовать в местных группах. Ты идешь на репетицию, - а там уже сидят несколько милых девочек из соседнего дома, - играешь на гитаре, закрываешь глаза и мечтаешь стать звездой.

Фредди: Какое знакомое чувство.

Джон: Фред, у тебя точно всё нормально?

Фредди: Да. Спасибо, Джон.

Брайан: Но я быстро понял, что та музыка, которую играю я, и та музыка, которую я хотел бы играть, - это две разные музыки. Однако денег у родителей было мало, так что они не могли позволить себе новый «Стратокастер». Тогда мы с отцом решили сделать гитару сами – такую, какая была нужна именно мне. Мы делали её два года. Два года экспериментировали со звуком и формой. Гриф я сам вручную вырезал из старой каминной полки, которую мы зачем-то хранили. Корпус мы с отцом сделали из дуба, отделав его красным деревом, чтобы гитара смотрелась красиво. Для вибратосистемы использовали лезвие ножа из мягкой стали. Головки колков сделали из старых перламутровых пуговиц. А сколько я потом ещё мучился со звукоснимателями! Так и появилась в итоге моя «Красная особенная». Общие затраты на неё составили всего восемь фунтов.

Фредди: Восемь фунтов и шесть пенсов. Ты забыл про свой коронный медиатор.

Брайан: А, ну да. Ну, просто после долгих экспериментов я понял, что вместо обычного медиатора удобнее играть обыкновенной шестипенсовой монетой. Медиаторов подходящей жёсткости мало, а монета достаточно твёрдая и позволяет чувствовать вибрацию. Она... как это сказать?.. она даёт мне более близкий контакт со струнами. Больше контроля над ними во время игры.

Фредди: Джон, а ты?

Джон: Что?

Фредди: Тоже расскажи что-нибудь о себе.

Джон: Я, честно говоря, не знаю, что рассказывать.

Фредди: Что-нибудь о себе. Поговори со мной... с нами.

Джон: Ну, у меня всё примерно так же. Я любил музыку, сам заработал и накопил себе на гитару, много тренировался, репетировал, играл в своей группе, хотел стать профессионалом. Надеюсь, что стал, потому что теперь я здесь, в группе «Королева».

Фредди: Хорошо сказано. Парни, мне так нравится вас слушать. Я... Наверное, это будет немного пафосно, но я всё-таки скажу. Я очень рад, что у меня есть вы. Ты, Брайан, ты, Джон, и ты, Роджер.

Роджер: Вот как?

Фредди: Правда. Я не знаю, что бы я без вас делал. Что бы я делал без «Королевы»? Без каждого из вас? Раскрашивал бы подарочные коробки и рисовал открытки? Пел бы в заштатной группе с постоянно пьющими музыкантами? Сам бы в итоге спился? Скорее всего, просто сошёл бы с ума. И это не шутка.

Брайан: Позволь тебе не поверить. Ты бы всё равно так или иначе пробивался - и пробился бы.

Фредди: Далеко не факт. Мне просто очень повезло. Вы знаете, например, что все мы – надеюсь, что и я тоже – здорово подходим друг другу? Вы – именно те, кого я так долго искал. Мы наконец-то все вместе, и мы так здорово сыгрались, что у нас уже даже вышел первый альбом. Пусть и несовершенный, с ошибками и спорным звуком ударных. Джон, извини за Дикона Джона, я должен был проверить.

Джон: Да забудь. Это ерунда.

Фредди: Это не ерунда. Я уже не раз думал об этом сегодня. Это моя вина. Потому что работа, которую мы делаем, должна быть близка к совершенству, а даже такие нелепые опечатки отдаляют нас от него. И потому что мы не только должны быть лучшими музыкантами, но и обязаны заботиться друг о друге. Ведь друг без друга мы почти никто. Вот я, например, без вас точно никто.

Роджер: Что это? Вечно неунывающий, всегда жизнерадостный остряк Фредди Меркьюри вдруг ударился в пошлую сентиментальность. Что с тобой? Похмелье началось?

Фредди: Не знаю. Может, и похмелье. Извините. Порыв пьяного демократизма. Просто захотелось сказать кое-что. Послушайте: давайте договоримся, что мы никогда не бросим друг друга? Никогда не будем бросать. Люди обычно очень легко бросают друг друга: своих родных, друзей, близких – просто так, в минуты, когда те совершают ошибки, теряют уверенность в себе, понижают статус, заболевают, беднеют, впадают в депрессию или ещё почему – в общем, когда становятся слабыми и временно не нужными. Но ведь это неправильно. Так не должно быть. И у нас так не должно быть совершенно точно. Поэтому давайте договоримся всегда держаться вместе, до самого конца. Какие бы ошибки мы ни делали, какие бы глупости ни совершали, как бы глубоко ни падали, чем бы ни заболевали. А? Давайте не будем бросать друг друга? Никогда не бросать того из нас – неважно, кого, – кто попадёт в беду.

Джон: Давайте.

Брайан: Конечно, давайте.

Роджер: Точно, похмелье. У меня такое периодически бывает. Можешь быть спокоен, дорогой мой Фред: никто из нас никого никогда не бросит. А вообще, пойдём-ка, срочно купим водки. Нам обоим надо догнаться.

Фредди: Я не хочу водки, извини. И извини за сегодняшний спор.

Роджер: Эй! Зачем ты ещё и извиняешься?

Фредди: Ну, я не очень хорошо вёл себя по отношению к тебе.

Роджер: Подожди-ка. (Всматривается Фредди в лицо) Ты кто? Ты мне не нравишься. Куда ты дел нашего неунывающего весельчака Фредди? Давай-ка возвращай его немедленно! Ты что, Фред? А я себя, по-твоему, как вёл по отношению к тебе? Да точно так же. «Не очень хорошо»? Да ты просто чётко, последовательно и аргументировано отстаивал свою точку зрения. Так всегда и надо делать. И потом, ведь мне нравится с тобой спорить: во-первых, это весело, во-вторых, здорово бодрит, в-третьих, даёт новые идеи. Да ведь тебе же и самому нравятся наши споры, признайся?

Фредди: Да, нравятся.

Роджер: Ну, и всё тогда. Зачем извиняться? Что бы ты там ни сказал про меня – а ты ничего такого и не сказал, - я уже всё забыл. Мы говорили, а не ссорились. Обсуждали проблему. А хотя бы и ссорились? Что с того, что мы немного поссорились? Лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Брайан: А можно я тоже скажу? Тоже в порыве пьяного демократизма. Это ты-то никто, Фред? Да ты самый что ни на есть кто. С большой буквы «К».

Роджер: И с большой буквы «Ф». Так что давай уже прекращай. Я не хочу больше слышать это нытьё: «никто» да «что бы я делал». Совершенно нехарактерное для тебя, кстати. Ты на меня тоску наводишь. А если, не дай бог, привыкнешь, чтодальше? Мне ведь даже не с кем поругаться будет как следует. И что я тогда буду делать? С кем мне ругаться?

Брайан: Со мной будешь ругаться, если что.

Роджер: Спасибо, Брайан. Я знал, что ты настоящий друг.

Брайан: Обращайся.

Фредди: Можно, я всё-таки ещё чуть поною, совсем немного? Мне надо выговориться. У меня, похоже, депрессия.

Роджер: У тебя? Не знал, что у тебя она бывает.

Фредди: Вот прямо недавно накатила.

Брайан: И в чём причина этой депрессии? Ты же только что был бодр и весел.

Фредди: Был. А сейчас нет.

Роджер: Подожди. А что конкретно с тобой случилось за это время? Мы, вроде, всё время были вместе, ничего такого страшного для тебя не произошло. Наоборот, к тебе даже хозяйка клеилась. Ты хоть это заметил? А ведь она ещё очень даже ничего.

Фредди: Заметил.

Джон: Да, Фред. Почему депрессия? Должна быть причина.

Фредди: Знаете, возможно, именно сейчас, пока мы сидим здесь, где-то там рождается маленький ребёнок. У Оливера и... Глории, правильно?.. появится маленький сын. Или маленькая дочь.

Роджер: Ну, и? Это ты к чему?

Фредди: К тому, что, мне кажется, у меня никогда не будет детей.

Брайан: Почему ты так решил?

Фредди: Не знаю. Что-то мне подсказывает. И что я тогда оставлю миру после своей смерти?

Роджер: Блин, да после какой ещё смерти? Ты что? Всё-таки решил умереть в двадцать семь?

Фредди: После моей.

Роджер: Похоже, этого пациента тоже надо спасать. Что за день сегодня такой?

Брайан: Фред, ты умирать, что ли, собрался? Зачем? А как же наш второй альбом? Наша группа? Наше будущее? Твоя Мэри?

Фредди: Мэри? У нас с Мэри вряд ли будут дети.

Роджер: Да с чего ты это взял?

Фредди: Не знаю. Предчувствие.

Брайан: Не нравишься ты мне. Какое ещё предчувствие?

Фредди: Не знаю. Слушайте, на меня вдруг накатило, и теперь мне реально плохо. Ясмотрел, как эти молодые заботятся друг о друге, и думал: какие же они молодцы, какая у них замечательная семья, как счастливо они проживут свою жизнь, и какое у их будущих детей должно быть хорошее детство. А вот я неудачник. У меня ни семьи, ни детей наверняка не будет.

Джон: Почему ты так решил? А Мэри?

Фредди: Думаешь, Мэри меня любит?

Брайан: Думаю, да.

Фредди: Хорошо бы.

Джон: Фред, дело, по-видимому, действительно серьёзное. Давай разберёмся как следует. Скажи мне, почему ты во всём этом так уверен?

Фредди: Не знаю, почему. Сложная ассоциативная цепочка. Слушайте, помогите мне.

Брайан: Как?

Фредди: Не знаю. Скажите мне что-нибудь хорошее. Пожалуйста. Поговорите со мной. Мне плохо.

Роджер: У меня точно так же один хороший знакомый говорил - перед самоубийством, - но я, к сожалению, не обратил на его слова внимания. Фред, прекращай. Ты меня пугаешь. Я тебя первый раз таким вижу.

Фредди: Привыкай. Я сам себя пугаю. Лучше скажи что-нибудь хорошее. Скорее.

Брайан: Ничего себе. Хорошо. Фред, давай так. Давай я скажу первый. Вот ты спрашиваешь нас, что бы ты без нас делал. Задай себе лучше вопрос: а что бы все мы делали без тебя?

Джон: Вот именно.

Фредди: Не знаю. Стали бы рок-звёздами?

Брайан: Вряд ли. Напомнить, где была группа «Улыбка» до твоего прихода? Я не буду называть это место, я всё-таки интеллигентный человек.

Роджер: Я могу назвать. (Смотрит на Брайана). Хорошо, не буду. Но только из уважения к тебе.

Брайан: В общем, мы были где-то очень глубоко, и там было не очень комфортно. И что бы мы делали, если бы не пришёл ты, Фред?

Фредди: Не знаю. Пошли бы работать по специальности? Спились бы? Играли бы джаз?

Брайан: Первые два варианта вполне вероятны. В любом случае мы вряд ли достигли бы чего-нибудь хорошего в музыкальном плане.

Роджер: Хотя про джаз идеяинтересная. Можем потоми поиграть, если что. Попозже.

Джон: Да. Только извини, Фред, но вместе с тобой. Так что не вздумай умирать.

Роджер: Так, давайте теперь я. Моя очередь проводить сеанс психотерапии. Дорогу специалисту! Фредди, друг мой, посмотри на меня. Я весь в долгах. Я всё время кому-нибудь что-нибудь должен. У меня ничего нет – ни своей квартиры, ни нормальной машины, ни нормальных доходов. И я не знаю ещё, что меня ждёт в жизни, как она у меня сложится. Но я счастлив. И знаешь, благодаря кому счастлив? Благодаря нам всем и лично тебе. Потому что благодаря тебе у нас последнее времянамечается явный прогресс. И ещё –именно ты всегда меня вдохновлял, всегда подбадривал, когда было тяжело. Так что давай-ка я тебя теперь тоже вдохновлю, раз уж представилась такая благоприятная возможность. Прекращай думать о смерти из-за всякой ерунды. У тебя есть мы, а у нас есть ты, и это очень здорово. Гляди веселей. Что такое на тебя нашло? Веселее, Фред, веселее! Не надо так серьёзно ко всему относиться. Жизнь – это просто игра.

Фредди: Веселее? Кажется, ятолько что придумал для нашей группы собственное знамя. Мы сфотографируем тебя, когда ты радуешься, перенесём эту фотографию на флаг и назовём «Весёлый Роджер». И будем покорять мир под «Весёлым Роджером».

Роджер: Вот! Вот, уже лучше, молодец. Вот таким ты мне нравишься больше. Вот теперь передо мной тот самый Фредди Меркьюри, который не полезет за словом в карман, а отбреет так, что только обтекай. А теперь ещё немного о хорошем. Знаешь, что мне всегда в тебе нравилось? У тебя постоянно была какая-то просто-таки нереальная, сумасшедшая вера в себя и нас. А у меня вот, например, она была не так уж и часто. И именно ты меня воодушевлял, когда она исчезала. И три года назад именно ты начал вытаскивать нас из того крайнехренового положения, в котором мы тогда находились. Если бы не ты, то ктои где бы мы сейчас были? Не знаю, но знаю, что ты всех нас буквально спас. Пришёл, как… не знаю… как какой-нибудь Флэш Гордон - и всех спас. Да вокруг тебя постоянно словно какое-то горячее пространство, и ты согреваешь всех, кто туда попадает. Так что не вздумай гасить свой огонь.

Фредди: Да?

Роджер: Да.

Джон: Полностью согласен. Фред, можно я тоже скажу, раз уж ты просишь? Я буду краток. Ты- лидер нашей группы.

Фредди: Я не лидер группы. Я только лидирующий вокалист.

Брайан: Одно другому не мешает.

Фредди: Нет. В нашей группе все равны.

Роджер: Все равны, но некоторые равнее. Кто написал нам половину песен? Сколько ты там говорил? Пять из десяти, да?

Фредди: Кто написал нам половину песен? Брайан, конечно.

Брайан: Нет, я написал только четыре из десяти. Так что яфактически написал лишьвторую половину. А кто написал первую половину песен? Подсказать? Ты. Кто создал «Лжеца»? Кто написал «Иисуса»? «Моего волшебного короля»? «Великого крысиного короля»? Все эти работы – это твоих рук дело.

Роджер: Кто автор «Семи райских морей», от которых все девки на концертах выпрыгивают из штанов?

Фредди: Я, кстати, хотелв ближайшие дни придумать к «Семи райским морям» слова.

Роджер: Прекрасно. Вот и придумывай.

Джон: Это всё великие песни, Фредди. И ведь это ещё начало. А сколько ещё великих песен ты напишешь?

Роджер: Вот именно. И что это за чушь про смерть? Сколько я тебя знаю, от тебя всегда исходила безграничная энергия. Твоя голова всегда была полна грандиозных планов. Ты всегда мог что-то придумать, если возникали проблемы. Мог найти выход из любой ситуации. А тут что вдруг случилось?

Брайан: И почему ты вдруг решил, что у тебя не будет детей? У такого-то красавца, у будущей рок-звезды мирового уровня?

Фредди: Предчувствие.

Брайан: Наплевать на предчувствие. Я как учёный, хоть и неудавшийся, скажу тебе так: предчувствие – это ерунда. Да хоть бы и предчувствие! Дети, в конце-концов, это всего лишь дети. Детей может наделать любой мужчина. И всё равно они не будут полностью его, потому что ведь половина генов будет принадлежать матери, а ему – только другая половина. А в следующем поколении, у внуков, останется лишь четверть твоей крови. А у правнуков... сколько там? Одна восьмая, правильно? А потом вообще пошло-поехало: одна шестнадцатая твоей крови, одна тридцать вторая, и так далее.

Роджер: А если ты разведёшься? Кому достанутся твои дети? Не тебе, а в девяноста девяти процентах случаев твоей бывшей жене.

Брайан: А вот великая песня, которую ты написал, всегда будет твоей и только твоей.

Джон: Как и деньги, которые ты получишь от великой песни.

Фредди: Звучит вдохновляюще.

Джон: Фредди, можно я ещё скажу? Никакой ты не неудачник. Ты гений. Твои песни – они… ну, они словно какое-то волшебство.

Брайан: Да онинастоящее чудо!

Джон: Точно. И не только в песнях дело. А твои идеи? Твои организаторские способности? Твои рискованные шаги, которые в итоге всегда оказываются правильными? Твоё умение обаять и очаровать любого человека, какого только захочешь? Ты гениальный человек, и мы все это знаем. И ты сам это знаешь. И мы все трое пойдём за тобой в огонь и в воду. Правда ведь, Брайан?

Брайан: Да, правда.

Джон: Правда ведь, Роджер?

Роджер: Да что в воду? Я за ним даже в водку пойду. Фред, давай-ка, веди меня в водку, и я пойду за тобой без всяких сомнений. В русскую водку! Выпьем водки – и по девкам. Водка и девки -отличное средство от депрессии. После репетиций и концертов, конечно. Собирайся – и прямо сейчас поехали. Мэри ничего не скажем.

Брайан: Нет, Роджер, подожди, ты куда-то всё-таки не туда. Я напоминаю, что у нас завтра репетиция. Первая репетиция нашего второго альбома, кстати. И мы не должны её сорвать. У нас появилсялишний шанс, так что давайте его используем.

Роджер: Брайан, а ты видишь, что человеку плохо? Репетиций у нас будет ещё много. Нам сейчас надо друга спасать.

Брайан: Нет, Роджер, тывсё-таки подожди. Я прекрасно вижу, что человеку плохо. Но, поверь мне, от репетиции ему станет гораздо лучше, чем от водки и девок. Мы же с тобой оба отлично его знаем: для него музыка – это жизнь. Так что, Фредди, тебе лучше сейчас лечь спать, а с утра отдохнувшим пойти на репетицию, чем пить всю ночь, проспать весь день и к вечеру опять быть в депрессии. Что такое водка и женщины по сравнению с любимым делом? Да ничто. И потом, ведь каждая репетиция – это возможность, а возможности надо использовать. У нас таких возможностей за последнее время было не так много, так что давайте не будем терять ещё и эту. Если мы будем упускать свои шансы, то однажды дверь в прекрасное будущее может закрыться навсегда. Мы же хотим стать великой группой, правильно? Ну, такзавтра мы сможем сделатьещё один шаг навстречу этой цели. А в жизни всегда нужно делать такие шаги. Только не маленькие, а большие. Потому, что если мы будем двигаться крошечными шажочкамиили вообщене станем делать никаких шагов, а будемтолько пить и бегать поженщинам, - ничего в жизни не изменится. Мы будем топтаться на месте, не развиваясь, а годы спустя жалеть о том, что потратили время зря. Вы подумайте сами: раньше нам разрешали пользоваться студией только тогда, когда в ней не работали другие, и мы унизительно торчали там часами, дожидаясь нужного момента, чтобы записать хотя бы что-нибудь. А теперь мы можем записываться в основное время. Разве это не подарок судьбы? Давайте так: сегодня больше не пьём и никуда не едем, а завтравсе как один идём на репетицию.

Джон: Я согласен.

Роджер: Ничего себе, какаяречь.

Фредди: Да уж. Причём Брайан сказал вводную, а Джон – основную часть. В общем, Роджер, они меня убедили. Я согласен: давай лучше репетировать.

Роджер: Хорошо. Согласен, так согласен. Снимаю своё предложение с повестки вечера. (Брайану и Джону) Вы убедили нас своим измышлением.

Фредди: Правильно. Девки пускай подождут. А вотзато завтра с утра ты придёшьв студию - и сразу кинешь пару палок. Барабанных, я имею в виду.

Роджер: Молодец, Фред. Молодец. Шутки пошли - одна другой лучше. Вот так и продолжай: давай, гони её нафиг отсюда, эту твою депрессию. Нам тут и без неё, вчетвером хорошо.

Брайан: Да, Фред. Ты подумай сам: у тебя нет никакого повода для грусти. Ведь если вдуматься, то что такого особенного случилось?

Роджер: Всего лишь женщина начала внезапно рожать в кафе, куда зашли четыре будущие рок-звезды.

Джон: Стандартная ситуация.

Брайан: Да. Ты не попал в аварию, не заболел, не потерял родных. У тебя всё хорошо. И будет всё хорошо. Потому что ты выдающийся человек, потому что тебя все любят. Лучше скажи-ка мне: у тебя ведь наверняка ужеесть какие-нибудь задумки для второго альбома? У тебя ведь их не может не быть.

Фредди: Есть. Пока мы сидели в кафе, у меня родилось несколько идей.

Брайан: Отлично. И какиеименно?

Фредди: Слушайте. Мы пришли сюда и заказали пиво. Мы взяли себе светлое пиво, а Джон - тёмное. (Брайану)Ты ещё сказал про белую и чёрную стороны, как в шахматах. Так вот у меня предложение. Давайте поделим наш второй альбом на белую и чёрную стороны? Смотрите: мы – «Королева». Альбом у нас «Королева два». А в шахматах главные фигуры – это как раз две королевы, белая и чёрная. И сами шахматы состоят из белых и чёрных полей. Почему бы нам не сделать наш альбом чёрно-белым? С двумя сторонами: белой и чёрной.

Роджер: Узнаю твой извращённый мозг, мистер Фредди Меркьюри. От пива – к шахматам, а от шахмат – к музыкальному альбому. Неплохо, неплохо.

Джон: Да. В этом что-то есть.

Фредди: Но у меня одно условие: я буду писать песни только для чёрной стороны. Я даже уже сделал кое-какие наброски в голове.

Брайан: Понятно. Значитя, хочешь – не хочешь, беру себе белую.

Фредди: Роджер, а ты напишешь нам песню? Какую сторону выбираешь?

Роджер: Вы там уже всё поделили между собой: чёрную, белую. Мне рыжую тогда оставьте. Ладно, ладно. Песню напишу, если получится. Какую сторону выбрать – пока не знаю.

Фредди: Ну, раз ты блондин, топиши для белой стороны.

Роджер: И ещё одна неплохая шутка. Я смотрю, Фред, депресняку тебя уже проходит? Это хорошо. Так и быть, напишу что-нибудь для белой. Что-нибудь душевное.

Брайан: Тебе помочь? С мелодией там, словами, аранжировкой?

Роджер: Нет уж, спасибо. Я прямо чувствую, что у нас всё потом так и будет: один напишет песню, а другие станут ему мешать и всё менять.

Фредди: Так это же основной принцип работы всех великих групп. (Джону) Джон, а ты?

Джон: В смысле, напишу ли песню я?

Фредди: Да, именно в этом смысле. Спорим, у тебя получится? Сотвори-ка нам хит. Я знаю, ты можешь.

Джон: Мне надо подумать. (Пауза)Можно я лучше напишу песню чуть попозже? Для третьего альбома.

Фредди: Хорошо. Но тогда для четвёртого альбома ты точно напишешь нам хит. Договорились?

Джон: Да.

Фредди: Отлично. И ещёу меня за сегодняшний вечер родилась идея песни. Я ейуже даже дал название - «Мастерский удар сказочного дровосека». Да, это по той картине. И уже есть первые строчки, так что осталась мелочь: придумать остальной текст и музыку. Завтра что-нибудь напою и наиграю. А, и ещё! Я придумал, какая примерно у нашего альбома должна быть обложка. Сделаю набросок, утром принесу.

Брайан: Как легко у тебя рождаются идеи.

Фредди: Рождаются-то легко. Нелегко их потом воплощать в жизнь.

Брайан: У меня тоже есть предложение. Во втором альбоме надо сделать особое звучание гитар. Наложим записанные гитарные партии одна на другую.

Роджер: И сделаем крутую ритм-секцию. Не такую, как на первом альбоме, а гораздо лучше.

Фредди: И в некоторые песни надо будет добавить побольше голосов. Запишем их и соединим вместе, как хор. Роджер, у тебя такой специфический, хрипловатыйи при этом великолепный голос, а голос Брайана звучит потрясающе мелодично.

Брайан: Спасибо.

Фредди: Пожалуйста. В общем, слияние ваших голосов обеспечит крепкую гармоническую основу для моих чистых и мощных божественных нот.

Джон: Да уж. Чувствую, альбом у нас получится.

Фредди: Получится, и ещё какой! Сделаем настоящий шедевр! Всё продумаем до мелочей, чтобы всё было идеально, всё досконально отрепетируем и тщательно запишем, чтобы больше никаких огрехов и ошибок. Выпустим альбом, выпустим синглы и порвём уже, наконец, всех. Порвём, разорвём, сокрушим и завоюем.

Брайан: Мы их потрясём.

Фредди: Точно. Потрясём. И чтобы никаких опечаток на обложке. Чтобы никакого «Дикона Джона», а только «Джон Дикон».

Роджер: О! Наконец-то я тебя узнаю. Привет, мой старый добрый товарищ Фредди. Где ты пропадал?

Фредди: Так, нигде. Немного потерялся. Но меня быстро нашли хорошие друзья, и теперь всё в порядке.

Джон: Вот и правильно. Расправь свои крылья, Фред.

Фредди: С завтрашнего дня... Нет. С сегодняшнего вечерагруппа «Королева» возобновляет свой неуклонный путь к величию. У нас есть для этого всё: великий гитарист, великий ударник, великий бас-гитарист.

Роджер: Да. И великий вокалист, придумавший великой группе великое название.

Фредди: Роджер, не переигрывай.

Роджер: Я не переигрываю, потому что это правда. Ты сам вдумайся, какое замечательное название – «Королева». Какие сила, роскошь, красота, потенциал, мощь, стратегия. А как легко запоминается!

Фредди: Спасибо, дорогой... Роджер.

Роджер: Пожалуйста, дорогой... Фредди.

Брайан: Ну, что тогда? Я лично полностью согласен со всем вышесказанным и с завтрашнего дня готов репетировать днями и ночами. А вы?

Роджер: Мы тоже.

Брайан: Тогда по домам?

Роджер: По домам.

Джон: Предлагаю поехать на такси. Вон там я видел их стоянку.

Фредди: Хорошо бы, но, боюсь, у меня не хватит денег. Я, честно говоря, отдал почти всёна чаевые.

Брайан: И я тоже всё отдал. Оливеру.

Роджер: А я заплатил за кафе свои и потом дал в долг Брайану, чтобы он заплатил за кафе свои. В общем, у меня совсем немного, так что на такси вряд ли хватит.

Джон: Ничего. У меня хватит.

Фредди: Джон, у тебя всегда есть лишние деньги. Откуда? Тебе надо было учиться не на инженера, а на финансиста. Как ты это делаешь? Ты же оставил чаевые, которые были больше всех наших вместе взятых.

Джон: Не знаю. Экономия, расчёт. Это всё как-то само собой получается, на автомате. Привычка.

Фредди: Да уж. Хорошо, что у нас есть ты. А то ведь я планировал идти пешком.

Джон: Планировал идти пешком – значит пойдёшь пешком. До машины.

Роджер: Джон, какая это у тебя уже шутка за вечер? Я уже потерял счёт. (К Фредди)И он прав: таким рок-звёздам как мы, Фред, не пристало передвигаться на своих двоих. Выбирай, на каком автомобиле поедем.

Фредди: Мне без разницы.

Роджер: Тогда выбираю я. (Смотрит вдаль, где расположена стоянка такси). Лично мне нравится вон та машина. Да что нравится? Я уже почти в неё влюблён. Ну, что, пошли? Готов, Фредди?

Фредди: К чему?

Роджер: К тому, чтобы стать звездой. К новым победам. К гениальным песням. К мировому величию.

Фредди: Готов.

Роджер: Ну, значит, и мы готовы. Пойдёмте.

Фредди: Стойте. (После паузы)Роджер, Брайан, Джон, спасибо вам.

Джон: За что?

Фредди: За всё. За то, что вы есть.

Джон: Это тебе спасибо.

Фредди: Мне не за что. А вы знаете, кто мы, все четверо?

Брайан: Кто?

Фредди: Мы – чемпионы, друзья мои.

Уходят.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 67