555-3021 (16:47): Привет. Это Наташа, жена Брюса. Мы слышали о произошедшем и хотели бы встретиться с тобой в кафе на 5-й. Угощение за нами. 8 страница

— Боже, ты шутишь?! — выдохнула она.

— Что, у тебя морская болезнь?

— Нет... я просто думала, что вечеринки на яхтах… это… все лишь для кино.

Я усмехнулся.

— Богатые люди никогда не жалеют ни времени, ни денег, придумывая то, что вынудит всех остальных считать их особенными.

— Ты так говоришь, как будто сам не имеешь к ним никакого отношения.

Я пожал плечами и, скользнув рукой по ее талии, повел ее вниз по причалу. Перед нами еще несколько нарядных пар направлялось к самой большой яхте в гавани.

— Видишь ли, я не всегда был богат. И благодаря моему прошлому нахожусь совсем в иной категории. А мы сейчас говорим об основной массе богатых людей.

— Что, прямо как старые и новые деньги?

— Да. Мне пришлось начинать все с нуля. Я делал все вот этими руками и достаточно попотел, прежде чем смог пробиться к богатству. Так что я никоим образом не принадлежу к их воображаемой возвышенной элите.

— Не обижайся, но мне реально трудно это представить. Ты и усердный труд?

Я рассмеялся.

— Обижаться не буду. Хочешь верь, хочешь нет, но когда мы поднимались, я надрывал свою задницу не меньше брата. Но в последнее время я все больше чувствую себя львом в клетке. Нынешняя погоня абсолютно лишена красок. Брюс устроен иначе. Ему чужда сама мысль о настоящей погоне и об острых ощущениях. Он просто наслаждается процессом. Его деталями.

— А Наташа? Она такая же уравновешенная?

— Ха. Нет, вовсе нет. Но Наташа — это именно то, что ему нужно. Она как магнит постоянно притягивает в свою жизнь хаос и неразбериху. Но благодаря ей Брюс стал более терпим к моим выходкам, и поэтому она получила мой голос одобрения.

— Выходит, искать диаметрально противоположных себе женщин — характерная особенность братьев Чамберсонов?

— Хм... даже не знаю, настолько ли мы полярные с тобой. Наверное, придется тебя допросить.

— Допросить меня? — ухмыльнулась она.

Мы подошли к сходням, перекинутым на яхту, и Хейли слегка прижалась ко мне, пока мы двигались над водой.

— Давай определимся, — задумчиво сказал я, постукивая пальцем по подбородку. — Как ты думаешь, кто-нибудь верит, что чистка ушей — это не основная сфера применения ватных палочек?

— Что?

— Обрати как-нибудь свое внимание на упаковку. На ней есть специальное предупреждение, запрещающее чистить уши ватными палочками. Они якобы предназначены только для чистки клавиатур, снятия макияжа или очищения лицевых отверстий у младенцев… до сих пор не понял, что это такое.

— В таком случае я принадлежу к бунтарям, потому что чищу уши только ими. И мне это нравится, — в ее глазах вспыхнул мятежный блеск, и это, возможно, было самой сексуальной вещью, которую я когда-либо видел.

Я прочистил горло и запечатлел этот образ глубоко в своем мозгу. Затем кивнул охраннику, и тот взмахом руки дал нам разрешение взойти на яхту.

Ее интерьер напоминал круизный лайнер на стероидах: стены из полированного дерева, мраморные полы, разодетые в смокинги и элегантные платья мужчины и женщины, официанты с полными бесплатной еды и напитков подносами. В вестибюле, в поле нашего зрения, находились сотни гостей. Две пары лестниц спиралью поднимались на верхние палубы, которые представляли собой целый лабиринт комнат, гостиных, баров, боулинга, крытого бассейна. И вершиной всего этого безумия, разумеется, был огромный бассейн на верхней палубе.

— Ух ты, — не сдержала своего восхищения Хейли. — Она твоя?

— Нет. Я тратил деньги только на всевозможные глупости и никогда не покупал яхты. Парень, владеющей этой красавицей, магнат недвижимости. У него есть даже команда НФЛ, ну, что-то в этом роде, — и я провел девушку в ту часть помещения, где нам не пришлось бы каждый раз убираться с дороги постоянно прибывавших гостей.

— И вы друзья?

— Ну, строго говоря… нет. На самом деле я здесь лишь потому, что охрана не способна отличить меня от брата.

— Подожди, что?! Так нас не приглашали?!

— Пожалуй, ты почти права. Но не стоит беспокоиться. У Брюса и Наташи, когда они приедут сюда, вероятно, возникнут с этим небольшие проблемы, но, думаю, это не выльется в какую-то кровную вражду. Брюс не запрещал мне здесь появляться. Он просто не попросил меня прийти. А это, надо заметить, огромная разница.

Хейли выскользнула из-под моей руки, лишив меня возможности наслаждаться ее близостью, пока я обнимал ее за талию. Она возмущенно уставилась на меня, словно маленькая очаровательная сердитая мышка.

— И что ты ему сделал?

— Да ладно тебе. Кто вообще тебе сказал, что это была моя вина?

— Даже имея такую короткую историю общения с тобой, я ничуть не сомневаюсь, что все так и было.

— В свое оправдание скажу, что на одной из вечеринок я вынужден был одолжить у него спасательную лодку, — девушка немного расслабилась и терпеливо ожидала продолжения. — Люди спешили сойти на берег и образовали огромную очередь. Пришлось воспользоваться шлюпкой. Казалось, что так будет быстрее. Я же не мог привязать эту штуковину к своей машине и тащить ее до дома. Я оставил ее там, где Брюс легко смог бы ее найти.

— Ты просто невероятен.

— Спасибо.

— Это не комплемент.

— Да? А очень похоже.

— Тогда мне следует сделать вывод, что ты повредил свои барабанные перепонки ватными палочками.

— Я никогда не говорил тебе о своем отношении к спору о Q-Tipе (прим. сценический псевдоним американского рэпера, продюсера и актёра, участника группы A Tribe Called Quest)? Хочу сообщить, что, возможно, я до краев наполнен воском и весьма горжусь этим, — ухмыльнулся я, заметив, что Хейли всеми силами старалась сохранить на лице выражение недовольства, но ее губы выдавали ее веселье.

— Я бы не сказала, что ты выглядишь наполненным воском.

— Откуда тебе знать, что там внизу?

— Шутка про коротышку? В этой части разговора мы вернулись к средней школе?

— Но ты же в вопросах секса еще не перешла порог средней школы? Я решил, что эта шутка будет вполне уместной.

— Вау, — она неодобрительно покачала головой и все же улыбнулась. — А ты умеешь плавать? Имей в виду, если нет, то я обязательно столкну тебя за борт при первом же удобном случае.

— Умышленное убийство? Я всегда чувствовал, что в тебе это есть.

— Что-то заставляет меня подозревать, что я далеко не первый человек, который угрожал твоей жизни. И если уж на то пошло, сегодня, думаю, я не единственная, кто угрожал тебе.

— Хочешь верь, хочешь нет, но большинство людей считают меня весьма очаровательным. Смертельные угрозы — не совсем обычное явление для меня.

— Выходит, со мной ты ведешь себя по-особенному?

— Исключительно особенно, — согласился я. — Я бы даже назвал это свиданием.

— Разве это не тот случай, когда мы оба должны согласиться с этим?

— Нет. Не думаю, что мне требуется твое разрешение, чтобы назвать этот вечер тем, чем он является. На тебе специально купленное для этого платье, в котором ты, кстати, восхитительно выглядишь. Мы на элитной вечеринке. На шикарной яхте. Кто-то играет на фортепиано. А я лишь надеюсь в конце этого вечера получить заслуженный секс. Это свидание, нравится тебе это или нет.

Хейли криво улыбнулась, а ее щечки мило зарделись. Мне показалось, что она собиралась сказать что-то кокетливое, но внезапно озорство на ее лице сменилось беспокойством.

— Я хотела спросить тебя... там была одна женщина. Зоя. Она подошла ко мне на вечеринке и…

— Скормила тебе кучу всякого дерьма, — продолжил я. Моя кровь вскипела лишь от одной мысли, что эта стерва добралась до Хейли. Одно дело, когда Зои выплескивала свое дерьмо на меня, или же мои родители подобным образом пытались провернуть со мной свои дерьмовые штучки. Но Хейли? Она была вне досягаемости. Если им захотелось узнать, как быстро я смогу перекрыть им кислород, то все, что от них требуется, это встать между мной и Хейли. — Зои — моя самая большая ошибка. Бывшая из ада. Она, вероятно, в том же списке, что и этот твой придурок Натан.

— О, пожалуйста, — подняла Хейли ладонь, — он не мой, э-э-э, — она изобразила рвотные позывы. — Но Зоя утверждала, что у тебя огромный список бывших подружек и какая-то заранее спланированная процедура соблазнения, через которую ты всех прогоняешь. Я попыталась отмахнуться, но все же решила задать тебе этот вопрос, потому что он напрочь засел в моей голове.

— Ну, все это чушь собачья. В основном. Конечно, у меня были женщины, но назвать их подружками... — я прочистил горло. Мне не хотелось напугать Хейли заявлением, что все они были только для траха. Я забывал о них почти сразу, и это было правдой. — Слушай. Я признаю, что иногда делал дерьмовые вещи, но никогда не был лжецом. Я никому не давал ложных обещаний и никого не обманывал. Каждая женщина, с которой я когда-либо встречался, точно знала, чего я хотел, и чего можно было от меня ожидать. Все очень просто.

— Я верю тебе, — сказала она и медленно кивнула. — Действительно верю.

— Дерьмо. Мне не стоило так удивляться.

Она беззаботно рассмеялась.

— Могу я кое в чем признаться?

— Пожалуйста.

— У меня заканчиваются причины отталкивать тебя.

Я подошел на шаг ближе, и мне нестерпимо захотелось к ней прикоснуться. У меня кожа зудела от желания погладить ее щеку большим пальцем или прижать ее к себе. Но тончайшая аура хрупкости вокруг нее удерживала меня от этого опрометчивого поступка. Казалось, малейшее неправильное прикосновение к ней, и она мгновенно умчится прочь из моей жизни.

На первый взгляд в Хейли была некоторая жесткость. Она даже подшучивала надо мной как чемпион колких насмешек, но я был совершенно уверен, что за этим сарказмом и острым язычком скрывалась испуганная девочка. Это была та ее часть, которую я обязан был уберечь от синяков. Поэтому я держал руки по швам и улыбался.

— Надеюсь, что ты также исчерпала все причины, вызывающие у тебя желание столкнуть меня за борт. Я ведь на самом деле отстойно плаваю.

* * *

Мы поднялись на верхнюю палубу, которую почти полностью занимал бассейн. Перед ним располагался небольшой, но шикарный бар. В бассейне резвились и хихикали какие-то горячие цыпочки, что абсолютно не вызывало у меня удивления.

— Ты не сказал мне взять купальник, — немного обиженно бросила Хейли.

— На самом деле в таких местах никто не плавает. Хозяин специально платит моделям, чтобы они ходили здесь и привлекали внимание отдыхающих своими сооблазнительными телами. Бассейн — их постоянное место обитания.

— Ты шутишь, да?

— Хотелось бы. У богатых людей иногда заканчиваются умные идеи, на которые можно было бы потратить свои деньги. В конце концов, это становится соревнованием писающих мальчиков. Одним словом, у кого длиннее. Чем больше придури и чрезмерности, тем богаче ты выглядишь.

— А как насчет тебя? Что скрывается за твоим богатством?

— Хм, — я подошел к краю палубы и облокотился на перила. Вода выглядела прозрачной и спокойной, но в лунном свете казалась чернильной. — Я не собираюсь притворяться, что я лучше всех этих людей. Я тоже частенько делаю всякое бессмысленное дерьмо со своими деньгами.

Хейли встала рядом со мной.

— Назови самую глупую вещь, на которую ты когда-либо потратил свои деньги?

Я рассмеялся, перебирая в памяти все свои лишенные здравого смысла поступки.

— Однажды, пока Брюс был на работе, я отбуксировал его машину и заменил ее идентичной моделью. У меня был талантливый механик, сумевший перенастроить пару штучек, которые должны были свести моего брата с ума. Например, теперь дворники работали только на полную мощность. А еще я добавил дополнительную нейтральную скорость на рычаг переключения передач и поменял местами указатель уровня топлива и одометр. В общем, ничего особенного, обычные мелочи.

— Я хотя бы должна спросить, зачем?

Я усмехнулся.

— Брюс — мой младший брат, и мне больно видеть, когда он бывает не в себе. Его бывшая затрахала его, и он слегка вышел из-под контроля с этим дерьмовым ОКР. А я однажды видел, как лечат фобии. Нужно просто заставить человека смотреть в лицо своим страхам. Если, например, вы боитесь змей, то нужно подержать одну в руке, ну, что-то в этом духе. И тогда мне пришла в голову мысль, что если я разрушу его идеальную рутину (прим. следование заведенному шаблону, превратившееся в механическую привычку), то он обязательно поймет, что без нее живется намного лучше.

— Боже, как это мило.

— О, а ты бы хотела увидеть, что мило на самом деле? Идем! — я решительно взял ее за руку и повел по палубе.

Наконец, мы добрались до той части яхты, где к борту были привязаны десятки спасательных шлюпок. Через маленькую дверцу на палубе можно было попасть на каждую из них.

— Пошли, — жестом пригласил я девушку следовать за собой и без колебаний шагнул в маленькую надувную моторную лодку.

— Постой, ты разве забыл, что у тебя уже были неприятностей из-за этого? — возмутилась она, не двигаясь с места.

— Дело прошлое, давай залезай. Сейчас сама увидишь, как здесь прохладно.

Хейли нахмурилась, но все же шагнула в шлюпку.

— Ничего особенного не чувствую…

Я быстро закрыл дверь и дернул за спусковой трос. Лодка внезапно резко вздрогнула под нами и полетела вниз, пока веревка не зацепилась за шкив, прикрепленный к яхте. Оставшуюся часть пути до воды я спускал ее вручную.

Хейли неотрывно смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

— И что ты сделал? — спросила она, как только мы оказались в воде.

Звуки вечеринки отдалились и стали приглушенными. Их сменил мягкий плеск воды о борт нашего маленького транспорта.

— Всего лишь одолжил спасательную шлюпку.

Хейли молча пялилась на меня, словно ждала объяснений.

— Потому что это весело? — попытался выкрутиться я.

— Стать преступником — это не весело. А если нас поймают? Как нам вернуться?

— Полегче, Нэнси Грейс (прим. британский агент Французского сопротивления во Второй мировой войне). Нам вовсе не нужно возвращаться на корабль. Весь смысл этой лодки в том, чтобы уйти от него как можно дальше. Боже, иногда мне приходится объяснять тебе такие простые вещи.

— Уверена, что смысл этой шлюпки еще и в том, что ее можно использовать, когда возникает необходимость покинуть судно, — ее глаза сверкнули от досады.

— Так мы это и сделали. Я заметил Брюса и Наташу, как только они появились. Если бы Брюс увидел нас, то обязательно бы все испортил. Я просто пытался сохранить легкое настроение.

— Заставляя меня участвовать в своей преступной деятельности?

Я изобразил хрипящий звук.

— Когда за нами примчится ФБР, я тебя прикрою. Довольна?

Хейли скрестила руки на груди.

— Нет, потому что я тебя не понимаю. У тебя под рукой весь мир, а ты занимаешься такими глупостями. Это не имеет никакого смысла.

Я указал на воду вокруг нас и на небо, которое, по общему признанию, оставалось безликим — небоскребы Нью-Йорка перекрывали почти весь обзор и своими огнями заглушали слабое мерцание звезд. Единственное, что можно было увидеть, это солнце и луну.

— Даже не знаю, что сказать. Я считаю, все это безумно милым.

Она обняла себя руками и огляделась по сторонам.

— Я сейчас говорю не только о спасательной шлюпке. Я не понимаю, что ты нашел во мне. Твоя жизнь полна этих девушек… супермоделей. Блестящих и гламурных. Разве это не безумие? Остается лишь гадать, что на самом деле ты хочешь от такого скучного пекаря, как я?

— Нет, не стоит причислять меня к сумасшедшим, — ответил я и завел мотор, чтобы отплыть подальше от яхты. Я увидел, как несколько любопытных голов высунулись за перила в паре десятков футов над нами. Они что-то кричали и указали на нас. — Но, — сказал я, немного повысив голос, чтобы меня было слышно, несмотря на шум мотора. — Если бы ты знала этих людей так, как я, ты бы не удивилась моему увлечению тобой.

Несколько мгновений девушка пыталась осмыслить мои слова.

— Видишь ли, когда ты так говоришь, я не могу сомневаться в правдивости твоих слов. Но иногда мне все же кажется, что это часть твоей тонко продуманной... игры.

Я ненадолго выключил мотор, позволив лодке дрейфовать. Мы плыли по течению вдоль берега, имея прекрасный вид на город.

— Моей игры?

— Ты когда-нибудь бываешь серьезным? В разговоре с тобой я никогда не уверена, правильно ли понимаю тебя, и действительно ли ты имеешь в виду то, что говоришь. Мне постоянно кажется, что ты просто играешь со мной.

— Это неправда. Я воспринимаю тебя всерьез. Можем поспорить на твою задницу, что это так и есть.

Хейли прикусила губу. Она выглядела великолепно. Возможно, ее внешность была далека от идеальной — как на картинке — модели. У нее были большие глаза, расположенные, казалось, немного дальше друг от друга, что не позволило бы по золотому сечению назвать это идеальным (прим. золотая пропорция, деление в крайнем и среднем отношении, гармоническое деление). А передние зубы были несколько длиннее остальных. Но мне безумно нравилось, как все это выглядело.

Чего девушка совершенно не желала понимать, так это того, насколько милыми и ценными были ее маленькие недостатки и несовершенства. Жизнь не была идеальной. Речь шла лишь о том, чтобы найти свое собственное место и свой собственный путь. Мне не нужна была женщина, являющаяся всеобщим идеалом. Я хотел ту, которая была бы моим личным идеалом. И вот, я нашел ее.

— Знаешь, что еще я воспринимаю крайне серьезно?

— Что? — спросила она.

— Синие яйца.

Она расхохоталась, а затем смущенно нахмурилась.

— Прости, но мне хотелось бы понимать, о чем идет речь.

Я вздохнул.

— Такая невинная душа. Синие яйца? Это то, что происходит с мужчиной, когда он жаждет получить что-то, но ему не дают. Признаюсь, это довольно болезненное состояние.

Она судорожно сглотнула.

— Мне очень жаль… твои... яйца.

— Знаешь, поступки всегда говорят громче слов.

Она улыбнулась, уставившись на свои руки.

— Я боюсь, что опозорюсь перед тобой. У меня почти не было опыта с парнями.

— О! Ну, это не сильно отличается от того опыта, что ты приобретаешь с девушкой.

— Ты знаешь, что я имела в виду, — она шлепнула меня по руке, но продолжала улыбаться.

— Знаю. Но тебе абсолютно не о чем беспокоиться. Доверься мне и двигайся следом. Просто оставайся собой, и ты не сможешь меня разочаровать.

Глава 9

Хейли

Казалось, моя грудная клетка была готова вот-вот лопнуть, стоило моему сердцу лишь забиться чуть-чуть быстрее. И вот она я — в причудливом вечернем платье, доходившее мне до лодыжек — сидела в украденной спасательной шлюпке и ощущала такое блаженное уединение, о котором можно было только мечтать, находясь в Нью-Йорке с кем-нибудь наедине.

Весь горизонт был освещен бесчисленным потоком искрящихся городских огней, которые отражались в воде мерцающими бликами. Было фантастически красиво и удивительно тихо, если не брать во внимание неловкое хлюпанье резины при малейшем движении наших тел.

Я изо всех сил старалась держать себя в руках. Ну, во всяком случае, мне очень хотелось, чтоб так оно и было. Мои попытки сопротивляться обуревавшему меня рядом с Уильямом романтическому настроению были крайне необходимы мне. Я не собиралась позволять ему попользоваться мной, а потом легко отбросить в сторону.

Конечно, моя борьба была больше похожа на ночной кошмар, который настолько захватывает тебя, что все происходящее воспринимается реально и каждый раз, когда тебе нужно спасаться бегством, твои ноги погружаются глубоко в песок и застревают в нем, лишая способности двигаться.

Противостоять напору Уильяма было почти так же малоэффективно, как сопротивляться желанию переключить канал при появлении этих грустных рекламных роликов, нацеленных на сбор пожертвований домашним животным, со звучавшими на заднем плане музыкальными композициями из альбома «В объятиях Ангела» (прим. дебютный студийный альбом шотландского певца Николая Макдональд). Это происходило всякий раз между раундами Колеса Фортуны (прим. аркадная — жанр компьютерных игр — азартная игра, поиграть в которую можно в онлайн казино), и всякий раз мне приходилось бороться со слезами, спасибо вам большое.

* * *

Мы были одни, и у меня не было логического обоснования своему поведению. Но и причин отказать Уильяму тоже не было. Как только я взглянула на эту ситуацию поверх своего искалеченного самосознания, я поняла, что хочу этой близости.

Уильям терпеливо ожидал мое решение, пожирая меня своими сияющими глазами, и я не стала томить его, едва заметно кивнув. В смокинге он был великолепен, но он также был хорош в любой одежде.

Как только мужчина получил мое согласие, то без промедлений приблизился ко мне. Шлюпка слегка покачивалась, так что ему пришлось сделать это на коленях, но мне-то не на что было жаловаться. Никогда в жизни не забуду, как он, обхватив руками мои бедра, почти ползком придвинулся ко мне.

Уильям приблизил свои губы к моим, но остановился в миллиметре от них как раз перед тем, как наши тела соприкоснулись. Я вдохнула его божественный запах. Очень дорогой и очень мужественный, как всегда. Мою кожу покалывало с головы до ног, в то время как в животе возник жар и начал медленно спускаться вниз.

— Обычно, — его губы приблизились к моему уху так близко, что касались моей кожи при каждом его вздохе, — люди начинают с поцелуев. Если это просто перепихон, то незачем целоваться в губы, — сказал он с придыханием и запечатлел изумительно теплый и нежный поцелуй чуть ниже моего уха. — Но если все серьезно, то рекомендуется начинать с губ, — Уильям приподнял голову, и мы оказались с ним лицом к лицу. Затем он медленно потянулся к моим губам и, наконец, поцеловал.

Я уже имела такой опыт с парнями и раньше, но застыла, словно делала это впервые. Я даже не заметила, что мои глаза на несколько секунд закрылись. Казалось, я просто неподвижно сидела, облокотившись на мягкий резиновый борт шлюпки, с полуприкрытыми глазами, с чуть приоткрытым ртом и онемевшими губами.

Я почувствовала, как мир начал сжиматься вокруг нас, пока не стало казаться, что мы находимся в нашем собственном маленьком пузыре. Даже мои уши внезапно перестали воспринимать звуки, словно мое тело в этот момент отключило все маловажные системы и подтянуло всю свою энергию к моим губам.

Наконец, я закрыла глаза и ответила на его поцелуй. Его мягкие игривые губы не спеша и чувственно целовали меня, а затем, ненадолго втянув мою нижнюю губу, позволили ей выскользнуть с тихим легким хлопком.

Уильям слегка прикусывал мои губы своими зубами или дразнил их языком. Это был совсем не неуклюжий поцелуй двух возбужденных подростков в темном кинотеатре. Это было исследованием. Это было интимно. Это было проявлением индивидуальности на уровне, который я ранее никогда не испытывала.

— Поцелуи, — сказал он, отстраняясь ровно настолько, чтобы произнести эти слова, а затем украсть еще несколько поцелуев, — несомненно, влекут за собой некоторые другие прикосновения. Если парень сразу переводит свое внимание на женскую грудь, он определенно планирует пройти весь путь, — его рука скользнула вверх по моему боку и обхватила мою грудь.

Я ахнула у его губ. Жар мгновенно стал распространяться повсюду, к чему бы он ни прикасался, электризуя мою кожу и мой разум. Мои щеки так жарко пылали, что я задалась вопросом: а не обжигает ли его исходивший от моего лица огонь?

Уильям сосредоточенно ласкал мою грудь, продолжая целовать меня, и я вдруг осознала, что никогда не чувствовала себя более сексуальной. С каждым движением его рук по моему телу я ощущала не только его желание, но и то, как сильно он наслаждался происходящим. С каждым прикосновением его решимость передавалась и мне. С каждой секундой мое смущение и мой самоконтроль разрушались.

— Большинство парней, — он неожиданно снова прервал поцелуй, — в такой момент хотят, чтобы партнерша тоже прикасалась к ним. В противном случае, они могут заволноваться, что ей не нравится или они не в ее вкусе.

— Мне это нравится, — выдохнула я.

— Докажи это, — он тихо рассмеялся, прижавшись лбом к моему лбу. Затем, мягко обхватив мое запястье, потянул мою руку себе за спину и уложил ее прямо на свою задницу.

Удивленно втянув воздух, я сглотнула. Я никогда не претендовала на звание эксперта, но легко могла узнать божественную исключительность, когда чувствовала или видела ее. Задница Уильяма была задницей, которой все ослы этого мира стремились быть. Это был Ferrari (прим. итальянский гоночный автомобиль) против большинства мужских Corolla (прим. компактный автомобиль, выпускаемый компанией Toyota).

Моя рука непроизвольно сжалась, и жар — кружившийся по моему телу, не находя выхода, — взорвался подобно лесному пожару. Во мне словно щелкнул выключатель. Я вмиг поняла, что готова к большему. Я жаждала большего.

Я, позабыв, что сидела прямо, подняла другую руку, чтобы покрепче ухватиться за предложенное великолепие, и, не удержав равновесия, плюхнулась на спину, дернув парня на себя и крепко вцепившись в его превосходные булочки, потому что не собиралась расставаться со столь великолепной добычей.

Уильям плавно опустился на меня, даже не прервав поцелуя.

— Очень хорошо, Черри. Ты — прирожденная ученица.

— Думаю, с этого момента я знаю, как надо действовать, — выдохнула я.

Утробный звук, вырвавшийся из его груди, подтвердил верность моих слов и стал сигналом к моим дальнейшим действиям. Его рука соскользнула с моей груди на бедро, и я, с неохотой отпустив его задницу, начала возиться с ремнем. Мои неумелые попытки, грозившие некоторыми неприятностями, не остались незамеченными. Парень ловко расстегнул пряжку и снял ремень. Я сразу же набросилась на его пуговицу и молнию, а он, не теряя времени даром, стал стягивать за бретельки мое платье.

Я нервничала. Мое дыхание было прерывистым и шумным, а мои руки дрожали, словно я испытала гипотермический шок, хотя ночь была приятно теплой. Уильям взял мою руку в свою и, поднеся ее к губам, стал нежно целовать кончики моих пальцев. Его улыбка была ослепительной.

— Ты почувствуешь себя лучше, если я признаюсь, что тоже нервничаю?

— Лжец, — мой голос прозвучал довольно неуверенно.

— Я уже говорил тебе, что иногда делаю разное дерьмо, но никогда не лгу.

— С чего бы тебе нервничать? — нахмурилась я, глядя ему в глаза.

— Раньше меня никогда не волновало, что произойдет после ночи секса с кем-либо. Но на этот раз мне не все равно.

Я облизала губы.

— Ну, даже если ты это сказал, чтобы помочь мне расслабиться, уверяю, это сработало. Так что спасибо.

Он вновь поцеловал кончики моих пальцев.

— Извини, если оказаться здесь для тебя было слишком, — парень кивнул на окружающую нас воду. — Мне очень хотелось, чтобы твой первый раз надолго запомнился тебе.

— Ты так был уверен, что я отдамся тебе, едва окажусь здесь? — недоверчиво спросила я.

Уильям кивнул.

— Еще на маскараде я предупреждал, что раскусил тебя.

— Зато от тебя я услышала только самое неприглядное.

— Ну, что ж, сегодня поговорим о самом примечательном. Например, твои пальчики, — сказал он и поцеловал каждый из них. — Твои тонкие маленькие запястья, — его слова чередовались с поцелуями. — Твое доброе сердце…

— Это была моя грудь, — засмеялась я.

Парень ухмыльнулся.

— Тсс. Я пытаюсь соблазнить тебя. Не порть момент.

— Брось, ты уже давным-давно соблазнил меня. Думаю, когда украл мои цветы.

Он усмехнулся.

— Ты уверена? Мне показалось, что ты была готова ударить меня по яйцам.

— Вероятно, это была просто прелюдия.

Уильям поднял бровь.

— Кучеряво говоришь, — и тут он, покончив со словами и уткнувшись носом в ложбинку между моих грудей, стал целовать меня через ткань платья, одновременно стягивая его вниз с возрастающей интенсивностью.

Я тоже потянулась к его одежде, но мужской парадный костюм было гораздо труднее снять, чем легкое женское платье. Каждая деталь его одежды была усыпана пуговицами или же дополнялась галстуками, поясами, молниями. И к тому времени, как он полностью снял с меня платье, мне удалось лишь слегка ослабить его галстук.

Я была полностью поглощена желанием побыстрее снять с него эту удавку, но неожиданно меня отвлек тихий всплеск. Что-то упало в воду? Я огляделась вокруг, и мои пальцы замерли, прекратив свою работу. Моего платья нигде не было видно.

— Уильям... — медленно произнесла я.

— Оу. Ты так сексуально произносишь мое имя.

— Словно я собираюсь убить тебя?

— За что? — искренне удивился он.

— А где мое платье?

— Ох… — Уильям глянул влево, где мой наряд медленно погружался в воду. — Оно уже там и вот-вот станет уловом какой-нибудь маленькой девочки-русалочки. Представь себе, Хейли, как восхитительно она будет выглядеть в нем. Оно…

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒