I. Deftones – Xerces (особенно хорошо идёт летом) 1 страница

Sail to the Sky

Í å ò î è ñ ï î â å ä ü, í å ò î ï ð î ï î â å ä ü. Æ à ë î á à?

PART I: AS ABOVE

(AIR)

трансцендентальной (или трансцендентной, кому как нравится, суть одна) медитации в литературе имеется книг порядком, о ней писали многие философы и деятели искусства, начиная Кастанедой и заканчивая каким-нибудь психом Линчем, а так же ничем не выдающимися графоманами, познавшими космос, сидя на жопе. Все как один пишут о пустых восседаниях с закрытыми глазами в позе лотоса, о затуманивании своего разума монотонными мантрами и прочем кале, который придётся по нраву либо уставшему от двенадцатичасового нарезания вокруг станка пролетарию, либо пассивному тунеядцу, которому лень сдвинуться с места дислокации. Сам я в вышеописанные методы медитации никогда бы не поверил: пялишься в одну точку, и становишься центром мира - что это за шуточки? Возможно, общепринятые способы постижения нирваны действительно столь хороши, как о них говорят, возможно они удобны тем, что не требуют никаких затрат, кроме временных и умственных, вот только мне никогда не доводилось принимать удобную позу для познания вечности, потому что я изобрёл свой, именной способ, который вряд ли подойдёт обычному менеджеру, торгующему ксероксами в грязном минском подвале и мечтающему оседлать красную Феррари. Впрочем, те десятки индусских методов, с их сотнями асан и тысячами мантр, не сравнятся с моим личным приёмом - моей «коронкой», как выразился бы любитель файтинга - позволяющим расшевелить в уголке избитого сознания то самое счастье. Вы, между прочим, можете сформировать способ «под себя», взяв за основу мой, или любой из методов индийских йогов (если, конечно, есть желание выжать капельку счастья не из ближнего, которому и без того хреново, но из себя). Потому как медитация - как познание чего-то высшего, - стоит не единой дегустации, здесь я предельно откровенен и честен. Хотя у моего способа есть побочное действие: подобные мои практики стали началом конца меня, как части социума, о чём я и постараюсь рассказать ниже. И коль хотите вы провалиться в Лимб or Дит, постигнув бога, то хватайте меня за руку. Сперва, однако, я поведаю о выходе за привычные рамки восприятия.

О четвёртом состоянии сознания люди заговорили достаточно давно. Это четвёртое состояние, состояние Абсолюта, как постижение вечной неизменной первоосновы всего сущего, пребывает в промежутках между состояниями сна, бодрствования и мечтаний, и любой человек в некоторой мере ощущает его при переходе от сна к бодрствованию, например. Этот переход совершенно бессознателен, посему никаких особых ощущений, кроме раздражения, не несёт. Нечто похожее происходит, когда мы читаем книги, но образы, навязанные нам авторами, всё-таки относятся к мечтам и воображению, так как продиктованы по большей части внешними обстоятельствами и направлены не «внутрь», а «наружу», то есть подальше от вашего «я», поближе к внутреннему миру писателя. Однако если попытаться проникнуть в Абсолют осознанно, загоняя свою мысль в пазуху между мечтою и бодрствованием, то можно получить внушительный груз впечатлений. Чем-то подобным занимался Сальвадор Дали, практикуя погружение в метафизическую полость между сном и явью: засыпая, он удерживал над железным тазом гаечный ключ. Как только Дали проваливался в дрёму, ключ выпадал из его руки в таз, после чего художник пробуждался и, стараясь не растерять обретённое ощущение, бросался к холсту. Звучит будто бы легкомысленно и глупо, но следует отметить, что при более полном и глубоком сознательном погружении в своё эго, «ребячество» это перестаёт иметь всякий смысл, так как акцент смещается в сторону эмоций, и, в отличие от долгосрочных мечтаний, счастье вы получаете здесь и сейчас.

Сложностей в постижении Абсолюта никаких нет. Любой может выйти за рамки в момент, когда ничто и никто не мешает, когда есть некий катализатор, с помощью какого можно позабыть о повсеместном негативе и ощутить эмоциональное и духовное блаженство. Не зря слово «абсолют» имеет общий корень с английским «absolution», означающем «прощение грехов». Пребывая в данном состоянии, вы прощаете всех. Кроме, вероятно, отдельных личностей, но не в этом суть. Как писал Достоевский в «Братьях Карамазовых», «чем более ненавидел я людей в частности, тем пламеннее становилась любовь моя к человечеству вообще». Эффект, в целом, тот же – в моменты духовного просветления вы просто забываете о недугах, при этом всё естество, весь мир для вас становится столь родным, столь понятным, что люди кажутся стадом заблудших овец, которым простительно совершенно всё.

Однако в то время как медитация испокон веков считалась естественным средством постижения Абсолюта, в частности у индусов и древних греков, наркотики - средство неестественное и во многом сомнительное, если касаться психологического и физического здоровья. О наркотиках я заговорил по той простой причине, что мой метод медитирования очень схож с кислотным трипом, открывающим дверь восприятия, о которой говорили Блейк и Хаксли. Вместо кислоты я, впрочем, использую пиво. Пиво, конечно, не ЛСД, - оно не вызывает глюков (некоторые мои сограждане, правда, уверены, что сильные глюки могут быть вызваны пивом «Жигулёвское», однако я предпочитаю дешёвый двухлитровый «Хмельнов» за бакс денег), кроме того оно не может расширить сознание без усилий потребителя. А ведь галлюциногены полностью заменяли собой любую медитативную практику. ЛСД и было в некоторой степени медитацией.

Лизергиновая кислота – алкалоид спорыньи, имеющий химические свойства, схожие с одним из важнейших нейромедиаторов человеческого мозга - серотонином. Под воздействием ЛСД этот гормон уменьшает своё воздействие на восприятие человека, таким образом, внимание человека, нарушенное бездействием серотонина, размывается и принимает приличную порцию совершенно посторонних «шумов», задерживаемых в холотропном (то есть в привычном) состоянии сознания всё тем же серотонином. Это я к тому, что подобное притупление внимания занимает первейшую и, возможно, основную позицию в моём способе медитирования. Я полностью абстрагируюсь от внешнего мира, на первый план выходит лишь небо, «подкрепляемое» малоподвижными пейзажами природы и технократической цивилизации. Нужного ощущения трудно добиться без катализаторов, но о них я расскажу в своё время.

Широко уже известные - благодаря занимательной книге Тома Вулфа «Электропрохладительный кислотный тест» - трипы проказников Кизи, тоннами жравших психоактивные вещества в своём International Harvester ’39-го года, оказались интересны для меня в первую очередь провокационным мероприятием «Фестиваль Полётов». Участники данного розыгрыша «воспроизводили опыт употребления ЛСД без употребления самой кислоты, но под влиянием стробоскопических эффектов и прослушивания музыки». Конечно, всё это было обыкновенным троллингом, но я отчего-то уверен, что «опыт употребления без употребления» лично я всё-таки постиг.

В противовес моим словам можно поставить отсутствие диссациативных явлений, но кому эти глюки нужны, кроме торчков? Я вижу лишь то, что рисует предо мною реальный мир, чувствую погружение... в Абсолют? Трудно ответить наверняка, однако состояние это близко к трансу. Медитация моя по большему счёту созерцательна, что роднит её с буддистской «джаной» (…приводит тело в абсорбцию, а все проблемы разного рода в сознании исчезают, бла-бла-бла…), вы же можете считать мой приём «джаной с очком и проблядями». Моя жадная до бахвальства десница уже тянется настучать на клавесине «vita contemplative^{^[1]}», чтоб её! Но, не суть. Мне импонирует «цивилизация, проросшая в природе», я получаю громадный духовный подъём, разглядывая под музыку гнилые мощи антропосферы - «философию советской изобретательности», представляющую собой ветхий вудпанк. Я постигаю непостижимое, разглядывая многообразное небо, и именно небо в большинстве случаев. Со стороны это кажется несколько странным, особенно если я не передвигаюсь, а приостанавливаюсь, дабы внять статичной картинке на фоне движущихся облаков иль туч, на фоне звёзд или заката.

В упомянутых мною «Братьях Карамазовых» Фёдор Михалыч в скромных рамках очертил жизнь лакея Смердякова – действующего лица, с каким великий русский п. (писатель, или всё же пророк? ) явно поделился многими чертами своего характера и даже болезнью, по которой пройдусь чуть ниже. Вот, как Достоевский описывает этого персонажа: «Если бы в то время кому-нибудь вздумалось спросить, глядя на него: чем этот парень интересуется и что всего чаще у него на уме, то, право, невозможно было бы решить, на него глядя. А между тем он иногда в доме же, аль хоть на дворе, или на улице, случалось, останавливался, задумывался и стоял так по десятку даже минут. Физиономист, вглядевшись в него, сказал бы, что тут ни думы, ни мысли нет, а так какое-то созерцание. У живописца Крамского есть одна замечательная картина под названием «Созерцатель»: изображен лес зимой, и в лесу, на дороге, в оборванном кафтанишке и лаптишках стоит один-одинешенек, в глубочайшем уединении забредший мужичонко, стоит и как бы задумался, но он не думает, а что-то «созерцает». Если б его толкнуть, он вздрогнул бы и посмотрел на вас, точно проснувшись, но ничего не понимая. Правда, сейчас бы и очнулся, а спросили бы его, о чем он это стоял и думал, то наверно бы ничего не припомнил, но зато наверно бы затаил в себе то впечатление, под которым находился во время своего созерцания. Впечатления же эти ему дороги, и он наверно их копит, неприметно и даже не сознавая, – для чего и зачем, конечно, тоже не знает: может, вдруг, накопив впечатлений за многие годы, бросит все и уйдет в Иерусалим, скитаться и спасаться, а может, и село родное вдруг спалит, а может быть, случится и то, и другое вместе. Созерцателей в народе довольно. Вот одним из таких созерцателей был наверно и Смердяков, и наверно тоже копил впечатления свои с жадностью, почти сам еще не зная зачем».

Не зря все поголовно знатоки лит-ры называют Достоевского пророком. Он напророчил новый вид медитации! Либо где-то слыхал про джану, по Европе ведь гастролировал в своё время прилично - знатоков от интеллигенции в Европе, сами понимаете, хватает до сих пор. «Созерцателей довольно» - это, впрочем, враки, по крайней мере, в нынешнее время пустых, зато резких телодвижений, не оправданных ни единого разу. С каждым годом жизнь ускоряется, и никто не хочет скучать. Люд требует исключительно книги-боевики, в которых единственная умная мысль обязательно проходит вскользь, а кино для них должно пестреть еблёй и Джеймсом Бондом. Желательно Бондом без трусов (так пидорасы завещали). Но что за удивительная точность в словах гениального прозаика! Я сам иногда ощущаю в себе желание всё бросить и податься в Иерусалим, только смысла в этом нет ни грамма. Я ведь неверующий, тем более не понимаю, что мне делать среди жидов, которые обязательно на «земле своей» почувствуют нехилую власть над пришельцем. Что естественно, так как я, в некоем роде, порождение христианской среды. Иудеи христиан как-то не очень ценят, тем более «христиан-неевреев с атеистическими замашками»…

Собственно, Достоевский весьма показателен в деле «постижения бога». Эпилепсия, «святая болезнь», как её ещё называли, даровала ему способность ощущать нечто такое, что в неком роде я могу приравнять и к своим ощущениям во время трипов. Фёдор Михалыч писал: «Вы все, здоровые люди, и не подозреваете, что такое счастье, то счастье, которое испытываем мы, эпилептики, за секунду перед припадком. Магомет уверял в своём Коране, что видел рай и был в нём. Всё умные дураки убеждены, что он просто лгун и обманщик. Ан нет. Он не лжёт. Он действительно был в раю в припадке падучей, которою страдал, как и я». И «на несколько мгновений я испытываю такое счастие, которое невозможно в обыкновенном состоянии, и о котором не имеют понятия другие люди. Я чувствую полную гармонию в себе и во всём мире, и это чувство так сильно и сладко, что за десять секунд такого блаженства можно отдать десять лет жизни, пожалуй, всю жизнь».

Как в медитацию глядел. Не эпилептику трудно судить о предэпилептических приступах эйфории, однако описанное очень прочно ассоциируется с моими впечатлениями. Я также вижу вокруг себя рай, хотя и по другим причинам (оно и правильно – припадков-то у меня покамест не случалось). Что важнее, я всё так же не пожалел бы десятка лет за ощущение слияния с божественной первоосновой мира, за ощущение той самой буддийской нирваны. И та сакраментальная истина, которую не постигают и многие старики, настигла мой рассудок. Истина данная чрезвычайно проста - ради этих ощущений моих стоило жить. И когда сей удивительный факт мною был принят, я в единочасье пересёк точку невозвращения. Но об этом позже.

Вся эта прелюдия разыграна здесь исключительно ради того, чтобы читателю сделалось очевидным: что же это такое - «медитация по методу Сахи^тм». Чувства мои уже стали вам ясны: я становлюсь надличностным индифферентным абсолютом, душой этого мира, погружая свой разум в Абсолют времени и пространства. Духовный абсолютизм в кубе, дорогие друзья! Чесслово, никакими высокими фразами не передать степень того умиротворения и того блаженства, что царят в моей душе во время трипа. Как говаривали древние йоги, «каноны дзен-буддизма непостижимы, и облечь дзен в многочисленные слова, стараться дать ему точные определения – всё это означает «ограничить». Чисто сказано. Не придраться.

Самое время описать психофизический способ релаксации, основанный на грамотном (для рассматриваемого экспириенса медитации) восприятии контрастирующих элементов действительности, в частности рабочего и послерабочего времени. Способ сей как ничто другое помогает сознанию утопнуть, что называется, в собственном соку, возбуждая т. н. «экзистенциональный контраст» - важнейший фактор, влияющий на впечатление от трипа. Этот приём неразрывно связан с рабочим буднем (в первую очередь), а также со всякого рода обыденщиной, и крепко влияет на нервное и психологическое здоровье. Суть его, что не удивительно, в полной релаксации, умственной и физической, а кроме того в познании свободы после рабского труда (посвящается опролетаренным тунеядцам). На здоровье крепко влияет он, скорее, не оттого, что «не заебёшься – ума не наберёшься», а потому, в целом, что без его воздействия можно ощущать только долги по кредитам и головную боль по утрам от выпитого накануне. И если с физическим расслаблением проблем нет никаких, то с мозгом своим ещё нужно «побороться». Не следует, к примеру, затуманивать разум мыслями о предстоящих муках завтрашнего, как говорит начальник, «ничегонеделанья». Для человека, живущего сегодняшним днём, нет ничего проще. Хотя беззаботных увальней в мире довольно, мне таки чудится, будто чувство контраста доступно не каждому пролетарию, ведь большинство рабочих, всё-таки, заботят совершенно обыденные материи. Им бы домой побыстрее, к пухлому тазу жены, али к танкам своим обдрисным. Однако, обучивши себя ценить не танки, не жопу, а своё «я», человек легко постигнет контраст, а затем и методику глубинных состояний. Речь не об эгоизме или рефлексии, а попытке ощутить гармонию без унизительного самокопания. Следует принять мир таким, какой он есть, принять себя, отпустить все свои проблемы и не париться, потому что страдания наши – результат чрезмерно вдумчивого отношения к жизни. Отстранённость от многих событий поможет спокойнее переносить неприятности. Конечно, если вы не законченный ницшеанец или змагаръ, у которого шило застряло в области самолюбия, то вы покамест можете принять всё как есть. Да, расстаться со своим эго, поменяв мировосприятие, очень не просто, и вряд ли кто-либо сменит свои убеждения на час. Но сие есть сугубо личные проблемы всякого отдельно взятого индивида, потому как внутренний мир и убеждения у каждого свои. У меня также не с первого раза получилось «возлюбить бомбу», ведь споткнулся я о медитацию далеко не сразу. Медитация моя оказалась всего лишь удачным экспериментом, в котором я старался наиболее рационально систематизировать ячейки внутри своей души.

Для меня экзистенциальный контраст, скорее, правда жизни, так как я до мозга костей пролетарий и «рукопашный» во всех смыслах труд повседневно идёт фоном. Но не стоит думать, что контраст сей доступен лишь труженикам кувалды и лома. Отнюдь, просто должна возникнуть некая напряжённость, которую вам обязательно захочется отпустить. А кто из вас напряжён меньше пяти дней в неделю?

Только напялив после душа свою безвкусную шмотку, я всякий раз положительно плыл над землёй в сторону дома, ощущая мокрым затылком прохладный ветерок. Завтра мне опять предстояло гнуть спину ради ерундовых грошей, дабы обеспечить себя соцпакетом и прочей хернёй, но об этом не следовало и думать. Впрочем, думать об этом и не хотелось, кроме того прочитанные в недавнем прошлом книги давали пищу для совсем иных размышлений, а вскоре и иные размышления эти полностью таяли под звёздным небом, и дверь восприятия отворялась. Иногда она отворялась со скрипом, но в некоторые моменты поддавалась много легче, и тогда я понимал, что угадал с выбором музыки и пива – двух катализаторов в деле «медитаций по методу Сахи^тм».

«Полёты» мои немыслимы без музыки, и влияние её на трип нельзя недооценивать ни в коем случае, как невозможно недооценить влияние её и на индивида в целом. Вот вам пример. Однажды из далёкой Грудиновки ко мне приехал погостить камрад Шабловский - мой дружище и одногруппник. Этот нехороший человек соизволил треснуть меня в плечо всего лишь за то, что я по какому-то недоразумению обозвал его любимую группу Nirvana говном. Мало того, он обиделся и ушёл в себя на целых пять минут. В тот момент я увидел власть, которой обладает музыка, ибо камрад Шаблик склонился в сторону любимой банды, а ко мне воспитал лютую злобу. Конечно, ненадолго: уже спустя час мы пили водку и закусывали шкварками. А теперь поглядите налево. Сектанты из блэк-метальных банд-формирований не отделяют свой любимый стиль от «религии сатаны», в общем-то, например. Это их философия. Потом у нас есть обычные волосатые рокеры. Размышляя о высших материях, они не могут не упомянуть о том, что слушают рок, хотя, казалось бы, всем наплевать. Но сила воздействия музыки столь внушительна, что все эти люди вновь и вновь говорят о музыке не только как об искусстве, услаждающем слух, но и как о чём-то глубоко идеологическом, что меняет мировоззрения и жизни целиком. Кое с кем я солидарен, хотя считаю большинство таких вот «идейных» музыкантов, особенно в андерграундной кухне, бездарными плагиаторами-пустозвонами. И, всё-таки, со своей тумбы заявлю: если и есть бог в этом затхлом мире, похожем на ведро, то бог этот – музыка (да простит меня товарищ YHWH). С другой стороны перед музыкой бессмысленно преклоняться, её нужно слушать. Или сочинять, но это уже совсем другая история, которую вам расскажет Виктор Игоревич.

А теперь о мантрах. Мантра, по сути, пресекает вашу внутреннюю речь и является обыкновенным средством абстрагирования от мыслей, которые портят всю малину и не позволяют достичь «божественной прострации». Моей мантрой как раз и стала музыка, и это замечательно! Гораздо лучше, нежели туполобо повторять «Ом мелафефон бва кха ша». Выбрать соответствующие композиции легче лёгкого. Музыка для трипа не должна напрягать, и это самая значимая опция. Плевать, попсу вы будете слушать или рок, будете ли вы подпевать вокалисту, или молчать в трубу, но композиции ни в коей мере не должны провоцировать на их структурный анализ, поэтому всякие хардкоры, дэзы и новомодные дженты могут отправляться лесом. Если же какой джентовый трек вам нравится своей атмосферой (для меня показательна в этом плане группа Tesseract), и вы клали член на «разбор полётов», то милости просим. Оптимальный вариант – «кислотная музыка», как я её называю. Это структурно простые композиции, часто пространные («Painless Steel» Bohren & der Club of Gore), с зацикленной тягучей мелодией («Needles and Pins» Deftones), умеренным ритмом («A Message» Coldplay) и неопределённым, чаще меланхоличным настроением («Right Where it Belongs» Nine Inch Nails). Лучше всего, если трек вам хорошо знаком и вы его любите. Желательно, чтобы он хорошо стыковался с картинкой (радиохэдовский «Bloom» очень хорошо сочетается с цветущими весенними пейзажами, а «Jail» группы Down отлично «идёт» в моменты, когда укатившееся за горизонт солнце подаёт последние проблески своей суточной жизни). Ваша мысль должна повиснуть в пустоте. Вы будете слушать музыку и созерцать различные панорамы, и они будут дополнять ваше предельно чистое сознание, не замутнённое лишними рассуждениями. Когда же музыка войдёт в реакцию с алкоголем, голове вашей крайне поздоровится: вы приобретёте немного разума за счёт своих эмоций. Разные люди, впрочем, погружаются в транс по-разному. Мне интересны и слуховые, и визуальные образы - точки соприкосновения моего сознания с небом. В прямом смысле соприкосновение сознания происходит с чувствами, очень глубокими. Теми чувствами, которые не постигнешь, предварительно не выпив.

«Без музыки жизнь была бы заблуждением», - писал шизофреник Ницше. - «Немец представляет себе даже Бога, распевающего песни». А наш деревенский вудпанкер представляет себе Бога, распивающего пиво! Без Криницы бочковой – весь окутанный бедой! Без Оливарии хмельной – точно увалень дурной! Без болезных Жигулей тщетность рушит в апогей! Короче говоря, без нескольких нульпяток крепкого внимание всегда будет отвлекаться на что-либо спустя небольшой промежуток времени - мысли будут легко плясать от одного к другому, - поэтому следует немного поддать. Несильное опьянение расслабляет и притупляет внимание, т. о. превращаясь внутри сознания в проводник идилличности, провоцируя некоторую отрешённость от мира. Вместе с тем, и что более важно, лагер я и п о ртеры всех мастей даруют особое состояние души, которое многие «язвенники» зовут чадом кутежа, хмельным угаром и прочими эвфемизмами, крушащими основу «грамотного употребления». Эта душевная меланхолия, вызванная пивом (в общем-то, например, можно въебать чего крепче – прим. Паука), заставляет взглянуть на мир через призму несколько размытую, зато полную сентиментального декаданса, старающегося прогнать из разума всякую гнусь.

В упреждение кривотолков могу заявить, что питие в одиночку - ни разу не синдром неудачника (придуманный важными самодовольными любителями хвастнуть своей «удачливостью»). «Алкоголики», - объективно замечал Кинг, - «выстраивают защиту, как голландцы – плотину», вопросов нет, но большинство людей мыслят стереотипами, даже те люди, что упрекают в стереотипичном мышлении других. Так заведено. Выпивка в компании соприкасается с удачливостью так же, как с удачливостью соприкасается кровать, на которой вы спите. Всё дело в восприятии, а попытки навязать ощущение своей крутизны ограниченными людьми, практикующими нравственный вампиризм, являются всего лишь их собственным ощущением реальности, которое не всегда соответствует действительности. Closeminded индивиды эти, нет никаких сомнений, лет через пять отправятся гнить в тюрягу. А мы супротив этого бесцеремонно выпьем. Тем более, что Хайям ещё справедливо мудрствовал:

Пить можно всем!

Но знать мне надо только –

Где, с кем, когда и сколько!

И хотя не всегда можно угадать, с кем тебя сведёт гнилая судьба, пропагандирующая алкоголизм, я, конечно, выбираю потребление либо в кругу хороших своих, проверенных друзей, либо во время медитации – в одиночку. Также могут возникнуть проблемы насчёт идентификации «сколько», и тут следует заметить следующее: я часто испытываю катарсис если не через меланхолию, так через

депрессию. Этот удивительный приём возникает, если я ненароком приму несколько больше, чем престало. Вы не представляете, какой это кайф - осознавать гнилую судьбу человечества, слушая тягучую, напичканную транквилизаторами мелодию, осознавать, блаженствовать, и НИЧЕГО НЕ ПРЕДПРИНИМАТЬ. На самом деле употребления под музыку не становятся причиной депрессии сами по себе, но иногда достаточно подкрутить несколько рычажков в сознании, чтобы ощутить не релакс и даже не меланхолию, но чистейший ипохондрический коматоз. Я называю это духовным страданием, и в нём есть свои плюсы, однако вряд ли сие «счастье в горести» открыто для каждого. Что тоже не плохо. Алкашам послабже (касается в первую очередь Пепса и ему подобных), впрочем, перебирать бы не советовал, особенно во время лицезрения святейшей эссенции унивёрсума в ночное время, тем более зимой, ибо медитация в пьяном бреду превращается в прострацию совершенно не божественную, заставляя человека скорее искать ночлег в ближайшей канаве, чем постигать «дзен». К сожалению, все те, кто послабже, окончат свой век в сугробе.

Хотя похуй, кто из вас, дорогие друзья, что думает насчёт сугробов и прочего пития. Как говорится, это вы читаете меня, а не я вас. И я рад, что после этих моих слов вы не сможете использовать читаемую вами книгу по назначению в каком-нибудь обветшалом сортире. С другой стороны, у вас неплохо получиться удалить её посредством клавиши «delete».

Но если вы чуть проницательнее иных сограждан, и коль после прочтения предыдущего абзаца читаете сей текст далее, то вы понимаете, что мои провокации оправданы смыслом последующих строк: медитация моя не приемлет любого вида контактов с людьми, даже зрительного. Есть такой термин в кругах психологов – анахорестство (греч. - отшельничество): «обособление от окружающего мира, стремление к безлюдным местам, стремление избегать контактов с людьми». Следующий факт уже более занимателен: «наблюдается у фанатически верующих или при психической патологии – у депрессивных больных, в рамках шизофренического аутизма, при шизоидной психопатии, после тяжёлых психогений». Если, однако, держать в уме тот факт, что нет на земле людей психически здоровых, то всё становится на места. Да и психологи, в общем-то, действуют в своих практиках весьма поверхностно, оперируя общепринятыми схемами ради здоровья всех и каждого, хотя индивидуальный подход в таких вопросах, на мой взгляд, играет первостепенную роль. Однако психологи – они ведь образованные люди, в отличие, скажем, от землекопа, пишущего сии «вирши». Счёт 1: 1.

Главное в деле «трипования» - исчезнуть из мира людей, хотя бы на недолгое время, побыть в одиночестве, хотя бы несколько часов в неделю. Такой себе эскапизм. На людях ты отвлекаешься от себя-настоящего, ты хочешь выглядеть и быть лучше, а это мешает постигать нирвану. Главное - созерцать линию горизонта, ту самую «black city skyline». Главное – «прочувствовать» симбиоз природы и индустриального исподнего городов, возведённых по принципам «вудпанк-инженерии». Ещё более важно видеть свежее в обыденном. Но в этом случае нужно определённым образом тренировать восприятие и воображение, да не ныть о том, как скучно и постно, ибо воображение в отдельные моменты дарует куда больше, нежели восседание по барчелам в поисках шлюх. Реминисценции прошлого, запахи и образы, которые уносят в детство… Не рефлексия. Состояние изменённого сознания, не перебитого тщетой мысли. Тотальное уныние. Избавительная хандра. Аристотель утверждал: «чтобы жить в одиночестве, нужно быть животным или богом». Скука спасает человека, как писал занудный и кислый Бегбедер, одиночество провоцирует внутри черепной коробки интенсивное деление клеток и «человек разумный» может стать действительно разумным. Вот только проку особого с этой разумности... Так что во время погружения сознания своего в глубины космоса лучше людей вовсе не видеть, а то находятся всякие очковтиратели, любители пустить по ветру словеса квазиистинны, отвлекающие от процесса и вызывающие когнитивные расстройства различного качества.

Вон, прогуливался как-то вечером по Треугольнику безлюдному, да встретил уголовника одного, очень хитрого и слишком мордатого, чтобы говорить, не петляя и не кривословя при этом («я слишком мордат, чтоб говорить правду! » - эта фраза, кстати, должна стать дежурной у всякого бюрократа, не только маргинала подворного! ). А я знать его не знаю, так, пару раз виделись. Один раз у магазина, он там от ментов по почкам огребал, причём справедливо. Я ему тогда сигаретку дал, побакланили возле мусорки за жизнь его тугую. А второй раз мы его с отцом наняли, чтоб дрова нам поколол. Хуле, я тот ещё лентяй, да и спины жалко (в легенды-рекламы о «счастливой и здоровой расколке» только славянофилы и верят). Да к тому же, думал я, денег бичам на чарнило тоже не грех подсыпать. В общем, совершенно левый хрен. Но спохватился он, мимо проходя, пожал мне руку, начал что-то меня расспрашивать, чего я тут околачиваюсь, да есть ли у меня выпить. То есть вёл себя как последний гопник-нахлебник: такому предложи – ввек не отвяжется.

-Гуляю. Надоело дома сидеть, - говорю ему.

-Так ты б хоть раз к пацанам вышел, под магазин, ёпта-бля! Жизнь бы хоть раз почувствовал, а то, небось, за компом всё сидишь, ты ж вроде пацан нормальный, ёпта-бля! Выпили, баб каких склеили, отпиздили бы кого! Жизнь иногда нужно почувствовать-то, ёпта!

-Нужно, - говорю, - да счастье не в том, чтоб пиздить пьяных баб под магазином.

-Бля… А в чём тогда счастье? – спросил он удивлённо, округлив глаз.

-Счастье в неведении, - ответил я слышанной где-то фразой, лишь бы отстал от меня увалень абсурдный.

В больших городах, думаю, также можно отыскать безлюдные просторы. Другое дело, что безлюдные просторы – они как йогурты: не все одинаково полезны. И, суперслоган: «MEDIEVAL’S NOT GOOD/MEDIEVAL’S NOT SEXY. MEDIGO(O)D SAXY MEDITATIONS! » (Вариант: «medigoods Saxy meditations on Megiddo Mountain! »).

12 3 4 5 6 7 8 Следующая ⇒