Таада S Бщпатап 19 страница

желание отправиться вместе со мной. Когда наступила тишина, он повесил на плечо свою котомку, слегка подтолкнул меня, и уже через несколько секунд мы с ним парили в воздухе. Мы полетели над озером Бхимтал в сторону Нала и Дамаянти. Мы опустились на землю рядом с моей хижиной. Я устроил место для Баладатта джи, но он захотел остаться на воздухе. Но я все же настоял на своем и привел его в хижину. Мы попили молока и начали беседу.

Описание трех предыдущих перерождений

Уже опустилась ночь, когда мы отправились спать. Неожиданно я проснулся, потому что почувствовал, что меня зовет душа Чампы. Прошло довольно много времени, прежде чем я сумел установить с ней канал связи. Я велел ей перейти в предыдущее перевоплощение. Ей не сразу удалось восстановить свое прежнее тело, ведь оно уже давно обратилось в пепел. Я терпеливо ждал. Постепенно оно создала для себя тонкое тело. VI это было так удивительно, потому что это было тело моей старшей сестры, Гириджи, той самой, что когда-то везде ходила, держа меня на руках. Он всегда меня чему-нибудь учила, и очень хорошо умела передразнивать нашу маму. Когда у нее было время, она относила меня поиграть в сад или на крышу. Все люди называли ее Гаури, как супругу Шивы. Она кормила коров из собственных рук. Прежде чем подоить корову, она всегда молилась, а потом поила меня этим молоком.

Тогда все мы жили в очень большой семье. Власть этой семьи простиралась от долин Кеймура до гор Виндхъячал и до берега Ранги. В свое время даже сами Великие Моголы склонились перед правителями нашего рода. Англичане предпочли договориться с нами мирным путем. Мать Ганга не позволяла нашей голове склониться. Мы пили эту священную воду, и из нее черпали свои силы. Теперь наш дворец уже, наверное, превратился в руины, а члены этой большой семьи рассыпались по

свету. Я усадил Гириджу рядом с собой, и мы начали предаваться воспоминаниям. Мы начали пробуждать спящее прошлое. Мы вспоминали о том, как зычный голос помещика Рампал Синха иногда раздавался за стенами дворца и смешивался с шумом реки. Старший брат, отважный, как тигр, из-за происков своего двоюродного брата, Чандрамани, стал рабом женщин и погрузился в пение и танцы. Все наши подданные стонали от происков Чандрамани, но я в то время был неразумным ребенком, который интересуется лишь игрушками.

Гирижда рассказала, что потом я поднял восстание против Чандрамани. Я убил его и взял власть в свои руки. Наконец-то народ мог вздохнуть с облегчением, как и семья самого Чандрамани, которую он притеснял. Все, казалось, наладилось, в нашем дворце, но неожиданно случился пожар. Дворец был со всех сторон окружен врагами. Женщины для того, чтобы спасти свою честь, спрыгнули с высоких стен. Я вместе с несколькими преданными друзьями выбрался из дворца через черный ход и добрался до долины Кеймур. Именно тогда со мной произошла огромная перемена духовного характера, и с тех пор я стал отшельником. Я сотни лет бродил по долинам Кашмира под именем Чейтанья Брахмачари.

Потом я покинул прежнее тело, а в новом теле стал великим художником. Однажды, гуляя по городу, я увидел, как один молодой человек прислуживает в ювелирном магазине. Это был Кулбхушан, тот самый брат по прошлой жизни, которого погубили женщины. Я освободил его от службы в этом магазине и побуждал его вести достойную и праведную жизнь. Я поручил ему все свои дела, а сам и в этот раз удалился от мира и стал отшельником под именем Авадхут Баба. В этом качестве я провел семьдесят пять лет на берегу реки Нармада. Потом я достиг состояния самадхи, и, наконец, переродился в текущем перевоплощении.

Но я вижу, что жизнь в этих местах не сильно изменилась. Это все те же горные цепи Виндхъянчала, все та же долина Кей-

мур, все те же берега священной Ганги, и все те же люди. Я вновь пришел на перекресток судьбы, и снова выбрал для себя духовный путь. Я родился в огромном дворце. Я водил самолеты, перемигиваясь с небом. Я провел детство, играя в песках Ви- шунпуры. Я вырос на улицах Сасарама и в долинах Кеймура. Я развивал свой ум, свой эстетический вкус в таких странах, как Америка, Великобритания, Австралия и Германия. Я был верным другом неба, но теперь Гималаи стали спутником моей жизни.

Когда я беседовал с душой Чампы, Баладатта проснулся и стал наблюдать за происходящим. Потом он спросил: «Где ты была после того, как покинула тело Гириджи? » Чампа ответила, что какое-то время она пребывала в теле коровы, а потом и вовсе избегала воплощений. После этого рассказа душа Чампы покинула нас.

Мы с Баладаттом джи начали обсуждать, как люди рождаются в различных семьях, как происходят перевоплощения. Через несколько недель Баладатта покинул меня. Чампа уехала учиться в Альмору, и там она совершенно не жаловалась на здоровье. В это самое время я попал в сети Минакши.

Местечко Нал и Дамаянти стало известным. Люди стали часто посещать его. Я находился под властью чар Минакши. Мы с ней ездили в Чандигарх и в Гвалиор. Человек проходит так много дорог, но, в конце концов, возвращается туда, откуда он начал свой путь. Так и я, в конце концов, вернулся в Нал и Дамаянти.

Ко мне пришла Према и сказала: «Чампа снова плохо себя чувствует. Она тоже приехала». На следующий день Чампа пришла вместе с Харендрой Синхом Сатвалом. С собой она принесла кувшин молока. Я сидел радом с жаровней. Она собиралась поставить кувшин с молоком на жаровню, чтобы подогреть, но внезапно упала, как подкошенная, прямо в огонь. Для меня это стало неожиданностью, тем более, что рядом со мной находился Биру Баба, который болел уже в течение нескольких недель. Находясь в бессознательном состоянии, Чампа подняла пригорш-

ню священного пепла, поставила тику на Биру Бабу и бросила на него оставшийся пепел. Биру Баба тотчас же выздоровел, как будто никогда и не болел. Но Чампа снова была без сознания. Я усилием воли вывел ее из этого состояния, сбрызнув ее водой. Она пришла в себя, но продолжала называть меня «Даджью», а на языке горных народов это означает «старший брат».

Как только ей стало немного лучше, Харендра Синх и Пре- ма забрали ее домой. В Чампе можно было наблюдать удивительную силу. Биру Баба тоже выздоровел. Я постоянно думал о Чампе. И тогда ко мне пришла Памми и снова позвала к Чампе, потому что ей стало плохо. Я пошел за ней. Чампа лежала без сознания. Иногда в бессознательном состоянии она звала меня: «Даджью, Даджью! » Когда я вывел ее из этого состояния, то она сказала: «Вам придется стать моим старшим братом, Даджью». Услышав это, я не знал, что ей ответить. Потом сказал: «У йогов не бывает ни сестер, ни братьев. Они убегают от мира и начинают жить в новом мире, где нет никаких привязанностей и никаких родственных связей. Он становится родственником для всех людей мира, но, несмотря на это, он всегда одинок». На эти мои слова Чампа засмеялась, как будто она и так давно все это знала.

«Ах, Даджью, человек все время бежит куда-то, но как долго он может бежать от самого себя? Если человек отбросит небольшую часть, то он сможет соединиться с безграничным. Мы можем оставить нескольких сестер для того, чтобы все остальные женщины мира стали нашими сестрами. Мы можем покинуть свою мать, и взамен у нас будет много матерей. Мы можем покинуть небольшую семью, чтобы стать членом огромной, как вся вселенная, семьи. Человек, который раньше жил только для себя и для своей семьи, теперь живет для всех. Ограниченная любовь становится безграничной. Здесь уже нет ни ограничений, ни привязанностей.

Истинный йог действительно путешествует в глубинах своей души, но при этом он живет для других. Я тоже хочу присое-

диниться к этому сообществу. Конечно, мой старший брат — йог, потому что он сумел уничтожить прошлую карму, сумел погрузиться в океан прошлого, он знает все и умеет устраняться от всего. В жизни нет определенной цели. Жизнь — это путь, и все мы — путники. Иногда путнику приходится останавливаться. Гималаи всегда охраняли нас и помогали нам на этом пути».

Я узнаю причину заболевания Чампы

Некоторое время я сидел там и слушал, что говорила мне Чампа. Потом я вернулся в хижину. Там уже были Лачхуман Синх Мехра и Хариш Думка со своей сестрой Индирой Думка. Они очень хотели пригласить меня в свой дом, который находился на берегу озера Наукучия. Но я думал совсем о другом. Я думал о Чампе. Она и есть Гириджа, удивительно! Ведь она и сегодня хранит память о своем прошлом рождении. Но почему же в этой жизни она страдает от загадочного заболевания? Мне нужно посмотреть ее прошлую карму, вероятно, там и лежит причина всех проблем. Может быть, это влияние прошлых событий? Как много удивительного происходит в жизни. Возможно, на одном из жизненных поворотов и произошло нечто, что и привело к заболеванию. Я развел огонь, и начал очень внимательно смотреть на угли и на поднимающийся от жаровни дым. Я положил в огонь толстый кусок бамбука, и наблюдал, как он превращается в пепел. Мои мысли поднимались вверх вместе с дымом.

Я выбрал огонь в посредники. Потом я взял воду и прочитал над ней свое намерение. Огонь ярко вспыхнул, а дым стал густым и непроницаемым. Потом я увидел перед собой двух женщин. Одна из них была уже старой, а другая — еще молодая жена. Молодая дает Чампе кувшин, и Чампа отправляется к ручью за водой. Я вижу, как Чампа распускает свои волосы, потом набирает полный кувшин воды и возвращается. Я вижу рядом с ней на тонком плане четыре другие души. Вдалеке старуха

читает мантры. Чампа приносит кувшин с водой для молодой замужней женщины, та очень радуется тому, что Чампа принесла воду. Потом я вижу одного старого отшельника. После всех этих картин Чампа падает на землю без сознания. Она хочет что-то сказать, но ей это не удается. Я вижу женщину, которая вся светится, она подходит и пытается привести Чампу в чувство. Постепенно Чампа приходит в себя. Я начинаю узнавать эту женщину. Это — богиня, которая и меня часто утешает на моем жизненном пути. Постепенно все эти образы съеживаются и превращаются в огненную пыль в моей жаровне. Я прерываю энергетический поток своего намерения, я открываю дверь хижины и выхожу на свежий воздух.

Каким эгоистом может быть человек! Ради удовлетворения своих эгоистических целей он может других людей полностью сжить со света. Ради нескольких мгновений наслаждения человек готов полностью испортить свою карму. Но разве это жизнь? Ведь даже тот, кто гонится за наслаждениями, в конце концов, устает на своем пути и падает, не дойдя до финиша. Чампа пока не отягощена грузом излишней кармы в прошлом, а новая жизнь у нее вся впереди. Но и теперь прошлое довлеет над ней. Если бы особая милость богини не распространялась на нее, то, возможно, она бы уже сошла с ума. Я сидел, размышляя обо всем этом под деревом пипал, и вдруг мой взгляд упал на озеро. Я увидел на берегу озера двух женщин, которые разговаривали между собой. Одна из них была Чампа, а другая — та самая богиня, что иногда являлась мне. Она что-то объясняла Чампе. Они довольно долго стояли друг напротив друга и разговаривали. Потом богиня исчезла, а Чампа, набрав воду в кувшин, отправилась обратно в деревню. Я тотчас же направился к озеру, повторяя про себя: «Мать! Если ты настолько любишь эту девочку, то почему не освободишь ее от всех тех страданий, что ее подстерегают? » VI именно в этот момент я почувствовал присутствие Матери, которая велела мне покориться обстоятельствам. Время все расставит по сво-

им местам. Она также сказала, чтобы я держался подальше от Минакши.

Чампа — это и есть Гириджа. Когда Мать сказала мне об этом, я почувствовал глубокое удовлетворение. Я вернулся в свою хижину. На следующий день Према привела меня в дом, где после соответствующих молитв Чампа повязала мне на руку охранный браслет из ниток. Сколько пут мне пришлось разорвать, чтобы, наконец, пристать к спокойному берегу! Я вновь был привязан. Меня связывала эта охранная нить! Гириджа решила восполнить то, что не получила в предыдущей жизни, и через два перевоплощения она проявляла свою любовь и нежность по отношению ко мне. Она была с одной стороны идеалом, а с другой — жертвой обстоятельств, потому что тоже жила в обществе, как и другие. А любой человек, живущий в обществе, становится рабом его правил и условностей.

Море наших мыслей бездонно. В нем постоянно возникают волны, но в нем же они и исчезают. И ум человека постоянно барахтается в этих волнах. Иногда человек совершенно спокоен. А иногда он просто плывет по течению, ничего не пытаясь узнать. И ему тогда кажется, что он — раб обстоятельств, и с этим ничего нельзя поделать.

На следующий день Према и Чампа попрощались со мной и отправились в Альмору. Я же вместе с Чандрашекхаром Думка и Индирой пошел к озеру Наукучия. Я встретил там и других своих знакомых: Гобинди, Хариша Думку и Пандея джи. Потом я вернулся в хижину, и впоследствии каждый день ходил на озеро. Мне постоянно помогали и расквартированные здесь военные, и простые крестьяне. Наконец, по настоянию Манджит Синха из Канады, я отправился в Рудрапур. Там уже собралось великое множество людей. Я остановился в доме Мохана Синха Сондхи, попытался очистить карму Вимлы, Камлы и других молодых людей. Мы подружились друг с другом, и я остался там надолго.

Свидание со смертью

Однажды вечером все члены семьи начали плакать, собрались люди из города. Я сидел в другой комнате, погруженный в медитацию. Камла пришла и начала стучать мои двери с криком: «Баба Джи! Баба Джи! » Я открыл дверь, и она бросилась ко мне, рыдая: «Баба Джи! Наша матушка умерла!!! » Услышав это, я лишился дара речи. К тому времени в доме уже собралась уже довольно внушительная толпа, я потихоньку присоединился к скорбящим людям. Тело положили на землю. Все плакали. Дети припали ко мне, выражая свое безмолвное горе.

Вся эта ситуация казалась мне довольно странной. Неожиданно я велел всем присутствующим освободить помещение. Потом я поставил ногу на лоб умершей жены Лалат Синха, и держал ее в таком положении довольно долго. Ее жизнь еще не вышла полностью из нее, поэтому через некоторое время ее сердце забилось, и все ее тело задрожало. Камла закричала: «Мама! Мама! » Она бросилась мне в ноги и заплакала. Я резко освободился и ушел в свою комнату.

Сегодня я нарушил законы природы. Поэтому я чувствовал отвращение к самому себе. Всю ночь дети провели вместе со мной. Собралось достаточно много людей, а чистая, детская любовь не давала мне уйти. Но однажды днем я взял свою котомку и ушел оттуда, и никто меня не остановил. Сама природа смеялась надо мной, и я был в полном отчаянии. Я испытывал что-то похожее на страх. Оттуда я прямо направился в Дели к Бир Гири Бабе, и он немного придал мне мужества. Тогда я возвратился в хижину около Нал и Дамаянти.

Выявление обмана и приведение Чампы в чувство

В то время Минакши причиняла мне довольно большое беспокойство, а состояние здоровья Чампы оставляло желать лучшего. Когда ее сестра Према вернулась на некоторое время

домой, то в несколько месяцев Чампе было немного лучше. Она уже по четыре-пятъ дней чувствовала себя нормально, в то время, как раньше она почти целыми днями находилась без сознания. Тогда я решил приложить все силы к тому, чтобы полностью исцелить Чампу. Когда через несколько она дней приехала, ее родственники провели особую пуджу, которую делают в горах. Я тоже сидел в сторонке и наблюдал за происходящим. Был и священник — брамин. Под аккомпанемент музыкальных инструментов люди пели песни, горел огонь, в то время, как Чампа уже несколько часов находилась в бессознательном состоянии в другом доме.

Общество всегда было жертвой мракобесия и предрассудков. Тот человек утверждал, что сейчас на него снизойдут боги, те самые боги, возможности хоть мимолетно увидеть которых великие отшельники посвящали всю свою жизнь. А служитель культа утверждал, что боги тотчас спустятся и начнут танцевать. Здесь присутствовало много образованных людей из Бхимтала. Брамин то ложился, то вставал на колени, издавая звуки: «Сун, Сун! » Потом он стал подтягивать свою набедренную повязку, как будто готовился к сражению. Затем встал и начал танцевать. Люди повалились ему в ноги и стали бить земные поклоны. Я же просто наблюдал за происходящим, но не почувствовал никаких изменений в окружающей меня атмосфере, не ощутил присутствия божества. Этот брамин начал обвинять меня в том, что я его оскорбляю.

Услышав это обвинение, я был несказанно удивлен. Я тотчас же понял, что происходит. Все люди кланялись брамину в ноги, а я этого не сделал, именно поэтому он был мной недоволен. И все это действо было чистой воды лицемерием.

Я взял пепел из очага и сказал, что если богиня действительно присутствует здесь, то пусть ее благословение упадет на меня в виде зернышек риса. Если это произойдет, то я отобью брамину сотни земных поклонов. Если богиня оживит лежащую без сознания Чампу, то я буду во всем его слушаться.

Брамин начал танцевать какой-то неистовый танец. Он бросал на меня рисовые зерна. Но даже одно зерно не упало на меня. Брамин устал и остановился. Все смотрели на меня, а я отошел в другую сторону. После этого брамин еще долго танцевал, наносил на лоб Чампы священный пепел и всячески пытался ее оживить. Но у него ничего не получилось. Люди стали говорить, что именно я рассердил богиню.

Ко мне пришли Харендра Синх, Нанд Синх и Лачхуман Синх и сказали, что брамин обвиняет меня в том, что я стал причиной гнева богини, и теперь мне придется исцелить Чампу. Я взял стакан с водой, зарядил его своим намерением и обрызгал этой водой лицо Чампы, она тотчас же очнулась. Брамину стало стыдно, но некоторые лицемеры все еще были недовольны. Что люди делают с нашим обществом во имя веры и религии! Я не мог уже этого выносить и вернулся в свою хижину. Уже наступила ночь, а люди все сплетничали обо мне. Я решил притвориться, что ничего не понимаю. Гулял по густым лесам, встречался со святыми отшельниками, обсуждал с ними пагубность древних предрассудков. Сколько вреда общество причиняет обычному человеку. Ведь отшельники стоят выше законов общества, они им не подчиняются.

Для пользы людей я еще раньше учредил благотворительное общество, которое было призвано способствовать развитию духовных организаций, помогало бы выйти замуж тем девушкам, которые не смогли этого сделать по различным причинам. Это общество также помогало распространять грамотность. Но люди не допустили, чтобы это общество процветало. Люди стали предвзято относиться к женщинам, которые вышли замуж с помощью нашего общества, задавали им странные вопросы. И тень от этих разбирательств ложилась на меня. Некоторые называли меня шпионом, другие — мошенником. Я не обращал на все эти обвинения никакого внимания.

Я занимался строительством больниц и школ. Иногда я замечал, что люди всю ночь следят за мной, спрятавшись не-

подалеку от моей хижины. Мне было очень грустно наблюдать за ограниченностью мысли местного населения, видеть их приверженность отжившим свое предрассудкам. Многие из моих друзей хотели начать здесь свой бизнес, построить целлю- лозно-бумажные комбинаты и прибыльные фермы, но, увидев противодействие местных жителей, пошли на попятную. Моим друзьям пришлось оставить без внимания те земли и недвижимость, что они приобрели здесь. Я тоже приостановил финансирование благотворительного фонда. Я отправился в Аджмер и очень скоро разочаровался в своих планах относительно преобразования жизни в горных районах. Тогда я решил отправиться высоко в Гималаи.

Хааба 24 Сбязь с душой

Чампа по-прежнему чувствовала себя неважно. Она жила в Алъморе и я поехал к ней. Тогда и Чампа, и Према, были студентками.

Я решил вступить в контакт с теми духами, что осаждали Чампу. Сколько раз за все это время Чампа находилась на грани жизни и смерти, на грани надежды и отчаяния! Когда Чампа была в сознании, то ее настроение обычно было очень хорошим. Что же касается ее сестры, Премы, то она всегда была обеспокоена ее состоянием. У Чампы были и подруги: Ума Сах и Киран Сах, а также другие студентки. Они все вместе ходили в колледж. Но у Чампы не все было гладко. Прямо перед началом выпускного экзамена она снова впала в беспамятство.

Однажды я принял твердое решение разобраться с духами, которые преследовали Чампу. Рядом со мной находились Према и Ума Сах. Внезапно с Чампой начали происходить странные метаморфозы, и она заговорила мужским голосом. Она ис-

пользовала в своей речи очень красивые слова и выражения из языка урду. Когда я протянул ей руку дружбы, ее душа начала меня проклинать. Я спокойно выслушивал эти проклятия. Потом я велел душе принять какую-нибудь форму и материализоваться передо мной. Но этого не произошло. А Чампа вновь впала в беспамятство. Я привел ее в чувство и велел отдыхать. На следующий день все студенты и профессора разъехались по своим домам. Остались профессор Канчан Лал Сах, Ума, Киран и Дипа Сах. Я велел Преме принести воды. Потом я разбрызгал эту воду по всему помещению и таким образом связал находящегося здесь духа. Чампа под влиянием этого духа начала говорить: «Все твои усилия тщетны, я именно поэтому и был послан сюда, что должен выполнить особую миссию. Я должен играть с чувствами этой девушки, с ее будущим, чтобы жизнь ей опостылела. Я не один, у меня еще есть помощники. Если даже я и оставлю эту девушку, то мои помощники не оставят ни ее, ни меня в покое».

Я сидел рядом с другими людьми, слушал все то, что говорил нам дух, и записывал на магнитофон. Я вновь протянул этому духу руку дружбы, но он только рассмеялся на мое предложение. Я предпринял множество попыток помириться с ним, но он не хотел меня слушать. Все остальные с огромным удивлением наблюдали за происходящим. Ума, поддавшись душевному порыву, неудержимо рыдала.

Увидев, как она плачет, я не смог удержаться от таких мыслей: «Вот, что такое жизнь! Поток мыслей человека проникает в любой уголок мироздания. Человек видит своего заболевшего друга, и его сердце наполняется состраданием. Человек готов разделить боль других». Ума страдала сейчас из-за своей подруги, и я мог прочесть это в глубинах ее сердца.

Накануне начались выпускные экзамены, но этот дух ни в какую не соглашался покинуть тело Чампы. Он оставлял ее всего на несколько минут, и Чампа вновь впадала в беспамятство. Дух постоянно разговаривал, бросал мне вызов, все время ку-

да-то исчезая. Я попытался всеми возможными способами разрешить эту проблему, но, когда у меня ничего не получилось, я принял этот вызов. Према, сестра Чампы, тоже была очень обеспокоена. Человек на своем жизненном пути часто сталкивается со сложными ситуациями, но это его не обескураживает. Что бы ни произошло, человек всегда пытается найти выход из сложившейся ситуации, стремится преодолеть опасный участок пути и вновь уйти вперед. Но в этот раз не было видно никакого выхода, и поэтому Према очень переживала.

Постепенно все люди разошлись. В другой комнате навзрыд плакала Ума. Чампа лежала без сознания, а мы с Премой уже голову сломали, пытаясь найти выход из положения. Я привел Чампу в чувство и вызвал из другой комнаты Уму. Ума была внешне похожа на спокойное море, но только я знал, какие бури скрываются у нее внутри. Она не выражала своих чувств, но я ее понимал.

Я направил в ее сторону мысленные вибрации с такими словами: «Ума, если судьба человека уже предрешена в сторону смерти, то здесь уже ничего нельзя поделать. Мы можем посочувствовать ему, но не в состоянии вдохнуть в него жизнь. Однако не теряй надежды. Верь, что завтра твоя подруга, Чампа, пойдет сдавать экзамен, и поможет ей в этом тот самый дух, что сейчас ее терзает. Ты лучше иди и готовься к собственному экзамену».

Что еще я мог ей сказать? Ведь сам я путник, и иду по дороге, у которой нет названия. И неизвестно, в чем заключается цель моего пути. Я летаю по небу, подобно непостоянному облаку. Я знаю, что Тот, кто дал мне жизнь, укажет направление, в котором мне нужно идти. Как грустно сознавать, что Чампа, которую я нашел через несколько сотен лет, находится в таком ужасном состоянии и живет в месте, где люди убивают друг друга из личной выгоды. Разве можно кого-то здесь считать своей родственной душой? Каждый сам за себя. Мы пришли в этот мир в одиночестве, и в одиночестве уйдем из него. Обще-

ство породило традиции, общественные и родственные связи, но все это для собственных целей. Мы быстро забываем человека, стоит ему покинуть нашу жизнь. Да и сами мы в этом мире — путники, которые пришли на недолгий срок. Я тоже, возможно, еще проведу в этом мире несколько коротких дней, лет или мгновений. Вот и в этом доме я ненадолго, и вскоре мне придется покинуть его и идти собственным путем.

Наша жизнь — это гремучая смесь из любви и ненависти. Что нам может дать другой человек? Что у него есть, кроме этой любви и этой ненависти, кроме его симпатий и антипатий? Человек считает, что любовь — это жизнь и радость, а ненависть — это страдание и смерть. Поэтому он дарит радость тем, кого любит, и причиняет несчастья тем, кого ненавидит. Но есть и такие люди, кто в равной степени спокойно относятся и к страданию и к радости. Они поднялись выше ограничений, которые существуют благодаря любви и ненависти. Это и есть настоящая жизнь, и подобные люди являются путниками на дороге своей жизни.

Было уже очень поздно, и я проводил Уму до дома. Чампе и Преме я велел отправляться спать, а сам задумался о тех свободолюбивых путниках, что странствуют в Гималаях, оставив позади населенные города. Вот и этот город, Альмора, является перекрестком многих дорог. Сколько путников за многие годы пришло сюда, и сколько ушло! Сколько еще придет! Но Альмора стоит на прежнем месте, и ее развалины, ее дома и улицы хранят воспоминания о прошлом. А зеленые поля, окружающие город, поют песню о будущем. Прошлое скорбит, а будущее мечтает. Каждое мгновение жизнь и смерть переплетены друг с другом. Прошлое спит, а будущее бодрствует. Старые дороги разрушаются, а новые строятся. Это и есть истинная жизнь, когда каждое мгновение одно исчезает, а другое появляется.

Сколько раз я уже принимал участие в этом спектакле, поставленном природой. И вот я снова на сцене. Прошлое заключено внутри меня, а будущее идет со мной бок о бок по дорогам жизни. Я не переживаю о прошлом и не пытаюсь построить свое

будущее. Сколько дорог пересекается у моих ног, а сколько я уже прошел! Но куда бы я ни направлялся, везде я чувствую свое одиночество. Я шел один и пришел к самому себе. И мое странствие постоянно продолжается. Но теперь я уже стремлюсь к своим собственным целям, а не к целям, навязанным извне. Все, что мы получаем от жизни, потом обязательно теряем. И вот я странствую уже многие столетия, и неизвестно, сколько еще продлится мой путь. Я смотрю на восходы и закаты, наблюдаю за тем, как каждый день встает солнце, и как оно садится. Но в моей жизни нет ни рассвета, ни заката. Я видел эту землю рыдающей, страдающей, видел ее и улыбающейся. Видел, как плачет небо, как оно плавится под лучами раскаленного солнца. А сам я не смеюсь, и не плачу.

Я видел душу, погруженную в саму себя. Я не замечал ни Пуруши, ни Пракрити, я видел повсюду только одну лишь душу. Я видел ее в деревьях, в каждом листике, в людях, животных и насекомых. Я видел, как бог Рама, став жертвой дворцовых интриг, скитается по лесам. Я видел Кришну, странствующего в пустоте, Махавиру, практикующего жестокую аскезу. Я видел Христа, совершающего крестный путь, и Мухаммеда, стоящего под палящими лучами солнца. Я видел, как Гитлер не находит себе места в своем секретном бункере, как Муссолини умирает от пули. Я видел, как Махатма Ганди погибает, застреленный фанатиком. Уже много столетий я наблюдаю этот спектакль, этот танец становления и разрушения. Но человек был и будет всегда, и между людьми прошлого и настоящего нет большой разницы. И вчера человек хотел жить, и сегодня он хочет того же. Вчера он хотел сделать других людей рабами собственных мыслей и убеждений, и сегодня он стремится к этому. Природа никогда никого не оплакивает. Только люди оплакивают друг друга. А природа просто наблюдает за тем, как люди приходят и уходят. Для нее жизнь и смерть равны. Природа вечна и неизменна, меняются только люди, их одежды, обычаи и верования. Но люди не могут по-настоящему узнать друг друга, потому что

являются рабами собственных убеждений. Собственные изобретения они считают венцом творения. Люди считают, что их желания должны приравниваться к закону, как будто они сами создали этот мир, или этот мир был создан для них. Даже если люди слышат слова истины, они не поступают в соответствии с этими словами, и блуждают по миру, как слепые.

Я оставил мысли о людях, которые приходят и уходят, и стал наблюдать за восходящим солнцем, лучи которого уже пробивались из-за заснеженных пиков Гималайских гор. Солнечный свет распространялся быстро и неотвратимо. Я встал и пошел обратно в город. По городу уже сновали люди. Альмора была точно такой же, какой я ее видел вчера. Когда ночью уснули его обитатели, то и сам город уснул. Сейчас же, когда люди проснулись, то вместе с ними проснулся и город.

Я вернулся в Альмору и увидел, что Чампа занималась, а Према готовила еду. У Чампы в три часа был экзамен. До десяти часов утра все шло хорошо. Пришла Ума Сах, и девушки стали готовиться к экзамену вместе, но около часа дня Чампа вновь впала в беспамятство. Все люди вновь забеспокоились, но я уже заранее знал, что так получится. Я снова начал упрашивать духа, чтобы он оставил девушку в покое и позволил ей сдать экзамен, но он не соглашался. Тогда я велел, чтобы профессор Канчан и Ума шли на экзамен и оставили бы за Чампой ее экзаменационное место. Потом я попросил у Премы стакан воды и вооружился бритвой. При виде этого, дух закричал, и весь дом задрожал вместе с ним. Я создал мысленный поток намерения, сделал небольшой надрез и дал Чампе выпить моей крови. Чампа тотчас же встала. Я велел ей собираться. Все это время дух, умолял меня с ним подружиться. Увидев, в каком жалком положении он находится, мне стало смешно. Ведь до вчерашнего дня именно я протягивал ему руку дружбы, а сегодня он сам был вынужден умолять меня.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒