House of Rising Sun 14 страница

Вечер проходил в одном из многочисленных пабов на этой улице. Но обстановка в этом месте была интеллигентная, даже с ноткой дерзости и конкуренции. Создавалось впечатление, что мы находимся в клубе анонимных аристократов. Настолько велика была концентрация местного бомонда. Подбородок поднят, кто-то курит сигары, а кто-то берёт чашечку кофе с оттопыренным мизинцем. Выглядело, конечно, не так ужасно, как может показаться. Но мне было иногда даже смешно замечать такие детали, когда люди друг перед другом начинали выёбываться. Это всегда забавляло, и доставляло смеху.

— Джулия Рокс, ваши аплодисменты. – Люди стали хлопать с таким выражением лица, как будто одобряют выступление. Словно «это я тебя обучил, и ты неплохо справилась».

Джулия продолжала выступать. У неё немного тряслись руки, это было заметно по деревянному планшету с её записями, который она держала в руках. Поначалу голос немного дрожал, но после двух или трёх стихов она видно успокоилась, и стала читать более выразительно.

Ближе к сцене, так можно было назвать подиум, на котором выступали поэты, сидел парень, который был весь из себя альфа-самец. Модные джинсы, мокасины, рубашка, жвачка в зубах и поза короля на стуле. Парень в самом деле считал себя неебически крутым, это было видно по его надменному взгляду, за которым не было ничего. Обычно, это трусливые уёбки, которые при первом запахе жаренного начинают съёбывать. Я был в этом уверен. Мне он не нравился, я хотел отмудохать говнюка, и стал высматривать места поближе к нему. Я хотел спровоцировать его, потому что знал, что мне ничего не угрожает.

Во время перерыва между выступающими люди оживились. Кто-то пошел в туалет, а кто за барную стойку. Я воспользовался случаем, и подтащил свой стул ближе к сцене, через два места от ублюдка.

Парень ходил, выпятив грудак, словно петух и разговаривал с выступающими девчонками словно инопланетянин.

— Да, детка, хаха, умничка, моя школа, хахаха.

Сука, как же он меня бесил. Безосновательная напыщенность. Я просто хотел порвать ему лицо. Он был не больше меня, поэтому я не боялся получить по еблу.

Перерыв закончился, и люди стали опять рассаживаться на места. Вышла следующая поэтесса. Ведущий представил её, и отошел в сторону к звукооператору.

Девушка начала зачитывать стихи. Один за другим. После каждого стиха раздавались аплодисменты. И каждый раз этого уёбка было слышно сильнее всех. Во время выступления он подмигивал, кидал поцелуи, имитировал кунилингус, и, судя по всему, был уверен, что девушкам нравятся подобные выходки.

Возможно, ей нравилось, и она улыбками реагировала, возможно, из любезности, но это не нравилось мне. Мне не нравился он. Я просто хотел отхуярить его. Давно не дрался, поэтому адреналин и чешущиеся кулаки искали применение.

— Угомонись, – предостерегающе сказал я. Сердце бешено заколотилось, ноги начали тяжелеть.

Парень посмотрел на меня, как-то двузначно отреагировал, доля похуизма, и доля удивления, но ничего не ответил.

«Черт, – подумал я, – не дёргается». Пульс всё еще скакал, и я был в боевой готовности наброситься на него. Но это было бы слишком не аргументировано. В том смысле, что я вроде как предупредил его, и набрасываться уже не вариант. Нужно было попробовать еще раз спровоцировать.

Выступление продолжалось, парень вроде приутих. Он не заткнулся, но вполовину меньше стал выделываться. Мне было скучно, я окончательно настроился на драку. Пусть маленькую, пусть не совсем честную, но драку.

Опять перерыв. Люди были разбиты по кучкам. Все общались, курили, ссали, бухали. Я был один на этом вечере. Я не думал, куда я иду, мне было важно вырваться. Я зашел в первый же паб, прочитав на афише про сегодняшний литературный вечер.

Я взял колу со льдом, чтобы не казаться совсем уж отбитым от стаи. Хотел создать впечатление, что у меня виски с колой. Очень ходовое пойло на этом вечере. Хотя даже непонятно, какой из этих двух напитков негативней повлияет на мой убитый желудок.

Все друг друга хвалили, хвалили внешний вид, лицемерили. Хвалили творчество, и в этом было больше лицемерия, чем в остальном, потому что многие из присутствующих выглядели действительно хорошо. Удод что-то воодушевлённо рассказывал нескольким поэтессам и парням, которые стояли рядом. Я услышал только: «я так устал выступать, по всей стране ездишь, одно и то же». «Ну ты и уёбок» – подумал я.

Увидев Джулию отходящую от бара одну, у меня появилось несколько секунд, чтобы поговорить один на один с ней.

— Хорошие стихи, – сказал я – душевные.

Джулия обернулась, вопросительно глянув на меня, и найдя подтверждение в моём скромном лицемерном взгляде, спросила:

— Тебе действительно нравится?

— Нет, если честно, – ответил я, – но другого варианта познакомиться не увидел.

Джулия улыбнулась.

— Как мило.

— Мне вообще мало что нравится, так что не обращай внимания, – поспешно сказал я, и сделал пару глотков из бокала.

— Ну, я переживу, – с улыбкой ответила Джулия.

— Ты давно пишешь?

— Какая разница, если тебе не нравится?

— Ну, просто хочу знать, это неудачный день или неудачная творчество по жизни? – с явной иронией спросил я.

Джулия опять засмеялась.

— С тобой так приятно общаться, умеешь расположить к себе. – Джулия ловко парировала сарказмом.

Мы оба обменялись взглядами, улыбками, мыслями и все подобным в такой ситуации, и она ушла к себе за столик.

Вышел следующий поэт. Это был парень. У него была массивная книжка, скорей всего собственный сборник. Его представили, и он очень оживлённо начал читать и при этом жестикулировать. Он читал не стихи, а скорее рассказ в стихах. Я даже проникся сюжетом, и иногда посмеивался.

Уёбок, который меня бесил, очень навязчиво тусовался возле Джулии. Я наблюдал за ним в течение десяти минут, и по выражению лица девушки я прочитал просьбу о помощи. Не знаю, как ему удавалось держать эту грань, переступив которую я бы накинулся на него, но чего-то не хватало. Для меня аргументов не требовалось вовсе. Но я в чужой стране. Случись какое следствие, виноватым окажусь я.

И вот, наконец, Джулия, всем видом показала, что он её достал. «Ну, наконец-то» – подумал я, и пошел к её столику.

Я хотел схватить его за грудки пожестче. Что бы наверняка спровоцировать уёбка хоть на какое-то сопротивление. Там бы я ему и заехал. Я успел прокрутить у себя в голове несколько вариантов, как я буду его пиздить. Но когда пролез через людей, и стал подходить к столику, парень ушел. СУКА.

Джулия увидела меня, и я решил всё же подойти к ней, и еще раз завязать разговор.

— Всё нормально? – спросил я Джулию. – Что ему нужно?

— Забей, – сказала она.

Я сразу же вспомнил, как я не люблю, когда мне говорят «забей». Но это обычно бывает, когда тебе хотят что-то объяснить, а потом говорят «а ладно, забей» мол, ты дебил недоразвитый. Это был не тот случай.

— Если что, позови меня. Я очень хочу надрать ему задницу.

Джулия снова заулыбалась. У неё была красивая улыбка. Я бы даже сказал слишком.

Перерыв закончился, и ведущий объявил последнего выступающего.

— Юстас Фолле! – зал в очередной раз зааплодировал. И на сцену поднялся, этот еблотряс.

— Так он тоже выступает? – обратившись к Джулии, спросил я.

— Да, он тоже «поэт» как бы.

— Блять, что за бред, – с негодованием вспылил я. – Это чмо еще и выступает?

— Да, – снисходительно и при этом, разделяя моё негодование, ответила Джулия.

Парень на сцене нёс полную херню. Возможно, я предвзято относился, но для меня его выступление было набором звуков. Он зачитывал стихи минут двадцать. В зале его поддерживали, судя по смеху и аплодисментам. «Это либо лицемерие, либо у людей совсем нет вкуса, но что-то тут не так» – подумал я. У него оставался последний стих.

Я отошел в туалет, предварительно оставив рюкзак за столиком Джулии.

Как же я ненавидел этого тупого ублюдка. Я был уверен, что не смогу спать, если не дам ему по морде. Я желал ему смерти, болезней, мучений, чумы, кары вселенской, я хотел очутиться с ним на необитаемом острове хотя бы на пять минут. Мне бы хватило этого времени. Расчленить его по кусочкам, завернуть в пальмовые листья, и кинуть в речку к кровожадный пираньям.

Я вышел из туалета, и что я вижу? Этот гад сидит на стуле, где лежал мой рюкзак. Это было последней каплей.

— Тебе ничего не мешает? – наехал я на Юстаса и указал на рюкзак.

— Да ладно тебе, какая разница, на каком стуле он лежит, я хотел пообщаться с Джулией.

Парень не хотел отвечать агрессией ни в какую. Меня это бесило еще больше, но я старался не подавать виду.

— Какая жалость, поговоришь в другой раз.

Джулия сидела и улыбалась. Я понимал, что ситуация действительно глупо выглядит.

— Ладно, не горячись. Увидимся позже, – переведя взгляд на Джулию, сказал ушлёпок.

А парень хорош – подумал я. Просто мастерски сумел довести до белого колена.

— Почему ты не сольёшь его? Он же тебе тоже не нравится. – Поинтересовался я.

— Мне нельзя ни с кем ссориться тут.

— Почему?

— Отец не обрадуется, если я не буду паинькой.

— Какого хрена? Если тебе кто-то не нравится, так и скажи ему об этом.

— Тогда бы мне пришлось подняться на сцену еще раз, и послать всех в этом зале.

Джулия улыбнулась. Я уловил иронию, и тоже улыбнулся.

— Ты ведь не знаешь куда пришел, верно? – спросила девушка.

— Литературный вечер, так было на афише написано.

— Понятно.

— А что такое?

— Тут собираются компании, мягко говоря, «своих». Поэтому царит такое лицемерие. Каждый сезон они собираются тут, приветливо жмут ручки, улыбаются, целуются. Но всем на всех плевать. Сюда поэтому никто посторонний и не ходит. Так получается.

— Выходит, захоти я выступить, то не получил бы никакой поддержки тут? Так?

— Ну, если с тобой не пришло бы еще шесть-семь человек, то да.

— А с кем пришла ты?

— Я организатор, – с улыбкой сказала Джулия. – Заведение платит мне процент, с людей, которых я сюда привела.

— Даже так?

— Угум.

В этот момент я ощутил у себя на плече массивную руку. Это был один из охранников.

— Пройдите, пожалуйста, со мной на выход. – Монотонно сказал он.

— Да мне и здесь хорошо. Я посмотрел на Джулию, которая была немного в недоумении.

Здоровый мудило взял мой рюкзак и пошел на выход.

— Ладно, я сейчас. Нужно навалять ему, – обратился я к Джулии, и пошел за здоровяком.

Я подошел к выходу, где меня ждал еще один такой же пиздюк.

— В чем дело, ребята?

Охрана перемялась и один из них сказал:

— Нам сообщили, что вы ведёте себя вызывающе. Пристаёте к гостям, мешаете им отдыхать. Вынужден попросить вас уйти.

Я повернул голову в сторону Джулии, и увидел Юстаса на месте, где я только что сидел.

Мерзкий засранец. Я взял рюкзак и вышел за двери.

Так не пойдёт, подумал я. Нужно всё-таки наказать этого хуесоса. В такие моменты я наверно готов был на убийство. Самое мерзкое и грязное. Вот так я ненавидел его.

Мне пришлось обойти здание с другой стороны, чтобы залезть через окно в туалете. Оно находилось на расстоянии где-то трёх метров над землёй. Поэтому пришлось забраться на едва выступающий парапет и пройти вдоль стены к окну.

Я закинул рюкзак внутрь, и стал залезать сам.

Теперь главное успеть навешать люлей говнюку до того, как меня выкинут. Я приоткрыл дверь, и заглянул в зал. Ведущий что-то рассказывал со сцены, люди общались, охрана стояла на входе, а Юстас Фолле сидел на моём месте, и топил башню Джулии.

Ну что ж, пора свершить правосудие – подумал я, и стоило мне едва выйти из туалета, как охрана тут же меня заметила и ринулась в мою сторону.

Я дернул к столику с уёбком. Он увидел меня и сорвался к выходу, откуда направлялись вышибалы. Догнать его теперь не было никаких шансов. Всё что я успел, это схватить пластмассовый стул и запустить в этого урода. Стул полетел мимо, но глядя на меня, Юстас не увидел открывающуюся входную дверь, и очень крепко поцеловал её.

Джулию я не увидел. Охрана меня скрутила и вывела на улицу.

Я не чувствовал отмщения, но определённо был доволен. Вечер подходил к концу, а Джулия не выходила из головы. Джулия… Снова Джулия. Прям какое-то дежавю.

Гл. 30

Наконец я поставил жирную точку в своей книге. Я ощутил, как на душе вдруг стало тоскливо. Этот этап пройден. Пусть не большая, но всё же часть жизни закончена. Она проявилась в моём тексте. Перечитывая, создавалось впечатление, что я смотрю старые фотографии. Теперь подходит второй этап. Нужно о себе заявить. Я хочу увидеть, сколько единомышленников у меня есть.

Я обращался в издательства, агентства, но все как один указывали на выход, когда речь заходила о моём желании пустить книгу в свободный доступ. Зажравшиеся ублюдки в своих креслах не хотели видеть ничего, кроме коммерческой выгоды. На меня смотрели, оценивая потенциал. Сколько книг я смогу написать, сколько хуёв я смогу отсосать. Спрашивали, какие у меня есть еще идеи, и сколько времени мне нужно для написания книги. Но по большей части, когда речь заходила о потраченном времени на эту работу и видя размер книги, эти индюки просто ахуевали.

Меркантильные, жадные хуесосы не хотели даже слушать о бесплатном распространении книги. Их можно было понять, кому вообще придёт в голову вкладывать деньги в никуда.

Когда всё же начинали рассматривать коммерческую сторону, то я получал папки с кучей вирусной и контекстной рекламы, которую нужно было внедрить и адаптировать в материал. Этой рекламы было так много, что через каждую вторую строчку, мне бы приходилось пить кока-колу, есть сникерсы, любить одну партию, бухать элитное пойло, курить сигареты, и летать исключительно рейсами какой-нибудь одной авиакомпании. Мне это явно не подходило, не говоря уже о том, что нужно было придавать цензуре многие спорные моменты политики, религии и т. п. вещи. Поэтому издавать книгу хоть с какой-то поддержкой было либо невыгодно в плане моральном – идти на сделку с совестью, либо искать другой выход.

Я обратился в крупное пиар агентство Мерчант Дуглас Компани. Я надеялся, что возможно их заинтересует моя книга, и они согласятся её продвигать. Условия были просты. Я отказываюсь от всей прибыли с этой книги, взамен на сотрудничество и продвижение, а руководство самостоятельно назначает цену и получает за неё прибыль. По подсчётам, даже при самых плохих условиях, и отталкиваясь от имевшегося опыта, при самой минимальной цене в десять долларов, книга может принести больше ста тысяч долларов в первый месяц продаж. При этом агентство ничем не рисковало. Даже затрат практически не несла. Вся загвоздка заключалась в том, что на тот момент, это было действительно хорошее агентство, и они могли продать всё, что угодно. Даже полное дерьмо, продажей которого они обычно и занимались. Всё что они продвигали, в итоге приносило прибыль. А в своей книге, я был уверен, что она пусть и не потянет на бестселлер, но определённо будет интересна многим.

Роберт попросил прислать экземпляр книги ему лично, после чего он даст ответ.

В целях безопасности для себя самого, я прислал ему несколько страниц, дабы он мог приблизительно ознакомиться с содержанием, изложением и качеством.

Не знаю, читал он её или нет, но ответа я не получил. Меня это не огорчило, а даже наоборот, воодушевило. В такие моменты, я сразу вспоминал великих актёров, писателей, музыкантов, которые находились в аналогичной ситуации. Которых тоже не хотели издавать, продюсировать. Они ведь так же сталкивались с проблемой, но не сдавались и продолжали творить, искать решения. Я решил, что пусть я не стану великим, но, во всяком случае, не сдамся просто так. Ведь так человек и познаётся, как далеко он готов зайти ради своей мечты или желаний? Чего эти мечты стоят? Я буду пробовать, искать обходы, но не отступлюсь. Если понадобиться, я даже воспользуюсь теорией больших чисел, где все зависит от количества, а не везения.

Я пробовал найти инвесторов, спонсоров, я обращался в другие издательства и пиар агентства, но я не нужен был никому.

Остаётся только самиздат и собственные силы, время, средства. Предстояла еще более титаническая работа, чем я думал.

Входящий вызов. Аннет.

— Кто в коммуналках и притонах живёт? Это Рэй, тупой нищеброд.

Кто работу себе не найдёт? Это Рэй, простой мудоёб.

— Если вдруг захочешь спектакль поставить, приглашение мне вышлешь?

— Слушай, а ведь это идея. Я даже у отца денег готова взять для реализации всего этого. Сценарий напишешь?

— Ха-ха, ты и твои подруги, будете в главной роли.

— Ой, ну не знаю даже, боюсь, мы не справимся с этими ролями. Предложи своим потаскухам.

— Я для вашей куриной обоймы, диалоги без смысловой нагрузки напишу, справитесь.

— Очень плоско, Рэй, я думала, ты на большее способен.

— Зачем ты звонишь, Аннет? Напомнить что у тебя месячные?

— Нет, напомнить, что ты мудак.

— Быть принципиальным, не значит быть мудаком.

— Забыть, что ты встречаешься с девушкой – значит быть мудаком.

— Я не забыл, просто сильно отвлёкся. К тому же мы с тобой даже не переспали, чтобы я вызывал у тебя такой негатив к себе.

— Ты же сам встал в позу, что не будешь спать со мной!

— Это было дело принципа, пока ты не поменяешь своё отношение ко мне, и не будешь выставлять это таким образом, как будто делаешь мне одолжение.

— То есть вот оно твоё оправдание?

— Это не оправдание, это факты.

— А, по-моему, ты просто не хочешь брать ответственность за это. И признать что, может быть, чуть-чуть, самую малость, ты накосячил.

— О какой ответственности идёт речь, если между нами не было откровенности?

— По-твоему секс показатель отношений?

— Ответственность – показатель отношений, а секс – это одна из причин, но не главная.

— В таком случае, ты целенаправленно придушил, еще даже не начавшиеся отношения.

— Тебя наверно удивит, Аннет, но в отношениях принимают участия два человека. В нашем случае, это выглядело как одолжение мне. Поэтому первый этапом к развитию наших отношений было бы изменение твоего подхода к ним. А если игра идёт в одни ворота, то это не отношения, а мастурбация. А подрочить я могу и без лишней ответственности перед кем-то.

— Вот и дрочи дальше.

Конец вызова.

Гл. 31

— Наша попытка сходить в кино завершилась неудачно. Нужно исправить, не думаешь? – Джулия выглядела отлично. Новая причёска хорошо подчёркивала черты лица. Не думал, что прямая чёлка может быть сексуальной.

— Выглядишь отлично – заметил я.

— Спасибо. С нашей последней встречи ты тоже порядком похорошел. Отпустил бороду.

— Возмужал?

— Скорее возмудел – срезала Джулия.

— Наверное, отсутствие женщины делает мужчину брутальней.

— А отсутствие мужчины делает женщину закомплексованной сукой, – парировала Джулия. – Давай я заеду домой, переоденусь, и встретимся через пару часов, в центре и нормально поговорим?

— Да, отличная мысль, я тоже заеду домой, есть пара дел незаконченных.

Мне хотелось срать, поэтому я быстро избавился от Джулии и поехал, предварительно договорившись о встрече вечером.

Я ехал и опять задумался о том, надо ли оно мне. Нужна ли мне эта встреча, девушка, отношения. Зачем я трачу на неё своё время, когда интерес к ней пропал вовсе? Ведь что, по сути? Меня интересовала её уникальность, её отличие от всех остальных девушек. И не просто отличие, которое видит парень в каждой девушке, в которую влюблён, а отличие, которое видно любому невооруженным глазом. Она действительно была уникальна. Была.

Зайдя домой, первым делом я оккупировал туалет и задержался там минут на сорок. Я иногда задумывался о том, что провожу там необычайно много времени, но сам акт дефекации всегда сопровождался чтением литературы. Еще с детства, направляясь в туалет, я брал с собой книги. Поначалу просто смотрел картинки, читал азбуку, но потом это вошло в привычку, и каждый раз я брал с собой какой-нибудь литературный материал. Просто, чтобы не терять времени зря, не просто просирать полчаса жизни бесследно в туалете, а хотя бы с минимальной пользой. Первой книгой, которую я прочитал от корки до корки, исключительно в период походов на толчок была библия. Как-то даже пришлось вырвать пару страниц, ввиду отсутствия туалетной бумаги.

От части, потому так много времени и просиживал, что устанавливал лимит: то ли до конца главы, то ли до четной странички, что бы запомнить. Но основной причиной долгого времяпрепровождения в туалете было чтение. Наверно одна из привычек, которая остаётся полезной на протяжении уже многих лет.

Мы договорились встретиться на выходе из метро, в двух шагах от которого, находился кинотеатр. Джулия ждала меня минут десять, после чего подъехал и я.

— Ты уже надумала, что будем смотреть? А то до начала сеанса осталось минут двадцать, и будут показывать несколько разных картин, в разных залах.

— Да у меня есть два фаворита, сейчас зайдём и глянем в афише.

Мы направились в сторону кинотеатра.

— Ко мне родня понаехала, куча детей, все орут, дома кавардак. Пришлось быстро переодеться и свалить, чтобы не заставили с мелкими нянчатся. Сейчас вот звонят, а я трубку не беру, потому что скажут домой ехать.

— Да, понять тебя не трудно, – обронил я.

Мы перешли единственную дорогу, разделяющую станцию метро и здание кинотеатра. Было что-то вроде неловкого молчания. Такое состояние присуще только что померившейся паре после долгой разлуки. Ни ты, ни она не ведёте себя раскованно. Очень сильно фильтруете свой разговор. Неестественно. Каждый из вас пытается не косячить. И в итоге, ваше свидание или встреча превращается в новое знакомство, только с теми же правилами. И если до новой встречи у вас образовалась какая-то информационная пропасть, которую вы не занимали в период разлуки, и что хоть чуть-чуть придавало интриги, то этот сферический промежуток быстро заполняется, и остаётся все то, что вы уже знали. Привычные шутки, реакция, слова, действия. Всё что вы знали и помнили. И из нового, интригующего, в этом человеке не остаётся ничего. Хотя может только новый шарфик.

— Гулять сегодня будет прохладно, поэтому после фильма можно либо где-то сесть за кофе, либо домой. Как думаешь?

— Да, – ответил я, – решим уже по факту. Сейчас разве что можно купить билеты, и спуститься в супермаркет, что-нибудь купить пожевать. Да?

— Ну, если у нас будет в запасе, хотя бы минут пятнадцать, то можно.

Мы зашли в старое здание кинотеатра и стали подниматься по ступенькам на второй этаж. Магазины, которые располагались по всему этажу, были уже закрыты. Поэтому купить что-нибудь тут уже было нельзя, да и вряд ли днём можно было. Детские товары, игрушки, одежда, посуда, керамика, сувенирная лавка, предметы интерьера. Какие бесполезные магазины.

Я постучал в окошко кассира и взял два билета на новую комедию, которая в первый уикенд собрала сто миллионов долларов. До начала оставалось десять минут.

— Ну что, идём, быстро сходим?

— Куда? Сейчас же уже начнётся.

— Да успеем, еще пока реклама, всякие титры у нас вагон времени, идём!

Я уломал Джулию, и мы стали спускаться на улицу в круглосуточный супермаркет.

— Что случилось с твоей татуировкой? – заметил я. – Почему она такая тусклая?

— Я её вывожу, осталось еще два сеанса.

— Эта та, которую ты вместе с бывшим набивала?

— Ну да, она самая.

— Не в обиду, но я думаю это вообще глупо, набивать какие-то совместные тату, типа «навеки вместе» или имена любимых половинок.

— Всё верно, только понимаешь это уже когда набил. – Джулия засмеялась.

— Ну, я вот не набивал, но понимаю. Поэтому выводить не приходится.

— Да мне бы тоже не пришлось, но Марк настоял.

— Что? – немного опешил я. — Кто прости? Марк? А ему, не всё ли равно?

— Ну, Марку не нравилось, что у меня есть какое-то общее прошлое с Джонатаном, поэтому он попросил вывести, даже денег на это не пожалел.

— Хочешь сказать, что ты бросила Джонатана, и вернулась к Марку? Что за пиздец? Мы с тобой часами говорили на эту тему, ты мне плакалась, что с ним всё так хуёво, я помогал тебе избавиться от этого груза, а ты просто вернулась к нему? Ебануться.

— Ты чего загорелся то так?

— Да блять, потому что мы столько времени потратили на это всё, ты кивала головой что понимаешь, что Марк тебе не нужен, и что ты ему не нужна. И ты всё равно возвращаешься к нему? Я уже не говорю о том, что ты могла прийти ко мне. Ведь мы-то с тобой посрались на ровном месте из-за твоего показательного похуизма на моё к тебе отношение, и наличие Джонатана, как основной проблемы. Ты сама же кричала, что со мной тебя всё устраивает, и если бы не отношения с Джонатаном, проверенные временем, то ты была бы моей. А ты уходишь от одной проблемы сразу к другой, даже не глянув в мою сторону. Вот почему я загорелся, меня это бесит.

— Слишком ты всё драматизируешь, я просто не подумала о том, что тебе это нужно.

— Ты че, совсем меня не слышишь? Мы посрались с тобой, только из-за того, что мне было не похуй. Наверное, можно додуматься, что мне это было нужно?

— Я тебе говорила, что я такая. Что ничего не могу гарантировать, я сразу давала понять, что не подхожу к нашим отношениям серьёзно. И что значит было? А сейчас что? Не нужно?

— А сейчас ты просто сказала мне, что как своего мужчину ты меня воспринимать не хотела, но нравилось тратить моё время впустую, не планируя ничего серьёзного. Так что да, сейчас мне уже не нужны никакие отношения вовсе. Слишком много времени они отнимают.

— А зачем мы тогда встретились?

— Сходить в кино, ты же сама сказала, в прошлый раз не получилось, вот сейчас получается.

— Я думала, нам есть что обсудить, расставить точки над…

— Постой, ты сказала, что в прошлый раз у нас не получилось сходить в КИНО, вот мы и встретились что бы ЭТО исправить. Ты ведь так подходишь к вопросам, заранее предупреждаешь. Вот мы и пришли смотреть КИНО.

— Ты чего из меня дурочку делаешь?

— С чего ты взяла? Мы ведь встретились сходить в кино верно? Верно. Вот мы и идём в кино, а потом может быть, куда-то пойдём кофе попить, не знаю, посмотрю по настроению.

— Мудоёб ты, Рэй. – огрызнулась Джулия.

— Мы брать что-нибудь будем или нет?

— Нет, я домой поеду.

— Ладно, а я фильм пошел смотреть.

Джулия вышла из супермаркета и отправилась к закрытому метро. Я купил большую миринду и пошел в кинозал, реклама уже подходила к концу.

Гл. 32

Люблю, когда посылают нахуй. Не приходится выдумывать причины, чтобы деликатно избавится от человека. Меня это не обижает, а человек уходит с удовлетворённым чувством на душе.

Подходили последние дни в этом городе. Нужно было двигаться дальше, искать что-то новое. Начинать сначала. Новые знакомства, новая работа, новый дом. Хотя ощущение привязанности к этому городу всё же оставалось. Я пробыл тут слишком долго, чтобы с лёгкостью его покинуть и не скучать.

С Тревором я не виделся уже давно. В последний раз я слышал, что к нему вернулась жена и они уехали на юг. Черт, люди никогда не меняются. Хотя он обещал приехать на первое чтение моей книги.

Я же долго слонялся без работы, как обычно. Да и искать её тоже не хотелось. Наверно потому что было такое настроение. Ты знаешь, что вот-вот уедешь отсюда, и не было никакого желания искать что-то постоянное. Я частенько наведывался в тот паб, где собирались местные поэты и светский бомонд. Каждый раз я надеялся на встречу с Джулией. Она всё не выходила из головы. Но, когда я уже потерял надежду её тут встретить, то, наконец, поймал Джулию на одном из литературных вечеров в пабе с названием китайского или японского летчика. Вечер был посвящён Сергею Есенину.

— Тесен мир, – встретила меня улыбкой, Джулия.

— Не думал, что увижу тебя. – Ответил я.

— Много работы, поэтому я вообще редко выхожу куда. Вот только чтобы напомнить о себе. Да и просто, четыре стены давят, нужна хоть какая-то смена обстановки.

— Глупо будет спрашивать, нравиться ли тебе Есенин? Есть что-то любимое из его творения?

— Нравятся мне некоторые стихи, – ответила Джулия, – но так что бы наизусть, то нет. Нынче мало кто интересуется посторонним творчеством. Хотя меня очень забавляет один факт. Многие из тут присутствующих не знают Есенина. Обычная попойка богатеньких деток, просто нужен был какой-то повод, чтоб звучало не так пошло.

— А ты разве не из этой тусовки? – с иронией поинтересовался я.

— У меня выхода нет. Либо эта тусовка, либо никакой. Я ж порядочная девочка, не могу общаться с кем-то, у кого папа не чиновник.

— У меня папа не чиновник, – парировал я, – у меня его вообще нет.

— Ну, ты вообще, судя по всему, какой-то конченый.

— Сочту за комплимент.

— Опять пришел сам, и пьёшь колу?

— На самом деле, это чай, но попытка засчитана. Я пришел сюда, потому что люблю Есенина, и красивых девушек, – глядя на Джулию, сказал я.

— Ловко ты. Идём, покурим, – с паузой ответила она, и достала из сумочки пачку сигарет.

— Я не курю, но с тобой постою.

Мы вышли на улицу. Ноябрьский влажный ветер стал обдувать лицо. Джулия взяла в рот сигарету и прикурила.

— Хотела бы я так, – с грустью проронила Джулия.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 12 131415 16 Следующая ⇒