[55]Отсылкакпесне Sometimes It Snows in April 5 страница

Она была настоящей, сказала себе Эрика.

– Прошу прощения, я доложу об инциденте своему начальнику, – сказала она. – Я решила... что ж, сейчас уже не важно, что я решила.

Женщина смахнула пыль с переда темно-зеленой униформы, проведя рукой по вышитому имени «Бренда».

– Знаете, у меня есть допуск сюда. Пропуск. И вы видели меня раньше. Вы всегда работаете допоздна.

– Да, мне очень жаль. Этому нет прощения. Я просто... вы напугали меня.

Бренда пригладила свои волосы, поправляя прическу.

– Ну, вы постоянно имеете дело с мертвыми. Не могу винить вас в нервозности. И не нужно сообщать ничего своему шефу. Я не хочу тратить время на ненужные разговоры.

– Таковы правила в отделении.

– Ну, поступайте, как знаете. Я должна вернуться к работе.

Женщина кивнула, словно ставя точку, хотя на нее буквально минуту назад навели заряженный пистолет. А потом с прагматизмом, который приходит с возрастом или с опытом, она подкатила тележку к двум дверям в уборные. Раскрыв конус «Влажный пол», она поставила его перед мужской уборной и скрылась внутри.

Так, ладно, в ночном кошмаре никто не станет мыть раковины...

Зазвонивший на ее столе мобильный заставил Эрику повернуть голову. Вместо того чтобы броситься к телефону, она позволила раздаться второму сигналу, а потом, взяв свой «айФон», медленно перевернула его.

Ну, на случай, если это демон звонит.

Не-а. Диспетчер.

Эрика сделала глубокий вдох.

– Сондерс. – Потом попыталась сосредоточиться на том, с чем к ней обращались. – А, нет, я уехала с Примроуз, поэтому я приму этот вызов. Не нужно будить Кризона... уже? Ну ладно. Так, где обнаружили тело? – Она бросила быстрый взгляд вправо на случай, если ее пальто через проход изменило свое положение. – Еще один под мостом, ясно. Вы вызвали патруль? Хорошо. Скажите им, что я буду через пять... что? Нет, я в управлении. А, нет, я не уехала домой.

Завершив разговор, Эрика изучила все тени на ковре, стенах и картотеках. Со стороны уборных, из-за закрытой двери доносилось приглушенное напевание, уборщица – Бренда – пела какую-то неизвестную Эрике песню. А, может, это вовсе была не песня.

С такой странной мелодии впору начинать эпизод «Американской истории ужасов».

Схватив сумку, Эрика направилась на выход, все еще не зная, в какой реальности находится.

Ее не покидало ощущение, что зло проникло повсюду.

Точнее преследовало ее.

Глава 8

– Я знаю его.

У реки, Эрика обозначила свое появление, садясь на колени рядом с остывающим телом мужчины, который, казалось, сам выстрелил себе в голову. Входное отверстие в правом виске, а пистолет зажат в его руке.

Второй за одну ночь, подумала Эрика, отмечая его куртку-бомбер, худи, темную одежду и ярко-белые кроссовки. Хотя бы в этот раз без розового лака для ногтей.

– Кто он? – спросил Детектив Кип Кризон.

Эрика посмотрела на своего коллегу. Кип был худощавым мужчиной и всегда носил узкие брюки и галстук-бабочку. Он со своим мужем только вернулся из свадебного путешествия, и она завидовала его загару и выгоревшим прядям на русых волосах. Кип родился и вырос в Калифорнии, и переезд в Колди не изменил того факта, что он всегда выглядел лучше, опрятней и счастливее всех вокруг. Даже здесь, у реки в два часа ночи он был свежий как огурчик. Отчего она чувствовала себя старой. Более уставшей. Более сумасшедшей.

– Кристофер Эрнест Олин. – Эрика сосредоточилась на теле. – У него длинный список приводов за наркотики и побои, впервые он попал в убойный полгода назад. Помнишь то дело? Он едва не забил свою девушку до смерти... мы думали, она умрет сразу, как ее снимут с системы жизнеобеспечения. Она выкарабкалась, но отказалась давать показания, и свидетелей не было. Прокурору пришлось закрыть дело, но Олин приготовился на случай, если ему дадут ход. Нанял какого-то крупного мафиозного адвоката с Манхэттена.

– Помню, как же. Ты хорошо тогда поработала с жертвой. Она доверилась тебе.

Эрика выпрямилась.

– Боюсь, что сегодня он все-таки добил ее... а потом пришел сюда под давлением совести. У них были токсичные созависимые отношения. Нужно проверить ее состояние.

– Возьми это на себя. Готов поспорить, что она не подойдет к двери, если к ней заявится кто-то другой в униформе и со значком. Я разберусь здесь.

Оглянувшись по сторонам, Эрика мысленно сфотографировала сцену. Тело на окраине того, что называют «под мостом», лежало у старой кирпичной стены, что опоясывала складской район Колдвелла.

– Свидетелей у нас не будет, – пробормотала Эрика.

– Нет. – Кип согласился с ней, сводя полы полупальто вместе. – Никто ничего не видел.

Вокруг даже опросить некого. Жители каменных джунглей под мостами, разбежались, горящие костры в мусорках, подмигивая, освещали пустые площади.

– Эрика? Все нормально?

Встряхнувшись, она улыбнулась своему поцелованному солнцем коллеге.

– Да, спасибо. И, конечно, я проверю девушку. Они жили на Маркет, если, конечно, не переехали. Уточню адрес по базе данных.

Достав телефон, она подключилась к системе ОПК и ввела в поисковом окне имя «Констанс Ритчер». Уличное имя – Конфета. В прошлом она занималась проституцией, но в послужном списке не было ни разбоя, ни наркотиков.

Эрика все еще помнила, как выглядела истощенная женщина, подключенная к системе вентиляции легких в больнице Святого Франциска.

– Да, она все еще на Маркет. – Эрика убрала телефон, отметив офицеров в форме, устанавливающих ширму. – Я быстро управлюсь.

– Как я сказал, я разберусь здесь со всем.

Кивнув, она еще что-то пробормотала Кипу... а потом направилась к своей машине, перешагивая через бутылки в коричневых бумажных пакетах и свернутые куски ткани, которые вполне могли быть полотенцами, футболками и свитерами. Подойдя к своей машине и открыв ее с пульта, Эрика обернулась с чувством, что за ней наблюдают.

Подняв руку к затылку, она потерла покалывающую кожу, а потом снова посмотрела на место преступления всего в пятидесяти футах от нее. В тени кирпичной стены офицеры в униформе осматривали место, а Кип опустился на колени на ее месте и наговаривал что-то в диктофон на своем телефоне.

Когда ветер подул с реки, Эрика ощутила вонь от берега, грязь и дым от костров в стальных бочках.

Все в этом месте было нормальным... как в управлении. Но ее инстинкты кричали...

Краем глаза Эрика уловила что-то красное и быстро развернулась. Потом нахмурилась, гадая, не мерещится ли ей. Вспышка несвойственного этому месту цвета – это была женщина, она стояла, прислонившись к опоре моста, и выглядела она в этом месте как роза на мусорной свалке. Длинные волнистые черные волосы и невероятно красивое лицом, и на ней были легинсы в облипку рождественского красного цвета и бюстье в тон, казалось, она была невосприимчива к холоду.

Запах виноградного парфюма дошел до носа Эрики.

«Яд» от Диор, мелькнуло в голове. Боже, она не встречала этот классический аромат со времен колледжа, когда они с подружками покупали дизайнерские духи в супермаркете с полок для не кондиции, скидок и подделок.

– Эрика? Ты забыла что-то?

Эрика подскочила и обернулась к месту преступления. Кип поднялся на ноги и смотрел на нее так, словно сам хотел заняться проверкой благополучия. Пока он теребил свой темно-синий с золотом галстук, торчащий из лацканов полупальто, Эрика осознала, что у него на лице было тоже выражение, что и у Трея на Примроуз... после того как она выскочила из уборной Лэндрэйсов.

– Нет, все нормально, – ответила она коллеге.

Открыв водительскую дверь, она села за руль и сразу же закрылась изнутри. Заведя двигатель, Эрика посмотрела туда, где стояла брюнетка у опоры моста.

Женщина исчезла.

Словно ее там и не было.

Эрика зажмурилась. Хотелось плакать от ощущения, что мир уже не казался таким надежным как раньше. Буквально рыдать. Особенно понимая, что по тому адресу на улице Маркет она обнаружит еще один труп.

Но вместо того, чтобы позорно отпустить себя, она переключила передачу и нажала на педаль газа.

***

Стоя под опорой моста, демон Девина стала невидимой не потому, что не могла бы справиться с полицейской. Детективом. Или кем она там была.

Нет, она исчезла, потому что рассчитывала еще повеселиться. Видит Бог, в ее жизни не так много событий, и снова провалившись в хандру, которая владела ей последние пару месяцев, она остро нуждалась в каком-никаком развлечении.

Доведение женщины Бальтазара до сумасшествия станет ее любимым проектом.

Только если гребанная Книга не одумается, подумала Девина, когда унылый американский седан уехал прочь. Ну почему обязательно быть такой стервой?

Этот проклятый талмуд столько всего дал за тысячелетия: смерть – врагам, богатство – жадным, болезни в качестве возмездия, возвращал любовников. Всегда на определенных условиях, разумеется.

Проблема, конечно, именно в них. Эта Книга – как пистолет, который сам выбирает свою мишень.

– Что, черт возьми, мне сделать, чтобы получить желаемое...

Немного, на самом деле. Достаточно броситься под поезд.

Стиснув зубы, Девина повернулась к бесплотному голосу... и воочию узрела того, кого при иных обстоятельствах с удовольствием трахнула бы пару раз.

Падший ангел Лэсситер стоял рядом с ней на холодном ветру, полуобнаженный невзирая на температуру. С голым мускулистым торсом, обвешанным золотыми цепями, а также с длинными светло-черными волосами, развивающимися вокруг привлекательного лица, он выглядел как Супер-Майк[37], только вне сцены. И, разумеется, красивые радужные крылья за спиной придавали ему шарма.

Они напоминали, что она имеет дело с чем-то сверхъестественным, и не потому, что он был таким пригодным для траха.

Принимая все во внимание... хотелось на него закричать.

Вместо этого Девина улыбнулась, а потом кивнула в сторону места преступления.

– Пришел спасти душу этого горемыки? Также поется в той песне? Кажется, ты немного опоздал, судя по отсутствию здесь скорой помощи. Некого воскрешать, Лэсситер.

На самом деле я пришел к тебе.

Покраснев, Девина ощутила желание взбить и без того роскошные волосы. Уступив импульсу и перебросив пару прядей через плечо, она прошлась взглядом по телу ангела. Легинсы, которые он продолжал настырно носить, шикарно подчеркивали мускулы его бедер, а то, что бугрилось между ними, производило неизгладимое впечатление.

Почему она раньше на него не смотрела? – задумалась Девина.

– Что конкретно ты ищешь, ангел? И, к твоему сведению, не уверена, что ты в моем вкусе.

Разумеется, она лжет. Он на сто процентов в ее вкусе. Он будет трахать ее с ненавистью, и она насладиться тем, что заставит его пойти против принципов. А еще будут оргазмы.

Ну, вот неожиданность. Ночь становилась все лучше.

Думаю, нам с тобой нужно обсудить границы и рамки.

Девина нахмурилась.

– Прошу прощения?

Ты слышала меня. Я хочу, чтобы ты ушла из Бальтазара. Ты вторглась на чужую территорию, и ты это знаешь.

А, подумала она. Это.

– Я бы назвала это временным пользованием. – Она улыбнулась, гадая, каково это будет – оказаться под ним. – И моя сексуальная жизнь тебя не касается, не так ли?

Это не просьба. Я говорю прямым текстом. Уйди из Бальтазара.

– Не-а. Прости. – Он пожала плечами, а потом провела пальцами по ключице и груди, задерживаясь на линии бюстье. – И не хочу вести себя как пятилетка, но ты не можешь меня заставить. Я уверена, что Создатель заинтересуется твоим чрезмерным вмешательством. В этом же проблема? Думаю да, учитывая твою новую должность.

Это – только между нами. Для твоих игр у тебя в распоряжении миллион человек в этом городе. Возьми другого.

– А я не хочу другого. – Она подалась вперед к мужчине. – И, ангел, ты поступаешь неумно. Сейчас, зная твое мнение о моем маленьком вторжении, я хочу его еще больше.

Внезапно воздух между ними изменился, заряд тепла был таким мощным, что накрыл ее деформирующей ядерной волной, которая отбросила ее к бетонной опоре, удерживая на месте. И пытаясь освободиться, на самом деле Девина не хотела свободы. Направленная на нее сила заставила соски съежиться, а бедра ослабнуть.

– Я не знала, что ты владеешь этой силой, – простонала она, выгибаясь от боли, понимая, что груди скоро вырвутся на свободу, учитывая тесноту ее бюстье.

Лэсситер подошел к ней, его радужные крылья сейчас были полностью расправлены за его плечами, красивое тело полно жажды мщения. Ветер с реки сдувал его волосы с лица, а золотые цепи на его шее, запястьях и талии сверкали будто живые.

– Осторожнее, ангел. – Она улыбнулась ему, хотя начала задыхаться от боли. – Ты начал... с обсуждения границ. А сейчас сам... переходишь.

Уйди из Бальтазара, прорычал Лэсситер, не раскрывая своих сочных губ. Оставь мужчину в покое.

Девина перевела взгляд на место преступления, где люди в униформе и в штатском сновали туда-сюда, выполняя свою работу, и не зная при этом, что всего в двухстах ярдах от них, пара элементалов сцепились в драке за душу вампира.

Демон рассмеялась, хотя это звучало отвратительно из-за нехватки воздуха.

– Я... все... расскажу... – Она втянула воздух и посмотрела в странные глаза Лэсситера. –... Создателю.

После гляделок, от которых краска могла сползти со стены... если, конечно, ангельский гнев не спалил бы весь дом дотла... козырь в рукаве сработал. Давление и жар отступили, а потом ангел выключил психическое давление.

Вживую его голос звучал пронзительней, чем в ее голове:

– Беги к Нему. Расскажи Ему все. Ты без разрешения зашла в душу Бальтазара, когда он пребывал на грани жизни и смерти. Ты неправа. Ты перешла границу, и тебе придется объясниться, если соберешься обратить Его внимание на меня.

Девина подняла руки с талии, подтягивая бюстье на место, ее грудь заныла в корсете из китового уса.

– Как ты узнал, что Бальтазар меня не приглашал?

– Потому что он хочет от тебя избавиться, черт подери.

– Милые бранятся, а ты называешь это домашним насилием.

– Уйди из него.

Изогнув бровь, Девина пригладила волосы и снова провела пальцем по ложбинке между грудей. Представляя губы ангела на своей груди, его язык на сосках, она ощутила тянущую нужду во всем теле.

– Хочешь, чтобы я оставила этого вампира в покое? – Она отошла от опоры и сделала три шага вперед, сокращая расстояние между их телами. – Этого ты хочешь?

Боже, от ангела изумительно пахло. Свежим воздухом и солнечным светом, хотя они стояли посреди мусора, человеческих испражнений и речной тины.

Когда она протянула руку к его груди, ангел схватил ее запястье.

– Да, демон. Этого я хочу.

Девина не сводила глаз с губ ангела, а потом облизнула свои.

– Отлично. Но придется дать мне кое-что взамен.

– Плевать я хотел...

– О нет, придется. Ты в проигрыше, потому что у тебя нет рычага давления. Видишь, в чем дело: если ты сдашь меня Создателю, тебе самому придется объясняться. И ты не можешь принудить меня, только Он может. Значит, ты должен дать мне что-то, и если ты напряжешь мозги... – Она закусила нижнюю губу острыми белыми зубами. Потом чуть слышно зашипела, запустив свободную руку в чашечку своего бюстье. – Думаю, ты сообразишь, что мне нужно.

Лэсситер прищурил сияющие глаза.

– Я не стану тебя трахать.

Девина рывком выдернула руку из хватки.

– Значит, у меня нет стимула оставлять Бальтазара, нечего тут обсуждать. Хорошей ночи, ангел.

Послав Лэсситеру воздушный поцелуй, она исчезла.

С улыбкой на лице.

Глава 9

На улице Маркет, примерно в пятнадцати кварталах от моста, Эрика остановила машину перед исписанным граффити домом без лифта, здание пребывало в таком состоянии, словно жильцы пережили осаду. Окна на всех четырех этажах были заколочены досками, а поверх них прикручены самодельные решетки. Входная дверь была крепкой и стальной и совершенно противоречила виду старого кирпичного здания, и Эрика даже ожидала увидеть караульного на крыше.

Выйдя из машины, она посмотрела через пустые четыре полосы дороги. Примерно десять лет назад в этой части улицы Маркет было полно местных ресторанов, парикмахерских и тату-салонов. Район не считался престижным, но жизнь здесь била ключом. Сейчас все лавочки были заброшены, квартиры либо защищали таким образом, либо пустые помещения занимали самовольные поселенцы, которых отверг город.

Закрыв дверь и заперев машину на ключ, Эрика обошла ее и запрыгнула на пешеходную дорожку. Повернувшись боком, она протиснулась мимо мусорного контейнера, прикрученного к бетону. Он был переполнен, кольцо мусора вокруг его основания напомнило ей о мусорной корзине под ее столом, с разбросанными вокруг него смятыми стикерами.

К стальной двери вели пять треснувших ступеней, и, разумеется, не было никакого домофона, чтобы она могла связаться с квартирой на третьем этаже...

Когда Эрика пробно потянула на себя тяжелую панель, то сильно удивилась, обнаружив ее незапертой.

– Есть кто-нибудь? – спросила она в тускло-освещенном интерьере.

Войдя внутрь, она сморщила нос. Здесь варили мет... причем недавно. От химозного запаха в воздухе слезились глаза, а в горле мгновенно запершило. Прокашлявшись в сгиб локтя, она расстегнула пуговицы на пальто и на пиджаке, открывая доступ к табельному оружию.

На случай если повар все еще трудился в поте лица.

Она помнила планировку здания, лестница располагалась по правой стороне, дверь в квартиру – слева, по одной на каждом этаже. Эрика подумала о том, чтобы обозначить свое появление, но она же пришла сюда не с целью ареста.

Ступеньки стонали под ее весом, и при каждом скрипе Эрика оглядывалась назад. Тени. Столько теней.

– Возьми себя в руки, – сказала она себе.

На третьем этаже она помедлила... а потом вышла с лестничной площадки к единственной двери в небольшом коридоре. Из деревянного полотна торчали доски, словно кто-то набросился на дверь с топором, а большая часть краски – красного цвета, вроде бы – слезла, древесина под ней была покрыта грязью и пылью за десятилетия отсутствия уборки и тяжкой жизни.

– Конни? – позвала она, постучав. – Это я, Эрика....

Дверь со скрипом отворилась, когда ее костяшки со стуком коснулись панели, и в отличие от остальной части здания смазанные маслом петли молчали. Ее встретил отвратный запах... но в нем не было смертельного смрада. Мусор – да, но не гниющее тело.

Но недавно убитые пахнут не гнилью.

– Конни? – Эрика позвала чуть громче. – Конни, это я, Эрика.

По привычке она прикинула, сможет ли своими действиями наследить на месте преступления, но с другой стороны, если что-то произошло с этой женщиной, высока вероятность, что это сделал Олин, и с того света этого парня уже не призвать к ответу.

– Конни, я пришла тебя просто проведать... – прошептала Эрика.

Гостиная зона была завалена коробками из-под пиццы недельной давности, пустыми бутылками «Маунтин-Дью» и грязной одеждой. Выцветший диван был перевернут, передняя правая ножка сломана, а оббитый кофейный столик расколот посередине, но две половины сведены вместе. Словно сломавший его пытался все исправить.

Более вероятно, что Олин разбил его чем-то, а Конни пыталась починить. И это лейтмотив их отношений, насколько понимала Эрика.

– Конни?

Грязная кухня шла следующей в этой длинной узкой квартире, и было очевидно, что место деградировало за те три месяца, что прошли с последнего визита Эрики. Пластиковые контейнеры под ногами скрипели и хрустели, а в воздухе пахло как из «Дампстера» при ресторане в жаркую августовскую ночь: с закрытыми окнами и накаленными обогревателями, квартира являлась инкубатором для протухшего мяса, молока, сыра и чего там еще.

За кухней шла ванная комната, и Эрика заглянула в тесное помещение, осмотрев ванну, которая была грязной, но без крови, а также душевую кабинку – в таком же состоянии.

Только когда она прошла дальше по коридору в сторону спальни, Эрика ощутила душок в воздухе.

Но в мусорной вони ощущалась кровь.

Во второй раз за вечер она собралась с духом, прежде чем зайти в чью-то спальню, и толкнув приоткрытую дверь, Эрика...

Застыла. Задержала дыхание. Потом выбросила руку в сторону, хватаясь за что-нибудь, за что угодно, лишь бы устоять на ногах.

– Это... – ты, – выдохнула она.

***

Услышав женский голос, Балз поднял взгляд из своего положения на коленях возле мертвой женщины на матрасе, лежавшем на голом полу. Увидев, кто стоит в дверном проеме комнаты жертвы, он не поверил своим глазам.

С другой стороны, это было справедливо и для нее тоже. Его детектив по расследованию убийств – вовсе она не его – казалась такой шокированной его присутствием, они смотрели друг другу в глаза с равнозначным изумлением.

Эрика оправилась первой, покачав головой, будто пыталась придать ясности своим мыслям.

– Что ты здесь делаешь?

А потом она застонала и прикоснулась к своему виску. Он сочувственно поморщился, ощущая ее боль и, Боже, ему было ненавистно напоминание, что он украл у нее воспоминания.

Иронично как для вора, не так ли?

– Привет, – выдохнул Балз хрипло. – Рад новой встрече... и нет, я не убивал ее. Я пришел узнать, могу ли помочь чем-нибудь.

Когда Эрика Сондерс, опустив взгляд, пораженно открыла рот, Балз не хотел думать о том, что она ни за что не поверит отребью вроде него. Но не это вылетело из ее рта.

– О, Конни, – прошептала она опечаленно. – Черт возьми.

Женщина, за которой он наблюдал ранее этой ночью, зашла в убогую комнатку молча и бесшумно. Когда она подошла к матрасу, то также опустилась на пол, накрыв одной рукой подбородок, а вторую устроив на колене.

Ее ореховые глаза прошлись по окровавленному телу, подмечая все, что заметил он... а может и больше, учитывая ее профессиональный опыт.

– Не думаю, что она долго страдала, – сказал он глухо. – Здесь пробито сердце... все произошло быстро.

– На самом деле, больше всего она страдала при жизни. О... Конни.

Рука, лежавшая на подбородке, опустилась к ключице, Эрика, казалось, растерла болевшее место.

Он хотел сказать ей, что нож на кухне, в раковине, где тот ублюдок из-под моста смывал кровь с рук. Балз также хотел сказать, что ему жаль убитую женщину, пусть он и не знал ее. И что на жертву было сложно смотреть.

С другой стороны, перед ними убитая женщина, а у Эрики, очевидно, было сострадательное сердце. Разве могло быть легко и просто?

Когда тишина, казалось, накрыла все здание, Балз отвел взгляд, ему казалось, что он здесь лишний. К несчастью, кроме тела здесь не на что было смотреть, поэтому он оценил обстановку свежим взглядом: жертва лежала лицом вверх, в позе, в которой ее нашел Балз. На ней были синие джинсы с дырками на коленях, слишком тонкая футболка для этого времени года, а ноги – босые. Ее светлые волосы, отливающие желтизной, секлись на кончиках, с отросшими на два дюйма темными корнями, были покрыты кровью – от красной до черной палитры. Избитое лицо опухло, черты расплылись, а кровь из смертельной раны – той, что в центре груди – шла так обильно, что пропитала половину матраса под телом.

– Зачем ты пришел сюда?

Услышав резкий голос, он вскинул голову и когда снова встретил ореховые глаза, стало очевидно, что она вернулась к мышлению детектива. Больше не было печали в ее лице или голосе, исключительно деловой настрой.

– Ты знал их? – спросила она. – Конни и ее парня?

– В какой-то степени.

– В какой именно степени?

Боже... хотя сейчас определенно не место и совсем не то время, но он хотел ее... и часть этого притяжения крылась в ее силе. С ее стороны не было никаких многообещающих взглядов, флиртующего хлопанья ресница и игры с локонами. Но вот неожиданность, она буквально сбивала его с ног.

– Так, откуда ты их знаешь? – повторила она свой вопрос.

Да, она заставит его ответить... и его объяснение – что он увидел в мыслях бандита, что тот избил свою девушку – ее не обрадует. О, а еще нужно учесть забавный факт, что у него в куртке достаточно кокаина, незарегистрированного оружия и парные весьма острые кинжалы в ножнах на груди.

Но, хэй, несмотря на ее пронзительный взгляд, по крайней мере, он был уверен, что про металл она не в курсе. Это важно.

– Познакомились на улицах, – ответил Балз. – Оттуда.

Когда он выпрямился во весь рост, женщина повторила за ним... и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в лицо

– Знаешь, а ведь тебя не просто найти?

Ей почти удалось скрыть гримасу боли, и он хотел попросить ее, умолять ее прекратить попытки добраться до похороненных им воспоминаний.

– Если бы я знал, что ты ищешь меня, – сказал он. – То держался бы на виду.

Она моргнула, услышав его заявление.

– Не назовешь свое имя?

– Бальтазар, без фамилии. Я как Шер. Мадонна. Боно. Ха, такое сравнение мне подходит.

– Ты готов проследовать в участок и ответить...

Она замолчала, и короткое эгоистичное мгновение он наслаждался фантазией, что женщина была от него под таким впечатлением, что буквально лишилась голоса. Но потом ее охватила дрожь, ее руки затряслись так сильно, что она подняла их, смотря удивленно и встревожено. Отшатнувшись назад, Эрика споткнулась, словно не могла удержать равновесие...

Балз перепрыгнул через тело и поймал ее перед тем, как она обмякла, лишившись сознания.

– Эрика? Эрика...

С абсолютно нелогичной в данной ситуации резкостью она повернула к нему лицо и посмотрела ему в глаза незрячими глазами, будто могла его видеть.

Гортанным неестественным для себя голосом она сказала:

– Ты в опасности. Я должна спасти тебя.

Глава 10

149-ая сельская дорога

Нэйт, приемный сын Брата Черного Кинжала Мёрдера отчаянно... ну прям до смерти... хотел, чтобы его лучший друг Шули наконец заткнулся...

–... а потом она сняла с меня рубашку. Слушай, я не против обнаженки, но я хотел избавиться от штанов, а не от кофты. Но она словно читала мои мысли. Внезапно я ощутил ее руки на ремне и...

– Достаточно, – перебил его Нэйт, морщась. – Мне достаточно деталей. На этом можно закрыть тему.

Шули, сидя за рулем своей белой «Теслы»[38] с белым салоном, выглядел так, словно кто-то оскорбил его вкус по части выбора машин. Мужчина был аристократом до мозга костей, в его ушах сверкали бриллиантовые гвоздики размером с шары для боулинга, какие-то огроменные часы из розового золота – на запястье, и его окружала аура кого-то, чьи желания всегда исполняются.

– Но детали – это самый сок, – сказал Шули. – К тому же, разве тебе неинтересно, что происходит, когда ты и твоя женщина траха...

– Вау. Придержи коней. – Нэйт вскинул обе ладони. – Нет у меня какой-то там женщины. И если бы я заинтересовался порно, все равно не стал бы выслушивать твои рассказы о минете за минетом, которые тебе обеспечила человеческая женщина в клубе пару ночей назад...

– Ну, на самом деле, минет был один. А за ним уже секс, три раза подряд.

Закрывая глаза, Нэйту хотелось заткнуть уши.

– Как я уже сказал...

– Я доплачу ей за это...

– Прекрати.

– Ну лааааадно. Но я знал, что она позвонит мне. Был уверен.

– Потому что передал ей сотку с твоим номером?

– Нет, потому что я пушка.

Нэйт потер саднящие глаза.

– Знаешь, хуже рассказов о твоих сексуальных похождениях только выслушивать, как ты себя обожаешь.

– Ладно. И как ты меня обожаешь? – Когда в его сторону бросили убивающий взгляд, Шули пожал плечами. – Ну что? Ты хотел сменить тему.

Они только что выехали со стройки в районе города, где дома были огромными, территории измеряли акрами, а не футами, а в гаражах предусматривали место как минимум для четырех машин. Владелец заканчивал ремонт в подвале, оборудуя тренажерный зал, сауну и кинотеатр, и Нэйта с Шули позвали на работы с перегородками. Вовремя прибыл только Нэйт. Когда Шули наконец соизволил появиться, от него пахло духами, шелковая рубашка была мятой, а на брюках по замыслу должен был быть ремень, вот только он отсутствовал. Волосы также были взлохмаченными... и он отчаянно хотел обсудить засос на его шее, который как неоновая вывеска заявлял " Я-больше-не-девственник". Хотя это и так было всем очевидно.

– В общем, – Шули включил поворотник. – Было феноменально. Как я уже сказал, я взял ее трижды, причем последний раз был у двери, когда я уже уходил.

– Не подумал бы, что это возможно.

– Стоя вполне себе позиция. Причем хорошая.

– Нет, я не понимаю, как ты умудрился сделать это уходя... олень впереди!

– А? – Шули выругался, обруливая оленя на обочине сельской дороги. – И не будь таким пандемичным.

– Педантичным.

– И это тоже.

К счастью, в какой-то момент Шули замолчал, хотя, судя по тому, как он водил рукой по рулевому колесу, он погрузился в мысли, которые его просили не озвучивать.

Нэйт отвел взгляд и посмотрел в окно. Сейчас за ним мелькали поля, и когда они пронеслись мимо деревянной изгороди, сменившейся каменной стеной, тревога в животе заставила его заерзать на сидении. Чем ближе они подъезжали к Дому Лукаса, тем сильнее он нервничал, и впервые он подумал о том, как хорошо, что Шули был занят проживанием своего первого секса и знаменательных оргазмов, чтобы заметить дерганность Нэйта.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒