[55]Отсылкакпесне Sometimes It Snows in April 1 страница

Глава 1

Наши дни

267 Примроуз Корт

Колдвелл, штат Нью-Йорк

– Нет, не это. Это дело не для тебя.

Когда детектив ТрейвонЭбскотт встал на пути детектива Эрики Сондерс, она остановилась. С другой стороны, сложно это не сделать, когда врезаешься в кирпичную стену. Ее напарник в прошлом играл в футбольной команде колледжа, а также был морпехом, ушедшим со службы с почетом, а еще на четыре дюйма выше нее и на семьдесят фунтов тяжелее. Но, даже учитывая все вышеперечисленное, он встал, широко расставив ноги и выставив руки перед собой так, словно оберегал свою зону защиты от кого-то размером с грузовик.

– Диспетчер отправил меня сюда. – Эрика скрестила руки на груди. – Поэтому могу с уверенностью сказать, что ты не встанешь на моем пути. Не-а.

За ее коллегой находился ничем не примечательный двухэтажный дом, освещенный голубыми огнями полицейских машин, припаркованных на подъездной дорожке, свет проблесковых маячков отражался от окон, превращая семейное гнездышко в трагичный диско-шар.

– Мне плевать, что сказал диспетчер. – Голос Трейвона звучал тихо, но непреклонно. – Я сказал тебе по телефону. Я сам разберусь.

Эрика нахмурилась.

– К твоему сведению, за подобную жадность тебя можно лишить твоей награды Детектива Месяца...

– Эрика, езжай домой. Как друг тебя прошу...

– Я, конечно, – она указала на себя, – в отделении никогда не получала наград. Рассказать почему?

– Подожди, ты о чем? – спросил ее напарник. Словно она говорила на другом языке.

Эрика юрко обошла его и бросила через плечо, когда Трейвон едва не споткнулся, разворачиваясь:

– Из меня хреновый слушатель, и я терпеть не могу, когда кто-то встает на моем пути. Поэтому меня никогда не отмечают наградами.

Гордо шагая по пешеходной дорожке, Эрика услышала проклятья в свою спину, но Трейвону придется перебороть себя... и, честно, она была удивлена его территориальными притязаниями. Обычно они прекрасно ладили. Их назначили в пару в январе, после того как его первый напарник, Хосе де ла Круз ушел на пенсию, завершая свою длинную и выдающуюся карьеру. Она понятия не имела, почему Трейвон взбеленился конкретно из-за этого...

– Хэй, Энди, – поздоровалась она с копом в штатском, стоявшим у двери.

... дела, но парить себе голову она не станет.

– Детектив. – Офицер в штатском отступил в сторону, пропуская ее. – Нужны бахилы?

– Все с собой. – Надевая бахилы поверх уличной обуви, Эрика отметила, что кусты вокруг входа были аккуратно подстрижены, а слева на флагштоке развивался пасхальный флаг. – Спасибо.

Как только она переступила порог, Эрика сразу почувствовала запах ванили и свежей крови... и ее мозг спроецировал гипотетический эпизод «Кексовых Войн»[1], где одному из участников руку зажевало в миксере.

Не против крови на бисквитном кексе?

Нет, это будет конкурс «Лучший пекарь Британии»[2], не так ли?

Пока ее мозг развлекал себя различными дурными гипотезами, Эрика посмотрела направо. Разрушенная гостиная по части декора и мебели оказалась такой, какой она ее ожидала увидеть. Уверенный средний класс, особенно примечательны фотографии с двумя родителями и дочкой, рамки стояли на книжных полках в порядке постепенного взросления, ребенок становился от снимка к снимку все выше и взрослее, родители постепенно седели и толстели.

Эти фотографии стали первым намеком, почему Трейвон пытался отстранить ее от дела.

Ну, на самом деле... была еще пара мыслей, когда она получила вводные данные от диспетчера.

Игнорируя тревожные звоночки в голове, Эрика обошла разбитую лампу. Несмотря на уютный домашний декор, комната выглядела так, будто перед электрическим камином произошла пьяная драка: цветастый диван сдвинут с места, подушки разбросаны по ковру, одно кресло перевернуто, дешевый кофейный столик разбит.

На серых стенах и ковре с низким ворсом были брызги крови.

Тело, лежавшее лицом вниз в центре комнаты размером шестнадцать на двенадцать футов, принадлежало белому мужчине в возрасте, лысина на макушке указывала, что перед ней отец семейства, судя по снимкам с матча по хоккею с мячом. Одна его рука была вытянута, вторая лежала вдоль тела, на нем была офисная одежда, по всей видимости, рубашка, заправленная в брюки из полиэстера. Ремня не было. Обувь на ногах.

Эрика в два длинных шага приблизилась к телу, и ее колени подогнулись, когда она опустилась на корточки. Нож, торчавший из его спины, хорошо поработал перед тем, как лезвие похоронили у мужчины в грудной клетке, было видно четыре или пять ножевых ранений, судя по прорезям в рубашке и крови на хлопковой ткани.

Она сделала глубокий вдох с ощущением, что половина всего кислорода в Колдвелле мистическим образом испарилась.

– Эрика.

Ее имя было произнесено со знакомой усталостью в голосе. Она часто слышала такие интонации от тех, кто пытался вразумить ее.

– Нападение в состоянии аффекта. – Она указала на колотые раны, хотя она комментировала очевидное. – Это сделал кто-то очень сильный, когда жертва пыталась убежать.

Эрика поднялась и прошла дальше в дом. Проходя мимо арочного прохода в кухню, она аккуратно обходил пятна крови. Второе тело лежало лицом вверх на деревянном ламинате возле плиты, жена и мать растянулась в луже собственной крови. У жертвы была обширная травма головы и шеи, черты лица было не опознать, кости сломаны, плоть размолота в кашу. Крови было так много, что невозможно сказать, какой принт был на ее футболке, но легинсы купили в «ЛуЛаРо»[3], судя по ярким персикам на голубом фоне.

Над ней, на жарочной поверхности стоял сотейник с чем-то похожим на домашний болоньезе, убежавший через край, на что указывала черно-коричневая субстанция вокруг конфорки. Позади, на самой большой из конфорок стояла большая кастрюля с всего двумя дюймами воды в ней, а рядом с этим беспорядком, на столешнице – неоткрытая коробка спагетти известной марки и разделочная доска с луком, нашинкованным лишь наполовину.

Женщина, когда шинковала лук, поджаривала мясо и наполняла водой кастрюлю, даже не представляя, что этот ужин станет последним, который она приготовит для своей семьи.

Ком желчи поднялся к ее горлу, когда Эрика посмотрела на открытую дверь в подвал, лестничная клетка освещалась светильником на стене.

– У убийцы было два орудия, – сказала она, ни к кому не обращаясь. Скорее для того, чтобы успокоить саму себя. – Ножом он убил отца, а здесь поработал молотком. Возможно, монтировкой.

– Молоток, – мрачно вставил Трей. – Он в коридоре наверху.

– Она поставила воду закипать. – Эрика подошла к двери в подвал и сделала глубокий вдох. – Потом спустилась в подвал, к стиральной машинке... это объясняет запах ванили. Это не ароматические свечи. Это стиральный порошок «Суавитель». Моя соседка в колледже, Алехандра всегда его использовала.

– Эрика...

– Она услышала шум наверху. Побежала проверить, что происходит. К тому моменту, как она оказалась на первом этаже, ее муж был мертв или умирал, а убийца пошел на нее с молотком. – Эрика встретила взгляд темных глаз Трейвона. – На входной двери нет повреждений, значит, отец сам впустил убийцу. Здесь есть сигнализация?

– Нет.

– Где два других тела... наверху?

Трей кивнул.

– Эрика, слушай, не нужно...

– Еще только раз произнеси мое имя таким тоном. Когда надумаешь перекрыть свою жалость, я готова, чтобы ко мне относились как к взрослому человеку, кем я являюсь, а не как к ребенку.

Она вышла через гостиную и поднялась по ковровой дорожке на ступенях на второй этаж. И когда она оказалась на лестничной площадке, нужно было лишь бросить взгляд в сторону узкого тускло освещенного коридора. В дальнем конце в спальне цвета розового фламинго обзору были открыты два тела, одно лежало на кровати, второе в сидячей позе опиралось на стену.

Эрика моргнула. И еще раз.

А потом она не смогла сдвинуться с места. Даже перестала дышать.

– Давай вернемся на первый этаж, – тихо сказал Трей возле ее уха.

Когда коллега взял ее под руку, Эрика отмахнулась от сочувствия и шагнула вперед. Она остановилась в дверном проеме. Тело на кровати было раздето на половину, футболка задрана, обнажая бело-розовый бюстгальтер, черные легинсы «Лулулемон» сдернуты вниз, свисая с одной ноги. У девушки были темные волосы, как у родителей, длинные и красивые, немного вились на концах. В ее правой руке был... пистолет. Девятимиллиметровый.

По неясной причине взгляд зацепился за розовый лак на ногтях. Покрытие было без сколов, и Эрика посмотрела на заставленную поверхность комода, там стоял флакон с лаком «OPI» такого же цвета. Наверное, девушка сделала маникюр сегодня, ну или совсем недавно.

Рядом с лаком для ногтей на столешнице стояла фотография в рамке. Мертвая девушка стояла рядом с молодым мужчиной, который был выше нее на целую голову. Она, широко улыбаясь, смотрела в камеру. Парень смотрел на нее.

Взгляд Эрики переместился на второе тело. Парень с фотографии, сидевший у розовой стены с вытянутыми ногами, напоминал чучело, рухнувшее с шеста. Он был мускулистым, как спортсмен, с широкими плечами и толстой шеей, и он был красив по меркам атлета, с квадратным подбородком и глубоко посаженными глазами. На его футболке с эмблемой «Футбольная команда Колледжа Линкольн» расплылось огромное пятно крови, также брызги были на горле и подбородке. Его руки покрыты кровью – матери, которую он до смерти забил молотком.

Ширинка на его джинсах была расстегнута.

Фокусируясь на пулевой ране, она заметила вторую, чуть ниже, под диафрагмой.

Ты выстрелила ему дважды в грудь, подумала Эрика. Красотка.

Когда она шагнула вперед, то заметила, что дверь в комнату была выбита. Буквально в голове услышала стук, плач и крик, когда он вышиб дверь после того, как дочка закрылась внутри, после того как ее родителей убили...

Эрика накрыла уши руками, когда в них зазвенело.

– Все нормально, – пробормотала она, когда Трей снова встал перед ней. – Я в порядке.

– Я выведу тебя.

– Хрен бы не так.

Наклонившись вбок, Эрика посмотрела в лицо девочки. Она смотрела в потолок, косметика была размазана вокруг ее мертвых глаз, черные дорожки туши спускались по щекам, а размазанная помада делала из тщательно наложенного, судя по количеству кистей и косметики на столике, макияжа маску клоуна.

На ее лице была еще одна отметка, но сделана она не «MAC» или «NARS». Круглое пулевое отверстие на виске, и входная рана была относительно ровной, на покрасневшей коже виднелись остатки пороха. А вот выходное отверстие с другой стороны ее черепа было страшным, кости, кровь и мозги забрызгали розовое покрывало.

– Он пришел с тремя орудиями, – услышала себя Эрика. – Нож, молоток... и этот пистолет.

Она сумела стащить девятимиллиметровый, когда убийца напал на нее? Да, наверное, так и было. Он вломился сюда после того, как убил ее родителей... она каким-то образом смогла разоружить его... может, притворилась, что соглашается на секс?

Она, должно быть, слышала, как внизу убивали ее родителей, их боль и панику. Наверняка кто-то из них, а может и оба, крикнули дочке, чтобы она заперлась и вызвала помощь...

– Родители еще не знают, – сказал Трей. – Я про парня. Я только послал патруль к их дому.

– Кто нашел их всех? – спросила она хрипло.

– Мы. Она набрала 911, перед тем как застрелиться.

Эрика окинула взглядом кровать... вот он. Телефон лежал на окровавленном покрывале, возле девочки.

Девочка сжимала в руке девятимиллиметровый, а не мобильный.

– Оператор, принявший звонок, слышал выстрел. Девочка плакала так сильно, что едва могла говорить. Но она сумела назвать его имя и сказала оператору, что он ворвался в ее дом и убил ее родителей. Потом она назвала свой адрес и... и в третий раз нажала на курок.

– Это не ее вина, – прошептала Эрика, склоняясь над кроватью, чтобы посмотреть в пустующий взгляд. – Милая, клянусь, ты ни в чем не виновата.

Когда ее голос сорвался, она прокашлялась. И еще раз.

Без единой сознательной мысли она прикоснулась к месту под своей левой ключицей. Через куртку она не чувствовала шрамы, но они были.

К окруженной вакуумом смерти Эрике, словно грабитель подкралось ее прошлое, забирая ее из реальности, засасывая в ночь, которую она никогда не хотела вспоминать, но постоянно проживала. Всегда. Она тоже сражалась в самые страшные мгновения для ее семьи. И, видит Бог, за последние четырнадцать лет она столько раз жалела, что не убила себя... что не смогла.

Пытаясь обуздать рвотный рефлекс, она прислушалась к голосам у входной двери. Кто-то еще приехал на место преступления. Без сомнений, фотограф. Или криминалисты.

Эрика посмотрела на своего напарника, впервые фокусируясь на нем. Трей, подстриженный по-военному, был в своей фирменной флисовой кофте с эмблемой ОПК, стрижка свежая, гладкому подбородку бы позавидовал Супермен. И он посмотрел на нее в ответ, чуть опустив веки и сжав губы.

– Все нормально, – сказала Эрика. – Я смогу справиться с этим. И я ценю... что ты присматриваешь за мной.

– Если захочешь уехать, никто не станет тебя осуждать.

Она посмотрела на кровать, на красивую молодую девушку, чья жизнь оборвалась так рано. Все семейные фотографии в гостиной? Те снимки, что старательно делали, чтобы запечатлеть ее взросление с любящими родителями?

Больше фотографий не будет. Их больше не будет...

Снаружи послышался скрип ступеней, когда кто-то начал подниматься по лестнице.

Точнее, не так. Будут еще фотографии – те, что снимут специалисты по форензике, чтобы запечатлеть то, как все они умерли.

– Я смогу справиться с этим, – сказала Эрика своему напарнику.

И себе.

Но сама в это не верила.

Глава 2

2464 Крэндэлл Авеню

Примерно в 7, 2 мили от...

– Нет! Нет, нет, я не хочу этого, я не хочу тебя! Остановись...

Бальтазар, сын Хэнста, очнулся с криком, отталкивая руки, что лезли к его паху в кожных штанах. Защищая свои причиндалы, он вскочил на ноги и попытался увернуться от демона, окружившего его, забравшегося на него, в него. Врезавшись во что-то твердое – дерево? – он отскочил и, пролетев по воздуху, споткнулся и упал.

Приземляясь во что-то мокрое.

Когда он встал в планку на ладонях и носках, ноздри заполонила комбинация сажи, едких химикатов и влажной земли. Именно вонь помогла ему сориентироваться: он был на территории дома, в котором едва не сгорели Сэвидж и Мэй.

В отчаянии и с хорошей долей мысленного ступора Балз оглянулся через плечо на руины когда-то симпатичного ранчо. Кремированный каркас дома был серого и бледно-голубого цвета, покрытые пеплом фрагменты балок и досок, гипсокартона и фанеры, мебели и пожитков уже не соберешь вместе во что-то пригодное к использованию. Пожар был таким сильным, что выгорело все вплоть до границ участка, заборы, а также дома слева, справа и за участком были покрыты копотью.

Соседи разорятся на «Виндексе»[4], но, по крайней мере, у них было что отмывать.

По-крабьи добравшись до более сухого участка, он поднялся на ноги и смахнул грязь со штанов. Учитывая все происходящее, париться из-за пепла на коленях – себя не уважать. С другой стороны, список того, что было под его контролем, был бесконечно мал, и приходится довольствоваться тем, что имеешь.

Порой это только способность следить за чистотой штанов. А чего он хотел – чтобы те оставались на нем, пока он спал.

– Дерьмо. Дерьмо!

Балз оглянулся на обугленный тополь, в который он вписался, и проанализировал свой сон. После того как он перекопал весь строительный мусор и ничего не нашел, он уселся под деревом, чтобы обдумать свои отсутствующие успехи. Ему нужна была короткая передышка. Но сон завладел им с такой силой, что он даже не успел воспротивиться дремоте – что и было нужно демону. Отсутствие самосознания – открытая дверь для Девины, и она всегда пользовалась предоставленной возможностью.

Ему нужна гребанная Книга с заклинаниями. Если он хочет избавиться от демона, нужно найти Книгу и применить ее по назначению.

Окидывая взглядом место пожара, Балз задумался о том, стоит ли еще раз пройтись по территории. С другой стороны, почему он решил, что некий предмет со страницами и обложкой способен пережить такое пламя?

Потому что Книга была не простой книгой. Вот почему.

И только подумать – он держал в руках отвратительную, отталкивающую тяжесть тома, чувствовал обложку из человеческой кожи, кипу пергаментных страниц... и упустил ее.

– Лэсситер... гребанный ты придурок.

Падший ангел сказал, что есть иной способ избавиться от Девины. Поэтому в самый важный момент сражения с Сэвиджем за право обладания Книгой, он последовал девизу «Холодного сердца» – отпустил и забыл. Но с тех пор он сильно переосмыслил решение, предоставленное ему ангелом. Настоящая любовь не спасет его...

Перед внутренним взором возник образ человеческой женщины в темно-синем костюме и прочно обосновался в его разуме.

Внезапно Балз увидел только ее, смотрящую поверх направленного на него пистолета. Ее взгляд был острым, брови нахмурены в выражении «ни с места, придурок», а ее стойку вполне можно было встретить в боевике. Забавно, он помнил своего детектива с точностью до каждой детали, и не потому, что сам был вором, она была копом, и вместе им никогда не сойтись. Не говоря уже о пропасти между видами.

Нет, он запомнил эту женщину так, будто ее он искал во всех домах, в которые вламывался, словно она – все украденные им драгоценные камни и деньги.

– Но тебе не спасти меня, женщина, – пробормотал Балз в лунной ночи, окруженный пеплом и в безвыходной ситуации.

Во-первых, настоящая любовь не существует. Это дерьмо – байка «Диснея», которую продают людям. Во-вторых, падший ангел мог выдать романтическую чепуху просто потому, что закончил пересматривать фильмы с Сандрой Баллок, и «Пока ты спал»[5] заело на его ментальной пластинке.

Что было предельно ясно? Благодаря бредовому совету Лэсситера, сейчас у Балза не было ни одного варианта решения проблемы, секс-гарпия преследовала его во снах, и он скоро с ума сойдет от бессонницы.

Когда он убедился, что ширинка все еще застегнута, его накрыла волна тошноты, и Балз порадовался, что давно ничего не ел. Ощущение демона, сидевшего на его бедрах и смотрящего на него сверху вниз с откровенной ревностью и ненавистью во взгляде...

Как ты смеешь, подонок. Она же простой человек.

Голос демона прозвучал четко, как вживую, и когда до него дошел смысл, кровь отлила от головы. Снова оглянувшись на дерево, он гадал, а не проецирует ли эту ревность его паранойя или что там сейчас говорило в его голове.

Откуда Девина узнала о...

Балз приказал себе собраться. Нечего было узнавать о нем и человеческой женщине-детективе. Ради всего святого, они виделись всего несколько секунд, когда она наткнулась на него и Сэвиджа, перетягивающих Книгу как канат в хате того коллекционера. И она даже не помнила об их встрече, потому что он целенаправленно стер ее воспоминания.

Девине не за что зацепиться. Совершенно...

Да, не считая твоей озабоченности этой женщиной, жалкий ты неудачник, – отметил внутренний голос. И ты только что уснул впервые со встречи с Эрикой. Думаешь, твой ночной демон не узнает о том, что той полицейской ты хочешь отполировать не только значок с пистолетом?

Выругавшись, Балз откинул голову назад.

– Не тронь ее, – прорычал он. – Ты не тронешь ее...

Голос демона перебил его так, словно Девина стояла рядом с ним: Я ненавижу соперничество, если оно не в мою пользу.

Балз обхватил сороковые и резко развернулся, направляя пистолет на...

Пустоту в воздухе. И все же он ответил так, словно его враг был реальным и в пределах слышимости:

– Она тебе не соперник... она – ничто! О чем ты вообще говоришь?!

Когда его крик разнесся над обугленным забором, Балз мог поклясться, что он услышал женский смех на ветру, издевку. Но если демон захочет сделать своей целью невинную человеческую женщину, то Девину ждет большой сюрприз. Одно дело использовать его в качестве груши для битья – против его воли. Другое – если случайный прохожий, никак непричастный к происходящему, окажется под ударом

– Она ничего не значит, будь ты проклята! – проревел Балз, бросая в воздух слова как камни. – Она – ничто!

Не убирая пистолет, Балз снова прошелся по участку, ботинками раскидывая в стороны обгоревшие балки и покореженный металл, желая найти то единственное, что способно спасти его. Если повезет, то в Книге окажется нечто большее, чем рецепт как де-демонизировать одержимого. Может, заклинание, уничтожающее Девину.

Когда в голове заиграл мотив U2, а он все еще не нашел искомое, Балз остановился там, где ранее был гараж, судя по бетонной основе под ногами. Потирая глаза, лицо и волосы, ему хотелось снова спалить это место дотла. Вместо этого он штудировал в памяти то, что помнил из истории Сэвиджа: Мэй привезла Книгу сюда, чтобы воскресить своего мертвого брата. Появилась Девина. Разверзся ад и преисподняя... а когда все закончилось, Книга и демон были уничтожены, Сэвидж спас Мэй благодаря трюкам, которым научила его кузина много веков назад. Все вышло тип-топ, пусть и с пеплом.

Вот только Сэвидж, должно быть, ошибся. Книга не исчезла. Она была частью демона или демон был ее частью, и Балз на себе узнал, что демон все еще здесь...

Знаешь, что я делаю с соперником? – раздался бархатный злой голос в его голове. – Я его уничтожаю.

Внезапно Балза охватила невиданная ранее ярость.

– Я тоже умею играть в уничтожение, – прорычал он.

Вскинув пистолет, он окинул его взглядом в свете луны, сине-черный металл дула и рукояти мерцал как драгоценный камень.

Отлично, подумал он, приставляя дуло к виску. Раз нет Книги?

А Лэсситер поет песни про любовь до гроба, пока Девина нарезает круги вокруг женщины, не причастной к происходящему?

Он сам со всем разберется. Нужно лишь провалиться в сон. Последний. Ну, раз и навсегда. И тогда, наконец, облегчение...

Кто-то вышел из-за гаража в двух домах от этого участка, и Балз направил пистолет в ту сторону. Это был человеческий мужчина, судя по запаху... и парень едва ли был источником опасности. Он нес мусорное ведро к обочине, натужные хрипы вырывались из его рта, словно пустые пластиковые бутылки и вес ярко-желтого ведра был больше, чем мог выдержать этот офисный клерк. Когда мужчина добрел до почтового ящика, то бросил свою ношу, и мусор загремел.

Когда он развернулся, становясь лицом к своему уютному дому в колониальном стиле, мужчина поднял взгляд и застыл.

Выражение на морде мужика среднего возраста – смесь тотального смятения и чистого ужаса. И тогда Балз осознал, что с луной и освещением в этом районе было достаточно иллюминации даже для человеческих глаз, чтобы приметить какого-то парня в черной коже по всему телу и с пистолетом, приставленным к виску.

Господи, папаша, ну зачем портить такой момент, подумал Балз. И это не для тебя.

Следующая пуля в обойме предназначалась Балзу, а не Мистеру Мак-Счастливый-Муж-и-Отец с мусорным ведром, радикулитом и двухнедельным отпуском в году.

Мужчина сделал шаг назад. Еще один. А потом рванул к своему дому так, будто его преследовали бешеные собаки, футболка Хэйнс и клетчатые пижамные штаны способствовали аэродинамике его туловища не больше, чем лишние тридцать пять фунтов на его животе. Спустя мгновение раздался стук захлопнутой двери, и Балз мог представить, как мужчина судорожно закрывается на все замки, потом в спешке звонит 911 и тараторит в трубку о том, что на месте пожара стоит серийный убийца.

– Сукин сын, – пробормотал Балз, убирая пистолет в кобуру под левой подмышкой.

Порядочному вампиру уже нельзя спокойно застрелиться? Гребанные людишки повсюду.

Балз не станет тратить время на осмысление очевидной логики того, что вышеуказанному вампиру стоило выбрать более укромное место, например, пустой городской парк или съемную квартиру. И к тому же на втором этаже Паникера загорелся свет за задернутыми шторами. Прекрасно, жена услышала шум. Наверняка у них была пара детишек, и Балз гадал, а не потащили ли Джои, Джоанну и Джэй-Джэя, прижав к маминой груди, в сторону шкафа...

А потом у него появилась другая проблема.

– Я знаю, что ты здесь, – пробормотал Балз, закрывая глаза и гадая, сколько еще дерьма могла принести одна ночь.

Послышался шорох сбоку, приближение шагов... и, хэй, по крайней мере, это был не демон, хотя Балз не мог сказать, что особо обрадовался своему маленькому визитеру.

Ладно – здоровенному вечно-ноющему убийце-кузену.

Сайфон был опытным и мускулистым сукиным сыном с черно-зелеными волосами, также одет в черную кожу, и вор в Бальтазаре – то есть пятьдесят один процент от него, потому что сорок девять очевидно принадлежали проклятому демону – оценил по достоинству, насколько тихо ублюдок передвигался несмотря на свои габариты. Боец также отличался выдающейся внешностью, из-за чего Балз периодически ему завидовал. Волосы он зачесывал назад с высокого лба, его голубые глаза привлекали внимание на офигеть-каком-красивом лице... а зрачки были расширены благодаря лунному свету.

И, наверное, по причине эмоций, хотя Балз не собирался заниматься психоанализом в стиле Доктора Фила.

– Откуда столько геля на волосах? – спросил он у своего кузена.

Мужчина провел рукой поверх своей прически.

– Это образ такой.

– Ага, как у Дайтера из Спрокетс[6].

– Майк Майерс – Бог.

– Я, скорее, любитель Теда Лассо[7]. Но томат, помидор, какая разница.

Они оба замолчали. А Балз думал лишь о том, что, по крайней мере, его кузен появился не в тот момент, когда он достал пистолет.

– Балз, ты убиваешь меня.

Ярко-голубые глаза вперились в соседский дом так, будто у парня было рентгеновское зрение, и он проверял, что осталось съестного в холодильнике. На самом же деле он ненавидел прямой зрительный контакт лоб в лоб. Эта черта всегда удивляла Балза. Парень вообще понимал, что зарабатывает на жизнь заказными убийствами? Если ты способен прицелиться и выстрелить в центр груди, то почему в споре не можешь посмотреть оппоненту в глаза?

С другой стороны, может, это не так и плохо.

Следуя его примеру, Балз вернулся к созерцанию пепла.

– Убиваю тебя? Как? Я же не приставил пистолет к твоей голове.

Трижды ха, подумал Балз.

– Ты не можешь избегать дома, Балз. Прошло три дня. Ты должен вернуться в особняк Братства и выспаться, ради всего святого, а не тратить время, копаясь здесь.

Разве мы через это уже не проходили? – подумал он, гася вспышку гнева.

Пытаясь не повышать голос, Балз запустил руку во внутренний карман куртки и достал одну из самокруток Ви.

– Я вчера по телефону тебе сказал, что демон и та Книга все еще живы. Я чувствую это. – Я слышу ее, добавил Балз про себя. – Я чертовски уважаю Сэвиджа, но он ошибается, думая, что они сгинули в огне... а если Братья принимают решения, основываясь на этой ложной информации, то мы в жопе.

– Все до сих пор в строю. Роф не отменяет патрули... и мы не находим ничего опасного. Тогда какие решения ты считаешь плохими?

Балз в итоге не смог откапать самокрутку, в уме не укладывалось, что он скурил весь запас. Черт. И правда прошло уже три дня и три ночи?

А кажется, что целая жизнь.

– У меня нет на это сил, – пробормотал он.

– Потому что ты не спишь.

– Спасибо, Доктор-Вэб[8].

Сайфон выругался.

– Вот видишь? Правильно будет сказать «Спасибо, Капитан Очевидность», учитывая, что я не пользуюсь интернетом. Господи, да ты –тень себя прежнего.

– А ты ставишь дифференциальный диагноз на основе нанесенного оскорбления?

– Просто пошли домой. Прошу тебя.

Когда его кузен озвучил просьбу, в его голосе звучала несвойственная ему беспомощность. Сайфон был до смешного придирчивым сукиным сыном... хотя, если твоя специализация – дырявить объекты мелкими пулями с огромных расстояний, тебе же лучше иметь наметанный глаз перфекциониста, а также компульсивную нужду к работе над всевозможными микро-ошибками.

Парень не снижал своих стандартов, не гнулся в напряженном бою и никогда не уставал и не признавал поражения.

Очевидно, кроме этой ситуации.

– Мне пора. – Балз проверил карманы в штанах, хотя он всегда держал самокрутки в куртке. Но вдруг табачные палочки Ви пустили корни в его штанах? – Я просто... спешу.

– Куда? Серьезно. Куда ты собрался?

– Я уже в аду, – ответил Балз мрачно. – Точное местоположение моего тела не так уж и важно.

С этими словами он дематериализовался в холодном сыром весеннем воздухе. Одно Балз знал точно – он должен продолжать бодрствовать. Пока он сохраняет хоть малейшую унцию сознания, демон не сможет завладеть им, не полностью, по крайней мере.

Ему нужно что-то бодрящее и надежнее его силы воли.

Пора в центр города.

Глава 3

Здание «Колдвелловской страховой компании»

Пересечение 13-ой и Торговой улиц

Демон Девина сидела в своем тайном подземном логове в окружении коллекции одежды, драгоценных сумочек и обуви, пребывая в состоянии адского ПМС: она была раздражена до желания схватиться за дробовик, серьезно подумывала о том, чтобы открыть пинту мороженого «Hä agen-Dazs»[9] с шоколадной крошкой, и возможно – возможно! – испытывала желание расплакаться. Единственное, что играло ей на руку – отечность ей не грозила.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒