«Встретимся на балконе четвёртого яруса». 11 страница

Наконец, с хрипом, звучащим очень близко к рыку, он унесся прочь, ослабляя мое напряжение, стягивающее каждый мускул, словно винт. Выдохнула, когда хлопок двери в коридоре разнесся по квартире, заставив меня подпрыгнуть.

Нахмурилась, бросив взгляд на дверь, словно он мог почувствовать мое неодобрение через стены. Серьезно? Он собирается хлопать дверьми, словно ребенок, потому что я не... что? Жду в его постели, как хорошая женщина?

Все опасения, возникшие мгновение назад, исчезли. Раздражение и ощущение, что я игрушка, которая не оправдала ожиданий, нахлынули на меня. Я боролась с желанием пересечь коридор, распахнуть его дверь и снова ее захлопнуть. Желание пошуметь стало слишком сильным, но я отказалась опускаться до его уровня.

Сдавшись, бросила чертову рубашку в первый попавшийся ящик. Мне пришлось перерыть три коробки, прежде чем нашла халат и направилась в ванную. Надеюсь, горячий душ смоет гнев, бурлящий во мне.

Теплая вода и ванильный гель для душа сделали свое дело, вернув спокойствие, я снова стала женщиной, которую воспитала мама. Вытерлась, надела шелковый халат, и была готова снова встретиться с Нико. На этот раз я хотела поговорить о наших жилищных условиях как два взрослых человека.

По крайней мере, до тех пор, пока не открыла дверь и не увидела, что он вытаскивает горстями мою одежду, которую я только что убрала, и направляется к двери.

— Какого черта ты делаешь? — прокричала я.

Он не потрудился остановиться, просто крикнул через плечо:

— Перемещаю твое дерьмо туда, где оно должно быть.

— Оно должно быть там, где я его положила.

Я бросилась к двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как он прошел несколько футов до главной спальни, и услышала, как открылся и захлопнулся ящик комода. Так же быстро, как и исчез, Нико появился в дверном проеме и бросился ко мне, словно я была следующей вещью, которую он поднимет и бросит в комнату.

Я плотнее запахнула халат и попятилась в комнату, высоко подняв подбородок. Когда он потянулся мимо меня, чтобы взять еще одежду, я отступила в сторону, преграждая ему путь.

— Нет.

— Вера, — прорычал он.

— Разве смысл этого соглашения не в том, чтобы я обрела свободу, уйдя от всех, кто диктует, как мне жить? Так какая разница, где я сплю?

— Ты моя жена.

Я не смогла сдержать недоверчивого фырканья, очевидно, уязвив его мужскую гордость. Он становился выше... больше, с каждым шагом, нарушающим мое личное пространство, я пятилась назад, пока моя задница не уперлась в край комода, а его большие руки не вцепились в дерево с обеих сторон, прижимаясь ко мне.

— Я оказываю тебе услугу, Верана, — напомнил он мне опасно низким голосом. Не то чтобы мое тело восприняло это как предупреждение. Мои соски затвердели, словно их пригласили на вечеринку, и я скрестила руки в негодовании и стыде. — Я не заставляю тебя спать со мной, хотя мы оба знаем, что ты хочешь этого. Так что самое меньшее, что ты можешь сделать, это жить в одной комнате со своим мужем и перестать вести себя как гребаная дива.

Я погрузилась в темную бездну его глаз, такую глубокую, что даже прикроватная лампа не могла освятить их. Они заставляли меня сдаться, но я отказалась. Я еще выше задрала подбородок и упрямо молчала.

— Что подумают люди, когда придут в гости и обнаружат, что мы живем в разных комнатах?

— Я бы больше беспокоилась о том, что кто-то будет шныряет по нашим спальням.

— А гости? Где они будут спать? — спрашивал он, теряя терпение.

— Ох, я тебя умоляю, — насмехалась я. — Какие гости? Я не видела ни одного твоего друга.

Мышцы на его челюсти напряглись.

— Рэйлинн? Нова?

— Они могут спать со мной. Им известна правда.

Я пожала плечами, гордясь тем, что смогла отразить все его аргументы.

— Перестань быть такой упрямой. Он впервые повысил голос.

В ответ я повысила свой.

— Нет.

Еще один пристальный взгляд, пространство между нами испарялось, и жар его решимости столкнулся с моим.

Его губы скривились, как у животного, оскалившего зубы.

Последним предупреждением было глубокое рычание. Затем его сильные руки и большие ладони схватили меня за задницу, он низко наклонился и взвалил меня на плечо.

Я взвизгнула, обеими руками пытаясь опереться о его спину и одновременно прикрыть задницу халатом.

Мир перевернулся, и я наблюдала, как безопасная гавань, о которой я грезила на ближайшие пять лет, становилась все дальше и дальше. Прижалась к плечу Нико, пока он нес меня тем же путем, что и мою одежду, через коридор.

— Черт возьми, Николас, гребаный, Раш. Отпусти. Меня.

Каждое требование я подкрепляла ударом кулака по его спине. В ответ он сильно ударил меня по заднице, шлепок достиг моих ушей за мгновение до того, как жжение распространилось по ягодицам.

От шока я потеряла дар речи. Меня шокировало то, что я висела у него на плече, а он таскал меня, словно мебель. Шокировало то, что он шлепнул меня. Но больше всего меня потрясло то, что боль переросла в жжение, согревающее меня, и часть меня хотела продолжать бить его по спине в надежде, что он отшлепает меня снова.

Потрясение испарилось в мгновение ока, когда он перекинул меня назад через плечо, бросив на кровать, словно тряпичную куклу.

Он не позволил мне убежать, вместо этого последовал за мной к кровати. Наклонился надо мной, сжатые кулаки опустились на матрас по бокам от меня. Я откинула волосы с лица и выдержала его пристальный взгляд, немного менее уверенная в своей позиции, чем раньше. Все это время я старалась изо всех сил прикрыть халатом важные части моего тела.

— Ты моя жена, черт возьми.

Исчезли прежние холодные, спокойные, опасные предупреждения. На их месте появился разгоряченный Нико — человек, которому чуждо терпение и рассудительность. Темная бездна, которая была раньше, пылала чем-то, что я не могла определить... чем-то к чему я должна была прислушиваться... что-то вроде отчаяния.

— Это наш брак... наш дом, и я не собираюсь спать в этой кровати один, пока моя жена находится в другом конце коридора. Теперь прекрати. Пожалуйста.

В этих последних трех словах что-то надломилось в его облике, и я увидела что- то помимо властного мужчины. Я увидела частичку того человека, который беспокоился о своем дедушке и искренне улыбался каждый раз, когда они разговаривали по телефону. Видела мужчину, который спрашивал о жене и ребенке коллеги. Видела... просто человека. Одинокого.

Мгновение я смотрела на Нико как на кого-то другого, не как на человека, пытающегося контролировать мою жизнь, и вспомнила слова мамы.

— Это не всегда будет тяжело, но ты должна быть сильной, чтобы преодолеть внешнюю жесткость, которую изображают мужчины. Истина заключается в том, что мы сильнее их всех, и когда они поймут, что с нами они

могут быть уязвимыми. Вот тогда, mia bambina, настоящий брак заменит брак по расчету.

— Хорошо, — почти прошептала я.

Он моргнул, словно я ударила его, но быстро взял себя в руки. Встав, кивнул, наконец-то дав мне возможность отдышаться.

— Спасибо.

Я согласилась делить с ним комнату... кровать, а он только кивнул, словно это деловое слияние. Это вывело меня из себя настолько, что я снова стала мелочной.

— Но я занимаю правую сторону. Его ноздри раздувались.

— Вер...

— Правая. Сторона. Николас.

Я проследила за его взглядом, который переместился на книгу, часы и будильник на правой тумбочке. Мои губы дрогнули, я едва сдержала улыбку, зная, что он собирается начать спор, но зная, что проиграет.

Он сжал кулаки, но в конце концов уступил.

— Ладно.

— Спасибо. Было приятно иметь с тобой дело.

Не оценив моего злорадства, он направился в ванную и снова хлопнул дверью. Пока Нико принимал душ, я с огромным удовольствием расставляла свои безделушки на прикроватную тумбу с правой стороны.

В ту ночь я вцепилась в край кровати, одновременно надеясь и боясь прикоснуться к нему. Я получила мизерное удовольствие, притворяясь спящей и слушая, как он ворочается, ворча о неудобстве проклятой левой стороны кровати.

Я практически заснула, расслабившись у края, когда услышала его пробормотанное «да пошло оно все», и нежно, словно родитель, который боится разбудить спящего ребенка, скользнул рукой по моей талии и потянул меня назад, и мы встретились посередине.

Моим первым побуждением было вскочить и спросить, что он делает, но любопытство взяло верх. Прижмется ли он своим членом ко мне сзади, пытаясь воспользоваться тем, что мы находимся в одной постели? Захочет ли он проверить, сможет ли застать меня врасплох во сне?

Я этого хотела? Хотела ли я винить полусонное состояние, что была не в себе и даже допустила мысль о том, чтобы позволить ему воспользоваться мной?

Но у меня не было возможности выяснить это, потому что он ничего не сделал.

Вместо этого мягкие губы ласкали мое плечо, и впервые за всю ночь он перестал ворчать и ворочаться, крепко засыпая со мной в своих объятиях.

Самое безумное, но я тоже.

ГЛАВА 21

— Еще три рюмки текилы, сэр, — крикнула Рэйлинн бармену.

— Две, — крикнула Нова через плечо Рэй.

— Ой, да ладно, Нова. Ты пыталась завязать с выпивкой в последнем баре, — заныла Рэй.

— Одна из нас должна отвезти нас домой... надеюсь, скоро. Рэй закатила глаза.

— Ты же знаешь, что мой водитель отвезет нас домой. Необходимо просто задействовать телефоном и пуф, он увезет нас на колеснице.

— И когда ты собираешься его задействовать? До того, как нас стошнит обедом или после?

— Определенно после, — сказала Рэйлинн, улыбаясь и подмигивая. — Этот салат совершенно не впечатлил, и я хочу избавиться от него.

Нова попыталась выдержать ее пристальный взгляд, но ее губы сжались — первый признак того, что она сломалась и борется с улыбкой. Она покачала головой и сдалась, губы приоткрылись в мягком смехе.

— Ты сумасшедшая.

— Кто-то из нас должен быть.

Схватив рюмку с барной стойки, подмигнула Нове. Своего рода дух товарищества между двумя незамужними девушками, обожающими гулянки. Она закатила глаза, но подмигнула, и никто из нас не упомянул, что она не выпила, а подняла рюмку в тосте вместе с нами и вернула ее бармену.

Алкоголь бурлил во мне, смешиваясь с многочисленными напитками, которые мы выпили в этот вечер, я решила позлить Рэйлинн.

Очевидно, она заметила нетронутую рюмку Новы, потому что быстро забрала ее обратно и злобно смотрела, пока пила за Нову. Я дождалась, когда она почти опустошила стакан, и нанесла удар.

— И вообще, Нова. Возможно, ей нужен повод, для написания Остину пьяного сообщения, чтобы он пришел ей на помощь. Так она сможет прижать его к стенке, а затем сказать, что была пьяна, а не влюблена.

Рэйлинн закашлялась, едва не забрызгав нас текилой. Со звоном поставила стакан на стойку, и, уставившись на него, прикрыла рот рукой.

Мы с Новой смеемся.

—Я. Не. Влю... — Рэйлинн закашлялась, то ли от алкоголя, то ли потому, что не могла произнести это слово. — У нас с Остином все не так.

— Конечно, нет, — сказала Нова, ее слова источали сарказм.

Я засмеялась, потому что хоть Нова и выглядела, словно олень в свете фар, когда сталкивалась с Рэйлинн, но она постоянно побеждала благодаря своим саркастическим комментариям. Она была хороша в мелких нападках в то время как Рэйлинн была разрушительной силой.

— То есть, ты хочешь сказать, что, если бы Остин пришел и предложил тебе залезть на него, словно на дерево, ты бы отказалась?

Она высокомерно приподняла бровь.

— Нет, потому что я надеюсь, что он везде такой же большой, как дерево, и я никогда не отказываюсь от того, что может доставить мне удовольствие.

Остин был еще одним лучшим другом Рэйлинн — полной ее противоположностью. Они познакомились на вечеринке в колледже на втором курсе и каким-то образом стали друзьями, несмотря на все ее попытки затащить его в постель. Думаю, Рэйлинн нравилось — и, возможно, она немного ненавидела — то, что он был единственным парнем, который не хотел с ней спать.

Их дружба была... интригующей, и мы с Новой готовы были поспорить, что они поженятся к сорока годам.

— Кроме того, он гостит у родственников, его нет в городе.

— Он твой спутник на свадьбе? — спросила я.

— Конечно. Друзья на свадьбах идеальны. И однажды я видела его в смокинге, черт, на нем он смотрится лучше, чем на ком-либо.

— Вот бедняга, — засмеялась Нова. — Как ему удалось отбиться от тебя, мне никогда не понять.

Рэйлинн пожала плечами, с вызовом посмотрев на подругу.

— Еще три рюмки, — сказала она бармену, не отводя от Новы взгляд.

На этот раз она послушно выпила, даже не поморщившись. Нова любит текилу. Из нас двоих я была большей бунтаркой, но она все равно была Шаловливой Новой, любительницей текилы.

Замерцали огни, один ремикс сменялся другим, заглушая наши слова. Мы стояли в углу длинного бара, покачиваясь в такт музыке, смеясь и разговаривая. Нам приходилось перекрикивать музыку, но не настолько, чтобы к утру мы охрипли.

— У меня вопрос, — начала я, подняв палец вверх, словно готовясь к заявлению. Обе девушки рассмеялись, когда мне пришлось закрыть глаза и на мгновение опереться рукой о барную стойку из-за выпитого алкоголя. Я взбодрилась и продолжила: — Разве можно считать это девичником, если брак не настоящий?

— Почему это не настоящий брак? Он официальный. Вы вместе живете. У вас совместное имущество, — уверенно отметила каждый аргумент Рэйлинн.

— Потому что это не так. Это соглашение. Деловой контракт.

— Разве не так было между тобой и Кэмденом? Разве не это все время планировали твои родители?

Я вздрогнула при упоминании Кэмдена.

— Это другое.

— В каком смысле? — спросила Нова.

— Просто другое.

Я изо всех сил пыталась выстроить логическую цепочку, несмотря на весь выпитый алкоголь.

—Ты бы трахнула Кэмдена? — спросила Рэйлинн. Я изобразила, что меня тошнит.

— Это значит «Да».

— Не знаю. Возможно, потому что это мой выбор. Я думала, что если выберу мужа, то только по любви.

— Любовь-морковь. — Она отмахнулась от этого слова, словно от мухи. — Ты улучшила условия сделки. Я считаю это победой.

— Кэмден отвратителен, — добавила Нова.

— Все это кажется фальшивкой, — сказала я, размахивая руками, обводя комнату.

— Разве ленточка невесты не заставляет тебя почувствовать всю серьезность происходящего? — насмешливо спросила Рэйлинн, положив руку мне на плечо.

Я смотрю вниз, поглаживая дешевый атлас и грубые, неровные блестки, оповещающие о моем статусе. Белый материал выделяется на фоне черного топа и

черных кожаных брюк, из-за чего ленту просто невозможно не заметить. Поэтому мы были так пьяны. Люди любили угощать выпивкой на девичнике.

— Если это не поможет, тогда диадема и букет цветов должны, — сказала Нова.

— Перебор? — спросила Рэйлинн, ее лицо скривилось от притворного беспокойства.

— Нет, — сказала я.

— Немного, — сказала Нова в то же время.

Рэйлинн пожала плечами, приняв позу супермодели, демонстрируя темно- желтый шелковый топ и черную кожаную мини-юбку.

— Жесть. Я такая, но вам, сучки, это нравится.

И вот так мы переключаемся от моих забот. В этом и заключалась радость пьянства. Откровенность выплеснулась наружу, атмосфера разрядилась благодаря случайной шутке... и беспокойство о будущем снова похоронено где-то глубоко внутри.

— Мы любим тебя.

Пошатываясь, делаю два шага и обнимаю ее.

Протягиваю руку Нове, чтобы она присоединилась к нам, она заключает нас в объятия и целует в щеки. Ее внимание переключается нам за спины, она открывает и закрывает рот, улыбнувшись Рэйлинн.

— Я очень сильно тебя люблю и хотела бы отвезти домой, прежде чем ты возненавидишь себя.

Ее заявление было встречено хором одобрительных возгласов с нашей стороны.

— Ну же. Где Шалунья Нова? — спросила Рэйлинн, всматриваясь в лицо Новы, словно пыталась обнаружить тусовщицу, прячущуюся в ее глазах.

Нова была самым уравновешенным человеком. Она поддавалась на выходки Рэйлинн последней. Но когда делала это, то на полную катушку.

— Мы напоили ее текилой. Почему она не хочет играть? — спросила Рэйлинн, глядя на меня с недовольством.

— Возможно, она хочет потанцевать. Мы мало танцевали, — добавила я.

— Шалунья Нова любит танцевать.

Мы приблизились, и, смеясь, она попыталась отпихнуть нас, когда мы пританцовывали возле нее. Я прижалась спиной к ее груди, проводя руками по телу до самых ног. Выпрямив ноги, я старательно трясла задницей в такт крикам Рэйлинн. Сильный шлепок по заднице заставил меня выпрямиться и посмотреть на Рэйлинн.

— Тебе понравилось.

Я вспомнила, как Нико против воли затащил меня в спальню и шлепнул по заднице. Вспомнила жар от его ладони, и как мне это понравилось. Жар вернулся с новой силой, но не из-за Рэйлинн, а потому что каждый раз, когда я думала о нем, мое тело расслаблялось, словно готовилось к поражению.

— Ну же, Нова. Мы должны напоить невесту до такой степени, чтобы она перестала быть упрямой сукой и, наконец, попрыгала на своем женихе, словно «Пого Стик» (прим. пер.: Пого стик — приспособление для прыжков. Представляет собой палку, оснащенную рукоятками и платформой для ног).

Я оттолкнула Рэйлинн и, споткнувшись, попятилась назад на огромных шпильках.

— Прекрати.

— Продолжим в том же духе, и она не сможет стоять, — засмеялась Нова, крепко держа меня.

— Для того чтобы трахаться, не обязательно стоять.

Нова покраснела; темнота клуба не могла скрыть румянец, заливавший ее веснушчатые щеки.

— Ладно, ладно. Без шуток. — Рэйлинн повернулась ко мне и поднесла два пальца к глазам, прежде чем указать на меня. — Всего один вопрос. Пожалуйста.

— Хорошо, — сказала я, уже зная, что пожалею об этом.

— Секс? Было хорошо? Великолепно? Эпично? Плохо? Как? Назови число? По десятибалльной шкале.

Я вздохнула. Частично в поражении, частично в мечтательном воспоминании.

— Самый. Лучший. Секс. Двадцать.

— Черт, — вздохнула она. — И ты даже не раздевалась. Ладно, какой размер? В своем честном ответе могу винить только шампанское.

— Я не рассмотрела. Он был сзади. Но по ощущениям он был большим и прекрасным. Настолько большой, как ты представляешь себе Остина.

— Черт, — сказала она снова. — Держу пари, твой бедный вибратор не справляется с нагрузкой.

Нова поперхнулась водой. Рэйлинн шлепнула ее по спине и продолжила:

— Пожалуйста, просто трахни его. Ради нас. Мы знаем, что ты хочешь. Я скривила губы, борясь с желанием скрестить руки и топнуть ногой.

— Не хочу хотеть.

— Но хочешь, — воскликнула Рэйлинн, победно указывая на меня пальцем.

— Так, я заканчиваю этот разговор.

— Но мне очень интересно.

Я хотела обвинить алкоголь в том, что слышу знакомый глубокий голос. Словно мое воображение вызвало грубый рокот, преследующий меня во снах. Но слова ласкали мою голую спину, согревая нутро... слишком интенсивно, чтобы не быть реальными.

Помимо всего прочего, удивленное и слишком сосредоточенное лицо Рэйлинн смотрящей через мое плечо, дали мне понять, что это не плод моего воображения.

ГЛАВА 22

Я обернулась, уткнувшись взглядом в безупречный ряд черных пуговиц, затем перевела взгляд на мощную шею, темную щетину и полные ухмыляющиеся губы. На них мой взгляд задержался слишком долго, а затем я наконец встретилась с его глазами — темными озерами, наполненными еще более темными обещаниями, только и ждущими своего часа.

— К-как давно ты здесь?

На самом деле меня интересовало, как много он услышал.

Вообще-то, главный вопрос заключался в том, почему он здесь, но мой разум замкнуло от, попытки разобраться в ситуации.

— Не слишком долго. Я бы сказал, что зашел как раз вовремя. — Он просканировал меня с головы до ног, осмотр был подобен прикосновению пальцев, оставляющих после себя огонь. — Это было впечатляюще... как это называется? Тверкинг? Нова выглядела немного ошарашенной, но я буду счастлив, если ты исполнишь подобный танец для меня в любое время.

Мои глаза расширились, а челюсть отвисла. Мир покачнулся, вокруг мелькали огни, все сосредоточено на ухмыляющемся лице Нико.

— О, боже.

Самые невнятные слова, но это все, что мне удалось пробормотать в пьяном шоке, когда пыталась представить, что он видел. И не могла не представить то, что он предложил: я танцующая для него.

— Я научила ее всему, — вклинивается Рэйлинн, обрывая мои фантазии.

— Как ты нас нашел? — спросила я.

Он посмотрел мне через плечо, и я проследила за его взглядом к взволнованной Нове.

— Ах ты, мелкая болтушка, — отругала Рэйлинн, слегка толкнув ее. Нова, совершенно не раскаиваясь, закатила глаза.

— Это для вашего же блага. Ты точно не собиралась заканчивать и вызывать своего водителя, и я знаю пароль Веры. Это был единственный способ предотвратить метание рвоты в каком-нибудь переулке с бездомным, который спросил бы нас, хотим ли мы жить в его коробке.

— Это было один раз, — защищалась Рэйлинн.

Я фыркнула, смутно вспоминая ту ночь. Было весело. Во всяком случае, до того момента. Не знаю, что было страшнее: бездомный, угрожающий навсегда оставить нас в своем переулке, или Остин, штурмующий улицу и доставляющий нас домой в гробовой тишине.

— Один из многих, — сказала Нова.

— Нова никогда не простит тебя за это, — мне удалось выдавить сквозь пьяный смех.

Если не изменяет память, Нова была фавориткой бездомного.

— Хорошо, — уступила Рэйлинн.

Она скрестила руки и вздернула подбородок, словно принцесса, осознающая, что не права, но не желающая этого признавать. Принцесса с пышным декольте, прекрасно демонстрирующим низкий V-образный вырез.

Я вполне ожидала, что Нико будет пялиться на ее грудь — черт, даже я пялилась. Вместо этого я обнаружила, что он смотрит на меня, его улыбка исчезла, а

во взгляде появилось любопытство, словно он собирал паз, который не мог понять и не мог дождаться, чтобы увидеть картинку полностью.

— Хорошая новость заключается в том, что на этот раз Вера имеет дело с мужчиной, забирающим ее, и мне нравится, что он слышал, как она призналась, что хочет трахнуть его.

— Рэйлинн, гребаная, Воз.

Я злобно уставилась на нее, Нова засмеялась, а Рэйлинн, не испытывая раскаяния, пожала плечами. У нас получилась адская команда.

— Я люблю вас, сучки, — объявила Нова, подскакивая на табурете. Она обхватила нас обеих и поцеловала в щеки. — А теперь давайте убираться отсюда. Нико может оторвать взгляд от Веры только тогда, когда наблюдает за нашим балаганом. Серьезно, словно кошка подстерегает мышку. Уморительно, — объявила она.

Я фыркнула от смеха и покраснела. Неужели Нико наблюдал только за мной? Я заставила себя смотреть на девушек, боясь обнаружить опровержение утверждению, если уделю этому слишком много внимания.

Рэйлинн шлепнула Нову по попке и поцеловала ее в ответ.

— Твое счастье, что я люблю тебя.

— Конечно. — Она развернула нас лицом к Нико. — Куда идем, сэр?

Он смотрел на нас. Две чрезмерно пьяные девушки, держащиеся за менее пьяную девушку. Он задержал взгляд на мне, я затаила дыхание, ожидая, что он опровергнет слова Новы. Вместо этого он покачал головой и рассмеялся.

— Моя машина у парковщика, а водитель за углом. Я отвезу Веру домой, а вы двое можете поехать с Хавьером.

Кивнув, Нова провела нас мимо него к выходу. Последовали поцелуи, шлепки по заднице и объятия, затем Нова, наконец, смогла затащить Рэйлинн на заднее сиденье, оставив меня в машине Нико.

Мягкая кожа и сиденье с подогревом убаюкали меня. Я не хотела засыпать. Мне было любопытно, скажет ли он еще что-нибудь о том, что слышал. Я хотела смотреть на его профиль в свете городских огней, проникающих сквозь окна, когда мы проезжали мимо. Но вместо этого гул двигателя убаюкал меня.

Я резко проснулась, когда две сильные руки скользнули под мою спину и бедра и прижали меня к теплой груди.

— Черт, — пробормотала я. — Я могу ходить.

Он не удосужился ответить. Особенно когда, несмотря на мои возражения против того, чтобы меня несли, я все равно обвила руками его шею и положила голову ему на плечо.

Куда бы он ни прикоснулся, я пылала как в огне. Жар распространялся от его пальцев, впиваясь в мои ребра, поднимаясь по груди и опускаясь до самой сердцевины. Тепло растеклось словно лава по моим конечностям, делая меня одновременно более расслабленной и возбужденной от потребности.

Мир покачнулся, когда он вышел из лифта и пошел по тускло освещенному коридору к нашей входной двери.

Нашей.

Возможно, дело было в семи рюмках текилы и в шампанском, выпитом за ужином, но где-то здесь в ночи, называя его дом нашим, я смирилась с предстоящим браком.

— Ты можешь стоять?

— Агаа.

Он покачал головой, когда я протянула окончание, но заметила улыбку, прежде чем он повернулся, чтобы отпереть дверь.

Нико придержал дверь, и я, спотыкаясь, прошла по коридору в нашу спальню. Он шел позади, подбирая попутно брошенные мной вещи. Туфли. Сумочка. Лента. Диадема.

— Стоит ли мне ожидать эту ленту и диадему на свадьбе? — пошутил он, положив их на комод.

— Возможно. Думаю, ярко розовые блестки будут хорошо сочетаться с нашими кремовыми пионами. Как думаешь, мы можем добавить новую цветовую гамму в последнюю минуту?

Он фыркнул, наблюдая, как я расстегиваю штаны. Черт.

Понимая, что раздеваюсь перед ним, повернулась и направилась к шкафу. Все еще пытаясь снять брюки.

На полпути я слишком сосредоточилась на том, чтобы засунуть руки под пояс своих кожаных штанов, и споткнулась обо что-то.

Грубые руки обхватили мои ребра, не давая упасть лицом вниз.

— Ты в порядке?

Мое тело затряслось. Смех зародился в груди и медленно вырвался наружу. Он развернул меня и откинул когда-то идеально завитые волосы, а теперь потные и спутанные, с моего лица, осторожно выуживая несколько прядей, зацепившихся за ресницы.

— О, боже. Теперь я буду жить в этих штанах. Я ни за что их не сниму, — заявила я сквозь приступы смеха.

— Я бы предложил детскую присыпку и лосьон, но тогда все это превратится в пасту.

У меня отвисла челюсть.

— Ты смотрел «Друзей», — взволнованно пискнула я.

Я поняла, что закричала, когда его глаза расширились, он преувеличенно поморщился и потер уши.

— Ой, отвали, — сказала я, толкая его твердое плечо.

Конечно, имея гораздо большую массу и лучший центр тяжести, он не шелохнулся, стоял на месте, а я отшатнулась. Он снова обхватил меня за талию, я снова начала смеяться.

— Сколько ты выпила?

— Много. Мы начали у Рэйлинн, когда готовились.

— В четыре?

— Мы дождались пяти.

— Сейчас два тридцать.

— Черт. Я поражена, что всё еще могу стоять.

— Ну, я держу тебя.

— Точно.

Я прикоснулась к его груди и кивнула, словно он поделился чем-то грандиозным.

Я вздохнула, опустив плечи, адреналин ночи покидал мое тело с каждой секундой. Посмотрела на свои кожаные штаны, вспоминая, что, когда надевала их, считала это лучшей идеей на свете, а теперь хотела разрезать их.

— Возможно, я буду в них спать.

— Серьезно? — Он невозмутим.

— Ну, я бы их разрезала, но они мне нравятся.

— Тебе нужна помощь?

— Я определенно думаю, что один человек не справится с этим. И поскольку здесь только ты и я, тебе повезло. Раздень меня, — заявила я.

Пот, вызванный танцами, охлаждал, кожаная одежда прилипла к моей коже, словно клей, и в данный момент мне было наплевать на то, что он меня разденет. Я просто хотела снять эти чертовы вещи.

Мы склонили наши головы и вцепились руками в пояс брюк, пытаясь стянуть их. Я снова споткнулась и ударилась головой о его голову.

— Черт. Прости.

— Постоянно натыкаешься на меня, — пошутил он.

— Ха-бл*дь-ха.

Его губы приподнялись, черты смягчились, сменив обычную хмурость и высокомерную ухмылку.

— Ты много ругаешься, когда пьешь.

— Как гребаный матрос.

Освободив свои руки, он взял мои и направил меня к кровати.

— Это может облегчить задачу.

— Еще бы, — пробормотала я, укладываясь на спину.

Он ухватился с двух сторон за мои бедра и потянул. В результате нескольких рывков я сползла по кровати вместе с брюками, и к тому времени, когда он спустил их достаточно низко, чтобы снять, я схватилась за живот в приступе смеха.

— Господи Иисусе. Зачем их надевать? — спросил он, запыхавшись.

— Потому что в них я выгляжу сексуально.

— С этим не поспоришь.

Он отбросил штаны в сторону, я встала, подняв руки вверх, словно ребенок.

— Нужна помощь с топом?

— Он тесный, — заныла я. — И перед глазами все кружится. — Только... не смотри.

Я закрыла глаза, как будто это я не должна смотреть.

— Хорошо.

Его руки заскользили по обнаженной коже моих бедер, нежно поглаживая, и это никак не могло помочь снять топ, но я держала глаза закрытыми, а руки поднятыми. Если я этого не вижу, то не должна признавать, и значит, этого не было. Верно?

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒