Об авторе 7 страница

Но Кристоф не мог вот так взять и согласиться с ней. Если леди Праудмур не видит той картины, которую давно схватил его опытный взгляд, значит, пришла пора обратиться к внешним силам.

Из-за приоткрытой двери выглянуло морщинистое лицо Дьюри.

— Сэр, магический кристалл из Крепости Северной Стражи мерцает. Наверное, пришло сообщение.

— Я тоже так думаю, — немногословно откликнулся Кристоф.

Он встал из-за стола и направился в тронный зал. Скорее всего, Лорена или Дэвин хотят сообщить: полковник добралась до места назначения. Ведь отправленные с флотом войска оказались в крепости раньше, еще утром. Так получилось… Вначале у Лорены сломался дирижабль, а пока его чинили, попутный ветер ускорил бег кораблей.

Подойдя к камню на пьедестале в юго-западном углу зала, Кристоф увидел, что тот и впрямь излучает алое сияние. Значит, кто-то в Крепости Северной Стражи воспользовался таким же кристаллом.

Помешкав мгновение, Кристоф положил ладонь на камень. Как обычно, руку пронзила острая боль, и он едва сдержался, чтобы не отскочить подальше. Мерцание исчезло, и гофмейстер услышал глухой, будто звучащий из глубокой пещеры, голос майора Дэвина.

— Господин гофмейстер, я обязан вам сообщить, что дирижабль полковника Лорены все еще не прибыл. Мои разведчики видели дирижабль, но он направлялся на северо-восток. Подкрепление прибыло, а я понятия не имею, какие приказы намерена отдать им полковник. Жду ваших распоряжений, сэр!

Кристоф горестно вздохнул и отнял ладонь от камня.

— Проклятие на голову этой женщины!

— Какой женщины? — язвительно осведомилась Дьюри.

— Полковника Лорены! Кто еще был с ней на дирижабле?

— Майор Бек, капитан Харкорт, капитан Мирра, лейтенант Норой. Ах да! Забыла о капрале Бурейвен.

— Зачем она взяла с собой капрала? — нахмурился управляющий.

Он лично распорядился, чтобы на борту летающего судна находился лишь старший командный состав, а остальные отправлялись по морю.

— И где-то я уже слышал это имя…

— Во время войны ее называли приносящей удачу, — тут же подсказала старушка, — Она очень чувствительна к любой магии.

— Да-да… Конечно!

Кристоф вспомнил капрала Бурейвен, которая во время войны была рядовым. Она могла не только с поразительной точностью определять местоположение демонов Пылающего Легиона, невидимых для всех прочих людей, но и узнавать, кто одержим ими. А еще она запросто могла отыскать леди Праудмур или любого иного волшебника. В неразберихе сражений ее способности оказались весьма полезными и спасли жизни многим солдатам и полководцам.

— Будь она проклята, и я вместе с ней, — пробормотал гофмейстер, тотчас догадавшийся, что на уме у Лорены.

— Что случилось, сэр? — удивилась Дьюри.

— Ничего!

Кристоф усилием воли взял себя в руки. Нельзя, чтобы старая перечница хоть что-то заподозрила.

— Можете идти!

— Ну лад… хорошо, сэр, — смущенно пробормотала Дьюри и, прежде чем выйти, как-то странно посмотрела на управляющего.

А Кристоф не отрывал взгляда от широкого окна с видом на Великое море. Туман не позволял видеть больше чем на пару лиг.

Слишком поздно он понял, что его обвели вокруг пальца! Они с Лореной терпеть не могли друг друга и давали леди Праудмур взаимоисключающие советы. Кристоф так часто сетовал на отсутствие ума у Лорены, что и сам в это поверил. И теперь его самоуверенность может обернуться поражением. Непростительная ошибка для человека, занимающего трон, — для правителя не существует мелочей и мелких, незначимых людишек.

Именно эта излишняя уверенность в своих силах подвела лорда Гаритоса, да и многих именитых людей до него. Возможно, Кристофу следовало разговаривать с Лореной уважительно, тогда она прислушалась бы к его словам. Но вместо этого она взяла с собой Бурейвен. Зачем? Чтобы та нашла ей леди Праудмур, как и в войну. Потому-то дирижабль полковника направился на северо-восток, туда, где в самой середине Дуротара леди Праудмур телепортирует ящериц.

Несмотря на раздражение, гофмейстеру удалось сосредоточиться. Теперь у него только один выход. Его замысел будет приведен в исполнение, пускай и с незначительными поправками. Не исключено, что позже у Кристофа будут неприятности, но к тому времени пути назад не будет ни для кого. Единственный способ открыть глаза леди Праудмур — приблизить начало неизбежной войны между людьми и орками.

Решившись, он снова взялся за кристалл, но на этот раз двумя руками — желая передать сообщение. Камень засиял холодным голубоватым светом.

— Это гофмейстер Кристоф, — сказал управляющий, услышав голос майора Дэвина, — Боюсь, подтвердились наши худшие опасения. Леди Праудмур и полковника Лорену захватили в плен орки из тайного общества «Пылающий Клинок». Грязные твари должны ответить за все! Принимайте командование, майор! И готовьтесь к войне.

Когда он отнял ладони от кристалла, сияние медленно угасло. Значит, сообщение принято. В Крепости Северной Стражи получили его приказ.

Возвращаясь в кабинет, Кристоф намеревался заняться неоконченными делами, но еще с порога почуял запах серы, знаменовавший прибытие Змодлора.

— Гэлтэк Эред'нэш! Докладывай, управляющий!

Гофмейстер поморщился отчасти от зловония, а отчасти от обычного отвращения. Он никогда не испытывал особого восторга по отношению к демонам и, если бы не слишком высокие ставки в начатой игре, не опустился бы до общения с этой мразью. Но Кристоф был уверен: иногда ради блага своей державы и своего народа вождям приходится совершать неприятные поступки, перешагивать через собственные желания или предпочтения. Если леди Праудмур для достижения великой цели сумела пойти на союз с орками, то и он, Кристоф, сможет объединить усилия со Змодлором. Временное соглашение с демоном не из великих составляло лишь небольшую часть далеко идущих замыслов гофмейстера. Он просто использовал Змодлора, играя на его тщеславии, изображал раболепие, кланялся и пресмыкался, а сам заставлял демона действовать в своих интересах.

Все идет по плану. Люди Терамора готовы обрушиться на орков и уничтожить их.

— Хорошо. Я получу ни с чем не сравнимое удовольствие, наблюдая, как мерзких предателей вышвыривают прочь из этого мира.

— Я тоже, — совершенно искренне согласился Кристоф.

Змодлор оказался весьма полезным союзником, поскольку они оба страстно желали избавить человечество от соседей-орков. Но как только война закончится и орки сгинут, придет пора и самому Змодлору покинуть этот мир.

— Чем скорее исполнится наш замысел, тем лучше! Прощай! Гэлтэк Эред'нэш!

Кристоф кивнул и повторил последние слова, означавшие на родном языке Змодлора: «Слава Пылающему Клинку! »

Глава 16

С горькой улыбкой Эгвин смотрела, как Джайна пытается разрушить защитные заклинания, воздвигнутые демоном. Молодой волшебнице даже пришлось покинуть хижину, поскольку она хотела обрушиться на магический щит с близкого расстояния. Правда, Эгвин сильно сомневалась в успехе.

По всей видимости, Змодлор очень сильно не хотел встречаться со своей старой противницей, если постарался возобновить чары, уничтоженные Джайной. Не то чтобы Эгвин возражала — она не собиралась ввязываться в новую войну, а скрываться за магической защитой все же лучше, чем просто так торчать на пустынном плоскогорье. Она вдруг подумала, что, если заклинание щита будет вновь разрушено, демон заинтересуется и может лично явиться поглядеть, в чем дело.

А ведь Эгвин давно уже не могла сражаться при помощи волшебства…

После очередной попытки, окончившейся неудачей, Праудмур вытащила из-под плаща полоску вяленого мяса. Старуха невольно кивнула. Кто бы ни был наставником у молоденькой волшебницы, у него хватило ума научить ее осторожности. А вот Скавелл, хоть и мудрейший архимаг, всегда забывал о мелочах. Только в третий раз потеряв сознание от истощения во время очередной погони за демоном, Эгвин догадалась брать с собой запас пищи, отправляясь на магические битвы.

Девушка, устав безрезультатно сражаться со щитом, обернулась.

— Может быть, нам стоит объединить усилия… — нерешительно проговорила она. — Вместе мы могли бы…

— А вот это вряд ли… — ответила Эгвин с горьким смешком, — Если я добавлю свои усилия к твоим, ничего не изменится. Мои магические способности давно… как бы это сказать… Усохли они…

Возможно, слово не совсем из этой области, но смысл сказанного оно отражало в совершенстве, отвечая на невысказанный вопрос Джайны.

— Жаль, что никто снаружи не может послужить проводником.

— Каким еще проводником?

Эгвин решила, что слишком рано похвалила учителя Праудмур.

— Тебе разве не знакомо заклинание проникновения, придуманное Мейтром?

— Большинство свитков Мейтра погибли лет десять назад, — покачала головой Джайна. — Те, что уцелели, я читала и выучила наизусть. Но там не было ничего о проводниках.

— Жаль… — тихо произнесла Эгвин.

Она начала утомляться. Разве ей есть дело до всего этого? Защитное заклинание восстановлено, она здесь в безопасности, отрезанная от бед и забот внешнего мира. Что еще надо? Ей всегда хотелось прожить остаток дней вдали от человечества, которому причинила столько горя.

— А почему вы потеряли силу?

Старуха вздохнула. Она ожидала подобного вопроса. Что ж… Наверное, Праудмур должна услышать ее историю целиком. Ну или во всяком случае, лучше узнать ее со слов самой Эгвин.

25 лет назад…

В последние годы обиталищем Медиву служила башня Каражан в Красногорье — цепи обрывистых холмов, изобилующих утесами и расщелинами. Заросшая вереском и репейником вершина скалы, на которой возвышалась крепость, выглядела точь-в-точь как человеческий череп. Исчезли ранее покрывавшие склоны вековые деревья эльфийского леса — они засохли и погибли, когда здесь обосновался Медив.

Как ни печально, но вид выбеленного ветрами черепа казался тут вполне уместным. Эгвин пришла пешком, не желая, чтобы сын догадался раньше времени о ее присутствии.

Хранители Тирисфаля погибли. Бесчисленные орочьи кланы наводнили Азерот. Война повергла в кровавую смуту весь континент. А кто виноват? Ее сын, плоть от плоти и кровь от крови.

Эгвин не понимала, как такое могло произойти. Она родила Медива, чтобы он продолжил ее труд, а он вместо того уничтожал его плоды.

Поблизости от ворот она почувствовала сына. Кроме него в замке находились служанка и повар, которые мирно спали в своих комнатах. А еще она ощущала сущность врага, побежденного много веков тому назад, но хитростью завладевшего душой ее отпрыска.

Уже не таясь, Эгвин произнесла заклинание, направив сильнейший поток воздуха на дубовые ворота, отчего те разлетелись в щепки.

За воротами стоял Медив.

От нее он унаследовал высокий рост и цвет глаз, а от Найласа Арана — широкие плечи и тонко очерченный нос. Подернутые сединой волосы чародей собирал в хвост. Ветер трепал коричневый плащ за его плечами, шевелил ровно подрезанную бороду.

Но, глядя на него, Эгвин видела не сына, а лишь поселившегося в его теле Саргераса.

— Как так вышло? — выкрикнула она. — Я же тебя уничтожила!

— Мама, неужели ты настолько глупа?! — Медив разразился демоническим смехом, — Ты в самом деле веришь, что простой девчонке по силам уничтожить великого Саргераса? Он использовал тебя! Использовал, чтобы подобраться ко мне. Он скрывался внутри тебя, а потом, когда ты мастерски совратила моего отца, перебрался в твой плод. С мига зачатия он был моим спутником, учителем, другом. Отцом, которого ты меня лишила.

Разум отказывался верить его жестоким словам. Как она могла быть столь слепа, что не поняла очевидного?

— Ты убил Хранителей!

— Ты сама всегда называла их дураками.

— Может быть… Но разве они заслужили такую участь?

— Конечно! А как иначе? Ты, мама, не слишком-то заботилась обо мне. Ну да! Обязанности Хранителя требуют полной отдачи. Когда уж тут растить сына, которого ты родила лишь для того, чтобы сделать своим преемником? Но в один из редких дней, когда ты вспоминала о моем существовании, я услыхал, что все Хранители — полные дураки. А Саргерас поведал мне, какая судьба ждет всех дураков. Видишь, мама, я прилежный ученик!

— Довольно уловок, Саргерас! — холодно произнесла Эгвин. — Прекрати говорить голосом моего сына.

— Да что ты, девчонка, понимаешь! — расхохотался Медив, — Я — это твой сын!

Он воздел руки к затянутому тучами небу.

— И твоя смерть!

Разразившуюся битву Эгвин помнила с трудом. Уж очень внезапно она началась и чересчур стремительно развивалась. С каждым новым заклинанием Медива, а точнее Саргераса, ей становилось труднее и труднее их отражать. А он отбивал ее магию с легкостью.

Наконец ослабевшая от потери крови, теряющая последние силы Эгвин рухнула на каменные плиты замкового двора. Над ней воздвигся смеющийся сын.

— Ты кажешься разочарованной, мама. Улыбнись! Я такой, каким ты меня создала. Ты же хотела перехитрить Совет? Тебе удалось. С того самого мига, как ты уничтожила телесную оболочку Саргераса и приютила его внутри себя, ты служила исполнению его воли. Что ж, ты выполнила свое предназначение целиком и полностью. — Он мерзко ухмыльнулся, — Еще одна соринка в глазу Совета, да?

Волшебница похолодела. Эта мысль посещала ее еще до зачатия, и она никогда не высказывала ее вслух, тем более при Медиве. Она и впрямь уделяла сыну мало времени. Для его же пользы, как ей тогда казалось. Если бы враги узнали, что будущий Хранитель в Штормграде живет, его жизнь повисла бы на волоске. Эгвин открыла Медиву тайну его рождения, лишь когда он достаточно повзрослел.

Всякое желание сопротивляться оставило волшебницу. Как жить в этом мире после того, что она с ним сотворила? Столько веков самоотверженного служения обязанностям Хранителя, а демоны с легкостью ее перехитрили.

Впервые со времен ученичества слезы катились по щекам Эгвин. Ни родовые муки, ни горе после смерти родителей, ни поражения в битвах не могли заставить ее плакать. Ей всегда удавалось сохранять силу духа. А теперь она рыдала, не стесняясь, снизу вверх глядя на смеющегося сына.

— Убей меня…

— Это было бы слишком просто. Не глупи, мама. Я говорил, что я твоя погибель, но ни словом не обмолвился, что убью тебя. Смерть не искупит твоей вины передо мной. Нет…

Он негромко произнес заклинание.

Восемь веков назад орден Тирисфаля наделил ее силой Хранителя. Этот миг был и останется самым удивительным в ее жизни. Эгвин тогда почувствовала полноту бытия, будто внезапно прозревший слепец. Передавая силу Медиву, она, конечно, ослабела, но зато знала, что передает ее в дар наследнику, продолжателю ее дела. Отток силы казался мягким и приятным, словно долгожданный сон на исходе тяжелого дня.

Сейчас же Медив вырвал силу из нее, оставив ослепшей, оглохшей и немой.

Тело Эгвин начало умирать. Она не заснула, а впала в тяжелое беспамятство. Но при этом понимала все, что с ней происходит, осознавала, что Саргерас хочет оставить ее навсегда томиться в плену в этом замке. Она будет знать о каждом мерзком деянии, которое совершит ее сын, покорный воле демона.

Но Эгвин поняла и еще кое-что: она по-прежнему оставалась молодой. Значит, ту магию, что продлевала ей жизнь, Медив не тронул. И в этом крылась надежда на спасение. Она собралась с силами, сосредоточилась и, высвободив жалкие остатки магии, сотворила заклинание телепортации, уносясь прочь из башни Каражан.

Мгновением спустя она очутилась посреди Калимдора, на заросшем буйной травой плоскогорье неподалеку от восточного побережья. Ее волосы поседели, кожа покрылась сетью морщин, а кости по-стариковски ныли…

— Боюсь даже представить себе ваше состояние… — тихонько проговорила Праудмур.

— Да уж…

Эгвин содрогнулась. На самом деле ей пришлось еще тяжелее — историю она пересказала весьма бегло, лишь чтобы познакомить Джайну с правдой.

Тогда, давным-давно уже, старая волшебница пыталась урезонить Медива, хотела выспросить у него первопричины злодеяний — можно подумать, Саргерасу нужен был какой-то повод. Но она не собиралась посвящать Праудмур во все подробности. История эта нужна лишь для того, чтобы показать молодой чародейке всю бездну ее, Эгвин, глупости.

— Когда я прилетела сюда, — продолжала она, — остатков магии едва-едва хватило, чтобы осмотреться и убедиться, что я здесь совершенно одна.

— Я построила хижину, вырыла колодец, вырастила сад. Защитный барьер пришлось создать, когда неподалеку начали появляться орки.

— Ничего удивительного… — Голос Праудмур звучал довольно странно, как будто она знала что- то, недоступное для Эгвин.

— Ты о чем это?

Но прежде чем Джайна успела ответить, старуха услышала странный звук. Молодая волшебница тоже вскинула голову. Обе посмотрели на юг. Знакомый звук, но Эгвин не слышала его годами… Ну конечно же! В небе над плоскогорьем завис тарахтящий дирижабль, появившийся из-за пиков плоскогорья Шрамов. Он завис почти посредине магического щита. По всей видимости, на борту летающего судна находился или маг, или кто-то очень восприимчивый к магии.

Из корзины упала веревочная лестница, по которой сноровисто спустился некто в пластинчатых доспехах. Когда гость приблизился и Эгвин разглядела полковничьи знаки отличия, то не сумела сдержать вскрик изумления. Она впервые в жизни видела полковника-женщину.

— Если женщина может стать Хранителем Тирисфаля, — ответила на ее невысказанный вопрос Джайна, — то почему бы ей не сделаться полковником?

— Миледи! — воскликнула полковник, спрыгивая на землю. — Боюсь, у меня плохие новости, миледи!

Она покосилась на незнакомую старуху.

— Полковник Лорена, это Магна Эгвин. Можете спокойно говорить в ее присутствии.

Воительница кивнула. Одного слова Праудмур хватило, чтобы успокоить все подозрения. Эгвин неохотно призналась себе, что приятно поражена. Женщине нужно много трудиться, чтобы достичь столь высокого звания. Скорее всего, Лорена справляется со своими обязанностями вдвое лучше, чем любой полковник-мужчина. Иначе в армии не пробиться. И если такой человек безоговорочно доверяет Праудмур, это говорит о многом. Уважение Эгвин к правительнице Терамора многократно возросло.

Может, не так уж и плохо быть героиней ее детства?

— Миледи! Я твердо убеждена, что гофмейстер Кристоф входит в заговор Пылающего Клинка, — решительно заявила Лорена, — Он хочет довести дело до вооруженного столкновения между нами и орками, неоправданно усиливая гарнизон Крепости Северной Стражи.

Джайна изменилась в лице.

— Кристоф?! Быть того не может!

Полковнику пришлось убеждать, что она и проделала, ясно и четко обрисовав недавние события в Тераморе. Когда она умолкла, вмешалась Эгвин:

— Когда возник Пылающий Клинок?

— Мы точно не знаем, но предполагаем, что он как-то связан с древним орочьим кланом. А что?

— Змодлор основал культ, который назвал Пылающим Клинком. Тогда, в школе, он намазал меч, которым собирался приносить в жертву детей, маслом. Перед началом ритуала он поджег бы его. А если Змодлор где-то поблизости, то он запросто может вовлечь орков в свою грязную игру.

Пока Праудмур собиралась с ответом, Лорена спросила:

— Миледи, насколько я поняла, вы окружены защитными чарами. Пришлось взять с собой Бурейвен, чтобы разыскать вас. Она говорит, что преодолеть это волшебство мы не в силах. А почему вы сами не телепортировались отсюда?

— Я не могу, — вздохнула Джайна, — Здесь я оказалась потому, что смогла снять предыдущий магический щит. Но позже его восстановили с помощью магии демонов. Того самого Змодлора, о котором только что говорила Магна Эгвин. Боюсь, заклинания, позволившего бы мне преодолеть новый щит, у меня нет в запасе.

— Жаль… — заметила Эгвин. — Если бы это было мое волшебство, я бы в мгновение ока тебя отсюда перенесла.

— Не смешите меня! — фыркнула Праудмур, — Защитное заклинание никогда не было вашим. Его установил Медив.

— Откуда ты… — У старой волшебницы отвисла челюсть.

— Когда я попала сюда, то ощутила след магии Хранителя Тирисфаля. А когда я снимала щит, то догадалась, чей он. Я же пыталась объяснить вам, что знала Медива. Это он привел орков и людей на этот континент, это он убедил нас объединиться в борьбе против Пылающего Легиона. Я безошибочно могу отличить его магию.

— Миледи, прошу прощения! — вежливо, но настойчиво прервала ее Лорена. — Боюсь, у нас слишком мало времени. Необходимо во что бы то ни стало вытащить вас отсюда. Должен же быть какой-то способ!

Джайна взглянула на старуху:

— Давайте же, Эгвин! Научите меня заклинанию Мейтра. — Она кивнула на полковника. — Теперь у нас есть проводник.

— Ладно, договорились, — сварливо ответила бывшая Хранительница. — Все, что ни делается, к лучшему. Может, тогда вы уберетесь и оставите меня в покое.

— К сожалению, это невозможно.

— Что?!

— Вы идете с нами.

— Да неужели?

— Да. Идете. Ведь вы — Магна, Хранительница. Вы единственная, кто способен сдержать орды демонов. Вы обязаны пойти с нами.

— Никому я ничего не обязана! И зачем я вам нужна?

— Вы сами сказали, что щит восстановил Змодлор. Значит, он жив и продолжает творить зло. Это он пытается с помощью заговора Пылающего Клинка перерезать горло союзу между орками и людьми, союзу, созданному по замыслу вашего сына. Вы думали, что победили Змодлора восемь веков тому назад, но, как мне кажется, не довели дело до конца. Так что теперь вы обязаны…

— Да что ты знаешь об обязательствах! — гневно вскричала Эгвин, — Восемь веков…

— Да, Магна, я все знаю о ваших неудачах, о хитрости, лжи, самонадеянности. Но вы упомянули, что ни разу в жизни не уклонились от обязанностей Хранительницы. Всякий раз — от сражения со Змодлором в захваченной школе до отказа Совету в выборе преемника — вы твердо верили, что делаете все правильно. Несмотря на все ошибки, невзирая на все неудачи, вы ни разу не пренебрегли долгом Хранительницы.

Праудмур покачала головой.

— Вы спрашиваете, что я знаю об обязательствах? Могу ответить — не меньше вашего. Вы всегда оставались подотчетны лишь самой себе. А мне пришлось вести людей на войну, а потом, в мирное время, возглавить их. И сейчас люди, которые доверили мне свои жизни, ждут помощи. А виноват во всем демон, которого вы когда-то били, да не добили! Не думаю, Магна, что ваше самобичевание стоит гибели моего народа!

— А мне кажется, я заслужила право выбирать свою судьбу.

— Потому что воскресили Медива?

Проницательность «девчонки» в который раз потрясла Эгвин настолько, что она не нашлась с ответом.

— Мы все удивлялись, — продолжала Джайна, — как это Медив вновь появился после того, как Кадгар и Лотар его убили? Для воскрешения требуется весьма могущественная магия. Мне она по силам. Ну, может быть, еще паре магов. Но они непременно сказали бы мне. А вы говорили, будто в битве с Медивом утратили все способности… Их могла заменить только материнская любовь.

Старуха кивнула, долго смотрела отсутствующим взглядом вдаль, на едва различимые скалы плоскогорья Шрамов.

— Все, что осталось от магии долголетия, — наконец произнесла она, — я вложила в колодезную воду. Ее поверхность показала мне, что произошло. Я увидела, как моего сына убили его ученик и его лучший друг. Увидела, как Саргерас покинул его тело. Долгие годы я восстанавливала по крупицам покинувшие меня силы, чтобы оживить его. И когда волшебство удалось, я сама едва не умерла. Поэтому защитные чары сотворил Медив — я все равно не смогла бы. Ни их, ни какие-либо другие. И сейчас тоже не смогу.

Она твердо посмотрела на Джайну.

— Это была моя лебединая песня, леди Праудмур. Хотя этого, я согласна, слишком мало по сравнению с тем, что я натворила.

— Нет, вы не правы! Вы родили сына, который спас наш мир. Не сразу, но ведь он поступил так же, как вы поступили бы на его месте. Разве не для этого он был рожден? Он сумел нарушить устоявшиеся традиции: подсказал мне и Траллу объединить усилия в борьбе с Пылающим Легионом. Неужели вы думаете, что он научился этому у Саргераса? Или у кого-то еще? Нет, только у вас.

Во время их беседы Лорена нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Но в конце концов армейская тяга к решительным действиям взяла верх над почтением.

— Миледи…

— Да… — вздохнула Эгвин, — полковник совершенно права. Со Змодлором следует покончить раз и навсегда… Приготовьтесь, полковник, будет немного больно. Леди Праудмур, прошу повторять за мной.

И она начала читать заклинание проникновения, придуманное Мейтром.

Глава 17

Весь день Тралл принимал просителей. Большинство орков выносили на его суд вполне обыденные споры, в которых запросто могли разобраться самостоятельно. Да, иногда разногласия требовали вмешательства судьи, но лишь благодаря многолетнему обычаю они приходили к военному вождю Орды.

Когда последний орк покинул тронный зал, Тралл поднялся с устланного звериными шкурами кресла и прошелся, чтобы размять ноги. Сообщения от Джайны о рокочущих ящерицах он еще не получал, но, поскольку перестали сыпаться жалобы о вытоптанных посевах, решил, что волшебница выполнила обещание. И ему очень хотелось поговорить с нею о Пылающем Клинке.

Внимание Тралла привлекли вошедшие Калтар и Буркс.

— Вождь, с тобой хотят поговорить! Это срочно! — без предисловий заявил Буркс.

Напористость орка не слишком понравилась предводителю, но, прежде чем одернуть наглеца, Тралл глянул на Калтара.

— Как ты думаешь, я должен принять гостя?

— Думаю, да, — тихо проговорил старый шаман.

— Хорошо! — Тралл остался стоять посреди зала, устав восседать на троне.

Буркс вышел ненадолго и вернулся с разведчиком-троллем, облаченным в обычные для клана Черного Копья деревянные доспехи и маску, призванную устрашать врагов, — древесная кора, перья и яркая раскраска. Когда он сдвинул маску на темя, открылось приветливое лицо, куда более кроткое, чем можно было ожидать от воина Черного Копья. Из троллей получались отличные бойцы, великолепные разведчики, а кроме того, их магия не поддавалась никому из представителей других народов, населявших континент. Правда, Тралл знавал нескольких людей, попытавшихся ее освоить, и присутствовал на их похоронах. Несколько тролльих кланов, в том числе — Черное Копье, присягнули военному вождю Орды на верность.

— Это Рокхан! — сказал Буркс.

Но Тралл уже узнал самого искусного следопыта во всем Калимдоре.

— Боюсь, я принес плохой весть. — Тролль шагнул вперед. — Люди. Они на Крепость Северный Стража больше войск посылать.

— Они увеличивают гарнизон? — не поверил ушам Тралл.

— Похоже, так. Я видеть корабли и видеть солдат. Они плыть к Крепость Северный Стража. И один дирижабль лететь на север. Плоскогорье Шрамов.

— Сколько у них солдат? — нахмурился вождь.

— Трудно считать. Я видеть двадцать кораблей. На каждом солдат двадцать быть.

— Четыреста человек! — быстро подсчитал Буркс. — И это после того, как твоя разлюбезная подруга Джайна отправилась заниматься ящерицами, которых люди и выпустили. Вождь, нам нельзя больше тянуть! У Джайны, может быть, и добрые намерения, но не у ее подчиненных. Нельзя просто так оставить усиление их крепости.

— Буркс прав, — Усталый голос Калтара напомнил Траллу, насколько же стар его ближайший советник, — То, что люди не оставили Крепость Северной Стражи, уже само по себе свидетельствует об их желании показать силу. А увеличение отряда наталкивает меня на дурные мысли. Нам нужно что-то им противопоставить.

— Эта крепость служила оплотом адмиралу Праудмуру! — Уж кому-кому, а Траллу Буркс мог об этом и не напоминать, но не сумел удержаться. — А теперь подданные его дочери пытаются довершить начатое им дело у нее за спиной!

От доводов здоровенного орка вождь легко отмахнулся бы, если бы не Калтар. И не Рокхан — лучший следопыт и разведчик. Их слова заслуживали доверия.

— Хорошо! Буркс, передай Назгрелу — пускай собирает войско и ведет его в Степь. Они должны расположиться лагерем недалеко от Крепости Северной Стражи. А ты займись подготовкой кораблей — они спустятся вниз но реке. Не забудь оповестить троллей — им следует тоже готовиться к походу.

Тралл вздохнул. А он-то надеялся, что времена, когда им приходилось сражаться против людей, давным-давно миновали. Но видно, застарелая ненависть — враг, которого нелегко одолеть.

Если люди хотят войны, они ее получат!

Передав Назгрелу и капитанам кораблей приказания Тралла, Буркс вернулся в свою хижину. Чтобы отправиться на войну с людьми, чтобы раз и навсегда покончить с ними, нужна неспешная и тщательная подготовка.

Он водил оселком по лезвию и без того острого топора, когда жилище наполнилось отвратительным запахом серы. Одновременно потеплел потайной карман в штанах, где он хранил амулет, полученный от Змодлора.

— Гэлтэк Эред'нэш! Все идет, как и было оговорено?

Буркс презирал себя за одну только мысль присягнуть на верность еще кому-то кроме Тралла, но продолжал разыгрывать роль преданного слуги.

— Гэлтэк Эред'нэш! Все в порядке. Тралл отправляет войска посуху и по морю. Еще пара дней, и война с людьми начнется. А еще дней через пять мы их уничтожим!

— Хорошо. Ты прекрасно поработал, Буркс.

— Просто я служу на благо орков. Только и всего.

— Конечно. У нас обоих есть причины развязать эту войну. Гэлтэк Эред'нэш!

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8910 11 12 Следующая ⇒