Примечание 8 страница

Но, хотя он достиг небесных благ и не страшился людских ударов, весьма тревожился по поводу близких, как бы их не осудили, как наносящих ущерб делам царским. По той же причине он ночью тайно привел и нахараров, которые содержались в узах в том же городе, и [ради этого] сделал большие затраты. И каждый был в великой радости по поводу новых чудес, которые представились им. И совершенно забыли о горестях, постигших их.

Но во время пиршества святые припомнили об одном священнике [126], который вместе с ними находился в святых оковах, ибо ранее он проживал среди шинаканов и был весьма невежествен в книгах утешительных. Велели ему занять голову стола. Блаженный же ответил и сказал: «Что это вы творите и почему скрываете от меня ваши тайные намерения? Я скромнее самых младших из вас и невежественнее самых малых ваших учеников. Как же я все это [возьму на себя]? Для меня и то слишком, что я причастился ныне к вашим святым узам. Если вы считаете меня достойным вашего стола, займите каждый свое место и прикажите мне [занять] свое место». Но святой епископ вместе со всеми святыми принудили его и усадили выше всех.

И когда кончилось пиршественное собрание и все с радостью приступили к пище, встал святой Йовсэп и начал услаждать их сладостной песнью и сказал так: «Ликуйте вы во Христе, ибо завтра настанет этот час и окажутся забыты все невзгоды и мучения, которые мы претерпели. И вместо немногих трудов наших мы получим многократное отдохновение, и вместо темного узилища вступим в небесный город светлый, а градоправитель этого города сам Христос — учредитель торжества, и в этом ристалище Он первым отличился, получив знак победный. И ныне тот же Господь споспешествует нам, принимая тот же знак во спасение душ наших и во славу достохвальной Святой Церкви. И как видите вы брата этого во главе нашего стола, также и завтра Он [296] первым примет венец через гибель свою. Ибо вот, явился к нам враг жизни нашей, увенчающий священные муки наши — служителей Христовых».

Сказал это и услышал [от могпета] твердые слова, чем все они весьма утешились. Тот сказал: «Святыми молитвами вашими да поступит так со мной Христос и, согласно слову твоему, пусть выведет меня из этого мира. Вот, пока ты это говорил, душе моей было предуведомление, я вспомнил человеколюбие Христа, который и в мир сей явился ради грехов наших. Да смилостивится он ко мне, как к разбойнику при распинании. Как через него отворил замкнутые ворота рая, а сам стал проводником тех, что к тому самому месту должны были обратиться для радости, — так пусть и сегодня сделает меня Иисус Христос служителем в вашем славном собрании.

Вот, ради одного грешника, который обращается к покаянию, бесконечной делается радость ангелов небесных, ибо ведают они о воле Господа своего. Ибо как Он искал одну заблудшую овцу, так и они радуются вместе ради одного вернувшегося к покаянию. Быть может, ради меня явился великий зоравар Армении со многими своими святыми товарищами, венец он доставил вам, а радостную весть огласил всенародно. И более всего мне удивлялись, ибо не знали меня при жизни, а в святом небытии желают, чтобы и я разделил участь с блаженный.

Молю вас, властители мои и отцы, сотворите молитву над ничтожеством моим, дабы удостоился я достичь великого обещания, которое сошло с ваших правдивых уст и достигло и моего слуха. Жажду я увидеть этот день, а в этот день — час, который наступил для нас.

Когда же я выйду из этого тягостного и отвратительного тела, когда я увижу Тебя, Господи Иисусе?! Когда я скину страх перед смертью?! Когда невежество мое достигнет совершенного знания?! Помоги мне, Господи, помоги мне и простри всемогущую длань твою в помощь, дабы, согласно моим обещаниям, и дела действительно исполнились на мне. И прославится на мне, грешном, имя Господа Иисуса Христа! »

Когда блаженный сказал это, встали они с седалищ и, ликуя, говорили: «Слава Тебе, Господи, слава Тебе, Царь [небесный], ибо [297] подал нам радостную пищу. Наполни нас своим Духом Святым, дабы оказались мы Тебе угодны и не устыдились — ибо воздаешь Ты каждому по делам его». И тотчас они крепко задумались — каким образом смогут спасти могпета, чтобы, когда об этом узнают при дворе, не вспыхнул гнев против остальных. И не сумев в этот час прийти к решению, сотворили все вместе молитву, а жизнь этого уверовавшего мужа препоручили Богу

А нахарары, обливаясь слезами, прощались со святыми и в скорбной радости, пав им в ноги, умоляли великой мольбою — препоручить их Святому Духу, дабы никто, говорили они, ослабев и выйдя из нашего общего единства, не стал бы пищею злобного зверя.

Блаженные же единодушно ободряли их и говорили: «Укрепитесь, братья, в Господе и утешьтесь человеколюбием Бога, который не оставит вас сиротами и, [ради нашей] веры в Христа, не отвратит от нас свою милость. Благодаря многим заступникам, которых мы имеем при нем, не погаснет горение ваших светильников и не возрадуется возлюбивший тьму враг жизней ваших. Тот же Господь укрепил древних мучеников, смешав их с сонмом ангелов своих. Их святые души и все собрание праведников придут вам на помощь в терпении, дабы вместе с ними вы стали достойны их венцов».

Так говорили им и всю ночь пребывали в [пении] псалмов. А утром сказали хором: «Принеси, Господи, милость Твою тем, кто признает Тебя, справедливость Твою тем, кто прав сердцем. Да не ступит на нас нога дерзостных, а руки виновных пусть не трясут нас, но пусть падут все, кто творит нечестие; низринуты, и пусть не смогут встать! »

И немедленно подошли палачи к дверям тюрьмы, вошли внутрь и увидели, что прежний могпет — а именно ему было доверено охранять их — сидел с ними и выслушивал их да еще убеждал их не бояться смерти. И когда палачи увидели это великое чудо, весьма поразились свершившемуся, но не решились спросить его, а ушли и рассказали Деншапуху, которому была поручена пытка святых.

Когда же тот услышал [об этом] от царских палачей, его охватил великий страх — быть может, и он окажется причастен [к случившемуся], [298] ибо был ближайше знаком с этим мужем. Приказал вывести из тюрьмы всех этих узников и удалил их из города на двадцать персидских храсахов. Незаметно заговорил смогпетом, мол, в чем причина его оков? Муж же сей отвечал ему: «Перестань говорить со мной скрытно и светлым мыслям не внемли во мраке. Ныне раскрылись глаза мои, ибо узрел я свет небесный. Если желаешь приобщиться к жизни, расспроси меня открыто, и я расскажу тебе, как я видел великие [деяния] Бога».

И когда [Деншапух] услышал от него обо всем, убедился, что тот заодно со святыми и не отступится от их благоволения, он не осмелился схватить его, хотя и имел повеление из дворца. Поспешно отправился и сам рассказал тайно царю обо всем, что и как слышал от [могпета].

Царь ответил и сказал Деншапуху: «Пусть никто не услышит об этом от тебя, в особенности о великом видении, которое представилось ему, дабы невежественные люди, усомнившись, не расстались с нашими непреложными законами. Пока мы собирались привести к послушанию прочих — быть может, они обретут свои души, нашлись, вероятно, такие, с которыми мы не справились; и те, что были наставниками в нашей вере, совратились вслед за их [христианским] заблуждением.

И что для нас более всего ужасно, к их вере склонилось не какое-нибудь ничтожество, но наш единоверец, известный по всей Верхней стране [127]. Если мы начнем с ним спорить, он, будучи более осведомлен [в вере] нашей страны, чем все прочие наставники, сокрушит, быть может, основание нашей веры. Если станем судить его с прочими злодеями, весть о его христианстве обрастет славой и распространится, а на нашу веру сойдет великое нечестие. А если он погибнет от меча, то ведь в лагере много христиан, они по всей стране разнесут его кости [128]. Пренебрежение, которое питали к нам все те люди, которые почитали кости этих назареев, было несущественно. Но если той же чести удостоятся кости могов и могпетов, мы сами станем разрушителями нашей веры.

Но пока я заклинаю тебя бессмертными богами! Прежде всего пригласи к себе этого ожесточившегося старика. Если он смирится [299] полюбовно и раскается в [причастности] к их колдовству, возвеличь его по первому разряду, и пусть никто никоим образом не проведает о его вражеском поступке. Если же он не согласится и не пожелает подчиниться твоим словам, возведи на него великое обвинение, исходящее из этой страны, дабы он оказался повинен в зле, причиненном царским делам. Затей против него публичную тяжбу и сошли его за пределы Курана и Макурана [129] и там швырни его в яму, и пусть он обретет позорную смерть. А инаковерующих немедленно лиши мирской жизни, дабы не сотрясались законы нашей страны. Ибо если они так быстро обучили искусного могпета — как смогут невежественные люди выстоять перед их соблазнительной ложью?! »

Тогда Деншапух воссел в присутствии, удаленном, как мы сказали, от лагеря на двенадцать храсахов. Расспрашивал могпета и говорил: «Я получил право допрашивать тебя не только речью, но и всяческими пытками. Пока рука моя не дотянулась до тебя, прими почести и отступись от бесчестия, пожалей свои благородные седины. Откажись от христианской веры, коей ты не придерживался от рождения, и вернись к учению могов, как и был ты наставником многих».

Ответил [ему] блаженный: «Молю тебя, властелин, который прежде в глазах моих был родным братом, а ныне совершенный враг, не сострадай ты ко мне по прежней любви, но соверши на мне злую волю вашего царя. Как обрел ты власть надо мной, так и суди меня! »

Когда Деншапух увидел, что [могпет] пренебрег царскими угрозами и на лице его не появилось мольбы, и он предпочел, чтобы Деншапух говорил с ним не тайно, а открыто — он обошелся с ним согласно царскому повелению. Тайно забросил его на чужбину, поступил так, как усвоил от своего наставника. [Царь] также назначил Деншапуху двух близких помощников из старших горцакалов — Джаникана, царского марзпета, и хандердзапета Мована, состоявшего при мовпетан мовпете.

Эти трое вместе со своими подчиненными вывели святых из этой пустыни и той же ночью перевели их в другое, столь же отдаленное и еще более суровое место. И никому из войска не позволили [300] взглянуть на них — ни армянам, ни вообще христианам, ни даже посторонним язычникам. А стражам, которые в этом городе были поставлены над узниками, приказали охранять их со всей предосторожностью, дабы никто не угадал пути, по которому поведут их на смертное место, — ни сами [осужденные], ни кто-либо из посторонних.

Но некий хужик из царского войска, который тайно исповедовал христианскую веру, оказался в отряде палачей и с орудиями пыток состоял при дневных стражах, проник среди ночи в отряды этих нахараров и смешался [с воинами]. Первый отряд считал, что он из второго, второй — из третьего, и всем стало казаться, что он принадлежит одному из этих отрядов. И никто не спросил:

«Кем ты приходишься нам? » — ни господа, ни служители.

Когда прибыли в [назначенное] пустынное место, которое оказалось начисто лишенным зеленой растительности и было настолько диким и каменистым, что не было места, даже чтобы присесть, эти три нахарара, отдалившись, сошли поодаль [с коней] и приказали своим палачам связать [святых] по рукам и ногам. Те опутали им ноги длинной веревкой, впряглись по двое и потащили. И пока волокли по камням, так их растерзали, что на тех блаженных не осталось живого места. Тогда развязали их и снесли в одно место.

И казалось им: вроде смягчили их суровость и усмирили их необузданную строптивость. «Ныне, что бы мы ни сказали, они подчинятся нашим словам, признают волю царя и спасутся от тяжких мучений». И не смогли в должной мере понять, что вооружили их словно удалых воинов, и наставили их, и обучили их, [придав смелость] диких и кровожадных зверей. И если ранее [осужденные] в какой-то мере колебались, то [ныне], глядя на свои тяжкие телесные раны, отбросили прежний страх. Словно опьянев и утратив чувства, они начали соревноваться в [смелости] ответов и спешили, словно жаждущие к источнику — кто раньше прольет свою кровь на землю.

И пока святые приготовлялись к этому, начал говорить с ними Деншапух и сказал: «Царь послал меня к вам. Всеобщее разорение страны Армянской, утверждает он, и гибель, которая постигла [301] царские войска, — все эти беды произошли от вас. Многие нахарары ныне страдают в оковах, и это все случилось вследствие вашего упрямства. Но и сейчас, если желаете меня выслушать, я скажу вам — были вы причиной всех гибельных мучений, сегодня будьте причиной вашего спасения. Нахарары пребывают в путах — их можно освободить лишь через ваше посредство. Разоренная страна ваша вами устроится, а многие уведенные в плен вернутся обратно.

Ныне взгляните собственными глазами — столь родовитый муж, который и царю был известен лично вследствие великих познаний в нашей вере, и был совершенен в этом учении и любезен всей знати и чуть не вся страна зависела от него, но, поскольку он презрел веру маздезнов и дал себя обольстить вашей нелепой наукой, царь не пощадил его великого сана, и я сослал его словно пленники-анатхархика так далеко на чужбину, что он и не дойдет до места своего наказания. Так, если, будучи им вскормлен, [царь] не пощадил его во имя почитаемой веры, насколько [суровее обойдется] он с вами, чужеземцами, достойными смерти вследствие [вашего вмешательства] в царские дела. И нет вам иного способа выжить, как если вы поклонитесь солнцу и выполните волю царя, как и научил нас великий Заратуштра. И если вы так сделаете, не только избавитесь от оков и избегнете смерти, но и с богатыми дарами будете отправлены в свою страну».

Выступил вперед иерей Левонд, а переводчиком сделал епископа Сахака. «Как мы станем внимать, — сказал он, — двусмысленным повелениям твоим? Вот, ты прежде всего поклонился солнцу, а поклонение обусловил волею царя. Возвеличил солнце, призвав имя его, и возвеличил царя более, чем солнце. И объявил, что это солнце служит земным созданиям помимо собственной воли, а царь в силу своей свободы, кого желает, обоготворит, а кого пожелает — поработит. И сам он не постиг истины. Не говори с нами, словно с юнцами, ибо мы совершенны в возрасте и не чужды знания. Откуда ты начал, оттуда и стану тебе отвечать.

Итак, в нас усмотрел ты причины разорения нашей страны и разгрома царского войска. Но наша вера нас не так учит, а велит весьма почитать земных царей и любить их со всей нашей силой, [302] служить им не как какому-то человеку среди людей, а как Богу истинному. И если через них мы лишаемся чего-либо, то вместо земного царства нам обещано небесное. И не только службу и повиновение свое обязаны мы приносить им, но и самих себя превыше жизни посвятить любви царской. И как на земле мы не вольны менять царя на другого владыку, так и на небесах не имеем власти заменять истинного Бога нашего другим, ибо нет Бога кроме него.

Но скажу тебе нечто в какой-то мере тебе уже известное. Кто из рати храбрецов последним вступает в бой!? А если он так поступает, будет признан не удальцом, а совершенно негодным [воином]. Или кто из разумных купцов обменяет благородный жемчуг на скверную подделку, если только он не оглушен невежеством так, как предводители вашего заблуждения.

Ты нашел нас вдали от множества наших праведников и пытаешься по-разбойничьи разрушить твердыню наших мыслей. Но мы не одиноки, как это тебе кажется. Нет места пустующего, где не было бы Христа, царя нашего. Только те лишены его, которые подобны тебе и твоему бесовскому повелителю, те, которые предали его. А вот воины нашей страны, которые научены нами во Христе, смогли растоптать страшное повеление вашего царя и пренебрегли его великими дарами, в то время как у них отняли их наследственное тэрство, и они не сожалели ни о женах и детях, ни о временных дарах сей жизни. Не вспоминали также о крови своей, [пролитой] ради любви к Христу, а страшными ударами погубили поклоняющихся солнцу — ваших проповедников, и великую гибель навели на ваши войска. И многие из них пали в той же битве, другие подверглись различным испытаниям, иные оказались на дальней чужбине, а большинство уведено было в плен. Все они прежде нас вошли в рай Божий, они смешались с сонмом ангелов небесных и пируют в уготованной радости, к чему успел приобщиться блаженный муж, о котором ты говоришь, что я, мол, [виновник] ссылки его. Блажен он и блаженна земля, по которой он пройдет, и место, где он скончается. Он доблестно пройдет не только по вашему царству, но и по небесным светилам, которым вы поклоняетесь». [303]

Андердзапет Мован ответил им: «Боги благодетельны, они с кротостью заботятся о роде человеческом, дабы [люди] узнали и познали собственное ничтожество и величие [богов], и пользовались дарами сего мира, которые предоставлены им царем, и что из уст [богов] исходят повеления о смерти и жизни. Вам не позволено противиться их воле, не поклоняться солнцу, которое лучами своими освещает всю вселенную и жаром своим доставляет пищу людям и животным. И ради распространяющейся на всех щедрости и беспристрастного управления Михр был назван богом, ибо нет в нем коварства и безрассудства. Посему мы снисходительны к вашему невежеству, ибо мы не человеконенавистники, подобно хищным и кровожадным зверям. Пощадите сами себя и не делайте нас поневоле причастными к [пролитию] вашей крови. Забудьте о ваших прежних преступлениях и впредь поступайте правильно, чтобы ради вас и на других сошла милость великого царя! »

На это ответил епископ Сахак и сказал: " Как человек ученый и очень просвещенный, ты преисполнен благородной заботы об устроении страны и прославлении царя. Но об этом ты проповедуешь с полным невежеством, ибо веруешь во многих богов и не признаешь у них единой воли. Если вышние борются друг с другом, как мы, будучи по сравнению с ними ничтожествами, сможем поверить словам твоим? Соедини воду и огонь, дабы мы научились у них примирению; призови солнце в дом твой как огонь. И если приход его невозможен, дабы мир не остался во тьме, пошли огонь к нему, чтобы научился он его неистощимости.

И если природа твоих богов едина, пусть, соединившись, они уравняются друг с другом. Пусть огонь, подобно солнцу, не нуждается в пище, а царские служители пусть [не отвлекаются] для насыщения его. Так, один из них ест ненасытно и все время умирает, а другой не ест, но без воздуха блекнет свет его лучей. Зимой остывает и морозит всю зеленую растительность, летом пылает и сжигает все живое. И то, что само постоянно меняется, не в силах наделить кого-нибудь неколебимой жизнью. Я не могу обвинять тебя — тот, кто не видел великого царя, поклоняется его сановникам. Но если так поступит кто-либо из умудренных знанием, ему немедленно вынесут смертный приговор. [304]

Что же касается солнца, то, если желаешь просветиться, поведаю тебе истину. Оно — частица сотворенных [тел] сего мира, частица, отделенная от множества частей. Часть [тел] выше него, часть ниже. Само по себе оно не имеет чистого сияния, но через посредство воздуха велением Божьим распространяет свои лучи и огненной частью согревает все сущее, находящееся ниже него. А вышние вовсе не получают его лучей, ибо свет заключен в его шаре, как в некоем сосуде, который отверзается и изливает [лучи] вниз, в усладу нам, живущим внизу. Подобно тому как корабль, летящий над бездной вод морских, слепо следует, направляемый умелым и знающим кормчим, также и солнце, направляемое своим распорядителем, меняясь, обращается по кругу в течение года.

Как прочие частицы мира учреждены ради нашей жизни, так и солнце, как одна из этих частиц, дано нам для того, чтобы светить, также как и луна, и звезды, и воздух в своем беспрестанном колебании, и несущие дождь тучи. Также и из земных частей море и реки, и источники, и всякие полезные воды, точно также как и все, [относящееся] к суше со своими полезными действиями. И нельзя что-либо из них объявить богом; а если кто-либо дерзнет сказать [такое], погубит невежеством душу, если же возвеличивает их, называя богом, то они ничего не выигрывают. В одном государстве двух царей не бывает. И если это неприемлемо для человека, то насколько же такой нестройный порядок дальше от божественной природы!

Так вот, если желаешь усвоить истину, услади горечь сердца и раскрой очи своих мыслей, а пробудившись, не следуй в слепоте во тьме, ты, что пал в бездну и стремишься всех увлечь за собой. И если [твои сторонники], что не видят и не разумеют, следуют за твоим неверным учением — не причисляй и нас к ним. Ибо отверзты глаза наших мыслей, и мы отличаемся зоркостью. Телесными очами мы видим существа и понимаем, что они сотворены кем-то другим и подвержены тлену. Творец же всего невидим для телесных очей, но только разумом постигается могущество его.

Поскольку он увидел нас, пребывающих в великом невежестве, и смилостивился к нашей неучености, — в каковом [качестве] и мы некогда, подобно вам, видимое полагали творцом и [305] творили всяческое нечестие — посему любовью своею он явился и воплотился человеком и научил нас своей невидимой божественности. Тот, кто изошел на виселицу креста, в то время как люди в неведении тянулись к этим самым светилам, заставил померкнуть свет солнечных лучей, дабы опустилась тьма и послужила его человечности, а недостойные, подобно вам, не видели бы великого нечестия своей жизни. Так и ныне, кто не исповедует распятого Бога, душу и тело того окутывает тот же мрак. Так и ты пребываешь сейчас в той же тьме да еще нас подвергаешь мучениям. Мы готовы умереть по примеру нашего Господа. Выполни же свое злобное намерение, как пожелаешь! »

Когда нечестивый Деншапух взглянул на них и увидел всех их в великой радости и ликовании, он понял, что не дойдут до них угрозы и увещания. Приказал вывести вперед одного из младших, иерея Аршэна, по поводу которого у святых раньше были даже сомнения. Связали его по рукам и ногам и так туго затянули путы, пока не стали скрипеть все его жилы. И много часов он провел в таком невыносимо стянутом положении.

Отверз святой уста свои и сказал: " Вот, окружили меня многие псы, и собрание злодеев обложило меня. Прокололи ноги мои и руки мои и вместо рта моего возопили мои кости" [130]. Услышь меня, Господи, услышь голос мой и прими душу мою в сообщество твоих святых поборников, которое явилось твоему новому творению. Я самый младший из всех, но милосердие твое, смилостивившись, вывело меня вперед».

И когда он сказал это, не смог более раскрыть рта, поскольку орудие пытки невыносимо стягивало [его путы]. И палачи тут же подучили приказ трех нахараров — отсекли мечом голову блаженному. И тело его бросили в высохшую яму.

Там же Деншапух начал говорить с епископом и сказал: «Когда я прибыл в страну Армянскую, мне пришлось там кружить год и шесть месяцев. Мне совершенно не приходилось слышать чьей бы то ни было жалобы ни по поводу тебя, ни, в особенности, Йовсэпа, а ведь он возглавлял всех христиан и был доверенным во всех царских делах. Также и тот, кто был марзпаном страны до моего прибытия, был весьма доволен этим мужем. Я сам, своими [306] собственными глазами увидел, что он был признан подлинным отцом всей страны и прямодушно любил великих и малых.

Вместо того чтобы вы [молили], я молю вас — пощадите свои благородные души, не ввергайте их в мучительную гибель по недавнему примеру, который вы узрели собственными глазами. Поскольку вас одолели упрямые мысли, я также решил многими муками лишить вас жизни вашей. Я знаю, вас соблазняет [пример] этого мужа. Но он болен телом, и нет ему выздоровления вмешательством врачей, он утомлен нездоровьем и желает больше смерти, чем жизни».

На это святой Йовсэп ответил: «Восхваление, которое ты воздал прежде этому епископу, а затем и мне, ты принес справедливо и ради этих вот седин почтил, как надо. Так и должно быть. Однако истинным служителям Божьим не следует прекословить мирским властителям или подстрекать кого-либо из мирян к неудовольствию вследствие [собственной] алчности по отношению к земным вещам. Но [нужно] скромно и покорно учиться заветам Божьим и без ложной мудрости быть кротким по отношению ко всем, и справедливой проповедью вести всех к единому Господу сущих.

Что до обольстительных речей этого мужа, о котором ты говорил, то ты не погрешил против истины, но высказал сущую правду. Ибо он как чужак не соблазняет нас и не путает словно [какой-нибудь] обольститель и обманщик, но горячо нас любит. Ведь едины наша матерь — Церковь, родившая нас, и отец наш, Дух Святой, что породил нас. Как могут быть в несогласии и не объединяться дети одного отца и единой матери? Это кажется тебе обольщением, мы же днем и ночью мыслим о том, чтобы нерасторжимым сохранить единство в жизни. И если он, утомившись, стремится покинуть это болезненное тело, то в большей степени это касается нас. Ибо нет никого среди рожденных женщиной, кто бы не имел тела, не [подверженного] болезням и страданиям».

Деншапух сказал: «Вы не знаете, насколько я снисходителен к вам. Не по приказу царскому я так долго препираюсь с вами, а из собственного благоволения послабляю вам. Я не столь лют, как [307] вы, ненавидящие самих себя и враги другим. Я вкусил в вашей стране хлеба-соли и питаю к вашей стране милость и любовь».

Ответил иерей Левонд: «Тот, кто проявляет жалость и любовь к чужим, выполняет заветы Бога, но он обязан заботиться и о своей душе, ибо мы не являемся властителями самих себя, но есть [Бог], который требует от нас ответа и за чужих и за своих. Но ты сказал, мол, иду вам навстречу по собственной воле, а не по приказу царя. Если стало привычным нарушать повеления вашего царя, то поступаете вы хорошо, ибо он разрушитель страны и убийца невинных людей, друг сатаны и враг Бога. Но мы не можем преступить повеление нашего Царя и не в силах непреходящую нашу жизнь променять на тленные и пустые блага сего мира.

Но то, что сказал ты обо мне, мол, не найдя выздоровления от врачей, он смерть возлюбил более жизни, — эти слова не подходят тем, кто видит все муки мира. Умерь немного свой буйный гнев и прислушайся к моим правдивым словам и взгляни по порядку на дела мирские. Кто из смертных живет безмятежно, не полны ли все болезнями — кто внутри, кто снаружи. Холод и зной, голод и жажда и всяческая бедность [их одолевают]. Извне — несправедливость, обирание, осквернение развратными посягательствами. Изнутри — нечестивость, отступничество, невежество, безвозвратное падение из-за разнузданности.

Но то, что ты с презрением отнесся к врачам, мол, не найду я у них выздоровления, — не удивляет, ибо они люди. Есть болезни, против которых они находят исцеляющие средства, и есть такие, которые сопротивляются их способам. Ибо все мы смертны, те, кто лечит, и те кто лечится. О, если бы ваши действия походили на врачебное искусство! Ибо велика истинность их лечения. Когда видят, что кто-то заболел, не медлят, идя к нему, но спешат изыскать средство и вылечить, тем более, когда при дворе заболеет кто-либо из приближенных царя. И [врач], подойдя к большой площади, увидит множество сановников, здоровых и красивых юношей, а когда он войдет внутрь, в царские покои, там ему представится восхитительное и замечательное зрелище — всякие служители, но он не станет удивляться чудесному видению. И если даже ложе, на которое укладывают больного, будет литого золота и украшено [308] каменьями, до всего этого ему нет дела. Он прикажет откинуть златотканое покрывало, просунет руку и исследует все тело — горячо ли оно, и спокойно ли бьется сердце на своем месте, не тверда ли печень, не беспорядочно ли биение [крови] в жилах, согласно этому применит целебное средство, даровав [больному] выздоровление.

Но если врачевание людей способно так пренебречь [сопутствующими обстоятельствами] [131], и [лекарь] выполняет назначение, используя лишь собственную науку — насколько достойнее для вас, имеющих под своей великой властью всю страну, позаботиться прежде о том, чтобы души свои вылечить от всех заблуждений мирских, а телесно все и так находится в вашем услужении. Ныне же, пребывая в невежестве и свои бессмертные души губя в неугасимом пламени геенны, телом вашим — хотите того или нет — вы заражены неизлечимой болезнью. И вы еще упрекаете нас в телесных болезнях, что возникли не по нашей свободной воле, а соответственно телесной природе, как это случается с любым человеком.

А Христос, истинный Бог, живой и животворящий, в силу своего благодеяния явился врачевателем душ и тел и, прежде всего, он сам в болях собственных мучений вылечил весь род человеческий. И трогательно смилостивившись, вторым рождением он родил нас в здоровье, без болей и ран, а прежние раны от тайных ударов дракона вылечил и, [сгладив]. рубцы, сделал нас непорочными духом и телом, дабы стали мы соратниками ангелов и войском небесного Царя нашего. Ты не знал этого, не вкусил небесных даров Божьих и не желаешь узнать от нас. И нас также стремишься отвратить, но это невозможно, и пусть не будет иначе, и ты не сможешь [это] сделать!

О моем же болезненном теле скажу тебе кратко. Я ликую и радуюсь, когда смотрю на свои измученные телеса, знаю, что крепнет во мне здоровье души моей. Тем более что залогом для меня является великий учитель язычников, который утешился своими телесными болями и гордился ударами по себе сатаны и говорил: «Ибо если мы сращены с Ним подобием смерти Его, то насколько больше должны быть соединены и подобием воскресения! » [132] [309] А ты, наш властелин, суди нас согласно твоей злобной воле. Мы не убоимся ни чудовищных, ужасных твоих угроз, ни страшной смерти, которой ты нас подвергаешь! »

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 789 10 11 Следующая ⇒