Примечание 3 страница

Тогда блаженные нахарары подняли дружно свои голоса и высказались перед всеми: «Царь, больше не говори нам такое, ибо Церковь не человеком построена, и она не дар солнца, которое, как ты путанно думаешь, является богом: солнце не только не бог, но и не есть нечто живое. А церкви, это не дары царские, и не умелое искусство, и не изобретения мудрецов, и не добыча доблести воинской, и не обманное измышление дэвов. И вообще, кого бы ты не назвал из земных, великих или малых, нигде не найти Церкви, ими [созданной]. Но это благодать великого Бога, посланная не кому-либо из людей, но всем одаренным разумом народам, коим суждено жить под солнцем. Основания ее заложены на неподвижной скале, ни нижние не могут ее сдвинуть, ни верхние опрокинуть. И то, что ни небо, ни земля не потрясают, то никто из людей да не дерзнет победить! Так вот, поступи, как ты того желаешь, все мы готовы к любым орудиям пыток и истязаний, которыми ты грозил, готовы не только к мучениям, но и к смерти. И если ты вновь о том же спросишь, то от каждого из нас услышишь даже больше, чем это в ответ! »

Тогда царь, сам став горше желчи, разлил во чреве море своей добровольной желчи, и через нос и через рот его вырвались клубы горячего пара, как густой дым из пылающей печи. И, так как гнев его взял верх, то сломил силы тела его и пробил переполненный сосуд его мыслей, рассыпал и раскидал его коварные замыслы. И то, что он никогда не высказал бы и своим любезным, в том он против воли оголился перед слугами Христа и весь раскрылся полностью. Утроял и учетверял он нерушимую клятву солнцем и говорил так: «Не сможете вы разорить неприступную крепость мою и не дам вам тут же обрести то, что желаете. Но всех вас и тех, кто в моих войсках, велю переправить в жесточайших оковах по непроходимым местам в Сагастан [51]. Пусть многие из вас околеют от зноя в походе, а остальные попадут в крепкие замки и в безысходные тюрьмы. А в вашу страну пошлю несметное войско со слонами, а жен и сыновей ваших велю отправить в Хужастан [52], а церкви и то, что вы называете мартириями [53], [222] разорю, снесу и предам разрушению. А если кто воспротивится, тот погибнет под ногами слонов, кончит лютой смертью. И все сказанное мною я сделаю и выполню по отношению к насельникам [вашей] страны! »

И тотчас велел знатных нахараров с великим поношением удалить от лица своего, но предусмотрительно приказал главе палачей содержать их без оков, в отдельном для каждого помещении, а сам, беснуясь, возвратился крайне удрученный и кинулся в свои покои.

А истинно верующие во Христа нисколько не усомнились и не поколебались в прежнем наставлении святых наставников своих, но все еще искали способа, как вывести и себя, и близких из великой беды. И весьма старались, сулили тем вельможам, которые помогали им при царском дворе, великие богатства, а пока раздали им немалые деньги.

И когда со всех сторон затворилась безвыходная их тюрьма, тогда, применив замысел Авраама, восклицали и говорили в сердце своем: «Все мы посвятили и возложили братьев, и сыновей, и всех любезных наших в узах, на святой престол, как Исаака [54]. Прими же, Господи, добровольную жертву нашу и не отдай Церковь Твою на посмеяние и поругание этому нечестивому властителю! »

Некий евнух из советников царя втайне имел нерушимую любовь ко Христу ибо он был крещен в живительной купели и очень искал способ сохранить жизнь этим несчастным. И когда в точности проверил, что все те беды, которыми пригрозил, царь желает навлечь на страну Армянскую, [евнух], хотя и не всем, но некоторым из них дал совет и [указал] способ, чтобы на некоторое время они себя избавили от этой беды.

И пока снаряжали отряд, чтобы отправить их в безвозвратную ссылку - как уже поступили со многими гшхарарами из страны Иверской, - в это самое время пришел гонец с тревожной вестью из кушанских краев, что отдельно выступил вражеский отряд и разорил многие царские области. И это была [армянским нахарарам} великая помощь с небес. И нечестивец в смятении поспешил отправить вперед конницу и сам поспешил за ней. [223] И так как он был глубоко озабочен в мыслях своих, то разорвал свою твердую клятву.

И, видя это, богобоязненные молились с великой надеждой и говорили единодушно: «Ты, всеобщий Владыка, Ты знаешь сокровенное в сердцах людей, и открыты перед Тобою все невидимые замыслы, и никакого свидетельства Ты не ищешь от видимых, ибо и несодеянное нами видят очи Твои. Изливаем мы ныне перед Тобой нашу мольбу. Прими, Господи, сокровенное молитв наших и сделай нас совершенными ради заповеданного Тобой, чтобы посрамлен был сатана, который, возгордившись, сражается с нами через власть этого нечестивца.

Поколебли, Господи, упрямые замыслы коварного и воспрепятствуй воле нечестия его. И в мирных помыслах наших верни нас вновь в святую Церковь, чтобы она, ограбленная внезапно, не была презло разрушена врагом! »

И нерушимо положив с Богом этот свой обет, что твердо будут пребывать в прежних помыслах, они отправили представителем в стан того же своего советчика, что они якобы выполнят беззаконную волю [царя].

Услышав это, царь весьма обрадовался и возликовал, думая, что его боги пришли к нему на помощь, повернули и разрушили помыслы [истинного] Бога, и что те [отступники] принесут свое поклонение солнцу, почтят его жертвами, согласно всем законам могов.

И того не мог понять этот заблудший, что непорочный свет солнца праведности рассеивал и стирал темные замыслы его, а [лучи] сокрушали и упраздняли извращенные желания его. И, будучи слеп к истинному откровению, нимало не постиг он обманной уловки, которой поддался. Рассыпал и бросал перед ними земные награды и вновь обновил всем им пативы и гахи, выдвигая их вперед и возвышая в своей мировой державе. И с безмерной щедростью жаловал от дворца агараки и аваны каждому из них, называл их любимыми и друзьями и в кичливой гордыне упрямых мыслей надеялся, что истина уступит обману.

И, сделав это, отправил с ними много конницы и из могов немалое число — более семисот проповедников - с ними послал, и [224] некое знатное лицо поставил над ними в качестве могпета. Уговаривал и умолял, поручая: «Когда я, вернувшись с этой войны, прибуду с миром, пусть вами будет выполнено и сделано все согласно моей воле». И так, с пышностью и почетом провожал их в долгий путь в землю Армянскую. А сам радостно послал благую весть во многие атрушаны, писал и докладывал могам и могпетам и всем вельможам различных краев и стран, как, мол, с помощью богов продвинулось его доблестное предприятие.

А эти нечестивцы, выйдя из своих темных засад, возгорелись желанием без промедления выполнить это повеление. Дали знать в отдаленные страны, чтобы немедленно двинуться в землю западную. И, не достигнув еще великой страны Армянской, бросали палку и метали жребий о том, какой [племя] какому разряду [могов] достанется в учение. Ибо было получено от дворца общее повеление как об Армянской стране, так и об Иверской, и об Алванской, и о стране лпинов, и об Алдзнике, и о Кордуке, и о Цавдэке, и о Дасне [55], и относительно других, которые в различных местах Персидской державы тайно держались христианства.

И неожиданным нападением спешили грабить сокровища святых церквей, а затем, как дэвы, набрасывались друг на друга. Отряд войск был многочислен, и злолюбивый Сатана, как военачальник, являлся между ними и непрестанно будоражил всех и торопил. Так как был назначен срок - шестой месяц, они суетились и торопились, согласно повелению царя:

«От навасарда до навасарда, гласил [приказ], во всех местах, какие только есть под властью великого царя, да будут упразднены церковные обряды, да будут заперты и опечатаны двери святых храмов, да будут изъяты в царскую казну по описи и счету священные сосуды, да умолкнут звуки псалмов и да прекратится чтение истинных пророков. Священники да не осмеливаются в домах своих поучать народ, верующие во Христа мужи и жены, которые проживают в своих обителях, да сменят свои одежды соответственно мирскому обычаю!

Далее, и жены нахараров да постигнут учение могов. Сыновья и дочери азатов и шинаканов да поучаются в наставлениях тех же могов. Да будут расторгнуты и воспрещены обряды святого [225] брака, которые они имели от предков по христианскому чину, а вместо одной жены пусть заведут много жен, чтобы, плодясь, размножался народ армянский. Дочери да принадлежат отцам и сестры братьям, матери пусть не устраняются от сыновей, да и внучки пусть восходят на ложа дедов!

Убойный скот да не умерщвляется, не будучи посвящен, будь то овцы, или козы, или тельцы, или птицы, или свиньи. Тесто да не замешивают без пандама, помет птиц и скотов в огонь да не швыряют, руки без гомэза да не омываются, выдры и лисицы и зайцы да не умерщвляются. Змеи и ящерицы, лягушки и муравьи и какие другие еще есть всякие многоножки-черви да погибнут, и пусть их срочно, по счету, предъявят согласно царской мере. И пусть выполняются какие только есть повинности, в отношении жертвоприношений или убоя, — согласно праздничному обряду, по годовым датам и согласно порядку о [сдаче] определенной меры золы в капичах.

Все это, что мы сказали, да совершится в течение определенного времени, до конца года, а остальное пусть после приготовят».

А моги и могпеты, получив все это в качестве предписания, день и ночь спешили достичь страны Армянской и в великом ликовании никогда не утомлялись, [поглощая] протяженность пути.

Раздел третий

О ЕДИНОДУШИИ СВЯТОЙ ОБЩИНЫ ЦЕРКОВНОЙ

Хотя и не в наших силах сказать о всех злых делах, которые произошли там в стане с полком Армянским, но не хотим мы и молчать, скрывая горе и притеснение. Скажем же немногое из многого, чтобы слился наш голос с голосами тех, кто нас горестно оплакивал. Вот и ты, услышав, прольешь немало слез над бедствиями нашего народа [56].

Ведь когда там, в великом стане персидском, [воины] из разных племен, верующие в святое Евангелие Христово, увидели злосчастное согласие армян [57], они были поражены в мыслях своих и, сокрушаясь, пали на лицо свое. Многие из них, погруженные в тяжкую скорбь, с раненой душой и с горькими слезами пришли и обличали этих нахараров и порицали братию священников.

Они чувствовали к ним всем отвращение и говорили: «Для чего брали ваш святой Завет и куда понесете вы сосуды господнего престола? Неужели забудете вы духовные освящения или, умолкнув, пресечете звучание ваших, каку пророков, голосов? Вы зажмурили голоса от чтения и заткнули уши свои, чтобы не слышать! Но неужели вы не вспомните о незабываемом в мыслях ваших? Как поступите с заповедью Господа: «Кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцом Моим Небесным и пред святыми ангелами» [58].

Наставниками были апостольских проповедей, а ныне станете учениками в обманных заблуждениях? Были учителями истины, а теперь станете учить лживым обманам могов? Вы были [227] проповедниками силы Творца, а теперь стихии богами признаете? Вы были обличителями обмана, а теперь обманнее обмана будете? Вы были крещены огнем и [святым] Духом, а теперь в золе и в пепле погрязли? Вы были взращены живым телом и бессмертной кровью, а теперь в чаду от сала [жертвенных животных] и в [их] гное грязном почернели? Вы были храмом Святого Духа, а теперь будете капищем дэвов? С детства вы были облачены во Христа, а теперь, лишившись славы, подобно дэвам, будете плясать солнцу?

Были вы наследниками Царствия небесного, а теперь сами себя сделали наследниками геенны. Им грозит огонь неугасимый, зачем же и вы с ними, опаленные, сожигаетесь? Для них откармливается червь, который не умирает, а теперь вы утучняете свое тело ему на откорм! Вокруг них держится густой мрак, зачем же вы, одетые светом, направились с ними в тот же мрак? Они издавна были ослеплены, зачем же вы вслед за слепыми слепнете? Для них был вырыт глубокий ров, зачем же вы первые наполняете его? Когда вы научились многочисленным именам их богов, ведь ни один из вас нигде не находился между ними? Разгруженные от тяжелой ноши, сами на себя вы взяли тяжкий груз! Свободные от рабства, вы яростно вошли в служение, от которого нет освобождения!

Если бы вы знали и вам было бы явно, как небо скорбит по вас и охвачена печалью земля под ногами вашими! Ангелы вверху разгневались на вас, а внизу мученики гневаются на вас! Жалею, жалею любезных ваших, и множество раз жалею вас самих! Ибо если бы кто освободил вас от служения, а вы сами отдались в служение другому, в великий гнев привели бы своего прежнего господина. А как вы теперь поступите с грозным божественным повелением? «Я есть Бог, и нет другого, кроме Меня, и после Меня не будет другого Бога. Я Бог ревнитель, воздаю за грехи отцов сынам до седьмого рода» [59]. Но если праведные сыны принимают гибель за грехи отцов, то, когда грешат и сами сыны, разве не будут они в ответе заодно и за себя, и за отцов?!

Вы были нашей крепкой оградой упования, когда настигла опасность, мы к вам выходили за успокоением, и вот эта великая [228] крепость рухнула до основания. Мы вами гордились перед врагами истины, а теперь вы наш позор перед теми же врагами. Доселе, считаясь с вашей истинной верой, и нас сколько-нибудь щадили, а теперь из-за вас и нас беспощадно карают. Перед страшным судом Божьим вы дадите ответ не только за самих себя, но и за всех многих, которых также мучают из-за вас! ».

Это и более этого говорили этим знатным вельможам и добавляли боли к болям. Но те не хотели объявить и показать им свой замысел, молчать же и не давать ответа было невозможно. Задыхаясь, они предавались обильным слезам. И все, кто слышал и видел это, были вместе с ними в безутешной скорби.

В это время иереи, бывшие там же в войске, не снеся в сердце гнева, отделились от нахараров и от всего множества и поспешили послать кого-то на коне гонцом в страну Армянскую. С тяжелой вестью на устах и с разорванным воротом прибыл он на собор епископов. Заливаясь обильными слезами, стоял он и рассказывал о всех испытаниях, но не раскрыл пред ними тайны замысла.

В это время рассеялись епископы каждый в свое княжество и послали хорепископов в деревни и агараки и во многие крепости горных гаваров. Подняли и собрали множество мужей и жен, шинаканов и азатов, священников и монахов. Они наставили их, укрепили и обратили всех в воинов Христовых.

И как первое решение утверждено было следующее: «Да будет рука родного брата против его близкого, если тот преступит обет заповеди Божьей. И пусть не пощадит отец сына своего и пусть не держится сын за почтительность к отцу. Жена пусть сражается с мужем-супругом, и раб пусть обратится против своего господина. Пусть над всеми царят божеские законы, и пусть преступники получат наказание осуждения по единому закону! »

И когда это было так установлено и устроено, явились все с вооружением и в шлемах, с мечами у поясниц и со щитами в руках, — не только доблестные мужи, но и мужние жены.

А войско Армянское, вместе со вспомогательными отрядами и со множеством могов, добралось в четвертый месяц [60] в страну Армянскую, в большой гюлакалак, который называется Англ [61]. [229] Стали, расположились станом, окружили себя укреплениями, со всех мест там сосредоточились, и было их бесчисленное множество.

А спустя двадцать пять дней сам могпет вместе с могами подоспел с большим войском, чтобы взломать двери церкви в день воскресный. Он хотел попробовать свои силы в предстоящем деле. Но святой иерей Левонд в согласии с участниками первого совещания и с многочисленной братией оказался там наготове. Хотя он и не был хорошо осведомлен ни о мыслях всех нахараров, ни о силе мощи могпета, он не стал ждать всех епископов и не дал нечестивому князю ни малейшей передышки, но учинил вокруг воинов и могов большую свалку. Так, схватив в руки дубины, пробили головы могам и могпету и вынудили их разбежаться по своим пристанищам, а сами, начав богослужение в церкви, совершали господнюю службу, непрерывно творя ее до вечера в то воскресенье.

И после этого бурного возмущения со всех концов страны Армянской стало прибывать туда множество мужей и жен. И зрима была там великая печаль и смятение. Одни, как из родников, источали из глаз своих крупные слезы, другие громкими криками почти что сотрясали небо, а часть их, осмелев и бросаясь к оружию, готова была смерть предпочесть жизни. Некоторые из святой братии церковной, взяв в руки Евангелие, взывали с молитвами к Богу, другие же жаждали, чтобы разверзлась земля и стала им могилой. Так породили они в могпете великую тревогу. Много раз умолял он своих помощников, чтобы они уберегли его от смерти и доставили во дворец.

А относительно дела, ради которого прибыл, он понуждал их и говорил: " Напишу-ка и доложу великому царю, чтобы отверг он предложения о подобных вещах. Ибо если бы и сами боги явились нам на помощь, невозможно, чтобы законы могов утвердились в Армении, как я попытался [склонить] к этому общину церковную. Ведь если бы воины этой страны стали могами, то те нисколько не пощадили бы их, — не только посторонних, но и братьев, и сыновей, и всех близких своих и даже самих себя. То люди, которые и оков не боятся, и пыток не страшатся, и имуществом [230] своим не дорожат и, что худшее из зол, смерть предпочитают жизни. Кто же сможет противостоять им?

Я даже слышал от предков наших, что во дни Шапуха [62], царя царей, когда начало это учение расти и расширяться и заполнять всю страну Персидскую и проникать даже туда, на восток, те, что бьли наставниками наших законов, увещевали царя [позаботиться], чтобы законы могов никак не были упразднены в стране, [тогда и] отдал он грозное повеление, чтобы умолкла и прекратилась христианская вера. Но, сколько ни пытался он препятствовать, все больше и больше умножались [числом] и плодились [христиане], и достигли они страны кушанов. И оттуда [христианское учение] распространилось на юг до Индии.

И так они были бесстрашны и смелы в стране Персидской, что понастроили во всех городах страны церкви, которые превосходили великолепием дворцы, где жили цари. Возводили и так называемые мартирии и украшали их таким же убранством, как церкви, а во всех пустынных местах воздвигали монастыри. И, хотя явной помощи ниоткуда не было видно, возрастая, они росли и множились и умножали внешнее великолепие. Об источниках этого богатства мы ничего не знали, но твердо понимали одно: вся вселенная шла за их учением.

Хотя царь наложил сурово на них руку и многих из них схватил и предал мучениям, а еще большее число их предал смерти, он ожесточился в себе и устал от них, но не смог сократить их множество. Далее, хотя по всей стране Персидской он запер и опечатал двери церквей, они обратили в церковь каждый дом и служили повсюду согласно своей вере. И каждый себя полагал мартирием, и это человеческое здание было им дороже, чем построенное из земли. Мечи убивающих притупились, а их шеи согнулись, грабители этого имущества устали, притом, что добро, день ото дня возрастая, умножалось. Рассвирепел царь, и очень озлобились суровые палачи, а те, бодрствующие и бодрые, радостно принимали все истязания пытками и приветно переносили всякое ограбление их имущества.

Когда увидел царь, что в своем натиске они идут на смерть, как святые стада к небесной соли, отвел их истязания и пытки и [231] повелел могам и могпетам, чтобы никто не причинял им обиды, но чтобы уверенно, не страшась каждый оставался в своем учении — мог и зандик, иудей и христианин, и многие прочие секты, какие есть в различных краях страны Персидской. И тогда страна обрела мир и покой и, умолкнув, прекратились все распри и ссоры. Ведь при потрясении в нашей стране пришел в движение также и запад, а с ним заволновался и весь Тачкастан.

Все это мы знаем лишь понаслышке; но то, что я сам, своими глазами увидел, кажется мне значительнее былого. Итак, ты марзпан этой страны [63], тебе надлежит написать и доложить во дворец об этом единодушии [перед] насилием, как бесстрашно пренебрегали они этим царским повелением. И, если бы мы не поспешили и не обратились в бегство, они ни одного из нас не оставили бы в живых. Но, если безоружные люди прибегли к подобному насилию, кто сможет устоять перед их дерзким нападением, если вдруг к ним присоединятся и воины!

Я вот не был осведомлен о нерушимом согласии этой церкви, ибо одно то, что слышит человек, а другое то, что он видит достоверно, своими глазами. Ты, что с детства был воспитан в этом учении и доподлинно знал твердость этих людей и что без великого кровопролития они не дадут нам наложить руку на эти церкви, почему все это ты прямо и достоверно не выложил царю? Поскольку старшим среди нахараров был ты, и вся эта страна была доверена тебе в марзпанство, почему ты не взял на себя великую заботу? Ибо в иное время ты бывал мудр, и я это знал, а тут поступил безрассудно. А если ты так не сделал, ясно, что и ты с ними заодно и что по твоему наущению проделали это надо мною и над войском!

Но если это так и ты не желаешь держаться за учение могов, не стесняйся из страха перед царем. Я напишу и доложу двору, чтобы мовпетан мовпет, и дарандардзапет, и великий хазарапет склонили царя к согласию, дабы он уступил, согласно прежнему распоряжению, и чтобы они положились на волю людей, с тем, чтобы мало-помалу те приобщились к законам могов, и принявшие их охотно выполняли повеление царское. Ибо страна это пограничная, и, если причинят [им] какой-либо ущерб, возможно, [232] что, рассеявшись, они уйдут на чужбину. Но если страна эта обезлюдеет, тогда и тебя самого постигнет великая кара от дворца! »

Ответил марзпан могпету. «Все твои наставительные речи, которые ты произнес, истинны, но ты увидел то, о чем мы в прошлом не знали и ныне весьма сожалеем. Но ты поступи сейчас так, как я скажу, и это придется тебе по душе. Будь немного терпелив и скрой свои замыслы от многих, но мужам, которых назову, тем ты сообщи. Тем временем я наберусь силы, чтобы привести на помощь войска, и, быть может, смогу расколоть единство церкви. И, если мне удастся осуществить это, знаю, что потом смогу выполнить и царский приказ! » [64]

И тотчас вызвав конный отряд из страны Сюнийской [65], пополнил свои войска [для] помощи могам и могпету. И потом стал говорить: «Пошли-ка грамоту ко двору относительно конницы, которой в Алвании десять тысяч, чтобы на зимовку пришла она сюда, в Армению. И когда мы будем иметь ее под рукой, никто не сможет отвергнуть царский приказ! »

Ответил могпет марзпану: «Это рассуждение опять-таки противоречит моим словам, ибо если мы будем сражаться с этой страной, то страна совершенно разорится и мы не избегнем кары. Самим нам вред и царской [казне] великий ущерб! »

Но марзпан вовсе не желал прислушиваться к нему, ибо сердцем и разумом принял он веру персидскую. Стал он после этого прельщать: кого богатством, кого увещевательными речами, а всех рамиков, угрожая им грозными словами, приводил в трепет. Ежедневно он умножал выдачу припасов к столу, заводил, веселя, музыку, проводя долготу ночей в застольных песнях и непристойных плясках, услаждал некоторых музыкальными ладами и языческими песнями, воздавал великие восхваления законам царя. Он вывез из дворца множество богатств и каждому тайно всучал взятку под видом награды и почести. И многими коварствами соблазнил простодушных людей и перетянул на свою сторону.

И когда святые епископы увидели все это, еще более подзадоренные, они сплотились в том же согласии и с находчивой мудростью [233] [мысленно] разделили лагерь на две части. Когда же, в особенности, убедились, что нечестивый князь Сюнийский получил смертельную рану в душу — с отвращением отвергли [его] и отстранились от него.

Устроив однажды ночью совещание всем множеством единомышленников, призвали на этот совет и спарапета войска [66], расспросили и убедились в непреклонности мыслей того, кто даже на ничтожную часть не поступился любовью к Христу. И единодушно сотворив молитву за него, вновь приняли в ряды благочестивых. И через него и многих из тех, кто не отклонился от прежнего единства, они вовлекли в то же соглашение. И те собрались и составили многочисленное войско. И еще дальше отступились от могов и могneтa и от нечестивого Васака.

А тот так одурил и одурманил разум могпета, что даже не дал ему возможности постичь последствия. Стал распределять могов по домам нахараров и учреждать огромный дневной паек, приносить в жертву убойный скот и насильно заставлять крещеных людей есть жертвенное мясо и поклоняться солнцу. А когда по всей стране начала умножаться такая омерзительная смута, то и жены стражников дерзнули погасить в воскресный день лампады в церкви и разодрать одежды инокинь.

Когда святые епископы-единомышленники заметили эту тревогу и смятение, то, взяв в руки святое Евангелие, кинулись, не ожидая приглашения, к ставке спарапета, где сосредоточились войска Армянские.

Подняли свои голоса и говорят: «Молим всех вас этим святым Евангелием, — если марзпан и могпет творят это злое беззаконие с вашего согласия, то сначала порубите нам шеи, а потом уж касайтесь церкви. Но, если они творят это зло без вашей на то воли, пусть сегодня же с них будет взыскано ваше мщение за это! »

А те, что были в ставке cnapапеma, встали на ноги, единодушно вознесли свои голоса к Богу и говорят: «Ты, Господи, ведаешь сердца всех, и не нужно Тебе никакого от людей свидетельства. Если мы оторвались умом и сердцем от Тебя, Тебе это хорошо ведомо, и сегодня же покарай нас по грехам нашим. А если мы твердо [234] пребываем в согласии святого сего Евангелия, Ты, Господи, будь нам сегодня в помощь и выдай нам врагов истины, чтобы поступили мы с ними согласно нашей воле! »

Сказав это, ударились все головами о землю и приняли благословение, идущее от Евангелия и от епископов. А один из присутствующих там нахараров, хоть и участвовал в их замысле, не присоединился к ним в этом великом свидетельствовавши. И тут же, в тот же час был ими побит камнями. И напал на всех великий страх.

При этом все так распалились ревностью гнева, что у всех зрителей спирало нутро, и они пренебрегли царскими наградами и попрали ногой грозные повеления. Кинулись тотчас к своему оружию, всю ночь готовились и снаряжались, а когда забрезжил рассвет, разделив полк на три части, ударили по стану. Первый отряд с восточной стороны, и второй отряд с западной стороны, и третий отряд с северной стороны, взяв в окружение, обложили весь многолюдный лагерь и многих перебили и еще больше из видных людей связали и кинули за подвластные им могучие замки. А добычу, и награбленное, и захваченное в лагере, собрав в одном месте, хранили как бы по царскому повелению.

А когда захватили марзпана, он присоединился к ним с клятвою твердо держаться обета и каялся в первом своем отступлении от них. Кидался он покаянно в ноги святым епископам и умолял, валяясь в ногах, чтобы не отвергли, не отталкивали его от себя. Повторял и утроял нерушимую клятву на святом Евангелии перед всем множеством, написал и припечатал эту клятву и привязал ее к Евангелию, и умолял, чтобы месть с него взыскал Бог и чтобы они не убивали его, как свойственно людям.

А они, хотя и были убеждены в его коварном притворстве и что он вновь обманно вернется к прежнему заблуждению, нисколько не спешили наложить на него руку за прежние вины, а оставили его на суд святого Евангелия.

А те, что прибыли, дабы взять в добычу святую сокровищницу Церкви, против воли сдались и сложили свою добычу пред лицо святых епископов и всего войска. И повеление царя, отвергнутое, обратилось в ничто. А преуспевшие силою Бога мужи и [235] жены, и все множество рамиков, славословя, восклицали и говорили: «Готовы мы к гонениям и к смерти и ко всяким притеснениям и мучениям за святые церкви, кои нам заповедали наши предки силою пришествия Господа нашего Иисуса Христа, через которого мы вновь родились в единой надежде веры ~ крещением во Христа Иисуса. Подобно же желаем мучением и кровью обновить себя. Ибо отцом нашим признаем святое Евангелие, а матерью вселенскую Церковь. Пусть никто между нами стеною злобы не станет, не оторвет нас от нее [церкви]! »

И далее господин не превосходил более собственного раба, а изнеженный азат удрученного сельчанина, и все одинаково не сдавали в мужестве. Одно [билось] сердце в устремлениях всех мужей и жен, старцев и отроков, и всех пребывающих в согласии во Христе. Ибо все стали воинами единого воинства, надели единую броню веры по заповеди Христовой, мужи и жены перепоясались единым поясом истины.

Отвергнуто было золото, и никто не брал себе серебра, а почтенные одежды для украшения и возвеличивания оказались в небрежении и бесчестии и не пробуждали алчности. Даже [простое] имущество в глазах каждого его владельца шло ни во что. Считали они себя как бы мертвыми трупами, и каждый сам рыл себе могилу и жизнь свою считал смертью, а собственную смерть подлинной жизнью.

Но очень часто слышался возглас: «Лишь бы умереть доблестно, лишь бы имя и душу унаследовать, чтобы жив был в нас Христос, которому нетрудно вторично обновить нас и всех, усопших прежде, из праха и воздать каждому по делам его! »

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒