Петр Алексеевич Донцов 12 страница

Пригласив всех войти, он приказал старшему сыну завести лошать в сарай и насыпать ей сена. Обстановка внутри была бедная, но опрятная. Посреди главной комнаты, служившей гостинной, столовой и кухней стоял длинный, грубо сколоченный деревянный стол с потемневшей от времени столешницей, а вдоль него тянулись скамьи. Над столом чадила керосиновая лампа, тускло освещая посеревшие от времени и соли стены, небольшой камин в углу и старое, пляшевое кресло возле него. Созле камина, служившего и очагом, суетилась жена хозяина, по имени Хетер - сухая от времени и невзгод женщина с суровым, когда-то миловидным лицом.

Поздаровавшись и познакомившись с хозяином, весь отряд уселся вдоль стола и Хетер подала нехитрую снедь: хлек, картофель и селедку. Все это запивали неплохим, пенистым элем и небольшого боченка. Гален отрядил четверых спрятать оружие в потайном погребе в сарае, а потом скомандовал отбой. Предстоял суматошный день и людям, после невзгод перехода требовался отдых.

На слудующий день, попращавшись с хозяевами дома и с Сэмом, отделение Галена разделилось. Люди возвращались домой, чтобы до поры до времени затаится. Кто пошел в Корк, кто в Лимерик, а некоторые и далее, в Дублин. А в тренировачный лагерь у подножья Заснеженных гор прибыли новые добровольцы.

Глава 29.

Генрих Штосель вылез из повозки у элегантного двухэтажного особняка с белыми колоннами и широкой верандой. Перед домом раскинулась широкая, зеленая лужайка, по центру которой стройным рядом протянулась кипарисовая аллея. Черный слуга у входа принял у него цилиндр и трость и сказал бесстрастным голосом, с уловимым южным акцетном:

- Вас ждут сэр.

И действительно, пройдя небольшую залу, гость вошел в широкую, светлую гостиную, окнами выходившую в сад. Хозяин дома, сенатор Клэй, высокий, сухощавый мужчина, с роскошной шевелюрой и немного суровым, пристальным взглям протянув руку спросил:

- Господин Штосель, чем обязан вашему визиту?

Поздаровавшись, тот ответил:

- Я представляю швейцарский торговый дом Байер и Ко. Мне выпала честь служить его полномочным представителем в вашей стране. У меня есть деловое предложение, которое, смею предположить, вас заинтересует.

Заитригованный сенатор сделал приглашающий жест:

- В таком случае, давайте пройдем в мой кабинет, он более подходит для такого рода бесед. Гость кивнул, выражая согласие и мужчины прошли в небольшой, отделанный деревянными панелями кабинет.

Генрих Штосель уже год служил представителем Байер и Ко в США. В отличие от большинства предпринимателей из Европы, он не осел в одном из быстрорастущих индустриальных центров на севере страны, таких как Нью-Йорк, Бостон или Питсбург, а направился на юг, в сонную и респектабельную Атланту, откуда и вел свои дела. Южные штаты гораздо меньше привлекали заокеанских инвесторов. Что поделаешь, не хватало у них деловой хватки янки, да и дешевая рабочая сила из имигрантов прибывала в основном на индустриальный Север, где имелось гораздо больше возможностей для трудоустройства. С другой стороны, господин Байер, совладелец и отец-основатель компании, справедливо рассудив, что лучшие куски на севере уже проглотили другие, а на юге все еще непаханное поле для делового человека, направил своего представителя именно на юг.

Байер и Ко была основана в 1832 году в Берне и поначалу занималась продажей текстильных станков в Швейцарии, Баварии и Австрийской империи. Но за двадцать лет непрерывного роста она превратилась в серьезный конгломерат, торгующий станками, высококачественной сталью, телеграфным и железнодорожным оборудованием. Настоящий успех пришел после того, как господин Байер, первым в Европе начал продажу телеграфных аппаратов Российской Электротехнической Компании, став практически монополистом в Италии, Швейцарии и Баварии. Так сложилось, что через эту швейцарскую фирму и в дальнейшем продолжали идти товары из далекой Российской империи, такие как паровозы, рельсы, сталь и керосин. Хотя, конечно, компания торговала всем, что может принести прибыль, к началу пятидесятых годов присоеденив к своим активам часовое и оптическое производства.

Это была официальная история компании, которую все ее многочисленные служащие знали наизусть. Но имелась и неофициальная, неизвестная никому, но от того не менее реальная история. Господин Фридрих Байер прибыл в Россию еще в 1828 году в надежде открыть собственный механический завод и разбогатеть. Он осел в Риге, и рьянно принялся за дело. Но, увы, у него не получилось и через три года он разорился. Причем настолько, что не хватало даже денег на возращение на родину. Из этого отчаянного положения швейцарцу удалось выбратся благодаря своему приятелю Виктору Штерну, который, как позже оказалось, работал на русскую разведку. Русские сделали предложение, от которого Фридрих не мог отказатся, а именно - открыть торговый дом в Берне и продавать российские товары через Швейцарию. Они вложили в это дело большие деньги - двести тысяч рублей, но потребовали, чтобы все акции будущего торгового дома Байер и Ко принадлежали фирме Залесов и сыновья, которая базировалась в Петербурге и по факту принадлежала русскому правительству.

Оказавшись в безвыходной ситуации, Байер согласился и никогда об этом не жалел. Вернувшись в милый сердцу Берн он, с помощью русских денег, открыл компанию и дела его быстро пошли на лад. Щедрое финансирование на первых порах и эксклюзивные права на продажу технических новинок, таких как телеграф, мощные паровые двигатели, паровозы, швейные машинки в Швейцарии и Италии привели к сказочному росту его детища. Тем более, что работа оказалась не пыльная. На деле всеми операциями руководил совет директоров из пяти человек, трое из которых были остзейскими немцами. Из них один даже настоящий барон. Сам же господин Байер стал скорее фасадом нового торгового дома, присутствуя на светских раутах и благотворительных вечерах. Повышение благосостояние благотворно сказалось на уроженце Берна. Он раздобрел, приобрел солидный, немного снисходитеьный вид и начал колекционировать дорогие вина.

Создание Байер и Ко позволило русским промышленикам обойти кое какие ограничения легального характера, а также сократить некоторые торговые пошлины налагаемые Германскими государствами и Австрийской империей на русские товары. Вдобавок приобретение часовых и оптических предприятий сделало возможным доступ к закрытым доселе, передовым швейцарским технологиям. Не удивительно, что имея источником финансирования деньги русского правительства, компания являлась ширмой для действий русской разведки и промышленного шпионажа в Европе. Она же использовалась как проводник торговых интересов империи на Американском континенте. Имея нейтральный статус и превосходную деловую репутацию, Швейцария пользовалась доверием негоциантов со всего мира, что было разведчикам на руку.

В кабинете сенатор на правах хозяина разлил в стаканы немного виски и протянув один из них гостю, пригласил того сесть. Когда Штосель уселся, сенатор спросил, глядя на собеседника внимательным, цепким взглядом:

- Итак, господин Штосель, я вас слушаю. Что привело вас в Алабаму?

- Как я уже упоминал, я представляю швейцарский торговый дом Байер и Ко и мы заинтересованы во взаимовыгодных вложениях в вашей стране. Наша копания занимается производством и продажей станков, телеграфных аппаратов, рельс и паровозов. Не секрет, что большинство предпринимателей из Сити и Парижа предпочитают вкладывать свои деньги на Севере, но мы считаем иначе. Юг имеет огромный деловой потенциал, а вы южане, слывете людьми слова. Недавно, возле городка Элитон нашли месторождения угля и железа. Мы готовы вложить наши средства и опыт, чтобы построить на этом месте металургический комбинат, для производства чугуна, а также проката рельс. В будущем возможно добавить паровозостроительный завод. Но это при условии, что комбинат даст прибыль.

- Рад, что ваша компания считает наш штат перспективным местом для инвестиций. Но хотелось бы знать ваши условия и сколько средств вы намеренны вложить в этот проект?

- Наши условия довольно просты и взаимовыгодны. Штат Алабама продает нам земли, где находятся месторождения угля и железа по льготным ценам, скажем, десять центов за акр. А мы со своей стороны строим корпуса заводов и постовляем необходимое оборудование для производства пятидесяти тысяч тонн чугуна и стали, то есть более ста миллионов фунтов металла. - При упоминании столь большого объема производства брови сенатора поползли вверх и он не смог сдержать изумления.

- Сто миллионов фунтов, цифра действительно значительная, но десять центов за акр это черезчур мало. Вдобавок, как я понимаю, вы претендуете на монопольное право на эти месторождения. Не думаю, что губернатор Винстон на это согласится.

- Господин Клэй, согласитесь, что мы сильно рискуем, вкладывая столь значительные средства в создание чугунолитейного производства. Ведь в районе Элитона нет железных дорог и больших городов, откуды мы смогли бы нанять рабочих. Все это придется создавать с нуля, что как минимум удвоит требуемые инвестиции. Поэтому мне кажется справедливым наше требование ма монопольное владение этими месторождениями. Вдобавок не забывайте об огромной пользе штату и любому, лично причастному к этому проекту лицу. - Немец сделал небольшую паузу, дабы смысл его слов дошел до сенатора и продолжил, - Если у нас все получится, мы сможем обеспечить рельсами весь юг, и вам не нужно будет закупать их на Севере. А ведь помимо рельс мы хотим производить листвое и кровельное железо для строительства. Будущий комбинат даст работу тысячам людей, а налоги от него значительно повысят ваш буджет.

- Не буду скрывать, господин Штосель, что вы удивили меня своим предложением. Но хотелось бы понять каким образоя я могу вам помочь?

- Вы не последний человек в Алабаме и обладаете значительным влиянием на губернатора Винстона. Вдобавок у вас много друзей в Сенате. Вы бы нам очень помогли организовав встречу с губернатором и сенаторами, которых вы сочтете необходимыми в этот предприятии. Мы со своей стороны хотим создать фонд, размером в пятьдесят тысяч долларов для развития Монтгомери и включить в его совет директоров вас и еще четверых достойных людей, которым дорого благосостояние столцы. После того, как наш проект начнет приносить прибыль мы и далее намерены вкладывать средства в этот фонд.

Глаза Клэя заинтересованно блеснули при упоминании о возможных барышах. Почему бы не помочь этим немцам, если их предприятие сулит немалую выгоду его штату. А если учесть еще и личную пользу, то тем более. А потому он ответил:

- Что ж, я нахожу ваше предложение очень интересным и лично позабочусь о том, чтобы губернатор с вами встретился. Думаю он тоже заинтересуется. В случае его согласия, мы сможем более детально обсудить ваше дело.

- Рад, что нашел в вашем лице человека, заботящимся о благосостоянии своего штата. Надеюсь, что и впредь наше сотрудничество будет столь же благожелательным и взаимовыгодным. А пока, разрешите откланятся. Я остановился в отеле Бельмонт, где вы сможете меня найти. - Торговец пожал хозяину кабинета руку и с легким поклоном покинул кабинет. Сам же хозяин кабинета плеснул себе в стакан еще немного виски и позвал слугу:

- Сэм, вели запрячь пролетку.

Через полгода губернатор Винстон в присутствии многих конгресменов и сенаторов заложил краеугольный камень будущего комбината Байер и Ко. Подле завода наметили территорию будущего города, который амбициозно решили назвать Бирмингем, в честь индустриального собрата из Англии. Уже в 1857 году завод начал давать продукцию, одним из первых в США применив конвертеры Бессемера. Как и обещал Генрих Штосель, запуск металургического комбината стал взаимовыгодным. К началу гражданской войны Бирмингем вырос до тридцати тысяч жителей, а производимые сталь и рельсы стали значительным вкладом в обороноспособность Юга, не имеющего собственной, значительной индустрии. С другой стороны новое предприятие уже через три года стало приносить прибыли, заработав миллионы долларов на госзаказах во время Гражданской войны. Большая часть из этих денег ушла в Европу, а оттуда и дальше в далекую Россию. Но часть золотого дождя владельцы вложили в расширение бизнеса, проложив железную дорогу до Техасса, откуда она соеденилась с Мексикой, через ветку проложенную русскими до Санта Фе.

Глава 30.

На пристани у стенки Балтийского завода столпилось множество народу. Моряки стояли шпаллерами вдоль широкого бетонного парапета, ожидая прибытия императора. Позади синей шеренги, на небольшом возвышении расположились гости и духовой оркестр. День выдался, как на заказ, безоблачный и зрители, в основном военные, тихо беседовали в предвкушении редкого зрелища. Ведь за последние тридцать лет боевых кораблей практически не строили, занимаясь переделкой существующих судов в винтовые пароходы. Огромный завод, с пятью современными элингами все эти годы занимался строительством транспортов и небольших фрегатов с паровой установкой. Балтийский флот и до того испытывающий проблемы, продолжал гнить и разваливатся. К началу пятидесятых годов с его составе не сохранилось не одного линейного корабля и весь флот состоял из восьми фрегатов и двух десятков более мелких судов, скатившись до уровня Дании и Швеции. Правда в отличии от предшественников, тихо гниющих в порту, эти фрегаты плавали, а их команды приобретали необходимый опыт кругосветных путешествий. После покупки Калифорнии и быстрого роста этой отдаленной провинции, кругосветные вояжи стали привычными и редко какой моряк хотя бы раз не побывал в Александровске и Ново-Архангельске. А некоторые успели посетить оба Александровска, один в Калифорнии, а другой у устья Амура.

Все изменилось, когда морским министром стал Николай Карлович Краббе. Молодой тридцативосьмилетний моряк и дипломат, он являлся ярым поборником броненосного флота и энергично начал воплощать свои идеи в жизнь. Его назначение на должность морского министра в 1852 году совпало с началом перевооружения армии и флота. Соответственно увеличилось финансирование морского министерства. Как оказалось, несмотря на плачевное состояние флота, Краббе не пришлось начинать свои реформы с нуля, ибо к этому времени в Петербурге, Риге, Николаеве и Севастополе уже построили мощную производственную инфраструктуру, где отрабатывали новейшие виды паровых двигателей, силовых установок и стальных сплавов. Помимо этого, недавно прошедшие испытания стальные, казнозарядные орудия давали очень впечетляющие результаты в плане меткости и дальности стрельбы. Да и такие новинки, как гальванические мины, господ Якоби и Вансовича, да первая подводная лодка генерала Шильдера непрестанно совершенствовались и стали привычными.

Заслуга Николая Карповича состояла, прежде всего в том, что все эти достижения он систематизировал и развил, создав основу будущего флота. Благодаря увеличенному финансированию, уже в первый год была принята новая кораблестроительная программа, призванная поставить под флаг небольшой, но достаточно сильный флот, способный как охранять свои берега, так и угрожать коммуникациям противника. Помимо существующих мощностей во Владивостоке и Александровске заканчивали модернизацию сухих доков для ремонта кораблей и возведение эллингов для самостоятельнй постройки судов водоизмещением до пяти тысяч тонн. В Ново-Архангельске, Пуэрто-Мексико и Веракрусе построили огромные угольные станции для своих и иностранных судов. За короткий срок, на Путиловском заводе наладили выпуск казнозарядных, нарезных двухсотпятидесятимиллимитровых орудий, ставших стандартом отечественного кораблестроения и прибрежной артиллерии. Скорострельность один выстрел в минуту делала его воистину грозой современных кораблей.

Мексиканский президент Хосе де Урреа, в благодарность за помощь оружием в Американо-Мексиканской войне согласился на постоянное базирование русской эскадры в Верекрусе. Договор был заключен на пятьдесят лет. Учитывая, что сама Мексика флота не имела, присутствие дружественной эскадры способствовало спокойтвию в этих водах. А потому соглашение оказалось обоюдовыгодным. Постройка новых фортов и оборудование военного порта недавно закончились и ожидали прибытия этой самой эскадры.

Учитывая предстоящие задачи, на Балтийском заводе запустили четыре бронированных фрегата по восемь тысяч тонн каждый, первый из которых, названный в честь столицы, 'Москва' сейчас спускали на воду. Его постройка завершилась в рекордные двенадцать месяцев и теперь новое детище Краббе должно было пройти испытания, прежде чам направиться в Веракрус, дабы стать основой будущей русской флотилии в этих водах. Через три месяца ожидался спуск его близнеца, фрегата 'Петербург', и еще два фрегата из этой серии 'Киев' и 'Владивосток', лишь недавно заложили на верфи.

Справедливо полагая, что в случае войны Балтийский флот окажется запертым в Финском заливе, Николай Карпович, с подачи императора, предложил усилить его минными и артиллерийскими позициями, а более мощные и мореходные броненосцы строить для дальних морей, ибо в случае конфронтации с Британией или США, они станут основой морских сил на Тихом океане. В качестве легких сил флота министр планировал использовать пятитысячетонные фрегаты с развитой парусностью, предвестиков будущих винджаммеров. При отсутствии бронирования, они вооружались дюжиной стотридцатимиллиметровых казнозарядных орудий и являлись простой и дешевой альтернативой для действия на коммуникациях противника. Три таких фрегата уже были заложены и еще три предстояло заложить через год.

Потому больше всех среди присутствующих волновался сам Краббе. Он придирчиво оглядел строй, еще раз посмотрел по сторонам, дабы убедиться, что все в порядке и посмотрев на часы, сказал, обращаясь к вице-адмиралу Нахимову:

- Его величество должны подъехать через пять минут. - Фраза эта предназначалась скорее самому морскому министру, переживавшему за свое детище, которое колосом возвышалось над, казавшимся миниатюрными по сравнению с ним людьми.

- Не волнуйтесь вы так, Николай Карпович. Все в полнейшей готовности. Мои ребята гордятся тем, что будут служить на этаком красавце.

Крабе протер платком красноватое, немного пухлое лицо и сказал:

- И правда, красавец получился. Вот уж англичане позавидуют. Их посланник напрашивался посмотреть корабль изнутри, но я сказал, что судно это военное, а потому не положенно. Я бы его и на сегодняшний спуск не пустил, но увы, дипломатия, будь она неладна. Уж больно капитан Картер настырный. Ниприятный такой субъект. Ну да бог с ним, с Картером, а вы уж построже с караулами. Тут и англичане, и французы, и даже итальянцы больно любопытными стали.

- У нас, как вам известно, доступ строго по пропускам. А матросы уже две недели находятся на казарменном положении. Корабль новый, вот они пока теорию разучивают. А с завтрешнего дня, мы уходим в море на тестовые испытания. Заодно подальше от любопытных глаз.

И действительно, фрегат получился необычным. Все в нем противоречило устоявшимся до сих пор канонам: отсутствие пушечных портов, бронированные борта, более узкие, по сравнению с линейными кораблями обводы. Американцы по донесениям разведки тоже заложили подобного монстра, но тот строился целиком из дерева, а его орудия были менее мощными и скорострельными, чем на 'Москве'. Получившийся в итоге корабль выглядел величественно, хотя и немного просто, по сравнению с двухпалубными судами предыдущих дет. Домирирующим цветом корабля оказался серо-голубой. Никакой резьбы или иных украшений на нем не наблюдалось. Даже паруса, для снижения заметности сшили из сероватой парусины. Это был корабль для боя.

Сердце фрегата составляла двухцилиндровая паровая машина мощностью в шесть тысяч лошадинных сил, которая позволяла ему развивать фантастическую скорость в семнадцать узлов. Запаса угля хватало на десять дней непрерывного хода, поэтому при попутном ветре использовались паруса, а гребной винт убирался в корпус корабля. В отличие от обычных линейных кораблей, на 'Москве' установили всего восемь двухсотпятидесятимиллиметровых орудий, размещенных в бронированных казематах. Зато по скорострельности один выстрел в минуту и по дальности стрельбы в шесть километров они не имели себе равных.

Разговор двух моряков был прерван стуком копыт, возвещавшим о прибытии императорской четы с наследником. Матросы взяли на караул, а Краббе с Нахимовым заняли места в конце шеренги. Когда карета остановилась в нескольких шагах от строя моряков, оркестр грянул марш, под звуки которого императорская семья прошла вдоль стройных шпалеров будущей команды фрегата и остановилась рядом с Нахимовым и Краббе. Вице-адмирал, откозыряв, отрапортавал о готовности, а император поблагодарил его и всех моряков за службу. Далее батюшка, неизменный атрибут подобных действ, благословил новое судно и его команду, после чего Николай Карпович торжественно вручил государю бутылку шампанского, дабы разбить ее о железный борт судна. Иностранные аташе с любопытством вытягивали шеи, стараясь не пропустить такого зрелища.

Император с сыном подошли к борту корабля. Несмотря на высокий парапет, восьмитысечетонный бронированый монстр на добрых три метра возвышался над площадкой, которая однако не скрывала надпись 'Москва'. Николай Павлович протянул бутылку сыну, сказав обращаясь к зрителям:

- Корабль сей есть будущее нашего флота, потому дадим дорогу молодым, которые есть будущее нашего отечества. - Наследник с коротким замахом бросил бутылку в борт судна и пенное содержимое разлилось вокруг веселыми брызгами.

- Командуйте Николай Карпович, - приказал цесаревич и тот взмахнул рукой, давая знак. Через минуту что то заскрипело, загрохотало, и огромный корабль набирая скорость по салазкам заскользил со стапелей в воду. Первый в мире броненосный корабль начал свою жизнь.

Чего не знали иностранные атташе и многие из присутствующих военных, это о слудующем поколении броненосцев береговой обороны. Даный тип судов проходил по морской программе под серийным названием 'Альбатрос'. Эти суда, заложенные на Адмиралтейских и Николаевских верфях отличались черезвычейно низкой палубой и отсутствием парусов. Две тысячи тонн металла приводились в движение четырехсотсильным паровым двигателем. А все вооружение такого бронированного карлика состояло из двух двухсотпятидесятимиллиметровых орудий, идентичных установленным на 'Москве'. Эти орудия размещались в бронированной вращающийся башне, приводимой в движение электродвигателем Якоби. Прототип такого судна уже прошел секретные испытания на Каспии и теперь в производство запустили восемь судов: пять в Николаеве и три в Петербурге. Неказистость и небольшие размеры таких 'корыт' не произвели впечетление на моряков, но на испытаниях эти суда оказались практически непробиваемы ни ядрами, ни бомбами 'Пексанов'. После чего все скаптики умолкли. Впрочем, мореходность этих 'корыт', как их прозвали моряки причастные к проекту, была аховой, и при бурном море они быстро набирали воду. А посему, в таких случаях их приходилось буксировать, задраив люки, иначе низкобортные карлики грозили пойти ко дну. И это на спокойном Каспии, где первые прототипы проходили испытания. Но для береговой обороны и поддрержки сухопутных сил такие корабли оказались вполне целесообразными и недорогими в производстве. Говорили что к созданию этих судов приложил руку сам Николай Павлович. Но правда это или вымысел никто не знал.

Еще одним детищем самого Николая Карповича стало десантное судно на основе каботажных транспортов использовавшихся на Азовском и Черном морях. Обладая небольшой осадкой и плоским днищем, эти суда приводились в движение трехсотсильным паровым двигателем и могли взять на борт около трехсот пехотинцев с амуницией и полевой артиллерией. Правда условия обитания на таких баржах оказались исключительно тяжелыми и больше двух-трех дней народ на них не выдерживал. Но более и не требовалось. Дабы не нервировать турок, испытание этих судов тоже проводили на Каспии, перебрасывая войска с западного на восточный берег моря. Всего тридцать таких барж было произведено на верфях Николаева и большинство из них использовались для гражданских нужд, перевозя грузы даже в Трепезунд и Стамбул, ничего не подозревающим османам.

За короткое время энергичному министру удалось запустить морскую реформу и передать управление флотом на местах плеяде блестящих морских офицеров: Нахимову океанским флотом, Корнилову на Черном море и Истомину на Дальнем Востоке.

- Господа, это никуда не годится! Майор Саромов, вы должны были привести свой батальон к высоте Красной, севернее вот этой дороги и приготовить оборонительные позиции. А вы вместо этого заняли высоту Зеленая в четырех километрах восточнее. - генерал Кауфман пальцем ткнул в обозначенную зеленым цветом высоту на карте. - В результате левый фланг вашей дивизии оказался оголенным и кавалерия полковника Куприянова зашла вам в тыл. - Майор стоял потупив глаза. Возразить ему было нечего. Но тут генерал с майора перевел сердитый взгляд на полковника. Отчего довольный вид того сразу посерьезнел.

- Господин Куприянов, если уж вы проявили инициативу и обошли противника, почему не развили успех и протоптались полдня на захваченным позициях? Вы же кавалерия, а не пехота! Ваше дело выслать вперед разведку и продолжить натиск на юг. Тогда у вас имелся шанс захватить дивизионную артиллерию на марше. А благодаря вашей бездеятельности они преспокойно дошли до главных сил и окопались.

Группа военных в полевых мундирах сгрудилась возле стола, покрытого картой и следила за пальцем генерала, сновавшего по обведенным и заштрихованным значкам. Палатка Кауфмана, хотя и расчитанная на некое количество присутстующих, едва вмещала три десятка человек. Ведь на разбор ошибок после состоявшизхся учений собрались все чины, начиная от батальонных камандиров и выше. Ввиду большого количества присутстующих, передний полог палатки был откинут позволяя жаркому калифорнийскому солнцу проникать вовнутрь. Часть офицеров записывала замечания генерала в свои блокноты, чтобы потом еще раз поработать над ошибками и лучше подготовится к следующим дивизионным учениям, проводившимя раз в год.

Генерал Константин Петрович фон Кауфман, один из самых молодых генералов русской армии ввел в норму дивизионные учения два года назад. Впрочем до его прибытия по всей Калифорнии едва можно было наскрести одну дивизию. С генералом же приехала целая дивизия постоянной дислокации, что позволило проводить войсковые учения в совершенно ином масштабе. С тех пор воска продолжали прибывать, чтобы к 1860 году составить запланированные четыре дивизии, которые сводились в два отдельных корпуса. С Каумфманом прибыли три десятка офицеров из опытных полков для обучения войск в соответствии с новым армейским уставом. Такие опытные полки начали создаватся еще в начале тридцатых годов и на их базе постепенно отрабатывались новые тактики ведения боя и новое вооружение.

Весь год войска готовились к дивизионным учениям, тренируя новобранцев и улучшая взаимосвязь различных родов войск, что при меневрах стало критическим фактором. Сложность этих тренировок повышалась в течении года со взводных до полковых, а кульминация наступала с октябре, при проведении дивизионных учений. Обычно в таких маневрах принимало участие две дивизии образуя двух условных противников: синих и красных. Каждой стороне давалась определенная задача и неделя на ее выполнение. Первые же учения выявили огромные недостатки во взаимодейтсвии родов войск и умении ореентироватся на местности. Правда качество карт оставляло желать лучшего и вскоре после учений, топографическое бюро Калифорнийского военного округа получило задание обследовать и нанести на карту западные и северные районы Русской Калифорнии. Оставляла желать лучшего и физическая подготовка новобранцев. Все эти факторы учитывались и командиры в тренировочных лагерях старались устранить выявленные недостатки в навыках и тактике.

Разобрав ошибки, генерал добавил и ложку меда:

- Взаимодейстие пехоты, кавалерии и артиллерии это ваша главная задача. На сегодняшний момент оно крайне неудовлетварительно. Но хочу отметить и положительные факторы. Полковник Рябушинский, - генерал обратился к сорокалетнему невысокому офицеру с загорелым, худощавым лицом, - ваши саперы прекрасно знают свое дело. Споро возвели понтонный мост и позволили главным силам генерала Веревкина зайти в тыл синим. Заслуживает отдельной похвалы создание укрепленных позиций на высоте Желтой. Выношу вам официальную благодарность с занесением в личное дело. - Кауфман обвел взором присутствующих, и подолжил, - Физическая и стрелковая подготовка войск значительно улучшилась с прошлого года. Отставших на марше оказалось не много. Санитарные части каждого полка сноровисто отвели условных раненных в тыл, для оказания помощи. Дозоры регулярно высылаются вперед, а пластунские части выше всяких похвал. Не ожидал такой сноровки от ваших молодцов, - похвалил он капитана Лопухина, командующего пластунскими частями. - Если честно, даже не знал, что солдаты вообще могут быть на такое способны. - Кауфман вытер платком лоб и завершил свое напутствие:

- Учитывая выявленные недостатки, ваша задача за ближайший год проработать действия пехоты и артиллерии на уровне батальона и полка, а так же придать конным частям с полевой артиллерией больше самостоятельности. Я позабочусь об организации отдельных учений для офицеров по ориентации на местности. Учитесь работать с картами, господа. - генерал сделал паузу, о обвел присутствующих взглядом, проверяя дошел ли до всех его посыл и добавил, - В четыре часа соберите солдат. Хочу их поблагодарить за хорошую выучку и старание.

Пока старшие офицеры разбирали прошедшие учения, полевой лагерь жил своей жизнью. Несмотря на октябрь, стояла довольно жаркая погода и солдаты, разбив палатки и выствив караулы, лениво отдыхали после интенсивной недели. Полевые кухни все еще чадили, разогревая обед для разомлевшей братии. Палатки, как и полевая форма и амуниция были немного поднадоевшего светлозеленого цвета. Среди этого зеленого однообразия легко можно было заблудится, поэтому каждый батальон образовывал отдельный квадрат, отделенный от соседей широким проходом.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 9 10 111213 14 Следующая ⇒