Петр Алексеевич Донцов 10 страница

Здесь, в Закавказье, столкнулись Восток и Запад и здесь, как нигде в империи разнообразие культур, нравов и языков порождало свой особый колорит. Большинство городов южнее Терека являлись этаким замесом кипучей западной цивилизации с неспешной, устоявшейся восточной традицией. Но даже среди закавказских городов Баку стоял особняком. Город делился на кварталы, каждый из которых представлял собой отдельный мир. Персидский, армянский, грузинский, русский, еврейский, греческий и даже старообрядческий кварталы образовывали это удивительное место. Все жили бок о бок, порой дружили, порой сорились, но как-то притерлись. Каждый молился своему богу, но над всеми ними невидимо маячил золотой телец, взращенный на черной жидкости, и эта вера оказалась сильнее иных, притягивая к себе и в себя. Вся эта пестрота особенно бросалась в глаза на многочисленных рынках. Город, разбогатевший на черном золоте и славившийся своими миллионерами, привлекал торговцев со всего света.

Первый день в нефтяной столице империи прошел для полковника суматошно. Оставив своих четверых спутников в гостинице и переодевшись в мундир, он нанес визиты губернатору и военному коменданту города, предъявив им свой открытый лист для оказания всяческого содействия. Впрочем, оба господина уже оказались предупреждены телеграфом, поэтому после завершения формальностей, к Ильину прикомандировали капитана Засецкого, который должен был позаботится о финальной подготовке экспедиции. В небольшом пакгаузе, на окраине порта, принадлежащему военному ведомству заготовили лучшее ивановское сукно, три десятка, элегантно украшенных ружей и столько же револьверов в подарочных наборах. Помимо этого сам полковник привез уменьшенную копию железной дороги, с рельсами, паровозом и вагонами. Это диво изготовили Луганские умельцы и теперь, невиданная игрушка, бережно упакованная в три деревянных ящика, отправилась на склад. Все это предстояло погрузить на пароход 'Агарь', который отправлялся в Красноводск, откуда начинался караванный путь в Хиву.

Убедившись, что материальная часть экспедиции подготовлена и не требует его вмешательства, Ильин отправился в гостиницу, где поужинал в обществе своих четырех спутников.

На следующий день он посетил гостиницу 'Москва', где встретился с купцом Левоном Мартиросовичем Чахатяном, ведущим обширную торговлю с Хивой. По совместительству купец являлся осведомителем разведки и не раз собственнолично сопровождал караваны в Хиву и Ургенч, попутно подмечая расположение колодцев, дорог и собирая новости на базаре. Обладая отменной памятью, он ничего не записывал, но вернувшись, наносил на карту доселе неизвестные локации и писал подробный доклад, который затем передавал в местное отделение военной разведки.

Константин Николаевич Ильин имел за плечами обширный опыт деликатных дипломатических миссий. Там, где не требовалось огласки, где применялся особый, глубокий язык, где переговоры велись с неприметными, но обладающими реальной властью сановниками и купцами, там появлялся полковник, дабы урегулировать вопросы, о существовании которых знали, лишь немногие. Нередкий гость в северной Персии, разведчик стоял у истоков создания Персидской казачьей бригады* и согласовывал тайные поставки оружия и инструкторов для персидской армии. Он же уговорил шаха послать два десятка офицеров стажироваться в русской армии. Теперь ему предстояло уговорить Хивинского хана, выращивать у себя хлопок в промышленных масштабах, а для его перевозки позволить проложить железную дорогу от Красноводска вглубь своих владений. И хотя отношения между империей и южным соседом оставались ровными еще со времен памятного визита Муравьева Николая Николаевича, все же в Хиве к русским относились с подозрением, чему так же способствовала деятельность британских агентов, имевших доступ к Хивинскому владыке. Впрочем, предложение это было обоюдовыгодным, а подарки и золото, припасенные для нужных людей, позволяли надеяться на благоприятный исход его миссии.

Гостиница 'Москва' оказалась трехэтажным зданием, построенным в европейском стиле с хорошим русским рестораном на первом этаже. Купец уже ожидал его в отдельной кабинке, расстегнувши пиджак, дабы не поджимал довольно внушительное брюшко настоящего чревоугодника. Оба уже встречались несколько раз, пересекаясь по делам службы Ильина.

- Левон Мартиросович, рад вас видеть. Как здоровье, семья?

Чахатян встал и, пожав протянутую руку, ответил:

- Слава богу, все в порядке. Все в добром здравии. Надеюсь, что и вы не утомились от здешней жары и вони.

- Было поначалу, - улыбнулся разведчик, но уже привык. Теперь не обращаю внимания. Вы уже заказали, а то я, знаете ли, ужасно проголодался?

- Нет еще, вас дожидался, - ответил купец. - Здесь хорошее место, вам понравится, - он сделал знак официанту, который споро подошел и принял заказ.

После того, как с обедом было покончено, и гости, развалившись в креслах, перешли к кофе, Ильин начал разговор.

- Я завтра отправляюсь в Хиву, где мне предстоит уговорить хана выращивать хлопок для нашей промышленности. Хотел бы узнать ваше мнение, с кем из приближенных стоит вести переговоры, дабы они подготовили владыку на позитивный лад и с кем, наоборот, лучше не иметь дел.

- Вам повезло, Константин Николаевич. Незадолго до моего отъезда из Хивы, оттуда уехал очередной английский посланник, некий мистер Макини. Думаю его послал господин Дальхузи*. Теперь, когда он уехал, местные сановники станут к вам более расположены.

- Неужели англичане настолько убедительны?

- Не совсем. Хан не хочет портить отношений с нами. Мы с ним соседи, а англичане нет. Но и ссорится с островитянами он не желает. А потому, когда очередной посланник генерал-губернатора уезжает, Амин-хан тотчас же забывает свои обещания, что нам только на руку. Но если бы вы застали мистера Макини в Хиве, это осложнило бы переговоры.

- Ну что ж, одной проблемой меньше. Кто на сегодняшний день оказывает влияние на хана, а кто в опале? Верны ли слухи, что Нарсула-бек попал в опалу?

- Нарсула-бек действительно изгнан из дивана, но он старый лис. Такое уже раньше бывало, но он сумел вновь войти в доверие к хану. Но сейчас все дела в государстве вершит Шукрулла-бай. Хан назначил его великим визирем вместо Нарсулы-бека. Но не знаю надолго ли. Новый визирь очень любит золото и по слухам на все кладет свою лапу, а ханская казна пустует. Не знаю, надолго ли удастся ему сохранить благоволение своего владыки с такой то жадностью. У него много недоброжелателей. Стоит, также, поговорить с Махмуд-баем, ханским казначеем. Он за союз с нами, ведь наши торговцы значительно пополняют местную казну. А те ружья, что мы им продали три года назад, помогают им сдерживать кочевников с юга. Остерегайтесь Хайдара, он начальник ханской охраны и несколько раз встречался с Макини. Русских он не любит.

- Понятно, - ответил полковник. - Значит ханская казна, в очередной раз, пуста. Это нам на руку. Ведь наши купцы готовы вложить большие деньги. Только боюсь, сейчас на юге там стало беспокойно.

- Да, ситуация у них неспокойная. Мухаммад Амин-хан* уже несколько раз ходил на юг усмирять кочевников, но они все равно совершают набеги. Несколько раз опустошили Мерв и окрестности.

- Что ж, если мы договоримся, то думаю, хану придется помочь оружием, дабы усмирить кочевников. Ведь нынешний караванный путь от Красноводска, ранее кишел разбойниками, но Аллакули-хан* навел на дороге порядок. При этом нас он недолюбливал и опасался, но ради прибылей от торговли расстарался.

- Придется помочь, - вздохнул Чахатян, - хотя, им сколько не дай, все мало будет. И куда только деньги уходят?

- Обратно к нам, - ухмыльнулся Ильин, - Вы вот, для примеру, сколько первостатейного сукна, зеркал и мануфактуры в Хиву завозите, не крестьянам же их продаете, все беям да муллам идет.

- Это да, - согласился купец. - Оттого и вхож во многие дома. И делу полезно и кошель не страдает.

- Ну, вы Левон Мартиросович человек ловкий, вам пальца в рот не клади. Думаю, за это стоит выпить, и разлив по бокалам первостатейного армянского коньяка, собеседники опрокинули в себя их содержимое.

На следующий день, с утра, пароход 'Агарь' отчалил от пристани и направился к противоположному берегу Каспия, в Красноводск - русский форпост на границе пустыни, где начинались Хивинское владения. День выдался хмурый, и полковник со своими спутниками провели его в каюте. Трое из его сопровождающих были казаки, приданные для охраны, а четвертый, армянин-переводчик, владеющий узбекским и персидским языками. Одеждой и повадками они не отличались от других караванных охранников. Те же шаровары и выцветшие рубахи. Полковник, тоже переоделся соответственно походу. В пустыне незачем щеголять мундиром, да и визит предстоял неофициальный. Впрочем, письмо от самого государя и еще одно, от Кавказского генерал-губернатора должно было отворить все нужные двери.

В шесть часов утра в дверь каюты постучались - пароход приближался к пристани. И действительно, едва успев умыться и привести себя в порядок, как спутники услышали выкрики матросов. Судно причаливало, и матросы привычно переругивались с портовой обслугой. Сойдя по трапу на берег, разведчик оставил двух казаков проследить за разгрузкой их багажа и припасов, а сам, в сопровождении еще одного казака и переводчика направился к местному градоначальнику. Идти оказалось недалеко, минут пятнадцать. Ильин специально отказался от извозчика, хотелось посмотреть город.

В отличие от Баку, Красноводск не впечатлял. Маленький, захолустный городок у моря. Последний оплот цивилизации перед пустынными землями в коих обитали кочевники. Он насчитывал четыре тысячи человек, в основном военные с семьями, но были и купцы, и инородцы - персы и армяне, работавшие посредниками и проводниками на караванном пути. Город опоясывала невысокая стена, нелепая, будь она на западной границе империи, но вполне эффективная против внезапных набегов кочевников и хивинских войск, практически не имеющих артиллерии. Небольшой гарнизон насчитывал пять сотен штыков, и в основном состоял из армян, более привычных к тяжелому, жаркому климату. Жители жили за счет торговли с Хивинским ханством. Именно отсюда уходили караваны, дабы пересечь пустыню и доставить товары в древние Хиву, Хорезм и даже в Мерв. Но, несмотря на размеры, этот небольшой форпост имел стратегическое значение, являясь проводником русского влияния в этом регионе. Всем этим командовал полковник Самойлов, сосредоточивший в своих руках армейскую и гражданскую функции.

Дом губернатора, называемый местными 'дворец' оказался каменным, двухэтажным зданием, с внутренним двором и небольшим садом, скрытым оградой. Первый этаж был отведен под канцелярию, а на втором расположилась семья полковника. Самойлова заранее оповестили письмом о предстоящей экспедиции, поэтому, когда Ильин доложился о прибытии, его довольно быстро впустили к губернатору. Первое лицо Красноводска оказался статным мужчиной лет сорока пяти, с аккуратно подстриженными усами, тронутым сединой и серыми, проницательными глазами. Поздоровавшись, хозяин кабинета пригласил разведчика сесть, и сообщил ему, что он уже нашел для них проводника, местного перса по имени Муса. Тот не раз бывал в Хиве, и поможет небольшому посольству устроится на месте. Пять лошадей и семь верблюдов для поклажи и фуража уже подготовлены. Караван покидает город через три дня и по пути его будут сопровождать местные кочевники, из лояльных, и даже ханские солдаты. Их неплохо бы одарить одним, двумя целковыми. Все купцы так делают и на Востоке без этого никак.

После губернатора, Ильин нашел своих спутников и, удостоверившись, что все товары сгружены и в сохранности пошел с ними на постоялый двор. В городе имелась всего одна гостиница, но большинство купцов предпочитало расположиться в нескольких постоялых дворах, примыкавших к городским стенам. Именно в одном из них, они и остановились. Отобедав и выпив по чарке водки, мужчины пошли приводить себя в порядок. Июль в этих местах жаркий и влажный, а полковнику предстоял еще один визит, к Хивинскому консулу, дабы засвидетельствовать факт своего отбытия. Сегодня, это назвали бы въездной визой. Южный сосед зорко следил за тем, чтобы все купцы отмечались, во избежание контрабанды, и без соответственной бумаги, ханские солдаты вполне могли отобрать товар, и то и хуже, отправить в застенок, как шпиона. Да и пошлина за каждую бумажку шла в ханскую казну, служа дополнительным источником дохода. Заодно консул помогал разрешать торговые споры со своими соотечественниками, ежели таковые возникали и помаленьку шпионил, правда Красноводск, находясь на отшибе, не представлял большого поля для деятельности.

Консула звали Тахир-бек и его дом находился неподалеку от восточных ворот. Одноэтажное строение, с небольшими окнами, закрытыми голубыми ставнями стояло в тени огромного кипариса. Хивинец жил в задней части дома, а большая гостиная служила ему кабинетом и канцелярией, где он принимал посетителей. Ильин вошел в сопровождении переводчика и объяснил слуге, зачем он прибыл. Через десять минут в комнату вошел хозяин и, поздоровавшись с посетителями, предложил им сесть. Диваном здесь служил ковер, с десятком пестрых подушек, разбросанных вокруг низенького медного столика. Тахир-бек в зеленом, расшитом халате уселся напротив, скрестив ноги. Лицо его, окаймленное густой, черной бородой выглядело добродушным, но небольшие, карие глаза смотрели хитро и настороженно.

- Достопочтенный Тахир-бек, - поздоровался полковник, - мы пришли засвидетельствовать вам наше почтение, и сообщить, что намеренны направится в Хиву с ближайшим караваном, который выходит через три дня, - он посмотрел на переводчика, дабы тот перевел, но тут оказалось, что хозяин дома бегло говорит на русском, хотя и с ощутимым акцентом и, поздоровавшись с гостем, он спросил:

- Как зовут достопочтенного господина и чем именно вы намеренны торговать?

- Меня зовут Ильин Константин Николаевич, а это мой переводчик Григорий Ваграмович Агатов и я не купец, а посол его величества императора всероссийского Николая Павловича. Для чего имею соответствующие бумаги и, вытащив из небольшого кожаного чехла небольшой пергамент с императорской печатью, он показал его консулу.

Тот немного напрягся, как-никак, а не каждый день в его доме появляется представители российского императора. Но просмотрев представленный документ и вернув его гостю, опасливо спросил:

- Какова же цель вашего визита? И надолго ли вы намеренны остаться в Хиве?

- Выполняю указание его величества обсудить торговые отношения, для чего имею письмо лично к владыке сиятельной Хивы, правоверному Мухаммад Амин-хану. Для выполнения сей миссии надеюсь получить от вас сопроводительный документ, дабы мне, как послу не чинили препятствий в дороге. Обратно я планирую отправится с тем же караваном, через три недели после прибытия.

- Как верный слуга моего господина, я окажу вам всяческое содействие, - напыщенно изрек Тахир-бек, - а как гостя прошу вас отведать зеленого чая, такого даже здесь вы не найдете.

- С удовольствием, - ответил Ильин.

Хозяин дома кивнул слуге, что стоял на пороге и через несколько минут на невысоком столике появились серебряные подносы с лепешками и фруктами и лазурные фарфоровые чашки с небольшим, медным чайником...

Утром третьего дня, как только рассвело, большой, в триста вьючных животных, караван отправился на восток. Солнце еще всходило над горизонтом, а армада верблюдов и людей растянувшись змеей, размеренно двигалась по широкой пыльной дороге, что протоптали тысячи копыт и сапог за последние двадцать лет. Через полчаса за невысоким холмом скрылись стены Красноводска, и последним, что спутники увидели посмотрев назад, был купол храма святого Архангела Михаила. Но вскорости и он скрылся из вида.

Дорога на Хиву лежала через пустыню. Заинтересованность местных правителей в торговле способствовала наведению порядка в этих краях. Набеги кочевников значительно сократились. Особенно упорных извели сами хивинцы при небольшой помощи присланных казаков. Получив отпор, часть местных племен откочевала на юг, к Мерву, а остальные обслуживали оживший торговый путь. Тем не менее, торговцы не пренебрегали безопасностью, сбивались в большие караваны и нанимали опытных проводников и охрану. По пути купцам встречались хивинские разъезды из дюжины всадников, сопровождавшие караван издали. По сложившийся традиции купцы скидывались на бакшиш для ханских вояк, повышая, тем самым, их служебное рвение. И действительно, воины в разноцветных халатах вели себя корректно, лишь изредка появляясь на горизонте.

Через неделю пути полковник со спутниками привыкли к тяготам путешествия. Вокруг наблюдалась удивительная жизнь, столь отличная от среднерусской полосы и даже от северной Персии. Все жизнь каравана проходила в седле. Опытные персидские и хивинские купцы вели свои дела, не слезая с верблюдов. Ели, пили, курили кальян и торговались, ничуть не страдая от мерного покачивания кораблей пустыни. Вот старый, беззубый слуга перс вдыхая дым из кальяна, осторожно пускает его в лицо своему господину. Тот с наслаждением вдыхает пряный воздух, и это на сорокаградусной жаре! Позади них, молодой, смуглый хивинец в желтом халате затянул монотонную песню, гнусаво распевая то ли о любимой, то ли о подвигах степных богатырей - черт их там разберет. Впереди посапывает толстый туркмен, качаясь в такт верблюжьим шагам.

К полудню, караван останавливался. Солнце, казалось, плавило все живое вокруг и люди, воткнув в песок шесты и натянув на них легкую ткань, дремали в импровизированном шалаше. Все предварительно снимали верхнюю одежду и клали ее на раскаленный песок, избавляясь, таким образом, от блох, и ткань аж потрескивала от количества паразитов. Но на следующей стоянке все начиналось сызнова. К вечеру, до заката солнца разбивали лагерь и зажигали костры. Проводники, рассчитывая дневной переход, старались добраться до очередного колодца, расположенного на маршруте, но не всегда вода была поблизости, и тогда приходилось пить теплую, вонючую воду из кожаных бурдюков. У костров каждый прибивался к своим - русские купцы сидели отдельно, так же как и персы, хивинцы, арабы и афганцы. Спутники ночевали прямо у костра, закутавшись в шерстяные накидки. Туземцы располагались подле своих верблюдов, накрывшись овчиной, отчего от них разило за милю. Впрочем, полковник вскоре привык к таким запахам.

За два перехода от города пустыня резко закончилась, и начались тучные поля с созревшей пшеницей и сады, орошаемые журчащими арыками - караван пришел в Хивинский оазис. Торговый люд оживился. Путешествие подходило к концу, а вместо безжизненных песков и кустарников появилась цивилизация в виде караван-сараев и местных сел. Впервые за восемнадцать дней путники помылись и переоделись в чистое белье. Селения у дороги обслуживали торговых людей. Русские купцы расположились в двух караван-сараях и, помывшись, собрались в чайхане, отметить окончание тяжелого перехода. Некоторые уже были навеселе, приложившись к флягам с беленькой. В Хиве такого себе не позволишь, вот торговые люди и расслабились. Впрочем, вели себя чинно. Чай не первый раз в этих отдаленных краях и чужой обычай уважали.

Через два дня путешествие подошло к концу и на горизонте показались мощные стены Хивы. Построенные предыдущим правителем* для защиты от кочевников, стены насчитывали десять ворот, охраняемых башнями. Высокие, в шесть-восемь метров, они выглядели неприступно, но только на первый взгляд. Против осадной артиллерии стены угрозы не представляли. Но у йомудов - местных кочевников артиллерии не имелось и они, потеряв источник дохода, откочевали на юг.

Караван прошел через ворота Шахимардан, названные в честь кладбища находившегося неподалеку. У ворот стояли стражники, алчно поглядывающие на караван. В иные времена на торговцев набросились бы, открыли тюки и отобрали, что душе угодно. Но теперь в этом деле царил порядок. Каждый купец предъявил документ с печатью Тахир-бека и заплатил пошлину. Вдобавок начальник каравана вручил увесистый мешочек с золотом начальнику стражи. Мешочек собрали вскладчину, соблюдая устоявшийся обычай. Поэтому вся процедура прошла быстро и буднично. Ильин с интересом наблюдал за таможенным процессом, пока не дошла его очередь. Узнав, что полковник прибыл с визитом к Хивинскому владыке, начальник стражи засуетился и подобострастно закивал головой - мол, такого важного визитера вмиг пропустим со всеми почестями и велел одному из стражников бегом известить визиря о прибытии посольства. Полковник не возражал, тем более что с Шукрулла-баем он и так планировал поговорить приватно.

Между тем затор в воротах рассосался, и торговый люд поспешил в город, кто в караван-сарай, а кто прямиком к знакомым купцам, дабы побыстрее сбыть товар. Через полчаса к воротам подъехал грузный господин в сопровождении двух всадников. Он представился Машрабом, личным писарем великого визиря. Константин Николаевич вручил ему рекомендательное письмо Тахир-бека и пергамент, удостоверяющий его полномочия. Писарь внимательно прочел оба документа и с поклоном вернув бумаги обратно, сообщил, что столь высокого гостя непременно следует поселить в Ичан-Кале*, в караван-сарае достопочтенного Юсуфа, лучшего в городе. От Чахатяна разведчик знал, что этот Юсуф следит за важными путниками и докладывает все великому визирю. 'Что ж, пускай будет Юсуф', - подумал полковник, - 'не будем обижать хозяев'. Те времена, когда русского посла бросали в темницу, как это произошло с Николаем Николаевичем Муравьевым, канули в лету. Влияние империи в этом регионе сильно возросло, во-первых, из-за торговли, а во-вторых, из-за карательных казачьих рейдов с севера, которые сильно отвадили любителей легкой наживы. Торговый оборот, составлявший порядка двух миллионов рублей в год, стал важным источником дохода для ханской казны. Часть товаров отправлялась далее в Бухару, на чем неплохо зарабатывали приближенные хивинского владыки. Вдобавок, южный сосед страдал от постоянных набегов кочевников с юга и вел пограничные войны с Бухарой. Для эффективной борьбы с этой напастью требовалось оружие, а главное деньги, для содержания постоянных сил. Поэтому, постепенно в Хиве усилилось российское влияние, ибо эта была единственная сила, опираясь на которую ханы могли удержать престол. Англичане находились далеко и несмотря на громкие обещания, никакой реальной помощи не оказывали. Наоборот, в результате Афганских войн, часть кочевников откочевала на север, оказывая давления на южней границы Хивы.

Всадники, скакавшие спереди, распихивали любопытствующих, а грозный вид четырех казаков замыкавших вереницу верблюдов держал прохожих на расстоянии. Небольшая кавалькада быстро прошла по широкой улице до грозных стен Ичан-Калы. В воротах, ведущих во внутренний город, Машраб быстро что-то сказал стражнику и всадников незамедлительно пропустили. 'Ну и писари у великого визиря' - подумал полковник. Город внутри поражал обилием мечетей и монументальных сооружений. А так же отсутствием зелени на улицах. Даже в Тегеране, значительно большем, чем Хива, разведчик не встречал зданий такой красоты. Украшенные глазурной плиткой минареты и стены мечетей переливались на солнце тысячей искорок. Среди них выделялся минарет Амин-хана*, видимый издали. Недостроенный, все еще в лесах, он уже считался жемчужиной города. Покрытый глазурной плиткой, мощный и изящный он, как маяк возвышался среди остальных зданий.

Караван-сарай Юсуфа оказался небольшим, но уютным двухэтажным зданием. Как объяснил писарь, гостиница находится неподалеку от дворца Шукруллы-бека и дворца самого хивинского владыки. Почетных гостей встречал сам хозяин - низенький, худощавый человечек с клинообразной бородкой. Его карие глаза смотрели хитро и настороженно. Поздоровавшись с гостями, он приказал слугам отвезти лошадей и верблюдов в стойло задать им корма. Полковник отрядил одного из казаков, дабы проследить, что содержимое тюков и ящиков не разворуют.

- Достопочтенный Машраб, когда я смогу засвидетельствовать свое почтение многомудрому Шукрулла-баю и передать ему подарки от славного наместника Красноводска? - спросил полковник.

- Я спрошу своего господина, когда он сможет вас принять и извещу дорогого гостя, - ответил тот с легким поклоном.

- Что ж, буду ждать ответа его превосходительства, - ответил Ильин. - А вам, господин Машраб позвольте вручить этот небольшой презент в знак дружбы и уважения. С этими словами он вынул из кармана небольшой черный футляр. Осторожно открыв его, писарь увидел большие позолоченные карманные часы, украшенные гравюрой на крышке. Такие часы недавно начали выпускать на Петербуржской часовой фабрике господина Циммермана.

- Благодарю вас достопочтенный господин, - ответил писарь, и глаза его радостно блеснули.

- Рад, что подарок вам пришелся по вкусу, - улыбнулся Константин Николаевич. - Ежели вы и дальше будете нам так полезны, то знайте, мы очень щедры к своим друзьям.

- Я уверен, что в славной Хиве найдется немало друзей вашей империи и его сиятельство великий визирь будет рад высказать вам свою дружбу. Буду рад и впредь помогать вашему сиятельству как дорогому гостю и другу. - На слове друг, Машраб сделал ударение. Затем поклонился и ускакал в сопровождении двух всадников. А полковник направился в отведенные покои, которые оказались весьма удобными.

На следующий день писарь лично приехал к Юсуфу, дабы сообщить полковнику, что он приглашен на обед к сиятельному Шукрулла-баю. Ильин поблагодарил за приглашение и, дав писарю небольшой кошелек, попросил поговорить со своим господином об том, чтобы ускорить встречу с хивинским владыкой. Отобрав подарки для визиря и приказав погрузить их на лошадь, полковник оделся в парадный мундир и в сопровождении двух атаманцев и толмача направился ко второму лицу в государстве.

Дворец великого визиря, как и дворцы других хивинских вельмож не впечатлял фасадом и выглядел скорее как большой длинный дом, а не дворец. Лишь главные ворота, через которые проехал Ильин, могли похвастать резьбой и некой изысканностью. А так, с улицы это было ничем не примечательное одноэтажное кирпичное строение, с несколькими глухими ставнями, каких множество в городе. Все великолепие дома скрывалось изнутри. Как Хивинский оазис резко возникал из монотонного пейзажа пустыни, так и дворец визиря, раскрывался вошедшему, лишь только за ним закрывались ворота. Плодовые деревья окаймлявшие широкий внутренний двор, в центре которого находился фонтан с небольшим бассейном, скрывали тенистую аркаду тянувшеюся вдоль всего здания. Раб-садовник подстригал кусты роз, росшие у выложенной плиткой дорожки, которая вела внутрь хозяйских покоев. 'Теперь понятно, почему ханская казна постоянно пуста', - подумал полковник, оглядывая этот маленький кусочек рая на земле.

Машраб, убедившись, что посол со спутниками в надежных руках, поклонился хозяину дома и исчез.

Шукрулла-бай в роскошном голубом халате, вышитом золотыми узорами приветствовал гостя. Все его коренастая фигура, с брюшком и двойным подбородком выражала радушие. Никто бы не заподозрил, глядя на этого добряка, что в его загородном доме томятся в погребе десяток узников, которые перешли его чиновничью дорогу.

- Рад видеть столь дорогого гостя в своем скромном жилище, - сказал он. - Что привело ваше превосходительство в сиятельную Хиву?

- Рад нашей встрече, достопочтенный Шукрулла-бай, - следуя ритуалу, ответил Ильин. - В Хиве я по прямому повелению моего государя, императора всероссийского, Николая Павловича. Губернатор Красноводска, господин Самойлов, наслышанный о вашей мудрости и покровительству торговле, прислал вам подарки, в благодарность за защиту наших торговых людей. С этими словами полковник махнул казакам рукой, и те споро вытащили из походных сум отрезы тонкого сукна и шерсти. За ними появился небольшой сундучок, с роскошным сервизом императорского фарфорового завода, а затем полковник лично вручил хозяину дома охотничье ружье, украшенное серебряной насечкой.

Великий визирь довольно улыбнулся, вертя в руках изящное и легкое ружье, работы тульских мастеров, а затем пригласил полковника вовнутрь. Оказалось, что Шукрулла-бай говорит на фарси, на котором свободно изъяснялся полковник, и надобность в переводчике отпала.

Приказав слуге накормить казаков и толмача, хозяин дома провел посла в залу, где уже был накрыт низенький резной стол. Как и весь остальной дом, комната отличалась роскошью отделки и немного крикливым убранством. Налив гостю чая и посадив его на почетное место, Шукрулла-бай приказал принести главные блюда, включая традиционный плов. Обед длился более двух часов. Заядлый чревоугодник, он особенно расстарался ради русского пола, а потому к концу трапезы разведчик едва мог дышать, но дабы уважить хозяина, пробовал и нахваливал каждое блюдо. После трапезы, вытерев рукава о полы халата, визирь спросил:

- Достопочтенный господин Ильин, в чем же состоит поручение вашего государя? Тот ждал этой минуты, когда, наконец, можно будет поговорить о делах и, вытащив из кармана кусок хлопчатобумажной ткани, протянул ее хозяину дома.

- Вот основная цель моего визита, сказал он. Видя недоумевающий взгляд визиря, полковник пояснил:

- Рост хлопчатобумажной промышленности в империи за последние десять лет составил более трехсот процентов, то есть попросту утроился. Но, увы, практически весь хлопок мы завозим из США, и его не всегда хватает. А между тем, мы могли бы покупать его у вас и у Бухарского эмира.

- Так вы и так его покупаете. Сами увидите, половину товара, закупаемого вашими купцами, составит хлопок.

- Достопочтенный Шукрулла-бай несомненно прав, но это капля в море. Вдобавок ваш хлопок более низкого качества, чем американский, а его перевозка на верблюдах, чрезвычайно дорога.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒