ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Я еще не видела, чтобы папа так суетился из–за ужина.

Прошла неделя с его предложения позвать Найтли. Конечно, они согласились, когда мы пошли спросить, появившись на их пороге.

Джейкоб ответил первым, и, пока Доун и Сейдж шли к двери, радуясь при виде нас, Джейкоб и Джей тоже получили приглашения.

Он неделю пробовал рецепты, купил новые приборы на кухню, достал старые наборы из фарфора и серебра. Или папа желал завести дружбу после смерти мамы, или он понимал, как важны такие соседи, которые понимали этот безумный мир.

Моя неделя, к счастью, была без событий. Джей провел ночь (и я проспала без снов, без резких пробуждений), и мы стали неразлучны. Я не знаю, было ли это из–за моих намеков, что я хочу его рядом (даже нуждаюсь в нем), или он ощущал необходимость защитить меня. Но, куда я шла, туда шел и он.

Конечно, я не возражала. Я привыкла быть с ним. Было приятно видеть его, и он заставлял меня смеяться над глупостями. Но было еще и нечто глубже, что я не могла назвать, не звуча как дура.

Он не проводил больше со мной ночь, как в тот раз, но мы сыграли в гольф (он победил меня). Он подвез меня в школу, чтобы я забрала вещи на стойке, и мы обсудили мою будущую карьеру. Мы даже перенесли мои вещи из старой спальни, превратив спальню Перри в большую гардеробную.

Шкаф не привлекал внимания. Раньше я почти ощущала в нем зло, но теперь он казался простым. Но я все еще не возвращалась, и я не хотела заходить в спальню одна.

Джей добавлял безопасность. Но я не хотела проверять, насколько хорошо он защищал.

– Ада, они будут тут с минуты на минуту! – закричал папа снизу.

Я несколько часов помогала ему на кухне (он решил запечь ягненка, когда Найтли сказали, что у них нет вегетарианцев). У меня было лишь несколько минут, чтобы привести себя в порядок перед «гостями».

– Сейчас буду! – завопила я из ванной, глядя на свое отражение со вздохом. Я много спала в последнее время – без кошмаров – и темные круги почти пропали, остатки я скрыла корректором. Но… было в моем лице что–то чужое. Я словно повзрослела за недели. Это не было плохо, особенно по словам Джея, но я заметила.

Я добавила розовый блеск для губ, понимая, что впервые за последнее время стараюсь накраситься (старая я была бы в ужасе), а потом прошла в комнату и быстро порылась в вещах, пытаясь отыскать что–то сексуальное, но не открытое. Я не пыталась поразить Джея сегодня, но… ладно. Частичка меня хотела показаться в другом свете. Не ученицей (хотя рыжий еще ничему меня не научил) и не девицей в беде. И не обычной девушкой восемнадцати лет.

Я хотела, чтобы он видел меня женщиной.

И я знала. Я знала, что это глупо, может, запрещено. Он не говорил этого прямо… и знаете, что? Нет. Я не собиралась о таком думать. У него были животные инстинкты, но он не говорил, что использует их на мне.

Даже жаль.

Я выбрала черное платье (в последнее время я напоминала Мортишу Адамс). Вырез был низким, и хоть моя грудь не была большой, ключицы смотрелись красиво, и тонкие лямки намекали на большее, но были уместны за семейным ужином. Я добавила пояс на талии и босоножки золотого цвета без каблуков. Я полюбовалась собой в зеркале. Я собрала волосы в прическу, что было редкостью, но не стала надевать украшения.

Я выглядела неплохо.

Готовь свое сердце, Джей–Джей Абрамс.

Я глубоко вдохнула и вышла из комнаты в коридор…

Скрип.

Паника пробежала по моей спине.

Дверь комнаты Перри медленно приоткрылась, пока я шла мимо.

Я шла дальше, по коже пробежали мурашки, я смотрела на дверь.

Скри–и–и–ип.

Она открылась чуть шире.

Я хотела списать это на ветер. Ветерок из окна. Но сегодня было влажно, и воздух был неподвижным, как мое тело сейчас.

«Иди, – говорила я себе. – Хватит пялиться. Иди».

Но я стояла там.

Дверь открылась еще немного, брешь росла. Я увидела край кровати. Окон.

Высокую тень в окне.

Дверь стала закрываться, тень пропала, и я не успела ее рассмотреть.

– Ада, – прошептала мама из комнаты.

– Ада! – закричал отец снизу.

Я побежала по лестнице, вылетела на кухню, едва дыша, сердце колотилось.

Что произошло?

– Не поможешь? – возмутился папа, поворачиваясь с каре ягненка. Он нахмурился. – Что с тобой?

Я покачала головой, пытаясь собраться, прогнать холод из живота.

– Я в порядке.

– Тогда помоги накрыть на стол, – он окинул меня взглядом. – Что на тебе?

Я закатила глаза и схватила домашнее мятное желе, в тайне радуясь, что его возмущения все вернули в норму.

Пять минут спустя соседи позвонили в дверь.

– Ответь! – прокричал папа из кухни, у него были проблемы с рисом.

– Я и так собиралась! – проорала я, будто став пятнадцатилетней не в лучший момент. Я закрыла глаза, глубоко вдохнула носом и открыла дверь.

Доун и Найтли были на крыльце, Джей и Джейкоб стояли на дорожке за ними.

Доун держала поднос, накрытый фольгой, улыбалась идеальными белыми зубами.

– Чизкейк. Сейдж сказал, вы такое еще не пробовали.

Я улыбнулась, надеясь, что губы не дрожат.

– А как вы думаете?

– Он неплох, – сказала она со смешком. – Сейдж – эксперт в сладостях.

– Особенно с тобой, – тепло сказал он, целуя ее в лоб. Она захихикала как ребенок в ответ.

Ох. Отвратительно.

Я впустила их, радуясь, что они нарядились. Доун была в серых штанах и шелковой зеленой блузке без рукавов, ее руки были тонкими, бледными и в веснушках. Она напоминала мне старшую версию Джулианны Мур, с той же улыбкой и спокойной энергией. Сейдж был в штанах цвета хаки и черно–серой гавайской рубашке. И в шлепках.

Я старалась не думать о его обуви, взглянула на Джейкоба и Джея, которые остались на дорожке, словно собирались довести Найтли и уйти.

– Вы заходите или как? – спросила я, уперев руку в бок.

Они переглянулись со странными лицами. Как обычно.

Я бы смотрела на Джея, но Джейкоб выглядел необычно. Его костюм был светло–зеленым, а рубашка под пиджаком – ярко–оранжевой. Ему нужен был новый гардероб, и мне было все равно, побывал он в аду или нет.

– Ну? – спросила я, ощущая, как Сейдж и Доун задержались за мной в фойе.

Джей виновато улыбнулся, и у меня чуть не подкосились ноги.

– Прости. Мы не хотим мешать.

Я загибала пальцы:

– А. Вы приглашены. Б. Если не войдете, каре ягненка будет сделано зря, а вы бы не хотели видеть моего папу в ярости.

Джейкоб кивнул Джею и очаровательно улыбнулся мне.

– Конечно, милая.

Они вошли, Джей задел меня, проходя мимо, и я пыталась глупо понять, намеренно это было или нет. И от него прекрасно пахло, и я сделала вид, что не вдыхала глубоко его аромат.

Боже, это хуже, чем в старшей школе.

Папа вышел из кухни, не дав мне опозориться. И хоть все знали друг друга, мы вежливо представились (Джейкоб благодарил за приглашение), и все сели за стол. Мы с папой были во главе стола, и я с долей страха поняла, что заменяла маму.

Последовал обмен приятностями, когда папа показал еду («О, вкусно выглядит, и я так давно не ела ягненка» от Доун и «Не стоило тратить на нас столько времени» от Сейджа), и все принялись за ужин.

Я наблюдала за отцом, он сложил ладони и склонил голову. Он поднял взгляд, посмотрел на меня, спрашивая, уместно ли это. Для него молитва была важна.

– Пап, – я кашлянула. – Ты хочешь помолиться?

На его лице мелькнуло облегчение.

– Да, – он посмотрел на остальных. – Вы не против?

Они не были против, даже Джей и Джейкоб, которые все–таки имели дело с демонами. Но я была уверена, что Джейкоб был в долгу перед всевышним за то, что его вытащили из ада.

Отец зачитал простую и короткую молитву тихим голосом, полным эмоций. Все склонили головы, и я взглянула на Джея. Он сидел слева от меня и часто задевал своим коленом мое.

Он смотрел на меня.

Я моргнула, пытаясь улыбнуться, но было что–то не так в его взгляде. Он словно не видел меня. И словно это был не он. Мне стало не по себе, будто я смотрела на чужака.

И он не был хорошим.

А потом Джей тряхнул головой, словно задремал, испуганно улыбнулся мне и стал молиться, по крайней мере, напоказ.

– Аминь, – сказали все, я рассеянно повторила. Мне все еще было не по себе.

Папа стал передавать тарелки, со стороны Сейджа подавали ягненка, с Джейкоба начинали подавать рис. Но теперь я смотрела на Джейкоба, пока все говорили о еде и шептали благодарности.

Он был взволнован. Он улыбался и слушал разговоры, но ерзал на стуле, крутил золотые часы на запястье, озирался, словно слушал и разговоры за комнатой.

Похоже, папа заметил это, потому что смотрел на него миг и спросил:

– Вы с Джеем родственники? Отец и сын?

Джейкоб рассмеялся, на миг расслабившись. Даже Джей улыбнулся.

– Нет. Но он часто кажется моим сыном, – сказал Джей. – Не слушается меня!

Они рассмеялись, словно это было смешной шуткой, и вскоре все присоединились. Но за смехом я видела напряжение в глазах у всех, словно все лишь играли. Я не знала, были ли все на грани, или просто создавалось такое впечатление.

– Доун, Сейдж, – сказал отец, указав на них вилкой, – как вы познакомились?

Пара переглянулась, вскинув брови. Они пытались понять, какую историю рассказать.

– Это забавная история, – Сейдж улыбнулся ему, и я знала, какую версию папа получит. – Доун была музыкальным журналистом, описывала наш тур. Она ехала с нами в автобусе и все такое, с ее веснушками, длинными ногами и непослушными волосами, задавала не те вопросы, искала что–нибудь интересное. Я ненавидел ее.

Доун ткнула Сейджа в бок, ее улыба стала шире. Я посмотрела на Джейкоба, который тоже был в туре, но он не обращал внимания. Он словно слушал кого–то еще, и он не был рад.

– Так это не была любовь с первого взгляда? – спросил папа. Мое сердце невольно таяло из–за него. Я знала, что так было у него с мамой.

– О, была, – сказал Сейдж. – Я просто не сразу понял.

– А я любила его до встречи, – добавила Доун. – У каждой нормальной девушки с хорошим вкусом в музыке был плакат «Гибрида» на стене.

Папа заговорил об актере Грегори Пеке, и как его жена была журналисткой, брала у него интервью. Доун повернула разговор на меня, мой блог и талант дизайнера.

Когда мы почти доели ягненка, и некоторые почти вылизывали тарелки, Сейдж ушел в туалет.

– Джей, – сказал отец, – какая у тебя работа?

Я смотрела на Джея, не зная, что он скажет, а потом взглянула на отца, решив, что он слишком приставучий.

Но Джей был собранным, как всегда.

– Я – фрилансер. Я – графический дизайнер.

Впервые слышала такое. Но он мог врать, я не знала точно. Скорее всего, это была ложь.

Папа сделал вид, что впечатлен.

– Интересно. Наверное, ты работаешь дома.

– В том и план, – легко сказал он. – Сразу несколько заказов делаю.

Я ткнула его под столом, но он не подтвердил свои слова. Я хотела сжать его ногу, но вернулся Сейдж, задумчиво хмурясь.

– Декс и Перри здесь? – спросил Сейдж, садясь за стол.

Я закатила глаза. Всегда Декс и Перри. Все хотели говорить только о них.

– Нет, они в Сиэтле, – папа сделал глоток вина. – Заглянут в следующем месяце.

– Так дома больше никого нет? – спросил он с тревогой.

Мое сердце колотилось.

– Что? Нет. А что?

– Ничего, – он посмотрел на моего папу. – Я вроде услышал голоса сверху. Может, телевизор.

– Наверное, – сказал папа, хоть наверху жила только я, и там не было телевизора.

Остальные явно это поняли, Джейкоб нахмурился сильнее, Джей переключил внимание на меня, спрашивая глазами, стоит ли нам беспокоиться. А потом…

ДУ–ДУ–ДУ–ДУ–ДУ!

Инструменты загремели на кухне, заиграла музыка группы так громко, что мы все подпрыгнули.

– Боже, – папа прижал ладонь к сердцу. Он покачал головой, встал и виновато всем улыбнулся. – Похоже, я забыл выключить радио! Простите.

Мое сердце колотилось как безумное. Папа слушал радио, пока готовил, но он выключил его раньше, чтобы сосредоточиться на мятном соусе.

Он пошел на кухню, не слышал ничего отсюда – хотя музыка все равно заглушила бы – и Джейкоб склонился и сказал:

– Мне это не нравится. Не нравилось раньше, не нравится и теперь. Мы дразним удачу.

– Что такое? – Доун нахмурилась с тревогой.

Музыка пропала, папа вернулся в комнату, не дав Джейкобу ответить.

– Странно, – пробормотал он под нос. – Радио было выключено. Пришлось включить его и снова выключить, чтобы это прекратилось.

– Это против законов физики, пап, – сказала я, желая, чтобы он не искал хоть раз логическое объяснение всему.

– Радио старое, – сообщил он, пронзая меня взглядом поверх очков. Я знала, что он не хотел, чтобы я упоминала сверхъестественное. Знал бы он, с кем ужинал…

Он хотел сесть, но Доун медленно встала со стула.

– Может, пора…

Она замолчала.

Потому что свет мигнул и погас, дом погрузился во тьму.

Доун охнула. Я вскрикнула.

– Что теперь? – завопил папа во тьме.

– Электричество отключили, – сухо сказал Джейкоб, и звучало жутко из–за того, что я ничего не видела.

– Почему? – спросила я пронзительно от страха. – Это только в нашем доме?

Было позже восьми, солнце село, хоть в сумерках за окном было хоть что–то видно. Но в комнате было так темно, словно кто–то закрыл окно шторами.

Наконец, свет появился – поток из айфона Сейджа. Он быстро посветил на стол, проверил, все ли на месте, его глаза сияли от страха, который был ему знаком.

– Где рубильник? – спросил он у моего папы.

– В подвале, – сказал папа. – Я посмотрю. Может, я что–то испортил, когда разбирался с радио.

– Нет, – быстро сказала я, фонарь ослепил меня. Я прикрыла глаза, и Сейдж опустил его. – Опасно идти туда в темноте. Может, это по всему району?

– Я схожу с вами, – сказал Сейдж, вставая. – Буду светить.

Я все еще не хотела отпускать папу в подвал. Это место я избегала как чумы, всегда боялась, что дверь закроется, пока я внизу.

Они ушли, свет озарял стены. Мне показалась тень в углу, стоящая спиной к нам без движения. Свет пропал, и все стало черным.

Я оставила телефон наверху, и Джейкоб вытащил свой, озарил стол. Нас осталось четверо. Я слышала, как папа запнулся в коридоре, и Сейдж спрашивал, в порядке ли он. Открылась дверь.

– Почему света нет? – спросила я у Джейкоба, склоняясь вперед, моя грудь почти задела стол. За мной была тьма, и она казалась густой и неизмеримой, словно там скрылся миллион теней, и они смотрели на мою открытую спину.

– Не знаю, – сухо сказал он, глаза блестели. – Но мы скоро узнаем.

– Day–O, – тихо пел Джей. – Me say da–a–a–ay–O.

– Это не смешно! – зашипела я, не спрашивая, когда он успел посмотреть «Битлджуса». Я ожидала, что кости ягненка начнут танцевать под эту песню.

– Что ты говорил до этого? – спросила Доун у Джейкоба. Она не скрывала страх в голосе, может, была не рада, что Сейдж пошел с моим папой в подвал.

– Я говорил, – начал Джейкоб, замолчал и склонил голову. Снова слушал.

– Что там? – Джейкоб поднял палец, чтобы я молчала, и я повернулась к Джею. – Джей. Что происходит?

Он тоже смотрел на Джейкоба, тряхнул головой.

– Света нет только в этом доме, – сказал Джейкоб и посмотрел мне в глаза, криво улыбаясь. – Это была плохая идея.

БАМ!

Дверь в доме хлопнула, и вздрогнули все, даже Джейкоб. Раздалось эхо шагов.

Крики.

– Эй! – заорал Сейдж, звук был приглушен из–за подвала.

Мы вскочили, Джейкоб был с фонариком, а я врезалась бедром в край стола.

– Твою мать, – выругалась я, держась за бок.

Джей взял меня за руку и сжал.

– Оставайся со мной, – шепнул он мне на ухо. – Тут что–то не так. Я это чую.

– В прямом смысле? – спросила я, он повел меня по коридору.

Джейкоб светил на дверь подвала фонариком. Джей хмыкнул в ответ.

– Дверь не откроется, – сказал Сейдж с другой стороны, ручка двигалась без толку. Он ударил по двери.

– Мы тут, – Джейкоб передал телефон Доун и прошел к двери. – Вы в порядке?

– Да, – голос моего отца звучал слабо.

– Почему бы вам не попробовать рубильник, а я пока займусь дверью, – сказал Джейкоб.

Приглушенное согласие, их шаги. Они пошли по подвалу.

Джейкоб отпустил ручку, посмотрел на нас. Его лицо было белым в свете фонарика в руке Доун. Может, так начинались многие шоу Перри и Декса. Но с ними не было двух Якобов. Я должна была ощущать безопасность, но этого не было.

Не совсем. Джей все еще сжимал мою руку, и я была прижата к нему, боялась лишиться жара его тела хоть на миг.

– Оно пытается нас разделить, – мрачно сказал Джейкоб.

– Оно? – завопили мы с Доун.

Джей сильнее сжал мою руку, напрягся рядом со мной.

А потом…

Смех. Сверху. Холодный, зловещий и не человеческий.

Знакомый, но не узнаваемый. Примитивный.

Все во мне охватил ужас.

– Боже, – тихо сказала Доун. – Что это было? – она посмотрела на дверь, телефон дрожал в ее руке. – Мне нужно к Сейджу.

– Там он будет в безопасности, – сказал Джейкоб. – Ты можешь мне довериться, да, Расти? – он посмотрел на меня. – Ада, оставайся с Джеем.

Я не собиралась спорить.

Особенно, когда свет включился. Свет в моей ванной. Он озарил лестницу и первый этаж.

Тень мелькнула перед лучом света, кто–то ходил сверху.

Я. Не могла. Дышать.

Стало темно. Снова тьма.

Но мы знали, что оно было там, чем бы оно ни было.

И оно ждало.

Джейкоб пошел прочь, к лестнице, двигаясь медленно.

– Тебе не нужен телефон? – тихо прошипела Доун, протягивая его дрожащей рукой.

Он отмахнулся и пропал из круга света. Я была уверена, что Джейкоб видел во тьме. Как и Джей.

Мы ждали у двери подвала, как в чистилище. Мой папа и Сейдж застряли в подвале. Джейкоб пошел наверх биться с монстром.

– Что теперь? – прошептала я. – Что он сделает?

Джей сглотнул.

– То, что я сделал на той неделе. Не знаю. Джейкоб предупреждал, что будет слишком много энергии в одном месте. И это приведет демонов из портала и то, что лежало во сне за этими стенами и теми стенами, что ты не видишь.

– Боже, – завопила я. – Зачем тогда вы пришли?

– Мы спорили, – сказал он. – Но не знали точно.

– Мне очень жаль, – сказала Доун. – Я не знала.

– Не нужно, – сказал быстро Джей. – Так даже лучше.

Снова смех, и он будто звучал отовсюду в доме. Мы озирались в поисках источника.

– Как лучше? – потрясенно спросила я, хотелось в туалет. Смех словно проникал в душу, делал ее черной. – Я не могу вот так!

– Тише, – шепнул он мне. – Я с тобой, – он взглянул на Доун и протянул к ней руку. – Идите сюда. С вами тоже ничего не случится.

Она взяла его за руку, и, если бы я не была в ужасе, я бы залюбовалась тем, как Джей взял старушку за руку и защищал ее.

И мы с ней держались в темноте за его руки, как за жизнь.

– Джейкоб будет в порядке? – спросила я. – Я ничего не слышу.

Смех прервался. Сверху было тихо.

– Джейкоб всегда будет в порядке, – серьезно сказал мне Джей.

– Можешь повторить это, – Доун старалась звучать бодро, но не смогла.

– Он бессмертен, как ты, – парировала я.

– Как–то так.

– А если ему отрубят голову?

Джей странно посмотрел на меня.

– Если отрубят голову? Не знаю.

– А если тебе оторвут голову? – не лучший вопрос в этой ситуации, но так я могла не думать о происходящем. Чтобы держать себя в руках. И мне всегда было интересно.

– Ужасная девочка, – отметил он, почти веселясь.

– Ты отрываешь головы демонам и ходишь в мир мертвых, – сказала я. – Кто бы говорил. И ты не ответил мне.

– Ну, – он облизнул губы, – я бы умер. Надеюсь. Я не хотел бы, чтобы голова была отдельно от тела, и они так жили.

– Разве парни не такие? – я замолчала. – Если ты можешь умереть, то ты не бессмертен?

Он вздохнул.

– Придираешься?

– Но вампиры…

– Можно сейчас не говорить об этом? – попросила Доун.

Вдруг в дверь рядом с нами постучали. Я чуть не закричала.

– Рубильник не помогает, – сказал Сейдж. Его голос дрожал. – И, кхм, мы тут не одни.

О. Боже. Папа.

– Папа, ты в порядке? – завопила я.

– Да, милая, – услышала я его, но его голос был напряжен. – Думаю, тут енот. Бешеный. Как–то пробрался и…

Я взглянула на Джея. Мы знали, что это не енот.

Джей взял меня за руку и передал меня Доун.

– Не отпускайте друг друга, – он повернулся к двери. – Отойдите от двери, – приказал он.

– Но так мы будем ближе к еноту, – сказал с дрожью папа. Пугало то, как боялись двое взрослых мужчин.

– Идем, – сказал Сейдж, они отошли. Он пытался звучать храбро. – Хватит, – он сделал паузу. – Давай, Джей. Скорее.

Джей ударил по двери ногой и легко открыл ее. Она ударилась о стену и сорвалась с верхних петель, повисла, и от ноги Джея осталась вмятина.

Я не знала пару секунд, что с ними произошло, видно было только пыль и свет айфона.

А потом появился бледный папа, блестящий от пота, и Сейдж, что возвышался над ним, но выглядел не менее потрясенно. Сейдж кивнул на дверь.

– Ее нужно как–то закрыть, – сказал он с напряжением.

Джей кивнул, потянул дверь и закрыл. Я не знала, что теперь делать с чем–то в подвале и чем–то наверху, но тут электричество вернулось с треском.

Дом ожил с гудением. Холодильник на кухне, вентилятор в гостиной.

Мы смотрели друг на друга с облегчением, словно свет стер все страхи.

Но я знала, что это не так. Что–то нужно было сделать с подвалом и вторым этажом. И я хотела спросить, нужно ли проверить Джейкоба, но он спустился, вытирая руки.

– Свет вернулся, – он чарующе улыбался. – Жаль, десерта уже не хочется.

– Ничего, – плечи папы опустились, он пошел по коридору. – Ничего страшного. После всего этого я растерял аппетит. И в подвале нужно усмирить енота. Лучше вызвать службу.

Он пошел на кухню, я слышала, как он говорил с кем–то, а Джейкоб взял меня за руку и склонился ко мне уже без улыбки.

– Я смог временно исправить все, но тебе нужно уходить отсюда.

– Почему? – я посмотрела на его ладонь на моей руке.

Он взглянул на Джея поверх моей головы.

– Забери ее на пару дней. На три. Или пять. Этот дом нужно очистить от энергии. Ее тут слишком много со всеми нами. Это как пир для них, и они продолжат питаться тобой, Ада.

– Куда мне пойти? У меня учеба через две недели. Нужно готовиться к этому.

– Ты поймешь, – он сказал это Джею, а не мне. – Но слушай. Если ты уйдешь, я смогу закрыть это навсегда. Твой папа будет в безопасности, не переживай. Я присмотрю за ним. Но ему будет плохо, если ты останешься. Как и тебе.

Я пыталась дышать. Все происходило так быстро.

– Я… могу уехать к Дексу и Перри.

– Нет, – резко сказал он. – Не сразу. Сейчас они наблюдают за тобой. Они знают тебя. Быть рядом с Перри и Дексом слишком опасно, у вас троих слишком много энергии, – он указал на Сейджа и Доун, смотрящих на происходящее. – Как с ними. Все мы стали катастрофой, которая случилась по моей вине.

– Тогда зачем вы переехали в соседний дом?! – воскликнула я.

Джейкоб мрачно посмотрел на меня.

– Для твоей защиты на всех уровнях. Но мы не можем предсказать всего.

– Правда? Хоть что–то вы не можете, – я вздохнула и провела рукой по лицу, не дав себе размазать блеск для губ. – Ладно. Я уеду. Я могу хоть собраться? Я не хочу туда подниматься. И что мне сказать папе?

– Джей соберет твои вещи, – Джейкоб кивнул ему. Джей побежал по лестнице, легко перемахивая через две сразу.

– Боже, он не знает, что я хочу надеть! – завопила я. И ему придется полезть в ящик с нижним бельем. Блин. Я надеялась, что все грязное белье в корзине.

«Тут проблемы важнее, Ада. Сосредоточься».

– Твой папа, – Джейкоб не слушал меня, – скажи ему, что едешь смотреть фильмы. А потом позвони и скажи, что переночуешь у подруги. И еще немного соври. Ты его дочь, милая, ты знаешь, как это сделать.

– А енот? – Сейдж указал на дверь.

Джейкоб криво улыбнулся.

– Это был не енот, и ты это знаешь, старик. Не важно. Его там уже нет. Служба не найдет и следа.

– Будто все так просто, – буркнула я.

– О, нет, милая, – мрачно сказал Джейкоб. – Дальше будет лишь сложнее.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒