ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Следующим утром за яичницей с беконом и огромным количеством кофе Перри и Декс решили остаться еще на ночь. Перри сказала, что хотела сходить в субботу на рынок, но я знала, что они не хотели оставлять меня. Их друг Дин приглядывал за Жирным Кроликом, так что они не переживали.

Я хотела пойти на рынок, посмотреть на самодельную одежду, поесть в вагончиках. Я хотела побыть на солнце, подальше от дома. Я даже хотела быть в толпе потных чужаков, только бы не в одиночестве.

Я не смогла больше уснуть ночью. Боялась. После шкафа и сна о матери и Джее, после пробуждения на кухне и соседа на улице посреди ночи, глядящего на дом (или это тоже было сном? ), я прошла наверх, забралась в кровать с Перри, но остаток ночи провела с телефоном. Я проверила все модные блоги и журналы, даже купила пару вещей на сайтах, куда обычно не ходила. Только не закрывать глаза, не проходить это снова.

Я устала, разум был в тумане, и я едва произнесла два слова за утро. Но Перри знала, как всегда, что мне было сегодня хуже, чем вчера. Они остались, и я не возражала. Хоть Перри и Декс привлекали беды, я ощущала себя с ними защищенно. Декс защищал Перри и меня тоже.

Но в моем сне так делал кое–кто другой. И делал давно.

Джей.

Сон был таким настоящим и ярким. Казалось… я не управляла им. Словно его показывали в моей голове. Чем больше я думала об этом, о маме, Тонкой Вуали и Джее, тем больше у меня кружилась голова.

Я обдумывала это, пока брала сумочку и шла к двери с Дексом и Перри, солнце ощущалось приятно на коже, с деревьев доносилось пение птиц. Я закрыла глаза на миг, пока Декс отпирал дверцы черного джипа. Я хотела, чтобы летний свет прогнал тьму.

– Хмф, – сказал Декс, я открыла глаза и увидела, что он смотрит на дом Найтли, хмурясь, сигарета торчала изо рта.

Я оглянулась, ощущая холодок.

– Что?

Коробки пропали, не было машины на парковке, как и «Мерседеса» Джейкоба. Было тихо.

– Ничего, – Декс зажег сигарету и затянулся. Он моргнул, расслабился на глазах и выпустил дым уголком рта. – Я надеялся увидеть Сейджа Найтли.

– Уверена, ты пообщаешься с новыми соседями вечером, – Перри обошла машину. – И ты не будешь курить это в салоне.

Он отсалютовал ей.

– Да, мэм, – он убрал сигарету в зажигалку, спрятал в сумку и сел за руль, вздыхая.

Всю дорогу у Декса играли «Soundgarden», а Перри смотрела на меня в зеркало заднего вида.

«Я в порядке! » – закричала я внутренним голосом, как его называл Джей. Я не знала, услышала ли она меня, ведь выражение ее лица не изменилось. Она разглядывала меня, словно не знала, кто я.

– Что? – спросила я резким голосом.

Она отвела взгляд, и теперь на меня посмотрел Декс.

– Ты в порядке? – спросил он. – Передозировка подростковыми заботами?

Я показала ему средний палец и отвернулась к окну.

Рынок в субботу всегда был лучшим событием лета в городе, и я впервые отправлялась туда в этом году. Он тянулся от парка Маккол до центра, разросся за годы. Знаменитые фургончики с едой стояли повсюду, играла живая музыка, торговцы продавали все от самодельных кожаных сумок до винтажной мебели. В такой жаркий день спасала вода в парке, всюду выступали уличные артисты.

Мы нашли парковку и попали в толпу. На миг показалось, что проблемы пропали. Будто их и не было. Может, дело было в огромном скоплении людей, погоде и хорошей атмосфере, но я ощущала покалывание восторга. Через три недели я приступлю к учебе, и эта перемена в жизни обещала хорошее.

Может, я начну сначала.

– Так ты умеешь улыбаться, – отметил Декс. Он сжимал в руке неприлично выглядящий корн–дог, помахал им мне. Я и не понимала, что улыбалась.

Мы стояли у палатки, пока Перри примеряла одежду. Иронично, но я не могла ей помочь. Я не любила шопинг с другими людьми, и я была готова сказать, что все выглядит на них хорошо, только бы закончить скорее.

Я сделала вид, что бью его по паху, и он помахал корн–догом как рапирой, отгоняя меня, пока угощение не улетело в траву. Декс драматично помрачнел.

– Твою мать, – сказал он, бросая пустую палочку в урну и вытаскивая сигарету. Он зажег ее и посмотрел на меня. – Улыбаться хорошо. Утром ты была сама не своя.

– Ночь была тяжелой, – сказала я, вдруг отвлекшись на свое черное льняное платье, пытаясь убрать с него свои волосы.

Он выдохнул, дым рассеялся. Тишина затянулась между нами.

– Знаешь, Ада, – осторожно сказал он. – Надеюсь, ты знаешь, что то, через что ты проходишь, это нормально.

Я резко взглянула на него.

– Через что я прохожу?

Он кивнул, затянувшись, щурясь.

– Да. Пубертатный период.

Я утомленно застонала.

– Серьезно, – он улыбнулся мне. – Я про все. Твоя мама. Все, что случилось потом. И до этого. Нормальные люди через такое не проходят.

– Почему тогда ты сказал, что это нормально? – спросила я.

– Я через это прошел. И Перри. Мы еще боремся. Многое произошло, – он помрачнел, моргнул и отвел взгляд. – Мы потеряли людей. Лишились… шансов. Мы получили правду, которую не хотели. Черт, мы прошли ад и вернулись, и это меняет людей. Это изменило Перри. Изменило тебя. И точно изменило меня.

Я еще не слышала, чтобы Декс признавался мне о таком, и я хотела, чтобы он говорил дальше. Обычно я хотела, чтобы он замолчал.

– Да? – тихо спросила я.

Он кивнул, стряхивая сигарету.

– Да. Если ты думаешь, что странные сны только у тебя, ты ошибаешься. У меня постоянно кошмары.

– О чем?

– Обо всем. Обо всех. И разных местах. Это не кончается, – он вздохнул и потер ладонью подбородок, глядя на прохожих. – Мы знаем, что монстры реальны. Они есть в этом мире. Они могут скрываться в толпе. Могут быть в голове. И они есть где–то… там, – он махнул ладонью по кругу, глядя вдаль. – За пределами зримого. Мы знаем, что они там, пытаются прийти. Прошло два года, нам стало лучше, и мы пытаемся идти дальше. Но в душе все не так хорошо. Это не кончено, сестренка.

– Ох, – тихо сказала я, – ты умеешь убрать улыбку с лица девушки.

Он слабо улыбнулся мне.

– Один из моих талантов. Ты еще юна, чтобы знать об остальных, – он выпустил дым, смотрел на меня, как Перри раньше. – Порой я знаю, о чем думает твоя сестра, хочу я того или нет. Удобно в спальне. Не всегда удобно вне спальни. Она переживает за тебя. Сильно.

Я сглотнула и рассеянно посмотрела на свои ногти, не желая слушать это.

– Я в порядке.

– Нет, – просто сказал он. – Как и мы. И никогда не будем. Такое нормально признавать. И рассказывать нам, если что–то происходит, даже если это глупый сон или плюшевые игрушки, что хотят убить тебя.

– Почему вы все время говорите об игрушках? Я набью ими вашу машину, и вы увезете их в Сиэтл Жирному Кролику.

– Я не против, – он пожал плечами. – Это лучше моей обуви. Я о том… что у тебя есть мы. Мы в трех часах езды. Используй нас.

– Перри тебя заставила это сказать? – с подозрением сказала я.

Он покачал головой, выглядя серьезно.

– Нет. Я забочусь о тебе, веришь ты или нет, – я невольно скривилась, мне было не по себе от его сочувствия. Но в глубине души я была тронута. – Не переживай, – быстро сказал он, когда Перри вышла из палатки с пакетом в руке. – Я стану бесить тебя совсем скоро.

Она победоносно подняла пакет.

– Платья из старых концертных футболок.

– Мило, – сказала я, мысленно вычеркивая эту идею из своих набросков.

– Не знаю, как вы, – сказал Декс, топча сигарету, – Но я выпил бы пива.

У сцены была небольшая пивная, но мне было восемнадцать, и я не могла участвовать в этом, а последнюю фальшивую карточку забрал бар, куда мы с Эми пытались пробраться пару месяцев назад.

– Выпейте пива, – сказала я. – Я пока осмотрюсь.

– Уверена? – спросила Перри. – Декс сможет потерпеть, пока мы не вернемся домой.

Декс раскрыл рот в фальшивом шоке.

– Женщина, ты вообще меня знаешь?

– Увидимся, – сказала я и пошла к фонтану. Я оглянулась и увидела, как Декс взял Перри за руку, крепко сжал и повел прочь, подняв ее ладонь к своим губам, целуя на ходу. Перри улыбнулась ему.

Мое сердце сжалось, тепло было смешано с воспоминанием о моем сне.

Моя рука в ладони Джея, когда казалось, что они были созданы друг для друга.

«Дурочка, – сказала я себе. – Это был просто сон».

Я повторяла это себе, пока бродила в толпе. Я делала фотографии местной моды, уличного стиля, чтобы выложить в своем блоге, а еще нашла легенду нашего рынка и сделала селфи. Это было традицией.

Я стояла у палатки с корейским тако, пыталась понять, хотела ли я бибимбап (мне просто нравилось произносить название), когда ощутила рядом с собой присутствие.

Я оглянулась на Джейкоба.

– Здравствуй, – сказал он с сильным акцентом. – Прекрасная нынче погода.

Я моргнула, разглядывая его. Он был без кепки, у него были густые рыжие волосы, но солнцезащитные очки скрывали глаза. Я хорошо помнила их янтарный цвет. Как вчера, на нем была ужасная рубашка, но в этот раз оранжевая, в тон волосам.

– Джейкоб, – сказал он, пока я молчала. – Мы вчера виделись. Ты – соседка Доун и Сейджа. Ада, да?

Я сглотнула, пытаясь отыскать голос. Я не знала, что в этом мужчине сбило меня с толку. Это не было плохим, просто это было… нечто.

– Да, Ада, – выдавила я.

– Ада, – он огляделся, – рад увидеть знакомое лицо в толпе. Я совсем не знаю Портлэнд. Впервые здесь.

Мы продвинулись вперед в очереди.

– Откуда вы?

– Кроме Англии? – спросил он. – О, я во многих местах был. Какое ни назови, я там был.

– Но Доун и Сейдж переехали из Вашингтона.

Он кивнул.

– Милая пара. Думаю, они тебе понравятся.

Я криво улыбнулась ему.

– Вы меня не знаете. Так что вы не знаете, что мне нравится.

Он склонил голову, и я ощущала на себе его взгляд, хотя его очки отражали мое лицо. Темные круги сильнее пролегли под моими глазами, и мои светлые волосы были растрепаны. Я выглядела ужасно.

– Да, я тебя не знаю, – сказал он и повернулся к меню рядом с палаткой. – Бибимбап, – повторил он. – Смешное слово, да?

– Откуда вы знаете их? – спросила я. – Найтли, – я замолчала. – Сейдж на самом деле был в группе «Гибрид», а Доун – журналисткой?

– Кто тебе рассказал об этом, милая?

– Папа. Он не фанат, просто поговорил с ними до этого.

– Если они так ему сказали, то это правда.

– То есть…

– Я – друг семьи, – подсказал он. – Помогаю им переселиться. Я всегда им помогал. Они знают, что во всем могут положиться на старину Джейкоба, – добавил он. – Они стареют. Души у них такие же, как в 70–х, но тела уже не успевают за ними. Жаль. Жизнь в этом несправедлива. Говорят, ты стар настолько, насколько себя чувствуешь, но скажи это девяностолетнему на смертном одре. А он тоже многое хочет в тот миг.

Блин. Вторая философская беседа за полчаса.

– Ты юна, милая, – сказал Джейкоб, подвигая меня вперед, мужчина за стойкой поманил меня. – Юное тело, юное сердце, бесконечная храбрость. Последнее важнее всего. Не давай никому говорить другое. Думаешь, почему мы отправляли многих детей твоего возраста воевать?

Я пыталась понять его слова, пока заказывала бибимбап. Я заплатила и повернулась к Джейкобу.

Но он пропал.

Только пара девочек–подростков в неоновых очках смотрели на телефоны.

Я отошла от очереди и огляделась, но Джейкоба нигде не было видно.

Может, я сходила с ума? Был ли он здесь?

Девочки не могли ответить, ведь все время были в Фейсбуке, и когда я взяла еду и спросила у парня за стойкой, видел ли он мужчину за мной, он сказал, что не следит за очередью, только выдает вереницу заказов.

Я была в смятении, но смогла поесть. Я пошла к Дексу и Перри. К счастью, они только выходили, когда я подошла.

– Думаю, я готова идти, – быстро сказала я им.

Они переглянулись. Я казалась им переменчивой или безумной.

Мы пошли к машине, и я выпалила:

– Похоже, я вижу призраков.

Они замерли.

– Что? – спросила Перри, остановив меня.

– Знаю, мы постоянно так делаем, – я взглянула на Декса. – Просто один продолжает находить меня.

– Парень из твоего сна? – спросила Перри.

– Нет, – осторожно сказала я, хоть задумалась, не был ли он призраком, как–то проникшим в мою голову. – Нет, мужчина, которого я встретила вчера, и... – я замолчала, зажмурившись, прижав ладонь ко лбу. – Не важно. Он не может быть призраком. Нас знакомила Доун Найтли. И он приехал на машине. Ты же видел вчера старый «Мерседес»?

– Да, – сказал Декабря. – Неплохой. Но даже признакам нужны крутые тачки.

– Нет. Он не призрак. Просто... Не знаю. Я столкнулась с ним тут, он сказал нечто запутанное и пропал.

– У тебя на глазах? – спросила Перри.

– Нет, пока я заказывала еду. Он мог уйти. Но было в нем что–то странное. Знакомое чувство, но я никак не могу его назвать.

– Ты знаешь его имя? – спросил Декс.

– Да. Джейкоб. Это друг семьи Найтли.

Глаза Декса чуть не выпали.

– Его зовут Джейкоб?

Я нахмурилась.

– Да.

– Как он выглядел? Сколько ему было лет?

Я пожал плечами.

– Я плохо определяю возраст. За пятьдесят?

– Невозможно, – Декс покачал головой, и я не знала, о чем он говорит.

– Невозможно или нет, но он возраста папы. Может, немного старше. Высокий, рыжие волосы, крутые глаза, как застывший янтарь, лицо будто пару раз били, но он все равно кажется красивым.

Декс безумно печатал что–то в телефоне.

– Что такое? – спросила Перри, заглядывая через его руку на экран.

Декс поднял палец, прося нас подождать, а потом повернул телефон ко мне.

– Это он?

Я забрала его телефон и посмотрела на фотографию. Она была черно–белой, зернистой, но там был Джейкоб, улыбался с сигаретой в руке и бутылкой в другой. На нем был жуткий костюм в клетку.

– Да, это он. А кто он? – спросила я, отдав телефон.

– Уверена, что он так выглядит? – спросил Декс.

– Да, – едко ответила я. – Он выглядит так. Один в один. Кто он?

– Это Джейкоб «Кобб» Эдвардс. Один из самых известных менеджеров групп в мире.

Я кивнула.

– Круто.

– Нет, – сказал Декс. – Да, это круто, но дело в том, что эта фотография из того тура «Гибрида» в 1974.

Я попыталась подсчитать. С математикой у меня всегда были сложности.

– Это было сорок два года назад, и тогда ему было пятьдесят с чем–то, – Декс продолжил поиски. Он замер. – О. Точно. Ему должно было сейчас быть за девяносто. Но он мертв.

– Что? – сказали мы с Перри в унисон, глядя на его фотографию.

Там была страница Википедии про Джейкоба Эдвардса с фотографией, датой рождения в 1919 и датой смерти в 1975. Он умер в Праге во время европейского сольного тура Сейджа Найтли, когда на него обвалился склеп.

– Припоминаю, – медленно сказал Декс, глядя вдаль, – мифы о группе, как на них пало проклятие, и про сделку с дьяволом. Все это не закончилось в первом туре. Говорили, Джейкоб занимался вуду в том склепе, а мы–то знаем, что может наделать вуду, – он замолчал и посмотрел на меня. – Кроме тебя, Ада, но от вуду ничего хорошего.

– Так он все–таки призрак.

– Призрак, которого наши соседи видят, – отметила Перри, – и проводят с ним время.

– Так смерть была поддельной? – спросила я.

– Думаю, нужно поговорить с соседями, – сказал Декс и зашагал по дорожке.

Мы с Перри последовали за ним.

– Чтобы ты пристал к Сейджу насчет музыки? – Перри вскинула брови.

– Малыш, у меня всегда есть скрытый мотив.

* * *

Во время поездки домой разговор в машине был на простые темы, типа клипа, который Декс делал для новой группы «Only Mostly Dead», но стоило нам подъехать к машине моего папы на парковке, повисла тишина.

Мы прошли по каменной дорожке к входной двери, дом Найтли выглядел пусто, как раньше – без машин на стоянке, света в доме и шума.

Я не знала, что случится. То, что Джейкоб подделал смерть или был призраком, не вызывало тревогу. Я просто хотела знать, что означал его комментарий про смелость юных. Он сказал это не просто так. Это что–то означало и предназначалось мне.

Декс постучал в дверь, три быстрых удара, и я сразу напряглась, думая, что вот–вот проснусь, и это очередной сон.

Но ничего не случилось. Перри сжала мою ладонь, ощущая мои переживания, напоминая, что все это настоящее, хоть и глупое. Что мы скажем, если кто–то ответит?

Хотя отвечать, похоже, никто не собирался.

– Машин нет, – сказала я, голос почему–то был тихим. – Никого дома, – я потянула Перри за руку, но из–за двери донесся звук, и мы втроем охнули.

Дверь открылась, высокий крупный мужчина испанского происхождения с густыми белыми волосами, зелеными глазами и золотистой кожей посмотрел на нас, с любопытством вскинув темную бровь. Он не выглядел удивленно.

– Чем могу помочь? – спросил он.

Я ждала, что Декс заговорит, но он молчал. Похоже, лишился дара речи.

– Здравствуйте, – сказал Перри, ткнув Декса локтем. – Мы – ваши соседи, – она кивнула на дом. – Я – Перри, это Декс и моя сестра Ада. Мы хотели познакомиться.

Мужчина посмотрел на меня. Ему было под семьдесят, но он оставался красивым, и меня потрясал его взгляд.

– Моя жена недавно угощала вас. Я – Сейдж.

– Из «Гибрида», – заговорил Декс. Он кашлянул, взял себя в руки. – Большой фанат.

Сейдж вяло улыбнулся.

– Ты слышал мои сольные песни?

Декс рьяно закивал.

– «Sage Wisdom», «Bloody Twat», «Tricky Times», «An Album for the Dead and Dying», «The Devil in Shasta», – перечислил он, не запнувшись.

Это вроде впечатлило Сейджа. Я была впечатлена тем, что мужчина перед нами был с необычной карьерой. Мне захотелось даже послушать его музыку, но я бы не хотела стать улыбающимся фанатом, каким вдруг оказался Декс. Декс всегда вел себя сдержано, но тут он почти пускал слюну на кумира. Слюнтяй.

– Ого, – ответил Сейдж медленно и с долей смущения. – Ты не так прост, – он открыл дверь шире. – Жены сейчас нет дома, но она бы хотела впустить вас.

Мы прошли в дом. Я была тут лишь пару раз при прежних соседях, мама брала нас на ужин. И хотя Найтли только въехали, дом уже выглядел иначе. Ощущался иначе. Я верила, что в домах своя атмосфера, и тут она изменилась. Волоски на моих руках встали дыбом, я насторожилась. Я не ощущала ничего плохого, но казалось, что стены гудели от тока.

Я посмотрела на Перри, она кивнула, тоже это ощущая.

Мы прошли за Сейджем в гостиную мимо гор коробок. Мебели было мало, но создавалось ощущение, что это было из–за их стиля, а не потому, что они еще не распаковали все вещи. Может, потому что Джейкоб упоминал, что они будто остались в 70–х, это ощущалось в оранжевых и коричневых тонах, а еще в лохматом ковре, но смотрелось все современно. Стены украшало искусство от примитивных рисунков племен до жутких картин. На одной была обложка альбома «Led Zeppelin IV», но вместо человека там был конь в рваной одежде.

– Вас чем–нибудь угостить? – спросил Сейдж, указав на диван. – Пива?

– Это было бы славно, – сказал Декс, глаза блестели, его восхищало, что его герой принесет ему пива.

Перри покачала головой и посмотрела на меня. Я еще не была совершеннолетней, но это, видимо, не имело значения.

– Конечно, – я широко улыбнулась. Эй, они развлекались с пивом, пока я говорила с Джейкобом. Моя очередь веселиться.

Кстати о Джейкобе. Пока Сейдж был на кухне, я шепнула Перри:

– Ты будешь говорить или Декс?

Она жестом попросила меня успокоиться. Я вздохнула и отодвинулась. Не она говорила с тем, кто считался мертвым.

В этот раз.

Сейдж вернулся с пивом и стаканом воды для Перри, мы принялись болтать на простые темы.

Сейдж оказался интересным стариком. Хоть мы говорили об обычном – о ферме, где они жили раньше, о новых соседях, о разнице Орегона и Вашингтона – было в нем что–то таинственное, что заставляло сидеть и слушать. Из–за его речи и того, как он нес себя. Из–за глаз, где мелькал миллион того, что он видел и испытал, куда больше, чем другие в его возрасте. Он был легендой.

Но легенда не могла болтать о мелочах, и разговор легко перешел к его славе.

– Итак, – осторожно сказал Декс, склоняясь вперед на локтях с почти пустой банкой пива в руке, – Ада сказала, что встретила тут вашего друга Джейкоба.

Сейдж посмотрел на меня, и я застыла, жалея, что Декс так выделил меня. Но Сейдж только слабо кивнул и посмотрел на Декса.

– Джейкоб упоминал это, – сказал он. – Он пока живет у нас. Старый друг семьи.

– Но, кхм, – Декс потер рукой челюсть и робко посмотрел на Сейджа, – дело в том, что я думал, что Джейкоб умер. Джейкоб Эдвардс, да? Ваш менеджер, который умер в Праге в 1975.

Сейдж уставился на Декса, и я испугалась, что он скажет нам уйти, что Декс надоел ему, лезет не в свое дело, и что мы подняли то, что никто не должен был знать. Боже, а если музыкальная комната в подвале была подземельем, куда мы попадем через пару минут, когда Сейдж схватит гитару из угла и взмахнет ею как мечом?

Но уголок рта Сейджа приподнялся, он отклонился в кресле, сжал большими морщинистыми ладонями подлокотники.

– Не стоит удивляться, что ты знаешь это, раз ты фанат.

– Это как городская легенда, – отметил Декс. – Это лишь добавило вам таинственности.

Сейдж напряженно улыбнулся.

– Я знаю, – он вздохнул и отвел взгляд, постукивая пальцами по креслу. – Но сколько городских легенд оказывается правдой? – он внимательно посмотрел на нас. – Джейкоб – наш с Доун друг. И очень хороший. Жив он или нет – не важно, верно?

Видимо, мы должны ответить «конечно, нет», но, блин, разница была! Но я должна была молчать, так что сделала большой глоток пива.

– Дело в том, – продолжил Сейдж, – что Джейкоб тут, где и должен быть. Он поступил храбро, пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти Доун. Знаю, все считают, что он умер иначе, но это правда. Не было вуду, только храбрость и бескорыстие. Они не говорят, что в тот день, когда рухнул склеп, умерли и Доун, и Джейкоб. И они вернулись. Но она не смогла бы без него. Я в долгу перед Джейкобом. Я должен ему мир. И по сей день. Видите ли, – он посмотрел на Перри, – сложно иметь дело с тем, что не можешь объяснить. С тем, за что тебя осуждают другие. С тем, что ты видишь мир иначе. Или мир показывается тебе по–другому. И когда находишь того, кто понимает... за таких людей держишься изо всех сил. А если никто не понимает... возвращение понимающего человека – долг навеки.

Это точно было для Перри и Декса, ведь они побывали в аду и вернулись (в прямом смысле), и они понимали друг друга на уровне родственных душ. Им должно быть приятно видеть пару Доун и Сейджа все еще вместе, ведь они прошли через схожее. Истинная любовь связывала.

Конечно, от этого частичка меня в праздничном колпаке с конфетти и праздничным рожком издала жалкий гудок, ведь у меня была схожая ситуация, но я была одна. Найти того, кто понимает меня, было невозможно.

Сейдж не ответил на вопрос о Джейкобе, был он призраком или нет. Казалось, это важно только для меня.

– Так что произошло во время тура «Гибрида»? – прямо спросил Декс.

Сейдж улыбнулся ему.

– То, что Доун написала в 1974 году для журнала «Cream», – полная правда. Все решили, что это умная метафора. Но – нет. Мы долго не могли думать об этом, тем более, говорить... люди умерли. И все еще больно. Но время лечит, и с тех пор у нас была простая и хорошая жизнь.

– И если миф – правда, – рассуждала Перри, – то вы заключили сделку с дьяволом ради славы и богатства, а когда вам исполнилось двадцать семь, он решил, что пора забрать вас. Поэтому тур пошел наперекосяк, люди пострадали и умерли.

Сейдж слабо улыбнулся ей.

– Звучит как бредни, да?

Она покачала головой.

– Нет. Я в это верю. Просто что–то говорит мне, что вы не рассказываете об этом всем.

Он пожал плечами.

– Ты права. И если я напиваюсь, это списывают на бредни уставшего старика, живущего прошлым. Но я знал, что вы поймете, – он посмотрел на меня своими зелеными глазами. – Даже ты.

Особенно ты.

Я почти ощущала эту его мысль. Думаю, у меня зашкаливала паранойя.

Он посмотрел на Декса.

– Ты играешь на каком–нибудь инструменте, Декс?

Это было музыкой для его ушей.

– Я сыграю на всем, чем можно, – сказал Декс с большими глазами. – Просто дайте понюхать вашу гитару, и я уже буду счастлив.

– Декс, это уже странно, – тихо возмутилась Перри.

Я знала, что Сейдж не хотел обсуждать прошлое и дальше, а Декс был талантливым музыкантом, мог играть на всем, еще и петь прекрасно, так что разговор легко вернулся на нейтральную территорию.

Мы спустились в подвал, где в музыкальной комнате были собраны гитары, инструменты и памятные вещицы группы (это не было подземелье). Пока мы с Перри разглядывали платиновые альбомы в рамочках на стенах и фотографии с Сейджем и Доун, с Джимми Пейджем и Роджером Уотерсом, Декс и Сейдж заиграли вместе. Это выглядело эпично, и я даже сняла пару минут на телефон, на всякий случай. Подписчикам моего блога это вряд ли понравится, но кто знает?

Перри предложила уходить. Декс хотел остаться с легендой, а я хотела дождаться Доун, может, даже с Джейкобом, чтобы узнать больше ответов, но наше время истекло, и я это чувствовала.

Мы ушли, и я сказала Сейджу, что они с Доун могут зайти к нам на ужин (папа точно удивится), и он с радостью согласился. И хотя было приятно узнать Сейджа и увидеть его дом, услышать немного о нем, я понимала, что задела лишь тонкий слой на поверхности наших соседей.

И я не знала, что найду дальше.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒