ЧАСТЬ 3. ЛЬДЫ ОТЧАЯНИЯ 6 страница

Птеранодон кивнул, оттолкнулся от земли лапами и мигом раскрыл гигантские крылья. Колосс серо-жёлтой тенью поднялся высоко-высоко над землёй и вскоре исчез за горизонтом.

– Надо же, как быстро улетел, – пробурчал Дейл.

Феникс мигом обернулся к ним и громко сказал:

– Выдвигаемся к истоку реки. Через час.

– Да, да, конечно, конечно, – раздались перешёптывания.

Глава 20

– Слушай, а ты уверен, что они придут? – уже в сотый раз спросила Феникса изрядно надоевшим ему занудным тоном неизвестная ему самка. – Может, они обманули нас?

– Слушай… – нервно рыкнул Феникс и осёкся. Тон стал спокойнее. – Они придут. Я знаю.

Самка хмыкнула и улыбнулась. Феникс закатил глаза – незнакомка предпочитала не называть своего имени, однако доставала его бесконечными разговорами, но Феникс не мог найти предлога для их прекращений.

Стая уже несколько дней находилась у истока реки Феникс. Это была та же долина, только её с одного конца замыкали высокие горы, с которых падал каскад мощных и шумных потоков воды. Они были настолько шумными, что дромеозавры называли их «могучими», и никто не мог подобрать более подходящего слова. Рапторы расположились за километр от водопада, но даже здесь невероятный рёв закладывал уши, и все потихоньку двигались к более тихому месту.

То и дело кто-то бросался в ледяные клокочущие потоки, дабы сбросить с себя остатки сонливости.

Тихое место им удалось найти лишь на закате – здесь шум водопада был слышен, но уже не перекрывал другие звуки и не действовал на нервы. Все разбрелись, собрали валежник, устроили подстилки и улеглись. Все быстро уснули, даже солнце не успело скрыться за горизонтом.

Землю окутала темнота, и только Дейл, не спавший по ночам, увидел невероятную красоту – в небе зажегся красно-зелёный пожар. Полярное сияние неспешно перекатывалось и извивалось огромными лентами и полосами, ползло между звёздами и накрывало их, и дромеозавр не мог оторвать от него взгляда. Зрелище зачаровало его – он видел сияние впервые, так как раньше ему доводилось только слышать о нём от птерозавров и дромеозавров-странников.

Вскоре голова слегка заболела, но Дейл не спал всю ночь, глядя на сияющий небесный пожар, будто заколдованный.

Утром все поднялись ещё до восхода. Землю окутал туман, далеко на западе ещё сияли тусклые звёзды. Воздух промёрз, как и дромеозавры – перья взъерошились, реагируя на жуткий холод. Дромеозавры поискали завтрак – тесцелозавров, гадрозавров, или какую-нибудь мелочь – и собрались у берега. Здесь величественная река была очень тонкой – всего 20 метров в ширину. Дромеозавры принялись ждать.

Это вряд ли можно было назвать совпадением, но троодоны появились в тот же день. И не только они.

На другом берегу промелькнула тощая тёмно-зелёная фигура с редкими перьями на голове и спине. Троодон замер, встретился взглядом с дромеозаврами, громко залаял и вскоре исчез.

– Всё-таки пришли, – облегчённо провозгласил Феникс и улыбнулся.

А затем со всех сторон начали стягиваться троодоны и дромеозавры – их были десятки, потом и сотни. Цветастое разнообразие. У Скилара аж глаза разбежались. И 2 разных народа заняли разные берега реки. Когда все замерли, повисла благоговейная тишина. Первым заговорил Жан Матьё – высокий и широкоплечий предводитель троодонов:

– Вижу, вы честно пришли на положенное место. А теперь увидьте, что нас только четыре сотни динозавров против восьми сотен у вас.

– Мы не несли цели обмануть вас. Если бы захотели уничтожить – не пришли бы сюда, – ответил Феникс высоким басом.

Жан улыбнулся и начал свою речь:

– Собратья, товарищи!

Феникс же дополнял его:

– Носители перьев и когтей!

– Сегодня мы собрались, чтобы заключить Великий Договор.

– О великом мире!

– Мы – троодоны.

– Мы – дромеозавры.

– Мы – тихие ночные охотники.

– Мы – хищники ясного дня.

– Наша борьба способна разрушить равновесие…

– …Хранившееся тысячелетиями.

– Мы заключаем договор, согласно которому ни один троодон не посягнёт более на жизнь дромеозавра, и цветущая Кантера приютит нас.

– Мы принимает условия договора, и да примет вас наша земля!

– Мы… с… - хотел продолжить Жан, но его оборвал низкий приглушённый гул.

С каждой секундой он усиливался, приближался… И дромеозавры, и троодоны оказались не на шутку перепуганы и с ужасом озирались по сторонам, отступая от реки…

А затем из-за горизонта появилась волна – грязная, мутная, увлекавшая за собой деревья, камни и трупы динозавров. Раздались крики паники и ужаса, дромеозавры уже удирали прочь, а троодоны в панике бросались в реку в тщетных попытках доплыть до другого берега. Гигантская стена мутной воды ухнула и влетела в долину, увлекая за собой троодонов и дромеозавров. Две мощные реки столкнулись, и в воздух взметнулась туча брызг. На миг тем, кто обернулся, показалось, что река будто восстала против убийственного потока; она сдержала его, но лишь частично, и волна легла на дромеозавров. Они все всплыли, кашляя и захлёбываясь, но некоторые снова пошли ко дну. Положение стало хуже, когда волна врезалась в лес – она потеряла изрядную часть от прежней высоты, и динозавры налетели на согнувшиеся деревья. Некоторым повезло, но многие продолжили плавание без сознания.

Впереди показались высокие лесистые скалы, волна со звоном врезалась в них и затихла. Обрадованные и не на шутку перепуганные дромеозавры начали в спешке эвакуироваться на деревья. Все они дрожали и с трудом двигались, у некоторых начались истерические припадки.

Последними выбирались несколько дромеозавров, в числе которых оказались Дейл и Кларисса. Она дрожала всем телом и истерично выла, и Дейл толкал её изо всех сил. Наконец он вернула контроль над собой и, оттолкнувшись, оказалась на камнях. Она обернулась, чтобы помочь мужу, подняла глаза вверх и завизжала:

– ДЕЙЛ, БЕРЕГИСЬ!!!

Но было поздно. Волна снова ударила по скалам, и Дейла впечатало в твёрдый камень. Всё тело скрутило болью, сквозь толщу воды он явственно услышал треск собственных костей. Он больше ничего не мог сделать.

Он тонул. Погружался в толщу беспокойной воды.

А на скале Кларисса истошно вопила «ДЕЙЛ!!! ДЕ-Е-ЕЙЛ!!! », но её крики оставались без ответа. Она в истерике упала и залилась слезами.

– Кларисса!!! – окликнул её кто-то…

И снова опоздал…

И снова волна ударилась о камень, утягивая самку в глубину. Она, как и Дейл, ничего не могла предпринять и погружалась вниз… И там, в глубине, она увидела застывшего навеки любимого. Усилием воли она улыбнулась – они погибнут в один день…

А вода отхлынула, унося за собой деревья и динозавров. Живые троодоны и дромеозавры сопротивлялись до последнего, но не каждый из них почувствовал земную твердь под ногами при жизни…

Вскоре вода окончательно ушла, и обессиленные охотники начали осматривать место катастрофы. Лишившиеся родных скорбно завыли, а одиночки лишь сочувственно глядели на них. В сердцах рапторов и троодонов снова поселился ужас. Феникс и Жан кое-как прорвались через толпу.

– Я могу рассчитывать, что вы не нарочно выбрали именно этот день для заключения мира? – грозно спросил Феникс.

– Зря сомневаетесь! – кричал в ответ Жан, пытаясь перекричать толпу. – Жертвовать своими ради мелкой выгоды – не в наших принципах. Мы хотели как можно скорее спастись от затопления, и наводнение сегодня было лишь роковым совпадением. А договор? Он заключён? – в глазах троодона чётко выражались нетерпение и растерянность.

Феникс секунду помедлил, задумчиво осматриваясь по сторонам, и уверенно ответил:

– Конечно!

Неожиданно к предводителям подскочили дромеозавр и троодон.

– Феникс! – тараторил Эд. – Крупные потери среди наших! Дейл и Кларисса среди погибших, а Скилар среди пропавших.

Ошарашенный Феникс обернулся и встретился взглядом с Жаном – у него было такое же выражение лица.

– Вот проклятье! – одновременно воскликнули они.

– Сколько ещё должно погибнуть? – убито спросил Феникс, не зная, к кому он обращается.

– Надеюсь, что на этом война и смерти закончатся, – отозвался предводитель троодонов.

Дромеозавра изнутри раздирали горечь утраты и уныние. Он потерял троих друзей, если не больше. Хотелось рыдать, но он сдержал слёзы. Он оглянулся – Эд стоял рядом с Годри, которая ударилась в истерические рыдания.

Феникс уныло кивнул несколько раз.

– Надеюсь.

ЧАСТЬ 3. ЛЬДЫ ОТЧАЯНИЯ

Глава 21

Вокруг было темно, холодный ветер заставлял содрогаться. Небо было похоже на ночное, но ассоциацию портили тёмные зловещие тучи, закрывшие большую его часть. Он по колено стоял в окутанном туманом озере и растерянно оглядывался. Озеро окружали высокие горы. А к берегу примыкала пустынная каменистая равнина. Он не знал, что делать и куда идти. Темнота проникала в его разум, опутывала его прочной паутиной, сковывала холодом всю храбрость.

Надо было решаться.

Он кашлянул и вздрогнул, а потом бросился бежать, плюхая ногами по воде, вздымавшейся фонтанами брызг.

Темнота по-прежнему сводила его с ума. Как и неизвестность. Он боялся этой неизвестности, боялся угодить в подводную яму или, что хуже, в челюсти дейнозуха, но ничего не оставалось, как по-прежнему бежать к берегу. Когда по его ногами захрустел зернистый жёлтый песок, он прибавил шагу и теперь стрелой нёсся по неизвестной равнине.

Впереди начала вырисовываться пугающая фигура – похожая на аламозавра, высокая, длинная, невероятно огромная. На необъятной спине сверкали огоньки – наподобие костров, которые разжигал Феникс. Скилару было и страшно, и любопытно. Он продолжал бежать к громадному ящеру, и всё больше подробностей облика представало его взору. Ящер был размером с гору, бочкообразное тело поддерживали толстые мощные ноги. По лёгкой дрожи, которую чувствовал Скилар, он мог судить, что динозавр весит ОЧЕНЬ много – как десяток тираннозавров, если не больше… Голова размером с трёх дромеозавров, невероятно длинная шея, широкая, похожая на холм спина и длинный, как шея, мускулистый кнутовидный хвост. На его спине возвышалась смесь разнообразных конструкций, будто бы на этой еле подвижной горе уже основались мелкие обитатели, а по бокам были увенчаны два больших цилиндра, похожие на полые деревья. Динозавр чертовски напоминал один из старых мифов – древнюю Амфицелию, которую никто из дромеозавров вживую не видел, разве что ходили слухи о находках гигантских его костей. Скилар округлившимися глазами разглядывал это нечто и уже перестал сомневаться, что бредит.

Кровь пульсировала в висках, голова болела, сердце бешено стучало. Скилар остановился, сомневаясь, стоит ли ему идти дальше. Словно заметив это, колоссальный динозавр замер, неуклюже завертелся на месте и опустил прямо перед Скиларом гигантский хвост. Груда костей, мышц и сухожилий с жутким грохотом свалилась на землю всего в нескольких метрах от дромеозавра – он, отскакивая, почувствовал, как вздрогнула земля. Скилар не знал, что с ним происходило – он почти ничего не делал по своей воле, словно им управляли. Он взбежал на спину гиганту по хвосту, пересёк несколько конструкций, на которые даже не обратил внимания, не сбавляя шагу, пронёсся по шее и остановился на лбу у гиганта. Тот уже продолжал неспешное шествие. Скилара постоянно встряхивало, но он не хотел использовать для удержания когти – боялся, что тут же окажется под ногами гиганта.

Вскоре впереди показалось возвышение – склон, а под ним обрыв. Гигант шагал именно туда. Скилар подался телом вперёд – опять он не контролировал себя и делал всё автоматически. Когда голова зауропода зависла над камнями, он спрыгнул и обернулся – гигант уже разворачивался и уходил – назад к озеру. Скилар пожал плечами и побежал вверх по склону, потом задумался и пошёл по каменистой трапе, которая вела к другим горам. Страх потихоньку пропадал. Тумана здесь почти не было, лишь тусклые белесые клубы просматривались вдалеке. Облака начали расходиться, и бледно-жёлтая неполная Луна залила землю холодным светом. Скилар повернулся к озеру – непонятные конструкции на спине зауропода слабо замерцали. Дромеозавр продолжил путь.

Внезапно он вздрогнул – его позвали. Приятный, до боли знакомый женский голос доносился откуда-то снизу. Страх снова начал крепкой паутиной оплетать сознание. Скилар подошёл к краю обрыва, и его сознание сжалось в сингулярность под напором волны удивления и ужаса – прямо под ним стояла… его семья…

Папа, мама, Хэйз, Молли, Кэти – такие же, как в тот последний день…

И все, улыбаясь, смотрели на него…

Сердце дромеозавра застучало с утроенной силой, дыхание сбилось, в глазах зарябило. Он боялся, он не понимал, что происходит. В его сознании промелькнул укор – «Идиот, ты испугался собственной семьи?! Неужели ты не тосковал по ним весь этот год?! ».

– Мама!.. – он не отдавал себе отчёта в своих действиях. – Папа, брат! Милые сёстры!.. – по щекам покатились холодные слёзы.

– Скилар! – кричал Хэйз своим звучным голосом. – Братец! Ты помнишь, как мы ладили в те последние 6 месяцев?

– Иди же ко мне, сынок! – звала его мама. – Мы так по тебе скучали!

Мамина, чудесная мамина улыбка повергла его в шок – он плакал и медленно-медленно продолжал движение к краю. Сознание отказывалось что-либо воспринимать, чувства взяли верх в борьбе за контроль над ним.

Он уже был уверен, что сделает последний шаг…

– Скилар! – раздался рядом другой зов. – Скилар, милый! Обернись!

И Скилар обернулся.

Рядом с ним стояла Годри – высокая, стройная, с перьями исключительно тёмно-зелёного цвета. Это была не та Годри, которую он всегда знал, эта казалась старше. Скорее всего, так оно и было.

Скилар замер.

– Скилар, – ласково заговорила Годри. – Я знаю, они – твоя семья, но нельзя жить только прошлым. Скилар, ты нужен нам. Ты – будущий отец моих птенцов, ты – будущий великий вожак. Ты должен жить настоящим и будущим.

Скилар застыл в изумлении – слишком много сюрпризов выпало всего на один час.

Он не заметил, как рядом с ним появилась голова гигантского зауропода. Раздался приглушённый хлопок, и перед Скиларом очутился Дейл.

– Скилар, – тихо сказал он. – Не живи прошлым – иди с ней. Это мой удел – вечность сидеть с теми, чьё время истекло. А ты должен продолжить будущее.

– Он прав, – голос Клариссы заставил Скилара подскочить и мигом обернуться. – Твоё место не здесь, а с ней, – она указала головой на Годри. – Пожалуйста, сделай это ради нас, – она встала рядом с Дейлом, и они взобрались на голову гиганту, который спустил их вниз.

Скилар посмотрел им вслед и обомлел – равнина кишела динозаврами самых разных видов. Но долго он не любовался на это зрелище – вскоре он уже бежал следом за Годри.

И, пока он бежал за ней, возникали новые ощущения.

Сознание прояснялось, становилось легче дышать и труднее двигаться, тело сковало холодом. Он чувствовал себя всё более и более…

…Живым.

Глава 22

Он вздрогнул, чувствуя, как холод пронизывает всё тело – вплоть до костей, как с трудом приходят в действие одеревеневшие мышцы, словно старый ржавый механизм. Он судорожно схватил ртом воздух, и лёгкие сжало. Он начал произвольно дёргаться, но, когда в глаза внезапно ударил яркий свет, понял, что не тонет – он держался на поверхности воды. Он понятия не имел, сколько пролежал в холодной воде – день, месяц, год; он огляделся – вокруг плавали сотни крупных айсбергов, но по близости не оказалось ни одного, небо застилали тяжелые белые облака. Дромеозавр замолотил хвостом и лапами, изъявляя холодной воде своё желание жить, и через несколько минут вонзил когти в лёд. Рыча и хрипя от напряжения, он всё же поднялся на пик – верхушку айсберга. Внезапно по льду скользнула крылатая тень. Дромеозавр инстинктивно задрал вверх голову и увидел птеранодона, реявшего прямо над айсбергами. Птерозавр смотрел на него и медленно поворачивал крылья, плавно меняя направление полёта. Вскоре он начал нарезать круги над Скиларом и только тогда обратился к нему:

– Господин Хокинс, глазам не верю, вы живы! А мы-то думали, что вы в числе тех несчастных… Всё обсуждали с ребятами, поднимать вас на лёд, или оставить на воде – вас бы так или иначе съели падальщики…

– Где остальные? – прохрипел Скилар, чувствуя, как сбивается дыхание.

– За мной! – ответил птеранодон и взмыл ввысь.

Скилар побежал по льду, то и дело ища в небе крылатый силуэт. Несколько минут он перепрыгивал мелкие проливы между айсбергами и бежал по трещащему тонкому ледяному покрову, играя с трещинами в гонки. Вскоре его взору предстала огромная снежная гора в 25 метрах от него – и их разделяла вода… К горлу подкатил ком. Скилар уже хотел прыгать в воду, как вдруг заметил, что птеранодон снизился и начал нарезать круги над айсбергом. На его верхушку поднялись несколько фигур... Дромеозавры и троодоны...

Скилар едва сдержал слёзы счастья. Его сородичи были здесь – рядом с ним за неизвестное число километров от берега реки… Да и континента, в принципе. Послышались радостные вскрики, и фигуры повернулись к нему. Скилар засмеялся и кинулся в воду. Из-под его лап и хвоста взлетели фонтаны брызг, солёная вода попадала в глаза, заставляя жмуриться и часто моргать от щипания, мышцы снова начало сводить от нового пребывания в холодном океане, но он продолжал плыть, и расстояние между ним и льдиной быстро сокращалось. Он взмахнул лапами, пытаясь дотянуться до льда, но его подхватил десяток таких же лап. Он оказался на льду, и его окружили дромеозавры – их было 14. Скилар глядел на них сверкающими от радости глазами и не мог подняться. Под восторженные возгласы его подняли снова и уложили на подстилку из невесть откуда взявшихся веток араукарии. Он почувствовал, как по телу начало разливаться приятное тепло, и медленно закрыл глаза.

Вместе со сном пришло и успокоение.

И снова он очутился на краю обрыва рядом с Годри.

Но они никуда не шли – просто разглядывали равнину, усеянную динозаврами. Огромный зауропод то и дело доставал кого-то из озера и перевозил сюда, и динозавры продолжали свой путь – между гор.

– Что это за место? – спросил Скилар.

– Не знаю, – поколебавшись, ответила Годри. – Что-то вроде мира мёртвых.

– Такой мрачный?

– Нет, думаю, это лишь что-то вроде истока реки – всё самое лучшее дальше. Неспроста же все продолжают путь между гор?

– А что это за гигант? Похож на аламозавра.

Годри улыбнулась.

– Я не знаю, – её голос казался Скилару самой чудесной песней на свете. – Может, это перевозчик мёртвых.

Скилар взглянул на зауропода и сощурился.

– Может, – согласился он. – А почему я попал сюда? Почему он поднял меня сюда? Почему мы идём по тропе, а остальные среди гор?

Годри тихо засмеялась.

– Глупенький, – ласково щебетала она, – Они – те, чья жизнь продолжается в этом мире, а ты ещё не прожил свой срок. Ты должен выбрать – семья или жизнь.

Сказав это, она развернулась и быстрым шагом продолжила шествие по тропе. Скилар несколько секунд колебался, но потом побежал следом, и вскоре равнина и озеро пропали за мрачными холмами. Темнота и туман вокруг них сгущались, и Скилар снова почувствовал, как страх и холод окутывают его. Его пугала не сама темнота, а те, кто, возможно, обитают в ней; он не видел опасности, но чувствовал её, будто она растворилась в воздухе.

А потом снова появился свет.

Всё тело, каждый сантиметр костей, каждая мышца, каждое сухожилие – всё жутко болело. Было больно просто подвинуть лапу или разомкнуть веки… но приходилось. Он тут же закрыл глаза, когда в них ударил яркий свет. Или он показался ему ярким?..

Он попробовал снова открыть глаза, но веки раздвигались медленно, постепенно, и глаза так же неспешно привыкали к свету. И свет был первым, что он увидел. Потом появились серые тяжёлые кучевые облака и хмурое мрачное небо. Затем над ним склонились дромеозавры… и троодоны. Он сжал веки поплотнее, но его взору опять предстали 14 фигур – 9 дромеозавров и 5 троодонов, 4 самки и 5 самцов-дромеозавров, 1 самка и 4 самца-троодона, и все сосредоточенно наблюдали за ним. Скилар снова попробовал опереться на лапы и зарычал от тупой боли в мышцах. Каждое движение давалось ему с огромным трудом, и он старался побороть себя. Он сел, опираясь на хвост, и устремил ленивый взгляд на далёкие льдины – он заметил, что они постепенно отдалялись. «Скорее всего, так оно и есть» - подумал он и обернулся. Остальные не спускали с него глаз, глядя на него, как на восставшего из мёртвых брата.

– А мы-то беспокоились… – протянула дромеозавр с чёрно-жёлтыми перьями. – Думали, что вы всё… примёрзли… А… А вы живы.

Скилар лениво закивал, поражаясь выразительности её голоса и искренности её фраз. К нему подскочила другая самка и протянула зажатую в зубах рыбу, и Скилар, недолго думая, проглотил её. Остальные сели рядом с ним, и теперь все просто смотрели на горизонт, просто ничего не делая.

– Скилар, ты это… говорить-то можешь?.. – неуверенно спросил его Джек – один из дромеозавров.

Скилар раскрыл пасть и зашипел, но не смог выдавить из себя ни единого слова, хотя совсем недавно выдавливал из себя хрип. Дромеозавр понимающе покачал головой и продолжил созерцание лазурных океанских вод.

– Н-да, – протянул он. – Переохладился. У нас вон – ещё трое с такой проблемой. Ну, ничего, скоро голос вернётся.

Внезапно вода вспенилась, фонтан брызг взметнулся вверх, и сквозь них просунулась небольшая зубастая голова на длинной шее. Скилару показалось, что он видит морскую змею, но таковых он не встречал; он в испуге шарахнулся назад, а остальные напротив – подались вперёд. Шея сменилась туловищем аламозавра с четырьмя большими плавниками, и Скилар внезапно осознал, что перед ним – родственник Духа Озера Кан-Ган, одиночки-ящера, неизвестно когда затесавшегося в этих водах, что перед ним – морская рептилия эласмозавр, которых он никогда не видел своими глазами (не считая Духа Озера), и о которых ему рассказывали кетцалькоатли и птеранодоны, всю жизнь реявшие высоко в небе на своих огромных крыльях. Страх перед неизвестным и незнакомым мгновенно сменился удивлением, а затем и восхищением. Его глаза засияли, ясно выражая эти чувства.

Ящер навалился на лёд, и дромеозавры оживлённо заговорили с ним:

– Вот ты где!

– Ну что, кто ещё с нами?

– Нам не помогут?

– Никто, кроме Герье, не согласился плыть с вами, – хладнокровно изрёк эласмозавр. – Взрослые непреклонны. Они не хотят связываться с обитателями суши. Только я и Герье. А путь неблизкий. Если верить взрослым, тёплое северное течение ударило по берегам Северной Америки, и теперь огромные массы холодной воды относят нас к Затерянным Землям, а оттуда – к Грейхиллсу.

Дромеозавры и троодоны переглянулись между собой.

– Что это за земля? – спросил Марк, высокий дромеозавр с сине-зелёными перьями.

– Огромный остров, – ответил эласмозавр. – его берега – моя родина. Несколько лет назад его называли Гринхиллсом, но течение давно ушло и от его берегов, и теперь там сплошные снега. Живность острова на грани вымирания. Вам не под силу переплыть океан. Даже с нашей помощью. Ведь если мы поможем, то мы не успеем перевезти всех.

– И птеранодону не под силу поднять дромеозавра в небо, – добавил птеранодон, сидевший на верхушке айсберга – А кетцалькоатли слишком горды, чтобы держать в небе кого-то, кроме себя. Спасибо хоть за то, что сообщения передают.

– Да, товарищи, мы в ловушке, – убито изрёк Жермен – высокий мускулистый троодон, уныло глядевший на далёкие льды.

Все согласно закивали. Эласмозавр неожиданно заметил Скилара, не отваживающегося подойти, и в изумлении распахнул глаза.

– О! С вами новый товарищ? – крикнул он и сотворил некое подобие жуткой зубастой улыбки.

– А, это! – обернулась Грейс – худощавая дромеозавр с чёрно-зелёным оперением. – Это Скилар Хокинс, один из предводителей войны с троодонами.

– Которая уже закончилась, – поспешно вставил Жермен.

– Да, – улыбнулась Грейс. – Теперь у нас дружба народов, и путешествовать мы будем вместе.

– Но небезопасное, – неуверенно сказал эласмозавр. – Поговаривают, что в северных морях до сих пор обитают огромные морские хищники. Длиной со взрослого эласмозавра!

– Мне доводилось слышать о них, – вступил в разговор птеранодон. – Они нападают на всё, что догоняют. Немногим эласмозаврам доводилось уйти от их огромных зубов. А пасть-то, пасть… Размером с три головы тираннозавра!

Вода рядом с эласмозавром снова зашипела и разверзлась фонтаном брызг, и ещё один ящер оказался на льду.

– Привет, Франсуа! – радостно крикнул он товарищу. – Привет, путешественники! – обратился он к дромеозаврам и троодонам – Беседуем?

– О морских монстрах из легенд, – ответил Франсуа. – Ты же в этом у нас знаток, Герье?

– Ну да! – усмехнулся Герье. – А о каких вы сейчас говорили?

– О северных плиозаврах, которые не так давно населяли те моря.

– А-а-а, те плиозавры… – протянул Герье, прищурив глаза. – Да-да, наслышан о них, – он вздохнул и сделал паузу. – Но они не самые страшные из обитателей глубин.

Все подались вперёд, внимательно слушая.

– К-как не-е самые?.. – ошарашенно спросил Франсуа, – Кто же переплюнет их?

Герье хитро прищурился и улыбнулся, обнажив острые длинные иглообразные зубы.

– Из поколения в поколение среди самых старых народов Земли передавались предания о королях древних морей. Это были далёкие времена. Земля тогда была юной, и род динозавров был ещё юн. Ну как, юн, скорее был молод и расцветал. И Земля тоже расцветала – её покрывали огромные тропические леса. О тех временах можно долго рассказывать, но речь не об этом. Речь о тех морях. Говорят, что в те времена было всего два континента, их разделяло море Тетис и окружал океан Панталасса. И те моря процветали. Акулы тогда были не такие борзые, как сейчас, а длинношеих ящеров, подобных нам, эласмозаврам, было гораздо больше. И это было огромное разнообразие. Теми морями правили те, кто пострашнее мозазавра и северного хищника. Это были колоссы лиоплевродоны. Они весили до ста пятидесяти тонн, достигали двадцати пяти метров в длину и жили до ста пятидесяти лет. Говорят, они даже побаивались друг друга. Ни один обитатель моря не осмелился бы приблизиться к взрослому лиоплевродону! Его пасть была больше головы тираннозавра в два, а то и в три раза, а зубы были похожи… Даже аналогии не подобрать… Они были огромными и смертоносными! Ихтиозавры, из поколения в поколение передающие предания об этих монстрах, говорят о лиоплевродонах со страхом. В те далёкие времена эти короли морей сеяли среди них ужас. Так вот, среди морских обитателей давно ходят легенды, что эти колоссы тоже пережили изменения климата на огромной глубине и время от времени поднимаются повыше. Одно ясно – им нужен воздух. Но мало кто видел их, а, даже если и видел, то ему не верили. Ихтиозавры и по сей день боятся даже их упоминания, – Герье закончил и облегчённо выдохнул.

Никто не знал, что и сказать. Все просто сидели, слушая стук своих сердец. Первым молчание нарушил невысокий дромеозавр с классическим серо-зелёным оперением по имени Джейк:

– И нам плыть через эту… – внезапный пинок Крейга заставил его умолкнуть.

Глава 23

– Наш второй день вынужденного путешествия, – жалобно простонала Кори, растянувшись на зубчатом ледяном изгибе. – Страшно и скучно. Интересно, а в Грейхиллсе кто-нибудь живёт?

– Полярные дромеозавры и троодоны, – угрюмо буркнул Сириль, ради беседы с Кори отошедший от других троодонов. – Причём последние будут побольше нас, квансельских.

– Успокоил, – продолжала ныть дромеозавр.

Сириль рыкнул и лениво отошёл в сторону. Пошли вторые сутки, а плавание уже потихоньку воздействовало дромеозаврам и троодонам на нервы.

Их отнесло к северо-восточным архипелагам Северной Америки и дальшеуносило в океан. Сейчас все сидели и лежали и любовались на бело-тёмно-зелёные берега Квансельских островов. Сквозь мёрзлую почву уже пробилась мелкая травка, а огромные ледники продолжали таять на глазах – громадные и мелкие куски льда с громким и не очень шумом ныряли в мёрзлую солёную воду, вздымая её в воздух фонтанами брызг. Они тут же выныривали и снова наваливались на неровную гладь океана, после чего начинали плавание.

«Поверить не могу! – думал Скилар. – Я стал свидетелем схода могучих квансельских льдов! Какие ещё сюрпризы ждут нас в пути? ».

А льды продолжали с жутких грохотом и плеском рушиться и отправляться в далёкое путешествие вместе с айсбергом.

– Я вот что прикинул, – уныло бросил Жермен. – до берега метров так триста, не смотрите, что он высокий. Даже если бы мы сейчас попали туда, мы бы не смогли взобраться по скалам. А продолжать путешествие вдоль береговой линии бесполезно. Квансель пустой, и мы просто сдохнем с голоду. Не знаю, как вас, а меня «круиз» на льдине вполне устраивает.

Для всех присутствующих его короткая речь стала равносильна удару большим камнем по голове. У всех загорелись глаза – загорелись слабой надеждой на спасение, банальным инстинктом самосохранения и простым желанием жить. Некоторые дромеозавры уже вскочили со своих мест, но троодоны, как никто другой знавшие свои земли, даже не шелохнулись, и лишь беспокойство загорелось в их глазах вместо потухшей надежды. Джейк бросился к кромке льда, но Жермен встал перед ним, словно стена.

– Одумайся, – то ли прорычал, то ли проскрежетал он. – Ты погибнешь.

Но желание поскорее оказаться дома победило в молодом дромеозавре, и он кинулся в воду. Раздался плеск, брызги взметнулись вверх и засияли в солнечных лучах. Франсуа нырнул и всплыл уже с Джейком на шее, но тот завопил и задёргался, нанося эласмозавру удары когтями.

– Пусти!!! – бешено вопил он. – Если не до берега, то никуда!!! Больше никуда не хочу!!!

И Франсуа нырнул, оставив пернатого ящера океану. В воде появились алые струйки крови, хлеставшей из ран. А Джейк изо всех сил дёргался, пытаясь не замёрзнуть и доплыть до берега. Но шальное течение сносило его в сторону, на морду то и дело накатывалась вода, забивая глотку и ноздри, и он всё время кашлял и фыркал. С льдины метнулась в воду вторая фигура – Джой. Дромеозавр была старше и опытнее Джейка, да и, к тому же, относилась к семейству Фротонов, а потому держалась на плаву увереннее и быстрее рассекала воду. Когда же она поравнялась с Джейком, он ослабел и начал замерзать, двигался вяло и судорожно хватал ртом воздух. Заметив это, она поплыла к нему, а течение только ускоряло её. Но дромеозавр уже с трудом держался на поверхности воды. Не успела она подплыть, как он скрылся в толще ледяной воды – замёрзший и обессиленный. Отчаянно крикнув, Джой набрала в лёгкие побольше воздуха и нырнула вслед за ним. Те, кто сидел на льдине, с невероятным беспокойством наблюдали за этой драмой. Небольшая фигура медленно погружалась вниз, и дромеозавр старалась как можно быстрее настигнуть её. На неё смотрели остекленевшие глаза – смотрели безжизненным, мёртвым, отчаянным взглядом. Ни единого движения, ни единого признака жизни. Совсем юный дромеозавр, захотевший жить и погибший с этим желанием.

У Джой сильнее забилось сердце. Она вскрикнула, выпустив большую гроздь пузырей. Ей становилось холодно и жутко, кровь пульсировала в висках, лёгкие начало сводить судорогой. Внезапно прямо под ней проскользнула длинная тень. Она снова вскрикнула, окружив себя пузырями и под углом в 45 градусов направилась к поверхности, отчаянно молотя лапами. Мимо неё проскользнули комок серо-зелёных перьев и коричнево-чёрное чешуйчатое тело ящерицы. Гигантской ящерицы.

Те, кто расположился на льдине, в ужасе отпрянули назад – из воды выскочила огромная фигура, окружённая брызгами. Длинное, длинной с тираннозавра тело, голова, чем-то похожая на крокодилью, и сплющенный с боков хвост. Мозазавр зажал в зубах раптора, в котором некоторые с трудом узнали Джейка. Жертва не двигалась и не кричала. Пятнадцатиметровый ящер рухнул в море, вздыбив воду и увлекая мёртвого раптора за собой. Наблюдатели застыли в ужасе и шоке от увиденного, у всех бешено колотились сердца, все молчали.

Джой тем временем уже всплыла и продолжала рассекать воду на пути к берегу. Она видела ящера рядом с собой, и ей овладел страх. Желание жить взяло верх. Но она не знала, что её присутствие ощущалось другим хищником глубоко под водой. Она не заметила, как под ней промелькнула другая тень. Как ящеричная голова задралась вверх, 2 крохотных глаза взглянули на неё, и в них зажегся огонь. Как по мышцам пробежали волны сокращений, и тело, извиваясь, начало подниматься. И лишь за 50 метров от берега она нырнула и вздрогнула от ужаса. Она отчаянно забилась, пытаясь спастись, но уже раскрылись зубастые челюсти в предвкушении кровавой трапезы.

И тут же захлопнулись – что-то задело мозазавра. Он начал поворачиваться, озираясь вокруг, и заметил силуэт эласмозавра, плывший в направлении берега. Он рыкнул и хотел уже продолжить погоню, как вдруг масса мышц и костей врезалась в него на полной скорости. Мелкие иглообразные зубы впились в плавник, и нападающий рванулся в сторону, раздирая плоть. Мозазавр зарычал от острой боли в правом переднем плавнике и обернулся. Сквозь пелену крови, бившей из разорванного плавника, он заметил кружащий вокруг него силуэт, похожий на рыбу, на акулу. И он знал, кто это. Рыбоящер ихтиозавр развернулся и врезался в спину мозазавра, сокрушая плоть и кости. Тот изогнулся и лязгнул зубами, но ихтиозавр увернулся и атаковал сзади.

Джой не видела подводную битву, но заметила, как вода над сражающимися окрасилась в красный цвет. Она преодолела последние метры и радостно кинулась к берегу. Побежала к скалам, но обернулась, посмотрела на далёкий айсберг и улыбнулась. А потом продолжила путь, который одним берегом не ограничился.

– Я вижу её! – закричал Крейг. – Она на берегу!

– Она вряд ли выживет, – покачал головой Жермен. – Но вероятность есть.

– Н-да, – протянул Герье, положивший шею на лёд.

Внезапно вода вздыбилась, и Герье инстинктивно сжался. Но он зря опасался – рядом с ним оказался Франсуа.

– Франсуа! – обрадованно воскликнул Герье, ложась на лёд. – А с ихтиозавром ты классно всё придумал. Если бы не ты, и Джой погибла бы в этих жутких зубах.

Эласмозавр лишь закивал и положил на лёд шею по примеру товарища. Из порезов, нанесённых Джейком, уже не шла кровь.

– Надеюсь, никого больше не тянет на берег? – злобно прорычал Жермен, но ответом ему были лишь одобрительные взгляды товарищей.

«Вот сюрприз, так сюрприз! – ошарашенно думал Скилар. – Страшно представить смерть в зубах мозазавра! Как хорошо, что Джой спаслась… Но выживет ли она?.. ». Он лёг на зубчатый выступ и оглядел товарищей. Иссиня-чёрный птеранодон, сложивший крылья и сидевший на верхушке айсберга, чья шкура ярко блестела. Франсуа и Герье – 2 эласмозавра, положивших на лёд серебристо-зелёные шеи и головы и закрывшие глаза в сладостной неге под солнечными лучами. Марк с сине-зелёными перьями, Грейс – с чёрно-зелёными – оперение этих дромеозавров отливало перламутром в ярких лучах светила. Кори, Джек, Крейг и Морт с классическим серо-зелёным оперением. Троодоны Эми, Жермен, Сириль, Госс и Ренард с простым тёмно-зелёным оперением. Все на месте. Он улёгся поудобнее и закрыл глаза. После сегодняшних событий отдых помехой не будет.

Первая неделя плавания казалась дромеозаврам и троодонам сравнительно тихим. Льдина неспешно курсировала по холодным северным водам, сопровождаемая птеранодоном и двумя эласмозаврами. На какое-то время даже окружающие льды исчезли. Эласмозавры и птеранодон каждый день скидывали в неглубокий жёлоб на льдине несколько десятков рыб, но не забывали поесть сами. Путешественники высасывали из рыб лимфатическую жидкость, так как айсберг не таял, а океан и на севере оставался солёным, и съедали их. Некоторым удавалось подобрать пресные куски льда или отгрызть их от айсберга. После нападения мозазавров путешественники притихли, а их спутники постоянно несли вахту. Но пока что всё было спокойно.

Пока что.

Птеранодон ещё с утра улетел далеко к горизонту, а, когда над далёкой гладью океана появилась тёмная полоска грозовых туч, внезапно появился, но практически шатался в воздухе. Тяжело хлопая помятыми крыльями, он кое-как сел и захрипел:

– К нам близится шторм! И довольно сильный – меня ветром туда затянуло и чуть не убило!

Скилар мимолётом взглянул на его обезумевшие глаза и устремил взгляд к горизонту – уже были слышны раскаты грома, уже полыхали яркие вспышки молний. Ветер заставил его вздрогнуть, перья взъерошились и встали дыбом. Он обернулся к остальным – и всё понял по их глазам. Они тоже боялись.

– Так, – жёстко произнёс Франсуа. – Давай-ка, лети в небо. Тебе там безопаснее будет.

Птеранодон раскрыл огромные крылья и начал набирать высоту, шумя при каждом взмахе. Вскоре он исчез среди белых перистых облачков и начал кружить высоко над океаном, осматривая штормовые тучи. Они продолжали лениво ползти, бросая на океан густую тень, их то и дело озаряли вспышки молний, а от раскатов грома у летающего ящера по спине пробегал холодок, сменяемый жаром.

Тем временем внизу эласмозавры скрылись в безопасной глубине океана, а путешествующие динозавры как можно крепче вцепились в лёд, со всего размаху вонзив в него когти.

Все замолчали в ожидании.

Сначала пришёл дождь. Огромные капли воды начали стучать по поверхности океана, по льду, по пернатым спинам. Гряда чёрно-свинцовых туч закрыла солнце, и над айсбергом нависла гигантская тень. Океан забушевал, и вода вздыбилась.

И вот огромный пенистый гребень волны навалился на айсберг и закачал его, но разлетелся на брызги. Несколько динозавров под напором воды разом слетели. Эласмозавры, заметив это, как можно быстрее поднялись к поверхности, пытаясь подхватить слетевших, но и их закружило в холодном каскаде воды и пены. Вода забивалась им в пасти и ноздри, и они постоянно кашляли. Немногие подобранные слетевшие кое-как смогли зацепиться за мокрый лёд, но новый удар волны опять снёс их. Они отчаянно молотили лапами, пытаясь удержаться на поверхности воды, кашляли, плевались, но их борьба была напрасна – лишь один троодон и одна дромеозавр смогли снова оказаться на льду. Остальные не смогли вырваться из смертельной водяной ловушки, и волны теперь болтали их тела из стороны в сторону.

Скилар кое-как держался на скользком льду. Он успел спрятаться в желоб у подножия пика айсберга, и теперь при каждом ударе волны его крутило и мотало. От этого «аттракциона» голова разболелась, и он наблюдал за штормом со слишком спокойным выражением морды.

Но в какой-то момент и его вырвало из убежища. Он больно ударился об зазубренный выступ и проехал несколько метров по скользкому льду, но его внезапно перехватила Кори. И вовремя.

Целый час их болтало из стороны в сторону, и за это время они потеряли ещё троих. Когда же штормовые тучи сгинули позади, все оставшиеся собрались. Исчезла твердохарактерная Грейс, утонула Энни, которая так и не смогла заговорить после переохлаждения. Джек, Марк и Морт держались до последнего, но не выдержали натиска океана. Даже среди троодонов оказались потери – Госс, Сириль и Ренард тоже не удержались на льду. Благо, что Эми, единственная самка, уцелела. Путешествие продолжалось в скорбном молчании.

Шла вторая неделя фактического дрейфа, и динозавры потихоньку сходили с ума. Кори продолжала ныть, чем знатно надоела окружающим. Эми всё ждала, когда голосовые связки восстановят работоспособность после переохлаждения и в ожидании нарезала круги по периметру надводной части льдины. Крейг с суровым и злобным видом метался взад-вперёд и проклинал всё подряд – океан, айсберг, наводнение, войну, шторм, мозазавров. Жермен и Скилар с меланхоличным видом лежали на ровной площадке и молчали – первый не был настроен на разговоры, а второй до сих пор не мог говорить.

Птеранодон по-прежнему реял в небесах, выискивая опасности или что-то приятное. Во всяком случае, приятное его взору. Эласмозавры продолжали обеспечивать дромеозавров и троодонов рыбой, но теперь больше времени проводили под водой.

Вскоре льдов стало значительно больше – иногда встречались ледяные пики размером с крупную гору. Небольшой айсберг продолжал курсировать на север, и становилось холоднее. Жившие в холоде долгие годы троодоны никаких проблем с этим не испытывали, но дромеозавров, не заходивших дальше умеренного пояса, плющило не по-детски. Птеранодон во всё горло верещал, что Грейхиллс близко, но путешественники воспринимали эту новость без особенного энтузиазма.

Всем осточертел этот дрейф.

Глава 24

Скилару нравилась ночь. Вернее, ему нравилось ночное небо – заманчивое, загадочное, усеянное звёздами – такими далёкими и манящими. Ему нравилось вместе с Дейлом размышлять о природе неба и звёзд, придумывать байки или создавать невероятные гипотезы. Но, к сожалению, Дейла здесь не было…

Зато здесь была Кори. Она каждый вечер растягивалась на зубчатом выступе льдины и устремляла взор в синеватую бесконечную даль. Эта даль чернела, и звёзды становились всё ярче и многочисленнее, а она так и не двигалась с места. Скилар в нерешительности отшивался рядом, после чего искал другое место для наблюдений. Но в какой-то вечер Кори от скуки замотала головой по сторонам и совершенно случайно заметила комок дрожащих тёмно-зелёных перьев с чёрными пятнами на тощих когтистых лапах, в котором узнала Скилара. Она резко перевернулась, и Скилар отскочил, заставив её рассмеяться.

– Не бойся, – попыталась она успокоить его. – Лучше иди сюда, ложись со мной, поглядим на небо.

Скилар замешкался, но лёг под зубчатым выступом и восхищённо впился взглядом в чернеющую бесконечную даль, усеянную слабо мерцающими точками – яркими и не очень, и пересечённую блёклой лентой Млечного пути.

– Красиво, правда? – полушёпотом спросила Кори. – Чарующе и загадочно.

Скилар лишь кивал в ответ.

– Ты говорить-то можешь? – не оборачиваясь, обратилась к нему Кори. – Не пробовал? Уже больше месяца плывём, или около того…

«Хм, – подумал Скилар. – А ведь она права, я замолк и свыкся с этим». Он нахмурился в нерешительности. Также нерешительно поднялся и напряг горло – получился скрежет. Он набрал полную грудь воздуха и со всей силы выдавил его из себя – и к его счастью раздался хрип, который перерос в визг, а затем в рёв, в крик, разнёсшийся по ровной глади океана. Кори от удивления подскочила, а остальные в испуге задрали вверх головы.

– А?! Что?! – завопил птеранодон, громко хлопая огромными крыльями.

– Ребята, – с трепетом проговорила Кори, постепенно повышая голос. – Скилар заговорил!

А Скилар неровно дышал, пока его душа пела. Голос, забытый на такой долгий срок, постепенно обретал прежнюю силу, оживал, доказывал всем, что он жив.

Его облепили со всех сторон, засыпая вопросами:

– Как себя чувствуешь?

– Горло не болит? Говоришь нормально?

– А ты что-нибудь видел, пока… ну, это… спал… без сознания был?..

Эта фраза принесла на его морду задумчивое выражение. Конечно, эти видения он не мог и не хотел выкидывать из головы. Но и говорить о них он не собирался.

Наконец все наговорились с ним и улеглись спать. Но Скилар ещё долго не мог уснуть, мучимый желанием кричать.

Вопить.

Визжать.

Горланить.

Гонимый радостью вновь вернувшейся способности говорить, он хотел балаболить хоть с самим собой. Но приходилось сдерживать себя. И от этого становилось ещё тоскливее. Тонны накопленных слов распирали его изнутри, не давая спать, и уснул он только тогда, когда начала потихоньку спадать чернота на небе.

Утро выдалось мрачным, несмотря на ясное небо. Восточный краешек неба загорелся пламенем солнечного пожара, и звёзды постепенно меркли перед светом этого огня. Все просыпались лениво, без ритма и такта, все выглядели хмурыми и слабыми. У Скилара стало холодно на душе – он будто предчувствовал, что сейчас должно что-то произойти – что-то явно нехорошее.

– Ребята, – проскрипел он, кое-как вспомнив, что снова может говорить. – У меня дурное предчувствие.

– Не у тебя одного, – мрачно отозвался Жермен, и повисло молчание.

Молчание оказалось прервано появлением эласмозавров. Но и они лишь скинули на лёд рыбу, то и дело ныряя в глубину, и исчезли в толще холодной воды. Все тупо уселись на лёд, то и дело подкрепляясь рыбой и не зная, что делать.

И вдруг все взлетели в воздух – в лёд врезалось что-то большое. Рапторы инстинктивно отскочили от края айсберга и вцепились когтями в лёд. А лёд зловеще затрещал. Все находились в шоке, никто не знал, что делать, всех сковал страх. Снова что-то врезалось в айсберг, заставив его скрипуче, словно нехотя, накрениться. Вода с шипением разлетелась в стороны фонтанами брызг, и из неё появились две фигуры. Они выскочили в потоке крови, и динозавры с удивлением разглядели, что это эласмозавр и мозазавр, сцепившиеся в яростной битве. Кто именно храбро кинулся их защищать, они не успели разглядеть – из каскада брызг появился второй мозазавр и смачно шлёпнулся на лёд, заставив многострадальную льдину накрениться назад. Рапторы с ужасом глядели на зубастую пасть, застывшую всего в паре метров от них. Внезапно морской ящер то ли зарычал, то ли заревел – второй эласмозавр вцепился ему в хвост. Мозазавр, извиваясь всем телом, неуклюже сполз обратно в воду и кинулся вдогонку за наглым ящером. Тем временем двое воинов продолжали кромсать друг друга, и вода вокруг них стала алой. Мозазавр явно брал верх в битве, но на стороне израненного длинношеего ящера были скорость и изворотливость. Бойцы набрали в лёгкие как можно больше воздуха и исчезли в толще воды.

Израненный Франсуа с трудом уплывал от соперника, но силы покидали его достаточно медленно, и он пока что находился в безопасности. Герье присоединился к нему, и 2 эласмозавра закружили возле льдины, пытаясь заставить мозазавров столкнуться. Но в какой-то момент один из хищников затормозил, не зная, за кем гнаться… И в этот момент Герье врезался в него на полной скорости. Эласмозавр слишком поздно осознал, что путь назад отрезан – уже тогда, когда его шея и ласты превратились в жалкие обрубки, и тело медленно устремилось ко дну… Когда в его глазах погасла жизнь, а сознание сжалось в точку, пропустило через себя последнюю мысль и растворилось в небытие…

Франсуа не увидел этой трагедии и направился вниз, пытаясь отвлечь мозазавров на себя. Но погони не было. Он опасливо повернул голову, и его как будто ударило током – растерзанный Герье медленно опускался вниз, а мозазавры снова закружили вокруг льдины – они были не глупы и понимали, что лучше убить с разу всех, дабы потом спокойно пообедать. Сознание Франсуа взорвалось, словно вулкан, и он изо всех сил устремился вверх…

Рапторы увидели 3 силуэта, внезапно выскочившие из воды; двое тотчас скрылись в алом от крови эласмозавра океане, а третий – мозазавр – захлопнул челюсти на двух рапторах и скрылся в глубине… Чтобы появиться так же неожиданно и поймать могучего Жермена. Кори и Скилар остались одни, испуганно вжимаясь в лёд. Они изо всех сил напряглись, ожидая следующее нападение. Внезапно айсберг сотряс мощный толчок, и Скилар от испуга вздрогнул… Этого оказалось достаточно, чтобы разжались когти.

Кори кричит и тянется к нему…

Скилар слишком сильно дрожит, чтобы сосредоточиться и попытаться зацепиться когтями за лёд…

Мозазавр резко появляется из воды и тянется к нему огромными челюстями…

Но не успевает… С неба на него падает крылатый силуэт. Птеранодон отчаянно визжит и бьёт клювом по спине морского ящера. Мозазавр благоразумно нырнул, а второй, избавившись от нападок Франсуа, неожиданно в фонтане брызг шлёпнулся на лёд, сомкнув челюсти на Кори…

Скилар не смотрит, смирившись с участью быть съеденным морскими чудовищами. Не смотрит, просто дрожит и сходит с ума от происходящего. Просто лежит ничком, вцепившись когтями в лёд.

Мозазавр с Кори в зубах скрывается в толще воды, а его собрат появляется, чтобы утащить последнего живого обитателя льдины…

Но птеранодон стрелой падает с небес, вонзив клюв между рёбер противника, отчаянно долбит его по черепу и шее, а его противник визжит, обезумев от острейшей боли. Именно это безумие и дало птеранодону ещё 2 секунды – извернувшись, он, не целясь, ударил мозазавру в глаз. И попал. Огромный клюв проткнул мозазавру глаз, сокрушил хлипкие преграды и достиг цели – мозга. Один точный удар – и морской хищник, наводивший ужас на соседей по среде обитания, повержен, в буквальном смысле откинув ласты. Храбрый птеранодон взлетает с тонущего хищника и приземляется на льдине. Скилар не шевелится, даже несмотря на то, что вокруг затишье. Ошеломлённый, убитый произошедшим, он долго не двигается.

Резко вскочив, он огляделся по сторонам, почему-то зациклил взгляд на птеранодоне и закричал настолько сильно, насколько смог:

– ДА ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ!? ПОЧЕМУ?! ПОЧЕМУ ВОКРУГ МЕНЯ ВСЕ УМИРАЮТ?! А?! ПО-ЧЕ-МУ?! БУДЬ ВСЁ ПРОКЛЯТО, МНЕ ЭТО НАДОЕЛО!!!

Глава 25

– Там впереди земля.

– Что?

– Земля. Впереди.

Скилар спросонья плохо соображал, а потому только через несколько секунд вскочил и всмотрелся в туман на горизонте, за которым смутно вырисовывались зазубренные горные хребты. Его дыхание потеряло ритм, а сердце бешено забилось. Весь его организм будто кричал – вот она, надежда, вот спасение! Сквозь недели, а то и месяцы плавания, сквозь холод, сквозь потери и радости, сквозь нервные срывы и приступы депрессии в его сознание ворвался луч преждевременной надежды. Он повернулся к птеранодону и дрожащим от волнения голосом произнёс:

– А как же ты?..

Птеранодон смотрел на него спокойно и даже немного безразлично.

– Я отправлюсь за тобой. Должен же кто-то за тобой присматривать.

Скилар рассмеялся. Он успел привыкнуть к Жермену, Кори, Джеку и остальным, и их смерти были для него огромными потерями. Хотя, собственно, не все они погибли… Когда ушли раненый Франсуа и жертва роковой случайности Герье, он почувствовал, что лишился опоры. Птеранодон оставался его последней надеждой, и без него он бы просто умер с голода. Скилар в душе невероятно радовался, что эта поддержка и сейчас будет рядом с ним.

Нужно было решаться. Плыть было не столько бессмысленно, сколько опасно. Лучше было подождать, пока айсберг не прибьёт к берегу. Скилар сел на лёд и принялся ждать, пока громадный остров величественно выплывал из расплывчатых туманных хребтов. Он был белым с примесью серого, над ним величественно вздымался кратер огромного древнего вулкана, края тянулись к западу и востоку.

Вскоре показался рой огромных айсбергов, и Скилар вздрогнул. Он не знал о том, что в любой момент может врезаться в айсберг покрупнее и сгинуть в куче ледяных обломков, но чувствовал эту опасность где-то в глубинах подсознания. Ледяные махины располагались на приличных расстояниях друг от друга, и Скилар окончательно убедился, что ему сказочно везёт – льдина поползла по свободным водяным пространствам, неспешно огибая собратьев-великанов. Птеранодон огляделся, с резким треском раскрыл огромные крылья и взмыл в небеса, устремившись к Грейхиллсу. Скилар какое-то время провожал его взглядом, после чего заметил, как крылатый силуэт стрелой врезался в водяную толщу, подняв фонтан брызг. К его удивлению, не прошло и полминуты, как крылатый ящер вынырнул (вернее, вылетел) с небольшой акулой в зубах. Молодая обладательница зазубренного спинного плавника яростно извивалась, не понимая, что обречена стать обедом голодных ящеров. Птеранодон ударился об лёд и положил рыбину перед Скиларом.

– Смотри, какую специально для тебя выудил, – выпалил он, пытаясь отдышаться. – Хороший экземпляр, ещё молодая акула. Благо, что взрослых рядом не было.

Они оба разразились смехом от случайной шутки и принялись с аппетитом поедать акулу. Довольно быстро расправившись с ней, сытые ящеры улеглись на лёд и начали разглядывать чарующий красотой пейзаж. Остров по-прежнему был скрыт в клубах тумана, огромные льдины по-прежнему безмятежно рассекали океанские воды.

Медленно утекало время.

Солнце едва достигло зенита, когда из тумана медленно выплыли скалы. Скилар подскочил, его сердце бешено заколотилось от радости. Берег! Конец плаванию!

Птеранодон раскрыл крылья, готовясь взмыть вверх.

Айсберг внезапно дёрнулся и заскрежетал, после чего застыл на месте. Скилар долго не думал и кинулся в воду. Его тут же обожгло холодом, но он замолотил лапами и быстро очутился на каменистом берегу. Он в шоке от произошедшего обернулся – льдина застыла в десяти метрах от него, то и дело шатаясь из стороны в сторону. Птеранодона на ней не было. Скилар отряхнулся, отчего перья взъерошились, и окинул взглядом небо. Крылатый силуэт появился неожиданно, спикировав прямо на берег. Со свистом он рухнул вниз, заставив Скилара в страхе отскочить, и у самой земли резко затормозил, плюхнувшись в снег. Крылья смягчили падение, но и им досталось. Птеранодон кое-как поднялся на крыльях, да и то при поддержке Скилара.

– Ну… Ты… Брат… Даёшь… – с трудом проговаривал Скилар, пытаясь поднять грузного ящера. – Ты что, на… миг… того?.. – он хотел покрутить когтем у виска, но в данном положении сделать это не представлялось возможным. – Тяжёлый, падла!..

В конце концов ящер заявил, что «крылья снова наполнились силой», взмыл вверх и позвал спутника на поиски чего-то или кого-то живого.

Сначала им попадались только ледяные пейзажи.

Равнины, спящие под снежным ковром.

Деревья, рощи и леса араукарий, грозно смотревшие на пришельцев из-под снежных шапок.

Холмы, с озорством поглядывающие на своё небогатое окружение, и далёкие горные хребты, угрюмо сторожившие окрестности.

Везде был только снег. Никакой жизни – только снег.

Скилар восхищался красотой Грейхиллса, не обращая внимания на отсутствие жизни в этих снегах. Восхищение в его сознании пока что было в состоянии подавить отчаяние. «Вот почему этот остров называется Грейхиллс! – пронеслось у него в голове. – Слишком снежный и пустынный! ».

Птеранодону же было глубоко наплевать на красоту пейзажей – он должен был следить за этим снежным безмолвием – мало ли, какие хищники бродят в этих землях. Ходили слухи и о дромеозаврах, и о троодонах.

И действительно, пустыня молчала, как молчали бы горы песка, как нередко молчал огромный океан.

– Томас! – неуверенно воззвал вверх Скилар, с трудом припоминая однажды небрежно брошенное имя птерозавра. – Томас, а это точно Грейхиллс?

– Точно, точно! – раздражённо бросил птеранодон. – Говорили же эласмозавры, сюда бьют мелкие холодные течения!

В душе Скилара поселился страх. Страх перед пустотой острова. Страх вообще никого не встретить. Но делать было нечего – в конце концов, они только начали покорение этой промёрзшей пустыни.

Глава 26

Прошло несколько дней после того, как айсберг прибился к берегу. Скилар и Томас продолжали рассекать ледяную пустыню, пытаясь найти хоть кого-то. Скилару удалось учуять слабый запах дромеозавров, которых он раньше не встречал, и теперь они двигались по этому слабому ориентиру.

Снег под лапами приятно хрустел, несмотря на то, что сугробы нередко глотали Скилара с головой. Тогда он молотил лапами, пытаясь выплыть из снежного бассейна. Птеранодон нарезал круги в небе, пока Скилар нёсся по снегу с грациозностью тесцелозавра и скоростью молодого орнитомима. Пару раз ему попадались места с тонким слоем снега, и он натыкался на высохшую пожухлую траву. Это дало ему пищу для размышлений на потом.

В полдень оба ящера прилегли на снег отдохнуть. Еды им практически не попадалось, если не считать десятков замёрзших трупов хищников, похожих на тираннозавров, но явно уступавших им в размерах. Но вгрызаться в мёрзлое мясо было очень трудно и долго, так что поели путешественники немного.

Кое-как поднявшись, они отправились дальше. Сначала они снова преодолели несколько километров ледяной пустыни. Потом начали появляться хвойные великаны. Они шли по одиночке, потом стали появляться всё чаще и чаще.

В конце концов им встретилась небольшая роща. У великанов были оборваны нижние ветки, некоторых просто взяли и повалили… и снег вокруг них был тщательно утоптан. Скилар едва ли не завизжал от радости и резко затормозил. Тишину снежной пустыни разрезал громкий призывный вопль, заставивший птеранодона снизиться. Он внимательно осмотрел рощу и аккуратно приземлился рядом с дромеозавром.

– Мы думаем об одном и том же, – философски изрёк птерозавр. – Пустыня населена. Следы свежие. У нас есть шанс выследить стадо…

– А там и найти хищников! – подхватил Скилар, наполненный оптимизмом до предела.

– Но тут не поймёшь – хорошо это будет, или плохо, – закончил мысль птерозавр и устало вздохнул. – Ладно, пора на поиски приключений на свой хвост.

Странники довольно резво продолжили свой трудный путь. Энтузиазм переполнял их настолько, что десятки километров и пять часов пути пролетели за минуту. Деревья уже перестали быть редкостью – небольшие рощи попадались им всё чаще, с запада уже показался край гигантского лесного массива.

Впереди показалось и стадо – 2 десятка эдмонтозавров, которых Скилар периодически встречал в Кванселе. Тринадцатиметровые взрослые особи окружили детёнышей каким-никаким, но кольцом. Сквозь такую защиту пробиться можно было, но только с эффектом неожиданности.

Тем более, что сумерки жадно, не торопясь, пожрали и странников, и стадо, и равнину. Последние лучи солнца прощально сверкнули над неровной линией горизонта и потухли. Эдмонтозавры растерянно заворчали, но продолжили шествие. Томас взмыл высоко в небеса, и появление небесного странника изрядно удивило травоядных. Скилар направлялся следом за ними. Воздух вокруг них закишел самыми разными запахами – запах насторожившихся травоядных, запах уверенного в своём мастерстве Скилара… и запах хищников этих мест – притаившихся и удивлённых появлением неожиданного гостя. Вне всякого сомнения – пахли они, как дромеозавры. Охотники замешкались, но ненадолго – один из них нанёс первый удар.

Скилар отчётливо увидел, как стройный, белоснежный силуэт резко подскочил вверх и уверенно перемахнул через спины нерасторопных эдмонтозавров. Ещё один охотник притаился под брюхом дёрнувшегося травоядного.

– Ой, уроды, что они делают, что они делают… – бормотал Скилар, глядя на эту картину. – Полагаться только на маскировку… Никакой обманной тактики, никаких отвлекающих манёвров. Лишь маскировка!..

Он обвёл охотников насмешливым взглядом.

– Ладно, устроим тут охоту!

Громко рыкнув, чтобы привлечь к себе внимание, он резко бросился на кольцо взрослых. Они все обернулись к нему, мыча так, что закладывало уши и безуспешно пытаясь спугнуть его невероятным топотом.

Охотники, кто бы они ни были, сразу смекнули, что незнакомец отвлекает эдмонтозавров на себя, и быстро проскользнули через живую крепость. Скилар не стал медлить и присоединился к ним. Замельтешили серповидные когти, прокалывая толстую шкуру эдмонтозавров и добираясь до хрупких трахей. Стадо задёргалось, захрипело и распалось. Под удар попали и детёныши…

Охотники колотили без разбора, в кого получится. Израненные вегетарианцы отступали, но большая часть стада хрипела и отчаянно плелась за сородичами. Дромеозавры прекратили атаку и полюбовались на дело своих лап – они получили даже больше пищи, чем рассчитывали. Оставалось только одно – неотступно следовать за стадом…

К Скилару приблизились дромеозавры. Их было семь. Они выглядели худощавыми, скорее оголодавшими. Их телосложение напоминало таковое у троодонов, но пропорции тела остались теми же. Единственное – их белоснежные перья были мягче и больше. «Оно и понятно, – подумал Скилар. – Они же живут на замёрзшем острове». Дромеозавры глядели на него заинтересованно и в то же время недоверчиво. Один из них, по всей видимости, вожак, выступил вперёд и монотонным голосом произнёс:

– Кто ты такой, дромеозавр со странной окраской?

– Я Скилар Хокинс – кантерский дромеозавр, – ответил Скилар насмешливо и слегка гордо.

Этот гордый тон обескуражил главного. К тому же, среди остальных поползли удивлённые перешёптывания.

– Почему мы должны тебе верить? – осторожно спросил вожак.

– Потому, что я сопровождал его по пути сюда! – раздался откуда-то сверху слегка раздражённый крик, и в ту же секунду птеранодон грузно приземлился на снег. – Страшное наводнение унесло его и ещё некоторых в океан. Им повезло, они нашли айсберг. Льдина прошла через множество препятствий, и в живых остался только он.

Вожак заинтересованно взглянул на Скилара. Причин не доверять честным птеранодонам у него не было, и верить приходилось на слово.

– Ты хорошо охотишься, – похвалил он гостя с материка. – Я не знаю, как так можно охотиться с помощью открытого нападения, но ты облегчил нам задачу! Мы – грейхиллские рапторы. Мы приглашаем тебя в нашу стаю. Наш путь, наверняка, один и тот же – к берегу.

– Обсудим на ходу, – сказал, как отрезал Скилар. – Сейчас нам надо следовать за стадом.

Глава 27

– Н-да… Ну и катаклизм у тебя в жизни… – изрёк вожак стаи, выслушав длинный рассказ Скилара. – И из этого кошмарного плавания живым приплыл только ты?..

– Да, – то ли сказал, то ли выплюнул Скилар, думая о погибших соседях по несчастью.

Вожак понимающе кивнул.

– Бывает и такое, – сочувственно произнёс он. – Важно другое – мы не знаем, как тебе помочь. Если верить птерозаврам, то течений до континента нет, есть только холодное, принёсшее тебя, да и то идёт ОТ него. Правда, птерозавры поделились с нами ещё кое-чем интересным, – Скилар выжидающе глядел на него. – Некоторые отважные дромеозавры пускались в плавание до какого-то материка на юге. Птерозавры утверждают, что некоторые приплывали живыми. Да и было это недавно – от силы год назад. Так что шанс у тебя есть. Но для этого надо оказаться на южном берегу острова. Там часто скапливаются эласмозавры. Кто будет посговорчивее, тот довезёт. Знаешь, тебе повезло – мы тоже движемся на юг. Там находится вулкан, когда-то прогревавший остров. Пять лет назад он потух, и ушло течение. Вот поэтому остров теперь и называется Грейхиллс.

– Хотите сказать, что вы – последние дромеозавры в этих землях? – ни с того, ни с сего спросил Скилар.

Вожак передёрнулся, как от удара. И замер.

– Может быть, – кивнул он. – Может быть. Мы полностью зависим от эдмонтозавров, а они постепенно вымирают. Большая их часть скопилась возле вулкана – рядом с последними источниками тепла. Проблема в том, что после начала оледенения мы проморгали эту миграцию.

Скилар промолчал. Он попал в место, где случилась самая настоящая катастрофа. И здесь его беда выглядела мелочью… Огромный остров обледенел, травоядные вымирают, а дромеозавры скатываются за ними. С этими мыслями он лёг на снег, покрытый хрустнувшей под его весом корочкой, когда вожак приказал располагаться на ночлег. Прекратив активно двигаться, он попал в объятия полярного холода. Жёсткие перья, свойственные самцам-дромеозаврам, помогали, но не достаточно хорошо. Морда приобрела задумчиво-грустное выражение.

Он взглянул на небо. Россыпь мелких звёздочек рассекала размытая полоса. Эту картину он видел уже не раз за два с лишним года своей жизни, но остров приготовил ему кое-что неожиданное и красивое. Среди звёзд зародился зелёно-фиолетовый огонёк. Он быстро разросся в огромную полосу, заплясавшую по небу. Вскоре извивающиеся огненные ленты заполнили полнеба. Скилар заворожённо наблюдал за этой пляской. Он не видел ничего подобного ни на родине, ни в Кванселе, хотя север полуострова тоже находился за полярным кругом. И в голове крутился только один вопрос: «Что это? ».

Увидев, как заинтересованно Скилар наблюдает за танцем огней в небесах, вожак с улыбкой ответил на его немой вопрос:

– Полярное сияние. Красиво, не правда ли?

– Ага, – только и смог ответить Скилар.

Танец сияния и вправду был красивым. Извивающиеся полосы манили к себе, просили разгадать их тайну, но даже птерозавры не могли этого сделать.

Вожак стаи снова улыбнулся, взглянув на небесный пожар, и свернулся кольцом. Дежурные уже давно поднялись, а стая спала. Скилар подумал, что, в общем, поспать не помешает.

Но одна мысль так и не дала ему уснуть. Годри! Он крайне редко вспоминал её, пытаясь доплыть живым до ледяного острова… За год с лишним он успел сильно привязаться к ней. Ему бы выбирать себе самок из огромного разнообразия, но он этим никогда не интересовался, а бегал только за Годри… в полной уверенности, что они всегда будут друзьями. Ну и детская наивность!.. Скилар фыркнул, сдержав смех.

Только сейчас он осознал, как сильно он хочет поскорее оказаться в родной Кантере, увидеть друзей, старшего Фротона… и Годри.

Прижаться к ней, почувствовать, что она – жива, реальна. Что она стоит перед ним и теперь уже никуда не денется.

В памяти всплыл сон – гигант, перевозивший мёртвых, мрачное озеро и высокие горы. «Будущий отец моих птенцов…» – так сказала она. Вещий сон?.. Или образ, созданный на основе чувств, о которых он сам и не подозревал?.. «Скоро мы придумаем что-нибудь, и я окажусь дома. Там всё встанет на свои места» – успокоил себя Скилар. Он ещё раз взглянул на одновременно бешеную и грациозную пляску огней в небесах и свернулся кольцом. Но прежде, чем уснуть, он снова начал просматривать в голове образы Годри – смелой, решительной, твёрдой, умной и грациозной.

Стая спала, несколько птеранодонв, среди которых был и Томас, размеренно кружили над местом ночлега, а огни продолжали танцевать в тёмном, усеянном огоньками звёзд небе.

Птеранодон с невероятной аккуратностью приземлился на каменистый обрыв прямо перед дромеозавром. Тот ещё несколько секунд сидел с задумчивым видом и только потом соизволил повернуться.

– Ну что? Узнал что-нибудь?

– Да, Бог Огня. Скилар на Грейхиллсе. Говорят, что с ним кто-то был – несколько дромеозавров и троодонов, но доплыл только он.

Дромеозавр облегчённо выдохнул.

– Он один?

– Нет, его продолжает сопровождать один из наших. Он говорит, что они нашли стаю полярных дромеозавров.

– Вот как?.. Но как же он сможет вернуться назад?..

– Понятия не имею, Бог Огня. Но наш сказал, что они что-то придумают.

– Это всё?

– Да, Бог Огня.

– Спасибо, Миллер. Ты свободен.

– Рад помочь! – выкрикнул птеранодон и спрыгнул с обрыва, ловя встречные потоки от остывающей реки.

Феникс проводил его взглядом и обернулся.

– Ты всё слышала. Он жив.

За его спиной раздалось громкое сопение. Годри нерешительно подошла к краю обрыва и взглянула на север. Она хотела высказать Фениксу всё, что крутилось у неё в голове, но чувствовала, что патетика и лишняя лирика тут не помогут.

– Скилар, прошу тебя, возвращайся… – шептала она, будто надеясь, что ветер донесёт её слова до ледяного острова. – Феникс, нам нужно идти.

Феникс возражать не стал. Они с Годри покинули крутой берег реки Челиз и отправились к стае, ждавшей в лесу. Годри снова повернулась в сторону тихого, будто бы спящего океана и полушёпотом выдавила из себя:

– Скилар, вернись…

Глава 28

Стая уже несколько недель следовала до южного края Грейхиллса. То и дело кто-то жаловался на то, что «всех достала эта снежная пустыня», но Скилар молчал по одной простой причине: его она ещё не успела достать.

Дромеозавры гнали перед собой стадо эдмонтозавров – каждый день им попадались очередные истощённые израненные особи. Но по запаху крови охотники заключили, что самые крепкие ещё держатся.

– Как ты думаешь – они идут на юг? – как-то спросил Скилар у вожака, наблюдая за стадом, опережавшим рапторов на какой-то километр.

– Похоже на то, – согласился вожак. – Им, скорее всего, больше некуда идти. Они знают остров, как цвет своей шкуры. Знаешь, нам надо нагнать их. Когда мы ели в последний раз, они нехило так удрали!

– И хищники скоро соберутся на запах крови! – спешно вставил Йенс, отшивавшийся на краю стаи.

Вожак не ответил. Рапторы прибавили шагу. Они постоянно принюхивались – всех беспокоил запах врагов.

– Н-да, дождались троодонов! – прошипел вожак.

– О! Они и у вас водятся! – в реплике Скилара смешались удивление и ужас. – А мы того… нашли способ примириться с ними…

«Надолго ли? » – подумал вожак, но вслух мысль не произнёс.

– Это у вас, а мы с ними мириться не думаем. Так, стая! Держимся в стороне. Мы чуем их запах потому, что ветерок дует в нашу сторону. Не факт, что они нас видят. Посмотрим, осмелятся ли они напасть первыми? В противном случае атакуем эдмонтозавров и рвём троодонов на куски. По запаху могу судить, что их около пяти-шести.

– Шансы примерно равны? – открыто поинтересовалась Карин, низкая самка.

Вожак лишь кивнул и жестом указал всем прятаться под деревьями. С этой позиции было отлично видно, как один из эдмонтозавров хромает, откровенно отставая от стада. Дромеозавры уже начали подрагивать от нетерпения. Их животы были нехило набиты, но им предстоял долгий путь, и они запасались, как могли.

– Холдор! – шёпотом позвал вожака Кейрн. – Так что мы будем делать? Нас восемь, а троодонов шесть. Нас больше, но я не знаю, как это повлияет на конфликт.

– Нехило так повлияет! – огрызнулся вожак. – А сейчас выжидаем.

Кейрн отошла к остальным. А ожидание тянулось и тянулось.

– Троодоны – не дураки, – начал разговор Скилар. – Они могут ждать достаточно долго, а ночь – их время. Надо сыграть на этом. Разделимся – одни нападут на стадо, а другие поймают троодонов сзади.

– Я рассматривал этот вариант, и он неидеален, – отрезал вожак.

– Да? – продолжал наседать Скилар. – А какой идеален?

– Сидеть и ждать! – вздохнул Холдор, умерив тон.

– Возвращаемся к теме о терпении троодонов и их ночном образе жизни… – прошипел Скилар, хитро улыбаясь.

Холдор понял, что Скилар прав. Троодоны, особенно в своё любимое время, были невероятно терпеливы. Здесь, на севере и дромеозавры, и троодоны оставались теми, кем были в Северной Америке – и это нельзя было отрицать. Сейчас ему больше всего хотелось выкрикнуть: «А кто ты вообще такой, чтобы указывать мне? », но здравый смысл взял верх над гордостью.

– Ладно! – скрепя сердце, ответил Холдор. – Выбери троих, и инсценируйте нападение.

Скилар оглянулся – стая рассеялась неподалёку. Достаточно энергичный для своего возраста Хелдж (а он был ненамного старше Скилара) в нетерпении дрожал и махал хвостом. Полноватая Карин легла на снег, шарахаясь при каждом движении вожака. У Йенса на морде было написано – «ребёнок»; глядя на него, Скилар невольно вспоминал себя в самом начале войны с троодонами. Кейрн застыла, не сводя глаз с Холдора. Дит и Фроуд прижались друг к другу, шёпотом обсуждая красоту ночных пейзажей. Скилар улыбнулся, глядя на эту парочку, но вдруг вспомнил о Годри и стиснул зубы, зрачки резко сжались в узкую точку.

Скилар жестами подозвал к себе Хелджа и Йенса.

– Планы поменялись, – сухо проговорил он. – Мы отвлекаем внимание троодонов на себя, а, когда они нападут на нас, оставшиеся нападают с тыла. Итак, сейчас мы нападаем на стадо, но показательно. Главное – привлечь внимание троодонов. Ясно?

Пропитанный энергией Хелдж и недавно вышедший из подросткового возраста Йенс утвердительно кивнули. Дромеозавры развернулись и оглядели стадо, медленно ускользающее сразу от двух стай – в их глазах плясал азарт.

– Ну что, устроим этим тварям перформанс? – усмехнулся Скилар, копируя отца.

Троодоны в этот момент сломали свои умные головы, пытаясь понять дромеозавров. На их глазах трое из них резко погнались за стадом, а оставшиеся практически исчезли – подул северный ветер – предвестник бурана, и запахи пропали практически для всех. Теперь следовало полагаться только на волю случая. Но дромеозавры мигом оценили положение – и воспользовались им. Холдор и его группа отошли на юг и, резко дав дёру, оказались за стаей соперников. Но они слегка запоздали – ветер стих, и троодоны на мгновение почуяли их запах – и снова они пропали. Эта ночь уже начинала сводить ночных охотников с ума. Они не могли разобраться в произошедшем. Но уже начинала назревать догадка о том, что дромеозавры окружают их.

Холдор это предвидел, и Фроуд был послан на помощь группе Скилара. Это, как ни странно, сработало, и троодоны, злые и голодные, увидев бегущего дромеозавра, окончательно повелись на изначально неидеальный план.

А у группы Скилара в это время далеко не всё шло так идеально, как хотелось бы.

Эдмонтозавры по какой-то причине не замечали их приближения до того момента, когда Йенс неумело прыгнул на спину одному из них. В итоге эдмонтозавры взбесились и перешли в самый настоящий штурм. Йенс тут же отлетел, встретившись с горой костей, мяса и сухожилий, служившей эдмонтозавру хвостом. Хелдж резво уклонялся от выпадов бешеных травоядных, успевая как бы между делом наносить им глубокие раны серповидными когтями. Скилар в местном климате двигался не так энергично, и если бы не его великолепная реакция, его уже убили бы раз так пятнадцать. Однако он делал упор на точность, а не на скорость. Йенс кое-как поднялся и всё-таки кинулся в драку, пугливо шарахаясь от каждого движения эдмонтозавров. Подоспевший Фроуд не сильно помог в этой схватке, но всё же намечался прогресс.

Скилар подал остальным знак, и они отступили. Эдмонтозавры, всё так же стоя защитным кольцом, отступали, но несколько раненых валялись на снегу. Скилар облегчённо выдохнул – они добились своего. Правда, теперь дело оставалось за троодонами…

Которые уже подбегали в предвкушении лёгкой добычи. Дромеозавры гордо и презрительно взглянули на них и оскалились. Огромные когти задрались вверх, заметались из стороны в сторону жёсткие хвосты, встали дыбом перья. Троодоны приблизились, и Скилар смог рассмотреть их детальнее. Полярные троодоны, как и предполагалось, оказались оснащены ослепительно белоснежным оперением. Они оказались на метр длиннее квансельских сородичей, да и выглядели гораздо ужаснее. Если те ещё могли разговаривать, то эти, казалось, одичали вообще. Скилар заметил, что полярные троодоны обзавелись не только широкими плечами, но и плотным телосложением – это были не двухметровые тощие гады из Кванселя, это были пернатые трёхметровые мускулистые монстры.

Скилар кинулся в бой первым. Он настолько резко сиганул с места, что троодоны в испуге отшатнулись. Смертоносные когти ударили без промаха, и троодон рухнул на снег, как подкошенный, отчаянно хрипя и плюясь кровью. Остальные презрительно щёлкнули зубами, но дромеозавры налетели и на них. Пять троодонов против четырёх дромеозавров – это была явно неравная схватка. Уже отлетел нерасторопный Йенс, получил первую царапину Хелдж. Фроуда спасала выдержка, отработанная годами бурной жизни. Но Скилар и здесь переплюнул всех – он носился, как демон, не забывая между делом пускать в ход когти и зубы. Однако и он получил удар, от которого отлетел на четыре метра. Он поднялся, злобно рыча и махая хвостом. Троодон не показывал такой агрессии, но его пылающие голубым пламенем глаза внушали неподдельный страх. Однако Скилар взбесился настолько, что любимый приём троодонов – напугать взглядом – на него не подействовал. Напротив, он бросился на соперника с невероятной скоростью – троодон даже не успел дёрнуться, как смертоносные когти перебили ему хребет, и он, лишившись возможности двигаться, повалился на снег. Скилар, потихоньку избавлявшийся от этой слепящей ярости, «великодушно» вонзил коготь ему в шею, дабы облегчить его страдания…

Но он рано расслабился – троодон, воспользовавшись моментом, атаковал его со спины. Скилару повезло – обошлось только царапинами и вспышкой острой боли. Троодонов осталось четверо, но это почти не меняло дела. В схватке один на один вероятность победы троодона была намного выше. Дромеозавры кое-как держали оборону, не успевая атаковать. То и дело кто-то из них, пытаясь повторить трюк Скилара, резко отправлял своё тело в полёт, но сейчас даже это плохо помогало. Троодоны заимели важное преимущество в силе. Не обладая такой изворотливостью, как дромеозавры, они яростно долбили соперников когтями.

Но тут-то и подоспел Холдор со своей командой. Дит кинулась на помощь Фроуду, Холдор и Кейрн встали рядом со Скиларом, а Карин присоединилась к Йенсу. Дромеозавры заставили троодонов сжаться в кучу и окружили их. Теперь преимущество было на их стороне. Троодоны делали неуверенные выпады, но в ответ получали пару-тройку порезов или укусов. В пылающих глазах чётко выражался страх.

Долго они не продержались. Всего через 10 минут дромеозавры оглядели 6 бело-красных тел и молча последовали за стадом. Двое травоядных лежали без признаков жизни, и стая накинулась на них, словно косяк пираний. Они пожирали всё, до чего дотягивались, наедаясь на будущее. Набив животы до отказа, они направились за стадом. Когда остатки мяса остались далеко позади, они устроились на ночлег в лесу. И вовремя – начался страшный буран, от которого не спасал даже лес. Чудовищный ветер поднимал в воздух миллиарды снежинок. Они неприятно кололи морду, заставив дромеозавров свернуться в плотную кучу.

Эдмонтозавры точно так же заночевали неподалёку.

Мрачный хвойный лес спал. Спала колония птеранодонов на скалах. Спал даже ветер. Не спали только буйная река – и две тени на скалах.

– Далеко ещё? – спрашивала она, кое-как поспевая за супругом.

Он остановился, зачем-то принюхался, прищурил глаза. В темноте он видел лучше остальных.

– Не думаю, – утешающе ответил он. – Может, пару километров.

– Или пару десятков километров…

Он вздохнул. Слишком часто в её голосе появлялся сарказм.

Они миновали скалы и оказались в лесу. Даже ночные животные не беспокоили их – царствовала тишина. Он снова обеспокоенно принюхался – поблизости были дромеозавры! Он обернулся, но она сама всё поняла. Пара ускорила шаг.

Впереди замаячил огонёк. Они опасливо прищурились. Огнём повелевал только Феникс. Значит, он, скорее всего, здесь. Этот факт уже вселял немалые надежды.

Метры растворялись. Лес уплотнялся.

Чем ближе они подходили, тем отчётливее их становилось видно. Две тени превращались в обрисованные светом фигуры.

Они разглядели Феникса – его высокая огненного цвета фигура располагалась ближе всех к костру, взгляд был задумчивым и серьёзным. Рядом с ним расположился Жан, изо всех сил щурившийся от огня костра. Это была странная, но в то же время великолепная картина – дромеозавр и троодон, оба – предводители (или, скорее, представители) своих народов. Остальные дромеозавры и троодоны окружили костёр и переговаривались между собой.

У супругов засверкали глаза. Причём у него они, скорее, засветились – такова была его природа. Они уже не шли быстрым шагом – они бежали.

Дромеозавры в унисон повернулись в их сторону. Некоторые даже приподнялись. Их удивил один из гостей – то ли это был дромеозавр с чертами троодона, то ли троодон с чертами дромеозавра. Жан заинтересованно оглядел прибывших и склонил набок голову. Его голову охватила одна смутная мысль – где-то он их уже видел. Феникс, не веря своим глазам вскочил и удивлённо откинул челюсть.

– Райан?.. Мэгги?.. – только и смог произнести он. А что ещё ожидать от того, кто увидел друзей, считавшихся погибшими? – Глазам не верю… Вы… Вы живы!!!

Супруги снисходительно улыбнулись. Но неловкая пауза тут же сменилась пятью минутами дружеских объятий.

Глава 29

В этот день Холдор был непохож сам на себя. Он постоянно метался, принюхивался, придирчиво оглядывал окрестности. Взгляд его был обеспокоенным. Скилар решил не приставать с расспросами. Да и вообще, никто из стаи не решался приблизиться к вожаку. Одна лишь Кейрн постоянно находилась рядом с ним. У Скилара уже проскакивали пошлые и сопливые мысли в голове. Но стоило ему случайно оказаться в нужном месте в нужное время, опасения развеялись. Он оказался прав.

Он просто прилёг отдохнуть под огромной елью, но прямо напротив него за деревом устроились и вожак с самкой. Казалось бы, что тут такого, но вдруг Кейрн выдала такую реплику, что Скилар едва не заорал в снег:

– Холдор, я больше не могу ждать! Мы уже не первый месяц ищем тёплые края. А я хочу поскорее вывести птенцов!

«В какой мир ты их притащишь, ты подумала?! » – мысленно произнёс Скилар.

– Дорогая, ты же понимаешь, что надо подождать? Там им будет легче расти, чем на одной из этих ледяных равнин.

Кейрн тяжело вздохнула.

– Но ведь дети – святое. Особенно на этом проклятом острове… И вообще, сколько мне ещё ждать?..

Скилару стало неинтересно, и он поднялся, отправив свой таз на поиски чего-либо. Холдор и Кейрн резко обернулись, но Скилар был уже не в том возрасте, в котором пускают сплетни. Ну сошлись вожак и самка, дискутируют на тему потомства, что тут такого?

Однако ему снова захотелось засунуть морду в снег. Фроуд и Дит, по привычке прижавшись друг к другу, о чём-то оживлённо болтали, а Карин всё-таки нашла себе идеальное дополнение в лице Йенса. Но обе эти парочки вели себя так слащаво, что Скилар захотел блевать.

– Понимаю, – внезапно отозвался Хелдж. – И не удивляйся. У тебя всё на морде написано.

Они отошли от стаи, превратившейся в тошнотворное романтическое сборище и улеглись на опавшие ветки. Снежинки, увлекаемые ветром, кололи морду. Скилар растянулся и уныло зевнул. Однако отдыхать тоже быстро надоело, и он принялся ходить взад-вперёд по опавшей араукарии. Внутри кипела энергия, и он не знал, куда её приспособить.

В итоге он решил залезть на дерево.

Толстая кора превратилась в кучу обрывков и ошмётков, пока Скилар забирался на верхушку. Но всё же он это сделал. Он повис на ветке, пытаясь отдышаться. Слёзы залили глаза. Вместо дыхания вырывался хрип. «Нюня! Пробегаешь километры, а на дерево залезть не можешь без одышки! » – подумал он, поднимая голову. Снег с деревьев почти весь сдуло вьюгой. За бело-зелёным лесом, ощетинившимся верхушками хвойных великанов, простиралась снежная равнина. Почти пустующая… Вот именно, что ПОЧТИ. К лесу приближались две фигуры – по всей видимости, горгозавры.

Скилар спускался с дерева как можно быстрее, но ближе к самым нижним веткам когти заскользили по лубу (кора отсутствовала по его же милости), и он шмякнулся в сугроб. Дромеозавры подскочили и собрались вокруг него. Но Скилар сам поднялся и заверещал:

– Какие-то хищники идут сюда… Их двое! Горгозавры! Со стороны равнины!

Холдор, понявший, что хотел сказать Скилар, нахмурился и повернулся к краю леса. Действительно, два горгозавра со зловещим видом надвигались на стаю. Хищники были истощены – они больше походили на мумии, чем на гордых тираннозавридов. По запаху Скилар определил, что стаю навестили 2 молодых самца.

Дромеозавры трезво оценили ситуацию. Стая грозно двинулась вперёд, щетинясь когтями и зубами. Горгозавры не ожидали такого поворота и поначалу отступили. Но потом один из них рванулся вперёд. Это была очень, очень купная ошибка! Как только он отошёл от напарника, дромеозавры смогли окружить их… Пока они держались вместе, у них ещё были какие-то шансы держать оборону…

Скилар, Холдор, Карин и Фроуд атаковали одного хищника, а остальные окружили второго. Против стаи рапторов два голодных горгозавра не могли противопоставить ничего, и их быстро задрали. Обессиленные, окровавленные хищники повалились на снег. Рапторы даже не притронулись к мясу – это мясо они стали бы есть только в самом крайнем случае. Стая отдохнула и покинула лес.

Поредевшее стадо травоядных всё так же шествовало на юг, и рапторам только оставалось, что следовать за ними.

– Мы не знаем, куда идти, – сказал Скилару Холдор в день их знакомства. – Залог нашего выживания – стада, и мы можем только следовать за ними.

«Но всё-таки, почему именно юг? » – в сотый раз спросил себя Скилар. Он взглянул на Холдора – у того просто сияли глаза. «По крайней мере, он перестал метаться, как сумасшедший! » – отметил про себя Скилар.

Ближе к вечеру они услышали зов другой стаи – они звали на помощь. Холдор выл в ответ полчаса. Стая позвала снова – но на этот раз это было приглашение!

– Тьфу, мать моя святая! – выругался вожак. – Неправильно понял послание! Они зовут нас к себе!

– Мы поняли, – ответил за всех Скилар. – Лично я за то, чтобы идти… Но с другой стороны мы потеряем стадо!

– Найдём! – успокоил его Холдор.

– Тогда вопрос решён единогласно, – сказал Хелдж. – Идём!

И стая оставила в покое эдмонтозавров и ушла на восток. Сейчас лишние когти не помешали бы никому…

Феникс не спал уже вторую ночь подряд. Птерозавры потеряли след Скилара и стаи. Они по десятому разу осмотрели местность, по которой проходило стадо, но дромеозавров там не было. А искать их на огромном острове…

Феникс надеялся на лучшее. Двое его друзей погибли, ещё двое чудом выжили, а один застрял на промёрзшем острове. Годри держала свои чувства внутри, но то и дело закатывала птерозаврам истерики, обвиняя их в том, что они плохо ищут. Как ни странно, но птерозавры были согласны с ней и искали тщательнее.

А между тем климат на Кванселе стабилизировался. Похоже, морские течения наконец-то возвратились в прежние положения. Или же суровый полуостров приспособился к новым условиям. Снег там теперь был редкостью, расцвели мхи и хвойные великаны, а травоядные вернулись на родину. Большая часть троодонов вернулась вслед за ними, но некоторые остались. С этих пор между двумя племенами охотников сохранялся нейтралитет, иногда нарушаемый сотрудничеством.

Но теперь обнаглели тираннозавры – непонятно, что двигало этим могучим видом, заставляя его упорно двигаться на север. Пока что атаки отражались, но Райан предсказывал, что, судя по всему, это ненадолго. С этими двумя после наводнения вообще произошли резкие изменения – они будто заменили собой погибших Беккеров. Райан оправдывал это тем, что так ему легче помнить друга…

Феникс простоял ещё час, но никто не прилетел. Он сухо кашлянул и пошёл спать. Надежда умирает последней, но сомнения живы почти всегда.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 78