ЧАСТЬ 3. ЛЬДЫ ОТЧАЯНИЯ 4 страница

– И что ты планируешь делать? – спросил Дейл, привычно оценивая окружающий мир по критерию «Опасность».

– Постараюсь втянуть Хокинса в свой круг общения. Ты же сам сказал, что мыслит он трезво, а потому меня выслушает. К тому же, ты поддержишь…

– Я-то поддержу, но… – Дейл принюхался. – Рядом Годри, а… – он принюхался ещё несколько раз. – С ней… ДЕЙНОЗУХ!!!

Они оба сорвались с места и понеслись к реке. Никто не собирался останавливаться. Мышцы, поднимавшие смертоносные когти-серпы, напряглись до предела, передние лапы сжались, рты наполнились слюной в предвкушении большого количества крови.

Когда они добежали до реки, дейнозух уже распахнул гигантскую пасть. Годри стояла, не успев как следует среагировать, а Дейл не знал, что делать. Один только Пирс рванулся вперёд, не раздумывая.

Годри сковал страх. Чистый первобытный страх, который отодвинул на второй план даже инстинкт самосохранения. Кошмарная пасть, усеянная не менее кошмарными зубами, будто завораживала, мешала отскочить назад – к спасительным деревьям.

Из забвения её вывел пронзительный крик «ГОДРИ!!! », и она отшатнулась, но вдруг чьи-то когти ударили по челюсти огромного крокодиломорфа дейнозуха, заставив его захлопнуть пасть и неуклюже разворачиваться, вспенивая и расплёскивая воду. Зубы снова клацнули – и едва не зацепили Пирса.

Ещё один снаряд из перьев и когтей врезался в дейнозуха с другой стороны – это оказался Дейл, и он был, мягко говоря, взбешён, однако рывком дейнозух скинул его с головы, впечатав в каменистое дно, но в него тут же вонзились когти Пирса. Дейл, корчась, поднялся и кинулся в атаку, оказался встречен хвостом хищника, но через пару секунд снова накинулся на врага. Они действовали, словно 2 тела одной души, но их когти и зубы попросту отскакивали от толстой шкуры. Несколько раз им выпадала удача вцепиться в брюхо врага. Вспененная вода окрашивалась в красный цвет, брызги летели во все стороны, а Годри замерла, не зная, что делать.

Все трое дерущихся были порядочно измучены, но никто из них не хотел отступать, и они шли в бой со всей своей яростью, отдавали драке последние силы…

И в бой вмешалась четвёртая фигура. Клэр стрелой промчалась по воде и вцепилась в плечо дейнозуха – ещё одно слабое место, а затем и вовсе начала долбить его, словно он был её злейшим заклятым врагом, которого нужно было непременно уничтожить. Под напором трёх рапторов дейнозуху стало не по себе, и он начал отступать. Рапторы поглядели ему вслед, потом друг на друга и вдруг радостно засмеялись, а потом, с трудом дойдя до берега, обессиленные повалились на землю. Они так лежали добрые полчаса, и Дейл, подняв голову, обратился к Годри, так и стоявшей в воде:

– Будь осторожнее. Мы не всегда… появимся… – на большее его сил не хватило.

Глава 14

Четверо дромеозавров неспешно продвигались по лесу, с улыбками на мордах обсуждая произошедшее, но Дейл слегка прихрамывал.

– Да, это был класс! – без преувеличения повторяла Клэр.

– И, честно говоря, я удивлён, что ТЫ кинулся спасать Годри – обратился к Пирсу Дейл – Как так?

– Повезло – отрезал тот – Оказался рядом.

Скилар подозрительно посмотрел на него, но взгляд отдавал дружелюбием и спокойствием. Он не верил, что главарь местной шпаны по счастливой случайности оказался в нужном месте в нужное время… Да ещё и кинулся кого-то ЗАЩИЩАТЬ. Скилар отказывался в это верить, неужели у занозы есть представления о чести. Но ещё больше его удивлял тот факт, что Дейл оказался другом Пирса и находил оправдания его, мягко говоря, странным действиям.

– Годри, – обратился Дейл к самке, не оборачиваясь. – Скилару скажешь сама, я хочу, чтобы это прозвучало из твоих уст, а мы будем рядом, если понадобится подтверждение.

Годри кивнула и стрелой унеслась вперёд, оставив компанию позади. Те шли по-прежнему не спеша, словно им хотелось притормозить возвращение в общую кучу, хоть на час уединиться от центра, стать электронами, временно покинувшими атом. В уединении каждый из этих троих находил облегчение, шанс почувствовать кем-то отдельным от стаи, ощутить хотя бы по-детски примитивную самостоятельность. Тем не менее, никто из них не хотел ощутить настоящую самостоятельность – в мире мелового, да и любого другого периода, хоть эры, самостоятельность была равна отсоединению от стаи и трудной борьбе за жизнь, если, правда, ты не в постоянном движении. Все эти мысли друзья (а они теперь ими являлись) озвучивали вслух, и Клэр, успевшая многое узнать о Дейле, шутя, выдала:

– Уж кто-кто, а Дейл у нас имеет опыт жизни в одиночестве.

Эти слова заставили дромеозавра улыбнуться.

Вдруг они заметили Скилара, Годри, Феникса, Марти и Эда, которые быстрым шагом направлялись к ним. Причём Скилар выглядел так, словно шёл благодарить самого Главного Стража порядка за спасение.

– Пирс! – радостно кричал он, подходя к троице, – Я признаюсь, я придурок, я в тебе ошибался! Если бы не ты, Годри бы сейчас не стояла здесь! Я безумно благодарен тебе, Пирс!

– Райан, – сказал Пирс, улыбаясь – Моё имя Райан, а Пирс – фамилия моей семьи. Просто за все эти 2 года всем стало привычнее называть меня просто Пирсом.

Все заулыбались и тихо засмеялись, но это был исключительно дружественный смех.

– Итак, – гордо начал Скилар, и все собрались в круг, внимательно слушая его. – Здесь присутствуют Годри, Эд, Марти, Феникс, Дейл, э-э-э…

– Кларисса – тихо подсказала Годри.

– Кларисса – продолжил Скилар – и Райан. Все вы – мои наиболее дорогие дромеозавры. Даже ты, Райан, – остальные хихикнули. – Все вы – моя личная стая, в которой нет вожака. Мы – одна команда. Согласны ли вы, моя стая, идти со мной в леденящие волны океана, в испепеляющие зноем пустыни, в пепел и жар пожаров, в студящие кровь снежные бури? Согласны ли беречь порядок в Кантере?

– Согласны! – торжественно откликнулись все.

– Отныне мы будем зваться Стражами Кантеры! За Стражей Кантеры! – закончил он.

– За Стражей Кантеры! – подхватили остальные.

Вскоре закончилась весна, и всеСтражи Кантеры расползлись по огромной стране дромеозавров. Когда летом Скилару исполнилось 2 года, он построил себе новое гнездо – рядом с гнездом Фротонов и продолжал жить с ними. Дейл, живший неподалёку от них, вернулся в свой дом с Клариссой, принадлежавшей к клану Тревисов, а потому ставшей для него идеальной супругой. Райан, из занозы превратившийся в хорошего парня, вернулся домой, но с женой Мэгги. Так вот каждый из четырёх дромеозавров-самцов окончательно повзрослел – Скилар достиг зрелого возраста, а все остальные завели себе пары. Но каждый из них помнил о Стражах Кантеры, а потому все они условились в конце каждого лета собираться на озере, не пустовавшее даже в тёплые месяцы. Оставалось ждать всего-то ничего – почти 2 месяца…

Но за эти 2 месяца произошла вереница событий, которые круто поменяли ход этой истории и одарили Стражей Кантеры порцией приключений, которой любому хватило бы на всю жизнь. А началось всё с летнего потепления – лето оказалось жарче предыдущих. Потепление шло уже седьмой год, но этот оказался решающим. Далеко на севере поменялись направления океанских течений, и тёплые потоки воды ударили по побережьям Кантеры и Кванселя. На полуострове начали таять многолетние снега, потоки воды и грязи помчались с гор на равнины, сметая всё, что попадалось им на пути, а ледники зависли на горных массивах, готовые в любой момент рухнуть на водную гладь. Огромные леса и равнины оказались под угрозой затопления, а троодоны – на грани вымирания. В отчаянии толпы хищников двинулись на юг – к территориям дромеозавров. Назрела угроза глобальной войны между двумя племенами хищников.

Птерозавры неслись над материком, предупреждая всех, кого только видели, и среди дромеозавров начались нешуточные волнения. Далеко на севере их сплочённые ряды встретили противников, но оказались не в силах сдержать их натиск и с огромными потерями двинулись на юг – к остальным. Не успело закончиться лето, как все снова собрались у озера Кан-Ган. Снова поднялся чудовищный гам, хоть все и вели себя тише, чем на зимних рыбалках, но в этот раз дромеозавров было больше.

Стражи Кантеры собрались снова, никому не составило труда найти остальных, хоть их и пришлось искать в огромной толпе. И снова все собрались в круг в стороне от стаи.

– Итак, – убито начал Дейл. – Все мы знаем, что происходит нынче. 2 мира на грани войны, и это будет глобальная война. Троодоны на грани вымирания и идут на Кантеру, пожирая всё на своём пути. Мы, как Стражи, должны помешать им, но что мы сможем сделать в одиночку? Нужно собрать отряд, армию. Мы должны заставить всех дромеозавров пойти с нами.

– Но кто станет нас слушать? – вмешалась в разговор Мэгги, и Скилар, знакомый с ней всего несколько минут, отметил громкость и выразительность её голоса. – Мы – всего лишь жалкая куча подростков, которые только недавно стали взрослыми. Мы – попросту никто! Кроме Феникса, конечно же…

– Тут ты права, – поддержал супругу Райан. – Но в то-то и дело, что Феникса здесь знает каждый. Может, он и выступит во главе Стражей?

– Не знаю, не знаю, – покачал головой дромеозавр с огненным оперением. – Как остальные воспримут то, что кроме меня в Стражах один молодняк? Кто пойдёт за нами?

– Но попробовать нужно! – возразил Дейл. – Нельзя ничего не делать!

– Согласна, – вступила в разговор Годри. – Они так и будут сидеть тут и ждать, пока дойдут троодоны.

– В этом-то и вся фишка – пока все сгребаются в укрытия, наподобие этого, – Кларисса описала круг головой, указывая на озеро и скалы. – троодоны занимают свободные места и наедаются.

– К тому же они охотятся по ночам, по себе знаю, – добавил Райан. – Тем не менее, у вас есть я и моя семья, и в ночном деле мы станем для них серьёзными врагами.

– Но ведь и днём преимущество на нашей стороне, – ответила Мэгги.

– А почему бы не действовать круглые сутки? – предложил Скилар – Скажем, создать 2 команды.

– Ночные и ДневныеСтражи Кантеры? – буркнул Дейл, и все хихикнули, – Мне нравится.

– Пора заявить о нашем намерении, – закончил разговор Феникс. – Выступим перед всеми и всё им выскажем. Пошли, ребята.

Стражи неуверенно поплелись к скалам, и по пути Феникс обдумывал будущую речь. Его будто сжимало, по телу пробегала дрожь, сердце замирало и бешено стучало одновременно, а перья встали дыбом и чуть-чуть подрагивали. Примерно то же самое сейчас чувствовали и остальные – они осознавали сложность положения, в которое сами же себя поставят, и все они думали об одном и том же – может быть, на их совести окажутся тысячи, если не миллионы убитых, и это только в том случае, если они сами не сгинут в загробный мир; а, может, о них будут вспоминать тысячи лет, как о команде, пришедшей в трудное время и позвавшей всех в бой, который обернулся победой. Всё сейчас зависело от того, будут ли их слушать.

Они поднялись на относительно низкую скалу, и их заметили все, кто стоял рядом. Они обернулись к ним, и их примеру последовали все остальные, даже стражи порядка ничего не сказали и лишь поднялись, глядя вниз. В это время солнце едва достигло зенита, и всех присутствующих окутывало золотистое пламя, а тени были длинными и тёмными. «Красиво» - только и подумал Феникс. Повисло гробовое молчание. Феникс выступил вперёд и заговорил, его голос постепенно становился всё громче и громче:

– Собратья, все вы знаете, что сейчас происходит. Троодоны покинули свою умирающую родину и идут на наши земли. Они превосходно показали, что не хотят жить в мире. Что же, мы должны нанести ответный удар. Я и моиСтражи Кантеры скоро выступим на север для удара по их рядам. Но мы одиноки и вряд ли что-то сможем сделать. Я прошу вас, собратья, последуйте за нами! Нельзя сидеть здесь и ждать, пока враг придёт во тьме ночной! Нельзя сидеть, мы должны, ОБЯЗАНЫ действовать! Или же среди вас нет воинов, и все разжирели, пока длилось тихое время?! Давно вас не встряхивало! – Феникс сделал эффектную паузу, дабы отдышаться. – Ну?! Кто идёт с нами?!

Его голос, словно гром разнёсся по озеру, ударился в скалы и вернулся эхом. И снова повисло молчание, но это было лишь затишье перед бурей.

– Кого мы слушаем?! – донёсся из толпы недовольный голос. – Отшельника и сбор молодняка?!

И в тот же момент дромеозавр оказался одарён доброй порцией пинков и умолк. Но буря только началась.

Вперёд выступил Бен Фротон и уверенно заявил:

– Я пойду с вами!

– И я! – откликнулся ещё кто-то.

– И мы! – вышли из толпы супруги Пирсы.

– Но кто-то же должен сторожить ваших жён и детей! За ними присмотрим мы.

– И мы!

– Я иду со Стражами!

– Я останусь с семьёй!

Феникс выдохнул, улыбнулся и с сияющими глазами обернулся к своей команде – они точно так же сияли и улыбались. Ещё никогда они не испытывали такое чередование колоссального волнения и невероятного облегчения. И ещё на них на всех упал тяжёлый груз ответственности.

Солнце только-только достигло зенита, а огромный отряд дромеозавров уже двигался на север, постоянно пополняясь по пути. Зареяли в небе колоссы птеранодоны и кетцалькоатли, и вскоре сообщение о Стражах Кантеры, словно эпидемия расползлось по всему северу и дошло до троодонов, но дромеозавры были готовы к этому.

Команда Стражей Кантеры возглавляла шествие, и никто не был против – ведь это они нарушили шаткое равновесие мнений, заставив всех идти в бой – по зову долга.

ЧАСТЬ 2. КРОВЬ ВОЙНЫ

Глава 15

Скилар, пятеро его друзей и три самки вели за собой огромный отряд дромеозавров – три сотни самцов и самок, среди которых иногда попадались супруги, а ещё реже – целые семьи. И это разноцветное пятно расползлось на несколько гектаров, постоянно увеличиваясь в размерах. Дромеозавры шли спокойно, размеренно, держась на расстоянии метра друг от друга, и между некоторыми то и дело завязывались разговоры. Начинались они довольно банально:

– Привет! А я такой-то. Как круто, что мы идём в путь!

– Привет! А я такой-то. Да, круто - лишь бы не сдохнуть.

Но постепенно общие темы были исчерпаны, и все начали переходить уже на личные. Поначалу гордо и серьёзно настроенное воинство вскоре зашумело и загалдело, словно шло не на ужасные битвы, а на посиделки с далёкими родственниками у туш травоядных. Дозор Кантеры, шедший впереди, не возражал, напротив – они сами начали переговариваться друг с другом.

Солнце обдавало их потоками тепла и света, но они даже не захотели найти воду. Никто из них не устал, не проголодался, не почувствовал жажду. А впереди расстилалась необъятная равнина.

Толпа шла, шла, шла…

Шла без остановок, пока солнце не изъявило желание смыться за горизонт.

– Стоп! – крикнул Феникс – Останавливаемся и ищем, кого бы сожрать!

Его приказ был тут же передан назад другими дромеозаврами, и толпа наконец-то остановилась, никто из них не чувствовал и не проявлял признаков усталости. Феникс подошёл к одному из дромеозавров и сказал:

– Передай всем, пусть соберутся парами, найдут по травоядному и притащат его сюда. Если появится добыча покрупнее, то… Ай, чёрт с ним, просто скажи – расползайтесь в поисках пищи, но собирайтесь все здесь.

Тот кивнул, и новый приказ пронёсся по стае, словно ветер. Огромное пятно расползлось по равнине за несколько минут, и то лишь потому, что дромеозавры перешли на бег, а Стражи всё это время стояли на месте.

– Ну и день, – пробурчал Эд.

– Это лишь начало похода, – злобно буркнул его брат. – А вот когда доберёмся до троодонов…

– Да, такая весёлая заваруха начнётся, – кровожадно и мечтательно протянул Дейл.

Клэр с опаской поглядела на него.

– Не знала, что у меня такой кровожадный муж, – сказала она.

На несколько секунд воцарилось молчание.

– Ну что, пойдём жрать? – то ли буркнул, то ли булькнул Райан. – Кто-нибудь, останьтесь здесь.

Дейл направился за ним, но вдруг острая боль пронзила и скрутила его живот, в глазах зарябило, он осел на землю. Остальные подбежали к нему.

– Дейл, старина, как себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил Феникс. – Что ощущаешь?

– Боль в рёбрах, – выдавил из себя дромеозавр, преодолевая завесу боли, накрывшую его сознание.

– Когда напали на Годри… – начал осознавать Райан. – Он получил удар…

– Но даже если так, то почему до этого он чувствовал себя нормально? – поинтересовался Скилар.

– Не нормально, – убито ответила Клэр. – У него уже были подобные случаи.

– И как же ты в поход с нами навязался, да ещё и в бой, зная о своём идиотском самочувствии? – сочувственно спросил Феникс. – Значит так, Клэр, Мэгги и Годри – останетесь здесь, Райан, Скилар – за мной, Эд, Марти – сторожите девочек и нашего больного.

После этого самцы отправились на охоту. Братья Фротоны, недолго думая, улеглись на землю, но не закрыли глаза. Годри буркнула себе под нос «Детский сад» и последовала их примеру, а вслед за ней и Мэгги. Одна лишь Клэр стояла рядом с мужем, не сводя с него глаз. Тому уже стало лучше – он не дрожал и не крутился, а вскоре закрыл глаза и перестал двигаться, как будто… Обеспокоенная Клэр склонилась над ним, прислушалась, и облегчённо выдохнула – он дышал, так что поводов для тревоги не было. В темноте он выглядел спокойно и даже мило. Солнце тем временем скрылось за почти ровным горизонтом, и равнину окутала темнота. Всё размылось, хоть глаза самки уже привыкли к темноте.

А тем временем далеко в траве раздались шорохи и жуткие визги. Клэр не сомневалась, кому они принадлежат. Её сердце заколотилось, а страх обволок сознание, проникая во все его закоулки. Враги даже на расстоянии пугали её – их в любом случае немало, а она одна, если не считать спящих товарищей. Ей было страшно. Она чувствовала себя беспомощной. Она вглядывалась в однотонное полотно, раскинувшееся вокруг неё, покрытое разными травами – мелкими, где она сейчас стояла, и высокими – далеко сзади. Она знала, что где-то там спрятались троодоны, наблюдающие и анализирующие ситуацию, она не видела врагов, но от них веяло ужасом и опасностью. Шорохи становились всё ближе и ближе.

Ближе и ближе, каждую минуту всё ближе.

«Ну всё, вот он – мой конец. Что я и ребята сделаем против них? » – обречённо подумала Клэр. Страх не позволял ей сделать ни шагу, ни единого движения, сковывал её волю и разум. В её сознании возникла одна-единственная мысль: «Они видят только меня одну». Между тем она почувствовала ужасную сонливость, больше всего ей сейчас хотелось лечь и уснуть, но она держала себя в лапах, отчётливо понимая, что сон сейчас равносилен смерти, но ведь и бодрствование, если её нынешнее состояние можно было так назвать, было не выходом. Положение было крайне неприятным.

Зловещую тишину нарушил хриплый визг, от которого она содрогнулась, и по её телу пробежала дрожь. Но вдруг вдалеке раздался другой крик – до боли знакомый ей. Второй крик. Третий. Крик за криком, сотни криков, и все они слились в один угрожающий вой. Зловещий хриплый крик раздался снова – но уже далеко.

А вскоре со всех сторон начали стягиваться к этому месту дромеозавры, их было много, и половина из них тащила добычу. Клэр улыбнулась, легла на землю и тут же провалилась в мир снов.

Дейл украдкой поглядывал на супругу – лучи рассветного солнца преобразили её, сделали ещё более прекрасной, обволокли пламенем, добавили её сияющей красоте больше света…

Он встряхнул головой, пытаясь отогнать от себя лишние мысли, и тут же устремил взор на восток, где над восходящим солнцем ещё виднелась тускнеющая точка – планета Венера. Но дромеозавры, как и все древние существа, называли её Утренней и Вечерней Звездой. Он не сводил глаз с планеты, думая о ней – что она из себя представляет, почему она такая яркая, почему она последняя утром и первая вечером? «Видимо, это одни из тех вопросов, на которые мне не найти ответа» - заключил он.

– Хватит думать, – буркнул Скилар. – Поешь.

– Много думают те, кто могут думать, – брякнул Дейл, отрывая кусок от туши тесцелозавра, и Скилар не нашёл, что ответить.

Они относились к немногим пробудившимися из огромной армии – всего несколько десятков. Остальные лежали на траве – вытянувшись по струнке, или же свернувшись кольцами. Солнце постепенно согревало их пернатые спины, и мокрые, покрытые утренней росой перья высыхали и понемногу топорщились.

Стая просыпалась – постепенно, медленно; кто-то случайно будил соседей, кто-то снова заваливался на бок, но вскоре повторно поднимался. Все начали разминать затёкшие мышцы, хрустеть суставами и поправлять взъерошенные перья. Скилар подумал, что эта обстановка даже слишком тихая – из-за отсутствия птенцов. Некому было визжать, скакать и драться, никто не бегал в поисках незадачливых греющихся ящериц, никто не толкал взрослых, никто не веселил окружающих своими выходками. Скилару стало тоскливо, и он сжался, нежась в лучах утреннего солнца.

Когда стая полностью поднялась, все позавтракали принесёнными вчера тушами. Кто-то сказал о реке неподалёку, и все двинулись к ней. Колоссальная толпа медленно переползла через реку, попутно напившись, потом повернула назад, и все снова зашагали по равнине, двигаясь на запад – прочь от солнца. И снова все оживлённо заговорили. К Фениксу подбежал молодой самец и с улыбкой на всю пасть спросил:

– Господин Феникс, а куда мы идём?

– Ну, разумеется, к реке Феникс! – ответил тот. – Сначала до хребта Террен-Топ. Оттуда дальше на запад к Бьюти Кондишн, потом скользнём по краю моря Санденс и окажемся у реки Феникс – издавна она проводила границу между Кантерой и Кванселем. По мере приближения к океану она становится всё шире, и шире, и её накрывает Лес Сторожей. Его так назвали потому, что он тоже разделяет 2 мира. Троодоны перекочевали ещё не все, и мы успеем нанести упреждающий удар, а потом повернём назад, ударим снова, но уже сзади.

– Или спереди, если учитывать то, что враг может быть осведомлён о нападении на отставших, – пробурчал Дейл.

– О! – воскликнул Эд. – Ты как, в порядке?

Дейл выдавил из себя улыбку и тут же скорчился от боли, накрывшей тело.

– Н-да, друг, – сочувственно изрёк Скилар. – Состояние у тебя не лучшее. И как ты вообще дошёл до Кан-Гана?

– Не… – кашлянул Дейл. – Не было таких… Не было… Путь был проще… – неожиданно он зашёлся громким хриплым кашлем, упал на колени и извергнул изо рта поток крови. – Вот же…

У окружающих пробежал холодок по спине. Клэр поддержала мужа и помогла ему встать. Тот ещё несколько раз кашлянул и поднял голову, и всем присутствующим показалось, что в его глазах впервые за последнее время появился блеск. На морде снова засияла улыбка – настоящая, непринуждённая, но в глазах сияло разочарование в себе.

– С тобой всё в порядке? – нежно спросила Клэр, не сводя с него глаз.

Но он лишь кивал, постоянно хромая и осознавая, что ни черта не в порядке, но ему не хотелось особенно беспокоить окружающих. К тому же, боль уже утихала, и идти было легче. Феникс осмотрелся и обнаружил рядом с собой компанию молодых самцов.

– Глядите, – обратился он к ним. – Парень явно не в лучшем состоянии, но ведь прёт, прёт на войну! И ведь знает, что может погибнуть! Берите с него пример!

– Ох, Феникс, Феникс… – устало протянул Дейл. – Спалит же меня, Огня Король…

Клэр и Годри хихикнули.

Ближе к вечеру погода начала портиться – сначала небо затянула серая пелена облаков, потом заморосил дождь, дальше он и вовсе перерос в ливень. Дромеозавры, изо всех сил проклинавшие проклинавшие природу, полчаса искали лес под огромными каплями воды, хлеставшей по морде, спине и бокам. И даже когда им попался хвойный лес, неприятности не закончились – несколько сотен дромеозавров кое-как смогли разместиться в крохотном островке араукарий. Уставшие пернатые ящеры тут же завалились спать, прижимаясь друг к другу холодными боками и спинами, покрытыми мокрыми и потрёпанными перьями. И лишь пара десятков самцов смогла удержаться на ногах и сосредоточиться на дежурстве.

Глава 16

Воздух остывал, волны лениво плескались о берег, в рябящей воде мелькало отражение луны – серебристо-жёлтое, создававшее ощущение холода. От последних одиноких араукарий на краю леса до берега протянулось огромное поле. Оно было покрыто низкой шелестящей от лёгкого ветра травой и комьями грязного снега. Вода тянулась далеко к горизонту, но дромеозавр с невероятно острым зрением мог разглядеть у самого горизонта узенькую полоску земли. Это был Кантерский берег реки Феникс – именно здесь, на границе двух миров остановилась огромная армия дромеозавров. Уже 8 сотен набравшихся ходячих комков промёрзшего мяса и взъерошившихся от холода перьев, пыхтевшие тёплым воздухом, как вулканы пеплом, благополучно смогли обустроиться на самом краю поля – практически на берегу. Они садились, ложились, падали замертво, сворачивались кольцами, сваливались в кучи, из последних сил рыли норы. Феникс сосредоточенно глядел на эту картину.

– Наконец-то, – блаженно протянула какая-то молодая самочка. – Мы здесь.

Феникс кивнул.

– Дежурные! – гаркнул он.

Всего через час огромная стая смешалась с кучами хвороста и сухих веток, и Феникс начал бегать от кучи к куче с пылающей палкой. Никто не знал, как ему удалось раздобыть огонь – дитя гроз и засух – и укротить его, именно поэтому его и звали Богом Огня. Запылали костры, и дромеозавры собрались вокруг них – начались разговоры, беседы, истории… Возник тот «тихий» ночной уют, который везде сопровождал дромеозавра и его спутников – каждый был бодр, весел и счастлив, каждый чувствовал себя бессмертным. Отсутствовали только трое – Феникс, Дейл и Годри. Первый ушёл к берегу, а остальные заметили его пропажу и отправились за ним, решив никого не тревожить.

Феникс стоял на краю невысокого обрыва и задумчиво глядел на лениво перекатывающиеся волны. Ветер трепал его огненные перья. Фениксу было грустно и холодно. Холодный вечерний бриз кроме солёного запаха моря принёс ему воспоминания, когда-то утонувшие вместе с прошлым…

– Феникс! – внезапно окликнул его Дейл. – Что с тобой?

Дейл и Годри встали рядом с ним, точно также глядя на море. Но их не интересовал пейзаж, состоящий из одних оттенков синего.

– Фениксовая река впадает в Северный океан, – вдруг заговорил Феникс. – За её устьем находятся Затерянные земли. Я родом оттуда. Но так уж вышло, что когда-то они омывались тёплым северным течением, и вдруг лет пять или шесть назад оно ушло от наших берегов. В отчаянии мы отправились на юг на стволе дерева. Прямиком через океан. Это были наистрашнейшие дни моей жизни. Воды не было, питались мы одной рыбой и её внутренней жидкостью, служившей нам водой. Все были крайне истощены. Первым ушёл мой старший брат. Потом слабенькая младшая сестра. Потом и младший брат. Потом нас покинул отец – он кормил нас, как только мог. Я и мама путешествовали вместе недолго. И вот в один снежный день к берегу Фениксовой реки прибило птенца по имени Стивен, который благодаря цвету перьев и месту находки стал Фениксом. С тех пор я ненавижу воду. В воде погибла моя семья. А огонь согревает, защищает, дарует свет во тьме. Огонь стал моим призванием, и всю свою жизнь я держал в секрете только 2 вещи – свою историю и секрет огня. Что же, мою историю вы теперь знаете.

Повисло молчание, Дейл и Годри задумчиво глядели на Феникса – у того заблестели глаза. Никто не знал, что сказать, да и надо ли вообще говорить?

– Сочувствую, брат, – хрипло сказал Дейл. – Я, как и ты, рос без семьи.

– Сколько лет тебя знаю, а до сих пор понять не могу… – Феникс вдруг осёкся.

– До наводнения я жил с семьёй в мире и спокойствии, но отец заставлял меня сдавать экзамены на полгода раньше положенного, считая своё мнение единственным правильным, и мы с ним поссорились. Я тогда сильно психовал из-за своего характера. Часто меня так и провоцировало уйти из семьи. И вдруг – вот совпадение! – наводнение! Это был ужасный день – всех, травоядных, соседей, нас, всех снесло до жути холодными потоками воды! Я задыхался, захлёбывался, не раз шёл ко дну, но хотел жить и снова всплывал! – Дейл едва ли не переходил на крик. – Целый час я боролся с наступающей водой, пока она не остановилась! А потом я на ноющих ногах кое-как нашёл укрытие. Шло время, а я ни на миг не сомневался, что моя семья жива, что даже слабая младшая сестра смогла спастись. Я переспрашивал сотни птерозавров до тех пор, пока не узнал, где они, и что с ними. А, когда узнал, то решил, что буду жить один – кормишь лишь себя, многого не нужно, сам собой командуешь. Я часто расспрашиваю птерозавров о своей семье, но воссоединиться с ней не стремлюсь.

И снова повисло молчание.

– Сочувствую, братья, – убито сказала Годри. – Ваши истории трагичны, и отголоски самых страшных ваших часов и дней витают в вашем разуме. Я жила спокойно, и мне нечего вам рассказать.

– Идёмте спать, – устало произнёс Феникс и поплёлся к костру.

Годри и Дейл последовали за ним.

А костры продолжали пылать и трещать, выбрасывая в тёмное, усыпанное звёздами небо тлеющие крохотные угольки. Гомон, издаваемый рапторами, постепенно утихал. Но уже просыпались сторожа, собираясь в огромное кольцо, уже укладывались спать самки – вдовы, одиночки и молодые, ещё не выведшие птенцов. Молодые самцы сначала убеждались, что их любимые крепко спят, и только потом сами укладывались рядом с ними. Одинокие самки засыпали в холоде, свернувшись в кольцо, а одиночки-самцы подолгу смотрели на звёзды, прежде чем заснуть в вытянутом положении. И даже когда огромное войско затихло, Дейлу и Годри не спалось.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 Следующая ⇒