Эра Рок. Эпоха Век 35 страница

-Только благодаря усилиям этой колдуньи твоя вторая жена познала радость материнства.

И Карасан рассказал Рахбайхану, при каких обстоятельтвах забеременела безплодная Зибба.

-Не верю своим ушам! – хан схватился за голову.

Карасан замолчал, давая понять, недоверие Рахбая оскорбительно. Ошарашенный услышенным Правитель был бледен, как тканное полотно.

-Попавшая на тебя кровь Габиры разрушила защиту, созданную мной из сил стихий.

-Море поглотило ручеёк, который само и создало, - истеричный смех Рахбая эхом разнёсся по коридорам дворца.

-Примерно так, - кивнул головой Карасан, - ритуалы разные, но сила, к которой обращаются просящие, одна.

-Можно что-нибудь сделать?

-Нет.

-Я скоро умру?

-Да.

-А как это произойдёт?

-Не знаю.

-Не лги! Ты всё знаешь.

-Ты сам изменил свою судьбу.

-А, может, всё-таки смерть не так близка?!

-Она уже рядом, по левую сторону от тебя чёрное пятно, скоро оно разрастёться и поглотит тебя.

-Отвратительно, меня, самого Рахбайхана, грозу миллионов, поглотит какое-то невидимое никому пятно, пусть даже созданное самим Проведением! Я должен умереть, как воин, сражаясь! Укажи, куда мне ткнуть своим булатным клинком, чтобы уничтожить эту гадость?!

В глазах Рахбая появился лихорадочный блеск, он вскачил на ноги и кинулся искать свой изогнутый ятаган.

-Сядь! –тон Карасана подействовал отрезвляюще, - поздно, сейчас ты должен слушать мои последние наставления, чтобы хоть как-то подготовить свою душу к переходу.

Рахбай, будто послушное дитя, сел на край возвышения, служившего ему ложем.

-Неужели та, которую я полюбил, была рождена для того, чтоб убить меня? Я никого в жизни так не любил, как её. Я и сейчас чувствую её тело, дрожу от желания, только при воспоминаниях о ней. Мой рассудок помутился, когда я распорол её горло, я был безумен один миг, который изменил всё.

-Зибба ревновала, она нашла тех, кто наслал на тебя демонов безумия.

-Я убью её! Зибба должна сдохнуть, как собака! Убью тех, кто подчинился её приказу и нашёл дорогу к моему рассудку! Все сдохнут, они сделали меня несчастным! Обратить в другую веру моих сыновей – коварству этой женщины нет предела! Я должен уничтожить сыновей, сейчас Гармира, а потом найду Гламура и распорю им животы!

-Не стоит позорить своё имя убийством собственных детей, - покачал головой Карасан, - да и силы, которые их охраняют не допустять этого. Они должны выполнить миссию, с которой пришли в этот мир.

-Меня предали, растоптали, женщины – исчадия ада! – качаясь из стороны в сторону, бормотал Рахбай.

-Мне жаль тебя и твою истерзанную душу, тебе надо было следовать моим советам и ученям, когда ты был молод, горячь и любвеобилен, я учил тебя…

-Я помню, могу и сейчас повторить всё слово в слово, - Рахбай закатил глаза и начал повторять слова учителя, сказанные много лет назад, - «Женщин приближай к телу, но не к сердцу, через них все несчастья. Женщина видит смерть и знает её имя, если неугодил ей, она незамедлительно применит своё умене на деле, но если к сердцу твоему ей путь заказан, слепа и нема становиться она, помни мои советы, не забывай я старше и опытнее».

-Ты пренебрёг моими советами, жил, как считал нужным, сам делал свой выбор. Могу процетировать тебе слова христианского апостола Павла.

-Ты знаешь религию неверных?

-Меня учили всему.

-У него даже есть слова про меня?

-Нет, не про тебя, он сказал про себя «если я имею силу и могу сдвинуть горы, я – ничто, если в моём сердце нет любви». Но эти слова о другой любви, любви к ближнему. Ты не смог жить без любви к женщине, это твоя слабость сильного человека, Шайкана кровавого. Сколько ты покорил земель, реками лил по ним кровь людскую. От одного твоего взгляда люди теряли разум, а споткнулся на обычном, плотском желании.

-Зачем, зачем ты говоришь мне это сейчас?! Зачем терзаешь мне душу?!

Много миров, покорённых мною

Но в могилу я не смогу забрать их с собою

Там даже саван мне не принадлежит,

В который я буду завёрнут.

Да и склеп любой разрушить сможет.

Всяк раб силён, если живой над ханом мёртвым.

Рахбай разрыдался, не вынесла душа прозрения и самоуничижения, но воинская честь и величие ханской крови не давали до конца расслабиться. А, может, это было начало бурного помешательства рассудка?

-Скажи, что мне делать? Вести войска на Светлоград, как было задумано? У меня два сына, нет, три, кому оставлю свою Орду?

-Не думай об этом, через пятьдесят лет от твоей Империи не останется следа, даже степи своей не будет, все разбредутся, как одинокие корсаки. Всё, что ты создал, пропадёт прахом, превратившись в пыль веков.

Взгляд, которым Рахбайхан уставился на Карасана, был мутным от ненависти. Желваки на скулах натянули кожу до белизны:

-Ты спятил, старик?!! Что за мерзкие слова, как вонючая жижа тухлого мертвеца, вытекают из твоего поганого рта?! Ты свёл меня с ума! Вот, что ты натворил своим приходом! Ты сделал меня безвольным! До твоего прихода у меня было всё, у меня была моя жизнь!

-Жаль, что ты не готов к прозрению, - спокойным голосом подытожил Карасан, встал и отступил на шаг от места, где сидел Рахбай.

-Ты, это ты напустил на меня затмение! – прищурился хан, - ты лишил меня возможности ясно думать! Я всё понял, ты – причина моих несчастий! Умри, как шакал!

Рахбай, в один прижок, подскачил к Карасану, размахнулся, но обоюдоострый ятаган рассёк пустоту, Карасан стоял уже в другом углу комнаты.

-Ты шутки со мной решил шутить?!

Разъярённый хан метался из угла в угол, размахивая ятаганом, но время для него будто замедлилось, а для Карасана ускорилось. Глаза Рахбая налились кровью, пена изо рта вытекала на халат, зубы то скрежетали, как у злобного пса, то разжимались, превращая его рот в оскаленную пасть дикого зверя.

-Я продлю свою жизнь, убив тебя, - шипел Рахбай, ища взглядом Карасана.

Но тот менял своё местоположение со скоростью света, лишь на мгновенье задержавшись в дальнем тёмном углу комнаты. Рахбай метнулся туда, споткнулся о стул и упал к ногам Карасана.

-Я настиг тебя! – заорал хан и резко выбросил руку с ятаганом вперёд, но клинок в очередной раз, рассёк воздух.

Сила, с которой хан, как ему казалось, рассчитал свой удар наверняка, сыграла свою роль, только в обратном направлении. Клинок ударился в стену, напряжённая рука дрогнула, каким-то невероятным образом, кривое лезвие клинка изогнулось ещё больше и… насквозь проткнула шею Рахбайхана. Нестерпима, жуткая боль пронзила всё его тело, но уже через секунду, он перестал ощущать её. Время остановилось и боль исчезла. Немигающим взглядом Рахбай смотрел в пустоту, в которой вдруг, откуда ни возьмись, появился Гармир. Хан не мог произнести ни слова, но слух обострился до предела.

-Ты ошибся, отец, я Гламур, тот, от которого ты отказался и мало того, хотел убить. Но, к сожалению для тебя, и тогда и сейчас сила на моей стороне. Я напустил на тебя оцепенение, а потом разбудил ярость, дремлющую в твоём подсознании. Я дождался время для мести, Карасан давно покинул эту комнату. Смешно «убью, убью». Это я играл с тобой, при чём, эта игра доставляла мне огромное удовольствие, перемещаться в пространстве – этот магический приём получается у меня лучше всех. И твой дикий танец со смертью – моя забава, не знал, что ты можешь так хорошо танцевать под трели свирели смерти. Ты жалок и смешон, мой дух свободный отомщён. Ах да, я присутствовал там, где ты с Габирой развлекался. Не скрою, масла в огонь твоего гнева подлил тоже я. Не удивляйся, разве твоё семя могло родить что-то иной, чем жестокость и коварство? Но ты должен быть мне благодарен. В твоих глазах вопрос «за что? » кричат они, охотно отвечаю – призраки убиенных тобою стоят в очереди, чтобы растерзать твою душу в клочья. Не противься, иди на зов смерти, но держи в сознании свой разум, выслушай и пойми то, что я тебе скажу. Может получиться так, что душе твоей удастся обмануть ожидание разгневанных и она найдёт дорогу в то место, где укрывшись, отдохнёт и получит возможность это своё воплощение до последнего мгновения переосмыслить и покаяться. Может, тогда поймёшь, вся прелесть жизни в пути, когда идёшь сам, а не едешь на загривке тех, кто идёт той же дорогой. Она не только твоя, она общая, Всевышний проложил ей для всех и её конец возле его обители. Я точно знаю, в следующей жизни ты будешь уже ползти по ней и она станет бесконечной для тебя. Странно, но мне вообще расхотелось что-либо говорить тебе. Время, вернись в своё русло! Другого ощущения в своей душе я ждал от совершённого.

Гламур сделал несколько движений руками, изо рта Рахбая точками пошла кровь, его глаза помутнели и закатились. Ангел смерти, которым стал Гламур для собственного отца, растворился в темном углу комнаты.

Взорам сбежавшихся на шум в покои Рахбайхана предстала жуткая картина – разбитая посуда, перевёрнутая, разломанная мебель и сам хан, в луже густой, тёмной крови. Сомнений ни у кого не было – Рахбай сошёл с ума от горя, потому что парализованная Зибба была мертва. Причины смерти жены хана были неясны и вызывали толки и домыслы.

Власть над Ордой перешла к Гармиру, так распорядился старший сын Рахбайхана Латмирхан и карасановцы поддержали его. Но договор Гармира и Гламура не давал ему покоя. Несколько раз он подступал к младшему брату с разговорами на эту тему, но Гармир был категоричен:

-Я не могу переменить своё решение, я сын Рахбайхана и не привык менять мнение, как бы ошибочно оно не было.

-Сказать честно, с одной стороны я даже рад, Аллах услышал мои молитвы и теперь я могу пойти в учение к Карасану. Но ты? Что будешь делать ты? Гламур хранит в себе какую-то тайну, он не прост, как может показаться на первый взгляд.

-Оставь, брат, всё решено и отсупать я не имею права, - покачал головой Гармир, - ты сам говоришь, что он не прост, тем более, как пойти на попятную? Кто знает, что он может сотворить, имея весьма странные способности. Он поднял тебя на ноги, когда даже сам великий Карасан, в бессилии, развёл руками.

Латмирхан не успел продолжить разговор, в комнату вошёл Гламур.

-Рад приветствовать вас, братья, - торжественно произнёс он, - свершилось и теперь мы с вами повзрослели. Латмирхан, как самочувствие?

-Благодарю, - Латмир поклонился, - чем я смогу отплатить тебе за своё чудесное выздоровление?

-Рассказать, где побывал, что видел.

-Я ещё никогда не покидал этот дворец, в папирусах и древних рукописях я почерпнул всю историю мира, а пересказывать её можно долго.

-Я тоже успел получить кое-какое образование, не смотря на то, что вырос в глухой, тёмной деревне, - язвительно улыбнувшись, перебил его Гламур, - я хочу спросить, что ты видел тогда, когда был в беспамятстве?

-А что я мог видеть? Ты же сам заметил, я был в беспамятстве, - Латмир не умел врать, поэтому опустил глаза.

-Что ж, если ты дал им обет молчания, то настаивать не буду.

-Какой обет?

-На этом закончим, - Гламур резко перебил брата, - надеюсь, другое моё желание исполнить тебе будет под силу.

-Слушаю, - Латмирхан посмотрел на молчащего Гармира.

-Срок жизни Карасана тоже подошёл к концу, он сделает тебя своим преемником, - как о свершившемся факте, сказал Гламур, - ты будешь влиятельней и могущественней его, ибо он передаст тебе свои силы и знания, которые ты сможешь приумножить и увеличить в несколько раз.

-Я не стремлюсь к этому, точнее, я не стремлюсь занять место Карасана, ведь в его окружении есть более достойные и грамотные люди.

-Дай договорить, - нахмурился Гламур, - я говорю о высшем просветлении, которого ты достигнешь быстрее тех, кто с рождения находился рядом с ним. Так вот, пройдёт время, лет эдак пятьдесят и тебе придётся выбирать, какой силе ты будешь помогать, той, которой служу я или той, которой будет служить наш Гармир.

-Зачем выбирать и тем более давать обещания на пятьдесят лет вперёд? Не кажется ли тебе это смешным? Пройдя жизненный путь, лишь тогда мы сможем определить, кто за кого.

-Не скажи, это мы с тобой будем стариками, а Гармир будет юн и свеж.

-Как же это?!

-Скоро ты сам узнаешь эту тайну.

-Слава Аллаху, - Гармир наконец-то вступил в разговор, - значит, я не постарею, радует.

-Смотря что тебя будет радовать, - Гламур переключил своё внимание на Гармира, - ты вообще обласкан Всевышним, а может, наказан, очень редко будешь доживать до старости.

-Я не пойму тебя, брат, ты шутишь?

-Какие шутки, - пожал плечами спокойный Гламур, - но об этом мы сможем поговорить в другое время, если захочешь, а теперь давайте разработаем план, как мы вдвоём будем управлять Ордой. Ни одна живая душа не должна знать о существовании братьев - близнецов.

-Я мечтаю показать свою доблесть в бою, вести войска на врага, - расправив плечи, торжественно произнёс Гармир.

-Ты правда этого хочешь?

-Управлять народом из дворца –нет, а вот на поле битвы быть примером – да.

-Это я тебе устрою, - хлопнул в ладоши Гламур, - я изменю твоё лицо и, ставь полноправным правителем, представлю всем как моего лучшего воина.

-Согласен, когда будем менять лицо?

-Да хоть сейчас!

Латмирхан нахмурился, в его глазах появился испуг, ему очень не понравились слова и приподнятое насторение Гламура.

-А другого способа нет?

-Есть, просто убить, - пожав плечами, спокойно ответил Гламур и расхохотался неприятным, скрежещащим смехом.

-Смотрю, твои слова о том, что я редко буду доживать до старости, могут сбыться в любую минуту, - Гармиру казалось, что он поддержал весёлое настроение брата, - не хотелось бы так быстро убедиться в их правоте. Согласен на изменение лица безоговорочно.

-Нет-нет, подождите, не делайте этого! – крикнул Латмирхан, но его слова повисли в воздухе.

Гламур выхватил кинжал, точным резким движением рассёк левую щёку Гармира от уголка рта до уха, вторым чётким движением полоснул лезвием по лбу вдоль носа по правой стороне лица брата. Алая кровь хлынула из ран, Гармир даже не успел среагировать, но и боли не было, просто лицо чесалось, будто на него насела назойливая мошкара. Латмирхан смотрел на происходящее, находясь в состоянии шока и очнулся только тогда, когда Гармир начал неуклюже заваливаться набок. «Кажется, я теряю сознание, отчего так солоно во рту, пить хочеться» промелькнуло в сознании Гармира. Упасть на пол ему не дали четыре руки, братья подхватили окровавленного брата и бережно отнесли на постель. Гламур был спокоен и уверен, а вот Латмирхан чувствовал невероятный прилив ненависти, такого чувства он не испытывал никогда.

Раны заживали быстро, лицо изменилось до неузноваемости, толстые, бурые, стянутые шрамы «украсили» лицо Гармира. Латмирхан ушёл к Карасану, тот принял его без лишных расспросов. Юноша выбрал себе путь, к которому стремился с самого детства. Но спокойствие в душе нарушало только одно, как мог Гламур так жестоко поступить с кровным братом, нанеся ему увечье на лице и глубокий шрам в душе? Пока Гармир ни как не прявлял своего разочарования, но это пока, до первой любви к женщине ярость и отчаяние будет дремать.

Перед уходом к Карасану, Латмирхан встретился с Гламуром, чтобы высказать своё непонимание. Гламур выслушал брата, а потом произнёс уничижающую для самолюбия Латмира речь:

-Ты выбрал себе беззаботную жизнь, существование на всём готовом. Твоё желание в просвещении и очень жаль, что мне приходиться тебе напоминать, ты получил свою мечту, а всю грязную работу сделал я. А теперь обо мне, если ты стремишься и преследуешь свою земную цель, ты даже на минуту не можешь позволить себе духовной слабости. Слабость, как открытое окно в тихую летнюю ночь, много комаров и мошек налетит в него и своим назойливым жужжанием и вампирным жалом не дадут покоя. Ни о чём не сможешь думать, только одна мысль – как избавиться от кровососов. Зачем я открыл окно?

Они расстались сухо, каждый остался при своём мнении.

Орда подошла к стенам Светлограда, именно таким было последнее желание Рахбайхана. Осада длилась несколько месяцев. Все горожане, от мала до велика, помогали своим солдата отстаивать родной город. Гармирхан взял себе другое имя – Гудьяр, что в переводе означало «спящая ярость», он сам выбрал его. Отчаянный, бесстрашный, он был всегда во главе передового отряда своих воинов. Рубил налево и направо своих противников, его жестокость наводила ужас даже на соплеменников. Гламур, который теперь занял место Гармира и взял его имя, тоже мало чем отличался. С такой же хладнокровной жестокостью он часто принимал участие в боях и подтвердил перевод имени Гармир – доблестный воин, хотя, глядя на него, перевод можно было изменить на «беспощадный». Они были, как два ярко пылающих и сжирающих всё на своём пути, огня. Жизнь Латмирхана отличалась кардинально от ажизней братьев, его существование было похоже на гладь безмятежной реки в летний день.

Осаждённый Светлоград сдался и братья со своими приближёнными пировали победу в новом дворце. Гламуру-Гармиру быстро наскучило безудержное веселье, но приходилось делать усилие над собой, чтобы не показывать своего настроения. Он безучастно смотрел на танцовщиц, хотя пластичные движения молодых тел в такт музыки могли свести с ума любого юношу, да и не только. Он ни как не мог выбрать, какя из них будет развлекать его сегодня ночью, может их будет две, а может три. Девушки казалось, были на одно лицо, хотя прозрачная вуаль закрывала их симпатичные личики до половины, видны были только глаза. Но Гламур-Гармир не испытывал даже малейшего естественного желания плоти.

Гармир-Гудьяр был наоборот, весел, да и чрезмерно выпитое сделало своё дело. Глаза блестели, во взгляде было только одно сомнение – хватит ли сил обласкать всех тех прелестниц, которые остануться после выбора брата. Особых чувст он не испытывал ни к одной из них, зная, что отказа не получит, каким бы ни был его выбор.

Аурика уже несколько дней жила в новом дворце. Сидеть рядом с ханом она не могла, поэтому наблюдала за весельем из самого дальнего угла огромного зала. Кое-кто вспомнил её, когда Гламур-Гармир, отправив за своей приёмной матерью целый отряд, отдал приказ привезти женщину во дворец. А тем, кто недоумевал таким почестям простой славянской женщине, был объявлено, именно она принимала роды у Зиббы и первая сообщила Рахбайхану о рождении детей. Гламур-Гармир пожелал, чтобы мать всегда была под его присмотром, полностью изолированная от людей, дабы не сболтнула чего лишнего. Даже если кто-то и переглядывался, зная о давней истории исчезновения Аурики из дворца, молчали, боясь скорого на расправу молодого хана. Жизнь во дворце была утомительна для Аурики, привыкшей к свободе и тяжёлому труду. Стены дворца давили на неё, она отчаянно тосковала по жизни в деревне. Гламур-Гармир пытался угодить ей хоть в чём-нибудь, но никакие дорогие подарки не радовали его приёмную мать. В редкие всплески гнева от несговорчивости и нытья Аурики, он едва сдерживался, чтобы не наговорить ей грубых слов. Но, слава богу, у Аурики нашлась и родственная по одиночеству душа во дворце. Это была Саида, первая жена Рахбая. Они часто проводили время вместе, рассказывая друг другу о своей жизни и обе знали, что произошло между братьями. «Какие они разные, близнецы, но так похожи в поступках на своего отца» это было их общее мнение. Единственно, что всё-таки держало Аурику во дворце, это надежда на встречу с Галей, ведь ей была рассказана та же история исчезновения девушки, которая долгое время будоражила умы всей Орды. Гламур-Гармир не стал посвящать её в истинную правду вещей, то ли оставив это на потом, то ли всё-таки, пожалев бедную женщину.

Пока о свадьбе разговоров не было, юному хану и так было хорошо, хотя однообразные ласк наложниц уже порядком надоели. Соседние государства, которые были подчинены Орде, даже и мечтать не могли породниться с могущественным Предводителем, по законам веры он мог взять в жёны только истинную мусульманку. Но или невесты ещё не подросли, или хан не хотел пока связывать себя определёнными обязательствами. Думы о наследнике вряд ли посещали его юную голову. Но сегодня у Гламура – Гармира было приподнятое насторение, он наверняка знал, что сегодня кто-то заденет его душу. Хотя никаких знаков не было, просто в сердце появилась яркая точка, пульсирующая, жгучая, которая, наверняка, укажет ему ту единственную, его вторую половинку.

Гармир- Гудьяр шёл по парадной лестнице вниз. Устав от шума, он решил немного прогуляться верхом на своём любимом скакуне. Погружённый в свои мысли, он шёл, опустив голову, не желая встречаться с сочувствующими, а порой, даже, брезгливыми взглядами своего окружения, вызываемыми его обезображенным шрамами лицом. Незамечая никого вокруг, он почти сбил с ног одну из трёх новых наложниц, которых долго прятали родители, состоятельные горожане Светлограда, но нашли доброхоты и доложили завоевателям о их существовании. Теперь двое суровых стражников вели девушек на смотрины к Гламуру-Гармиру. Девица взвизгнула, от неожиданности Гармир-Гудьяр шарахнулся в сторону, чуть не упал сам, потеряв равновесие, но быстро восстановил координацию и чтобы сгладить свою неловкость, улыбнулся.

-Вас, красавица, испугал мой вид или вы поразились моему прекрасному телосложению?

Девица не смутилась, не опустила взгляд, а довольно откровенно оглядела Гудьяра с ног до головы:

-Неуклюжесть и хамство вы прикрываете слащавой бравадой?

-Зачем так грубо, я просто хотел быть вежливым и извиниться за свою неловкость.

Две другие девицы потупили взгляды и не стремились принять участие в беседе. Охранник терпеливо ждал, пока Гудьяр –Гармир, правая рука Гламура-Гармира разрешит двигаться дальше. Перед бесчисленным строем Орды, Гламур-Гармир представил своего фаворита такими словами:

-Чтите его, как меня, он моя правая и левая рука, мои глаза и уши. Он – моё второе «я», его храбрости можно позавидовать.

Все послушались Правителя, но Гудьяр-Гармир на поле боя сам доказал свою отвагу, чем заслужил истинное уважение войска.

-Как тебя зовут, краса моих очей?

Гудьяр хотел показаться любезным, да и девушка с первого взгляда понравилась ему. Белокурые с золотым отблеском, толи золотисто-пепельные, толи светло-русые с пшеничным отливом волосы тяжёлыми волнами обрамляли её миленькое личико. Глаза цвета спелого виногорада, ярко зелёные смотрели открытым, даже вызывающим взглядом. Алые, не тронутые ни какими природными красителями, губки были пухленькими, с чёткими очертаниями. Стройная, высокая, с горделивой осанкой, она сильно отличалась от своих спутниц. Те тоже были довольно привлекательными, но то, чем наделила их природа, таяло перед её красотой.

-Краса, но не твоих очей, - вызов в тоне девушки усилися.

-Я имею право так говорить, ведь сейчас мои глаза смотрят на тебя.

-Радмила, - девушка назвала своё имя, - но я не услышала ваше.

-Гар…, - Гармир-Гудьяр сделал паузу, - Гудьяр.

-Необычное имя для вашего бесовского племени, - хмыкнула Радмила.

Стражник, сопровождавший девушек, ткнул её локтем в бок, мол, говори да не заговаривайся, сами бесовское племя, неверные. Гудьяр посмотрел на него укоряющим взглядом и покачал головой, пусть-де, бунтарка спустит пар.

-Вы к нам погостить или задержитесь?

-Ты что, подсмеиваешься над нами?! Убейте, но вашей своре собачьей я принадлежаит не буду, - дрожащим от негодования голосом, громко сказала девушка.

Воин – охранник снова хотел ткнуть нахалку в бок, но остановился под тяжёлым взглядом Гудьяра. Гармир – гудьяр ругал себя за то, что в своё время не взял у кого-нибудь хотя бы поверхностных урок общения с противоположным полом. Теперь он не мог удержать внимание девушки на себе, его чрезмерная весёлость в столь неподходящий момент раздражала его самого. Как-то Латмирхан сказал такие слова «недостаток мастерства в какой-либо жизненной ситуации компенсируется напором, задором и словоблудием». К этому сейчас Гудьяр-Гармир добавил бы следующее « и необдуманным хамским унижением, ведь девушка – пленница, рабыня, что с ней станет во дворце хана, не нужно быть оракулом, чтобы угадать её будущее? ».

-Этих дву ланей веди, куда вёл, - приказал Гудьяр стражнику, - а эту я забираю с собой.

Девушка хотела что-то сказать, но только хмыкнула. Воин опустил глаза и, боясь быть услышанным, тихо сказал:

-Мне приказано, под страхом смерти, всех женщин, даже самых старых и корявых вести к хану, а кого он отвергнет, тогда другое дело.

-На меня это не распространяется, - сверкнув глазами, сказал Гудьяр.

В нём начинала закипать ярость, сейчас он ни на секунду не хотел расстаться с Радмилой. О любви с первого взгляда он слышал, но чтобы самому испытать её даже не думал.

-Хан не узнает, если ты сам не скажешь, и не убьёт, а вот я могу прикончить тебя тут же за неповиновение.

-У меня много недругов, донесут, что видели такую, а тут вдруг её нет, что тогда? – оправдывался стражник, - вы, уважаемый, поговорите сначала с ханом, я не пострадаю. Думаю, вам он не откажет.

Но Гудьяр-Гармир не был в этом уверен, Радмила могла понравиться и Гламуру. А Гудьяр ни с кем не хотел делить ту, которая задела его сердце. Да, он был просто уверен, что Гламур ни за что не отдаст ему девушку, даже если она ему не понравиться, то из каких-то других побуждений, наперекор, из подлости. Надо заметить, что Гармир за всё то время, когда Гламур полность вступил в права управления Ордой, начал чувствовать умело скрываемую братом, но в тоже время вполне ощутимую угрозу. Латмирхан был прав в своих опасениях, но с исковерканным лицом Гармир уже не смог бы ни кому доказать свою правду. Единственные, как он думал, кто знал правду, родители, были мертвы. И теперь, неповиновение воина только добавило в чашу раздражения Гармира последнюю каплю. Внезапно, что-то щёлкнуло в его голове, пелена ярости застила глаза и он, молниеносным движением, пронзил сердце воина кинжалом. Бездыханное тело медленно упало к его ногам, он проследил взглядом за этим падением, совершенно не понимая, как он мог так легко лишить жизни своего преданного соплеменника. Ни одна из девушек даже не ойкнула. Гармир-Гудьяр посмотрел в глаза Радмилы, ища в них страх от его непредсказуемости или поддержку его решительности в защите её чести. Реакция девушки последовала незамедлительно, хотя и была совсем не такой, какую он ждал.

-Вот и хорошо, одним вашим псом стало меньше, сотню-другую ещё уложил бы, глядишь, тогда и победа моего народа над вами стала бы близкой.

И тут Гудьяр-Гармир, ещё не отошедший от неожиданного убийства, угрожающе прохрипел:

-Заткни свой поганый рот.

-Ой, какие мы грозные, боюсь-боюсь, - совершенно спокойным голосом, продолжала девушка, ни сколько не пугаясь тяжёлого взгляда Гудьяра, - ну и что ты мне сделаешь? Убьёшь? Да сейчас я этого хочу больше всего на свете! Постыли вы все, бусурманское, дьявольское отродье и ваш Аллах, сатана кровавый, не на небе, а в преисподней. Смотрю, вон как тебе досталось от наших воинов, всю харю твою ускоглазую, свинячью располосовали! Как такого урода моя земля многострадальная держит?! Святой дух, к тебе уповаю, покарай этих извергов!

Казалось, смелой тираде девушке не будет конца. Только сейчас Гармир-Гудьяр заметил, возле них собралось несколько воинов, которые с недоумением смотрели на своего убитого товарища и на разъярённого Гудьяра. Не понимая язык девушки, только по виду своего полководца, они поняли, девица говорит что-то такое, за что её даже убить мало. В их глазах стоял немой вопрос: «Чего ты ждёшь, храбрый Гудьяр? Убей, разорви её в клочья! ». Гудьяр сжимал рукоять своего кинжала, но чувствовал, что не сможет так же легко как воина лишить жизни ту, о существовании которой даже не подозревал какое-то время назад.

-Что ты орёшь? Хочешь быть опозоренной? Ты не воин, ты женщина, поэтому быстрой смерти за свои слова не жди. Ты станешь наградой моим доблестным батырам, а когда, измученная и дряхлая не понадобишься даже самому непритязательному, тебя утопят как слепого щенка в скотском навозе. Твой рот и нос навеки запечатает вонючая жижа. Ты этого, безмозглая овца добиваешься? Устроить тебе такую коротку жизнь?

Девушка молчала первый раз за всё время, еле заметная дрожь выдавала её состояние. Она не просто испугалась мрачной перспективы своей дальнейшей жизни, обрисованной непоследним воином, она с детства панически боялась за свою девичью честь.

-С малолетства Радмила мечтала стать христовой невестой, монахиней-послушницей, по-нашему и хотела прожить жизнь в услужении богу, - тихий голос одной из трёх девушек прозвучал неожиданно для всех, - не сердись на неё, господин, она не знает, что творит. Бог наградил её красотой, а вот ума не дал, а слабоумных даже в вашей вере не обижают.

Радмила с благодарностью посмотрела на говорящую, та хоть на мгновенье разрядила обстановку и может, спасла её от насилия.

-Как зовут заступницу? –Гудьяр посмотрел на тихую, черноволосую девушку.

-Аляна я, - девушка опустила голову, а потом, заискивающе посмотрела на воина.

-Те, кто шёл ко мне, продолжайте свой путь, остальным разойтись и уберите поскорей это мёртвое тело, неровен час оно начнёт источать неприятный запах.

Голос Гламура-Гармира зазвучал с, выпирающего над холлом, балкона и все посмотрели туда. В роскошных нарядах, Гламур был как явление какого-то божества. Приказ хана не мог игнорировать даже Гудьяр. В который раз ему пришлось пасануть перед братом, и в очередной раз он подумал, не поторопился ли расстаться с властью?

Молчаливые воины подхватили на руки тело своего, непонятно за что погибшего, товарища и почти бегом удалились. Нахмурив брови, Гламур-Гармир оглядел девушек и приказал:

⇐ Предыдущая 31 32 33 34 353637 38 39 40 Следующая ⇒