Послесловие 21 страница

– Нет, я не могу обещать, – покачала головой Нисса. – Если ты действительно любишь меня, Кэт, то позволь мне поскорей уехать домой, я так скучаю по своим детям.

– Если ты уедешь, Нисса, то уже никогда не увидишь Цинрика Во, – хитро усмехнулась королева, уходя от неприятной для нее темы. – Он совершенно пленен тобой, Нисса. Как по‑ твоему, он красив? Так же красив, как мой кузен Вариан?

Нисса рассмеялась:

– Нет, он не так красив, как мой муж, но он интересный мужчина, привыкший к победам. Ты сама говорила, что он отъявленный соблазнитель чужих жен. Так что не нужно, чтобы кого‑ нибудь из нас видели в его обществе.

Нисса ничего не сказала Кэт о своей неожиданной встрече с Цинриком. Кэт не смогла бы удержаться и разболтала об этом, да и к тому же наверняка не обошлась бы без преувеличений.

– Бесси или Кейт, кто‑ то из них сказал, что красивые безнравственные мужчины гораздо интереснее, чем красивые добропорядочные? – спросила вдруг королева, и обе молодые женщины дружно рассмеялись.

В тот вечер за ужином король пребывал в прекрасном настроении, поскольку утром самолично пристрелил шесть оленей. Нисса и королева вдвоем танцевали, чтобы развлечь его. Король пришел в восторг. Его маленькие глазки жадно следили за их грациозными движениями. Его жена красовалась в розовом шелковом платье. Генрих считал, что этот цвет, хорошо сочетавшийся с рыжевато‑ каштановыми волосами Кэт, больше всего ей к лицу. Нисса тоже выглядела очаровательно в своем бледно‑ зеленом шелковом платье, расшитом жемчугом.

Когда танец закончился, король усадил обеих молодых женщин к себе на колени и обратился в первую очередь к Ниссе:

– За то удовольствие, что ты доставила мне, моя дикая роза, я готов выполнить любую твою просьбу. Чего ты хочешь, говори?

– Я хочу к Рождеству быть дома, вместе с моей семьей, – тут же ответила Нисса и поцеловала короля в щеку. Король громко хмыкнул:

– Ах ты нехорошая девочка, Нисса! Ведь я знаю, что твоя просьба не совпадает с желаниями моей королевы, ну да Бог с тобой: я дал слово, значит, обязан выполнить твое пожелание.

– От всей души благодарю вас, ваше величество! – растроганно произнесла Нисса. Король расхохотался:

– Ты не обманешь меня, детка! Твой добрый супруг рассказал мне, как живо ты прибрала его к рукам. Я не так уж плохо обошелся тогда с тобой, да, Нисса? Счастлива ты или нет?

– Я очень счастлива, ваше величество, – честно призналась Нисса.

Король обратился к жене:

– А что пожелаете вы, мадам? Какие новые причуды? Платье или, может быть, драгоценности?

– Нет, государь, всего лишь одна небольшая просьба, – ответила мужу Кэт. – Вдовствующая герцогиня Агнесс прислала ко мне своего дальнего родственника и просит, чтобы я пристроила его у себя. Я могу дать ему место секретаря. Вы позволите мне сделать леди Агнесс такое одолжение?

– Конечно, – ответил король смеясь, – она сделала большое одолжение тем, что не поехала вместе с нами и не замучила нас бесконечными разговорами о своем здоровье. Пристрой этого малого по своему усмотрению. Как его зовут?

– Фрэнсис Дерехэм, милорд, – ответила королева, встретившись глазами с Ниссой.

Отдохнув в Понтефрактском замке, король вновь отправился в путь и в середине сентября прибыл в Йорк. Погода с каждым днем портилась, то и дело шли дожди, и путешествие становилось все менее приятным. В Йорке король намеревался встретиться со своим племянником, королем Шотландии Яковом. Ходили также слухи, что Генрих собирается короновать в Йоркминстере свою супругу. Однако король, когда его спросили об этом, однозначно дал понять, что коронация Кэтрин напрямую зависит от ее способности произвести на свет наследника. А сейчас совершенно ясно – она не беременна.

Королевский лагерь раскинулся на землях древнего аббатства. К приезду короля монастырь подновили, так как именно здесь намечалось провести встречу с Яковом Стюартом. В этих краях была великолепная охота. За один день король со своей свитой загнали около двухсот оленей. Близлежащие болота кишели стаями уток, гусей, лебедей. Река изобиловала всевозможной рыбой. Ничто из добычи не пропадало зря, и повара в полевых кухнях были заняты ничуть не меньше, чем в Хэмптон‑ Корте или в Гринвиче.

В первое утро в Йорке у Ниссы разболелась голова, и она не поехала на охоту. Нисса знала, что королева тоже осталась в лагере, и, когда боль начала стихать, отправилась к Кэт, намереваясь развлечь ее игрой в карты. Стража у павильона королевы приветствовала Ниссу как старую знакомую и беспрепятственно пропустила внутрь. Войдя в павильон, Нисса поразилась царящей там тишине. Не было ни щебечущих придворных дам, обычно ожидавших выхода королевы, ни снующих туда‑ сюда слуг.

– Кэт? – тихонько окликнула Нисса. – Кэт? – Не услышав ответа, она прошла через приемную в личные покои королевы. – Кэт!

В маленькой комнатке, примыкающей к спальне, тоже никого не было. Наверное, Кэт спит. Нисса осторожно приоткрыла портьеру, не желая будить подругу, если та заснула, и заглянула в спальню. То, что она увидела, заставило! ее глаза широко раскрыться от ужаса.

Открывшаяся картина была настолько чувственной, что у Ниссы перехватило дыхание. На какое‑ то время она просто окаменела, вытаращив глаза. Королева и Том Калпепер лежали, обнявшись, на королевской постели поверх мехового покрывала. Единственная зажженная лампада, наполненная ароматизированным маслом, отбрасывала золотой отблеск на их тела. Кэт лежала обнаженная, на Томе оставалась только распахнутая шелковая сорочка. В короткое мгновение, когда любовники; меняли позу, Нисса успела увидеть округлые спелые груди Кэт.

Устроившись между ног королевы, Калпепер начал упорно и мощно трудиться над ней. Возбужденное хорошенькое личико;

Кэт пылало, она стонала от наслаждения, поощряя его:

– О Господи, Том, да, да! Бери меня, еще и еще! О да, так, дорогой, да! Только не останавливайся! Я хочу тебя еще, еще! Бери меня, бери!

– Я не остановлюсь, Кэт, – прошептал он. – Я не такой, как эта старая развалина, твой муж, моя горячая маленькая сучка! Я ублажу тебя на славу, как уже делал и буду делать еще и еще!

Он с новой силой набросился на нее, и королева вновь застонала.

Нисса наконец обрела способность двигаться и, опустив портьеру, поспешно покинула покои королевы.

Она все еще не могла поверить своим глазам. Может быть, эта сцена ей померещилась? Но Нисса знала, что, увы, не померещилась. Теперь нужно решить, что делать. Выбежав из павильона, Нисса остановилась и, закрыв глаза, набрала полную грудь прохладного воздуха, чтобы хоть немного прийти в себя. Ей нужно время, чтобы все спокойно обдумать и принять решение.

Добравшись до своей палатки, она велела Бобу, груму, оседлать своего любимого коня.

– Вы, должно быть, собираетесь догнать охоту, миледи? – спросил Боб.

– Нет, – покачала толовой Нисса. – Я хочу проехаться, чтобы избавиться от головной боли. Я не буду забираться далеко, Боб. Ты можешь не сопровождать меня.

Войдя в палатку, Нисса позвала Тилли, чтобы та помогла ей переодеться.

– Приготовь пеструю юбку и ботинки для верховой езды, – распорядилась Нисса.

– Господи, да вы бледны как привидение, миледи. Все ли с вами в порядке? – В голосе Тилли сквозила неподдельная тревога. – Может быть, вам лучше лечь?

– Нет! – отрезала Нисса. – Я хочу прокатиться. Мне нужно побыть одной. Ох, Тилли! До чего же я ненавижу королевский двор!

Тилли помогла своей госпоже снять платье и облачиться в бархатный костюм для верховой езды. Став на колени, она надела ботинки на стройные ножки хозяйки.

– Значит, вы присоединитесь к охоте, миледи? Нисса протестующе затрясла головой;

– Просто хочу прокатиться верхом. Одна.

– Боб должен поехать с вами, миледи. Его сиятельству не понравится, если вы поедете одна, это опасно, – переживала Тилли.

– Жить при дворе куда опаснее, Тилли, – объяснила горничной Нисса. – Так что я покружу тут поблизости, среди холмов. Обещаю, что не поеду далеко, а его сиятельство ничего не узнает, конечно, если ты ему не расскажешь. – Потрепав служанку по плечу, Нисса стремительно вышла из палатки и вскочила на лошадь.

Она выехала из лагеря и поскакала куда глаза глядят. Вокруг расстилался довольно унылый пейзаж. За городскими стенами Йорка, казалось, не было ничего, кроме холмов и неба. То тут, то там мелькали рощицы в осенних расцветках. Нисса скакала, пока наконец, взобравшись на вершину какого‑ то холма, не остановила лошадь. Оглядевшись кругом, Нисса глубоко вздохнула. Так что же ей делать?

Король обожает свою юную женушку. Он не пожелает слушать о ней ничего дурного, от кого бы это ни исходило. ‹Особенно от меня, – подумала Нисса. – Не имея доказательств, я не могу предъявлять королеве обвинение в супружеской измене, а моего свидетельства очевидца недостаточно. Скажут, что я все придумала, потому что завидую Кэт. Ведь король женился на ней, а не на мне, а я хочу вновь привлечь его к себе.

Опять вспомнят историю нашей с Варианом женитьбы, и встанет вопрос о моем собственном поведении. Я ничего не могу сказать. Я вынуждена молчать, хотя я знаю об измене. Я боюсь сказать даже Вариану, потому что он пойдет к герцогу Томасу, а тот – к королеве. Конечно, Кэт это не понравится и она найдет способ расквитаться со мной. Для королевы я – пустое место. Поэтому я должна молчать, чтобы защитить свою семью›.

– Ни у одной женщины я еще не видел такого серьезного выражения лица, – вдруг раздался поблизости знакомый голос. – Какие же важные проблемы вы обдумываете, дорогая графиня Марч? Вы слишком красивы, чтобы быть такой угрюмой.

Оглянувшись, Нисса увидела сэра Цинрика Во, восседавшего на красивом вороном жеребце.

– Я думала о своих детях и о том, как бы хотела сейчас быть с ними дома, в Винтерхейвене, – ответила Нисса. – Вы, разумеется, слышали, милорд, что я предпочитаю деревенскую жизнь придворной.

– Когда я увидел, как вы выезжаете из лагеря, то подумал, а не на свидание ли с любовником вы направляетесь, – дерзко заявил Цинрик.

– Мой муж – мой единственный любовник! – раздраженно отрезала Нисса.

– Как это прекрасно, – хмыкнул он, – но как скучно! Бесполезно разубеждать его, подумала Нисса. Он не способен понять, какая любовь связывает их с Варианом.

– Вы сегодня не охотитесь, милорд?

– Как и вы, миледи, – парировал он. – Меня утомили эти нескончаемые развлечения, которые так нравятся его величеству. Расскажите же, мадам, чем бы вы занимались, если бы были сейчас дома, а не здесь?

– Уборкой яблок и приготовлением сидра, – бесхитростно отвечала Нисса. – А через несколько недель, в октябре, пора варить эль.

Цинрик расхохотался так громко, что его лошадь беспокойно заплясала на месте.

– Разве у вас нет слуг, которые бы занимались всем этим, мадам?

– Конечно, сэр, всю работу выполняют слуги, но за ними нужно присматривать. Если слугами не руководить, то обязательно что‑ нибудь напутают, так меня учила мать.

– Ну а на что же тогда управляющий, домоправительница? – поинтересовался Цинрик.

– Они помогают хозяевам, а иногда могут на время заменить господина или госпожу, – ответила Нисса, – но они не должны постоянно замещать хозяев. Именно поэтому поместья, в которых не живут хозяева, зачастую беднее других. У людей, живущих там, опускаются руки, если ими не управляет их настоящий господин.

– Гм‑ м, – задумчиво пробормотал собеседник Ниссы. – Может быть, поэтому мое поместье такое недоходное. Мне нужна богатая жена. С ее приданым я смогу привести его в порядок, но не имея богатого поместья, вряд ли смогу найти богатую жену. – Он усмехнулся. – Вот такой замкнутый круг, мадам.

Поэтому я остаюсь придворным.

– А где находятся ваши владения? – из вежливости спросила Нисса, незаметно поворачивая лошадь к дому.

– В Оксфордшире, – ответил Цинрик. – Вам, с вашими буколическими пристрастиями, там бы понравилось. У меня старый полуразрушенный дом, парк, в котором водятся олени, и несколько сотен акров заброшенных полей. – Пока они говорили, он тоже повернул лошадь и теперь ехал рядом с ней.

– Неужели ваша земля не возделывается? – ужаснулась Нисса. – Чем же занимаются ваши арендаторы? Держите ли вы коров или овец?

– Вы и вправду рассудительная деревенская жительница.

Или это только поза, чтобы привлечь к себе внимание, выделиться среди остальных?

– Сэр, земля и люди, живущие на ней, – это основа. Это и есть Англия. Сам король сказал бы вам то же самое.

– Принимаю ваш выговор, мадам, – с улыбкой ответил Цинрик. – Вы должны помочь мне исправиться и стать образцовым хозяином.

Теперь улыбнулась Нисса:

– Похоже, вы смеетесь надо мной, сэр?

– Что вы, мадам, я никогда бы себе этого не позволил! – запротестовал он.

– В таком случае, сэр, вероятно, вы опять заигрываете со мной? – весело спросила Нисса, думая в это время о том, что, возможно, Калпепер посвятил этого человека в тайну своих отношений с королевой. Чем больше людей в курсе дела, тем серьезнее становится положение. Она должна выяснить все что может.

– А мне кажется, мадам, что на этот раз вы заигрываете со мной, – поднял брови Цинрик Во. Нисса засмеялась.

– Вы считали, что мои взоры обращены на Тома Калпепера, – коварно заметила она.

– Разве я не предупреждал вас, что у Калпепера ревнивая возлюбленная? – проворчал Цинрик, наклонившись к ней так, что их лица оказались совсем близко.

– А вас это почему волнует? – бесстрашно спросила Нисса, сама себе удивляясь. Но что делать, времени осталось мало. Если Кэт продолжит свои опасные игры, когда они возвратятся в Лондон, ее неминуемо очень быстро поймают. И тогда гнев короля падет на их голову.

– Потому что я хочу вас, Нисса! – грубо заявил Цинрик Во. – Мысль, что вы можете желать другого, приводит меня в ярость. Калпепер – неоперившийся юнец, дурак. Вы заслуживаете куда большего.

– Я думала, господин Калпепер – ваш друг, – насмешливо произнесла Нисса. – И разве я не говорила вам, сэр, что счастлива в браке? Меня беспокоит направление интересов вашего друга. Опасную игру он затеял. Вы должны сказать ему об этом, милорд.

– Думаете, я не говорил ему? – пожал плечами Цинрик. – Он надеется, что эта дама обеспечит ему все, чего он желает.

Они достигли лагеря и подъехали к палатке Марчей. Цинрик Во спешился и легко снял Ниссу с лошади. Они стояли очень близко друг к другу. Когда Нисса сделала движение, чтобы отойти, он придержал ее. Их губы на короткое мгновение оказались в опасной близости. Он улыбнулся, глядя ей в глаза.

– Вы действительно неопытны в этих играх, мадам, – тихо сказал Цинрик Во, – но, если пожелаете, я научу вас. – Он отпустил ее и, быстро поклонившись, отошел, ведя в поводу лошадь.

– Взять у вас лошадь, миледи? – Рядом с Ниссой стоял Боб.

– Да, возьми, – кивнула она, передавая ему поводья. – Я не утомила его, он просто хорошо размялся. – Нисса – Пошла в палатку.

О чем, черт возьми, она думала, заигрывая с Цинриком Во? Этот мужчина по‑ настоящему опасен, по‑ настоящему аморален. Сейчас она отчетливо ощущала это. ‹Я никогда больше не буду с ним кокетничать, – пообещала себе Нисса. – Зато теперь я знаю, что он осведомлен об измене королевы›.

Если упадет Кэт Говард, то вслед за ней рухнут и все Говарды. Нисса помнила об этом. Так говорил Вариан. ‹Я единственный внук герцога›. Возможно, конечно, что обуреваемый гневом король не вспомнит о де Винтерах, но маловероятно. Генрих Тюдор жесток и безжалостен. Все знают, что он послал на эшафот Анну Болейн, когда выяснилось, что она не может родить ему сына, а сам в это время уже любезничал с Джейн Сеймур. Чтобы понять короля, достаточно вспомнить, как хитро он вывернулся из истории с Анной Клевской; как он допустил, чтобы казнили лорда Кромвеля; как настоял на казни графини Солсбери. Ниссу передернуло. Нужно выяснить, знает ли еще кто‑ нибудь о романе королевы.

Король пригласил Якова V Шотландского, сына своей сестры Маргарет, присоединиться к нему в Йорке. Однако оказалось, что старинное аббатство напрасно обновляли и готовили к встрече двух королей. Жена Якова, Мария де Гиз, оказалась беременной третьим ребенком. Ей надо было во что бы то ни стало благополучно доносить и родить ребенка, поскольку двое их старших сыновей недавно умерли и сейчас в Шотландии не было наследника. Она не хотела отпускать мужа в Англию. Его советники тоже не хотели, чтобы он ехал. Яков Шотландский не был дураком и не собирался класть голову в пасть льву. Стоит ему пересечь границу между двумя королевствами, и он запросто может оказаться пленником своего возлюбленного английского дядюшки. Яков не поехал.

Каждый день англичане, посланные к границе встречать Якова, сообщали королю, что шотландцы еще не появлялись. Вообще на границе было необычайно тихо. После пяти дней бесплодного ожидания король признал: его племянник не приедет. Генрих Тюдор разгневался, и все окружающие наперебой старались его задобрить. Особенно преуспела в этом королева. Когда хорошее настроение наконец вернулось к королю, он отдал приказ трогаться в путь, на юг. Пора возвращаться в Лондон. Осень наступала, с каждым днем становилось все холоднее, то и дело шли дожди.

Медленно двигаясь к юго‑ востоку, они пересекли Деруэнт и направились к городу Гуллю. На изумрудно‑ зеленых холмах почти не встречалось деревьев. Королевский поезд упорно продвигался вперед. Кареты и багажные повозки безжалостно бороздили нежные склоны. Придворные в основном ехали верхом, смеясь и переговариваясь. Среди экипажей и всадников, возбужденно лая, бегали охотничьи собаки.

Город Гулль, рыбный порт, получил свои привилегии в 1299 году от Эдуарда I. Когда‑ то он назывался Королевский город Гулль. Почему Генриху Тюдору вздумалось туда поехать, никто толком не знал. Но когда они первого октября добрались до Гулля, погода вдруг изменилась к лучшему. Ярко светило солнце, на голубом небе почти не было облаков. В солоноватом свежем воздухе чувствовалось дыхание моря. Королевский лагерь раскинулся на побережье. Как выяснилось, король собирался заняться рыбной ловлей. Его энергия казалась неистощимой. Придворные облегченно вздыхали: хорошо хоть, ловить рыбу можно сидя в лодке или стоя на берегу. Дамы, избавленные от этой забавы, использовали освободившееся время для отдыха, морских купаний и приведения в порядок своих поистрепавшихся за время долгого путешествия нарядов. Король объявил, что они задержатся в Гулле на пять дней.

Однажды днем, ожидая королеву, Нисса заметила в тени под навесом погруженных в беседу леди Рочфорд и Тома Калпепера. Они не замечали ее, и, тихонько подойдя с другой стороны навеса, Нисса остановилась, прислушиваясь к их голосам.

– Ты должен быть терпелив. Том, мой мальчик, – говорила леди Рочфорд. – Она так же жаждет тебя, как и ты ее, но здесь не безопасно. Слишком много дам кругом, и мы не сможем отослать их, не вызвав подозрений. Многие, ох, многие завидуют ей, хоть она в это и не верит. У нее такое доброе сердечко! Ей и в голову не приходит, что кто‑ то может ее предать. Мы должны дождаться более подходящего момента для вашей встречи.

– Вы знаете, Джейн, что я не хочу подвергать ее ни малейшей опасности, – ответил Калпепер. – Видит Бог, я люблю ее так, что с трудом переношу даже короткую разлуку. Когда же я слышу, как король хвастается, как он спал с ней и как она кричала от наслаждения, меня просто тошнит!

– Ты не должен ревновать, мой мальчик, иначе все испортишь, Том, – увещевала леди Рочфорд. – Король уже стар. Долго ли он еще протянет, подумай? А потом ты сможешь свободно и безбоязненно ухаживать за Кэт. Но пока что ты не смеешь подвергать ее опасности.

Нисса отошла. Она не хотела, чтобы они заметили ее, да она и не могла слушать дальше. Дела обстояли хуже некуда. Они рассуждают о смерти короля! Да это уже само по себе государственная измена, но если Нисса донесет на них, очи будут все отрицать. А она – та самая Нисса Уиндхем, которая когда‑ то не смогла завоевать короля и уступила его Кэтрин Говард. Нисса Уиндхем, непонятным образом вдруг оказавшаяся женой внука герцога Норфолка. Нет, это неприемлемо. Так что же ей делать?

Может быть, попробовать поговорить с королевой? Урезонить ее. Разве они не друзья? Конечно! Вот что она должна предпринять! Нисса прямо скажет Кэт, что знает ее тайну. Что не собирается вредить подруге, а хочет лишь ее образумить. Что Нисса желает ей добра, стремится помочь! Что Кэт не должна больше изменять королю, иначе рано или поздно ее поймают с поличным, и тогда все они падут жертвой королевского гнева. Кэт не дурочка, она должна понять правоту Ниссы. Она увидит, что леди Рочфорд – всего лишь жалкая сводня, поощряющая ее низменные желания. Решено! Она поговорит с королевой.

Глава 13

– Что ты имеешь в виду, говоря ‹Я все знаю›? – нервно переспросила Кэтрин Говард свою подругу Ниссу де Винтер.

Молодые женщины вдвоем прогуливались по песчаному пляжу. День выдался ясный, однако появившиеся на горизонте тучи предвещали перемену погоды. Шел последний день пребывания в Гулле. Завтра двор вновь трогался в путь на юг, в столицу. Ниссе с трудом удалось остаться с королевой наедине, однако теперь она была уверена, что Том Калпепер не бродит где‑ нибудь поблизости и не помешает им. Король в последний раз отправился на рыбную ловлю. Накануне за ужином Нисса как бы невзначай упомянула, что господин Калпепер – завзятый и искусный рыболов, хотя, продолжала она, наивно распахнув глаза, до сих пор она не видела его уловов. Король тут же категорически потребовал, чтобы в последний день господин Калпепер непременно сопровождал его, что полностью устраивало Ниссу. Зато сам Калпепер весь вечер бросал на нее яростные взгляды.

Нисса предложила королеве прогулку на свежем воздухе, и Кэт, которой опять начала овладевать скука, охотно согласилась. Остальные дамы обрадовались, что им не пришлось идти. Большинство из них не одобряло пеших прогулок под открытым небом. К тому же на следующий день предстояло нелегкое путешествие, и теперь уже до самого Виндзора не предвиделось никаких приятных передышек.

Ветерок трепал голубую бархатную юбку вокруг ног королевы. Стоя перед Ниссой, Кэт Говард нетерпеливо повторила:

– Так что же ты знаешь?

– О тебе и о Томе Калпепере, – тихо ответила Нисса.

– Не понимаю, на что ты намекаешь, – холодно отозвалась королева.

– Кэт, я видела вас вдвоем! – При этом признании щеки Ниссы порозовели. – Нельзя было усомниться, чем вы занимаетесь. О, я вовсе не собиралась шпионить за тобой, клянусь! Это было в Йорке, в тот день, когда король отправился на охоту, а я осталась в лагере из‑ за головной боли. Потом мне стало легче и я решила сходить к тебе и предложить поиграть в карты. Я окликнула тебя, но ты не отозвалась. Я решила, что ты, должно быть, спишь, и заглянула в спальню. И увидела вас. Извини, мне очень жаль.

Королева не стала отрицать очевидное.

– Чего же ты хочешь, Нисса? Золота? Драгоценностей? Высокой должности для твоего мужа или других родственников? В обмен на молчание ты получишь все, что захочешь. Ты не первая, кто меня шантажирует.

– Ваше величество! – ошеломленно пробормотала Нисса. Ее реакция привела королеву в недоумение.

– Ну, должно же что‑ то быть у тебя на уме, – нетерпеливо передернула плечами Кэтрин Говард, – иначе ты бы не затеяла этот разговор. Так что же?

– Я хочу, чтобы ты подумала и изменила свое безрассудное и опасное поведение, Кэт, – сказала Нисса. – Ты подвергаешь смертельной опасности не только себя, но и многих других. Что же привело тебя к этому? У тебя есть муж, который обожает тебя и выполняет все твои желания. Ты – королева Англии!

– Ну так что же? Это еще не все, – тихо ответила Кэт Говард. – Ох, Нисса, я никогда не думала, что все окажется так ужасно! Да, конечно, наряды, слуги, драгоценности – это прекрасно, но я бы отказалась от всего этого в один миг, если бы тогда знала об остальном. А теперь я угодила в ловушку. Я – игрушка, забава пожилого мужчины. Эта мысль мне ненавистна. Я хочу любить и быть любимой, как ты, Нисса. – Королева почти плакала. – Почему же любовь не вспомнила обо мне?

– Ты любима, – негромко заговорила Нисса. – Король без ума от тебя, Кэт. Даже на людях он с трудом сдерживается, чтобы не обнять тебя. Он так любит тебя, что об этом говорят все, даже простой народ. Когда король ухаживал за тобой, он был таким же, как сейчас. Неужели перспектива стать королевой так ослепила тебя, что ты не заметила возраста и внешности Генриха Тюдора? Я уже тогда все это понимала. Я жила в ужасе, боясь, что он может предпочесть меня тебе. Почему же ты ничего не видела?

Прямо над ними парили и ныряли вниз чайки, издавая резкие гортанные крики.

– Ты не знаешь, Нисса, что это значит – родиться в семье Говардов. Моя мать умерла, когда мне еще не было пяти. Единственный интерес отца состоял в том, чтобы поскорее найти богатую вдову и снова жениться, тем самым избавившись от забот о пятерых детях. Вместе с сестрами меня отправили воспитываться к Говардам в Хорезм. Мы росли там, как в поле трава. Нам всячески внушали, что, несмотря на всю нашу родовитость, мы всего лишь бедные родственники. Мы должны с благодарностью принимать все, что для нас делают, и довольствоваться тем, что нам дают, даже если это отбросы. Я не получила никакого образования. Лишь благодаря тому, что иногда я пряталась в классе, где обучались мои братья и другие мальчики, наши родственники, я кое‑ как научилась читать и писать свое имя. Я до сих пор толком не умею писать. До того дня, когда меня представили ко двору, – продолжала свою исповедь Кэт, – у меня не было ни одного платья, которое бы сшили специально для меня. Мне давали одежду, которую уже носил кто‑ то другой, а потом я передавала ее своим младшим сестрам. Иной раз эти платья были уже такими ветхими, что я боялась их надевать, ведь меня били за небрежность и расточительность.

Нисса поразилась услышанному. Как же детство Кэт отличалось от ее собственного, прошедшего в атмосфере любви и нежной заботы! Она росла единственной дочерью в окружении младших братьев, с самого рождения ее баловали и лелеяли родители, дедушки и бабушки, дяди и тетки. Ее отчим всегда трясся над ней. И такая же любовь окружала ее братьев и сестер. Нисса удивлялась, что в могущественной и богатой семье Говардов так плохо обращались с детьми. Но, впрочем, чему удивляться? Ведь она уже знает, как прошли детские годы Вариана.

Однако все это нисколько не оправдывало измену Кэт.

– Но при этих обстоятельствах, Кэт, мне кажется, любовь короля скорее должна была сделать тебя счастливой, а не наоборот, – заметила Нисса.

– Он не любит меня, – вздохнула Кэтрин Говард. – То есть, конечно, он думает, что любит, но на самом деле ему просто нравится иметь красивую молодую жену, которой можно похвастаться перед Франциском I или императором. Все так говорят. Красивая молодая жена, которой бы завидовали все придворные, – вот что ему нужно, вот что льстит его самолюбию, Нисса. Как любовник он просто ужасен, клянусь тебе. Интересно, твоя мать ничего об этом не рассказывала? Ведь она тоже какое‑ то время была его любовницей.

Нисса покачала головой:

– Это совсем не то, что мать может обсуждать со своей дочерью. Такие интимные вопросы, я имею в виду.

– Ну ладно, – согласилась королева, – может быть, в ее времена король был еще стройным и молодым. Но теперь! Ох, Нисса, он так растолстел, что даже не может взобраться на меня, как любой нормальный мужчина. Он может взять меня, когда я сижу у него на коленях, или стою, наклонившись к нему задом, или стою на коленках в постели. Если же он взгромоздится на меня, то, наверное, раздавит! А как противно он пыхтит и потеет, пока наслаждается мной… Если бы я не умела так легко и быстро удовлетворять свое желание, то вообще бы ничего от него не получала, ‹Я не хочу это слушать! – в ужасе думала Нисса. – Все‑ таки Кэт не понимает, во что впуталась и что ей угрожает›.

– Несмотря на все трудности и разочарования, Кэт, – терпеливо втолковывала подруге Нисса, – ты обвенчана с Генрихом Тюдором. Ты его жена – пока смерть не разлучит вас. У тебя нет выбора, Кэт. Если твою измену раскроют, тебя казнят. Твоя кузина Анна Болейн, несмотря на ее темперамент, не была виновна в преступлении, за которое ее осудили. Все знали об этом, однако никто не посмел вслух сказать правду. Она была обезглавлена. А ты виновна, Кэт. Если ты упадешь, то увлечешь за собой в бездну весь род Говардов. К несчастью, мой муж – внук герцога Томаса. Если ты нанесешь такой болезненный удар сердцу и гордости короля, то с беспощадностью разъяренной змеи он будет жалить всякого, кто так или иначе связан с Говардами.

– Но я люблю Тома Калпепера, а он любит меня, – жалобно протянула королева.

– Если Том Калпепер по‑ настоящему любит тебя, Кэт, он должен понять. Поговори с ним. Объясни, что эта любовь ставит под угрозу и твою, и его жизнь. Если он не дорожит своей головой, это его дело, но если он действительно любит тебя, Кэт, то должен о тебе позаботиться. Между прочим, ведь ты можешь забеременеть! Неужели ты осмелишься навязать Англии незаконного наследника?

– Разве я не говорила, что знаю, как избежать беременности? – топнула ножкой королева. Вздрогнув, она поплотнее укуталась в плащ. – Небо хмурится, Нисса. Мне холодно. Давай вернемся в лагерь.

– Но ты еще не дала мне слово, что покончишь с этим безумием, – настаивала Нисса. – Если герцог узнает, он сам донесет на тебя, лишь бы спасти свою шкуру. Он первый отрекся от Анны Болейн.

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 212223 24 25 26 Следующая ⇒