Взрослые люди. 4 страница

-Привет, - тихо сказал Эльфантель и тут же скрылся в ванной. Он был похож на тень самого себя. Бледный, тихий, какой-то больной.
Ким недоуменно проводил его взглядом.
-Что с ним такое?
Пашка, остановившийся у порога, вздернул брови.
-Да я тоже не в курсе. Он так ничего и не рассказал. Позвонил полчаса назад и попросил отвезти его домой. Сказал, что ему на улице стало плохо. Ну я, ясен пень, тут же примчался. На лавке во дворе каком-то его еле нашел. Уже стемнело, а он сидит там под дождем как бомж.
Ким уставился на плотного подкачанного Пашку.
-Он заболел?
-Я ничего не знаю, не расспрашивай меня. Я даже не знал, что он здесь живет. Я, Павел, кстати.
-Ким.
Они пожали друг другу руки.
-Ты тоже байкер? – спросил Ким.
Пашка усмехнулся:
-Нет, мы учились вместе. А ты кто, младший брат?
-Друг.
-Студент?
-Ну…. почти.
-А чего он у тебя живет?
-Просто. Он здесь работает, потому что дома ему неудобно. Ну и живет заодно.
-Понятно. А я думал, что всех его друзей знаю.
-Да мы всего пару месяцев как знакомы.
-Ха-ха. Быстро вы съехались. Нужно было узнать друг друга получше.
-Чего? – Ким не понял шутки.
-Да так. –снова усмехнулся Пашка. –Эльф тихий - тихий, но иногда странные вещи выдает. К нему привыкнуть нужно.
-Да? А ты его тоже Эльфом называешь?
-Да его всю жизнь так называют. Он даже одно время собирался имя в паспорте сменить.
-Серьезно? – удивился Ким.
-Да нет, конечно. Шучу. Ты что, всему что скажут, веришь?
Андрей вышел из ванной с влажным после умывания лицом.
-Паш, спасибо тебе большое. И прости, пожалуйста, что отвлек.
Пашка свел к переносице красивые острые брови.
-У тебя точно все нормально?
-Все хорошо.
-Ну ты скажи хоть, что случилось с тобой?
-Ерунда, - отмахнулся он.
-На тебя наехал кто-то?
-Ну, в общем да. Я подрался.
-Подрался? Ты? – недоверчиво переспросил Пашка. Перевел взгляд на Кима, а потом снова уставился на Андрея. -Кто ж сумел тебя так разозлить?
-Забудь, Паш. Даже вспоминать не хочу. Извини. -Андрей нахмурился. -Ты у порога не стой. Заходи давай.
-Эх…. Да я бы с радостью с вами посидел. Но поздно уже. Наташка ждет. Но ты звони, если что, я всегда для тебя на связи. Понял? И на разборки сам не ходи. Вид у тебя после них неважный.
Андрей покачал головой.
-Думаю это в первый и последний раз. Но если что-то будет наклевываться, то в следующий раз возьму тебя с собой.
-Хм… Ладно.
Перед тем, как уйти, Пашка окинул глазами коридор и покачал головой.
-Ну у вас медведи и берлога! Бывайте.

Андрей завис в интернете. Ким побродил вокруг него. Но допекать разговорами не стал. Он ушел на кухню, пару минут растерянно потоптался там. Потом вдруг схватил нож и быстро нарезал белый хлеб. Достал из холодильника пару яиц и взбил их с солью, плеснул в миску молока. Размякший батон аккуратно положил на шипящую сковородку. Через несколько минут перевернул и бросил на поджарившуюся сторону по плоскому желтому куску сыра. Все, как делал по утрам Андрей. Это был его любимый завтрак.
Когда все было готово, он выложил дымящиеся гренки в большую белую тарелку и вместе с чаем принес в комнату, поставил на столик.
Андрей покосился на подношения.
-Это мне?
-Тебе.
Эльфантель больше ничего не сказал, но вилку взял. Ким со своей кружкой чая уселся на диван и молча на него поглядывая.
Руки у Андрея в запястьях были очень тонкими, на внутренней их стороне синели под белой кожей ручейки вен. На костяшках правой руки виднелась слабая красноватая припухлость. Выглядел он неважно, даже плохо. Синяки под глазами, осунувшееся лицо и поза, как будто он зажимается, боится лишний раз глубоко вздохнуть.
Поэтому Ким все больше нервничал и грыз кожу на пальце. И без расспросов он понял, кто кого побил. Эльфантель, судя по всему, даже если и пытался защищаться, то слабо.
Андрей звякнул вилкой по тарелке.
-Эй. Ты чего задумался? Я тебе говорю, а ты не слышишь. Возьми и себе тоже. Очень вкусно получилось. С чего это ты решил на ночь глядя готовкой заняться?
-Я подумал, что ты голодный.
Андрей устало улыбнулся.
-Спасибо за заботу. Вообще, когда друзья вот так, по первой просьбе, приходят к тебе на помощь, то чувствуешь, что ты еще не окончательное дерьмо.
-У тебя тоже такое бывает? – быстро спросил Ким. -Не знал.
Эльфантель опустил глаза.
-Бывает. Сейчас особенно. Не очень-то весело….
-Бред какой, - пробормотал Ким. –Ты не должен такого чувствовать. К тебе это не относится. Я – да. Я могу двести раз за день окунуться в это состояние. Но ты даже не думай о таком. Таких как ты единицы. Я не думаю, что мне когда-нибудь повезет….
Андрей поставил кружку на стол и тревожно уставился на него. Ким молча воткнулся в ответ карим взглядом.
-О чем ты говоришь? Я как-то упустил нить разговора…
Ким покачал головой.
-Я не знаю. Я просто переживаю за тебя. Давай в следующий раз я пойду с тобой и поубиваю всех этих тварей.
Андрей засмеялся.
-Да я сам хотел это сделать. Только не получилось. Драться я первый начал. Взбесился, как собака. Достали просто, уроды….
Ким сцепил руки и закусил губы, отчего они стали тонкими и белыми.
-Ну ты….. если кулаками махать не умеешь, то вообще незачем было задираться.
-Ты чертовски прав. Сначала нужно мышцы нарастить.
-Ты что, надо мной смеешься?
Ким смотрел сердито.
-Нет, не смеюсь. -Андрей, подавляя улыбку, сделал серьезную мину. –А ты умеешь настроение поднять. Полегчало, правда. Еще полчаса назад мне хотелось удавиться.
-Да что же они тебе сделали? – встрепенулся подросток. –Может, в милицию?
-Все нормально. Завтра пройдет.
Ким покосился на Эльфантеля. Странное, сладкое и нежное чувство, возникающее внутри при общении с Андреем, обострилось до предела, выросло и теперь распирало грудь, не находя себе выхода.
-Расскажи мне, что с тобой случилось? С кем ты сцепился?
Эльфантель поднял лицо к потолку. Он казался уставшим, даже измученным. И красивым. Очень молодым и красивым.
-Мне почему-то кажется, что когда перестанет болеть, все это будет очень даже смешно. Потом и расскажу. Посмеемся вместе.
-Эльф, ты такой хороший. Мне хочется тебя защищать. Ты слишком хороший….
-Чего?
Андрей удивленно вскинул глаза, но тут же уткнулся лицом в чужой живот. Это Ким подошел, прижал его к себе, обнял и сжал руками, как будто пытаясь обхватить всего целиком.

«Тогда я еще не совсем понимал природу своих чувств к Андрею Эльфантелю. По большей части, он был, конечно, моим хорошим другом, в меньшей части он был в моем представлении Томкиным мужчиной, ну и, пожалуй, где-то совсем незаметно, прозрачно и туманно он стал моим возлюбленным. И в тот вечер это был мой последний шанс ему об этом сказать. Но тогда я этого еще не знал. Я просто уложил его на свой диван, накрыл одеялом и вырубил свет. Он быстро заснул. Это все, что я мог сделать для него. Я был тогда еще просто большим ребенком
Он заснул, я убрал посуду и прилег рядом. Мне тогда было очень спокойно. ».

16.

Сашке было уже за двадцать. Он работал грузчиком на овощной базе. И вечно водился с малолетками вроде Кима, он как будто не взрослел. Ровесники его уже попереженились все и стали взрослыми дядьками. А этот все мотался по подворотням. Но школяры его уважали и обычно слушались. Авторитет ему также добавляло то, что старший брат его уже третий год, как сидел за решеткой. Но в целом, все казалось, парень он был неплохой. Не наркоман и не алкоголик.
Ребята уселись в кружок. Смешали водку с соком, Сашка опрокинул просто так, даже не закусывая.
-Ким, а ты чего психуешь?
-Ничего.
-Да это он из-за Валюхи. Правда ведь, Кимчик? Ту-ту паровозик.
Ким покачал головой.
-Да заткнись ты, сколько можно уже? Надоело. Ну любовь там у них. Может быть. Какое ваше дело? Вы меня достали просто.
-Да не гони. Ты же ее столько лет обхаживал, в гости ходил. А теперь все.
-Что, все? Захочу и буду с ней встречаться. По боку мне этот Макс. Как пришел, так и уйдет.
-Ты че, не в курсе что ли?
-В курсе чего? – спросил он, принюхиваясь к прозрачной жидкости.
Напьюсь ведь, - понял он. –Эльфантель учует. Интересно, что он скажет? А, ладно. Два дня уже у Томки ночует. По фигу ему на меня.
Ким выпил водку и тут же залил в себя апельсиновый сок.
-Да залетела она от него. Странно, что ты не знал.
-Это правда. Серьезно. – подтвердил Вадик. – Вся школа гудит. Непонятно только, как они узнали об этом. Но ей теперь и носа в школу не показать.
Ким застыл на месте и замолчал. Сашка покосился на него.
-Да о ком это вы говорите? – спросил он.
-Да так…., - Юрик злорадно лыбящийся до этого, заткнулся.
-Ким раньше дружил с одной. Провожал ее с первого класса по одиннадцатый. А она подстилкой оказалась, - пробормотал Вадик.
-Что? - Ким перевел на него взгляд и поставил свой стаканчик на пол. – Закройся лучше!
-А чего ты ее защищаешь? Он правду говорит. Ты же просто не знаешь ничего, пропал куда-то. Сколько времени уже не общаешься ни с кем из наших. Поэтому и не в курсе. Ты то сам давно ее видел?
Новость была жесткой. Ким начал лихорадочно соображать, когда же они общались в последний раз. Кажется месяц, да нет, полтора назад. И в школе ее не было видно.
Ему стало грустно и тревожно. Она была почти что единственным близким другом и сколько бы эти идиоты не изгалялись – это была чистая правда. Киму стало искренне ее жаль. А Макс – урод! Какой же урод…. Но ее родители это дело так просто не замнут, это вряд ли. Так что ему тоже не поздоровится, это точно. Начистить бы ему рыло. – думал он. -Руки прямо чешутся….
Ким ушел куда-то глубоко в себя. Задумался. В желудке потеплело, но было грустно. И еще страшно. За Вальку. Что же она теперь будет делать?
На улице было сыро, в гараже у Юрки темно и сухо. Они только недавно сели, у стены стояла еще одна непочатая бутылка. В машине для настроения играла музыка, откуда-то дул сквозняк.
В кармане пробудился телефон. Ким не сразу понял, что это у него, достал и увидел что звонит Тамара. Разговаривать с ней сейчас не хотелось, но он все-таки ответил.
-Да.
-Ким, ты дома?
-Нет.
Тамара замолчала. Он начал сердиться.
-Том? Але?
-Ким, иди домой сейчас. Ты можешь?
-Зачем это? Что нужно-то? Я просто занят немого. – пробормотал он.
-Чем?
-Да так…. Что случилось-то?
Томка молчала несколько секунд. Потом глухо кашлянула в трубку.
-Ким, Андрей сегодня попал в аварию. Он в больнице, нужны его документы. Так что привези их, пожалуйста. Найди и привези. Хорошо?
Он замер, держа трубку у уха. Потом задал дурацкий вопрос:
-На мотоцикле?
-Да. – отозвалась она. -Ким, ты можешь поторопиться? Нужен полис и паспорт. Скорее.
Голос у нее был тихий и неузнаваемый, какой-то далекий.
Ким очнулся и быстро затараторил в трубку.
-Том, он перевернулся? Что именно случилось? Он сильно поранился? Он разговаривает?
-Ким, он разбился. Он говорить не может, - тут ее голос ощутимо дрогнул. -Ким, я больше не могу говорить. Привези документы в областную больницу. Скорее.
Она отключилась. Ким вытаращился в ржавую железную стенку.
Ребята его уже давно ждали.
-Ким. Ты чего? Иди сюда уже.
Он их не слышал, в животе что-то обрывалось, тянуло вниз. Руки стали холодными и липкими, сердце колотилось. Ему стало безумно страшно.

17.

Медсестра Галя, дежурившая на вахте в этот вечер, вовсе не была жестоким человеком. Скорее равнодушным, причем чисто профессионально. Тяжелая работа, три неудавшихся брака, да и вообще вся жизнь в целом, наложили на нее свой отпечаток. Поэтому ворвавшийся вихрем в приемное отделение, молодой парень, зареванный, растрепанный, с совершенно диким взглядом, не вызвал у нее никаких эмоций, кроме раздражения за то, что он прибежал на чистый пол без бахил.
-Где Эльфантель?!
-Не кричите! - крикнула она. – Здесь нельзя шуметь!
Потом все же неторопливо заглянула в картотеку.
-В реанимации уже должен быть. Вы родственник?
-Он живой? Он не умрет?
-Кто?
-Андрей.
-Какой Андрей?
-Эльфантель.
-Это вы у врача спросите. А что с ним?
-Он… на мотоцикле…, - Ким на какое-то мгновение почувствовал, что задыхается.
-А, мотоциклист. Вспомнила. Днем привезли. Серьезный. Сразу в реанимацию увезли.
Ким схватился за стойку как будто ему подкосило ноги.
-Куда мне идти? Я не знаю.

В холле больницы находились родители Андрея.
Тамара сидела на скамейке с каменным лицом. При виде нее у Кима опустилось сердце. Все было ясно без слов. Она сидел там, как памятник сама себе. Вообще не шевелилась. Сразу представлялось что там у нее творится в душе за этой внешней маской. Увидев все это, Ким пришел в состояние, близкое к панике. Пока он ехал, то еще надеялся на что-то. На то, что Андрей просто опрокинулся на бок, например. Но глядя на лицо сестры, он понял, что все гораздо хуже.
Ему было страшно даже подойти к ней.
Она сама его заметила и подошла.
-Привез?
-Да. Вот.
- Я скоро, - сказала она и куда-то ушла.

«Я помню только, что плохо соображал. Отчаяние прессовало меня, я готов был снова свалиться с ног, голова шла кругом. Ничего не видя, я рассматривал серо-голубые холодные стены, какие-то глянцевые плакаты, крупные цветы в напольных горшках.
За окнами было сумрачно, горели огни в домах напротив. В холле больницы, вместе с нами, находились еще несколько человек, они тоже ждали каких-то новостей, сидели тихо. Никто не разговаривал. Телефон у старшего Эльфантеля несколько раз звонил, но он поспешно сбрасывал неуместные шумные вызовы, потом и вовсе его отключил.
Я не знаю, сколько ему было лет, но сейчас отец Андрея выглядел старым. Он был седой, с разлохмаченными вокруг лысины, пушистыми остатками волос. Стоял и не отрываясь глядел куда-то вдаль невидящими глазами.
Я ни к кому не подходил. Сидел тихонько на краю лавки, схватившись за живот, и тихо просил кого-то невидимого за Андрея. Чтобы тот остался жив и все. Больше мне ничего не было нужно. Страх за него мешал мне нормально дышать, видеть, слышать. Как будто все мои органы чувств оказались частично парализованы. Самым худшим в этой ситуации была неизвестность. Это состояние сводило с ума. И было непонятно, чего ждать, к чему готовиться.
Вернулась Томка. Подошла к матери Андрея и что-то тихо ей сказала. Та кивнула в ответ. Потом сестра снова вернулась на лавку села рядом со мною.
Я поднял на нее глаза.
-Узнала что-нибудь?
-Нет. Я документы отнесла.
Она замолчала.
Не знаю, сколько длилась тишина, наверное, где-то с пол часа. Я думал, думал, думал. Будто это могло чем-то помочь.
-Том. А где это случилось?
Она сидела и смотрела на свои руки.
-На выезде из города. Он вез кому-то компьютер…. Водитель, который видел аварию и вызвал потом скорую, сказал нам, что его подрезали. Кто-то на иномарке. И Андрей вынужденно заехал на обочину. А там был насыпан песок, или глина была, что-то такое…. Он почти до самого моста пытался справиться с управлением, но не смог, скорость была большая…. – Томка прищурилась. -Мотоцикл закрутило, он ударился об ограждение. Вылетел, упал на бетонный скат. Чудом не попал в реку.
Я молчал. Томка поспешно вытерла слезы.
-Скорую быстро вызвали, слава Богу. Не знаю, Ким…. Что теперь будет?
-Все будет хорошо, - едва слышно прошептал я.
-Врач выходил, сказал, что у него только голова целая. Потому что в шлеме был. Да и тот в двух местах треснул.
Я закрыл глаза. Хотелось проснуться от этого кошмара. Мне не верилось. Боже, да что же это такое? С кого спрашивать? У кого искать утешения? Почему он??
У меня кружилась голова. По коридору, цокая каблуками, протопала медсестра в белом коротком халате. Звон и стук ее каблуков впивались в раскаленный мозг. Мы все проводили ее глазами. Больница постепенно пустела, было уже очень поздно. Мы, вчетвером, остались одни. Ждать уже не было сил, но ничего другого не оставалось. И мы ждали. Мучительно, страшно, бесконечно долго и тяжело. И в голове крутилась только одна мысль: Я никогда не думал, что с ним такое может произойти. Никогда. Я был уверен в нем. В его разумности, ловкости и предусмотрительности. Это то, чего не должно было случиться с ним. Это нелепость, ошибка. Это катастрофа».

Прошел час. Или больше. В коридоре раздались шаги и к родителям Андрея стремительно подошел хирург. Молодой, но не слишком. Они все метнулись к нему, Томка тоже. Ким вскочил, чтобы все слышать и внимательно вгляделся в его лицо. Хотелось убедиться в его адекватности и профессионализме.
Доктор выглядел очень серьезным, усталым. Смотрел строго и остро из под густых черных бровей.
-Вы Эльфантеля родственники? Значит так, пока все идет нормально. Сейчас будем делать операцию вашему мальчику. Ребра из легких вынем. Его уже в кому ввели. Будем спасать. Езжайте пока домой. Операция займет несколько часов. Потом, позже позвоните на пост.
Мать Андрея закивала сжимая у груди руки.
-Если лекарства какие нужны…. – пробормотал отец.
-Все есть. После будете о лекарствах беспокоиться. Домой езжайте.
Доктор развернулся, чтобы уйти, но мать схватила его за халат.
-Доктор, ну чего же нам ждать? Хоть что-то скажите….
-Он молодой, сильный…. - бросил доктор. – Держитесь. Завтра будет все яснее.

Ким заплакал. Снова сел на лавку и согнувшись пополам, уткнулся лицом в свои колени.
Через минуту подошла Тамара. Положила руку ему на голову. Но ничего не сказала.
Сквозь собственные всхлипы, Ким услышал, как отец Андрея спрашивает у жены, что это за парень.
-Мальчик, с которым он квартиру делил. Что же происходит, Саша?! Сил больше нет! – Она заплакала навзрыд.

«Я вернулся из больницы домой. Я был совсем один. Мне было жутко оставаться одному, но никто, совершенно никто не смог бы мне помочь.
Только Андрей. Я привык к его присутствию, сроднился с ним, я даже стал зависимым от него. Он был мне нужен. Очень-очень нужен. Мне нужны была его забота, его внимание и помощь. Без него я сам себя терял. Вставать, что-то делать, куда-то идти – все это уже было не нужно.
Я чувствовал себя брошенным. И оторванным от жизни. Меня тоже вынесло за обочину вместе с ним.
Я лег в постель. Кровать Андрея стояла в противоположном углу, все так же аккуратно застеленная. И пустая. Я не сводил с нее глаз и не в силах был выключить свет. Он не придет. Возможно уже больше никогда.
Томка странная. Она не плакала. Сказала только, что самых лучших Бог часто забирает раньше остальных. Как она могла такое сказать? Это не укладывалось у меня в голове. Меня передернуло, возникло мерзкое чувство, что она с ним прощается. После этого я сразу ушел оттуда. Мне показалось, что она сошла с ума.
Я растворялся, таял, испарялся и исчезал понемногу. Меня укачивало на каких-то мутных, липких волнах, куда-то засасывало, утягивало на дно. Я тогда уже не понимал кого жалею, себя или его.
Мне не давали покоя мысли о том, как он пытался справиться на дороге. Почему-то мое воображение отчетливо рисовало перед внутренним взором его сосредоточенное лицо и крепкие руки, держащие руль. Наверняка ему все было известно заранее. За несколько секунд до удара и падения он уже ясно видел всю картину. Мотоцикл вышел из подчинения, сбросил его и убил.
Стоп! Я поднялся и сел на диван. Он ведь не умер. Нет, конечно, какие глупости! И придет же такое на ум? Это просто страшный сон. С ним такое произойти не может. Он же дома сейчас. На кухне, пьет на ночь свой кефир. Или… нет, он в коридоре, играет на пианино. Все в порядке.
Да, точно. Он же играет. Я услышал, как Андрей играет в коридоре на бабушкином инструменте. Перебирает эти старые желтые клавиши своими руками. Играет тихую, спокойную мелодию. Ах, Андрей. Нужно познакомить его с бабушкой. Я ей расскажу, что люблю его, что я впервые полюбил другого человека сильнее, чем люблю себя. Она меня поймет. Хорошо, что он умеет играть, он дал мне понять, что все в порядке. Иначе сколько бы я еще вот так лежал и страдал?
Я медленно встал с постели и подошел к двери. Хотелось поскорее его увидеть.
В коридоре был какой-то странный сизый туман. В этом тумане тускло и одиноко горел желтый ночник.
-Андрей! – позвал я.
Но вместо него на стуле у пианино сидела бабушка. Такая, какой я видел ее в лучшие времена. Спина у нее была прямая, строгая. Белая пуховая шаль на сухих плечах, бордовое старомодное платье. Седые тонкие волосы в узел и заколоты на макушке. Смотрит на меня, щурится. А на крышке пианино, как всегда, дымится ее сигаретка в пепельнице. Ах, так вот откуда этот туман! Это же дым. Но почему-то не пахнет. Странно.
-Бабушка, а где Андрей? – спросил я.
-Какой еще Андрей? Нет тут таких!
Она сердито хлопнула крышкой пианино».
***

-А где же он? – спросил Ким.
И резко проснулся от собственного голоса. За окном было светло. Новый день.
Он быстро стряхнул сон.
Телефон, руку резко под подушку – пустой. Ни звонка, ни смс. Никто ничего не сообщил. Да кто бы мог это сделать?
Ким перевел взгляд на кровать Андрея.
Как я буду жить теперь, друг мой? Что ты сделал со мною? Я же без тебя просто не могу. Ты это понимаешь? Вернись, пожалуйста. Я хочу все как раньше.
Сон его не оставлял.
Он набрал Томку.
Тамара долго не отвечала. И каждая секунда становилась сущим адом. Ким чувствовал изнеможение, сидя на постели. Телефон казался горячим и тяжелым.

-Ему сделали две операции. Готовят к третьей. Сейчас он в коме. Пока ждем, - сообщила Тамара.
Она говорила как-то холодно, отстраненно. Как будто она была медсестрой, которая ведет наблюдение за больным. И как будто ей совсем не жаль его. Такой у нее был характер. Ким понял, что в этом ее сила. Это его удивило. В нем такой силы не было, наоборот, хотелось распластаться на полу и по-бабьи завыть. Внезапно его осенило.
-Том, ты знаешь… я с бабушкой разговаривал сегодня. Она сказала мне, что Андрей не умрет. Я только сейчас понял, что она хотела до меня донести…. Я вначале не понял ее, думаю, как это его здесь нет, он же сидит и играет на пианино. Музыку-то я слышу…. Это ее как раз быть здесь не должно. Том?
Она молчала. Ким подумал было, что она отключилась и посмотрел на телефон. Нет, связь не прервана.
-Том!
-Ты снова пьяный? – сухо спросила она.
-Нет. Что ты такое говоришь?
-А ты что несешь? Его родителям и без тебя плохо, они еле на ногах держались, когда выходили вечером из больницы. А ты пьяную истерику закатил. Смотреть было тошно. И пахло от тебя алкоголем. За версту несло, как из бочки. Знала бы, не просила бы тебя ни о чем! – в сердцах бросила она.
-Том ты что? Мне плохо было. Да я места себе не нахожу!
-Сиди дома и не суйся сюда больше. Ты меня понял?
-Почему?
-Потому что ты себя вести не умеешь, людей пугаешь и вообще, только о себе и думаешь!
-Том… Я…. Мы с ним друзья. Я его люблю.
-Закройся! Ты совсем больной на всю голову! – закричала она. –О чем, ты? Он едва живой, а ты плетешь невесть что? Слышать тебя не могу!
Ким в первый раз слышал, чтобы она так кричала.
-Какое тебе вообще до него дело? Сиди себе спокойно дома. Ты меня понял?
Томка бросила трубку.
Ким поднялся, чувствуя головокружение, кое-как привел себя в порядок и поехал в больницу.
Народу там было полно. В отделение его не пустили, мимо выходили-заходили люди. И только он один уныло стоял у вахты.
Родителей его он увидел только мельком. Томка тоже была там. Ее пустили.

День был солнечный. Теплый. На клумбах перед больницей распустились на гибких веточках красивые белые цветочки. Над ними кружили и гудели пчелки.
Ким сидел на больничном крыльце. Люди заходили, выходили, хлопали тяжелыми металлическими дверьми, топали по крыльцу. Надевали бахилы, снимали их и бросали в урну. На лавочках под цветущими кустами сидели перебинтованные, некоторые с костылями, больные.
-Закурить дай пожалуйста.
Ким поднял вверх голову и увидел стоящего над собою мужчину. Потом понял, что это отец Андрея. Он быстро вскочил на ноги и уставился в его лицо. Оно было как серая маска. Безжизненное. И без эмоций.
-Что вы сюда вышли? Новости есть? Что такое?
Ким трясся как осиновый лист, глядя на него.
-Все так же. Он спит пока. Последняя операция нормально прошла. Дай закурить.
Ким выдохнул и сунул ему пачку.
-Забирайте хоть все.
-Нет, спасибо. Мне хватит одной. Я двадцать лет держался. Бывало, Андрей придет домой, а от него пахнет…. Думаю, ну все, пойду тоже покурю. Тянуло прямо на балкон…. Эх! На хер все…. Кому это теперь нужно?
Он закурил. Руки у него мелко дрожали, а взъерошенные, седые волосы выглядели какими-то жалкими. Он был в той же, что и вчера, одежде. В белой футболке с логотипом какой-то спортивной команды.
-Ты кто? – Спросил он.
Ким не понял вопроса и тупо посмотрел на него. Рот у него был как у Андрея. Такая же точно нижняя губа с ямочкой. И те же скулы, острые и породистые.
-Ты студент его? Или ты тоже по мотоциклам?
-А-а. Нет. Просто друг. Мы дружим с ним. Ким.
-Понятно. – он судорожно затянулся. –Я Александр. Девушка эта, Тамара, она сказала, ты вчера пьяный был. Ты так сильно плакал.
-Врет она! - выпалил Ким. – Ревнует потому что!
-Чего?
Александр нахмурился и опустил вниз руку с зажатой между пальцами сигаретой. Она дымилась.
-Не знаю…. Он ведь со мной жил. Мы все вдвоем делали. Я так к нему привык…. Ей, может, это обидно было….
-Так они с Андреем встречаются? Он ничего не рассказывал.
Ким не ответил. Отвел взгляд и уставился вдаль. Там, за кованым черным больничным забором, кипели обычные будни. И машины уже с утра пораньше гудели в пробке. Становилось все жарче.
-Ладно, пойду, - пробормотал Александр. Бросил сигарету мимо пепельницы. Развернулся и ушел обратно.
Ким снова устало опустился на крыльцо.
Буду здесь, - решил он. -Буду ждать Эльфа. И никто меня отсюда не оттащит. Буду его охранять.

***
Тамара по пути домой завернула в небольшой супермаркет. Быстро нашла нужное и выставила на ленту поллитровую бутылку водки и двухлитровую бутыль с Кока-колой.
Кассирша, дама средних лет, недоверчиво окинула ее взглядом.
-Девушка, а паспорт покажите. А то мне из-за вас в тюрьму-то неохота, сами знаете как строго сейчас….. и тд и тп.
Томка равнодушно, и как будто находясь во сне, полезла в сумочку. Пока рылась там и искала паспорт, больно укололась об острый стержень заточенного карандаша. Нащупала, наконец, корочку и механически сунула ее кассирше.
Та глянула в него и пробила товар. Томка расплатилась и сложила все в их фирменный желтый пакет.
Парни, стоящие следом за нею в очереди, непристойно захихикали, но Томка их не слышала.
Веки, распухшие от невыплаканных слез, осунувшееся миловидное лицо, делали ее похожей скорее на школьницу, чем на студентку четвертого курса.
Дома никого не было. Она кинула сумку в угол. Потом достала из кухонного шкафчика хозяйский графин, стеклянный, советского еще производства, с толстыми, резными стенками. И смешала в нем коктейль из водки напополам с Колой. И уселась это пить.
Когда Маринка явилась с учебы, Томка допивала уже второй такой графин. И смотрела, не отрываясь, в окно, на макушки елок, видневшиеся вдали. Опустевшая бутылка водки стояла тут же, на столе.
Маринку, прямо с порога, продрал январский мороз от вида этого натюрморта. Она бросилась на кухню и схватила подругу за плечи.
-Тома, умер что ли? Том!
Тамара испуганно захлопала на нее глазами.
-Марин, да ты что? Типун тебе…
-Ох! – Маринка выдохнула и упала на стул. – А что ты? Сидишь, пьешь тут.
-Мне можно. Я уже сдала кровь.
Томка развернула свою тонкую и прозрачную руку, показала ей след от иглы на сгибе локтя.
-Для него?
-Может быть.
-И как он? Есть новости?
Томка отхлебнула из стакана.
-Странно. Совсем не пьянею. Думала, к твоему приходу буду лежать и хрюкать на полу.
-Это из-за стресса. Так что там?
Томка прищурилась, глядя как сильный, поднявшийся к вечеру, ветер шевелит макушки деревьев.
-Операция нормально прошла. Легкое зашили. Колено собрали по кусочкам. Наложили гипс. Врач сказал, у него ноги переломаны в пяти местах. И правая рука тоже. Ключица еще. Он правой стороной ударился. Почка отбита, оторвалась. Кровь горлом шла. Позвоночник пока еще исследуют, ничего не говорят. Но он держится.
Томка, трезвая, как стеклышко, рассказывала это. Маринка затаила дыхание, глядела на нее. Томка хмыкнула. Поставила пустой стакан на стол и вытерла губы тыльной стороной руки.
-Тамара, не надо пить это. Подожди. Он выкарабкается, я уверена. Подожди еще немного. Поплачь. Слышишь меня?
Она только кивнула.
-Том, ты ела хоть что нибудь? Давай я бутерброд сделаю. Хочешь?
-Нет.
-Я все-таки сделаю. Может, потом захочешь.
Маринка суетливо вскочила и бросилась мыть руки. Томка все щурилась в окно.

Маринка шмякнула на стол тарелку с кусочками хлеба, сыра и огурца. Все что нашлось в их студенческом холодильнике. Томка машинально взяла и откусила бутерброд. Вкуса не чувствовала. Голова как-то отяжелела и клонилась на бок.
-Том, иди приляг. Серьезно. Тебе легче станет. Отдохни. Тем более, ты кровь сдавала. Нужно поспать.
Томка послушно поднялась и ушла в комнату. Маринка осталась на кухне одна. Взяла со стола пустую бутылку и бросила ее в ведро.
-Никогда мне не нравился этот ее Андрей. – пробормотала она. - Это ж надо было так вляпаться? Байкер, блин!

18.

Последняя неделя мая была уже летней. Отцвела сирень и зацвели акации, распустились пионы. В городе пахло цветами, но нарядная зелень уже успела слегка запылиться. Откуда-то появились целые рои полосатых ос. Они кружили над толпой, кидались на квас, который пили прохожие и на мороженое, как будто пытаясь вырвать рожок из рук. Дети верещали, взрослые отмахивались от желтопузых тварей и матерились сквозь зубы.
Было жарко, пыльно. Дождя давно уже не было, посеревшие, выгоревшие газоны поливали из шлангов. В последний раз гроза была две недели назад, в тот день, когда разбился Андрей.
Ким перестал ходить в больницу. Все равно никакого толку не было. Его в палату не пускали. Он не знал почему, может быть родные Андрея так распорядились. Он знал только, что Эльф очнулся в здравом уме. Он все помнил до последнего момента. Даже то, как летел на бетонное ограждение. Но поначалу, от боли он не мог даже говорить.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 12 131415 16 Следующая ⇒