Прикладная математика. 8 страница

10.
«В одну из наших математических встреч Андрей рассказал мне, что хочет открыть свое дело. Он занимался тем, что ремонтировал системники, ноутбуки, планшеты, электронные книги и прочую электронную технику, устанавливал и менял программное обеспечение. Он пожаловался, что аренда помещения, даже небольшого, стоит дорого, а дома работать невозможно. Я выслушал его и тут же, не задумываясь, пригласил к себе.
Он удивился, подумал. Но через неделю все-таки согласился. И перебрался ко мне в начале марта, чему я был несказанно рад. С ним было веселее. Сам не знаю почему, но одним своим видом он пробуждал во мне хорошего человека. При его присутствии во мне оживала совесть и просыпалась ответственность. Нет, он меня не воспитывал, он даже не думал учить меня жизни. Просто с его появлением я начинал отчего-то лучше соображать. Должно быть, я просто неосознанно брал с него пример как со старшего брата или даже отца, коих у меня никогда не было.
Он действительно много работал. Дома и в университете. А кроме этого, он мотался еще по выездным заказам. Энергии в нем было море, лени ни капли. Полная моя противоположность.
В первые дни я мало его видел, он только приходил ночевать. Но присутствие его ощущалось. Он оставлял мне по утрам заваренный чай, а иногда даже бутерброд, который к моменту моего пробуждения успевал подсохнуть. Комната наполнилась его вещами. И я чувствовал, что живу не один. Он заполнил пустоту. Может быть по причине моего хронического одиночества и тоски по родной душе эту душу я увидел в нем».

Ким быстро стал слушаться и подчиняться. Как оказалось, он добровольно привел к себе домашнего тирана. Андрей через пару дней освоился и принялся наводить свои порядки в чужой неуютной, но гостеприимной квартире. Неубранная, брошенная как зря одежда летела подростку в лицо. Еду на своей собственной кухне тот не получал до тех пор, пока не переделает домашние дела.
Но это было еще не все. В выходные Ким с Андреем распечатали окна и принялись наводить порядок. Прохладный мартовский ветерок влетал в квартиру вместе с воплями одуревших от весны, уличных котов.
Квартира была сильно запущена, хотя нет, скорее даже она была в ужасном состоянии. Кима, как хозяина, впрочем, и так все устраивало. Но Эльфантель взъелся на бардак и принялся наводить чистоту.
Ким устало вздыхал и покорно трудился. Андрей смело раздавал указания. Его бесила пыль свернувшаяся уютными клубками под кроватью, раздражали перекошенные дверцы на шкафах, сводили с ума кучи старых, перевязанных веревочками книг и газет на полу. Ему мешали жить поломанные стулья и продавленные кресла. Он беспрестанно спрашивал Кима о том, что можно из этого добра вынести и выбросить. Тот только равнодушно пожимал плечами. Бабушки уже нет, и ему стала безразлична судьба всех этих старых ненужных вещей.
В итоге они вдвоем сделали сто двадцать пять рейсов к ближайшим мусорным контейнерам и забили их до отказа. Андрей заставил подростка мыть окна и шкафы, сам ползал на коленках, усердно и тщательно драил пол и все, что попадалось на его пути.
К вечеру они оба еле-еле держались на ногах. Но закончили уборку только в одной из комнат.
-Ну вот. Видишь, как стало хорошо? – подытожил Андрей. -Чисто и светло. Теперь здесь уютно и можно жить. Или я неправ?
Ким бросил тряпку в ведро и с тоской оглядел серые выцветшие стены, окна без штор. Они вынесли почти все, комната стала совсем пустой и неузнаваемой. И оказалась неожиданно большой. Остались только диван, на котором он спал, шкаф в углу и круглый письменный столик с единственным целым стулом.
-На следующих выходных приведем в порядок кухню! - радостно произнес Андрей.
Ким почувствовал головокружение.
-Это вообще обязательно? Может и так сойдет? Много ли нам нужно вообще?
-Ленивый ты обормот.
Андрей приблизился и, проходя мимо, щелкнул его по лбу.
-Ай!
-Иди умойся. Я схожу в магазин и куплю чего-нибудь к чаю. Что ты хочешь?
Ким пробормотал что-то нечленораздельное.
Андрей отряхнулся в коридоре, накинул свою курточку и ушел. Ким остался один, ноги и руки у него ныли с непривычки, в теле ощущалась ломота. Он огляделся еще раз. Было тихо и холодно. Нужно было закрыть окна, но сил уже ни на что не осталось.
Внезапно он почувствовал, что бабушкиного присутствия в его спальне больше нет. Он как будто вообще оказался в чужой квартире. Это было странное ощущение. Ким осторожно присел на застеленный клеенкой диван.
На противоположной стене темнели квадратики от картинок и старых фотографий с незнакомыми лицами, их они тоже все поснимали. В этих местах обои не выцвели и были изумрудно-зелеными. Ким пялился на эти квадратики, пытался вспомнить, что же было на этих фотографиях. Они были словно окошки в его казалось бы недавнее, но такое далекое теперь прошлое.
За окном начинало вечереть и вокруг было очень тихо. Даже машин не было слышно, хотя окно было нараспашку. Все это в сочетании с голой холодной комнатой, запахом деревянного мокрого пола, пустотой и непривычной обстановкой стало давить ему на нервы. Ким снова ощутил это чувство – странное и непонятное. Реальность стала отдаляться от него, мозг заполнился непонятными ощущениями. Ему хотелось встать, но в теле была слабость. Он уставился в щербатый серый пол, пытаясь усилием воли вернуться назад. Но его все откидывало, как будто утаскивало течением в открытое море.
-Что будет, если это не прекратится? – подумал он. –Сойду с ума? Может быть именно так с него и сходят?
В коридоре раздался шум. И одновременно голос Андрея.
-Эй, бездельник! Ты хоть бы чайник поставил!

***
-Уволишься? Серьезно? Жалко. А мне ведь еще целый год учиться. Получается, мы больше не будем видеться в университете. Слушай, ты это не из-за меня случайно?
Андрей поднял голову от зачетной ведомости и удивленно взглянул. Тамара тут же смутилась.
-О чем ты говоришь?
-Прости. Я какую-то ерунду плету…
-Да я никогда не мечтал быть преподавателем. Просто предложили, вот и начал…. Нет, уволюсь. Мне с компьютерами интереснее работать.
-Интереснее, чем с людьми?
-Можно и так сказать.
-Ясно.
Она кивнула. Андрей расписался внизу листа, положил его в желтую пластиковую папку.
-Том, у меня еще новость есть. Смешная я бы сказал. – он улыбнулся.
Томка склонила голову набок, готовясь выслушать, и тоже улыбнулась. Она сидела напротив Андрея, как студентка сдающая экзамен. Дверь в аудиторию была закрыта, за окнами вечерело и в коридорах все реже раздавались шаги и голоса.
-Ты знаешь, я к твоему брату Киму жить переехал.
-Что? – ей показалось, что она ослышалась. - В смысле? Зачем это?
Андрей пожал плечами и стал вычерчивать в углу чистого листка какие-то линии.
-Да как-то спонтанно все вышло. Честно говоря, я в последнее время все думал о том, как бы уйти из дома. А главное – куда. Мне работать негде, дома всем мешаю, тесно. Это ненадолго, конечно. Как бизнес налажу – сниму себе квартиру.
-Да, но… странно как-то. Вы же с ним не ладили. Разве нет?
Она была слегка ошарашена. Особенно тем, что даже не подозревала об их дружбе.
-Нет. Мы подружились. Он хороший парень. Но какой-то потерянный, одинокий. Друзей совсем нет. Я немного удивляюсь, как это семья отпустила его так рано.
-Трогательный?? Это Ким? Ты о нем говоришь?
-Да. – Андрей посмотрел в окно. - Ему еще рано жить одному. За ним сейчас присматривать нужно. Кому-то взрослому. Он в таком возрасте, когда многое решается. Хотя это и немного запоздало у него… но я сам такой был, только лет в тринадцать….. Попадет он сейчас не в ту компанию и все. Пиши - пропало. Он еще не сориентировался, опыта не имеет и подсказать ему сейчас никто ничего не может…. Он ведь думает, на самом деле, что не нужен никому. Это заметно. Он как пластилин, из него что угодно можно вылепить. Это пока, но совсем недолго осталось, совсем скоро он повзрослеет и тогда уже будет то, что будет. Он очень интересный и своеобразный.
Томка удивленно молчала.
-Ты что-нибудь про его отца знаешь?
-Ну… Он бросил их, когда Киму было шесть, -произнесла Тамара. -Он еще в школу даже не ходил. Я точно не знаю, почему он уехал от них. Он и с матерью своею так же поступил. Ни разу не навестил ее за все годы. А Ким у бабушки, можно сказать, вырос. И характером он тоже сильно похож на нее. А мать Кима три года назад замуж вышла во второй раз и родила еще одного сына. Вот он и остался один. Как бы сам по себе, в стороне от семьи. – она внимательно смотрела на Андрея. – Я даже не думала, что вы подружитесь. Странно. Вы настолько разные люди.
Андрей чуть прищурился.
-Да уж, это правда. Но с ним можно договориться. Ты знаешь, что он иногда плачет во сне?
Томка пожала плечами. Андрей ее удивил. Он, оказывается, очень внимателен к людям, просто никогда до этого не показывал даже виду…. Откуда только эти прозорливость и чутье на людей в человеке с математическим складом мышления. Или одно другому не помеха?
-Это хорошо... Присмотри за ним. Если тебе это не сложно. – пробормотала она.
-Нет. Мне не сложно. Ну что, пойдем?
Он захлопнул папку и поднялся.

Маринки дома не было. И то, что она в любой момент могла появиться, только придавало остроты ощущениям.
Раздетым Андрей выглядел более красивым, нежным, юным и ее тянуло к нему как магнитом, постоянно хотелось прикасаться и чувствовать. На ощупь кожа была гладкой, волосы мягкими, а губы сухими и горячими, будто обожженными солнцем.
Смешно, но то, что ее особенно заводило, были не нежные ласки и поцелуи, а его острый ум. Она вспоминала как он читал сложнейшие темы обалдевшим и притихшим студентам, или как возился с забарахлившим компом, до отказа набитым важной информацией. В обоих случаях люди смотрели на него, как на высшее существо. И ждали почти что чуда. Он же уверенно делал свою работу. Терпеливо, вдумчиво, спокойно. Это ей безумно нравилось в нем, она им гордилась.
Он казался полным тайн, скрытых слов, невысказанных мыслей. Как будто в нем таился клад. Чувствовала, что мысли бродящие в его голове и отражающиеся на лице, не так просты. И что в нем есть секрет, который пока еще никто не разгадал, потому что он, хотя и был вполне общительным человеком, главное все же: свои суждения, оценки, планы, мечты - не раскрывал. И это было слегка обидно.
Наедине они бывали редко. Но зато незабываемо. Томка с ним каждый раз улетала. Он никогда не спешил, был нежным и совершенно раскрепощенным. В два счета он отбил у нее стремление зажиматься, стесняться и прятаться. В постели его перфекционизм и уверенность были как нельзя кстати. Невысокий рост и хрупкое сложение придавали ему какой-то особенный шарм, уют, своеобразную изысканность, тем более, что благодаря своему интеллекту и воспитанию, он казался ей на голову выше всех остальных мужчин.

В комнате было темно. Только окно чуть заметно светилось у изголовья. Тепло, тихо, уютно.
Томка сделала усилие, сонно протянула руку к комоду и посмотрел время на сотовом. Встрепенулась.
-Маришка вот-вот придет. Они обычно гуляют, а потом на самый последний сеанс…. Надо вставать.
-Хорошо. – пробормотал он. Но спустя минуту добавил: -Нет, не могу. Сил нет. Я сплю.
-Андрей!
Он засопел.
Томка засмеялась и дернула его за руку под одеялом. Он вдруг резко развернулся и, набросившись, принялся нещадно щекотать. Волосы у обоих растрепались, они запыхались.
-Прикинь, она сейчас придет. Что делать будем? Прятаться? – расслабленно спросила она минут пятнадцать спустя.
-Куда?
-Можно в шкаф. Или на балкон.
-В шкафу душно, на балконе холодно.
-Под кровать можно.
-Да ладно. Мне лень вставать.
-Ну Андрей.
Его имя, произнесенное в темноте, на вдохе, показалось сухим и одновременно сладким на вкус. Томка протянула руку и коснулась его лица. Он лежал на спине.
-Ты такой замечательный. – сказала она куда-то во тьму.
-Почему?
-Откуда мне знать? Может планеты над тобою так сошлись.
-Ты серьезно?
-Да. Когда ты говорил сегодня о моем двоюродном брате, то мне даже стало не по себе. Как будто ты людей насквозь читаешь….
-Ничего особенного. У него и так на лице все написано. Знаешь… я и сам одно время был таким как он. Забитым и растерянным. Только у него в семье по-другому. Меня мои родители жестко контролировали и воспитывали строго.
-Думаю, это правильно. Особенно, если касается мальчишек, - заметила она.
-Я бы так не сказал. Иногда это только мешает. Когда ты все время под прессом, то нет возможности быть собой, делать то, что нравится. Понимаешь? Впоследствии это выливается в другое… в агрессию, например, или в лень, в апатию. Я, например, только когда садился на мотоцикл, чувствовал себя по-настоящему хорошо. Даже сейчас. А у твоего брата даже увлечения никакого нет, отдушины. Странно все это….
Томка молчала. Про Кима сейчас она не думала вовсе, только про Андрея. Внезапно ей показалось, что она ухватила эту жар птицу за хвост. Как, например, можно его раскрыть, узнать о нем больше, и возможно, стать еще ближе. Через его страсть - мотоциклы. Она удивилась, что раньше не поняла настолько простой вещи. Нужно просто разделить его увлечение, стать частью этого особенного мира, в котором он проводит так много времени.
-А как давно ты увлекаешься этим? – незамедлительно спросила она.
Андрей, кажется, улыбался. Это почувствовалось в голосе.
-По-настоящему, лет с семнадцати. Когда у меня появился свой мотоцикл. Первый. Мы тогда здорово потрепали друг-другу нервы. Я родителям, а они мне.
-Они тебе запрещали?
-Да не то чтобы… Просто были против и все. И загружали меня делами по самое «не хочу»…. Сестры тогда были маленькие. Вечно дел, возни с ними по горло, а потом еще близняшки родились. Я вот до сих пор с закрытыми глазами могу заплести косички и бантик завязать.
Томка улыбнулась.
-Ну да, - продолжил он. – Деваться было некуда.
Внезапно послышались щелчки отпираемой двери. Они тут же замолчали. В полной темноте эти звуки были слегка пугающими, как будто кто-то пытался проникнуть в квартиру.
-Маринка пришла!
Томка вскочила и по-садистки, без предупреждения, врубила свет. Андрей закрыл лицо руками.
Маринка заявилась домой не одна, а с Вовкой. Оба, судя по звукам, явно были навеселе. Они завалились в коридор, топая, как слоны, хихикая, громко целуясь и переговариваясь шепотом, все вперемежку.
-Свет горит…Том, ты что, не спишь?
-Не сплю, - ответила Томка.
-Тогда привет. – Вовка заглянул в комнату и тут же встретился взглядом с Андреем, который сидел подперев подбородок руками на разобранной Томкиной постели в одних только джинсах.
-Ох, ё! Извиняюсь…
Томка у зеркала причесываясь, пошла красными пятнами. Андрей пристально посмотрел на нее.
-Ну чего ты, Том? Была бы это твоя мама, я бы еще понял ситуацию.
Вовка громко заржал, и сделав пару шагов, протянул Андрею руку.
Маринка тоже нарисовалась на пороге комнаты, не решаясь отчего-то пройти дальше. Окинула Андрея внимательным взглядом.
-Хорошо, что вы не спите. Мы по дороге купили курицу, после кино так есть захотелось. Будете с нами?

Молодые, голодные, вчетвером они умяли ее за пять минут. Потом поставили чайник. За окошком царила ночь, а на кухне было светло, уютно и весело. Сидели за маленьким столиком тесно, но это не мешало. Томка побросала пакетики чая в розовые чашки.
Вовка был приколист и любитель поболтать. Жестикулировал и вертел крупной темноволосой головой. Подробно и с издевкой пересказал сюжет фильма про конец света, который они только что видели с Маринкой.
-Ей понравилось, а я чуть не сдох со скуки. Хорошо, что пиво взял. Нужно было еще и домой прикупить. Посидели бы сейчас. – пожалел он. – Может, сгонять?
Маринка пнула его в затылок.
-Час ночи. С ума сошел?
-Спасибо. Мне, пожалуй, пора. – произнес Андрей.
-Да оставайся, устроимся на полу. – засмеялся Вовка. – Я у них так сто раз уже ночевал. У меня даже уже есть свой угол. Нагретый. У батареи.
Андрей улыбнулся.
-Не могу. Мне на работу с утра.
-В воскресенье?
-Да.
-Ты просто обломщик какой-то, - произнесла Маринка, стоя над ними с кипящим чайником.
-Что? - Андрей поднял на нее глаза, и они встретились взглядом.
-Отодвинься немного, а то обожгу. – деловито сказала она.
Маринку он не раздражал, но что-то непонятное в нем ее задевало за живое. Так же сильно, как Томку притягивало. Вначале, после нескольких первых встреч, Маринка решила, что ей не нравятся в нем эти его «слишком». Слишком он умный, слишком занятой, слишком правильный, сдержанный, вежливый и уравновешенный. Томке она, конечно, об этом сказала, но та не стала ее слушать. И даже не поняла, что она имеет в виду.
Но сейчас, видя его в простой измятой серой футболке, большеглазого, растрепанного, (только что из постели), но по-прежнему такого же невозмутимо-сдержанного, она почувствовала легкую досаду. И одновременно небольшой испуг. Андрей был привлекательным, но в стиле юного Ганнибала Лектора. (Пришлось как-то посмотреть этот жуткий фильм, Вовчик затащил). Одновременно умного и страшного, чертовски продвинутого. И человека, который себе на уме.
И про себя Маринка решила, что если этот Андрей все-таки не маньяк, то пара-тройка скелетов у него все же имеется. Ей казалось, она чувствует в нем подвох.
Андрей о таких Маринкиных внутренних страстях понятия не имел. Он спокойно вышел от них в два часа ночи и сел в такси. Ну не мог он спать в чужом доме, знал, что не заснет. Нужно было ехать домой. Он едва-едва только привык к квартире Кима и перестал лежать по ночам и мучиться идиотской бессонницей, пялясь в темноту словно филин.
Они все еще жили в одной комнате, и за прошедшую неделю Андрей пару раз вставал и подходил к его дивану. Мальчишка этот спал беспокойно, ворочался и что-то бормотал. А однажды даже плакал во сне. Андрей изумился и долго думал, стоя над ним в темноте, будить его или нет. Потом все-таки решил не трогать. И усмехнулся про себя, подумав, что если бы этот нервный парень сейчас проснулся и увидел его, Андрея, стоящего над ним, как привидение, то наверняка бы сознание потерял от ужаса.
Вообще, этот подросток вызывал у Андрея странные, смешанные чувства. С одной стороны, Эльфантелю вроде бы не должно было быть никакого дела до его проблем. Ну подумаешь, не в ладах с семьей, подумаешь, плохо учиться. Если посчитать, то по округе таких наберется не одна сотня. Ленивых, плохо воспитанных оболтусов, не знающих куда себя деть и что делать с собственным временем.
Но все-таки что-то Андрея в этом школьнике задевало. Он сам удивлялся. Может быть его трогала необычная, странная беззащитность Кима перед жизнью, полная неприспособленность к окружающей среде. Среди толпы людей Ким напоминал Андрею беспомощного галчонка в стае голодных лисиц. Хамоватость этого парня, вызывающее равнодушие ко всему вокруг только усиливали это впечатление. И то, как он иногда вопросительно смотрел на Андрея своими пронзительными темно-карими глазами и его замкнутость и заранее ожидаемое плохое к себе отношение….

В квартире было пусто. Эльфантель недоуменно осмотрел кухню и все три комнаты, заглянул в ванную. Кима нигде не было.
Хотелось одного – спать. Но он все же разделся, встал под душ. Теплая вода, скользя по коже, смывала дневную усталость. Когда он уже заканчивал, в коридоре послышался шорох.
-Ким, это ты пришел?! – крикнул Андрей.
В ответ раздался грохот, что-то звякнуло, потом хлопнуло. Эльфантель обмотался полотенцем и выглянул из-за двери. Дверь в туалет была приоткрыта, Ким сгорбившись, блевал над унитазом.
-Этого еще не хватало….
Наспех одевшись, Андрей выскочил из ванной.
-Что с то… ну ясно. – его охватила злость.
Андрей недолго думая вломился в туалет, схватил парня за предплечье одной рукой, а второй за отросшие волосы.
-Ты что, рехнулся мать твою!
Лицо у Кима было бледное, его трясло и знобило. Эльфантель выволок его и почти что на себе дотащил до ванной. Нагнул, перекинул через бортик прямо под кран и врубил ледяную воду.
Парень взвыл и вцепился в руки Андрея бледными пальцами, стал царапаться. Сцепив зубы, Эльфантель продержал его с пол минуты, потом отпустил. Ким осел на пол, вода лилась с него ручьем, футболка прилипла к телу. Он поднял белое, с выпученными и ошалелыми глазами лицо.
-Ты охренел что ли?
Вода продолжала шуметь. Они молча смотрели друг на друга с пол минуты. Андрей тяжело дышал..
-Тебе всего семнадцать. Что ты творишь, ребенок? У тебя же интоксикация!
Ким перевел взгляд на его расцарапанные в кровь руки. Устало поднялся, опираясь о бортик.
-Перебрал я немного. Но кидаться то зачем на меня?
-Делай, что хочешь, - психуя бросил Эльфантель. Быстро выскочил из ванной. Ким проводил его взглядом. Шмыгнул носом, поежился. Ледяная вода заметно отрезвила. От водки смешанной с пивом его тошнило всегда. Надеяться, что пронесет и в этот раз было глупо. Хотя…. знай он, что Эльфантель еще не спит и учует да еще и так взбесится…. лучше бы домой не приходил и остался у Вовчика.
Он скинул мокрую одежду, остался голым до пояса. Умылся, почистил зубы. На душе было гораздо хуже, чем в теле.
Свет от уличного фонаря падал на пол блеклым желтым пятном, Ким тихо прокрался и лег в свою постель. Голова лежала на мягкой подушке и кружилась и было отчего-то очень грустно.
-Эльф, ты такой бешеный оказывается…. – пробормотал он в темноту. -А знаешь, мне даже понравилось. Очень бодрит….. Я даже не понял вначале, что ты делать собрался.
Андрей не ответил. Ким тяжко вздохнул.
-Слушай, ну это всего один раз. Мы просто сегодня отмечали день рождения у одного пацана. Сначала дома, а потом на улицу пошли. Там все в зюзю были пьяные, я еще самый нормальный был. И до дома сам добрался.
-Мне это не интересно.
-Я редко напиваюсь. Просто сегодня так получилось….
-Знаешь, Ким. Ты тоже меня извини. Я вообще не должен был тебя трогать, -тихо ответил Андрей. –Сам не знаю, накатило что-то. Ты ж несовершеннолетний еще. Я все время об этом помню.
Угол его тонул в темноте. Ким видел лишь очертания его фигуры. Андрей лежал на своей раскладушке поверх покрывала.
-Да ладно. Я же говорю, мне понравилось.
-Любишь грубость?
-Чего?
Ким приподнялся и уставился на него. Эльфантель тихо рассмеялся.
-Я пошутил. А вообще мне такое твое поведение не нравится. Но я не мама твоя, чтобы за тобой присматривать. У меня и так забот хватает. Ты меня сам сюда пригласил, это твой дом. И я командовать тобой не буду. Но если ты предпочитаешь вместо нормального отдыха такое…. Тогда я твоим соседом больше не буду. Пойми меня правильно.
-Я понял уже.
-Хорошо. Давай теперь спать.
Эльфантель приподнялся и стянул через голову футболку. Он всегда предпочитал спать с голым торсом, ему вечно было жарко. Ким смотрел как он укладывается. И внезапно вспомнил крепкие чужие руки, которые пол часа назад насильно удерживали его под ледяной водой, прижимали к холодной эмали. Сейчас Ким согрелся, разнежился в тепле, но воспоминание было ярким и не отпускало. Защекотало где-то в бедрах, стало тепло и приятно. Такой хрупкий внешний вид и такие сильные руки. Злой, бешеный, сцепивший зубы Эльфантель. Ким потянулся и перевернулся на живот.
Захотелось все это повторить, рассмотреть как следует при этом его лицо. Но и без того было ясно, что во второй раз такой номер не прокатит.

11.
Валька сама отыскала Кима на большой перемене. Он, кутаясь в ветровку, курил с другими пацанами за школьными гаражами.
Увидев ее, Ким отошел в сторонку от парней. Валька скорчила гримасу недовольства.
-Куда пропал? Вообще перестал заходить к нам.
-Никуда. Сама-то чего не заходишь?
-Учусь. И вообще….
-Ну вот и я «вообще».
Она немного помолчала, облизала розовые с блеском губы. Накинула на голову капюшон белой куртки. Ветер за гаражами гулял холодный, трепал голые тонкие ветви молодых вязов. Ким медленно и молча затягивался, любуясь носками своих кроссовок.
-Это точно. Вся школа про тебя гудит. – произнесла она.
-Ты о чем? - он слегка напрягся.
-О чем? – передразнила она. -Как ты с Верушкой отношения выяснял. Ты у нас теперь вроде героя. Младшекласники скоро к тебе за автографами будут выстраиваться, ведь ты «мальчик, который выжил». Наехал, наорал на завуча и даже не пострадал.
-А-а, это… - протянул Ким. – Фигня.
Валя слегка улыбнулась.
-Ким, говорят за тебя кое-кто заступился перед ней и перед директором тоже. А он уже приказ готовил…. Ты ж не ходил в школу ни фига.
-Что?? – подросток вытаращился на подругу во все глаза. – Какой еще приказ?!
Валька прищурилась. Ким, нервничая, снова затянулся. Потом бросил сигарету на скользкую размякшую землю и затоптал ее. Он чувствовал, как на душе скребут кошки. И без сигареты стало тошно.
-Ты типа не знал.
-Ерунда какая. Исключение…. За это? Хотя… вполне может быть. Я не думал….
Валька многозначительно пожала плечами.
-Вот так то. Не пропускай больше, ладно? Моя мама просила тебе передать. Они все замяли, но осадок остался. Ты Верушу знаешь… Это серьезно. Осталось то всего два месяца. Тебе сейчас повезло, но все равно лучше сиди себе тихо. Заступники, они тоже не железные.
- Заступники, говоришь? Да кому я нужен?
Она не ответила.
-Пойдем отсюда. Холодно.
Школьники вышли из укрытия и, не сговариваясь, побрели по асфальтовой дорожке к скамейкам. До начала урока было еще десять минут.
Ким затосковал. Да он ведь уже должен был быть исключен из школы. И после той сцены с математичкой он от силы два раза сходил в школу за полторы недели. Гулял по улицам или просто дома сидел, в своей берлоге. Врал всем. Матери, Андрею, Томке. Только с переселением к нему Андрея, Ким вернулся к учебе. Пришел, как ни в чем не бывало, извинился перед Верой Ивановной и все. Она как будто ничего и не помнила. Хотя такого быть не могло. Его проступок и грубость по отношению к учителю, да плюс хроническая непосещаемость. За это все нельзя отделаться тихим «извините меня».
Ким молча косился на подругу. Валька наверняка знала, кто уговорил завуча и директора. Потому что Валькина мама была в родительском комитете и тесно общалась с обоими. Плюс еще дружила с женой школьного директора.
Ким задумался. Его мама в школу точно не ходила. Ей не до этого. Она даже не знает ничего про всю эту дурацкую историю, ведь городской телефон у них дома давно отключен из-за Борьки, а сотовый она вообще вечно забывает зарядить. Поэтому вряд ли ей могли дозвониться.
-Как с Максом дела? – спросил Ким, топая ногами по чистому асфальту и отряхивая с ботинок прилипшие вместе с грязью прошлогодние листья. Он старательно делал вид, что последние новости его совсем даже не волнуют.
Валька улыбнулась и тряхнула челкой.
-Общаемся. В клуб пару раз ходили. Нормально.
-Поздравляю.
-Да не с чем особо. Он будет поступать в военную академию, в Москву. Так что последние деньки мы гуляем с ним вместе.
-Что-то ты не особенно грустишь. – заметил Ким.
-А чего мне грустить? У меня же ты остаешься.
Он засмеялся, захлебнувшись холодным воздухом.
-Что ты ржешь? Что я смешного сказала?
-Ничего. Дубак тут. Пошли в школу.
Киму было неуютно, пусто на душе. Он подумал о том, что сегодня был первый раз, когда они с Валькой скрывали друг от друга свои искренние чувства. У обоих появились секреты. Или это уже называется «быть взрослым»?

Ким еле-еле отсидел уроки. Приплелся домой и шмякнул рюкзак на пианино.
Андрей уже был дома и возился у плиты. Ким не переодеваясь устроился на стуле, уставился исподлобья в его спину и стал нервно теребить заусенец на большом пальце. Эльфантель что-то поджаривал, метался за солью и перцем, в общем был занят, поэтому свирепый взгляд Кима до него как будто и не долетал.
В конце - концов Киму это надоело.
-Эльф, это ты ходил в школу, да?
Андрей развернулся, почувствовав недоброе в его голосе. Ким смотрел напряженно. Глаза его казались большими и были совсем темными. Какой-то непонятный, пугающий цыганский взгляд на белом, чуть удлиненном лице с мягким и красивым, порезанным в двух местах подбородком. Бордовая школьная рубашка с закатанными до локтя рукавами, мятая, застегнутая не на все пуговицы еще сильнее оттеняла белизну кожи, темноту карих глаз и жестких, отросших не в меру волос.
-Ты чего такой бешеный?
-Не стоило так напрягаться. – быстро ответил Ким. -Сказать по правде, я вообще не представляю, зачем тебе это нужно. Ну исключили бы меня и что?
Андрей выдохнул. Вот оно, пришло. Как говорится, не делай добра, не получишь в ответ по морде….
-И что? Что бы ты делал?
-Значит, это все-таки был ты!
-Ах ты…. Хитришь? Как ты вообще узнал?
-Узнал. А зачем ты это скрывал?
Эльфантель пожал плечами.
-Я не скрывал ничего. Ким, я просто сделал, что посчитал нужным в данной ситуации. Не Бог весть какие у меня связи, но и этого хватило для хорошего дела. Тебе еще этого….
-Какого на фиг хорошего дела?! – взвился подросток.
-Ну, не злись. Я не пойму, чего ты вообще бесишься?
Ким окатил его взглядом, как кипятком.
-Эльф, ты бы не лез в мои дела! Мне не нужны никакие подачки! Сам разберусь! Чего ты вообще лезешь в мою жизнь? Если ты спишь с моей двоюродной сестрой, это не значит, что ты должен еще и за мной присматривать!
-Да ты о чем вообще? – не понял Андрей. –При чем тут твоя сестра?
-Жалеть меня только не надо. Терпеть этого не могу. Я бы и сам со всем разобрался! Без тебя. По-моему у тебя с головой не в порядке, знаешь, мне так кажется.
Эльфантель резко отвернулся, выключил газ.
-Прости, что вмешался, -пробормотал он и тут же ушел из кухни.

Ким, оставшись один, почувствовал себя обманутым. Жалким, несчастным неудачником. Андрей был прав, тысячу раз прав во всем – Ким прекрасно все понимал. Обида мигом ушла, осталось одно опустошение. На равных – он хотел быть с ним на равных. Не чувствовать даже иногда этой унижающей заботы и опеки со стороны Андрея. Он мечтал повзрослеть. Хотелось в два дня достичь уровня Эльфантеля и быть таким же спокойно-уверенным, сильным и независимым. Но нет. Все шло по-старому. Андрей видел в нем лишь бестолкового ребенка. Ким понял, что сейчас он только усугубил это впечатление. Бездарный, вздорный, злой ребенок. Он довольно долго сидел на своей кухне в одиночестве и грустил, пялясь в щербатый пол.
Нет, ну что на самом деле я хочу от жизни? –думал он. -Чтобы она покатилась по наклонной? Как я буду жить дальше, если мне ничего не интересно и на все наплевать? И если я не получу профессию, что будет со мной? Придется идти воровать?
Самое страшное в этой ситуации было то, что он прекрасно все понимал. И свое плачевное положение, и благородство Андрея, и снисходительность директора на пару с завучем. Понимал, что ему пока еще просто везло.
Как нельзя кстати Ким вспомнил картинку из своего детства. Они с мамой покупали на уличном лотке мандарины. Была зима, холодно. Толстая красногубая тетка, прокуренная, увязанная в серый козий платок, деловито отсчитывала мелочь из толстенной пачки. Пока они стояли, к ней подошел какой-то парень. Довольно еще молодой, но потрепанный. Худо и грязно одетый, неухоженный. Работник той же точки, по всей видимости. Мать чуть сморщилась при виде него, все-таки они торговали продуктами. Парень этот отчитался тетке о каких-то выкладках-разгрузках. А потом жалостливо, тихо и пискляво попросил денег на обед. Сказал, что хочет есть, и просил у нее какие-то копейки на дешевый бутерброд из киоска сети быстрого питания, которые в избытке были вокруг понатыканы.
Она ему отказала. Отправила куда-то и он покорно ушел. Ким тогда уже все понимал. Ему стало до слез обидно за того парня и он с детской непосредственностью зло уставился на продавщицу.
Когда они отошли, он дернул маму за рукав. Сказал что-то. Но, что удивительно, она его не поддержала. « -Он сам виноват. Плохо учился и ленился, вот и заслужил себе такую жизнь. А продавщица здесь ни при чем». - ответила она.
Ким тихо встал и пошел в комнату к Андрею.
-Эльф, ты извини. Ты прав, школу нужно закончить. Прости, что наехал. И это…спасибо тебе.
Больше Ким из себя выдавить ничего не смог, было очень неловко. Он мялся, до хруста зажимая свои пальцы. Андрей оторвался от книжки и посмотрел на его ноги в черных тапках. А потом поднял голову и посмотрел Киму в лицо. У того пылали щеки.
Искренне – понял Андрей, - значит, осознал.
-Ну, знаешь…. я рад, что до тебя оно дошло, - сказал он вслух. -Пойдем, поедим уже, а то желудок сводит. Ты чайник поставь пожалуйста.
Этим же вечером Ким сидел за столиком и честно учил параграф. Новейшая история: преворот, кризис, смена власти. Развал прежнего режима, развал страны. И рождение чего-то нового. Полукриминального, хваткого, жадного до жизни и материальных ценностей. Слова мелькали, строчки путались перед его глазами. Он все больше углублялся в чтение и все меньше понимал смысл текста.
Андрей работал, был рядом. Он ползал на коленках, ремонтировал системник. Что-то вставлял в материнскую плату, выдергивал. Потом дул туда, заглядывал, светил себе фонариком и ковырялся отверточкой. Он крутился и вертелся. Мелькал локтями, оголившейся поясницей, белыми пятками. От неудобной позы и от спешки он часто дышал, облизывал губы, щурился. Джинсы с него чуть-чуть сползли, и поэтому стало видно черное белье.
Ну что за человек, а? Ни секунды без дела, вечно в работе. Ким устал, бросил читать и уставился на него.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒