|
|||
Поэзия. Пылинка на ножеПоэзия Я брёл по городу ночному. Сияли звезды. Падал снег. Я оказался в незнакомом Квартале нищих и калек.
Темно здесь ночью, грязно, жутко, Но страх, пугая, и манил. Вот, наркоманы, проститутки, Воры, убийцы. Сникнул пыл.
Хотел идти уже обратно, Но вдруг увидел странный свет Над девушкой с лицом приятным. Я ей представился «Поэт».
Она в лицо мне посмотрела, А после за руку взяла И за квартальные пределы Меня куда-то повела.
В ее запущенной квартире Мы оказались через час. «Смотри, – сказала мне, – мой лирик, Куда завел меня Пегас».
Ее спросил «Вы поэтесса? », А думал, что схожу с ума. «Нет, страж печали поднебесной, Я есть Поэзия сама!..
Ты удивляешься, что падшей, Продажной девой стала я. А это все поэты наши, Твои коллеги и друзья!
Ежесекудно, ежечасно Они насилуют меня Корявой рифмою ужасной, Стишатами «на злобу дня».
Я стала жалкою рабыней Корпоративов и попсы. Вот из-за вас, лишь вас, отныне Я лишена своей красы».
Я тихо плакал, это слыша, Она поставила мне чай. Стреляли пули снега в крышу, Стреляла в сердце мне печаль.
Она, мои увидев слезы, Утерла их своей рукой: «Мой мальчик, милый, несерьезный, Не о тебе я. Ты другой!
Твои стихи не идеальны, Но ты не жалкий графоман. Не всеми встречен ты похвально, Но не сдавайся. Верь стихам!
Мне так нужны такие слуги, Простые, верные, как ты. Пусть образ мой сейчас поруган, Отравлен ядом клеветы,
Ты никогда к ней не привыкнешь, Подымешь вдохновенья флаг. «Поэзия жива! », – ты крикнешь, Забыв неловкость, стыд и страх.
И я тогда уйду с панели... Чего ты, Саша, выпей чай». В друг друга долго мы смотрели. Она молчала. Я молчал.
Я стал пред нею на колени И руку ей поцеловал. И мы расстались, словно тени. Ее я больше не встречал.
И, вспоминая час вечерний, Себе негромко я шепчу: «Пусть я сторонник всепрощенья, Но за нее я отомщу! »
Пылинка на ноже Говорят, что поэт, если чувствует время И с талантом от Бога в хрустальной душе, Раскрывает любую, без разницы, тему: Хоть любовь, хоть пылинку на ржавом ноже.
Постараюсь раскрыть. Только я не пылинку, А обильный слой пыли увидел давно На оружии сильном, достойном, великом, Что чарует, как роза, пьянит, как вино.
Я сейчас про поэзию. Времени много Нож стихов наших в ножнах без дела лежал, Но пора уже рыцарям снова в дорогу, И стремится воскреснуть геройства душа!
Этот нож мы от пыли и грязи очистим, Закалим его алым священным огнём. Нет, победа не станет явлением быстрым, Мы к нему сквозь страданья и муки пройдём…
До конца будет верен не каждый союзник, Нож на золото сменит, покой и еду, И предавшего бросит строптивая муза, Снясь ему, укоряя, в полночном бреду.
Лучших только лишь смерть разлучает навеки, Но не в силах она победить их труды, А они пробуждают мечты в человеке, О любви и свободе – святые мечты.
Пробуждённый отправится с нами на поиск, А уснувший проспит в суете свою жизнь, Не проснётся добро, красота в нём и совесть, Этот сон – не мираж, а падение вниз.
Знаю, крепок мой нож и в бою не предаст он, Не запылен. Нож чист, как младенца слеза. Выручал он меня в дни нелёгкие часто И рубил правду-матку злу прямо в глаза.
Но сейчас я ослаб. И зову я на помощь Тех, кто мне не позволит нож выбросить вон. А пока я устал, как последняя сволочь И меня не прельщает грядущего звон.
Если грубости я отвечаю хоть что-то, Против нежности силу, увы, не найти, Ну, а нежность не любит. Печальнее гота Не сверну, но и не продолжаю пути.
Что ж, трибуны, идите. Догоню я вас скоро, А пока что в объятьях тоски полежу. Даже если в пути непрогляднейший морок – Не давайте пылиться таланту-ножу!
*** Это день, как десятки до этого пуст. Зубы щеткой почистил, за хлебом пошёл. Мой хороший товарищ заждался меня. Завершение дня увенчает кровать. Ах, забыл. В суете умудрился опять, Их, возможно, когда-нибудь кто-то прочтёт.
|
|||
|