Часть третья 3 страница

Набрав код, Гена дождался открытия стеклянной бронированной двери и вошел в бокс. Тушу как раз домывала автоматическая душевая.

Экран внутренних органов показывал вполне сформировавшуюся новую печень, анализаторы выдали идеальные анализы. Геннадий набрал номер на телефоне:

– Аристарх Кириллович, тело готово для операции.

– Прекрасно. По запросам, сегодня большую цену дают в Японии. Кстати, у нас оттуда заявка на двадцать порций «Эйдоса». Сколько у нас на складе?

– Восемнадцать.

Пока шла операция, Аристарх Кириллович связался с японцами, договорился о воздушном коридоре для своего вертолета, вызвал из поселка летчиков и дал команду на отгрузку восемнадцати контейнеров «Эйдоса».

Лекарство из сейфа‑ холодильника Аристарх доставал сам. Оглаживая гладкие бока контейнеров – по двести ампул в каждом, осторожно ставил их в антиударные кофры.

За ожидаемую печень готовы были платить полмиллиона. С японской клиникой работали третий год, там знали – печень, доставленная из Зоны Топь, пригодна для любого пациента и приживется без отторжения. На «Эйдос» спрос был стабилен, но Топь не работала с индивидуальными клиентами, продавая оптом не менее десяти контейнеров. А не каждая клиника была готова выплатить сразу десять миллионов евро.

– А можно? – Иван заглядывал в глаза Гене и на экран телефона, заранее спрашивая у Академика разрешения. – Можно я сегодня ассистировать буду?

– Можно, – первым ответил Академик, и Гена с ним согласился.

Вертолет поднялся с площадки и полетел в сторону Японии, до которой было ненамного дольше, чем до Москвы.

Академик проследил за полетом вертолета на экране монитора. Другие мониторы показывали полную тишь и благодать на территории Зоны. Чисто убранные площадки перед бараками, выкрашенные белой краской бордюры. Сами бараки с отмытыми окнами без «ресничек». Клумбы с высаженными цветами перед зданием администрации и столовой.

Академику внезапно захотелось на свежий воздух, почувствовать теплое солнце и запахи едва зеленых степных трав… Но работа не должна стоять. Он включил компьютерную «плазму» на стене, пощелкал мышью по параметрам. Нужной информации не было. Щелкнув клавишей, Академик переключился на телефон и набрал номер.

– Не понял, Гена, где анализы по новой партии?

– Не было вчера новой партии, Аристарх Кириллович.

Усталый из‑ за проведенной операции голос главного врача Академик воспринял по‑ своему.

– Нас ограничили в поставках?

– Нет, не ограничили. Вышло новое постановление. Перед Пасхой отправка заключенных в зоны смертников переносится на неделю.

Достав из нижнего ящика стола квадратную хрустальную бутылку коньяка, Аристарх поставил ее перед собой на широкий письменный стол.

– Они там что, охренели? Убивать можно, а наказывать нельзя? – Вслед за бутылкой Аристарх выставил три серебряные стопки, потемневшие от времени.

– Именно так, товарищ генерал. – В трубке раздались шипение пьезозажигалки и вдох сигаретного дыма. – Христианская идея всепрощения.

Разлив в три рюмки коньяку, Аристарх выпил первую порцию.

– Всепрощение на неделю? Гуманно. А где Анна?

– В церкви.

– Что? Ты издеваешься?

– Нет, Аристарх Кириллович. Аня поехала с подругами, за компанию.

Выпив вторую стопку, Аристарх еще раз взглянул на клумбу перед столовой.

– Получается, у нас сегодня выходной.

– Работа всегда есть, и я бы…

– Выходной, – решительно перебил Геннадия Академик. – Пусть Александр доложит обстановку с охраной, и поехали все в поселок. Отдохнем, свежим воздухом подышим, вечером, как положено, упьемся до посинения. В общем, сегодня праздник. Как себя чувствует Жора?

– Нормально. – Гена нащупал в кармане сигареты, достал одну. – Но если бы вы не отправили Ленчика в путешествие по Востоку, Жора оправился бы быстрее.

Разлив коньяк по трем стопкам, Аристарх поднял первую и сказал кому‑ то наверху: «Христос воскресе… Надеюсь». И переключил внимание на сегодняшние проблемы.

– Я разрешаю ввести Жоре кровь из закрытых запасов.

– Уже ввел. – Гена закурил. – Иначе он бы не выжил.

Неожиданно зазвонил спутниковый телефон.

– Что там у тебя?

– Кажется, звонит Аня. Да, это она, а на второй линии Маша… Мне нужно с ней поговорить.

– Передавай ей огромный привет.

– Не обещаю.

Гена отключился, а Аристарх достал сигару из ящика письменного стола и, закурив, смотрел в окно, довольно улыбаясь. С Машей у него были связаны особые, весьма приятные воспоминания.

* * *

Все родственники, включая Данилу и Ривза, ждали нас на крыльце, с лицами, на которых читалась готовность к отъезду. У входной двери стояли чемоданы, корзины, пакеты.

Юлия Ивановна поцеловала дочь и Толика.

– Можете погостить еще, – вяло высказала я вежливое предложение.

– Да с удовольствием, но у нас и коровы, и овцы, и куры. – Юлия Ивановна погладила дочь по голове. – Думаешь, соседка в них душу вложит? Ни в коем случае. И бабушка небось немытая по дому бродит.

– Я лично остаюсь, – напомнила Лиля. – Мне за дитем присмотреть надо, помочь Толику по‑ родственному. Из Маши разве ж хозяйка?

В очередной раз проглотив незаслуженную обиду, я обратила внимание на «дите». Саша взглядом собственника оглядывал дом, участок, гаражи и, до кучи, меня.

– Как же вы без подарков? – Я переглянулась с Толиком. – Вы можете пойти в магазин и выбрать себе подарок. Не стесняйтесь, берите что хотите.

Первым с крыльца соскочил Сергей Геннадьевич:

– Я там удочку видел, телескопическую, на шесть метров.

Второй заговорила смешливая бабуля:

– Настольная лампа с пультом управления. Моя мечта. Когда спать захотся, не надо до пумпочки тянуться.

Мама с папой переглянулись, и Юлия Ивановна наклонилась к моему уху:

– Пылесос моющий, которай в «Квартирном вопросе» показыват. Можно?

– Нужно!

Мне искренно было стыдно за позавчерашние негативные мысли. Родственники мне понравились. За исключением Лилии, цепляющейся ко мне по пустякам и смотревшей на меня со стойкой ненавистью. С чего это она? Непонятно.

– Я вас отвезу. – Толик достал из кармана ключи от машины.

– До города? – неуверенно спросила Юлия Ивановна.

– До дома. Чего здесь ехать‑ то – сто километров? За два часа доберемся.

– Спасибо, зятек, – Юлия Ивановна чмокнула Толика в щеку. – Сережа, бежи за пылесосом.

– Я тоже поеду с новой бабушкой! – вставил свое слово Данила.

– То есть ты меня бросишь? – обиделась моя мама.

– Корову хочу посмотреть и овечку, – заканючил Даня.

– Пусть ребенок погуляет на природе! – Толик потянулся и обнял Нину. – А моя жена будет ждать нас дома.

– А там младший дедушка удочку несет! – радостно заорал Данила.

Дед, с длинным чехлом удочки наперевес, заходил в калитку, за ним бабушка с лампой и Сергей Геннадьевич с коробкой пылесоса. Толик подхватил чемоданы с крыльца и понес к своей машине, джипу «Мерседес» типа «тубаретка».

– Пакуемся. Юлия Ивановна, Сергей Геннадьевич! Давайте я ваш пылесос донесу.

Загрузили чемоданы, пылесос, лампу, удочку и три комплекта дверных ручек. Отец Нины пожал всем руки, особо долго тряся кисть моего отчима. Юлия Ивановна перецеловала всех по десять раз и счастливо всплакнула на плече у моей мамы. Даник забрался на колени «младшему» дедушке.

Через полчаса машина выехала с участка, и я вздохнула с облегчением. Хорошие люди, но уж очень их много.

Войдя на кухню, я достала из холодильника виноград. Саша наблюдал за мною.

– Что сейчас делать будешь? – игриво спросил он и как‑ то особо «вскинул брови».

Я отрывала одну за другой виноградины и раскусывала зубами упругую бордово‑ черную кожицу.

– Пойду в магазин составлять бизнес‑ план.

– Неужели сама? – Саша сделал следующий игривый «жест» бровями.

– Сама. У меня в компьютере есть готовая схема, я по ней работаю.

– Может, помочь? – Саша явно со мной заигрывал, но мне было не до приколов. – Я тоже кое‑ что кумекаю, техникум строительный закончил.

– Он умный, он тебе что хошь посчитат. – Лиля вытирала клеенку на столе, оттеснив меня от холодильника. – Образованный.

Мне надоело выглядеть чернушкой‑ замарашкой.

– А я закончила экономический институт с красным дипломом, хотя и заочно. Бизнес‑ планы – моя курсовая работа. Помощь мне пока не нужна.

Было приятно смотреть на вытягивающееся лицо тети Лили.

Я вышла из дома, отщипывая виноградины. Саша остался шушукаться с матерью.

На территории магазина разгружалась машина с садовыми скамейками. Я отозвала в сторону Толика и протянула руку.

– С тебя две сотни. Помнишь, мы спорили, и я не сомневалась, что кто‑ нибудь загостится.

– Помню, Машка. – Брат шлепнул меня по ладони. – Две сотни за мной.

До конца недели мы жили странной жизнью. Я упорно составляла бизнес‑ план, стараясь ничего не упустить. Даже на майские праздники я заперлась в кабинете.

Данилу развлекали Толик и Ниночка. Втроем они поехали в город и вместе с Даником катались на карусели, водили хороводы на центральной площади, а вечером смотрели салют.

Я в это время имела «тесный» контакт с Сашей в своем кабинете. Он на втором компьютере сверял расценки строительных работ и стоимости стройматериалов.

В другие дни Толя руководил магазином, Саша отирался рядом на площадке со стройматериалами, тетя Лиля твердой рукой наводила порядок в нашем доме, успевая приготовить завтрак‑ обед‑ ужин, убрать все два этажа и починить две двери, до которых у нас с Толиком не доходили руки.

А Ниночка жила отдельной от нас всех жизнью. Она готовилась к свадьбе. Бесконечные звонки, журналы для новобрачных, рекламные буклеты ателье и салонов красоты, разбросанные по дому от кухни до моего кабинета в магазине, отвлекали от работы, но делать замечания я не решалась. Счастье, светившееся в ее глазах, обезоруживало.

В пятницу, рано утром, позвонил Макс.

– Маша, на ловца и зверь бежит. На завтра номер забронировал Чернецкий, наш банкир. Попробуй всунуть ему документы в неформальной обстановке.

– Попробую. Оставь мне мой номер.

– Натюрлих, Маша.

Еще раз перепроверив все цифры, я распечатала бизнес‑ план в пяти экземплярах, сверстала обложку и сброшюровала синей спиралью. Блеск!

Бюрократическая часть дела сделана, теперь необходимо подумать, как самой эффектно выглядеть.

Я начала с главного – позвонила Ирише.

– Привет, распутница.

– Привет, монашка. Нужна помощь?

– Очень. Завтра хочу встретиться с Чернецким. Ты у нас девушка светская, бываешь на тусовках в мэрии, расскажи мне о нем.

– Маша, я тебе так скажу. – В трубке было слышно, как Ириша затягивается сигаретой. – Чернецкий не мужик, а полное говно. Любит тратить деньги, девок молоденьких снимает пачками, руководит банком хорошо, но не каждый день.

– А чего же Чернецкого держат на должности директора, если он того… – Я упаковывала каждый экземпляр бизнес‑ плана в отдельный файл. – Не соответствует?

– У него сорок процентов акций банка. Сумел в свое время наворовать денег и удачно вложиться. Если хочешь произвести на него впечатление – не стесняйся. Делай глубочайшее декольте и разрез на юбке по самое не балуйся. Его смутить невозможно. У тебя есть обтягивающая футболка с декольте?

– Нету.

– Заходи, я тебя экипирую… И вообще, есть идея.

В нашем коттеджном поселке живут не самые бедные представители городской элиты. Но я ни с кем не смогла завязать дружеских отношений, кроме как с Иришей. Остальные соседи мнили себя пупами земли и с «продавщицей», как они называли меня за глаза, дружить считали ниже своего достоинства. Да и фиг с ними, с пупами!

На кухне у Ириши обедал Алексей. В старой футболке на широких плечах, в длинных шортах и домашних тапках он смотрелся ничуть не хуже, чем в элегантном костюме на праздновании Пасхи. Иришка колдовала у плиты в роскошном атласном халате попугаистых расцветок.

Алексей пил бульон и читал устрашающе толстую книгу.

Я села за стол и сморщилась от запаха еды.

Отвлекшись от чтения, Алексей оглядел меня особо внимательно.

Вот вроде бы красавец мужик, а от взгляда у меня мурашки бегут, и совсем не от любовных чувств‑ с. И опять ощущение, что я его когда‑ то видела, и не в самой приятной ситуации.

– Как здоровьичко, Маша?

– Отлично.

«Отлично» нельзя говорить, сглазишь! – обиделся мой болотный голос. – Чувствуешь, фигня какая‑ то начинается? » «Ой, ну подумаешь, легкая тошнота. Это даже полезно, есть меньше будешь», – успокоил голубенький голосок.

В окно бил солнечный луч, за окном пахло тополем и черемухой. Слегка холодало, как всегда бывает, когда цветет черемуха. Ира колдовала над высокой сковородкой, добавляя то порошки специй, то соусы из баночек‑ бутылочек. Удивительно, как она попадала в сковородку, взгляд ее не отрывался от читающего Алексея.

– Ириш, а как вы познакомились с Лешей?

Удовлетворенно вдохнув запах собственного кулинарного шедевра, Ириша закрыла сковородку и села рядом со мной.

– В церкви, Леша там работает служкой. Бесплатно. Я как его увидела, так и влюбилась.

– Он такой верующий? – искренне удивилась я.

Не реагируя на разговор о себе, Алексей перевернул страницу книги. Я присмотрелась. Матерь божья! Это была Библия.

– Он не верует. Он изучает. – Ириша помрачнела и посмотрела на Алексея взглядом, напугавшим меня. Страсть, животная страсть и… отчаяние. – Ладно… Ты есть будешь?

– Не‑ а, только что позавтракала. – Я похлопала себя по животику. – Сама худею, а пузо остается как есть. Пора заняться шейпингом. Так во что ты хочешь меня обрядить?

Пугливо погладив Лешу по длинным каштановым волосам, убранным в хвост, Ириша, заметив неприятственно вздрогнувшие плечи, быстро убрала руку.

– Уже приготовила, Маша, пойдем в гардеробную.

В доме соседки все обустроено под ее вкус. Она не просто развелась с мужем, она отсудила у него алименты до конца своих дней. Старший сын учится в Англии, а младший в суворовском училище. Впервые за много‑ много‑ много лет Ириша решила пожить в свое удовольствие. В чем, как я понимаю, ей теперь активно помогает Алексей.

В гардеробной меня ожидал сюрприз. Бордовая юбка до пят, с разрезом на бедре до… до того места, где проходит веревочка праздничных трусиков. Рядом с юбкой висела на плечиках трикотажная блузка, сплошь переливающаяся люрексом и стразами. Декольте блузки заканчивалось именно там, где обещала Ириша – на талии. Под грудью проходила тонкая перепонка, а после нее открывался пупок.

Когда я надела эти два красивых безобразия, то сама поверила в свою сексуальность.

– Очень хорошо. – Ириша повертела меня перед зеркалом. – Волосы уложишь, наденешь дорогие побрякушки. Блузку на пупке можешь заколоть булавками.

– Не дождутся. Лучше я не стану сегодня ужинать, а завтра завтракать.

– Кредит стоит подобных жертвоприношений. – Ириша серьезно смотрела на меня. – Я решила поехать с тобой. Для морально‑ аморальной поддержки. Тем более я козла Чернецкого знаю, так сказать, весьма близко, полгода он ко мне сюда бегал, пока муж беспробудно пил и у него не стоял.

Встав в «эротическую» позу, я вертанула попой, имитируя танец живота.

– Тогда завтра едем вместе.

Утром меня разбудили осторожные шаги и стук в дверь.

– Машенька, там к тебе соседка, Ириша, пришедши. – Голос тети Лили был непривычно ласков. – Она на кухне, кофэ пьет.

– Встаю!

Быстро приняв душ, я надела спортивный костюм, подхватила приготовленную сумку и сбежала на первый этаж, на кухню. Ириша, сидевшая у окна в пестром платье, курила и покачивала ногой в новых босоножках.

Вошедший Саша встал столбом, и взгляд его помутнел от восхищения. Ириша, привыкшая к специфическому вниманию, села удобнее, и юбка платья задралась еще на десять сантиметров выше.

– Машка, я морально и физически готова для нашей аферы!

Лиля с испугом посмотрела на Иришу.

– Ирочка, а яишенки или рыбки не хотите?

– Не хочу, – Ириша отодвинула чашку. – Пора ехать на святое дело.

– А не очень рано? – Я, зевая, накладывала в чашку третью ложку кофе. – Все‑ таки семь утра.

– А он, наш богатый козлик, пташка ранняя. Большие деньги просто так не зарабатываются, старается дяденька. Когда не в загуле. – Иришка отпила у меня кофе. – Крепкий какой. Ну, с богом!

Тетка Лиля автоматически перекрестилась сама и перекрестила нас.

Саша так и стоял столбом с чашкой кофе в руках.

Парковка на территории кемпинга была заставлена машинами, но мое, теперь постоянное, место оставалось свободным.

Сразу же в дверях гостиницы показалась Марина, подбежала к машине.

– Ах, Машенька, как ты вовремя приехала, Чернецкий будет с минуты на минуту.

– Знаешь, Машка, а давай‑ ка дадим банкиру устроиться, позавтракать, водочки с дороги принять. А мы пока пойдем купнемся.

Марина ревниво заглянула в машину. Пышная, ярко накрашенная и дорого одетая Ириша произвела на нее должное впечатление. Сама Марина одевалась в платья, которые вышли из моды лет двадцать назад. Такой же были прическа и тканевые тапки‑ туфли. Разговаривала она, как говорят официанты в плохих фильмах, льстиво.

– А вы с Машенькой приехали?..

– Это она со мной приехала. – Ириша закурила очередную тонкую цветочную сигарету и взяла с заднего сиденья огромную шляпу из черной соломки, которая прекрасно сочеталась с шифоновым пестрым сарафаном. – Будем из Чернецкого добывать кредит на вашу ночлежку. И заметьте, Марина, работаю я из любви к искусству.

– Да мы отблагодарим…

– Марина, сделай нам к двенадцати легкий обед. – Я достала сумку с одеждой и полотенцами, выставила на траву. – А Иришу трудно отблагодарить, она сама в состоянии купить весь кемпинг и выстроить еще один такой же.

– А если?..

– Но ее деньги в ценных бумагах! – перебила я вопрос Марины.

До озера мы прошлись пешком.

Жара в начале мая – явление не редкое, но в этом году было особенно тепло, и вода прогрелась до плюс семнадцати. Озеро бликовало частыми волнами чистой воды, шум леса перекрывало птичье пение.

Подойдя к берегу, мы разделись и, чуть повизгивая, осторожно вошли в воду. Осмелев, мы с громкими криками окунулись, и Ириша поплыла вперед. Я сделала несколько плавательных движений вдоль берега, как всегда боясь утонуть.

Когда я вышла из воды и потянула из сумки полотенце, передо мной встали два кубообразных парня в легких костюмах. Смотрели на меня без доброжелательности.

– Ты чего орешь?

– Купаюсь, – объяснила я, дрожа от холода.

– В два голоса?

– У меня подруга. Вон она, обратно плывет. А что такое? Вроде бы мы никому не мешаем.

– Мешаете. – Один из парней потер руки. – Мы здесь за кустами рыбу ловим, а вы ее пугаете.

– Нашли время рыбу ловить, в субботу утром. – Ириша красиво выходила из воды. – Сюда сейчас человек тридцать набежит, всех разгонять замучаетесь.

Из‑ за кустов выглянул круглый дядька среднего возраста. Ириша, пренебрежительно на него взглянувшая, достала из сумки свое полотенце, стала вытираться и вдруг резко повернулась.

– Паша, ты? – набросив на плечи полотенце, она подошла ближе к кустам. – Что ты здесь делаешь?

Охранники расправили плечи. Они оценили легкое общение Ириши с их боссом и кисло заулыбались.

– Рыбу ловлю, – кокетничая, ответил дядька. – А ты похудела, Ириша, похорошела.

– Еще бы. Я, Пашка, со своим алкоголиком развелась, детей при хорошей учебе устроила и теперь занимаюсь своим слегка запущенным внешним видом.

Мне выставляться было не перед кем, и я, закутавшись в полотенце‑ простыню, быстро сняла мокрый купальник и надела спортивный костюм.

Пашка в мою сторону не смотрел, полностью сосредоточившись на Ирише. Та нарочито по‑ женски промакивала полотенцем капли воды на груди.

– А мы сюда по твою душу приехали, Чернецкий. Кредит будем просить.

– Не надо о делах. – Банкир втягивал животик и, понизив голос, старался говорить интимно: – Ты до вечера останешься?

– Останусь. – Ириша сняла с плеч широкое полотенце, освобождая роскошную фигуру в тугом модном купальнике с как бы небрежными разрезами. – Жди нас в ресторане часов в шесть. Но учти, бизнес‑ план мы тебе все‑ таки всучим.

– Всучай.

Развернувшись, Ириша надела прямо на купальник свою одежду – сарафанчик в шестьсот евро, огромную шляпу и босоножки за полтысячи.

Мне оставалось только подобрать свой мокрый купальник, повесить сумку на плечо и поспешать за Иришей. Умеет она разговаривать с мужчинами, умеет. Мне еще учиться и учиться.

Днем мы валялись на диване, смотрели телевизор. Ириша потягивала шампанское, я себе не могла позволить алкоголь, боялась увлечься.

Дабы скоротать время, я прихватила женский журнал и на три часа залегла в ванне, обмазавшись кремами по пояс… Проснулась от вопля Ириши.

– Ты утопила мой любимый журнал, а я в нем даже картинки не посмотрела!

Тяжелая бумага глянцевого журнала распласталась по дну ванны, щекоча мне ноги.

– И не посмотришь. Когда он высохнет, то склеится и покоробится.

– Понятно, у тебя есть опыт.

– Есть, – честно ответила я, вспомнив учебник по экономике, утопленный во время сессии. – Сколько времени?

– Четыре часа. Вылезай, моя очередь отмокать.

В половине шестого к нам в номер заглянула Марина и положила на журнальный стол небольшой сверток.

– Вот, Ириша, вы просили, я насобирала у всех сотрудниц.

– Спасибо. – Ириша небрежным жестом отпустила жену Макса. – Машка, садись, буду делать из тебя королевну.

В свертке оказалась радуга из заколок, обручей, «крабиков» для волос. Как и блузка, они переливались стразами.

– Ты пока красься, а я сооружу из твоих волос чудо природы.

Чудо получилось. Два обруча, три заколки и двадцать «крабиков» преобразили мои русые волосы средней длины в пышную прическу, среднюю между средневековой «Помпадур» и современной «Дебош на макаронной фабрике».

Со взбитыми и поднятыми кверху сверкающими волосами, с агрессивным макияжем и одеждой, больше раздевающей, чем прикрывающей, смотрелась я чрезвычайно эффектно.

– А когда ты успела договориться насчет заколок?

– Пока ты топила мой журнал в ванне.

Ровно в шесть мы вошли в полупустой ресторан. Ириша подошла к столику банкира, села на стул. Она поправила корсаж узкого платья, из которого почти вся вылезла. Я же в первую очередь положила на стол перед Чернецким бизнес‑ план.

– Будьте добры посмотреть, Павел Александрович. И юридические документы к нему уже сделаны. Эллой из мэрии, – добавила я, садясь, зная, насколько высоко ценится Элла в кругу местных бизнесменов.

Равнодушно скользнув по моей полунаготе, банкир небрежно постучал по папке пальцем – и из‑ за соседнего столика встал один из охранников. Недельно выстраданный бизнес‑ план он небрежно перекинул на свободный стул у своего стола и скабрезно ухмыльнулся, оценив мой наряд.

Стол был уставлен легкими закусками. Я села напротив банкира.

– Какое обеспечение под кредит? – Его прищуренные глаза оценили мою ногу в разрезе юбки. – Деньги Ириши или есть свои?

– Есть у нее свои, Паша, и немало. – Ириша закурила. – Хозяйственный комплекс у въезда в наш поселок – ее.

– Нехилый магазинчик. А на что просишь?

Потрясающее ощущение себя как завлекательной женщины дало мне особое, беспроигрышное настроение.

– Прошу на этот кемпинг. Мне предложили стать основным инвестором и совладельцем.

Чернецкий незаметно для себя подтянулся, сел ровнее.

– Я на следующей неделе обязательно посмотрю документы, но сегодня уже выпил и о делах говорить не буду. Договорились, Маша?

– Договорились. Выпьем за знакомство. – Я взяла бокал с вином и сделала вид, что пью.

Через час плотного ужина к нам присоединились еще шесть человек, четверо из которых были нашими с Иришей соседями по поселку. Они меня не узнали. Не совсем поняла, за кого они меня приняли, но, видя уважительное отношение Чернецкого и Ириши, общались со мной на равных.

За окном внезапно стало темнеть, стоялый воздух сначала давил духотой, но его быстро сменил поднявшийся ветер. Минут через двадцать хлынул ливень.

Проливной дождь – всегда прекрасный повод напиться. Наша компания решила провести бурный вечер. Сдвинули столы, объединили тосты.

После «выдавливания» лишних, не входящих «в высший круг» посетителей ресторана в программу вечера вошли быстрые танцы и вождение хоровода.

После очередной смены бутылок сама собой началась игра в фанты с пожеланиями спеть, рассказать анекдот. На анекдотах игра завяла, все хотели рассказать свой, перебивая предыдущих участников.

Пик веселья пришелся на игру в бутылочку. Для этого освободили место в середине стола и крутили бутылку шампанского. Народу собралось много, и вычисление пары для поцелуя стало отдельным шоу.

Я веселилась от души. «Бутылочка» показала на меня и Чернецкого. Потянувшись ко мне губами, банкир неожиданно не стал целоваться.

– А почему ты трезвая, Маша?

– Потому, что я на деловой встрече. – Пришлось самой легко поцеловать банкира. – Если честно, я на подобном мероприятии впервые. Очень нравится.

«Начинающая блядь», – вынес мне диагноз оранжевый, самый правильный внутренний голос. «Ну, почему же, небольшой флирт – прекрасное средство для повышения самооценки и снятия стресса», – примирительно залопотал голубенький голосок.

Жадно допивая сок из бокала, я заметила в нашей компании новых гостей со знакомыми лицами. К большому моему удивлению, я опознала своего братца, Алексея и Сашу. Все, в том числе и Толик, смотрели на меня, не узнавая. Зато они моментально признали Иришу и встали около нее с разных сторон.

Ириша увлеченно скармливала Павлу Чернецкому с руки маслины без косточек, приговаривая «сюсся, сюся, банкомуся». Она испуганно ойкнула, увидев напротив себя моего брата.

– Мама дорогая, Толя, а ты здесь какими судьбами?

– Машку ищу. Где ты ее потеряла?

Я сидела ровно напротив них, для пущего эффекта закинула ногу на ногу.

Ириша ткнула маслиной в мою сторону.

– Не теряла, вот же она. – Заметив Алексея, Ира на долю секунды смутилась, но тут же заулыбалась особо радушно: – Лешенька, ты чего такой сердитый? Случилось что‑ то?

Алексей сверкнул серым волчьим взглядом, но не на Иришу, а на меня, и быстро вышел из ресторана. Зато Толик и Саша окаменели на месте.

Заметив усиленное внимание в свою сторону, Паша сел прямее.

– Ребята, по рабочим вопросам я разговариваю только в банке. Сегодня мы расслабляемся, отдыхаем.

– Это они не на тебя напрягаются, это они за мной приехали. – Я поправила юбку. – Познакомься, Павел, это мой родной брат Толик и мой двоюродный брат Александр.

– Очень приятно, – ответил Павел и встал.

Мужчины пожали друг другу руки. Я аккуратно показала брату жестом, насколько мне здесь надоело. Толик чуть кивнул и большим пальцем показал в сторону выхода.

– Короче, Манюня, Данила без тебя не засыпает, требует маму. Поехали домой.

– Конечно! Немедленно едем! – Я вскочила и затараторила: – До свидания, было приятно познакомиться, не забудьте прочесть документы, буду в банке, как только будете готовы к разговору.

Обойдя стол, я взяла Толю под руку, и мы сбежали из ресторана.

– Сразу в мою машину! – На улице Толик педагогически хлопнул меня по заду. – Вещи из номера я забрал, и телефон тоже! Ты почему его отключила?

Запахнув на груди декольте, я сосредоточилась на дороге, стараясь не споткнуться в свете слабых фонарей, через два на третий работающих на территории кемпинга.

– Не хотела отвлекаться. Дай телефон, я Ирише позвоню.

– Сначала сядь в машину, потом звони, а то вернешься в ресторан и загуляешь.

– Не вернусь.

Я села в Толиков «Мерседес» на переднее сиденье, Толя за руль, Саша сзади нас. Он молчал и как‑ то странно на меня поглядывал.

Я достала из сумочки телефон и быстро набрала цифры.

– Алло, Ириша, ты едешь домой?

– Не поеду, хочу, чтобы Леша заревновал. У него есть хороший повод.

– Делай, как считаешь нужным.

Как только я отключила трубку, к нашей машине подошел Алексей. Я открыла дверцу.

– Ира едет домой? – Его вопрос прозвучал бесстрастно.

– Нет, не едет.

– Это ее личное дело, – спокойно решил Алексей. Оглядев стоянку с дорогими машинами, близкий сосновый лес, серебрящийся Селигер, он протянул мне руку: – Дай мне ключи от своей машины, я утром ее пригоню.

– Только без глупостей. – Щелкнув замочком, я открыла сумочку и передала Алексею сначала ключи от машины, затем ключ от номера. – Очень прошу – не затевай скандалов.

– Поверь, Маша, – Алексей прижал руку со звякнувшими ключами к груди, – не буду.

Мне было жаль Алексея, но мама с детства остерегала нас с Толиком лезть в чужие отношения.

* * *

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒