ПОСЛЕСЛОВИЕ 12 страница

Вокруг лаза видны свежие следы.

Люди в форме открывают люк и обнаруживают туннель диаметром в один метр. Они осторожно, по очереди, спускаются под землю, предварительно выпустив туда несколько автоматных очередей. Поскольку проход узок, а у солдат нет фонариков, они вынуждены продвигаться вперед цепочкой, на ощупь, один за другим. Возглавляющий процессию солдат использует мобильный телефон и слабо освещает пространство впереди себя.

Отряд проходит метров двадцать, когда троих первых солдат скашивают стрелы. Остальные поспешно отступают. Кто-то предлагает бросить гранату, но руководитель не разрешает этого делать, боясь, что туннель обрушится.

Они решают действовать по-другому. Они используют дымовую шашку.

Мы хотели сделать своим символом лису, вот нас и выкуривают из норы, как лис. Чтобы мы в точности повторили судьбу этих зверей.

Дым разъедает им глаза и легкие. Обитатели Искупления прижимают к лицам влажные платки. Находящиеся поблизости крысы с шуршанием удирают.

— Послушай, Барон, а ты не предусмотрел план «Б»? — шепчет Фетнат в промежутке между приступами кашля.

— Я вижу такие варианты: первое — сдаться.

— То есть умереть, приняв предварительно приличную порцию мучений, — уточняет Фетнат. — Я против.

— Тогда второе: покончить жизнь самоубийством, чтобы лишить их удовольствия пытать нас, — продолжает Орландо, задыхаясь и прижимая руку к животу.

К их ногам подкатывается вторая дымовая шашка. Они кашляют и плюются все сильнее. Часы Кассандры, отслеживающие ритм биения ее сердца, показывают: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 73 %».

— Мне очень жаль, что я втянула вас во все это, — бормочет она.

Фетнат достает из своего бубу женские колготки, наполненные черным порошком, и бросает импровизированную гранату в потолок туннеля. От взрыва в земле образуется отверстие, достаточно широкое, чтобы позволить им выбраться на волю.

— Быстро! Туда! — кричит Ким, вылезая на поверхность.

Люди в военной форме уже догоняют их. Оказавшись на свободе, Фетнат подкатывает к отверстию в земле канистру с едким веществом и открывает ее. Снизу раздаются крики, за которыми следует автоматная очередь.

— Они вылезут с другой стороны, — кричит сенегалец. — Скорее!

Они бегут на север, используя известные только им тропинки. Догоняющий их отряд вынужден двигаться гораздо медленнее, поскольку опасается спрятанных под мусором ловушек. Орландо, преодолевая боль, пытается не задерживать товарищей. Его лицо стало бледным, как восковая маска.

Наконец перед ними показывается сверхсовременный завод по переработке мусора.

Швейцарский нож корейца вскрывает висячий замок на двери в мусоросжигатель. Они вбегают в помещение и следуют за Кимом, который, по всей видимости, отлично знает это место.

На часах Кассандры вероятность умереть в ближайшие пять секунд равна сорока восьми процентам. Девушка испытывает облегчение оттого, что цифра опустилась ниже пятидесяти, но она понимает, что успокаиваться еще рано.

Они в конце концов найдут нас по следам.

Но Ким уже придумал план спасения и ведет их в зал управления работой Молоха. Они входят в огромное помещение с потухшими экранами. Ким поворачивает главный переключатель и запускает работу двигателей, сигнальные лампочки систем загораются сначала красным, потом желтым, а затем и зеленым светом.

Завод, издавая металлический скрежет, оживает.

— Какой у тебя план, Маркиз?

— Сражаться надо на знакомой территории, где все нам помогает и где можно найти союзников.

— Каких союзников?

— Наш союзник — это стальной гигант, лично сам Молох. Позволим заводу сделать то, что он умеет лучше всего: переработать отбросы.

Ким включает контрольные экраны, и друзья видят группу людей в черном, осторожно проникающую в зал. Они уже не так многочисленны, как вначале, и продвигаются вперед с опаской. Когда они все заходят в здание, Ким выключает освещение.

Благодаря камерам с инфракрасной подсветкой обитатели Искупления могут следить за перемещениями врага. При помощи мобильных телефонов люди в черном освещают себе путь в незнакомом пространстве.

Кассандра забывает обо всех сомнениях. Прижимая к груди лук и колчан со стрелами, она бежит навстречу врагу. Добравшись до конца главного коридора, она прицеливается в человека, которого видит сбоку. Он идет, держа в протянутой руке мобильный телефон.

Великолепная цель.

Она вспоминает картины последствий теракта у пирамиды Хеопса. Расчлененные трупы, разбросанные по песку конечности. Своих родителей, которых она собирает, словно кошмарный пазл, приставляя к их телам, быть может, и не принадлежащие им руки и ноги.

Вдруг, из-за неожиданного короткого замыкания, проигрыватель, на который, видимо, наткнулась какая-то крыса, начинает работать, несмотря на прострелившую его пулю. Над холмами мусора вновь плывет величественный «Реквием». На этот раз он звучит не гимном, а обещанием мести.

Кассандра прицеливается и выпускает стрелу.

Она попадает человеку в шею. Он шатается и падает, не испустив ни звука. Его мобильник тоже падает на пол чуть поодаль.

Первый.

Кассандра, полностью контролируя свое дыхание, перемещается, перезаряжает лук и прицеливается в другого человека в черной форме.

Она выпускает стрелу. Та попадает солдату в лоб и пробивает ему череп, но он успевает закричать.

Автоматная очередь прошивает коридор. Прыгнув, словно лиса, Кассандра меняет огневую позицию. Ким, наблюдающий за событиями на расстоянии, стараясь сбить с толку противника и помочь Кассандре, то включает, то выключает свет, приводит в движение подъемники, колеса, вагонетки на рельсах.

Девушка находит новую цель. Стрела бесшумно рассекает воздух и, вращаясь, вонзается в человеческую плоть. Музыка Верди по-прежнему слышится вдали. Орландо тоже рвется в бой, но, хотя его арбалеты и позволяют ему вести стрельбу с дальнего расстояния, рана слишком замедляет его движения и сильно снижает значимость его вклада в общее дело. Эсмеральда предпочитает метательные ножи, которые бросает с большой меткостью.

Бесшумное оружие оказывается более эффективным, чем огнестрельное. Ослепленным резкими сменами освещения террористам кажется, что им противостоит около двадцати противников.

Благодаря сверхчувствительным камерам наблюдения часы вероятности отлично работают в помещении завода. Кассандра, предпринимая очередную атаку, сверяется со своими шансами выжить.

Когда часы показывают: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 59 %», девушка отказывается от нападения, которое может оказаться для нее роковым.

Кассандра перемещается по внутренностям Молоха, она видит новую цель. Человек оборачивается, услышав шорох летящей стрелы. И та попадает не в сердце, а в плечо. Издав хриплый стон, человек в черном целится в девушку, но оружие выпадает у него из рук. Стрела по-прежнему торчит из его тела, человек достает кинжал, его глаза горят безумным огнем, он бросается на Кассандру.

Лезвие кинжала перерезает ремешок колчана девушки, который падает к ее ногам. Солдат в темноте собирается напасть снова. Кассандра острее воспринимает действительность, ей кажется, что она видит движения своего противника как в замедленной съемке. Она отклоняется назад, кинжал не задевает ее щеку, она делает шаг в сторону и приближается к врагу. Не успев выхватить стрелу, она срывает с него противогаз и царапает ему лицо ногтями.

Он трясет головой, чтобы стряхнуть заливающую его глаза кровь, и бросается на Кассандру. Девушка от удара падает на землю. Наемник прижимает ее к полу и начинает душить.

Кассандра смотрит на него и не чувствует никакого сострадания.

Он словно крыса, надрессированная убивать всех, кто не похож на него.

Солдат с торжествующей ухмылкой сжимает руки на ее горле. Кассандра понимает, что семнадцатилетняя девушка не может одолеть сильного, натренированного мужчину. Она лихорадочно роется в глубинах своей памяти и находит подходящее воспоминание.

Я была лисом.

Неожиданно ее охватывает новое чувство.

Бешенство.

За доли секунды она вспоминает все случаи, когда ей оказывали неуважение. Она вспоминает директора, который прикасался к ней. Собак, которые хотели разорвать ее в клочья. Бомжей, которые собирались ее изнасиловать. Крыс, которые искусали ее на свалке. Брата, который ее покинул. Родителей, которые сделали из нее подопытного кролика.

В ответ Кассандра убегала или проявляла понимание, сострадание.

Теперь мое сострадание кончилось.

Вызванный яростью адреналин бешеным потоком гонит по ее жилам кровь. Она оскаливает зубы. Ее клыки обнажаются, ноздри пытаются вдохнуть немного воздуха. Наемник склоняется над ней, девушка кусает его за кадык и изо всех сил сжимает челюсти. Рот ее наполняется кровью. Хрящ кадыка хрустит под зубами, словно чипсы.

Я больше не боюсь ни гнева, ни бешенства. Я всегда сдерживала в себе эту разрушительную силу, но теперь я выпускаю ее на волю, теперь она — мой лучший союзник.

Соленый вкус во рту вызывает у нее почти приятную дрожь. Солдат разжимает руки, Кассандра хватается за торчащую из его плеча стрелу и яростно выдергивает ее, затем снова вцепляется зубами в его горло. Наемник, в конвульсиях, падает на пол с разорванной гортанью.

Кассандра оставляет его и хочет вернуться за колчаном, но, видя приближающихся солдат, меняет решение. Теперь ее могут спасти только инстинкты лисы.

Она нападает на одного из наемников сзади, спрыгнув из вентиляционного люка. Она убивает его, действуя ногтями и зубами. Оружие первобытных людей дает ей некоторое преимущество. Коммандос никак не ожидают того, что слабая, безоружная девушка может быть столь опасной.

Четвертый.

Пробабилис, кажется, учитывает проснувшийся в ней талант убийцы — вероятность ее смерти отныне не поднимается выше сорока пяти процентов.

В нескольких шагах от зала управления появляется человеческая фигура. Кассандра уже готовится к прыжку, но вовремя узнает Кима. Он держит в руках нунчаки со стальной цепью. Кореец уверенным жестом оглушает приближающегося солдата и завершает свою победу ударом ноги в пах.

Неожиданно под сводами здания раздается громкий голос:

— Сдавайтесь, или мы ее убьем!

Кассандра видит, что террористы схватили Эсмеральду. Они заломили ей руки за спину, и главарь забавляется тем, что, разорвав ей корсаж, засовывает свой пистолет в ложбинку выреза.

Ладно, по крайней мере, мы можем сказать, что пытались замедлить продвижение хищников. Я чувствую усталость.

Пусть другие герои придут нам на смену.

Люди в черном включили систему переработки мусора.

Обитателей Искупления связали кожаными ремнями и бросили в вагонетку, установленную на рельсы. По воле главаря террористов вагонетка движется к дробилке-уплотнителю с минимальной скоростью. Несомненно, для того, чтобы продлить мучения пленников.

Кассандра понимает, что их ждет участь бытовых отходов.

Их измельчат.

Уплотнят.

Магнит удалит из общей массы металлические детали.

А затем их сожгут.

Девушка с большими светло-серыми глазами думает о том, что даже самый опытный эксперт не сумеет опознать ни одного фрагмента их тел.

Этот промышленный сверхсовременный мусоросжигатель — идеальная машина для совершения преступлений без малейших следов.

Над ними висят по-прежнему работающие камеры. Вероятность умереть в ближайшие пять секунд подскакивает до шестидесяти трех процентов. Они тщетно пытаются развязать ремни, высвободиться они не могут. Вагонетка, поскрипывая, едет по рельсам под смех солдат.

В конечном итоге, террористы просто неправильно воспитаны. Ведь, если вдуматься, все рождаются свободными, равными в правах, все изначально обладают одинаковым генетическим капиталом. В каждой культуре, в каждом народе, независимо от цвета кожи, встречается какое-то число эгоистов и какое-то число людей великодушных. Одних воспитывают солдатами, при помощи пропаганды учат подчиняться, убивать, не иметь собственного мнения. В других развивают способность мыслить самостоятельно и творить. Исходный материал один и тот же. За все отвечают родители. Эти ребята из посольства — не бедняки, не уроды, они не ведали особых невзгод. Но их сознание не было открыто. Для них убивать — значит избавляться от непохожих на себя. Так их воспитали.

Они не размышляют, они запрограммированы на ненависть и убийства, словно змея Фетната. Их практически невозможно переориентировать.

Мы не должны их ненавидеть. Им можно только посочувствовать.

Вагонетка слегка замедляет ход. Но вероятность умереть в ближайшие пять секунд остается на уровне шестидесяти восьми процентов.

Род человеческий постоянно развивается. Передовое меньшинство стремится вперед, не зная, ни куда оно движется, ни что нас ждет за поворотом. Оно бредет неуклюже, на ощупь. Оно полно сомнений. А в это время основная масса, состоящая из реакционеров, тянет человечество назад, будя в нем самые низменные инстинкты. Масса действует эффективно и совершенно уверена в себе.

Эсмеральда дергает ногами. Орландо стонет, когда ее колено попадает ему в живот.

Итак, я умру, не зная, что родители сделали с моим мозгом. Я никогда не пойму, что такое «Эксперимент номер двадцать четыре». Очень жаль.

— Я никогда не занималась любовью, а мы сейчас умрем. Расскажи мне, как это бывает, — шепчет девушка на ухо Киму, лежащему поперек ее тела.

— Что значит — как это?

— Акт телесного слияния.

— Ты думаешь, что сейчас подходящие время и место?

— Да.

Орландо, Эсмеральда, Шарль и Фетнат, лежащие в другом конце вагонетки, делают вид, что не слышат их разговора. Ким пытается найти нужные слова. Скрип вагонетки отвлекает его.

— Ты помнишь, как мы пробуждали пять чувств?

— Это то же самое?

— Нет, как раз не то же самое. Это как еще одно чувство. Как описать вкус сахара тому, кто ел лишь соленую пищу?

Даже скорее, как описать свет слепому? Что такое симфония для глухого?

— Так ты не можешь объяснить?

— Я могу попытаться, но у меня не получится. Ты помнишь, какое наслаждение ты испытала, когда была голодная и ела пирожное?

— Да.

С Шарлоттой.

— Но и это не совсем то.

Ким умолкает, а цифры на часах продолжают расти. На циферблате уже восемьдесят один процент.

— Честно говоря, я тебе соврал, — признается юноша. — У меня никогда не было подружки. Я только один раз занимался сексом. С проституткой.

— И что?

— Ты очень хочешь узнать?

— Да.

— Ничего особенного. Я так волновался, что у меня не встал.

Ким переводит дыхание.

— Я думаю, что в каком-то смысле я тоже девственник. Чтобы понять, как это бывает, нужно любить.

— Ну надо же! — усмехается Эсмерадьда. — Они невинны. В семнадцать лет. Оба.

— Как это прекрасно, — вздыхает Орландо, морщась от боли.

Вагонетка продолжает медленно катиться по рельсам.

— Ладно. Слушай. Я тебя ненавидел. Хотел убить. И спас тебе жизнь. Ты меня раздражала. Но сейчас, поскольку все уже, кажется, заканчивается, я должен сказать, что я тебя люблю. Поцелуй меня.

Минутное замешательство.

Эти слова произнес Фетнат Вад.

Он наклоняется, и Эсмеральда не возражает. Поцелуй оказывается долгим.

— Знаешь, Герцогиня, я всегда тайно любил тебя, — признается сенегалец, — но я был уверен в том, что ты создана для Орландо. И в том, что тебе не нравятся черные и старые. А я — и то, и другое. Ну, если ты понимаешь, что я хочу сказать…

— Какой же ты дурак. Я слишком застенчива, чтобы делать признания. Но я всегда была в тебя влюблена, Виконт.

— Как это трогательно, — говорит легионер, бледнея все больше и больше.

— Только поздновато, — с сожалением добавляет Ким.

— Понимание всегда приходит слишком поздно. Это проблема всего человечества. Только в старости, когда тело уже не слушается тебя, понимаешь, как надо жить с женщиной, — продолжает Орландо, морщась.

Кассандра чувствует отчаяние. Вероятность умереть уже достигла девяноста одного процента. Террористы давно покинули здание и рассаживаются по ожидающим их машинам.

— Это просто прогноз, — пытается успокоить девушку Ким. — Эта машинка просто спекулирует на чувствах. Ты любишь этимологию. Знаешь, что значит слово «спекуляция»?

Кассандра качает головой.

— Я нашел для тебя в компьютере.

Ким цитирует по памяти:

— Оно произошло от латинского слова «speculus», то есть «зеркало». Спекулировать на будущем — значит «смотреться в зеркало».

Зеркало.

Он прав. Он — гений.

Черт! Зеркало — это разгадка всего. Зеркало может и открыть мир во всей необъятности, и отразить лишь крохотную его часть.

Я помню один документальный фильм про детей и зеркало. Детей сажали в закрытую комнату, где лежали конфеты, и они брали лакомство без спросу. Но если в такой комнате находилось зеркало, три четверти детей… стащить конфету не решались.

Зеркало помогает нам осознать свой поступок.

— Спасибо, Маркиз.

Ким закрывает глаза и медленно приближает губы к губам девушки. Вдруг Эсмеральда кричит:

— Смотрите!

Она показывает на часы вероятности. Цифра уменьшилась до пятидесяти пяти процентов.

Но вагонетка продолжает ехать по рельсам. 53 %.

Они слышат лязг дробилки за массивными дверями.

Спасение близко, но мы этого не замечаем.

В этот момент появляется лис, он бежит вдоль рельсов и запрыгивает в вагонетку.

— Это Инь Ян! Они его не убили!

Пробабилис ошибся. Он счел появление еще одного живого существа шансом на спасение. Но это лис. Пробабилис не отличил его от человека.

Зверек пытается перекусить путы, но чрезвычайно прочные ремни не поддаются его клыкам.

Милый Инь Ян, он почувствовал, что нам нужна помощь. Он подключен к нашему сознанию. Он оставил свою самку, чтобы попытаться помочь нам.

Хотя лис и не может освободить пленников, цифры на часах продолжают медленно уменьшаться. 51 %.

Спасение приближается, но каким оно окажется?

Часы Кассандры показывают, что вероятность ее смерти составляет меньше пятидесяти процентов, но вагонетка по-прежнему едет прямо к дробилке.

Как мучительно ждать спасения неизвестно откуда! Я уже знаю страх перед приближающейся неведомой опасностью.

Теперь мне известно и противоположное чувство: ожидание надвигающегося спасения.

«Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 48 %».

Кассандра закрывает глаза.

Почему Бог все время играет моей жизнью, спасая от гибели лишь затем, чтобы снова подвергнуть смертельному риску? И снова оставить в живых.

Бог-дитя забавляется с нами, словно с хомячками. То сажает в лабиринт, то в дробилку.

Я объявляю забастовку.

Я хочу просто спать. Я хочу просто раствориться в мире и перестать быть собой.

Лишь когда я перестану быть просто Кассандрой Катценберг, я смогу вновь обрести свое ничем не ограниченное со знание.

Вагонетка продолжает катиться вперед.

Когда она выезжает на последний участок пути, ведущий прямо к дробилке, перед ней неожиданно появляется человек. Он кладет на рельсы железный брусок, и колеса вагонетки останавливаются. От резкого торможения она едва не переворачивается.

Спаситель помогает пленникам по одному покинуть их импровизированную железную тюрьму. Он в противогазе, но это не солдат из отряда террористов. На нем нет формы, он не вооружен, он одет в костюм хорошего кроя и в городские туфли, запачкавшиеся в грязи свалки.

— Спасибо. Кто вы? — спрашивает Эсмеральда, пока он перерезает им путы перочинным ножом.

— Вы из полиции? — недоверчиво осведомляется Фетнат.

Человек молча снимает противогаз.

Он!

— Здравствуйте, Кассандра и Ким. Вы свободны. Может быть, выйдем отсюда?

Человек любезен настолько, что поддерживает Орландо, которому трудно идти. Оказавшись на улице, их спаситель начинает задыхаться от воздуха свалки. Он несколько раз преодолевает рвотные позывы, затем снова надевает противогаз.

— А вы кто, кстати? — спрашивает, морщась от боли, Орландо. Его рана опять кровоточит.

— Это мой худший враг, — говорит Кассандра. — Это из-за него я сбежала к вам.

— Так оно и есть. Кассандра права. Я директор школы «Ласточки», — подтверждает человек в противогазе.

— Как вы нас нашли? — спрашивает Фетнат, подходя к Эсмеральде.

— Мне позвонили.

Шарль де Везле объясняет:

— Это я позвонил. Пока вы сражались с террористами, я позвонил ему по мобильному и обрисовал ситуацию.

— Сначала я хотел позвать инспектора Пелиссье, — продолжает Пападакис. — Но потом решил до поры до времени сохранить ваше местонахождение в тайне. Не хотел тратить время на объяснения. Я только заскочил в магазин оружия и купил противогаз. Там все можно купить. Затем я подождал, пока уйдут убийцы, и начал действовать.

Все вместе они идут в сторону Искупления, по очереди поддерживая Орландо, чья рана вновь открылась.

— После пожара я вас возненавидел, — говорит Пападакис гнусавым голосом. — Я решил посадить вас в тюрьму, чтобы больше никогда о вас не слышать. Но затем я многое переосмыслил. Я — директор школы. И не должен вступать в конфликт с учениками.

Он изменился. Он стал другим и начал мыслить по-другому. Оказывается, даже самый ограниченный человек может эволюционировать.

— Особенно с самыми одаренными учениками. С лошадьми та же история: самые лучшие скакуны обладают диким нравом и трудно поддаются дрессировке. Я попытался вас обуздать — и потерпел поражение. А ведь ваши способности необыкновенны, уникальны и совершенно необходимы окружающим. Я один это знаю. Я это знаю даже лучше, чем вы. Поэтому, проглотив обиду и спрятав гордость, я решил вам помочь. А когда понял, что вам угрожает настоящая опасность, поспешил на выручку.

Чем ближе подходят они к Искуплению, тем яснее видят поднимающийся над ним столб дыма.

По-прежнему звучит «Реквием». Добравшись до цели, они видят, что их деревня горит. Террористы пытались уничтожить все следы своего пребывания здесь. К страшному зловонию свалки добавляется запах расплавленного пластика.

Так сгорела и Троя. Античная Кассандра тоже наблюдала подобное зрелище, только более грандиозное.

Фетнат Вад первым выражает свои чувства, при этом самыми простыми словами:

— Не люблю я пожары.

— А я не люблю террористов, — добавляет Эсмеральда. — У них узкое и пошлое восприятие мира.

— А я не люблю руководителей стран, которые им платят, — подчеркивает Ким.

— А я не люблю пожары, — заключает Орландо.

Филипп Пападакис мстительно бормочет в свой противогаз:

— Кто живет огнем, от огня и погибнет.

— Мы здесь поговорок не любим, — немедленно отзывается Ким. — Мы считаем, что поговорки утверждают одно, а в жизни происходит совершенно другое.

— Да, — подхватывает Орландо. — Мы не любим поговорок.

— Но мы любим тех, кто приходит нам на помощь, — дополняет Кассандра.

Все по очереди сплевывают.

— Надо все восстанавливать, — заявляет легионер.

— Надо сделать все лучше, чем было, — уточняет Фетнат.

— Очень удачно получилось, мне как раз нужна кровать пошире, — сообщает Эсмеральда.

Ким Йе Бин смотрит на свою хижину, из которой валит густой серый дым.

— К счастью, я сохранил информацию на специальном сайте в Интернете. Введу пароль и все восстановлю.

Фетнат Вад подбирает свою трубку и пытается раскурить ее при помощи горящего обломка стула.

— Обитателей Искупления не так легко остановить.

— Наши идеи пугали и вызывали недоверие у людей потому, что сайт был плохо представлен, — заявляет Ким. — Мы возродим Древо Возможностей. И будущее изменится.

— Да, мне очень нравится наш сайт с его смешными идеями, — признает Фетнат.

— А я хочу восстановить деревню, — говорит Эсмеральда. — Я люблю это место.

— А я хочу спасти человечество, — заявляет Орландо. — Мне нравится наша ударная команда.

Кассандра, не сводя глаз с горящей деревни, садится на землю.

— Не знаю, верю ли я еще во все это, — вздыхает она. — Быть может, брат был прав. Они слишком глупы, их нельзя спасти.

— Ты что же, решила сдаться? — спрашивает Ким.

— Нет, я просто не хочу больше думать о будущем. Я хочу думать о настоящем. Я хочу жить, ощущая каждую секунду.

— А вот в настоящем у нас как раз небольшие сложности.

У них нет воды, чтобы потушить пожар, поэтому они садятся в стороне и ждут, пока огонь погаснет сам.

А теперь я хочу знать. Я должна знать, что такое на самом деле…

— «Эксперимент номер двадцать четыре»? — спрашивает девушка.

Директор школы «Ласточки» смотрит на нее, потом опускает голову:

— Ах, Кассандра… Кассандра… Кассандра… Мы говорили о вашем имени. Но о другой части вашего ярлычка мы забыли. Мы забыли о вашей фамилии.

— Катценберг?

— Катценберг. Эта фамилия имеет немецкие корни и означает «Кошачья гора». Сейчас мы поговорим о толстом коте, который спрятался под горой…

— Это мой отец?

— Нет. Кое-кто другой.

— Кто?

— Брат вашего отца, ваш дядя. Изидор Катценберг. Из рассказов вашей матери мне известно, что это свободный мыслитель, в прошлом журналист, писавший статьи о научных достижениях. Человек несколько экстравагантный. Он подверг себя добровольному заточению в водонапорной башне в пригородах Парижа. Он живет у бассейна, в котором плавают дельфины. Вот он-то все и придумал…

А вот теперь я чувствую, что мы приближаемся к истине. Через несколько секунд наконец я узнаю…

Но директор, кажется, никуда не торопится.

— О, сила мысли! Ничего нет, и вдруг простое слияние двух нейронов создает череду идей. Соединение двух нервных клеток порождает концепт, он остается в памяти и находит свою белковую форму. Каждая идея становится материей. Так и мысль Изидора Катценберга стала белком его мозга.

— Какая идея? Что он сделал? — нетерпеливо спрашивает Кассандра.

— Он поговорил со своим братом, и их проект воплотился в жизнь, идея стала живым существом.

— Каким существом?

— Тобой.

Мной?

Эсмеральда и Фетнат держатся за руки и смотрят на свои горящие хижины. Остальные слушают гнусавый голос Па-падакиса. Хобот противогаза похож на цилиндрический нос, украшающий его лицо.

— Идея Изидора Катценберга оказалась чрезвычайно оригинальной. Она возникла благодаря одному утверждению из каббалы. Новорожденный знает все, но знание это обременительно, поэтому посланный Богом ангел посещает младенца прямо перед его рождением, произносит магические слова и стирает знание из его памяти. Ложбинка над верхней губой каждого человека — это след пальца ангела, запечатавшего ему уста.

Да, я это знаю, куда он клонит? Почему он рассказывает так медленно? Это невыносимо.

— Изидор Катценберг считал, что одна метафора скрывает другую. Он полагал, что младенец забывает все благодаря… дару речи. Произнося слово, ребенок заключает идею в клетку. Язык сажает мысль за решетку.

Заинтригованный Ким садится поудобнее.

— В тринадцатом веке король Фридрих II, говоривший на девяти языках, решил узнать, каков «природный» язык человеческого существа. Он поместил в отдельное помещение шестерых младенцев и приказал нянькам кормить их, купать, ухаживать за ними, но не произносить при этом ни единого слова. Он хотел понять, на каком языке заговорят младенцы, лишенные влияния извне. Он считал, что они выберут латынь, греческий или иврит — основные, по его мнению, языки человечества. Но дети не только не заговорили вовсе, они стали болеть и очень быстро умерли, все шестеро.

— Это доказывает, что общение необходимо для выживания, — замечает Шарль де Везле.

Видя, что огонь начинает затухать, Эсмеральда берет полотенце и сбивает пламя со своей хижины, пытаясь спасти несколько гребенок и украшений. Она возвращается, держа в руках расплавленные и обгорелые сокровища.

— Это и есть «Эксперимент номер двадцать четыре»? — спрашивает Кассандра.

Филипп Пападакис кашляет, стекла противогаза затуманиваются. Его глаз уже не видно.

— Ваш дядя Изидор и ваша мать много говорили об опыте прусского короля Фридриха II. Изидор сказал нечто вроде: «Яд может стать лекарством, все зависит от дозы».

Фетнат кивает головой в знак согласия.

— ДА ХВАТИТ ЧУШЬ ПОРОТЬ! — взрывается вдруг Кассандра. — ЧТО ОНИ СО МНОЙ СДЕЛАЛИ?

Она хватает Филиппа Пападакиса за горло. Тот никак не может вырваться, трясет головой, пытаясь высвободиться.

— Вас не учили говорить, — признается он.

Кассандра отпускает его и роняет руки на колени.

— С вашим братом не разговаривали до семи лет. С вами — до девяти. Так вы остались «чистыми», не загрязненными словом.

А правое полушарие мозга не «загрязнила» тирания левого.

Кассандра смутно припоминает обрывки фраз, которые прочла в бумагах своей матери.

— Как я вам говорил, до девяти месяцев младенец не чувствует разницы между собой и остальным миром. Потом наступает «траур младенца»: мир переворачивается, существо, которое он считал частью самого себя, отрывается от него и исчезает, и ребенок боится, что оно исчезло навсегда. Младенец словно бы теряет руку. Он понимает, что не может повлиять на возвращение части себя. И он дает имя этому существу, которое было им и им быть перестало.

⇐ Предыдущая 28 29 30 31 32 33 343536 37 Следующая ⇒