НАСТОЯЩЕЕ 8 страница

И можно ли выиграть?

Ворона засовывает клюв в выпотрошенную консервную банку и достает оттуда земляного червя, пребывающего в полной панике. Лис Инь Ян бросается на черную птицу, та не успевает взлететь и, попав в тиски челюстей, теряет возможность двигаться. Лис утаскивает пернатое в свою нору.

Кассандра и Ким закрываются в хижине корейца и рисуют чертежи и схемы. Остальные обитатели Искупления, сгорая от любопытства, приходят посмотреть, чем они занимаются.

— Вы что тут рисуете? Виллу? Ресторан? Бильярдную?

Ким, перенимая манеры подруги, предпочитает не отвечать.

— Может, вам помощь нужна? — предлагает наконец Фетнат.

— Только при возведении стен. Потом мы будем спокойно работать одни, — говорит кореец.

Как и в прошлый раз, они делают из четырех больших американских «бьюиков» опорные колонны. Водруженные друг на друга стиральные машины становятся стенами. Строители определяют место для окон, кладут жестяную крышу и покрывают все сооружение бытовым мусором. Потом молодой человек просит всех уйти и остается работать вдвоем с Кассандрой.

В шесть часов вечера молодые люди, сочтя свой труд завершенным, предлагают своим товарищам принять участие в торжественном открытии объекта.

— Вот, — говорит Ким Йе Бин, открывая дверь. — Поскольку официальное Министерство Перспективного Прогнозирования закрылось ввиду недостатка средств, мы решили продолжить его дело и построить здесь, на свалке. Неофициальное Министерство Перспективного Прогнозирования, которое будет воплощением великого проекта отца Кассандры.

Сообщение вызывает сомнения.

— Это еще что за дурь, Маркиз? — ворчит Эсмеральда.

— Никто не хочет думать о будущем. Политики прекратили заниматься этим делом, философы и священники тоже, даже финансисты уже не решаются делать долгосрочных прогнозов. Остаются авторы научно-фантастических романов, но они потеряли доверие читателей и лишились трибуны для высказывания своих мыслей. Мы должны поднять упавшее знамя. Надо просто захотеть.

Эсмеральда раздраженно убирает со лба рыжие пряди тыльной стороной ладони.

— Ты издеваешься над нами, Маркиз? Или это Царевна тебя снова околдовала?

Кассандра отвечает вместо корейца:

— Человечество стало слепым стадом. Никто не хочет идти в разведку и узнавать, куда мы движемся. Место свободно, его может занять любой. И мы в том числе.

Фетнат сплевывает на землю:

— Бродячие гну мигрируют, и никто им не говорит, куда нужно идти.

— Быть может, но проблема в том, что, как нам кажется, стадо идет в неверном направлении, — говорит Ким. — Если никто не начнет действовать, мы будем похожи не на гну, а на леммингов. Знаете, это такие хомячки, которые целыми толпами подбегают к краю скалы, падают и бессмысленно погибают.

Этот пример производит впечатление на обитателей Искупления. Фетнат говорит:

— Вы действительно считаете, что в этой хижине посреди свалки такие люди, как мы, способны добиться успеха там, где все опустили руки?

Вместо ответа Ким показывает на свою майку, на которой красуется изречение дня: «Они не знали, что это невозможно, и поэтому сделали это».

— …или наоборот, — вздыхает Орландо.

Эсмеральда интересуется:

— В качестве Министерства Перспективного Прогнозирования ты предлагаешь нам стол с ноутбуком. Так?

— Надо лишь добавить, что внутри этого ноутбука есть идея. Старая идея, которую я почерпнул из одного научно-фантастического романа. Создать дерево, на ветвях которого написаны все возможности развития человечества, чтобы можно было увидеть, что произойдет в ближайшем, в отдаленном и в очень отдаленном будущем.

Орландо закуривает сигару:

— М-да… как в шахматной игре, когда компьютер просчитывает все логические варианты после каждого хода…

— Именно, Барон.

— Вопрос: кто будет создавать листья на твоем дереве?

Молодого корейца не так легко смутить.

— Сначала мы. Нас пятеро, мы вообразим все, что может случиться с человечеством. Затем я предлагаю открыть наше Неофициальное Министерство Перспективного Прогнозирования для всех.

— Как это?

— При помощи Интернета. Мы будем использовать мнение всех тех, кто захочет внести вклад в наш проект.

На этот раз трое бомжей не находят что возразить.

— Ну вообще-то, у нас в Искуплении и правда скучновато. Почему не развлечься, воображая будущее? — одобрительно заявляет Орландо.

Слово «воображение» происходит, наверное, от слова «образ» и означает «быть в образе», «войти в образ», «начать жить в другом образе».

— Мы придумаем решения для будущих поколений сейчас, а они потом претворят их в жизнь, — с убеждением излагает Ким. — Все, что у нас есть хорошего сегодня: демократия, технологии, образование, — все это когда-то действительно придумали наши предки. То, что мы вообразим сегодня, однажды спасет наших потомков.

— Слова, фразочки, говорильня одна, — ворчит рыжая женщина, почесывая обширную грудь.

— Нет, идеи. В начале любого хорошего дела лежит просто идея.

Эсмеральда сплевывает на землю.

— Пустая трата времени, — заявляет она. — Вместо того чтобы будущее придумывать, лучше бы обустроили настоящее, которое в этом ох как нуждается. Я уже чувствую, что, когда надо будет чем-то неприятным заниматься: уборкой, охотой, приготовлением еды, — то вы, банда лентяев, начнете мне говорить: «Очень жаль, Герцогиня, но мне пришла в голову идея насчет возможного будущего. Пойду ее в министерство представлю, это очень срочно, а то еще забуду». Не надо меня за дуру держать, ладно? У меня на лбу не написано: «Толстая идиотка». Я вас знаю, ребята!

Фетнат обнимает ее:

— Да нет, Герцогиня, предвидеть будущее — не обязательно значит убегать от настоящего.

— Ну конечно! Хватит издеваться надо мной. Умейте уважать женщину, которая, может быть, дожила до климакса, но сохраняет при этом чувство собственного достоинства — и будет хранить его и впредь!

— Хорошо, — говорит Орландо. — Мы будем работать над спасением человечества самое большее час в день, вечером, с одиннадцати до двенадцати, после охоты, ужина и мытья посуды.

— А пыль?

— Тоже.

— А паутина?

— Тоже.

— И воду питьевую будете носить?

— Никаких проблем.

— Клянетесь?

— Клясться нельзя, Герцогиня, но я думаю, что час в день на спасение человечества — это немного. И потом, этот прекрасный проект родился в день рождения Фетната. Может быть, он станет настоящим «национальным праздником» нашего Искупления. В некотором роде «Днем будущего».

Ким Йе Бин предлагает взяться за дело немедленно. Он открывает в ноутбуке новый документ.

— Итак, — говорит он, — начнем с тебя. Герцогиня. Я задаю тебе вопрос: как ты видишь будущее человечества?

Несколько мух кружат под потолком комнаты, наполняя тишину своим навязчивым жужжанием.

— Нет, я не готова, это слишком трудно.

Все опускают головы.

Они боятся думать о будущем. Даже не осмеливаются предположить. Они такие же, как все остальные.

— Дайте нам немного времени, — просит Орландо. — Людям, которые изо дня в день стараются выжить, не так легко думать о будущем человечества.

Их нужно вытащить из плена эгоизма и иронии.

Фетнат встает и приглашает остальных последовать его примеру. Он приносит из своего домика горшок с десятисантиметровым кустиком, украшенным одним-единственным маленьким листочком, и ставит его на крышу хижины Неофициальное Министерства Перспективного Прогнозирования.

— Мы осуществим твой проект, Царевна, но сначала надо посадить зернышко. Проект не может оставаться виртуальным, ему нужна визуальная материализация. Это кустик сливы, у него будут синие плоды. Он может стать символом нашего…

Древа Возможностей.

— …труда. Он будет расти вместе с нами. А когда даст плоды, мы их соберем.

Кассандра облегченно вздыхает и опускает веки.

Моя мечта претворяется жизнь.

Моя мечта сможет изменить ход событий.

Как прекрасно было бы приобщить брата Даниэля к этому проекту.

Он смог бы для каждого листка рассчитать уровень вероятности.

Что придало бы древу возможностей дополнительную ценность. А затем можно будет перемещаться внутри этого информационного древа так же, как я прогуливалась во сне внутри Синего Дерева.

Вспомнив о брате, Кассандра машинально бросает взгляд на часы: 48 %.

Сорок восемь процентов!

Мне что-то угрожает.

Кассандра выбегает из хижины и видит, что кто-то нарушил границы Искупления, пока они все находились в домике министерства.

— О нет! — взволнованно бормочет она.

Посреди центральной площади деревни на двух деревянных столбах распят лис, с которого заживо ободрана шкура. Рядом надпись: «Зуб за зуб. Зверь за зверя. За Аттилу мы хотим еще и девчонку. У вас есть двадцать четыре часа на выполнение этого требования, иначе мы уничтожим ваши халупы».

— Инь Ян! Они убили Инь Яна! — восклицает Эсмеральда.

Они снимают со столбов окровавленную, прикрученную колючей проволокой тушку.

— А вот это уже война! — рычит Орландо.

Он приносит большой арбалет, обладающий способностью выпускать три стальные стрелы одновременно, и потрясает им в воздухе.

— Эй, ты что задумал. Барон? Идти воевать со своей игрушкой против албанцев, вооруженных Калашниковыми? — спрашивает Эсмеральда.

— Ты знаешь, что я отказался от огнестрельного оружия. Но я умею обращаться с этой бесшумной и точной машинкой. Будет повод очистить наш мир от нескольких подонков и устроить каникулы для кучи молодых наивных девчонок, которые находятся там не по своей воле.

— У меня есть идея получше, — объявляет Кассандра.

— Какая?

— Я пойду туда. В конце концов, проблемы появились из-за меня, и вы не должны расплачиваться за чужие ошибки.

— Впервые я должна признать, что она права, — одобряет ее Эсмеральда.

— Спасибо за предоставленный кров! — громко говорит девушка с большими серыми глазами и делает несколько шагов в восточном направлении.

— Нет! — восклицает Ким, догоняя ее и хватая за руку. — У нас общий проект… что нам теперь, все бросать из-за того, что банда негодяев ищет с нами ссоры?!

— А что ты предлагаешь. Маркиз? — спрашивает Орландо.

Все размышляют, машинально почесываясь.

— Я знаю, что надо делать, — произносит наконец Фетнат. — Предоставьте все мне.

И высокий сенегалец в желто-красном балахоне и красных кожаных шлепанцах с загнутыми носами удаляется в направлении восточной оконечности свалки.

Девушка не может оторвать взгляда от лежащей на земле тушки лиса с ободранной шкурой.

Орландо приносит одеяло и укрывает труп зверька, приносившего им удачу.

Этот лис спас мне жизнь, когда я задыхалась в моем мешке-саване под грудой поломанных кукол. Почему всегда страдают те, кто мне помогает? Как остановить насилие, которое придает дуракам уверенности в себе?

Они нетерпеливо ждут. Через час Фетнат Вад возвращается. Его лицо непроницаемо.

— Ну что, Виконт?

— Я говорил с их главарем.

I— С Измиром?

— Именно. Мы обсудили проблему. Он сказал дословно вот что: «Пока я жив, вы не сможете жить спокойно, если не отдадите нам девчонку». И добавил: «Девчонка за боевую собаку — это не дорого».

— А ты что ответил, Виконт?

— Что мы отдадим Кассандру.

Ким взрывается:

— Так ты ни о чем не договорился во время своего пресловутого обсуждения?

— Договорился. Я выиграл время, а это самое главное. Время — наше оружие, — говорит он, показывая на горшок, в котором растет сливовое деревце.

— Почему албанцы дали тебе отсрочку?

— Нужно уметь говорить на их языке. Я сказал слова, которые они понимают.

— Какие?

— Я сказал, что сейчас Ким с Орландо держат связанную голую девчонку в хижине и забавляются с ней.

— И что?

— Измир понимающе подмигнул мне и согласился подождать. Только просил вам передать: «Не уродуйте ее чересчур, не оставляйте следов и шрамов, которые потом нельзя будет спрятать». Он сказал, что женщины — как машины: их можно подкрасить, чтобы выгоднее продать, но отломанные детали не приделаешь.

Кассандра не решается предположить, о чем идет речь. Ким качает головой:

— И сколько ты выиграл времени?

— Месяц. Я обещал ему, что через месяц мы отдадим девчонку, — и все мужчины его группировки смогут пройтись по ней.

Кассандра сглатывает слюну.

— И это твой гениальный план? — спрашивает Орландо с некоторым сомнением.

— Нет. Я вернулся не с пустыми руками.

Фетнат Вад достает из глубокого кармана своего бубу маленький кусочек черной ткани.

— Я сумел незаметно отрезать кусочек его пиджака в конце нашей беседы, во время прощального объятия. Идите за мной!

Все собираются в хижине сенегальского колдуна.

— Измир сказал, что не отступится от девчонки, пока он жив, так? Вот это я и намерен исправить.

Фетнат расхаживает между клеток и в конце концов выбирает ту, в которой сидит рептилия с желто-черной кожей.

— Это гремучая змея, ее укус влечет за собой мгновенную смерть. Я научу ее интересоваться запахом нашего короля торговли белыми рабами.

Сенегалец ставит на огонь котелок с водой. Когда вода закипает, он хватает змею длинными щипцами и кладет ее в пластиковый пакет, где уже лежит кусок ткани от пиджака Измира. Затем он закрывает пакет с находящейся внутри змеей и некоторое время держит его над кипящей водой.

— Змеи — существа холоднокровные. Они засыпают, когда температура опускается, и бодрствуют в теплую погоду. Но избыток жары для них является непереносимой мукой.

Змея в мешке начинает извиваться. Она с такой силой бьет хвостом, что кажется, сейчас прорвет пластик.

— Она в ярости, — поясняет Фетнат. — И ужасная боль ассоциируется у нее с запахом пиджака Измира. Отныне больше всего на свете она будет ненавидеть запах пота именно этого человека. Она уже хочет убить его. И она сделает это.

То же самое проделали и со мной. Меня запрограммировали видеть будуще. Как Фетнат запрограммировал змею ненавидеть запах пота главаря албанцев.

Эта змея уже не может жить спокойно. Ее существование свелось к одной-единственной цели.

— Все, зарядка самонаводящейся ракеты завершена, — объявляет африканский колдун.

Он открывает пакет. Из него выползает рептилия с разинутой пастью и трепещущими ноздрями. Она немедленно отправляется на поиски ненавистного запаха. Со скоростью молнии змея исчезает в восточном направлении.

— Измир не знает, что его будущее уже предопределено. С этой секунды он мертв.

В эту ночь Кассандре снится, что она снова возвращается в 3000 год.

Город по-прежнему лежит в руинах, он похож на поле боя, покрытое мусором и заполоненное бессмысленно копошащимися, голодными и агрессивными людьми. Девушка опять оказывается в зале суда, ветхие стены которого осыпаются прямо во время заседания.

Ее адвокат вызывает важного свидетеля защиты: античную Кассандру.

Последняя выходит в своей белой тунике, представляется и говорит:

— Мы, предсказатели, видим угрожающую нам опасность, но ничего не можем поделать, так как никто нам не верит.

Два младенца-присяжных начинают плакать. Судья стучит молоточком, призывая к тишине. Заседатель приносит соски, чтобы успокоить детей.

— Это проблема, с которой сталкиваются все люди, предсказывающие будущее. Их принимают либо за сумасшедших, либо за колдунов. Что бы они ни говорили, все запоминают лишь те случаи, когда они ошибались, а не те, когда они оказывались правы. Словно мы, провидцы, обязаны видеть будущее совершенно точно, а те, кто судит о настоящем, имеют право выражать свои мысли весьма приблизительно.

По залу пробегает гул. Адвокат просит привести других свидетелей. Человек в старомодном костюме выходит на свидетельское место. Его зовут Эдгар Кейси. Он рассказывает, как к нему обращались руководители предприятий, желающие получить советы насчет того, куда выгоднее поместить инвестиции. Возмущенный ясновидящий решил прекратить свою деятельность.

За ним выходит мужчина в одежде гораздо более старинной. Это Нострадамус. Он рассказывает о том, как его преследовала инквизиция, о том, что он обязан своим спасением лишь покровительству королевы Катерины Медичи, которая, к счастью, была суеверной.

Нострадамуса сменяет Калиостро. Он говорит о своем аресте, о пытках, которые к нему применяли, о своей смерти. Потом на свидетельском месте появляются Сен-Жермен, Жан де Везле, пророк Илия, Енох, евангелист святой Иоанн, за ними еще десяток неизвестных людей, которые по очереди рассказывают о судьбе непонятых предсказателей, сталкивавшихся с недоверием и враждебностью своих современников.

Адвокат продолжает речь:

— Одноглазые не только не становятся королями в стране слепых, но им часто выкалывают зрячий глаз для того, чтобы они стали похожими на других. Тех, кто видит, и тех, кто знает, не любят. Что бы ни делала моя подзащитная, ей всегда пытались помешать. Следовательно, ее нельзя обвинять в том, что она в одиночку не смогла победить глупость всего своего поколения.

— Протестую, ваша честь. Один человек в состоянии изменить ход истории, если он захочет и попытается это сделать. Кассандре Катценберг можно вменить в вину то, что она не сделала попытки.

— Не сделала попытки? Вы шутите? Она предотвратила теракт, рискуя собственной жизнью.

— Чепуха. Она должна была преследовать гораздо более важные цели.

— Вместе со своими друзьями она создала сайт в Интернете, чтобы собирать и популяризировать информацию о возможном будущем человечества.

— На мусорной свалке, при поддержке бомжей!

— Какая разница? Свалка такое же место, как любое другое, и бомжи такие же люди, как все.

— Будем говорить серьезно, ваша честь. С какой стороны к проблеме не подойди, а Кассандра Катценберг принадлежит к людям, погубившим нашу планету. И вину ее усугубляет тот факт, что она являлась редким человеком, действительно осознающим происходящее.

Толпа начинает реветь: «Казнить Кассандру! Казнить Кассандру! » Полицейские вяло сдерживают натиск разъяренной публики, но их оттесняют в сторону. Античная Кассандра бросается вперед, хватает новейшую Кассандру за руку, они обе покидают зал суда, преследуемые толпой взбешенных оборванцев. Словно армия живых мертвецов, люди возникают из ниоткуда, заполняют улицы и проспекты, пытаются ухватить предсказательниц за одежду.

— Будущее догоняет нас, — замечает античная Кассандра, которой неудобно бежать в сандалиях жрицы.

В конце концов женщины оказываются перед решеткой, за которой теснятся тысячи разгневанных младенцев.

— А это кто?

— Это грядущие поколения, — отвечает античная Кассандра. — Они еще хуже, чем те.

Предсказательницы оказываются между людьми 3000 года и толпами тех, кто придет им на смену. Младенцы загримированы под взрослых, они потрясают знаменами с изображением сосок и бутылочек. Некоторые, забравшись на вершину ограды, вопят:

— Месть! Смерть тем, кто оставил нам отравленную Землю!

— Я не готова к встрече с грядущими поколениями, — признается античная Кассандра.

В конце концов решетка со зловещим грохотом обрушивается. Армия младенцев объединяется с преследующей женщин толпой оборванцев.

— Следуй за мной! — говорит жрица.

Она увлекает девушку к холму, на вершине которого стоит Синее Дерево Времени. Они находят отверстие в стволе и в последний момент успевают укрыться в нем.

— Здесь мы в безопасности. В Дереве Времени лучше всего прятаться от времени.

Перед ними вновь темно-синий коридор. Внизу — прошлое. Наверху — будущее.

Женщины поднимаются к ветвям. Античная предсказательница указывает на один из листков.

— Нет, я больше не хочу это делать! — стонет девушка.

— У тебя нет выбора. Ты не можешь не видеть.

Юная Кассандра закрывает глаза рукой:

— Если я не буду видеть, никто не упрекнет меня в бездействии!

— Ты должна видеть!

— Нет! Мне наплевать на будущие ужасы. Меня осудят как эгоистку, так и буду ей на самом деле. Что бы я ни сделала, меня спросят, почему я не сделала больше.

— Посмотри на этот листок, а потом решай, как тебе быть. Свое поведение ты можешь определить сама. Но видеть ты должна. Поэтому… СМОТРИ!

Жрица убирает руку, закрывавшую глаза Кассандры.

Девушка с большими светло-серыми глазами с воплем просыпается и начинает быстро говорить. Остальные обитатели Искупления собираются в ее хижине. Сидя на своей импровизированной кровати, Кассандра дрожит всем телом. Ее глаза широко открыты.

— Я вижу, я вижу…

Четверо бомжей стоят вокруг нее и внимательно, уже без удивления, слушают.

— Я вижу… я вижу… дерево. Синее Дерево. Толстая ветка, на ней листок, он больше, чем другие, он дрожит, он зовет меня. На листке я вижу людей. Очень много людей. Но они неподвижны. Это произойдет завтра в одиннадцать часов двадцать пять минут в том месте, где люди не двигаются.

— Кладбище? — предполагает Орландо. — Они подложат бомбу на кладбище?

Никто не отвечает.

Ким Йе Бин представляет себе длинную процессию людей, идущих к могиле. Гроб над ней взрывается, люди падают в только что выкопанную яму, со всех сторон сбегаются служащие кладбища.

— Музей восковых фигур? — спрашивает Эсмеральда.

Все воображают музей, где посетители осматривают больших неподвижных кукол в костюмах. Толпа собирается у фигуры Наполеона, и та взрывается. Стены обваливаются, всеобщая паника, восковые конечности валяются на полу вперемешку с конечностями из плоти и крови.

— Люди неподвижны. Это тихое место. Старинное. С витражами, сводами…, — продолжает Кассандра.

— Храм. Церковь?

Девушка щурит глаза, словно от яркого света:

— Нет, люди сидят. Многие в очках. Они читают книги.

— Библиотека?

— Да… очень большая библиотека. Потолок очень высокий, в форме купола.

— Мать твою… Национальная библиотека на улице Ришелье, — говорит кореец.

Когда это прекратится?

Небо проясняется. Юные студенты в майках прогуливаются, сидят и закусывают на лужайках парка. Голуби воркуют и снуют под ногами у прохожих.

Группа бомжей в длинных плащах, грубых ботинках и надвинутых на глаза вязаных шапочках движется по улице Ришелье. Они идут в ряд, полы доходящих до щиколоток плащей развеваются.

Они останавливаются у старинного здания и долго стоят неподвижно, осматривая окрестности.

— Если твое видение верно, женщина должна появиться оттуда, — говорит Орландо.

— В любом случае, вход один, — добавляет Эсмеральда.

— Не люблю я библиотеки. Там полно поговорок и цитат, — заявляет Орландо.

Никто не отвечает.

Черный блестящий «мерседес» останавливается перед входом. Из него выходит довольно полная женщина в черном платье, солнцезащитных очках, черной косынке и черных перчатках. Она прижимает к телу сумку и решительным шагом входит в библиотеку.

— Это она, — говорит Кассандра.

— Черт, номер зеленый с оранжевым. Это дипломатическая машина, скорее всего из посольства, — замечает Орландо.

— Что это значит? — спрашивает Кассандра.

— Это значит, что полиция не имеет права их арестовать, даже если захочет, — отвечает Ким Йе Бин. — Все, у кого такие машины, могут творить бог знает что. Они могут ехать по встречной полосе и людей давить. Их охраняет дипломатическая неприкосновенность. В худшем случае, их высылают обратно на родину.

— Не люблю я посольства, — ворчит Фетнат Вад.

Бомжи разглядывают машину. Она припаркована, но двигатель продолжает работать.

То есть справиться с ними можем только мы.

Обитатели Искупления направляются к входу. На пороге их останавливает охранник:

— Очень жаль, дамы и господа, но в такой одежде вход воспрещен.

— Нам нужно книги посмотреть, — сообщает Кассандра, выступая вперед.

— Только мне об этом не говорите! Вы — бомжи. Вы, скорее всего, и читать-то не умеете, а просто хотите подремать на удобных кожаных диванчиках. Я вам не позволю мешать тем, кто работает с книгами. И потом, пожалуйста, отойдите немного, от вас очень плохо пахнет. Это… неприятно.

— Что? — возмущается легионер.

— А изо рта-то как несет! Это не дыхание, а какое-то оружие массового поражения. Вы что на завтрак ели, друзья, дохлых мышей, что ли?

— Нет, не дохлых, — отвечает Орландо глухим голосом.

Кассандра понимает, что он сейчас устроит скандал. Она хочет ему помешать, но уже слишком поздно. Бывший легионер достал из-под плаща свой большой арбалет и засунул острие стрелы в правую ноздрю охранника.

— Во-первых, мы тебе не друзья. Во-вторых, мы любим книги. В-третьих, мы не собираемся терпеть издевательства какого-то пингвина в униформе просто потому, что у него на фуражке написано «служба безопасности».

Охранник поднимает руки.

— Найдите сумку с бомбой, а я пока послежу за спокойствием в этом секторе, — говорит легионер, закуривая сигару и приказывая охраннику опустить руки, чтобы не привлекать внимания публики.

Пока Орландо держит палец на спусковом крючке арбалета, Кассандра, руководствуясь виденными во сне картинами, ведет Фетната, Эсмеральду и Кима по анфиладе коридоров.

— Скорее! — торопит Эсмеральда, захватившая с собой карманные часы на цепочке. — Уже четверть двенадцатого. У нас всего десять минут.

Они вбегают в ротонду главного зала Национальной библиотеки. Сводчатый потолок из стали и стекла напоминает купол Церкви. Тонкие колонны поддерживают искусно украшенные арки, залитые потоком льющегося из окон света. На обитых кожей столах горят маленькие бронзовые лампы. Пустые полки напоминают о редких книгах, когда-то на них стоявших, но теперь убранных в места, недоступные ворам и вандалам. Над полками висят картины, изображающие зеленую листву на фоне летнего неба.

— Так было в твоем видении? — спрашивает Эсмеральда, потрясенная величественностью зала.

Кассандра утвердительно кивает. Они идут по рядам, разыскивая полную женщину в черной косынке, и замечают ее в самом конце зала. Она уткнулась носом в большую книгу, которую якобы внимательно изучает. Неожиданно она закрывает книгу и уходит, оставив сумку под столом. Девушка бросается вперед и хватает сумку. Ее часы показывают: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 15 %». Она понимает, что Пробабилис не имеет возможности измерить степень угрозы. Система просто основывается на ритме ее пульса.

Вот граница власти моего брата, науки и теории вероятности. Вот где начинается территория моих видений и моей интуиции. В эту секунду чья-то рука хватает Кассандру за запястье.

— Я вас видел, вы только что украли эту сумку, — говорит блондин в твидовом пиджаке.

Что делать? Объяснять этому кретину, что это бомба и что я спасаю ему жизнь? Он мне не поверит. Вот она, проблема: правда неправдоподобна. И времени у нас нет.

Кассандра перехватывает сумку свободной рукой и бросает ее Фетнату, который, поймав опасный груз, словно регбист мяч, бежит к выходу. Но светловолосый человек не отступает. Он кричит:

— Вор! Держите вора!

Люди уже начинают оглядываться. Те, кто, повинуясь гражданскому долгу, хочет вернуть сумку, пускаются в погоню за бомжами, которые, из еще более возвышенных побуждений, хотят ее присвоить.

Оставшийся снаружи Орландо видит полную женщину в солнцезащитных очках и черных перчатках, которая выходит на улицу и садится в «мерседес» с дипломатическими номерами. Из библиотеки тем временем доносится страшный гвалт.

Читатели участвуют в погоне, все громче выкрикивая: «Держи вора! »

Высокий блондин, воспользовавшись тем, что кто-то подставил Фетнату подножку, вырывает у него из рук сумку. Он поворачивается и получает полновесный удар прямо в лицо от Эсмеральды. Пригоршня молотого перца, брошенного Фетнатом, заставляет его чихать и тереть глаза. Сумка падает к его ногам. Другие читатели бросаются на помощь блондину. Фетнат Вад сдувает с ладони облако талька.

Все машут руками. Люди кричат: «Вор! Держите вора! »

В довершение ко всему марабу выпускает чрезвычайно пахучие кишечные газы.

Вот уж действительно король порошков, пара и дыма.

Уже все посетители библиотеки, возмущенные поведением нарушителей спокойствия, стоят на ногах. Сознательные граждане пытаются остановить бомжей. Ким выключает центральное освещение, что усугубляет всеобщую неразбериху. Сумка с бомбой снова у Кассандры, она бежит к выходу, и в этот момент раздается сигнал пожарной тревоги.

Высокий блондин почти догоняет девушку. Эсмеральда толкает его, и он отлетает к шкафу с журналами. Блондина сменяет десяток добровольцев, бросившихся в погоню за ужасными бомжами, укравшими сумку.

Кассандре хочется сказать им, что их гнев направлен в неверном направлении, но она знает, что это бесполезно.

Ничего не объяснять, а действовать.

Эсмеральда обращает ее внимание на карманные часы, которые уже показывают одиннадцать часов двадцать три минуты.

Осталось всего две минуты.

Когда она выскакивает из дверей, Орландо приходит на выручку и берет всех ее преследователей на мушку. Теперь он еще больше напоминает Рода Стайгера из фильма «За пригоршню динамита». Кассандра, несколько ошеломленная быстротой происходящих событий, думает, что верхом глупости будет убить этих людей, спасая их от бомбы. Эсмеральда хватает девушку за руку, и вместе с Фетнатом они бегут прочь от библиотеки. Полы длинных плащей летят по ветру, словно раскрывшиеся крылья ночных бабочек.

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 212223 24 25 26 Следующая ⇒