НАСТОЯЩЕЕ 6 страница

— Давай опять займемся медитацией, откроем пять окон, Царевна? Мне так понравилось, как мы делали это в последний раз…

Она закрывает глаза.

— Я слышу музыку Вивальди. Слышу шум насоса, слышу звук лопающихся пузырьков. Я слышу твое дыхание. Чувствую запах пены для ванной. Чувствую запах твоего пота. Чувствую, как горячая вода ласкает мое тело, как его щекочут пузырьки, чувствую…

Он нарушил мое личное пространство…

— Убери свою ногу, Маркиз, я тебе не разрешала меня трогать!

— Я чувствую прикосновение пены к моей коже. Кассандра открывает глаза.

— Я вижу тебя, твоя сияющая физиономия выражает удовольствие оттого, что ты здесь находишься, — говорит она.

Джеки Чан с синей прядью в кастрюле с кипящей водой.

— Как мне хорошо сейчас! — восклицает Ким. — Я так давно не принимал ванну. Я даже забыл, как это приятно. Нам хорошо, правда?

Выражение лица Кассандры кажется задумчивым.

— Что случилось, Царевна? Мы лежим в горячей воде, нас ждет расследование, мы сделаем открытие в футурологии… что тебе не нравится?

— Мои родители назвали брата Даниэлем, чтобы он стал пророком, и он им стал. Меня окрестили Кассандрой, чтобы я уподобилась античной Кассандре, и я предвижу несчастья. Они не спросили нашего мнения, они сделали из нас цирковых животных.

Ким смущенно опускает голову.

— Ты что, не понимаешь? — продолжает она. — Будущее предсказать невозможно. Все астрологи — мошенники. Даже мой брат ничего не предсказывает, он только рассчитывает вероятности. А я… я действительно видела будущее во всех подробностях. Значит, я одна могу его увидеть. Что-то у меня в мозгу изменили. Обещай мне, что ты без колебаний убьешь меня, если поймешь, что я сошла с ума.

— Нет. Я не буду этого делать.

— Я так и думала, ты — не настоящий друг. Тебя смущает сеппуку? Тогда к черту ритуалы. Ты можешь просто задушить меня нунчаками, если так тебе больше нравится.

— Послушай, если поразмыслить, быть ненормальной не так уж страшно. Я могу, в крайнем случае, сесть напротив тебя, если замечу, что разговариваешь сама с собой. Получится, что ты разговариваешь со мной.

В этот момент они слышат щелчок поворачивающегося в замке ключа. Кто-то входит в квартиру. Кассандра тут же хватает банный халат и выскакивает из пенной воды, уже не заботясь о том, что ее видит Ким.

Какая-то фигура стоит в конце коридора у входной двери.

Они с Кассандрой видят друг друга.

Даниэль.

Это нескладный взрослый мужчина, похожий на высокого подростка. Слишком широкая, некрасивая одежда висит на нем как на вешалке. Его длинные, всклокоченные волосы напоминают шерсть йоркшира, которого она пыталась спасти.

— Даниэль!

Он видит девушку, застывает от изумления, и после недолгого колебания бросается обратно к лифту. Кассандра, босая, в банном халате, мчится за ним. Двери лифта закрываются прежде, чем она успевает догнать брата.

Она садится в соседний лифт. Спустившись на первый этаж, она видит вдалеке его удаляющуюся фигуру. Она преследует его. Даниэль садится в маленькую машинку «смарт», припаркованную во втором ряду у набережной Сены, и уносится прочь.

Кассандра останавливается в отчаянии. И тут чей-то голос за ее спиной произносит:

— Садись, быстро!

Девушка с большими серыми глазами оборачивается и видит Кима, одетого в такой же банный халат и оседлавшего только что украденный трехколесный мотороллер «Веспа Мр3». Она прыгает на заднее сиденье, Ким нажимает на газ. Они мчатся по набережной.

Он узнал меня!

Почему родной брат не хочет меня видеть? В его поведении есть что-то ненормальное.

«Невроз»?

Нет, он что-то знает. Что-то, чего я по-прежнему знать не должна. Или, во всяком случае, он считает, что не должна.

Кассандре холодно, она прижимается к Киму. Маленький электрический «смарт», несмотря на слабый мотор, уверенно петляет между машинами. Киму с большим трудом удается не упустить его. Они огибают пешехода, грузовик, машину, автобус, мотоцикл, по встречной полосе поднимаются вверх по улице, заезжают на тротуар, едва не врезаются в фонарный столб, велосипед, грузовой автомобиль, разгружающий продукты, такси, из которого выходит ссорящаяся парочка, машину «Скорой помощи», которая приехала за кем-то, кому уже не помочь.

«Смарт» тем временем превращается в маленькую светящуюся точку, дразнящую их издалека.

Доехав до Дома инвалидов, машина поворачивает и растворяется в быстром потоке автомобилей. Вскоре перед ними возникает башня Монпарнас.

Молодые люди видят, как Даниэль Катценберг останавливает машину на улице Депар, у входа, ведущего к лифтам, и устремляется в здание. Они бросают мотороллер, бросаются за ним, и замечают, как он садится в лифт, идущий на последний этаж.

Не обращая внимания на изумленные взгляды окружающих, босые молодые люди в банных халатах расталкивают толпу и запрыгивают в кабину ближайшего лифта. Они видят надпись:

«Не нажимайте на кнопки, кабина придет в движение самостоятельно».

Но ничего не происходит.

Кассандра вспоминает фразу из научно-фантастического рассказа:

«В принципе все включается автоматически, но если вы действительно хотите, чтобы машина заработала, нажмите лучше на кнопку».

И поскольку она ненавидит бездействие, то долбит по всем кнопкам сразу. Кабинка вздрагивает и в считаные доли секунды взмывает к вершине башни. Они попадают в туристическую зону закусочных и киосков с открытками. Посетителей нет. Стрелка указывает путь на террасу с панорамным видом.

Даниэль наверху.

Девушка, подчиняясь интуиции, увлекает своего товарища по приключениям к лестнице. Белые цифры на полу обозначают высоту относительно уровня земли: 197 метров, 200 метров, 210 метров. Они открывают металлическую дверь и выходят на огибающий террасу балкон. Как всегда на такой высоте, громко завывает порывистый ветер.

Металлическая решетка высотой в два с половиной метра, увенчанная загнутыми внутрь пиками, должна охлаждать пыл самоубийц, добравшихся до края площадки. На цепи висит красная табличка: «Опасно для жизни». Снизу еще одна: «Проход запрещен».

Дальше написано: «Пожарный выход».

Они перелезают через железную стену и оказываются перед рельсами, по которым движется кабинка мойщиков окон. Она похожа на маленькую лодку прямоугольной формы, которую держат два стальных троса, прикрепленных по бокам.

Позади рельсов находится темно-серый металлический бортик. Порывы ветра усиливаются. Кассандра и Ким оглядываются, но не видят никаких следов Даниэля. Кассандра наклоняется над бездной.

Вряд ли он спрыгнул вниз. Не во второй же раз.

— Если бы он бросился с башни, то наверняка кого-нибудь бы убил, — успокаивает ее Ким. — Ты видела, какая там толпа. Даже толстяк не смягчит падение тела с такой высоты. Получилось бы как минимум двое погибших. Помню, я читал в Интернете, что в Праге есть мост самоубийц, а под ним располагается очень богатый квартал. Там даже снизилась стоимость за квадратный метр жилья, столько самоубийц с неба падало.

Кассандра ничего не отвечает. Она замечает видеокамеру. Смотрит на часы. «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 41 %».

Если бы я поставила ногу на металлический бортик, проценты перевалили бы за пятьдесят.

— Здесь есть следы, — объявляет Ким.

Они снова перелезают через железную стену, идут по отпечатавшимся на полу следам и доходят до двери, на которой висит табличка: «Только для сотрудников службы уборки».

Дверь не заперта. Они проникают в темный пыльный коридор, в конце которого находится еще одна дверь. «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 18 %».

Не опасно, можно войти.

Они открывают новую дверь, потом следующую… и наконец попадают, в освещенную комнату. Это настоящая лаборатория. Они замечают человека, склонившегося над какой-то клеткой. Человек резко оборачивается и видит их.

Это не Даниэль.

Шарль де Везле удивлен, что они босые и одеты в банные халаты, но старается скрыть свои эмоции.

— Где мой брат? — спрашивает Кассандра.

— Что вы здесь делаете?

— Мы преследовали его. Эта дверь была открыта.

Специалист по гороскопам задумчиво смотрит на них, потом пожимает плечами:

— М-м-м… я, кажется, понимаю. Он сделал это нарочно.

— Что, простите?

— Даниэль хотел, чтобы вы пришли сюда.

— Зачем?

— Чтобы поговорить со мной именно в этом месте. Чтобы заставить меня рассказать вам больше.

— Где мой брат? — повторяет девушка.

— А он уже ушел.

Он показывает на дверь лаборатории, ведущую на балкон.

— Бесполезно догонять его, он уже далеко. Но он кое-что оставил. Зная его, я понимаю, что это вам.

Он протягивает молодым людям запечатанный конверт. Кассандра разрывает бумагу, достает свернутый вчетверо листок и читает:

«Она вошла в комнату и удивилась, увидев Шарля де Везле. Она спросила, где ее брат, и Шарль уверил ее, что он уже ушел. „Куда? " — спросила она. „Туда", — ответил Шарль. Он показал на запасной выход и добавил: „Бесполезно его догонять. Вы не найдете его там, куда он ушел". Тогда Кассандра окинула лабораторию взглядом и решила поговорить с Везле, чтобы попытаться понять».

Девушка с большими светло-серыми глазами складывает листок.

— Ну и что он вам пишет?

Кассандра не отвечает. Шарль де Везле пожимает плечами:

— Он обожает так делать. Описывать будущее на обрывках бумаги и оставлять повсюду. Самое ужасное, что научил его этому я, когда он пришел работать в Министерство Перспективного Прогнозирования.

Кассандра осматривает помещение. Она видит аквариум с табличкой: «Пираньи». Рядом график в виде кривой с надписью: «Вероятность умереть для человека с весом более X кг, погрузившегося в аквариум более чем на Y минут: Z». Рядом — подчеркнутое математическое уравнение, заканчивающееся формулой вероятности быть съеденным пираньями.

Поодаль стоит второй аквариум с табличкой: «Тарантулы из Новой Гвинеи». Он полон больших пауков, копошащихся на подстилке из листьев. Рядом, на миллиметровой бумаге, график в сопровождении уравнения, выводящего вероятность смерти человека, попавшего в аквариум с тарантулами.

Рядом с аквариумом находится клетка с возбужденными, попискивающими крысами.

— Даниэль страшно увлечен составлением предсказаний, связанных с различным риском, — говорит Шарль де Везле. — Однажды он сказал мне: «Не знаю, как рассчитали то, что человек, находящийся на полосе срочного торможения на автостраде, остается в живых в среднем около двадцати минут! »

Кассандра рассматривает стены, увешанные бумагами с расчетами.

— Вот его работа о молнии.

Шарль де Везле показывает на фотографию, рядом с которой висит доска, исписанная уравнениями с многозначительными названиями: «Вероятность того, что молния поразит данного индивидуума», «Вероятность гражданской войны», «Вероятность загрязнения грунтовых вод», «Вероятность наводнения, вызванного дождями».

— Даниэль изучает вероятности возникновения опасности в быту, риск прихода военной диктатуры, риск возникновения взрыва на атомных электростанциях. Он старается уложить в уравнения и ближайшее будущее, и будущее средней удаленности, и далекое будущее. Он считает, что вероятности могут предсказать все. Мы с Даниэлем и вашим отцом представляли три взаимодополняющих пути понимания будущего. Ваш отец анализировал экономические и политические циклы. Ваш брат моделировал их при помощи математических уравнений.

— А вы?

— А я использовал астрологию. Я был иррациональной тенденцией в нашем трио.

А я — четвертый путь: зловещие видения.

Ким показывает на огромный непонятный предмет, мелькающий разноцветными лампочками:

— А это что?

— ПРОБАБИЛИС. Большой электронный калькулятор, высчитывающий вероятность выживания «абонентов».

Шарль де Везле показывает на свое запястье:

— У меня такие же часы, как у вас, но я лично верю им всего лишь наполовину. Футурология частично опирается на веру. Чем сильнее вера, тем лучше она работает. Как с самолетами.

— С самолетами? Какая у них связь с верой? — удивляется молодой кореец.

— Я, например, боюсь летать на самолетах. Я уверен, что эту груду железок держит над облаками лишь вера пассажиров. Достаточно одному подумать: «Все-таки не может быть, чтобы какая-то жестяная трубка, полная людей и чемоданов, была легче воздуха…» — и самолет падает.

Шарль де Везле теребит свои часы.

— То же самое и с часами вероятности. Я вижу уравнения вашего брата, но я в них не верю. Я считаю, что будущее не упрячешь в математические формулы, даже самые сложные…

И неожиданно добавляет:

— Но, должен признаться, они придают мне уверенности. Не могу удержаться от мысли, что если бы они действительно помогали, это было бы великолепно. И цифры на экране все время меняются. Возникает впечатление, что Бог смотрит на тебя и предупреждает об опасности. На мой взгляд, это, в конечном итоге, чисто мистический предмет. Как амулеты, обереги и медальоны с изображением святых.

— Во что же вы тогда верите, господин астролог? — спрашивает Ким.

Взгляд Шарля де Везле неожиданно проясняется.

— В звезды! Потому что астрология — это истинная наука.

— Только не говорите мне, что по созвездиям вы видите будущее людей! — говорит Ким с иронией. — Хорошо известно, что восприятие созвездий субъективно, в одном знаке смешаны звезды, планеты, галактики и светящиеся тела, находящиеся от нас на разном расстоянии. Они сгруппированы по случайному принципу, просто потому, что с определенного угла наблюдения с Земли кажутся стоящими рядом.

Шарль де Везле пожимает плечами, берет переносной телескоп «целестрон» и приглашает Кима с Кассандрой выйти наружу. Они поднимаются на смотровую площадку, которая является самой высокой точкой башни Монпарнас. В этот поздний час площадка пустынна.

Человек в вельветовом костюме устанавливает телескоп. Несколько голубей, расположившихся на телефонных кабелях, улетают. Снизу доносится далекий шум уличного движения.

— Когда-то, сударь вы мой любезный, астрология являлась официальной наукой. Такие люди, как Архимед, Коперник, Ньютон, Галилей, Аверроэс, Спиноза и многие другие, изучали звездное небо для того, чтобы понять людские судьбы. Вы что же думаете? Что для гороскопов, которые я, кстати, продолжаю публиковать в разных журналах, предсказания из пальца высасываются?

— Именно так, — утверждает Ким.

— Разуверьтесь. Я готовлю предсказания для каждого знака так добросовестно и тщательно, что вы и представить себе не можете. Кстати, отец Кассандры взял меня на работу как раз после того, как я рассказал ему об астрологии майя.

— Майя?

— Совершенно верно. Моя мать была мексиканкой, родилась в Юкатане и происходит, по всей видимости, как раз от индейцев майя. Поэтому я хорошо изучил их культуру. У майя астрология считалась официальной наукой.

Молодые люди слушают как завороженные, не шевелясь.

— Майя жили за две тысячи лет до нашей эры.

То есть гораздо раньше еврея Даниила и троянки Кассандры.

— Их архитектура, медицина, технологии значительно опережали развитие других стран. В чем-то они даже превосходили современную науку… Каждый день ученые делают новые открытия, касающиеся этой исчезнувшей цивилизации. Одним из самых удивительных явлений в устройстве их жизни, несомненно, было то, что позднее назвали «песнями майя».

Он переводит дух от волнения при одном упоминании этого термина.

— Это, скажем так, моя специальность. Майя превратили астрологию, то есть предсказание будущего, в науку, управлявшую всей их жизнью. При рождении каждого ребенка официальные специалисты, государственные чиновники по звездам на небе, создавали астрологическую карту младенца. По ней они предсказывали его судьбу, его личное будущее. У майя искусство гадания являлось не только признанным, но и определяющим фактором, влияющим на весь комплекс экономической, политической и социальной жизни общества.

— Суеверие, возведенное в ранг гражданского долга? — насмешливо спрашивает Ким.

— Астрологи были богаты и могущественны, никто и не думал смеяться над ними или ставить их предсказания под сомнение. В то время Министерство Перспективного Прогнозирования являлось самым важным из всех. В нем работало много народа, это я вам могу гарантировать.

Молодые люди слушают с неослабевающим вниманием. Они дрожат от холода в своих банных халатах на такой высоте, но любопытство оказывается сильнее. Шарль де Везле продолжает:

— Итак, в результате наблюдения за звездами в день рождения младенца астрологи сочиняли песню с совершенно недвусмысленным содержанием. В ней говорилось, например, какой будет профессия ребенка, когда он встретит свою любовь, сколько у него родится детей.

— Что позволяет сэкономить на советниках по профориентации и на матримониальных конторах, — не может не съязвить Ким.

— А поскольку его будущая жена также получала песню, регулирующую ее жизнь, она все устраивала так, чтобы встретить того, кто назван ее мужем, в тот день и в том месте, которое указали астрологи.

— Тонко.

— И они заводили именно столько детей, сколько предсказали астрологи. В конце каждого куплета астрологи даже уточняли, в каком возрасте и при каких обстоятельствах проживший жизнь человек умрет. Если смерть должна была произойти в определенном месте в результате столкновения двух тележек, человек устраивал это столкновение.

— Но это же глупо, — восклицает Ким.

— Нет, это придает уверенности. Они действительно знали свое будущее. И поскольку все предпринимали максимум усилий для того, чтобы предсказания сбылись, они и сбывались.

— Что избавляло от страха перед неизвестностью, — добавляет Кассандра.

— Да, но если все уже заранее предрешено, нельзя удовлетворить свои амбиции, нельзя рискнуть.

— Наоборот, и амбиции, и рискованные ситуации тоже были предсказаны. Что заставляло трусов действовать, — поправляет Шарль де Везле.

Внизу тысячами огоньков мелькает Париж, свидетельствуя о суетливой жизни тех, кто ползет по асфальту. Эти искры, смешиваясь со светом звезд, отражаются в глазах Шарля де Везле.

— Каждый вечер, укладывая ребенка спать, родители пели ему его песню для того, чтобы она раз и навсегда отпечаталась в его сознании. Ребенок повторял куплеты, напоминая себе о том, что ждет его в будущем.

— Как будто тебе рассказывают фильм еще до того, как ты его посмотришь, — замечает Ким. — Мне кажется, так пропадает эффект неожиданности.

— А если астрологи ошибались в предсказаниях? — с любопытством спрашивает Кассандра.

— Люди старались сделать так, чтобы все, предсказанное в песнях майя, сбылось. Ежесекундно и повсеместно. И будущее всегда оказывалось таким, как его предсказали.

Кассандра невольно снова вспоминает о брате.

Таким образом, официальные правительственные астрологи создавали будущее всего-навсего при помощи слов. Целая цивилизация прожила века, подчинив себе будущее, просто потому, что решила, что это возможно.

Девушка погружается в бездну размышлений.

Это похоже на фокус. Последний трюк не вызывает удивления, поскольку известно, что весь спектакль идет по заранее установленному сценарию. Фокусники называют это «предугаданным выбором». Людям кажется, что они действуют самостоятельно, а на самом деле фокусник подталкивает их в том направлении, которое нужно ему для проведения последнего трюка, тоже продуманного заранее.

— Продолжайте, — просит Кассандра, которую тема интригует все сильнее и сильнее.

Шарль де Везле не может унять дрожь правой руки. Он овладевает собой и предлагает гостям посмотреть на бесчисленные звезды в телескоп.

Я хочу знать, какая существует связь между майя и моим даром предвидеть будущее. Дети, запрограммированные прожить жизнь, предрешенную другими, несомненно, имеют какое-то отношение к моей проблеме.

— Пожалуйста, продолжайте…, — умоляет она.

Шарль де Везле на секунду отрывается от объектива телескопа, но глаза его по-прежнему прикованы к звездам. Он морщится:

— Майя составляли индивидуальные и коллективные прогнозы. Они предсказали, что их цивилизация исчезнет в период, соответствующий тысяча пятьсот десятом году по нашему летоисчислению. И сами себя уничтожили.

— Цивилизация майя сама стерла себя с лица земли, повинуясь предсказаниям официальных астрологов? Какая глупость! — восклицает Ким.

— Может быть и нет, поскольку это случилось как раз перед нашествием конкистадоров на земли майя, которое произошло в тысяча пятьсот двадцатом году. Они не увидели уничтожения своего мира испанскими завоевателями. Они избежали ужаса, который пережили ацтеки и инки.

Молодые люди онемели от удивления.

— Это как если бы человек покончил жизнь самоубийством для того, чтобы его не убили! — усмехается Ким.

— Что же осталось от этой уничтожившей себя цивилизации? — спрашивает Кассандра. — Не все же они умерли?

Шарль де Везле вновь прижимает глаз к объективу телескопа и фокусирует его на одной звезде. Он говорит, не глядя на собеседников:

— Существует один документ, рукопись из Дрездена. В этой книге находятся тексты майя, которые удалось перевести, и в них утверждается, что все человечество погибнет во время парада планет двадцать первого декабря в две тысячи двенадцатом году.

— Конец света наступит в две тысячи двенадцатом году? — удивляется Ким. — Я закачу пирушку двадцать второго декабря и буду вас вспоминать, — с иронией говорит молодой человек.

— А майя все умерли? — спрашивает Кассандра Катценберг.

— Остались лакандоны, особая этническая группа, которая живет на полуострове Юкатан, в Мексике, на бывших землях майя. Они утверждают, что являются их потомками, и поют песни, которые рассказывают о жизни каждого, но значение слов они забыли. Моя мать была лакандонкой.

— Можно запрограммировать ребенка на то, чтобы он вел определенную жизнь; значит, можно его запрограммировать и на то, чтобы он развивал в себе какой-то определенный талант? — спрашивает Кассандра.

— Я не понимаю.

— Рисовать? Петь? Танцевать? Могли ли майя решать заранее, что ребенок совершит какие-нибудь подвиги?

— К чему вы клоните?

— Существовали официальные астрологи. Можно было запрограммировать ребенка на то, чтобы он стал официальным астрологом, например?

Можно ли показать фокус самому фокуснику?

Шарль де Везле отрывается от телескопа, пристально смотрит на девушку и улыбается:

— Именно этот вопрос задавал мне ваш отец. У меня нет ответа.

— Почему Даниэль так одержим будущим? — спрашивает Ким.

— Иногда смотришь в будущее для того, чтобы не видеть прошлого. Или убежать от настоящего. Ваш брат — гений, это несомненно. Но он зашел слишком далеко. Он приблизился к границе, отделяющей силу интеллекта от безумия.

Молодые со страхом смотрят на него.

— Даниэль неуправляем. Когда он спрыгнул с башни, чтобы проверить показания часов, он стал причиной гибели двоих человек. Он не отдает себе отчета в своих действиях. Он очень опасен.

— Вы боитесь его?

— Конечно. Но я последую за ним до конца. Он — необыкновенный человек.

— Я хочу его найти, я должна с ним поговорить, — настаивает девушка.

Шарль де Везле усмехается и достает из кармана другой запечатанный конверт, на котором написано: «Отдать ей в тот момент, когда она скажет: „Я должна с ним поговорить" ».

Кассандра рвет конверт, достает письмо и читает:

«Кассандра говорит, что хочет найти его для того, чтобы с ним поговорить. Но полиция определила ее местонахождение по видеокамерам на крыше и уже приближается. Благодаря письму, она в последний момент получает предупреждение и может убежать до того, как ее схватили полицейские. Все происходит в течение нескольких секунд».

Молодые люди в халатах спускаются в сверхскоростной кабинке вниз, а полиция поднимается в соседнем лифте наверх. Выбежав на улицу, Кассандра и Ким находят свой мотороллер «МРЗ». Ким соединяет провода зажигания, включает газ, Кассандра прыгает ему за спину, и они уезжают с быстротой молнии.

Астрология майя… Что она могла бы нам дать сегодня?

Люди страшатся неизвестности, решают договориться между собой и сделать будущее предсказуемым.

Но они все выберут слишком безоблачное грядущее.

И ничего не получится.

Тогда астрологи, поняв, что все хотят быть богатыми, красивыми, здоровыми, иметь прекрасных супругов, самых чудесных детей и очень долгую жизнь, решат, что…

Так, встанем на их место.

Чтобы не предсказывать всем великолепную жизнь, они будут вынуждены… тянуть жребий со счастливыми и несчастными обстоятельствами.

Вот решение!

Майя, видимо, так и делали. Только у них роль жребия играло наблюдение за звездами. Они выработали свои правила, и определенное расположение светил соответствовало определенным событиям. Последние могли описываться разными способами, это ничего не меняло.

Главным являлось то, что все вместе верили в одно и то же будущее.

Все соглашались с тем, что это будущее — единственное возможное.

Удивительно: вся цивилизация играет в игру предсказанного будущего. Такова цена управления грядущим.

Словно выбирая роли, мы получаем достоинства и недостатки, и это еще не все, мы заходим гораздо дальше: нам заранее известно о несчастных случаях, болезнях, предательствах, встречах, которые произойдут в будущем.

Таким образом, в жизни случается и хорошее, и плохое, но нет страха перед неизвестностью!

Можно было бы восстановить эту систему сегодня… Надо только, чтобы шесть с половиной миллиардов людей поверили в одни и те же предсказания!

И тогда грядущее стало бы не только известным, но и надежным.

Удивительно. Просто удивительно.

В конечном итоге, это подтверждает теорию Везле о том, что пассажиры, вопреки всякой логике, удерживают над облаками большую кучу железок исключительно своей верой.

Кассандре очень холодно в банном халате на голое тело. Она изо всех сил прижимается к Киму.

— Я сделаю лучше, чем делает он, — кричит она Киму, перекрывая шум мотора.

— Что?

— Я сделаю лучше, чем делает мой брат Даниэль. Я сделаю лучше, чем делает Министерство Перспективного Прогнозирования. Я сделаю нечто лучшее, чем часы вероятности. Я сделаю лучше, чем делали майя. Я создам обсерваторию для наблюдения за будущим.

Со страшным треском мотороллер мчится по большим проспектам.

— Филипп Пападакис сказал, что я — последний, самый удачный эксперимент. Даниэль — «Эксперимент номер двадцать три», и он очень силен. А я — «номер двадцать четыре». Значит, мой потенциал больше. И у меня лучше поддержка.

— Ты шутишь? У него есть правительство, Шарль де Везле и агентство «Страхование Будущего».

— А у меня есть моя женская интуиция и моя армия.

— Твоя армия?

— Вы, обитатели Искупления.

Кассандра еще сильнее прижимается к Киму. Ее черные волосы развеваются по ветру, большие светло-серые глаза сияют, словно излучая внутренний свет.

Я верю, что мои возможности гораздо больше, чем я думала.

Предвидение терактов за несколько дней до того, как они происходят, — это всего лишь одно из мелких проявлений моего истинного дара.

Я — настоящая боевая машина, и одна могу изменить мир к лучшему.

Несмотря ни на что.

— Даже речи быть не может!

Эсмеральда Пикколини опускает журнал, обложка которого гласит: «Все кончено между графиней Бурбон-Пармской и принцем Люксембургским». Она комкает его и встает с угрожающим видом.

— Пока я жива, ноги этой шлюшки здесь не будет. Пусть она сдохнет! В мучениях! В агонии! Пусть умрет! Пусть отправляется в тюрьму, в сумасшедший дом, в монастырь, к мормонам, но только не сюда! Вон! Вон отсюда, маленькая сволочь, которая нам приносит одни неприятности и воображает себя Бернадеттой Субиру! Держите меня, или я убью ее прямо сейчас. Прочь отсюда, убирайся, тварь!

Кассандра Катценберг не двигается с места.

— Нет, это невозможно, это какое-то ходячее несчастье. Наказание нам за все грехи.

— Девчонка и меня уже пугает, — признает Фетнат Вад.

— Когда будете уходить в следующий раз, предупредите нас! — просит Орландо ван де Пютт, складывая у костра собачьи трупы.

— Ты ее привел, Барон, ты пользуешься у нее авторитетом — вот и скажи девчонке, чтобы ушла, — решает Фетнат. — Давай вон отсюда.

— Эй, нельзя ли повежливей? «Выкини ее отсюда, пожалуйста…» У тебя что, язык отсохнет, если ты так скажешь?

— Выкини Золушку отсюда вон, и побыстрее, козел! Это все из-за тебя! — не унимается Эсмеральда.

Орландо вместо ответа долго пускает ветры, что обычно разряжает обстановку, хотя и отравляет воздух. Но сейчас напряжение слишком сильно, и никто не обращает на Викинга внимания.

— Ох уж мне эта мужская трусость! Прочь, вон! Давай возвращайся домой! Уходи, или я сдохну! Ты хуже, чем липучка для мух! Черт, все здесь приходится делать самой.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒