Мария Вересень 25 страница

Мы с Велием, переглянувшись, спрятали скатерку подальше, а выгнанный из-за стола Индрик прогундел в ухо:

- На капище развернем.

- У нас еще ковер-самолет есть, - призналась я неожиданно. - Правда, его мавка оседлала. А еще в книжке есть про гусли-самогуды. Хотите, я вам в следующий раз принесу?

- Очень хотим, - обрадовалась нечисть, а Велий сказал вполголоса Анчутке:

- Я, кстати, об этой книжке с вами поговорить хотел.

Я это услышала и закивала головой:

- Да, да, поговорите с ним, пожалуйста, а то замучил своими расспросами, где взяли да как вызывать. Даже спереть пытался один раз.

Тетки, закончив со стряпней, уселись за стол. Настасья Петровна принесла из погреба запотевший кувшинчик медовухи и, хотя сама, как и все животные, спиртного не переносила и не пила, угощать любила. Тетки медовуху пригубили, а я сидела, не решаясь тоже протянуть руку.

- Кстати, - вдруг вспомнила Коровья Смерть, - а чего это ты, Горгония, про сюрприз помалкиваешь?

- Какой сюрприз? - завертелась я, но тетки блаженствовали, щурясь на солнышке, даже змеи Горгонии зевали.

Горгония отмахнулась:

- Дойдем до капища, там и увидит.

- Специально сказали, чтобы я как на иголках сидела?

Я принялась на весь лес жаловаться на свою нелегкую судьбу и родственников. Родственники скалились, им было хорошо, они радовались приходу весны, пробуждению леса, и мои стоны были для не более чем приятное дополнение к птичьим трелям.

- Хоть намекните, - забыв про блины, униженно попросила я, - где искать, я сама найду.

- Даже не верится, что когда-то и мы были такими, - с улыбкой сказала Березина.

- Вот Горгония точно была. - Коровья Смерть указала пальцем на младшенькую. - Помнишь, как она в сад к царю Салмонисиру лазала? - И они втроем захихикали.

Я обиделась, сказала, что сама найду обещанный сюрприз, и долго лазала по своей летней резиденции, но так как камень с радостью и готовностью подстраивался под мое настроение, то чего я только не нашла в этом бесконечном дворце! Пока у меня не кончились силы.

Так меня и обнаружили - около груды диковинок, из которых я никак не могла выбрать, что является мороком, а что все-таки настоящее.

- Нет, ну точно! Вылитая Горгония! - хохотала Коровья Смерть, а Березина поддакивала:

- Да, такое же глупое выражение лица.

- Зато теперь мы знаем, чьей крови в девочке больше, - поджала губы обиженная тетка, и все змеи зашипели на ее голове.

- Да-а, - печально вздохнула Березина, - намучается она с твоей кровушкой.

- Бедное дитя, - жалостливо произнесла Коровья Смерть.

- Посмеялись? - спросила я. - А теперь подскажите мне, что из этого, - Я кивнула на кучу, - сюрприз?

- Вообще-то он у тебя за спиной, на алтаре, - сказала русалка.

Я живо вскочила на ноги, оглянулась и восхищенно замерла, увидев два абсолютно одинаковых камня сновидений.

- Ух ты! Где взяли?

- Еще одну племянницу завели, - засмеялась Коровья Смерть.

- А честно?

- По-моему, ты забыла, что камни сновидений живые, - заметила Горгония.

- И что?

- У живых детки бывают. - Коровья Смерть хлопнула меня по макушке.

- Да?! - Я хотела расспросить тетушек подробнее, но прилетел Карыч и стал интересоваться: что тут за бабий щебет и ор? Я показала ему камни, а ворон потер крылом свою голову:

- Да-а, пр-роблема. По-хор-рошему, камням не надо вместе быть, а то они др-руг др-ругу мешаться начинают.

- И что? - насторожилась я.

- Вот и думай, - сказал Карыч. А Березина кивнула:

- Мы ему уже и мешочек сделали. - Русалка сунула новорожденный камень в ярко-малиновый бархатный мешочек и повесила мне на шею, жизнерадостно проговорив: - Вот.

- А куда я его дену? - испугалась я.

- Это уже не наши пр-роблемы, - отрезал ворон. - Не маленькая, спр-равишься. А то пр-ривыкла на шее у р-родственников.

- Вот вы какие. - Я, вздохнув, решила пойти, поискать сочувствия у Велия, они с Анчуткой как раз бродили вокруг капища.

Анчутка шагал, заложив руки за спину, было видно, что он рассуждает о чем-то крайне важном для мага, потому что Велий шел, упершись взглядом в тропинку, нервно ероша волосы и ничего не замечая. А самым удивительным было то, что Индрик, вышагивавший рядом, не пытался укусить, ни подножку подставить, ни гадость сказать. Я бросилась к магу, на ходу громко жалуясь:

- Вел, они мне новую обузу придумали. Насильно суют камень сновидений!

- Да, хорошо, - кивнул головой маг, а я встала как вкопанная.

- Что хорошо?

Велий, вынырнув наконец из своих размышлений, уставился на меня:

- Ты о чем?

- Камень мне дают. - Я показала ему мешочек на шнурке.

- Ну и забирай. - Он махнул рукой и зашагал по тропинке вслед за тактично отошедшим Анчуткой.

- Обана! Самоликвидировался! - воскликнула я обиженно, но тут прискакал Топтыгин верхом на василиске, и мы принялись дурачиться.

Мы возвращались домой, нагруженные провизией. Настасья Петровна заявила, что даст нам в дорогу небольшой кузовок, и Велий сдуру кивнул, не обращая внимания на мои страшные гримасы. В результате медведица загрузила до самого верха лыковый короб с меня ростом пирогами и блинами.

- Вот и неси его теперь, - мстительно прошипела я, а Настасья Петровна, услышав мой шепот, спохватилась:

- А я и забыла, что вас двое! - и, живо составив на столе с десяток кувшинов, завязала их в скатерть узелком и протянула мне. Посмотрев, как я скособочилась под такой тяжестью, Настасья Петровна взяла узел обратно и весело помахала лапой Индрику: - Иди-ка сюда, что скажу.

Ничего не подозревающий Индрик подскочил к нам, а она, похлопав коня по холке, мигом нагрузила его.

- Вот, дядя тебе поможет. - Индрик выпучил глаза, но было поздно, кувшины на его боках позвякивали, а Настасья Петровна настороженно следила, чтобы мой дядька не повредил хрупкий груз. Я радостно вздохнула, но в руки мне тут же сунули корчажку с медом. - Вот, - медведица удовлетворенно оглядела нашу троицу, - теперь хорошо. А скатерть свою пусти на портянки.

- Спасибо вам, - прохрипел Велий и на подрагивающих ногах пошел из леса. Ремни короба впились ему в плечи, и мне почему-то казалось, что сейчас он рухнет на спину и станет дергать лапками, как таракан, не в силах подняться. Видимо, Индрик думал так же, потому что смотрел на мага с превосходством и то и дело пытался гарцевать вокруг нас. Понятно, что магу было не до разговоров, а меня мучила серьезная проблема - куда девать нежданный подарок?

Мешочек на шее раскачивался в такт моим шагам.

- Индрик, а ты бы что сделал с камнем?

- Достал бы его в Школе и наслаждался бы творящимся вокруг безумием, - откликнулся дядька. Я призадумалась.

- Боюсь, Феофилакт Транквиллинович этого не оценит.

- Зануда, - согласился со мной Индрик.

- Может, подарить его людям?

Индрик споткнулся:

- Каким людям? Каким людям?! Чтобы я от тебя таких слов, как «подарить», «отдать» не слышал! Твари они неблагодарные. Им и так все в открытый рот само падает. Драть с них надо три шкуры.

- А это идея! В том году Феофилакт Транквиллинович всю зиму торговал вином от зеленого змия. И до сих пор мне напоминает, какой я урон нанесла Школе, лишив ее этого приработка.

- Верелея, не придумывай глупостей, - прохрипел Велий. - Отдашь камень Конклаву магов, а уж они разберутся. Или Великому Князю от нечисти преподнесешь, глядишь, он тебе дворянство пожалует.

Мы с Индриком насмешливо засмеялись и стали в подробностях объяснять, куда Конклаву губу закатывать, а Князю дворянство засунуть. Велий, и без того красный от натуги, побагровел и стал упрекать единорога:

- Вот учите ребенка всяким глупостям, она у вас и растет как не пойми что. А ведь вы - Древний, мудрое существо с огромным жизненным опытом. Зачем вы вбиваете в ее голову эту чушь?

Индрик благостно улыбался, поощряя взглядом Велия, дескать, давай, давай, я тебя очень внимательно слушаю, очень мне нравится это твое «Древний», «мудрый», можешь ведь, когда хочешь. И пока они спорили о том, какой мне быть и как меня воспитывать, я практически все придумала. Поэтому, добравшись до Школы, первым делом нашла нашу комендантшу, а уж та, вдохновившись, развила бурную деятельность, для начала вломившись в кабинет директора с воплем:

- Я согласная!

- На что? - уставился на нее поверх очков восседающий за столом Феофилакт Транквиллинович. Я втайне подозревала, что именно в этой позе, вперив взгляд в бесконечность, он и проводит все свое свободное время, поскольку ни разу за два года не застала его сонным или поливающим цветочки, или хотя бы поправляющим свою мантию перед зеркалом. Нет, он всегда фундаментально восседал за столом с таким выражением лица, словно заранее знал, кто стоит за дверью.

- Я согласная на все, - сказала овечка. - Но требую десять процентов от дохода плюс харчи, а еще вот у меня приблизительный набросочек.

Я несмело протянула директору листок, тот стал внимательно его читать:

- Шесть баечников, четыре блазня, охрана (Гомункул и Зоря), телепат, черный вежский архон, шатер ста шагов в длину, билеты, ель пушистая средняя, домик в локоть высотой резного хрусталя, орешки грецкие с начинкой из изумрудов… - Он оторвал глаза от списка. - Зачем это?

- Орешки? - спросила уже поставившая на стол копытца овечка и завопила на весь кабинет: - Зоря, подай сюда артиста!

Зоря робко приоткрыл дверь и протиснулся бочком, держа в вытянутой руке бельчонка, наряженного в сарафан и кокошник. Зверь заходился диким ором, бессильно молотя в воздухе лапками:

- Я не буду это носить, я не девка!

- Молчи, дурень, - уговаривал его богатырь, легонько встряхивая. - Где мы другую говорящую белку найдем?

- Не буду я позориться! Уйди, уйди, урод, руки убери! - продолжал истерику бельчонок.

- Ты опять? - прикрикнула на него овечка. Бельчонок сразу поник и прижал уши. А богатырь укоризненно произнес:

- Неблагодарный ты, для тебя вон дворец строить собираются, а ты бузишь.

Овечка не дала развить Зоре свою мысль, а, кивнув в сторону директора, повелела:

- А ну изобрази.

Бельчонок тяжело вздохнул и, ненавидяще глянув на директора, взмахнул платочком и заверещал тоненьким девичьим голоском: «Во саду ли, в огороде девица гуляла. Она ростом невеличка, беленькое личико. Хрум-хрум».

Директор дернулся, убирая руки со стола:

- Это вы в каком смысле?

- Это он орешки грызет, - радостно пояснила овечка и, закатывая глаза, продекламировала: - А орешки не простые, все скорлупки золотые, ядра - чистый изумруд… - Она с почтением посмотрела на бельчонка: - Слуги белку стерегут.

Бельчонок ударил себя лапкой в грудь и прорыдал:

- И зачем я рассказал вам эту сказку?!

- Гулять на женской половине уже большая ошибка, - матерински-наставительным тоном проговорила овечка, а Феофилакт Транквиллинович ткнул бельчонка в живот перстом:

- Вы ведь первокурсник, оборотень, - и, безошибочно вычленив главного виновника переполоха, обратился ко мне:

- Надеюсь, госпожа Верея, вы мне сейчас быстро и внятно объясните, что сие значит?

Я, словно ныряя с головой в холодную воду, вытащила бархатный мешочек и молча извлекла камень. Тот засветился и окутал все вокруг волшебной дымкой. Не давая ему разгуляться, я сунула камень обратно и затянула горловину мешочка.

Бельчонок покачивался, вздрагивая всем телом, а Зоря медленно хлопал фиалковыми глазами и улыбался своей детской улыбкой. Феофилакт Транквиллинович, чуть побледневший, промокнул платочком покрывшийся испариной лоб и долго собирался с мыслями. Мне почему-то показалось, что его речь начнется со слов «етит твою…», поэтому я затараторила первой:

- Поставим в Княжеве балаган. Ярмарки там сейчас, конечно, большой нет, но зато к осени слухи расползутся по всему Северску, деньги будем лопатой грести, народ повалит толпами, чтобы в живой сказке побывать. Нечисть пускать не будем. Четверть в княжескую казну, остальное Школе. - Я заговорщицки подмигнула: - Прибыль, большие деньги, понимаете.

Пока в голове директора крутились кладни, овца судорожно кивала головой, так что вместо ругани он даже погладил меня по голове, однако другой по-драконьи крепко вцепился в мой кошель.

- Там на мешочке петелька, вы мне сейчас голову оторвете, запищала я. Феофилакт Транквиллинович вздрогнул и, опомнившись, с сожалением разжал руку. Я сняла мешочек с шеи и бережно положила на требовательно раскрытую ладонь.

- Дарю на благо родной Школы.

- А мне что делать? - спросил забытый на столе артист.

- Репетируй, дружочек, репетируй, - проворковал директор.

- Считай, призвание нашел. - Овечка, улыбаясь бельчонку, подпихивала директору свою бумажку с требованием десяти процентов. По ухмылке наставника я сразу поняла, что быть скандалу, не отдаст он овце эти проценты. И задом, задом попятилась, памятуя, что и овца - тот еще дракон.

Как только дверь закрылась, Зоря победно потряс кулаками:

- Все, буду в золоте ходить, на князей порявкивать.

- Как я матери-то буду в глаза смотреть? - выл на его плече оборотень. - Что ж я с детства-то такой невезучий?

- Ничего, привыкнешь, - успокоила я его. Признаться, когда овечка сказала, что для привлечения народа к балагану нужна яркая идея, я никак не ожидала такого размаха.

Оставив парней одного мечтать, а другого горевать, я отправилась к себе в комнату, где час назад покинула раздавленного непосильной ношей мага. Подруги обрадовались коробу больше, чем мне, так что, когда я появилась на пороге, стол уже был накрыт, Аэрон с удовольствием уплетал блинчики, макая их в мед, подруги помогали ему расправляться со снедью.

- Гомункула там не видела? - осторожно поинтересовалась Алия, а мавка укорила:

- Верея, зачем ты его таким прожорливым сделала?

- Действительно, - поддержала подруга, - маленьким он скромнее был.

- Маленькому меньше нужно было, - пояснил Аэрон, облизывая пальцы.

- Все вы, мужики, заодно, - махнула рукой Алия и повернулась ко мне: - Ты заметила, Верея, сколько мы в последнее время дармоедов кормим?

Велий, без сил валяющийся на кровати, с трудом оторвал голову от подушки и уставил на меня печальный взгляд:

- Верелея, почему мы через зеркала не пошли?

- Какие зеркала? - удивилась я, макая палец в варенье. - Весна на дворе, солнышко, птички. Прогуляться - одно удовольствие. Ты же меня от нервного истощения лечил. - Я немножко подумала. - Или ты сам в Заветный лес хотел сходить? Что задумал?

Велий молча откинулся на подушки.

- А о чем вы с Анчуткой разговаривали? - прицепилась я к магу. У меня возникло подозрение, уж не зреет ли какой заговор.

Велий захрапел, но получилось неубедительно.

- Во саду ли, в огороде девица гуляла… - послышалось в коридоре, дверь широко раскрылась, и на пороге, широко улыбаясь, нарисовались братья-богатыри с белкой на плече.

- Артистов заказывали?

Алия хмыкнула:

- Помяни черта…

- Оно и всплывет, - добавила мавка.

- Ругаемся, не любим, - сказал Гомункул, ничуть не смутившись.

Он поздоровался с парнями, сел за стол, по-хозяйски придвинул к себе блюдо с пирожками и кивком пригласил остальных артистов.

- А вам, между прочим, в Княжев велено собираться, - сказал Гомункул. - Судить будут.

- За что?! - придушенно спросил подавившийся пирожком Аэрон, а «спящий» Велий приоткрыл один глаз.

- Было б за что, прямо здесь бы казнили. Кто княжичу морду бил, а потом кляузу писал? Вот.

Мы переглянулись:

- А как же уроки? Экзамены?

- Экзамены не волк, в лес не убегут, - выдал великую истину подвальный. - Да, чуть не забыл, Лейя, зайди к директору, там тебе от тетки письмо, гриф-почтой сегодня пришло. Тоже из Княжева.

- Ну, значит, судьба, - вздохнула я. - Все одно к одному.

- Может, в Княжеве хватит меня и Аэрона? - спросил Велий.

Мы все шумно начали возмущаться, а Гомункул пожал плечами:

- Это, ребята, уже не ко мне, а к директору. Мне велено передать, я передал. - Он цапнул стакан и, осушив его одним махом, весь перекривился. - Что за дрянь?

- А, извини, - сказала Алия, это у меня первые цветочки стояли, да сдохли, а воду я не вылила.

Гомункул крякнул и, пододвинув к себе кулебяку, обиженно буркнул:

- Предупреждать надо.

Сколько Велий ни упирался, а я уверена, что упирался он изо всех сил, мне отправляться в Княжев таки пришлось. Даже если б не это судилище, я все равно отправилась бы в столицу, хотя бы ради подруги Лейи.

Беззаботная мавка, упорхнув за своей почтой, обратно вернулась вся в слезах и соплях.

- Ты чего?! - удивленно спросила Алия.

- Меня замуж выдают, - ответила Лейя и заплакала, бессильно уронив руки. Мы все смотрели на нее, не очень понимая, о чем идет речь.

- Ну дак за будущую новобрачную! - поднял тост Гомункул. Мавка, взвизгнув, накинулась на сидящего великана и стала хлестать его письмом, да так отчаянно, что бывший крыс с перепугу едва не полез под стол.

- Дурак, дурак! - пищала она. - Меня не за Сиятельного выдают! Меня… меня… да где же это? - Она принялась теребить и без того уже порядком замызганный листок. Ничего путного из этого не выходило, она несколько раз его свернула и развернула, но нужное место никак не находилось.

- Дай сюда, - не выдержала Алия и выдернула из дрожащих рук Лейи измятый и потертый листок дорогой бумаги. - Убожище, - вздохнула лаквиллка, поняв, что даже половину послания теперь прочитать невозможно. Но хотя бы сообразила по гербовой печати на бумаге, где у письма начало. - Дорогая племянница, и так далее, и тому подобное… - шевелила губами Алия, быстро пробегая текст глазами, потом подняла брови: - Ишь ты, какая самовластная тетка! Я считаю, я решила, я убеждена, словно ты ей по гроб жизни обязана!

Мавка залилась в бессильных рыданиях, припав к моему плечу.

Парни молча переглядывались, тактичный Зоря с тоской поглядывал на дверь. Оставаться - неудобно, а уйти сейчас - не по-товарищески. Побитый Гомункул сопел, сидя на полу, и пережевывал блин, всей своей физиономией выражая сочувствие.

- А-а! - радостно вскрикнула Алия, - «… меня сильно обеспокоило твое письмо об этом безродном красавчике, и, понимая, как легко девушка твоего возраста может наделать глупостей, я решила наконец устроить твою судьбу. И вместе с этим письмом отправляю уведомление директору вашей Школы о прекращении оплаты за твое обучение в связи со скорым замужеством».

- Ну, Лейя, ну и бестолочь же ты! - подал голос Аэрон. - Права тетка - девушки твоего возраста просто до безобразия глупы! Надо было этой грымзе про Сиятельного писать?

- Но у меня было хорошее настроение. - Мавка забилась у меня на груди, я сочувственно гладила ее по спине.

- Это не когда ты в Засеки собиралась? - спросил Велий, до этого помалкивавший.

- Тогда-а, - затрясла головой опухшая от слез Лейя, став разом такой некрасивой, что я торопливо загородила ее собой. - Она беспокоилась, не опасно ли мне одной ехать, вот я и написала, что со мной будет милый юноша.

- Ну а откуда она узнала, что он безродный? - хмуро спросила Алия.

- Я ее обрадовать хотела, что он такой же, как я, сирота и мы понимаем друг друга.

- Выходит, она действовала не торопясь, - рассудительно заметил Велий, а Аэрон кивнул:

- Папе достаточно было только узнать, - он многозначительно взглянул на меня, - как через неделю я уже знакомился с будущей невестой. А твоя тетка целых два месяца жениха искала.

- Основательная тетка, - откликнулся Гомункул. - Дело табак.

- А что такое табак? - спросила Лейя.

Бывший крыс кашлянул и буркнул:

- Маленькая еще, - и тут же пояснил: - Вообще-то им травят нечисть, но можно и тлю на огороде.

- Очень интересно, - заинтересовался Аэрон.

- Давайте о ядах поговорим в другой раз, - вмешалась я. - У подруги горе, охота вам болтать о всякой ерунде, идите-ка к себе.

- Да какие проблемы-то? - осмелев, влез в разговор Зоря. - Плюнь ты на эту тетку!

- Да-а, плюнуть, - всхлипнула Лейя. - А кто платить будет? И содержать?

Я всплеснула руками:

- Да неужто великое и богатое государство Урлак не сможет оплатить содержание одной маленькой и непрожорливой мавки?

- А почему Урлак?! - чуть не упал со стула Аэрон. - Почему не Конклав магов, не Лаквилл? Кто тут кичился, что она правнучка Всетворца! Почему бы Древним не оплатить содержание одной непрожорливой мавки?

- Ты что же, предлагаешь Феофилакту Транквиллиновичу самому оплатить содержание Лейи? - набросилась я на вампира, а мавка зашлась в крике:

- Прогони его! Он злой, он меня не любит!

- Вот, обидел девушку, - упрекнула я «жениха».

Аэрон надулся и отвернулся к окну:

- Я вообще не понимаю, к чему столько слез. Девушка замуж не хочет? Или хочет за другого? Так еще неизвестно, что по этому поводу думает Сиятельный. Его мнения на этот счет пока что никто не спрашивал.

Мавка разом замолчала, оторвалась от моего плеча и кинулась к зеркалу поправлять мордашку. Обернулась она уже в дверях, окинула нас всех взглядом и, бросив:

- Я сейчас, - скрылась в коридоре.

- Щас Сиятельному будет номер! - вскинулся крыс и кивнул на дверь: - Пойдем посмотрим, как Князю руки выкручивают. Я знаю там один симпатичный лаз, как раз в его комнату… - Тут Гомункул осекся, вспомнив, что у него уже не крысиные габариты, вздохнул и махнул рукой: - Ладно, под дверью подслушаем.

Аэрон тут же вскочил, а умный Велий не дернулся, даже глаз не открыл, но по лицу было видно, что, если б не я, он точно побежал бы посмотреть, как мавка будет делать Князю предложение руки и сердца.

- Какие вы низкие и бесчувственные! - вознегодовала я. - У человека горе - замуж выдают против воли, а вы только зубоскалите.

- Ой, да у девок всегда горе, - отмахнулся Гомункул, пытаясь обойти вставшую в дверях Алию, и сразу сбавил тон: - Нет парня - горе, замуж выдают - горе, вы ж по-другому не умеете.

- Щас у тебя будет горе, - с угрозой проговорила лаквиллка.

Они замерли друг против друга, однако драка не состоялась. Решительно толкнув дверь, на пороге появился Сиятельный, все с интересом уставились на него. Не сказать, чтобы он выглядел взволнованней обычного. Вежливо кивнув всем, Сиятельный попросил:

- Могу ли я взглянуть на это злополучное письмо? - Не без брезгливости он принял из рук Алии помятое и скомканное послание тетки, внимательно прочитал и воззрился на присутствующих:

- Я слышал, нам надлежит явиться на суд в Княжев?

- Ага.

- В таком случае, - он аккуратно сложил письмо и сунул в узкий кармашек на ремне, - если госпожа Лилия озабочена исключительно благополучием племянницы, я, без сомнения, развею ее опасения. Не такой уж я безродный, и у меня есть тому доказательства. Хотя, конечно, в данный момент не смогу содержать семью на ту стипендию, что платит мне Школа.

- А я думала, что ты эльф, - брякнула Алия, - и тебя родичи содержат.

- Нет, - с достоинством ответил ей Князь. - Я найденыш. Мое содержание оплачивает Школа. - Сиятельный пожелал нам всем доброго вечера и вышел. Не успела за ним закрыться дверь, как Зоря донес до нас простую житейскую мудрость, что мавка просто создана для Сиятельного, его так прет от чувства собственной значительности, что ему просто необходима жена-дура.

Спустя два дня, отправив кучу писем в столицу, Урлак и Лаквилл, вся наша компания: свидетели, потерпевшие и обидчики Прыща уже стояли перед волшебными зеркалами в Заветном лесу. Аэрон, на которого один вид моей летней резиденции навевал задумчивость, вздрагивал от слишком резких звуков, зато подруги накинулись на меня чуть не с кулаками, упрекая в том, что я ни разу, ни разу не сводила их сюда.

- Вот, значит, как ты живешь! - визжала Лейя, а Алия, сунувшись в одну из дверей резиденции, чуть не убила меня на месте, и, как ни пыталась ей втолковать, что все увиденное ею оружие всего лишь морок, который исчезнет за границей Заветного леса, она не хотела и слушать. Я умоляюще посматривала на Карыча, пусть пугнет как-нибудь мавку, крутящуюся перед зеркалом. Платья на ней менялись с такой катастрофической быстротой, что даже у меня закружилась голова от этого мельтешения.

- Ты мне его подаришь? Подаришь? Вот это золотое?

- Дарю, - обреченно махала я рукой. - И тебе дарю, - рычала я Алие, с безумными глазами сжимавшей пламенеющий изогнутый меч.

Один Сиятельный не нарушал моего душевного спокойствия, просто стоял и экспериментировал с архитектурой, там и сям меняя башенки, украшая своими барельефами стены. Гомункул беззастенчиво пытался тырить все, что, по его мнению, плохо лежало, рискуя надорваться.

Овечка, заявив, что им все равно со дня на день балаган открывать, вызвалась быть представителем от Школы, сопровождающим учеников, стребовав себе братьев-богатырей для солидности. Кстати, Зоря с самого начала не отходил от меня ни на шаг.

- Ну наигрались уж? - ехидно поинтересовалась овечка. - Может, тогда пойдемте, госпожи ученицы? - Она подтолкнула Велия: - Давай, ты у нас княжевский, представляй, куда выйдем.

- Давай глянем на сокровищницу, - предложил Гомункул, - говорят, хорошее место.

- Лучше в арсенал, - сказала я, косясь на Алию с ее дурацким мечом. - Хотя я тоже одно хорошее место знаю, прямо рядом с кремлем.

Не успела я об этом и подумать, как зеркала отразили это самое место, и вся компания отшатнулась. Девчонки завизжали, а парни брезгливо поджали губы.

- Да, Верелея, никогда не знаешь, где тебя носит, - ехидно произнес Велий.

- Я там ночью была, ничего не видела, - с трудом выговорила я, борясь с тошнотой. Сквозь мутное стекло больших жбанов на меня таращились разные уродцы, плавающие в крепком вине. - Зато теперь я знаю, что такое кунсткамера.

- Давайте ограничимся резиденцией фон Птица, - предложил Велий.

- Давно в кандалах не сидел? - осведомилась я.

Велий как-то странно глянул на меня, хлопнул себя по лбу, будто вспомнил о чем-то, и парадное крыльцо с грифонами растаяло.

- Нам действительно не стоит лезть со своими проблемами к магам, я вспомнил о другом варианте. - Он виновато улыбнулся. - Я совсем забыл, у меня же там дом есть, хотя я уже пять лет в нем не появлялся. Надеюсь, еще стоит. - Он посмотрел на меня и улыбнулся: - Хочется верить, что он выдержит твое появление.

- А где бельчонок? Где бельчонок? - завертелась овечка.

- Вот оно - ваше, этот… артист, - с кривой усмешкой сказал Анчутка, а двигавшийся следом Васька раскрыл пасть и выплюнул слюнявый комок.

Оборотень выглядел настоящим чудищем из кунсткамеры с той лишь разницей, что он жалостно стонал:

- Не пугайте меня. Я осенью уже платил за эту экскурсию ей. - Он показал на меня.

- Чего врешь-то? - Я совершенно не помнила среди первокурсников никакого бельчонка.

- Я последним был!

- А-а, это котор-рого два дня по лесу ловили? - разулыбался Карыч. - Шустрый какой!

Оборотень закатил глаза и потерял сознание.

- Все, хватит с баловством, - притопнула овечка. - Выносите тело. Богатыри, за мной. - И она смело шагнула в зеркало. - Привет всем, - сказала овечка мирно обедающей челяди. - Нечисть на дом заказывали?

Люди в ужасе уставились на говорящую овцу, по бокам которой стояли жуткие громилы, царские одежды которых медленно таяли, отчего казалось, что они меняют личину, приспосабливаясь к человеческому образу. Но все бы обошлось, не влезь Аэрон со своим воспитанием.

- Здрасти, - с улыбкой сказал он, обнажая клыки. И ведь ничего плохого не хотел.

- Ну вот, здесь я и жил до двенадцати лет. - Комната была не так уж и велика, и ничего от детской в ней уже не осталось. Огромная карта Северска на стене, шкаф до потолка, набитый книгами, большая кровать, над столом модель корабля.

- Сам делал? - спросила я, проводя пальцем по борту модели.

- А что? - смутился маг.

- Корявенький.

- Мне тогда было лет семь, - виновато пояснил Велий.

- Велий, там эти твои слуги, по-моему, собрались забаррикадироваться в кладовой, - сообщила Алия.

Больше всего лаквиллку возмутила потеря меча. До такой степени, что она сначала даже не хотела со мной разговаривать, но потихоньку стала отходить. Велий вздохнул: никуда идти ему не хотелось, он и имена-то этих людей с трудом мог вспомнить, хоть и считался их работодателем. Да и управляющий не сразу узнал своего хозяина, так что магу пришлось изрядно попотеть, доказывая, что он именно Велий. Я ожидала от столичных жителей более спокойного отношения к нечисти, так ведь нет, стоило их оставить один на один с вампиром и овечкой, как начали творить всякие глупости. Судя по тяжелому вздоху, Велий думал так же. Алия окинула комнату взглядом и многозначительно улыбнулась.

- Чего улыбаешься? - насупилась я.

- Гомункула и Зорю он в людской поселил, меня и парней с Лейей - в гостевые комнаты, а тебе дак предлагает свою бывшую спаленку.

Дом мага оказался немаленький, три этажа и действительно в трехстах шагах от Кремля. Садик был невелик, но и это в центре столицы было роскошью. Быстро прошвырнувшийся по улицам Зоря, вернувшись после прогулки, сел, сложил руки на коленях и заметил, что соседние дома охраняют такие страшные мордовороты, что на них и смотреть-то жутко, значит, и люди там живут соответствующие, не чета нам.

- Надо было эпсов с собой взять, - со вздохом сказал богатырь.

Эпсы произвели на него неизгладимое впечатление, хотя, казалось бы, и драконов видел, и с рватнями общался.

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 242526 27 28 29 Следующая ⇒