Лариса Соболева 19 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 19 из 20Следующая ⇒

Но Алина привела свои доводы:

– Он убил Иду, Любовь Прохоровну, Светлану. В поселке хотел убить меня, Гришину… Стрелял в Дениса.

– У тебя есть доказательства, что это был он, а не кто‑ то другой? – выставил контрдовод Макар.

Алина приуныла, однако не сдавалась:

– Но в милиции, я слышала от того же Дениса, выбиваются показания.

– Бывает. Я сам выбивал, когда был уверен на сто процентов…

– А сейчас неуверен? – вскипела она.

– И сейчас уверен. Но, Алина! Представь ситуацию: он не колется. Да, так тоже бывает, очень редко, но бывает. Вдруг он не только садист, но и мазохист? К тому же Севастьян чертовски умен. Ты вспомни, как он сказал, что Иду не убивала его жена, а убил мужчина. Припомни, как в него якобы стреляли. Как он время распределял! Вы с Денисом пошли в ресторан, он проследил за вами, понял, что время у него есть, приехал домой и выстрелил в свою машину! Выстрелил до того, как был сделан выстрел в Дениса, не позже! Во время осмотра места происшествия он якобы налакался в стельку, даже меня провел. А на самом деле он сделал все, чтобы милиция свернулась. И поехал караулить вас. А выстрелил из одного пистолета, чтоб я не сомневался: стреляла его жена. Полагаю, Светлану перед убийством выслеживал тоже он, загримировывался в разных людей и выслеживал. Сева дьявольски умен, к каждому преступлению готовился с тщательной изощренностью. То ему звонит мужчина, то вокруг дома кто‑ то ходит, то он предлагает мне поездить по городу, чтоб Вероника обнаружила себя… Пока, Алина, есть косвенные улики против Светланы. А у него ни одной вещественной улики не нашли и не найдем в доме, он избавляется от них.

– А если он не придет к Роксане Сергеевне?

– Тогда и подумаем. Иди ко мне. – Макар притянул Алину, улегся с ней. – Поплачь лучше, говорят, слезы приносят облегчение. Или поспи.

– Если вы его не возьмете, я сама убью Севастьяна.

– Чем? – прыснул Макар.

– Украду у тебя пистолет и убью.

– Возьмем, Алина, возьмем. Ой, совсем забыл. Он написал тебе?

– Сегодня не было письма, я бы сразу сказала, как только ты пришел.

– Значит, он почуял угрозу. Или принял какое‑ то решение.

Прошел день. Прошел второй, третий… К Роксане Сергеевне никто не заявлялся, но поступали странные звонки. Когда она брала трубку, на том конце провода отключались. Проверили звонки. Нашли владельца мобилы, оказалось, у него совсем другая трубка. Макар сделал вывод, что звонил Севастьян, купив мобилу на имя этого мужчины. Видимо, проверял, дома ли Роксана Сергеевна, ведь на работу, имея законный больничный, она не ходила. Но почему‑ то на огонек он к ней не заглядывал. Кто знает, может, Сева видел, как ночью менялись оперативники – одни заходили к Роксане Сергеевне, другие выходили. Конечно, за ним велось наблюдение, но, зная его изворотливость, не исключался ни один вариант. И что он себе там думал – тоже неизвестно. Бедная женщина нервничала, не представляя, что будет, когда появится монстр. Макар решил больше не мучить ее, пока засаду не снимать, а разработать другой план. Задача ясна – спровоцировать Севастьяна, но кто будет провокатором? Макар ударил себя в грудь: я. А на летучке, где присутствовали психолог с психиатром, проанализировав поведение Севастьяна, решили, что Макару не взять его на пушку. Надо создать условия, чтобы Сева сам сознался, Макар этого не добьется ни при каких обстоятельствах, потому что преступник умеет считать и смекнет, чем чревато для него признание этому человеку. Итак, что делать?

Вечером Алина кормила Макара ужином и заметила, что настроение у него неважное. Пристала с расспросами, ему пришлось рассказать о причинах.

– А на меня он клюнет? – спросила она.

– Ты с ума сошла? – вытаращился Макар, которому подобной идеи не приходило в голову.

– А я согласна, – вздернула нос Алина. – Должна же я хоть что‑ то сделать для своей сестры.

– Нет, – категорично сказал он.

– Да, – твердо бросила она.

– В тебе много ненависти, она обязательно сослужит роковую службу. Допустим, тебе удастся его раскрутить, он начнет хвастать подвигами, но одно твое неосторожное слово или движение – и ты труп. Мы‑ то его возьмем, а тебя уже не будет.

– Этого не случится. Ты не позволишь ему убить меня.

Он бросил в нее взгляд, полный сочувствия. Да, понять ее несложно, сейчас Алиной руководит ненависть, жажда любыми средствами наказать подонка, но при этом она недооценивает его.

– Мне бы твою уверенность, – вздохнул Макар, отодвинув тарелку и уложив локти на стол. – Люди такого склада, как Сева, Алина, неразгаданная загадка природы. Никто не может дать четкого объяснения, почему они все это делают. Миллионы людей не способны совершить даже части их преступлений, а эти – запросто. И никаких угрызений совести, раскаяния, чувства вины. Самое страшное в них – они ничего не боятся…

– Брось, – возразила она. – Боятся все без исключения.

– До определенного порога они ничего не боятся, – уточнил он. – Предсказать, как они себя поведут в том или ином случае, невозможно. Вспомни: Севастьян всегда мгновенно продумывал следующий шаг и бил в десятку. Что еще ему взбредет в голову, ты можешь угадать? Нет, тобой я не буду рисковать, собой – пожалуйста.

– Ты же не можешь. Денис в больнице. Остаюсь я. Да как это так: все знают, что он убийца, маньяк, монстр! А его нельзя арестовать!

– Задержать можно, но доказать…

– Макар, я справлюсь. Ты скажешь, что мне делать, я буду неукоснительно следовать твоим инструкциям, клянусь.

К сожалению, ее предложение – это самый быстрый и надежный способ изобличить преступника. У Макара заворочались шарики под черепом, выстраивая ловушку. Но он тут же тряхнул головой, говоря себе «нет».

Прошла ночь, заканчивался день. Макара преследовал Дергунов‑ второй, правда, образ его воочию не являлся, но он слышал его голос:

– Другого варианта нет. Вероники ты не имеешь в наличии, показания Роксаночки это пустой треп, все сходится на Светлане. На суде хороший адвокат докажет, что она убийца, а если Севастьян потребует присяжных… пиши пропало.

К концу дня Макар созрел и пришел к начальнику, тот одобрил его замысел, но предупредил: если план сорвется, шкуру с него спустит.

Часов в десять утра Макар навестил Севастьяна в салоне.

– Кого я вижу! – обрадовался тот, а Макар только диву давался: ни следа фальши! – Давно тебя не было, присаживайся.

– Давно? – изумился Макар, который тоже блистал актерскими способностями, был добродушен и улыбчив. – Всего несколько дней.

– Новости есть?

– А какие ты ждешь новости?

– Ну, Веронику, сестру Алины, нашел?

– К сожалению нет, – развел Макар в стороны руки. – На это могут уйти месяцы. Я вот что хотел тебе сообщить… Курить можно?

– Конечно. – Севастьян поставил пепельницу на стол, приготовился слушать.

– Знаешь, где пряталась Светлана перед убийством?

– Пф! Откуда!

Лучший способ усыпить бдительность – поведать тайны следствия, разумеется, частично, чем Макар и занялся.

– После деревни, где мы ее упустили, она подалась к тетке в поселок. Помнишь, я просил тебя отвезти меня туда?

– М… – свел тот брови. – Извини, не помню.

– А, ну да, ты же пьян был. Так вот, там кое‑ что произошло. Гришину ударили по голове, Алину кинули в болото, а сама Светлана убежала. И приехала опять сюда, остановилась в квартире тетки… ну, которую убили в подворотне. Соседка видела ее, но она же не знала, что мы ищем Свету. Главное, я не пойму, как она мой телефон достала. Звонила‑ то мне, когда ее ножом…

– Так это Верони… то есть Светлана кинула Алину в болото?

Даже оговорился в жилу!

– Думаю, и бабку и Алину пытался убить мужчина, но кто… большой вопрос. Наверное, сообщник твоей бывшей жены и Вероники. Я пришел к выводу, что они обе были заодно, поверь, это так. Ну, Севастьян, теперь о деле. Меня несколько дней не будет в городе…

– А где ты будешь?

– Еду в Курск, там живет еще одна сестра Гришиных, поговорю с ней, может, она что‑ то знает. Уезжаю завтра утром, а наша Алина покидает страну, и тоже завтра, но в полночь.

– Надо бы проводить ее…

– Не стоит, провожатых у нее будет достаточно, поверь мне. Я что хотел сказать: во время моего отсутствия будь бдителен, зря не разгуливай, в случае чего – звони мне на мобилу, а уж я постараюсь сообщить своим ребятам. Ты наш последний крючок.

– Спасибо, что так беспокоишься обо мне.

Макар поднялся, протянул руку:

– Служба такая. Не забывай, мы не знаем, где настоящая Вероника.

– Спасибо, – искреннее пожал руку Севастьян.

Алина причесывалась в прихожей, Макар курил, опершись спиной о дверной косяк, и наблюдал за ней. Ему нравилось подолгу смотреть на нее за каким‑ нибудь занятием, подмечать ее особенности. Например, она всегда расчесывала волосы не с концов, как это делают все женщины, а ото лба и висков. Или когда готовила еду, сосредотачивалась только на ней, старательно нарезала хлеб, укладывала ломтик к ломтику, поправляла. Или когда одевалась, придирчиво осматривала одежду, затем начинала настоящий ритуал, как бы проверяя свои ощущения во время касания вещей к телу. Забавно. Но в это утро он присматривался к ней с другим прицелом, а именно спрашивая себя: справится?

– Я готова, – повернулась она к нему. – Куда мы едем?

– В больницу. – Он ушел на кухню загасить сигарету.

– К Денису?

– Нет. Ты увидишь.

В больнице они преодолели длинный коридор, остановились у палаты без номера, без надписей. Макар попросил Алину подождать, зашел в палату, пробыл там недолго, открыл дверь и сказал:

– Заходи. Только тихо.

Войдя, Алина округлила глаза, да и рот ее раскрылся сам собой. В маленькой палате на кровати лежала… Светлана. Бледная, с зеленоватым отливом кожа, бесцветные губы, глаза закрыты, поверх одеяла покоились руки, от которых шли трубочки. Алина перевела растерянный взгляд на Макара, тот шепнул, приблизив губы к ее уху:

– Вчера очнулась. Говорить пока не способна, очень слаба, да и врачи не дают пока никакой гарантии. Подойди к ней.

– Зачем?

– Хочу вас сфотографировать вместе.

Алина подошла к Светлане, присела на стул и тронула ее за руку. Девушка подняла веки, увидела Алину и что‑ то, похожее на испуг, промелькнуло в ее лице.

– Светочка… – наклонилась к ней Алина. – Светочка, не бойся. Мы все знаем от Роксаны Сергеевны. Тебе уже лучше, ты выздоровеешь.

Алина приподняла ее руку и прикоснулась к ней губами, а Макар щелкал их, не жалея кадров.

– Вы соображаете, что делаете? – зашипела медсестра. – Зачем фотографируете? Она подумает неизвестно что, и наступит ухудшение.

И наклонилась к Светлане, Макар еще раз щелкнул, после этого приблизился, остановившись в ногах девушки, улыбнулся:

– Светка, отлично выглядишь. Как новенькая.

– Уходите! – замахала руками медсестра.

– Мы обязательно придем, – пообещала девушке Алина, встав со стула.

Она еще с час доставала врачей, закидав их вопросами: что необходимо привезти Светлане, какие лекарства нужны и кому заплатить, чтобы поднять девушку на ноги. От нее еле отделались, а, идя по коридору чеканным шагом, выдававшим ее негодование, она сухо обронила в сторону Макара, который не поспевал за ней.

– Как это понимать?

– Не дуйся, Алина. Мы так решили: всем говорить, будто Светлана умерла. Думали, орудует не один человек, наверняка следят за всеми, а чтоб исключить повторное покушение на ее жизнь, мы разыграли…

Она остановилась, бросила в него негодующий взгляд, вздернула подбородок и процедила сквозь зубы:

– Но почему ты меня обманул?

Ну, прям семейная сцена! Будто он обманул ее с другой женщиной.

– Не обманул. А уберег. – Макар даже руки к груди прижал в знак искренности. – Мы же тогда не в курсе были, что к чему. Ты тоже с характером, от тебя не знаешь, чего ждать. И вообще, мало ли что могло случиться. Тайна, Алина, должна быть тайной для всех.

– А опознание! Вы Светлану положили в морг?

– Ты что! Нашу сотрудницу. Подобрали похожую, три часа над ней трудился гример, освещение сделали подходящее, к тому же я Севастьяна близко не подпустил.

– Значит, ты давно его заподозрил…

– Клянусь, нет. Я же говорил, мы думали, что и за ним следят. А раз он ездил в морг и вышел оттуда в состоянии…

– Понятно, какой он вышел, это мне неинтересно. Я тебе это припомню, – мстительно заявила Алина и пошла дальше.

Только в машине ему удалось смягчить ее, но слегка. Макар обнял Алину, рассмеялся:

– Ты очень красивая, когда злишься. Обещаю злить тебя всегда.

И долго ее целовал, чтобы подобрела.

Стемнело. Микроавтобус остановился в самой темной части переулка. Отделившись от группы кустов и деревьев, к автобусу подошел молодой человек, открыл дверцу и сообщил людям в камуфляже:

– Он дома.

Макар вышел с Алиной, взял ее за плечи:

– Все помнишь?

– Ну, конечно. Не волнуйся…

– Алина, только никакой отсебятины, – на всякий случай предупредил он. – Ничего там не ешь и не пей. Больше уверенности и спокойствия. Не провоцируй его, провокации и так достаточно. Пистолет хоть и стреляет, но резиновыми пулями, а это слабая защита.

Ему не понравилось ее лицо – победоносное, как будто все закончилось, а ведь еще и не начиналось. Он не успел принять новое решение и отменить план, а Алина чмокнула его в щеку и быстро удалилась. Макар вернулся в автобус:

– Как только она войдет, распределяемся по точкам. Если во время операции попадется случайный прохожий, сажайте его в автобус. Шума быть не должно. Ждем сигнала.

Пошло пару минут, кто‑ то свистнул, как свистят на улицах, когда зовут приятеля, Макар выскочил из автобуса, оттуда же посыпались вооруженные люди. У поворота встретились с молодым человеком, который поставил их в известность:

– Она вошла в дом, он выпустил собак.

– А у нас есть для них подарок, – потрясая сумкой, сказал Макар.

Севастьян был крайне удивлен ее появлению, засуетился:

– Проходите… Я, признаться, не ждал… Кофе или коньяк?.. Или вино? Есть шампанское… Снимайте пальто…

– Я ненадолго. – Алина не стала раздеваться, прошла в гостиную, села в кресло, закинув ногу на ногу, и посмотрела на него. – Что же вы стоите? Садитесь.

Севастьян услужливо прикатил тележку с напитками и сладостями, устроился рядом с ней. Поскольку гостья так и не сказала, чего желает выпить, он налил вина в бокалы, поднял свой и улыбнулся:

– Видимо, у вас ко мне дело?

– Конечно. Не могли бы вы сесть напротив? Я хотела бы видеть вас.

Севастьян пожал плечами, но встал, передвинул свое кресло, сел напротив. Теперь между ними стояла тележка, Алина почувствовала себя свободней, откинулась на спинку кресла и сказала:

– Ну, вот я перед вами.

Странная фраза произвела на него большое впечатление, но он, зная нетерпимое отношение к нему Алины, списал ее на это и усмехнулся:

– Вижу. Вы передо мной.

– Так уничтожайте меня.

– В каком смысле?

– Это же вы писали мне письма от имени моей сестры и обещали уничтожить меня.

Если бы Алина не знала чудовищных подробностей, то подумала бы, что ее ввели в заблуждение, настолько искренне удивился Севастьян:

– Я? Вы ничего не путаете?

Она поставила на колени сумочку, открыла ее, сказав:

– Сегодня утром позвонили Макару, но, к сожалению, он уже уехал. Я тотчас помчалась в больницу и вот… взгляните на эти фотографии. Мне пришлось съездить и купить фотоаппарат, но я вернулась в больницу ради этих снимков.

И кинула стопку фотографий на тележку, он взял…

– Вот твари черные, не жрут! – возмутился опер, заглядывая в щель ограды. – Что будем делать, Макар?

Да, псы стояли над соблазнительными кусками говядины, слюна из их пастей текла рекой, но они не трогали еду, брошенную через ограду чужаками. Сидя на корточках, Макар развернулся, уперся спиной о кирпичную кладку, сплюнул. Вот она – первая неучтенная проблема, ее нужно срочно решать.

– Вызывай кинологов, – сказал он. – У них есть парализующие ампулы.

– А если не успеют? – забеспокоился опер.

– Будем стрелять.

– Жалко. Псы классные.

– Тише вы! – шикнул на них парень в камуфляже, державший аппарат с антенной. – И так фонит, а тут вы раскудахтались. Отойдите.

Настала очередь Алины изумляться: Севастьян перебирал фотографии, но ни паники, ни испуга на его лице не отразилось. Он, конечно, вытаращил глаза, но и только! При всем при том заметил:

– Этого не может быть, я видел ее в морге мертвой…

– Внимательно посмотрите снимки, – с удовольствием сказала Алина, он их снова взял. – Там стоит сегодняшняя дата. Как вы думаете, я могла целовать руку покойнице? Да и глаза у Светы открыты. И медсестра склонилась над ней.

– Это какая‑ то липа, – он кинул фото назад.

– Вам и подсунули липу, то есть загримированную другую женщину. – Теперь надо срочно успокоить его, дать понять, что только Алина знает правду. – Это сделали не столько для вас, сколько для тех, кто следил за вами. Макар думал, что за вами следят бандиты. Они должны были удостовериться, что Светлана мертва, иначе могли прийти в больницу и добить ее. А она жива. Света рассказала, как вы мучили ее и мою сестру в этом доме.

– Сестру? – наконец в его лице появилось беспокойство.

– Да. Света нашла способ проникнуть в тюрьму на третьем этаже. Когда Вероника наотрез отказалась выманивать у меня деньги, вы натравили на нее собаку, чтобы узнать пароль электронной почты, после чего она стала инвалидом. А держали вы Веронику на третьем этаже. К чему отпираться? Вы же лучше меня знаете, что это так. Опять не верите? Хорошо, а откуда я узнала такие подробности? Естественно, от Светы, живой, а не мертвой.

Во время монолога она следила за малейшими изменениями в нем. Что интересно – о, как Макар был прав, – Севастьян не испугался разоблачения. И второе Макар просчитал верно: Севастьян чувствует себя хозяином положения, поэтому вольготно развалился в кресле, скрестил руки на груди, натянул подобие улыбки:

– Продолжай.

Алине стало не по себе от слова, брошенного небрежно, вместе с тем внушительно и немного презрительно. Но она взяла себя в руки и тоже перешла на «ты».

– После больницы я много думала. Светлана до сих пор не понимает, зачем ты сделал из нее Веронику. А я поняла. Ты специально искал копию моей сестры, потому что понимал, что иногда жизнь преподносит сюрпризы. Но тебе нужна была такая девушка, за которую некому вступиться. Чтоб она не имела ни родных, ни друзей. Света полностью соответствовала твоим запросам. Подумаешь, больная тетка – пятая вода на киселе. Из подруг – Ида, да и то… Я правильно говорю?

– Дальше, – не подтвердил, но и не отрицал он.

– Тебе она нужна была не только для получения денег. Вероника слабела, могла умереть, тебе бы пришлось объяснять, куда делась жена. Смерть молодой девушки вызвала бы подозрение, тем более она была очень истощена. Начали бы подробно устанавливать причины смерти, и ты залетел бы на скамью подсудимых. Значит, Веронику нельзя хоронить, а надо тихо закопать где‑ нибудь далеко. Но как объяснять, куда она делась? Ушла и не вернулась? Значит, нужна вторая Вероника. Ты заранее готовил Свету на тот случай, если Вероника не сойдет с ума в полной изоляции, а я вдруг нежданно‑ негаданно приеду и начну искать сестру. Да, ты предпринял все меры, чтоб я не вышла на тебя, но не был уверен в своем успехе. На этот случай ты из Светы собирался сделать злодейку. Должна сказать, на первых порах ты достиг цели, мы так и думали: она обманщица, присвоила чужое имя, документы… А Веронику либо в бордель определила, либо убила. Верно?

– Удивительно, но ты умна.

– Хм! – усмехнулась Алина. – Когда она убежала, ты понял, что ее побег может обернуться для тебя крахом, но, с другой стороны, может превратиться и в увлекательную погоню. Ведь Света тем, что убежала, оказала тебе же огромную услугу. То есть она без твоих усилий заставила нас думать так, как ты замыслил с самого начала. Податься она могла только к тетке или к подруге. Мы ушли от тебя в девять вечера, кажется…

– В девять пятнадцать, – уточнил он.

– А ты помчался выяснять, у кого Светлана. Как ты это делал, не знаю…

– Думаю, сама нафантазируешь.

– Может, всю ночь продежурил там? А потом, когда Света выскочила в магазин, ты вошел к Иде, чтобы убить ее. По твоим расчетам убийцей должна была стать Светлана, чтобы Макар уперся в версию, будто мою сестру она же и убила. Ты мастерски отвел от себя подозрения, когда сказал, что Иду задушил явно мужчина. Потом ты убил Любовь Прохоровну, когда понял, что она идет ко мне по просьбе Светланы, так? Обыскал ее, нашел футляр с бижутерией и убедился, что был прав. В ту же ночь ты пытался подобрать ключ к моему номеру. Хотел убить меня, да?

– Нет, – хохотнул Севастьян, причем Алина в его смешке не уловила издевательских нот. – Хотел приласкать тебя.

– Убить, убить, – возразила она. – Если б твой план удался, Света уже не отвертелась бы, ведь только у нее имелся мотив убить меня. А ты вышел бы чистым.

Севастьян вяло захлопал в ладоши, глядя в упор на Алину, – и ни слова признания. Она держала руки в карманах, в одной сжимала пистолет.

– Ответь мне на два вопроса, – сказала Алина.

– Слушаю тебя.

– Зачем ты стрелял в Дениса?

– Промахнулся, – улыбаясь, сказал Севастьян. – Случайно. Там было темно.

Наконец‑ то признался! Видимо, немногим раньше он вычислял, с какой целью пожаловала гостья, а во время длинного диалога до него постепенно дошло, что она самонадеянная дура и ему нечего бояться.

– А почему в меня не выстрелил?

– Потому что ушел. Думал, что попал в тебя.

– Где моя сестра Вероника?

– Это третий вопрос, – заметил Севастьян.

Алина повторила:

– Где моя сестра?

– Умерла.

– Ты убил ее.

– В этом не было необходимости, она мне не мешала, наоборот, разнообразила скуку. Я закопал ее на пустыре.

Алина решила выхватить пистолет, но он застрял в кармане. Маленькое замешательство – и Севастьян опрокинул на нее тележку…

Минутой раньше парень в камуфляже сообщил:

– Готово. Он признался.

Макар махнул рукой, вмиг несколько вооруженных людей очутились у ограды, но кинолог остановил их:

– Погодите, один пес не вырубился.

– Там что‑ то произошло, – сказал парень в камуфляже. – Она кричит… Он напал на нее.

Этого было достаточно, чтобы Макар начал штурмовать ворота, тогда как опер поступил проще: нажал на кнопку звонка, надеясь испугать хозяина. Но Севастьян не ответил по переговорному устройству. Макар спрыгнул во двор, к нему кинулся пес, однако движения его были судорожные, он слабел. Макар заехал ему по морде ногой, тот огрызнулся, а наброситься у него не хватило сил. Макар открыл железную дверь рядом с воротами, впустил ОМОН…

– Кто там? – послышался голос Севастьяна по переговорному устройству.

– Милиция, парень, открывай, – сказал опер.

– По какому поводу? – спросил Севастьян.

– Да повод мы всегда найдем, открывай, а то взорвем твой хауз.

Макар и омоновцы были уже у двери, едва она приоткрылась, они ворвались в дом. Хозяин что‑ то лепетал возмущенным тоном, но Макар приставил к лицу Севастьяна ствол. Кто‑ то крикнул из глубины дома:

– Ее нет. Только разбитая посуда с бутылками.

Макар ткнул пистолетом в щеку Севастьяна:

– Что с Алиной?

– С Алиной? – якобы опешил тот.

– Мы записали ваш треп, – прорычал Макар. – Дом прослушивался.

– Да? – зло выговорил Севастьян. – Тогда ищите ее.

– Переверните дом вверх дном, – бросил Макар через плечо. – Он не мог ее растворить в ванне с соляной кислотой, времени у него на это не было. А ты пошел в гостиную!

Севастьяну надели наручники, грубо усадили в кресло, напротив сел Макар со словами:

– Предупреждаю: если мы найдем ее труп, я тебя застрелю.

– Ищите, – буркнул Севастьян.

Ну и номер! Достойный иллюзиониста в цирке. Дом обыскали полностью, даже третий этаж исследовали, куда невозможно было отвести или отнести Алину за такой короткий промежуток времени. Макар курил, не сводя глаз с Севастьяна, который внешне казался спокойным. Когда сообщили, что Алины нигде нет, причем все были в большом недоумении, Макар процедил:

– Куда ты ее дел, фокусник?

– Ищите, – буркнул Севастьян.

Макар встал, загасил сигарету и направил ствол на Севастьяна. Опер подскочил к нему, повис на руке:

– Макар, ты что?! Спятил?

– Да пристрелю его… – оттолкнул его Макар. – Оформим как при попытке к бегству, и все дела. Дом разберем по кирпичику…

– Макар, ты псих! На фиг тебе проблемы? – подыгрывал ему опер, догадавшись, чего тот добивается. – Начальство тебя уже один раз еле отмазало…

– Еще отмажет! – заорал Макар и выстрелил в спинку кресла, на котором сидел Севастьян, тот вздрогнул, пуля‑ то врезалась рядом с головой. – Что, страшно? Не вертись, я в лоб хочу попасть…

– Ты офонарел? – закричал опер. – При попытке к бегству в спину стреляют.

– Поверните его, – приказал Макар.

Два сообразительных омоновца живо подскочили, схватили Севастьяна за руки, поставили на ноги и развернули спиной.

– Она в кабинете, в диване, – тут у Севастьяна сдали нервы.

– Все боятся, – удовлетворенно хмыкнул Макар.

Алина была без сознания, очевидно, Севастьян нанес ей сильный удар, после чего спутал веревкой руки и ноги, сунул в рот кляп и бросил внутрь дивана. Ее, разумеется, нашли бы, но потратили бы много времени. Не исключено, что для Алины такое промедление кончилось бы плачевно, так как кляп Севастьян засунул глубоко. Привели Алину в чувство быстро, дали выпить воды, отвели в автобус. По горячим следам из Севастьяна выбили признание, он указал, где закопал Веронику.

Пять дней Алина напоминала засохший букет в вазе, особенно после того, как вырыли останки Вероники. Узнавать там было нечего, но и сомневаться, что это не она, тоже не имелось причин. Эксперты пытались установить, была ли смерть насильственная, хотя даже если и не так, в данном случае применимо выражение «загнал в гроб». Макар изо всех сил пытался развлечь Алину, но…

Однажды он пришел домой, а в прихожей стоят два упакованных чемодана. Из комнаты вышла Алина, опустив ресницы, пролепетала:

– Я ждала тебя… Проводи меня, сегодня я уезжаю, поезд через час.

У него брови взметнулись вверх, а сердце вниз ухнуло. Не предупредила, а наверняка ведь билеты купила заранее. Как снег на голову! Требовать объяснений Макар не стал, в конце концов, и так все понятно, вызвал такси, взял чемоданы.

– Да, деньги, которые я тебе должна…

– Я не беру денег у женщин, с которыми сплю, – категорично заявил Макар, взял чемоданы. – Идем.

На вокзал примчался и Денис, он сбежал из больницы в пижаме, халате и тапочках – у него был вид сумасшедшего, на него оглядывались. Макар дал им время попрощаться, внес чемоданы в спальный вагон, затем в купе, где уже сидел пожилой толстяк, потом вышел на перрон и закурил. Стоя в сторонке, Алина что‑ то горячо доказывала Денису, тот кивал, но явно был недоволен, обижен. Макар отвернулся. Минут через пять Алина тронула его за плечо:

– Макар, до свидания.

Он повернулся к ней. Вот так банально заканчиваются сказки. Да, глаза у нее на мокром месте, да, она чего‑ то ждала от него, но точку поставила именно Алина. Макар только кивнул, мол, пока. Она чмокнула его в щеку, хотела еще что‑ то сказать, передумала и вошла в вагон.

Денис стоял с опущенной головой и в нелепом наряде. Макар приблизился к нему, вынул из пачки сигарету.

– Она сказала, что любит тебя, – кисло произнес Денис.

Макар неопределенно хмыкнул, сунул сигарету в рот… Потом ринулся в вагон, в купе… Одно слово слетело с его губ:

– Почему?

В ее напряженной позе, в приспущенных ресницах, в пятнах на щеках угадывалось, что решение далось Алине нелегко. Нелегко и давать объяснения.

– У меня там дочь, я давно ее не видела…

– Почему? – перебил он.

– Макар!

Алина повисла у него на шее, а он стоял, опустив руки. Толстяк живенько переместился к окну и часто моргал, взирая на довольно откровенную сцену. Тем временем Алина взахлеб, вперемежку со слезами и поцелуями, говорила Макару, не стесняясь постороннего:

– Макар, я люблю тебя, но мне нужно время… Я должна подумать… Мне нелегко, поверь… Не так все просто, как кажется… Ты же не поедешь со мной? Не поедешь, я знаю, а мне… Прости, пожалуйста, прости… Я не убегаю, просто… просто… так надо. Дай мне время…

– Провожающие, покиньте вагон, через три минуты отправление, – возвестила проводница.

Он расцепил Алинины руки и сказал:

– Я понял.

Поезд медленно плыл по рельсам, а Макар с Денисом смотрели ему вслед. Потом, не сговариваясь, оба медленно двинули к зданию вокзала.

– Дай закурить, – попросил Денис. Макар протянул ему пачку, щелкнул зажигалкой. – М‑ да, обскакал ты меня. Поражение неприятная штука. Держи.

– Что это? – Макар не взял конверт.

– Сберкнижка. Алина открыла счет в банке на твое имя.

– Не возьму.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 16 17 181920 Следующая ⇒