Лариса Соболева 18 страница

– Там кто‑ то живет, – прошептала Светлана и убежала в спальню.

Но подтверждений, что в доме есть еще человек, не было. Так не может быть, чтоб кто‑ то жил под одной крышей и ни разу(! ) не дал знать о себе хотя бы шумом.

Раньше Светлана не обращала внимания на звуки в доме, была занята своими мыслями, а именно – как выбраться из дома, теперь она настроила уши на шум в доме. Канализация! Несколько раз в день в трубах журчала под напором вода, будто кто‑ то ее спускает. Нельзя сказать, что звуки спускаемой воды были громкими, иначе Светлана давно их приметила. Нет, они едва слышались, видимо, звукоизоляция хорошая, но слышались постоянно.

Значит, на третьем этаже кто‑ то живет. Кто? Инвалид, который не может выйти? Зачем же тогда его запирать, точнее, прятать? И почему Севастьян не отдал инвалида на попечение рабыни? Светлана пришла к выводу: он не просто кого‑ то прячет, а держит в тюрьме. Если так, то надо туда непременно зайти, посмотреть, кто там. Как? Ключи Севастьян уносил с собой. Светлана фантазировала, как делает слепок, вдавив ключ в воск от свечи, но кто выточит ключ? А если его украсть?

Она стала наблюдать, какими ключами он пользуется. Ключи от машины висели на отдельном брелоке, на втором – от дома, ключ от сейфа он хранил в ящике кабинетного стола, стол запирался, ключ тиран уносил с собой. В сейф он клал еще связку ключей – всего три, наверняка это и были те самые, от третьего этажа. Светлана ломала голову: как украсть ключ от стола? Она настолько втесалась мужу в доверие, что Севастьян оставлял кабинет открытым, ей же следовало ежедневно вытирать там пыль, через день делать влажную уборку.

– Нашел, сволочь, бесплатную домработницу, кухарку, шлюху и боксерскую грушу в одном лице, – ворчала Светлана, вытирая пыль и одновременно присматриваясь к заветному ящику. – Как же тебя открыть? Замочек простой…

А пацаны в детдоме запросто открывали замки, даже английские. Надо подсмотреть, в какую сторону поворачивается ключ, и попробовать открыть, ведь видела же она не раз, как пацаны это делают. Вечером Света принесла чай в кабинет, где проклятый муж работал на компьютере.

– Сева, выпьешь чаю? Я заварила свежий.

– Ты мне? – изумился он, так как до этого она носила‑ уносила лишь по приказу. – Давай.

– Можно я посижу с тобой?

Севастьян окинул ее оценивающим взглядом, мол, с чего это вдруг? Увидел преданные, искренние глаза. Ничего не заподозрил.

– Садись, но не мешай.

Девушка устроилась в кресле, подперла голову рукой и смотрела только на него – садиста и конченого урода. Смотрела с нежной улыбкой, а сама думала: «Прикончила б тебя и твоих собак. Отравила б, если б имелись таблетки, но ты, сволочь, никогда ничем не болеешь».

– Чему ты улыбаешься? – спросил он, отхлебывая чай.

– Нравится смотреть, как ты работаешь, – тут же солгала она.

– Раз я тебе нравлюсь, идем в постель.

Она перестаралась, придется отбывать повинность. Правда, постельная повинность тут же забылась, Света увидела, как он закрыл сейф, ключ от сейфа кинул в ящик стола, поворот ключа… и кинул его на стол. Вот бы забыл завтра его тут!

Не забыл. Этот урод никогда ничего не забывал. Светлана не унывала, принесла нож, попробовала повернуть язычок замка… не получилось. Шпилькой от волос тоже не получилось, отверткой тоже. Каждый день, выполнив обязанности домработницы, она пыталась открыть ящик. Накапала в замок оливкового масла – результат ноль. Но упорство всегда вознаграждается, через три дня титанических усилий, вставив в замочную скважину конец вязального крючка (и вязать ее заставил Севастьян), она легко повернула язычок. Выдвинув ящик, Светлана не стала упиваться победой – времени было мало. Провозилась еще час, нервничала, но заперла ящик на замок.

Утром, дождавшись, когда тиран покинет дом, Светлана сделала все работы по дому, чтоб не быть битой, потом ринулась к ящику. Открыла. Достала ключ от сейфа, взяла связку из трех ключей и понеслась наверх. На секунду екнуло сердце: а вдруг тот человек заложит ее Севастьяну? Это была всего лишь секунда ужаса, едва не заставившая ее ретироваться. Далее Светлана действовала решительно.

На этаже было две двери напротив друг друга. Одна оказалась открыта, комната была завалена хламом. Ко второй двери подошел один из ключей, она была вовсе пустой, там Светлана увидела еще одну дверь, вставила последний ключ.

Ее глазам предстала картина: узкая кровать, стол, стул, матовое стекло на окне, на подоконнике сидит худенькая молоденькая девчушка в пижаме. Она даже не посмотрела, кто пришел.

– Эй! – позвала почему‑ то шепотом Светлана.

Та повернула к ней хорошенькое личико, вначале никак не прореагировала, потом спросила:

– Ты кто?

– Я живу здесь. А ты кто?

– Жена подонка, у которого ты живешь, – вяло сказала девчушка.

– А… – с пониманием протянула Светлана. – Как тебя зовут?

– Вероника.

Что удивляло – Вероника не удивилась появлению Светланы. Может, подумала, что Севастьян и незнакомка заодно?

– Он называет меня Вероникой, – сказала Светлана, а у девчушки ни одной эмоции. – И держит здесь насильно, я не могу выбраться из дома.

– Он подослал тебя, – уличила ее Вероника.

– Нет‑ нет, поверь мне, – Светлана разволновалась, подошла ближе. – Я заметила, что он сюда ходит, выкрала ключ и… Может, тебе что‑ нибудь нужно?

– Удавить Севку, – зло бросила Вероника.

– Не выйдет, он сильнее, – вздохнула с сожалением Светлана, садясь рядом с ней на подоконник. – Ты не доверяешь мне?

– Мне вообще все равно, кто ты и зачем здесь.

– А мне не все равно. Я живу в этом доме несколько месяцев, а даже поговорить не с кем по‑ человечески…

Уж как это получилось, ведь ее никто не просил, но Светлана взахлеб, со слезами, рассказала свою ужасную историю, надеясь, что Вероника ей поверит, проникнется сочувствием, после чего они начнут вместе думать, как выбраться отсюда. Не просто выбраться, а впоследствии засадить общего мужа на долгие годы в тюрьму. Вероника слушала, подробностями не интересовалась, говорила коротко, выглядела изможденной, болезненно бледной. Да только время неслось быстрее, чем хотелось, Светлана вспомнила о нем, когда стало темнеть в комнате.

– Извини, мне пора, – сказала, слезая с подоконника. – Надо еще ключи положить на место и ящик закрыть. Если получится, я приду завтра. (В ответ ни гугу. ) Ты не сдашь меня ему?

– Нет, – получила она сухой ответ.

Макар возликовал: Вероника жива, у него зрел грандиозный план захвата дома Севастьяна, после чего не нужно будет добывать улики. А Роксана Сергеевна после небольшой паузы, так как говорила битых три часа и устала, не останавливалась.

– Светочке с трудом удалось растормошить Веронику, которая была лишена абсолютно всего. У девочки не было ни телевизора, ни радио, ни книг. Светочка тайком ей носила книжки, лакомства.

– А как получилось, что Севастьян запер Веронику, почему?

– Он поймал ее на крючок так же, как Светочку. Поначалу вел себя хорошо, а потом натура стала брать верх. Вероника была молоденькая, неопытная, любила его, старалась не замечать недостатков. Он даже письма контролировал, которые она писала сестре, чтоб ничего лишнего там не было, советовал, как надо писать.

– Ничего себе – недостатки! – фыркнул Макар. – Садюга.

– По рассказам Вероники в то время, когда она вышла за него замуж, его садистские наклонности проявлялись не столь явно, он умел перевернуть все с ног на голову, клялся, что от любви с ума сходит. Вероника ему верила. Она училась в институте, Севастьян заставил ее перевестись на заочное, чтоб больше дома сидела. А серьезные конфликты начались, когда он заставил ее вымогать у сестры большие деньги. Опять же! Поначалу он хитро обставлял свои просьбы, говорил, будто все вернет, как только поставит дело на должный уровень.

– А вы не знаете, как получилось, что Алина высылала деньги до востребования?

– Знаю. Он просил жену об этом. Вероника была прописана не в городе, Севастьян объяснил ей: придется часто ездить в деревню за переводами, на это у него нет времени. Но как только Вероника окончила институт, он запер ее дома.

– Понимаю, понимаю, – перебил Макар. – Пока она училась, Севастьян не рисковал применить к жене жесткие меры. В институте могли заинтересоваться, где их студентка, а ему не нужна была даже мизерная шумиха.

– Возможно, – пожала плечами Роксана Сергеевна. – Вероника взбунтовалась, категорично отказывалась заниматься вымогательством. К тому времени Севастьян проявил себя во всей красе, а она поняла, какую ошибку допустила, хотела его бросить…

– Ясно, – сказал Макар. – Как же он начал писать Алине вместо Вероники?

– Я ничего не понимаю в технике, но дело в пароле, так?

– Именно. Чтобы войти в почтовый ящик, надо набрать пароль, вы набираете только буквы, а появляются точки.

– Да‑ да, – закивала Роксана Сергеевна. – Точки… Севастьян выбил из Вероники эти точки.

– Избил, да?

– Конечно. А потом привел собаку и натравил на девочку… Вероника стала после этого инвалидом. Врачей он не вызывал, сам лечил… и запер под крышей, чтоб она не добралась до компьютера.

Роксана Сергеевна перевела дух, выпила капли, даже ей, не пережившей этого кошмара, было трудно о нем повествовать. Макар не переставал удивляться этой женщине: надо же, еще есть такие люди, им близка чужая боль.

– Я всякое видел, но такое… – У него не было слов. – В это сложно поверить. Вероника наверняка кричала, а соседи? Неужели не слышали, когда ее терзала собака?

– А как вы объясните, что молодой человек, живя в обычном доме в двухкомнатной квартире, зверски убивал людей, в основном детей? Около тридцати человек или больше. А его мать заманивала жертв. Потом расчлененные трупы выносила в эмалированных ведрах. Я читала об этом в газете. Неужели никто не слышал, что происходит за стенкой? А у Севастьяна дом… вы же видели.

– Как она написала сестре «спаси меня»?

– Это Светочка…

Невооруженным глазом было видно, что у Вероники сильно подорвано здоровье. Ходила она плохо, точно не могла сказать, в чем причина, но полагала, что собака повредила сухожилия, когда напала на нее. От неподвижного образа жизни постепенно атрофировались и мышцы. Она либо лежала на кровати, либо сидела на подоконнике, еле передвигалась к туалетной комнате и назад. К тому же морально Вероника тоже была уничтожена, и как еще держалась – неизвестно. Светлана давно бы умерла, будь она на ее месте. У нее есть хоть относительная свобода – передвигается по всему дому, телик имеет право посмотреть, но… существование в изоляции от мира вместе с побоями и извращенным сексом уже доканывали.

– Думай, как нам отсюда выбраться, – жалея ее, да и себя тоже, сказала однажды Светлана.

– «Оставь надежду всяк сюда входящий», – процитировала с иронией Вероника. – Это написано на воротах ада.

– Но я не могу так жить! – со слезами вымолвила Светлана. – Выход должен быть, надо только поискать его.

– Вырой подкоп, как рыл граф Монте‑ Кристо, – усмехнулась Вероника. – Правда, у него на это ушло восемнадцать лет. У тебя уйдет меньше, но за это время гестаповец загонит тебя в гроб.

Однако Светлана и на подкоп была согласна, воодушевившись, она уже обдумывала эту идею, ведь тонущий хватается за соломинку.

– Знаешь, у меня были мысли убить его, – поделилась Светлана. – Да, я сначала хотела его отравить, но никаких таблеток в доме не оказалось, потом решила ножом…

– И не пытайся. Он как гадюка чувствует малейшее колыхание. А ты тогда на себе испытаешь клыки собак. Они у него неплохо натасканы на людей.

– Почему он тебя здесь держит? Почему не убил и не спрятал труп?

– Для сестры. После клыков… где‑ то через месяца полтора… он возил меня получать деньги, почти на руках нес к окошку. Запугивал собаками, я и подчинялась. А потом… взяла и отказалась. Он пробовал меня бить, в его понятии только так можно сломить человека – через боль и страх. А мне даже больно не было, я смеялась ему назло. Мне хотелось досадить ему. Но не это было главным, не мой отказ. Севка понял, что я не могу расписываться. Знаешь, пальцы перестали слушаться. Тогда он запер меня здесь. Надеялся, что я сойду с ума от одиночества, тогда он определит меня в дурдом, станет опекуном и получит все права, в том числе сам будет получать деньги. А если вдруг приедет моя сестра, покажет ей меня: вот что случилось с нашей бедняжкой, но я ее не бросаю. И останется чист, как стеклышко. Не дождется! Ты теперь понимаешь, почему появилась здесь?

– Понимаю. Чтобы получать деньги от твоей сестры.

– Думаю, у него еще есть замыслы насчет тебя, но я их разгадать не могу. Иногда мне кажется, он хочет заманить Алину… Слушай, у меня же есть сестра!

– Правда? – обрадовалась Светлана, но тут же помрачнела. – А как мы ей сообщим о себе? Ни телефона, ни письма не отправить.

– Она очень далеко. В Бельгии живет.

– Фью! – присвистнула Светлана. – Тогда это вообще безнадежный вариант.

– Не безнадежный. Ты умеешь пользоваться компьютером?

– Нет. Откуда мне его было взять?

– Жаль. Можно было отправить ей письмо по Интернету.

Светлана не уставала поражаться Веронике. Вот заговорила она о сестре, это же маленькая надежда, должна как‑ то оживить ее. Нет, у Вероники всегда был один тон – ровный, без красок и эмоций. Или она сказала: «Жаль». Огорчение должно слышаться в слове? Нет, тон тот же.

– А если я принесу тебе компьютер? – загорелась Светлана. – Он легкий, всего лишь коробочка.

– Ноутбук называется, а не коробочка, – поправила ее Вероника. – Бесполезно. Чтоб выйти здесь в Интернет, должно быть беспроводное подключение, а у гестаповца Севки связь идет через модем, это тоже коробочка, но поменьше ноутбука, ее здесь некуда подключить. Если б в этой конуре имелась хотя бы телефонная розетка… но это тоже не годится, нужна специальная карточка с оплатой услуг связи.

Для Светланы ее слова – темный лес, но перспектива хоть кому‑ то сообщить о бедственном положении толкала ее на подвиги.

– Завтра он уйдет, а ты спустишься вниз.

– Я буду спускаться два часа, подниматься еще больше, – возразила Вероника все тем же тоном.

– Я перенесу тебя. – У Светланы появилось много предложений, когда впереди замаячила свобода. – Сядешь мне на спину…

– Ты только представь: внезапно возвращается гестаповец, а тебе надо отнести меня, запереть, вернуться, положить ключи в сейф, ключ от сейфа в ящик стола, ящик закрыть вязальным крючком. Справишься за минуту?

Светлана накуксилась:

– Он всего раза три внезапно возвращался…

– Проверял, чем ты без него занимаешься. По закону подлости явится и тогда, когда ты меня снесешь вниз. У него же биотоки настроены на опасность. Нет уж, уволь, я не хочу, чтоб меня вторично грызли собаки, и без них скоро подохну. Не кисни, есть один способ.

– Какой? – Светлана чуть не взлетела до потолка.

– Тебе надо освоить компьютер и написать моей сестре.

– Я? – испугалась Светлана, однако и нескольких секунд не прошло, как она твердо заявила: – Я попробую. А как?

– Завтра принесешь ноутбук. Но, Света, сегодня изучи все шнуры, запомни, куда какой подключается, чтобы потом не ошибиться.

Началась работа. Вероника показывала, как включать и выключать машину, объясняла, как выходить в Интернет, что означают ярлыки, как ими пользоваться – много‑ то и ненужно. Светлана уносила ноутбук, тщательно подключала все шнуры, затем повторяла уроки самостоятельно по бумажкам, которые давала ей Вероника. Севастьян ничего не замечал, потому что информация о том, чем занимался в этот день пользователь, которая вносится автоматически в компьютерный список, обязательно удалялась Светланой. Это первое, что она освоила.

Прошло полмесяца, Светлана немного научилась работать с клавиатурой и, разумеется, ни разу не выходила в Интернет, но уже была готова. Вероника нарисовала на листочках, что будет появляться, куда подводить стрелочку. Также она написала письмо, которое начиналось словами: «Алина, спаси меня и мою подругу». Дальше всего несколько фраз: адрес, ситуация.

– Помни: надо удалить это письмо, иначе он его прочтет, – наставляла Вероника, снова рисуя схемы. – Когда письмо улетит в Европу, появится сообщение об этом. Ты должна вернуться на страницу, где адреса. Сбоку, вот здесь, будет столбик с надписями, верхняя строчка под заголовком «отправленные» и количество отправленных писем. Ты нажимаешь на эту строку, появляется новое окно, ты находишь свое письмо, отмечаешь его галочкой в таком вот квадратике и нажимаешь мышь на «удалить», это будет здесь. Все поняла?

– У меня есть время выучить это наизусть.

– На память не надейся, от волнения перепутаешь что‑ нибудь. Рисунки я пронумеровала, написала последовательность, постоянно с ними сверяйся, когда сядешь за компьютер.

На следующий день, как только Севастьян уехал, Светлана с листочками уселась за ноутбук, перекрестилась и…

Очень непросто ей давалось путешествие по страницам, руки дрожали, во рту пересохло, сердце выпрыгивало. Получилось! Светлана забыла написать имя вначале, ведь ей так сложно давался набор текста, она только написала «спаси меня», собралась писать имя, как вдруг… По лаю собак она определила: ОН!!!

В подобных случаях срабатывает некий запасной ресурс, помогающий сделать точнейшие операции. Пусть хоть эти слова дадут понять Алине, что сестра в беде. Позже Света сделает еще одну попытку написать сестре Вероники.

Сообщение было отправлено. А во двор въехала машина…

Светлана вернулась на страничку с адресами, нашла строку «отправленные»…

Ключ вставлен в замочную скважину.

Она стерла письмо, а еще выход из почтового ящика, потом из Интернета…

Второй ключ повернулся в замке.

Все, вышла! Захлопнула крышку ноутбука, спрятала листочки за пазуху, схватила тряпку и давай ею елозить по столу, чувствуя, как по спине змеятся струйки пота. Он вошел:

– Что ты тут делаешь?

– Прибираюсь, – дрогнувшим голосом ответила она.

– Кто трогал ноутбук? – процедил Севастьян.

Светлана перевела на компьютер испуганные глаза, а он предательски мигал, заканчивая работу. Девушка придумала на ходу:

– Он был открыт, я решила его протереть и что‑ то нечаянно нажала… он включился… Вдруг ты… я просто закрыла крышку… испугалась. Прости меня…

Севастьян никогда не бил ее по лицу, а тут врезал кулаком от всей своей черной души. Светлана отлетела, как мяч в игре в пинг‑ понг, врезалась в шкаф и упала, из носа потекла кровь. К счастью, это был единственный удар, гестаповец торопился.

А на следующий день она показывала распухшее лицо подруге по несчастью. Но это было не столь уж страшно…

– Девочки безумно боялись, что Алина в своем письме спросит, что имелось в виду и от кого ее спасать, – сказала Роксана Сергеевна.

– Значит, больше им не удалось воспользоваться компьютером, – заключил Макар.

– Не удалось, потому что Севастьян стал прятать ноутбук в отдельной комнате, ключи уносил. Светочка пыталась ее открыть, как открывала ящик стола, но ничего не вышло.

– Вероника до сих пор у него? – Роксана Сергеевна опустила глаза. – Где она?

Месяц девушки тряслись, как две осины на ветру. А Севастьян ни намеком не показывал, что знает о письме к Алине. То ли он замыслил коварный ход, то ли Алина не написала, значит, не получила письмо.

– Бывает, письма не доходят до адресата, – сказала Вероника. – И нередко. Наверное, наше не дошло.

– Я попробую вытащить компьютер, как таскаю ключи, у меня получится. Почему ты последнее время мокрая как мышь? – заметила Светлана.

Вероника действительно почти не вставала с кровати, только в туалет ходила, ее лицо, шея и грудь были влажными. Но она, как всегда, не придала этому значения.

– Температура, наверное.

– Откуда? – недоумевала Светлана, трогая ее лоб, он был холодным, как у покойника. – Простудиться ты не могла, здесь сквозняков не бывает, окно вон наглухо закрыто. У тебя что‑ нибудь болит?

– Ничего не болит, только слабость.

– Тебе нужен врач. Я скажу ему.

– Не вздумай, – запротестовала Вероника. И протест свой выразила только словами, не повысив голоса. – Инвалидом станешь, как и я. Тогда мы обе будем торчать здесь до смерти, а у него появится еще одна Вероника, третья по счету.

Светлана присела на кровать, у нее задрожали губы.

– Что же делать? Если б у тебя что‑ нибудь болело, я солгала бы ему, будто это болит у меня, он дал бы таблеток. Когда болит у меня голова, он дает аспирин.

Некоторые эмоции все же просыпались в Веронике – когда она говорила о Севастьяне, то говорила зло, с ненавистью.

– У психа от всех болезней одна таблетка – аспирин. Знаешь, раньше я думала, что он хочет только денег моей сестры, тогда я сказала, что больше не буду клянчить деньги, Севка взбесился. Так я думала.

– А что теперь думаешь?

– Смотри, у него же есть деньги, он сам их зарабатывает. Да, поначалу ему не хватало, он ведь строил ангар для машин, но потом, через два года, как я вышла за него замуж, стал зарабатывать. Зачем же ему понадобилось превращать меня в инвалида, запирать? Зачем он тебя держит в тюрьме? Ни поехать никуда не может, чтоб мир посмотреть, ни приятелей привести в дом, он прикован к нашему застенку точно так же, как и мы. Почему, как ты думаешь?

– Не знаю.

– А я недавно поняла. Нет, не одни деньги его влекут, это так, попутная добыча, повышающая его самооценку. У него, Светка, особенное пристрастие. Он будет постепенно вырывать из нас жилы, потому что это для него сильнейший наркотик. И какой умный: нашел безопасный способ удовлетворять свою страсть – законопатил нас в своем бункере, из тебя сделал рабыню, которую избивает за малейшую провинность до состояния трупа и насилует. Со мной давно ничего подобного не делает, я ему не интересна, потому что перестала бояться, плакать от боли и обиды, а он хочет именно этого. Хочет давить. Давить не просьбами и даже не угрозами, а болью, чтобы видеть, как его боятся. Но Севка нашел способ и со мной добывать наркотик. Когда он сюда приходит, то издевается надо мной морально. Унижает, оскорбляет, торжествует. На улице не изобьешь, не изнасилуешь, а хочется чувствовать себя сильным, хочется видеть ужас в глазах людей. На улице надо убивать после насилия, ведь жертв нельзя оставлять живыми, но в этом случае милиция начнет искать маньяка. А он прекрасно живет, все имеет, уважаем, потому что хитрый. Я боюсь за сестру. Если она приедет, он притащит ее сюда, в этот дом, отсюда она уже никогда не выйдет.

– Господи, как я его ненавижу! – разревелась Светлана.

Последующие две недели состояние Вероники то улучшалось, то ухудшалось. Наступила суббота, затем воскресенье, Светлана не приходила в эти дни к подруге, так как Севастьян все время проводил дома. В воскресенье вечером он запер ее в комнате для гостей, в которой никогда никто не селился, а в понедельник…

Светлана пришла наверх, а там пусто. Она терялась в догадках, куда Севастьян дел Веронику, но так и не смогла точно определить. Надеялась, что все же отвез ее в больницу. Однако, потеряв Веронику, она сломалась, потому что потеряла надежду и смысл жизни.

– Он еще пару раз запирал Светлану, – закончила повествование Роксана Сергеевна. – Она думала, что вернулась Вероника, а когда побывала в ее комнате, там не оказалось мебели. И ничего не было, что указало бы на присутствие человека.

– Значит, точно никто не знает, где Вероника, – огорчился Макар.

– Только Севастьян. Знаете, Макар, я до сих пор не понимаю, зачем ему нужна была Светочка под именем Вероника?

А он понял. Он прекрасно его понял. И почему отправлялись письма из одного района – это клубы, расположенные недалеко от его салона, а один выбился из списка, потому что находится недалеко от его дома. И почему оперативники не дождались Вероники: она просто не ходила туда, а ходил Севастьян. Многое понял, но задал встречный вопрос:

– Иду убил Севастьян?

– Светочка думала на него, но не видела, кто это сделал. Утром Ида попросила ее сходить за сигаретами, а когда она вернулась… все было кончено. Бедная девочка безумно испугалась, кинулась бежать, вдруг видит – во двор заходит друг Иды, ну, с «КамАЗом». Она спряталась от него за домом, дождалась, когда он войдет к подруге, и убежала.

– Почему она поехала к Иде, а не к тетке?

– Куда, по‑ вашему, кинулся бы Севастьян после того, как Света убежала при появлении Алины? Сюда, к Любочке.

Правильно: интуиция сработала и выбрала наиболее оптимальный вариант с точки зрения нормального человека. К сожалению, Светлана не учла, что ее знакомых Севастьян тоже знает, поэтому вычислить, где она прячется, труда ему не составило. Макар вознегодовал:

– Зачем она убежала? Не могла сразу нам его сдать?

Глаза Роксаны Сергеевны наполнились вселенской жалостью, в данном случае она жалела Макара:

– Как вы неправы! Неужели не понимаете? Девочка год сидела взаперти с мучителем, с постоянным страхом, не общалась с людьми, превратилась в покорную рабыню, а тут Алина. Да у Светы от волнения, от растерянности, от паники перехватило горло. Она только поняла, что это единственный шанс вырваться от Севастьяна. И поехала к Идочке, та расплатилась с таксистом, денег ведь у Светочки не было. Они проговорили до рассвета, Ида сама намеревалась пойти в милицию…

– Ну, хорошо, хорошо! – прервал ее Макар. – Почему же потом вы не пошли в милицию? После Иды Светлана подалась к тетке, правильно?

– Больше ей некуда было идти. Когда мы узнали про Идочку, подумали, что сразу к вам нельзя.

– Это почему же? – возмутился Макар.

– Боялись, убийство Иды припишут Светочке. Решили разыскать Алину. Я хотела пойти к ней, отнести драгоценности, которые нечаянно унесла Светочка…

– Это побрякушки, бижутерия.

– Неужели? – разочаровалась она. – А так сверкали… Любочку убили из‑ за подделки?

– Не думаю. Дальше, Роксана Сергеевна.

– Я додумалась, что Алина, приехав из‑ за границы, остановилась в «Интуристе», это же самая приличная гостиница. Позвонили туда, получили подтверждение. Тянуть было нельзя. В тот день мне надо было на дежурство, поэтому вечером и пошла Любочка, взяв коробочку с украшениями, как доказательство, что Светочка не собиралась их присвоить. Мы ждем, ждем, а ее все нет. Ночь прошла, день. Светочка совсем потерялась: тетка пропала, к тому же с драгоценностями, что подумают? Она собралась и сказала мне, будто знает одно надежное место, там ее не станут искать, а ей надо подумать.

– Ну, а вы почему не пошли в гостиницу к Алине? Почему не справились, была ли у нее Гришина?

– Я ходила, честное слово. Но она сдала номер и уехала.

Вот так бывает: досадная цепь случайностей заплелась в смертельный узел. Остальное Макару было ясно, он позвонил начальнику и, пока тот не взял трубку, обратился к Роксане Сергеевне:

– Вы уж простите за неудобства, но в вашей квартире будет круглосуточно дежурить пара ребят… Извините. Алло! Это Дергунов…

Тесно прижимаясь к нему, Алина тихо хлюпала носом. Макар лежал, запрокинув одну руку за голову, а второй обнимал ее за плечи. Он не видел ее лица, голову она положила ему на грудь, видел лишь затылок, но знал, что не все люди любят, чтобы видели их слезы. Но разве мог он не рассказать о Веронике и Светлане? Это было очень трудно. Теперь следовало бы ее утешить, но какие здесь подойдут слова, тон? Просто надо пережить хотя бы первый момент. Боль будет и потом, со временем она ослабнет, а сейчас Макар дал Алине время именно пережить, решив помолчать.

– А вдруг она жива? – дрожащим голосом произнесла Алина. – Такое же может быть, что он где‑ то еще ее держит?

– Может, – вяло сказал Макар.

– Но ты в это не веришь.

Не верил. Сказать так прямо нельзя, любому человеку хочется надеяться на лучшее, и он избрал молчание. Прошло много времени, прежде чем Алина заговорила:

– Если б я приехала сразу после «спаси меня». Но я не приехала. Я погубила Веронику.

– Не казнись. Ты спасла девчонок тем, что не расспрашивала в письмах о значении этих слов. Хотя бы на тот период спасла. У тебя отличная интуиция.

Внезапно Алина приподнялась, заглянула ему в лицо:

– Когда вы его возьмете?

Над этим он и ломал голову. И не только он. Однако! Опять стал вопрос, как сказать Алине? Она не поймет. Макар провел рукой по ее волосам, шее, плечу, за это время он придумал.

– Давай завтра об этом поговорим?

– Я хочу сегодня, – без паузы сказала она.

Макар сел, взял сигареты с тумбочки, закурил – примитивный способ тянуть время. Алина поняла:

– Не хочешь мне говорить? Почему?

– Не в этом дело.

– А в чем?

– Хорошо, скажу. Мы можем его задержать по подозрению в убийствах. Но доказательств нет, следовательно, он легко вывернется.

– Как это нет?! – Ее лицо из несчастного превратилось в негодующее. – А Роксана Сергеевна?

– Видишь ли, Алина, историю двух Вероник она рассказала со слов Светланы, лично сама ничего не видела и не слышала.

– Почему же вы ее охраняете?

– Чтоб не убил Севастьян. Вот если он явится к ней и попытается убить, у нас будет основание задержать его и предъявить обвинение. Зачем приходит убийца? Убрать свидетеля, так? И получается, что он сам дает нам карты в руки, тогда рассказ Роксаны Сергеевны ни один адвокат не переведет в оговор. Без этого мы голенькие.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 16 171819 20 Следующая ⇒