Лариса Соболева 16 страница

– Что за ерунда? – недоумевал Макар, глядя на карту в кабинете начальника.

Нет‑ нет, все правильно просчитано. Письмо отправлено снова из того же района, откуда отправлялись предыдущие послания, естественно, отправлено из нового клуба. И наблюдение велось, как положено. Но никакой девушки, похожей на Веронику, близко не подходило к Интернет‑ клубу.

– Она могла изменить внешность, – предположил начальник, в это время Макар звонил Алине. – Грим, парик, очки, всякие там накладки на грудь, бедра…

– Можно подумать, она ясновидящая и читает наши мысли, – буркнул Макар, который не любил неудач. Он дозвонился: – Алина! Скажи, что накатала тебе твоя сестра?.. Не смотрела еще? Так посмотри, я жду…

После паузы:

– Алло, Макар!

– Да‑ да, я слушаю.

– Написано то же, что и вчера: «Я тебя уничтожу». Ты хочешь продиктовать ответ?

– Нет, еще успеем. Если тебе что‑ то покажется странным, например, неясная возня на площадке, сразу звони, поняла?

– Не волнуйся, здесь тихо. Я жду тебя.

– Скоро буду. Парик, очки, говорите? – обратился он к начальнику. – Вполне может быть. Или вместо нее пишет кто‑ то другой.

– У тебя есть еще день, – сказал тот. – Потом наблюдение снимем.

– Помню.

Постепенно он склонялся к версии Дениса. Но если действует преступная группировка, не так‑ то просто будет ее разоблачить, ибо там тоже есть умные головы. В таком случае должны быть похожие эпизоды, потому что обычно в группировках один‑ два сценария, так сказать, узкая специализация. Тогда придется пройтись по следователям и выяснить, не было ли подобных дел у них. У, сколько времени уйдет…

Три часа ночи. Алина спала, тихо посапывая, а к Макару сон не приходил. Он никогда не страдал бессонницей, не воспринимал бодрствование нарушением и сейчас. Это нормальное состояние, когда есть о чем подумать. Думал он о своей возможной ошибке, искал просчеты – разве кто‑ то застрахован от них? А когда он думает, ему не спится, не лежится, не сидится. Макар осторожно встал и отправился на кухню, закрыв дверь комнаты, чтобы свет не помешал Алине. Он распахнул настежь форточку, оттуда ворвался свежий прохладный воздух, за окном опять бушевал ветер. Макар поставил на стол пепельницу, закурил.

Что же еще может быть, кроме уже приходивших в голову версий? Слишком туманная история, чего‑ то не хватает, чтоб остановиться на конкретных идеях. Потом! Его только сегодня осенило: у него почти нет подозреваемых. Осталась одна Вероника, можно сказать, почти мифическая, так как она ни разу не засветилась. Ну, еще группировка возникла, вернее, не возникла, ее как бы нет, потому что слухов о ней не ходило и не ходит, а так не бывает, обязательно деяния группы должны просочиться. По фактам – действительно орудуют несколько человек, но кто они? В сущности, у Макара нет ничего, нет и основной детали – четкого мотива. Из ничего трудно обозначить подозреваемых и направление, где их искать. Вдобавок ему не давала покоя Светлана…

– Твоя голова была забита Алиной, – сказал Дергунов‑ второй. – Ты ни о чем, кроме нее, не думал и пал в моих глазах. Теперь, когда ты ее получил, надеюсь, к тебе вернулась способность мыслить? Правильно мыслить.

– Опять ты? – стряхивая пепел, хмуро сказал Макар. – То появляешься, и я думаю, что свихнулся, то исчезаешь.

– Я исчезаю, когда ты становишься мне неинтересен. Заодно даю тебе возможность проявить самостоятельность. И что в результате? Полный тупик. Тупик, тупик. Не возражай.

Макар не возражал, хотя предпосылки к диспуту и ответным колкостям имелись, но сейчас не это главное. Он осведомился:

– Где и когда я мыслил не так?

– Я подсказывал тебе, когда заставлял подключить свою логику, а не чужую. Но ты же не слушал. Ты поддался инстинктам.

– Хватит меня учить, – вяло бросил Макар и повторил: – Где и что не так?

– Хорошо. Раз ты просишь…

Дергунов‑ второй наклонился к Макару, выжидающе и ехидно улыбаясь, мол, попроси меня. Ну, раз ему нужен поклон – это запросто, короны на макушке нет, сваливаться нечему. Макар хоть и сидел, но слегка склонился в поклоне.

– Прошу. Очень прошу.

– Вот так бы всегда, – высокомерно произнесло его второе «я». – Глаза пошире открой, и тебе многое станет понятно.

– Ну, открыл. – Макар на самом деле вытаращился.

– Остряк, – фыркнул Дергунов‑ два. – Начнем плясать от Светланы, ведь главный прокол убийцы – поселок. Но сначала ответь: ты хорошо помнишь письма к Алине?

Да тут кто угодно засомневается в качестве своей памяти. Раз Макар пропустил что‑ то важное в письмах, а именно на это намекает галюник, значит, он невнимательно читал. И все же, провернув в уме строчки, сказал:

– Да вроде неплохо, а что?

– А тебе ничего не показалось странным в одном из писем? Хотя бы одна фраза?

Показалось. Да сразу и забылось, как это бывает, когда внимание что‑ то отвлечет. Но где? В каком письме? Макар пододвинул табурет к столу, открыл крышку ноутбука, нашел файлы с последними письмами, которые Алина получила при нем. Он стал вчитываться в строчки и вдруг…

– «…забери заявление из милиции…» – прочел Макар вслух.

– Ну! – навис над ним Дергунов‑ второй. – Откуда Вероника знает, что Алина написала заявление о пропаже сестры? Только не говори, что у нее в вашей сфере свои осведомители. Неужто в каждом отделении милиции? Бред. Откуда она знала, что вы пойдете в первое отделение, а не во второе или пятое?

Вот о какой логике намекал галюник! Макар пытался понять преступниц, в данном сюжете их роли менялись, что уже само по себе является поводом к пересмотру своих позиций. И он пытался их пересмотреть, но возвращался к Вероникам, потому что слишком очевидны были их действия. А следовало обратить внимание на уличающие мелочи и задаваться вопросами: почему, откуда, как? «Забери заявление из милиции» – это тот прокол, который должен был насторожить Макара и заставить подумать: а кто еще участник?

– И сейчас тормозишь? – двойник вывел его из задумчивости. – Хорошо, даю главную наколку: кто знал, что ты едешь в поселок?

– Я и Алина. Что, что, что? – рассмеялся Макар. – Прикажешь ее подозревать? Кстати, мне и в голову не приходило, что в поселке я встречу Светлану. Это просто случайность.

– Поставим вопрос иначе: кому ты сказал, что собрался ехать в поселок?

– Никому.

– У тебя паршивая память. Все пропускаешь, поэтому столько неоправданных жертв. Вспоминай, когда и при каких обстоятельствах ты говорил про поселок. Я бы не настаивал на этом, если бы! – Дергунов‑ второй поднял указательный палец. – Если бы не столько покушений в одном, казалось бы, глухом месте у черта на куличках. На сестру Гришиной, на Алину и на Светлану.

– На Светку вроде не было покушения, – возразил Макар.

– Это тебе так видится. Замечу: видится неверно. Убийце нужна была Светлана, пришел он к Варваре за ней, а по голове старуху стукнул, чтоб не мешала. Позже ты это поймешь. Так когда и кому ты говорил о поселке?

Макар сосредоточился, мысленно вернувшись к тому дню, когда всплыл поселок. Установили, что убитая в подворотне есть гражданка Любовь Гришина… дали адрес… потом неопрятная соседка… Да, это она сказала, что сестра Гришиной живет в поселке Первомайском. А потом Макар поехал…

Существует выражение «по телу мурашки пробежали». Обычно они пробегают от страха, по телу Макара они побежали от потрясения. Он поднял изумленные глаза на Дергунова‑ второго, теперь понимая, к чему он клонит, вернее – к кому.

– Я не говорил ему, что еду в поселок, – выговорил Макар. – Я вообще ничего никогда не говорил ни ему, ни кому другому. Лишь Денису сегодня, да и то вкратце. Не имею привычки трепаться.

Дергунов‑ второй усмехнулся и возразил:

– Но ты попросил его отвезти тебя в поселок.

– Нет… – протянул Макар с большим сомнением, потому что отказывался верить. Однако был такой факт. Он почесал в затылке и повторил: – Нет.

– Я не настаиваю, – поднял ладони вверх двойник. – Ты у нас гений, по мнению Дениса, у которого отнял Алину ты, а не я. Однако как странно: вы приехали в поселок, а там бабку огрели по голове, Алину кинули в болото, Светлана убежала, скрыться ей помогло то, что электричество вырубилось, впрочем, как и Алине, да и бабке тоже. В темноте точность удара не рассчитаешь. А теперь подумай: зачем убийце какая‑ то бабуля за тридевять земель? Ограбить? Ха! Нет, он пришел убить Светлану, а подсказал ему, где ее найти, ты. Он торопился, потому что понимал: если ты доберешься до нее первым, ему наступит амба. И неизвестно, Макарушка, как бы он с тобой поступил, встретив одного на темной дорожке. Алину именно он встретил.

– Это бездоказательно.

– Согласен. Когда выстроишь логичную версию, найдешь и доказательства или сконструируешь ситуацию, при которой улики сами упадут тебе в руки.

– А мотив? – оживился Макар, ведь чтобы записать человека в подозреваемые, нужно понять его цель. – Где мотив? Мотива нет.

– Есть, – заверил двойник. – Просто мотив тебе пока недоступен.

Макар свесил голову, перемалывая в уме подозрения. Но основания…

– На него ничего нет, ничего, – сказал он.

– Найдешь, если покопаешься. Он слишком умен, чтобы предоставить тебе улики. А ты всегда был у него на виду, он знал главное: кто занимается поисками обеих Вероник, поэтому сам закручивал сюжет. Он руководил, а ты шел у него на поводу. Начинай отсчет от основания. Вероника‑ Светлана пришла к памятнику Кутузову не одна, а с мужем! И убежала. С этого момента, зная о главном проколе убийцы, проанализируй остальные события, подключив собственную логику. И ты многое поймешь, в том числе и то, что именно он знал о заявлении Алины.

Приоткрылась дверь, в кухню заглянула Алина, встревоженно спросила:

– Макар, с кем ты тут разговариваешь?

– С самим собой. – Он потер пальцами глаза, когда же убрал руки от лица, Дергунова‑ второго не было. Зато перед ним стояла Алина – мягкая, нежная, влекущая. Макар усадил ее на колени, прижался лбом к теплому плечу. – Иногда я разговариваю сам с собой.

– Я заметила. – Алина взъерошила ему волосы и откинула их назад, так что он запрокинул голову. Она коснулась своим носом его носа, проговорила шепотом: – Разговоры с собой ведут люди с богатым воображением, но ведь надо же и отдыхать.

– Отдыхать? – он сделал удивленное лицо и внезапно встал на ноги вместе с ней. – О каком отдыхе вы говорите, мадам, когда я держу вас в руках?

– Макар, ты просто свалишься. Толком не спишь уж которые сутки. Я хоть днем отсыпаюсь.

– А я днем тружусь до седьмого пота! – шутливо воскликнул Макар, унося Алину в комнату.

Бессонные ночи на нем не отразились, Макар был из тех редких людей, кому достаточно поспать часа два, чтобы прийти в норму. Утром он подскочил не по зову звонка, а сам, выпил кофе, чтобы взбодриться, хотя ему это было ни к чему. Бутерброд доедал уже в машине, направив колеса к Севастьяну. Чего он хотел? Наверное, просто посмотреть ему в глаза. То, что ему ночью открылось, Макар подвергал сомнению. Почему Севастьян? Он не вписывался ни в какую версию, к нему не клеился ни один из известных мотивов. Но раз Светлана знала, где находится Вероника, то и он тоже должен знать.

В салоне уже были покупатели, всего несколько человек. Солидные мужчины осматривали иномарки, те, кто попроще, – отечественные, выставленные на площадке под открытым небом. Макар ходил между автомобилями, присматриваясь к продавцам, охранникам, рабочим, убиравшим территорию на воздухе. Теперь его интересовало все: что за люди окружают Севастьяна, какие у него здесь порядки, чем вообще примечателен его салон, как он ведет себя, когда знает, что Макара нет рядом. И что Макар заметил? Именно порядок. Каждый человек железно знал свое место, работал с отточенным автоматизмом, короче, педантизм чувствовался во всем. Педантизм виден был и в доме Севастьяна, видимо, это его отличительная черта. Вроде все знают и понимают, о чем идет речь, когда произносят «педант», но Макар на всякий случай позвонил Алине, чтобы уточнить:

– Скажи точное значение слова «педантизм».

– Чрезмерная, преувеличенная аккуратность во всем до мелочей. Более подробно я могу посмотреть в словаре, но объяснение будет примерно такое же.

– Не надо.

Итак, преувеличенная аккуратность, но это еще не злодеяние. Что он, Макар, еще знает о Севастьяне? Абсолютно ничего. Ну и что? Севастьян производит отличное впечатление, правда, малость суховат, как выяснилось, но и человеческие страсти ему не чужды. Вон как его разобрало, когда обнаружился обман жены. А если это был хорошо разыгранный спектакль? Или, например, он на самом деле был испуган, но объяснил свой страх растерянностью по поводу жены. Что же было между ними на самом деле? Идей у Макара – ноль.

А вот и сам Севастьян появился в крытом салоне, через стеклянную стену Макар хорошо его видел. Собранный, деловой, немногословный, улыбчивый. И тени нет, что вчера он побывал в морге на опознании, между прочим, видел свою убитую жену. Как‑ то это должно было на нем отразиться? Наверное, но Макар сомневался, он сомневался уже во всем.

У ряда отечественных автомобилей его внимание привлекла девушка. Блондинка, невысокая, с хорошей фигурой и… отдаленно похожая на Веронику. Нет, это мираж, Макару мерещится Вероника в каждой блондинке. Но он неотрывно смотрел на нее, вычисляя: могла ли эта девушка по просьбе Севастьяна получить крупную сумму в банке? Севастьян говорил, что написал доверенность на жену… Да что об этом‑ то думать! Кто стремится – тот устроит любую сделку. Блондинка ушла из салона. Подходить к ней рано, сначала надо удостовериться, что его подозрения имеют основания.

Вдруг со спины его кто‑ то тронул за плечо, Макар резко обернулся. Это был Севастьян:

– Привет. Охранник сообщил, что по салону бродит тип, автомобилями не интересуется, но что‑ то высматривает. Ты ко мне?

Макар ошибся. Видно, из‑ за расстояния. Печать вчерашнего опознания есть на лице Севастьяна: глаза печальны, между бровей складка, лицо не радостное, как показалось минуту назад. Но как у него поставлена работа! Вмиг заметили, что по салону без цели бродит какой‑ то тип.

– Да, к тебе, – сказал Макар.

– Идем в кабинет?

– Не стоит. Я хотел узнать… как ты?

– Нормально, если тебя устроит мой ответ, – помрачнел Севастьян. – Ты думаешь, легко все это пережить? Меня будто в дерьмо окунули. Что я буду объяснять? Мою жену убили. Почему? Что мне ответить на этот вопрос? Хотя… ничего не буду объяснять, а постараюсь забыть.

– Рано пока забывать, – оживился Макар, ведь у него есть возможность усыпить бдительность Севастьяна, а себя выставить в его глазах дубом. – Помни о настоящей Веронике, она где‑ то рядом. Так что будь осторожен, на улицах без нужды не появляйся.

– Ты будешь ее искать?

– А как же! – улыбнулся Макар. – Обязательно. И найду, непременно найду. Я не люблю темные истории, в которых выгляжу слепым котенком. Люблю ясность. А история твоей жены темнее ночи, дело чести прояснить ее.

– Моя помощь нужна?

– Посмотрим. – Появилась блондинка, принесла мужчине с выступающим животом бумаги. – Скажи, тебе вон та девушка никого не напоминает?

– Ты кого имеешь в виду? У меня здесь три девушки…

– Блондинку.

– Женя? – Севастьян уставился на нее, будто первый раз увидел. – Нет… А кого она должна мне напоминать?

– Веронику. И Светлану, то есть твою бывшую жену.

Севастьян, разглядывая Женю, выпятил губу, пожал плечами:

– Что, правда?.. Д‑ да… как будто есть некоторое сходство… Отдаленное. Ты наблюдательный, а я и не замечал. Уволю. Нет, я серьезно. Пусть это нехорошо с моей стороны, но уволю, чтоб не напоминала.

– Не стоит так круто, она в этом не виновата.

– Подожди. Все забываю спросить… Как Алина?

– Не знаю, я давно к ней не заглядывал, некогда. – Почему‑ то ему захотелось ответить именно так. Хотя какая разница, видит он Алину или нет? – Думаю, в порядке. Ладно, до скорого.

Макар энергично пошел к выходу, но чувствовал спиной: Севастьян смотрит ему вслед. У выхода обернулся и помахал ему.

Он плюхнулся на сиденье, завел мотор и, взявшись за руль, задумался, не сдвинувшись с места. У Севастьяна нормальная реакция мужика, попавшего в переплет.

– Он хитер и осторожен, – сказал внутренний голос. Да нет, это второе воплощение Макара устроилось рядышком.

Макар искал контрдоводы, не желая ошибиться в очередной раз.

– Он первый подал идею, что Иду убил мужчина, а не женщина. Станет убийца указывать на себя?

– Но он же и предположил, что его жена от памятника Кутузову подалась к ней, – выставил свой контрдовод Дергунов‑ второй. – Кстати, когда он вспомнил о цветочнице? На следующий день! Когда она была уже задушена. А расчет прост: он знал всех знакомых Светланы, которых раз‑ два – и обчелся.

– В него стреляли в тот же вечер, когда и в Дениса…

– Ты уверен, что в него стреляли, а не он сам выстрелил в свой же автомобиль? Свидетелей‑ то нет.

– Да он от страха напился, как…

– Как напиваешься ты, – вставил Дергунов‑ два. – Именно от страха, что его разоблачат. Да и напился ли он? Ты в этом уверен?

– А след от женской туфельки у его дома? Эксперт подтвердил, что в Севастьяна стреляли с того места.

– Не смеши меня, это делается просто: взял туфельку, надавил на почву, а потом выстрелил, обувь вымыл.

– Светлана его чуть не убила, когда толкнула в деревне. Он едва не угодил на грабли.

– А это действительно любопытно. Откуда у нее взялось столько сил? Не знаешь? Тебе не кажется, что только ненависть способна придать женщине такую силу?

– Он отдал мне документы жены, а мог и не отдавать, – возразил Макар.

– Не было ли это тайным умыслом запутать тебя? Откуда он знал, что ты обратишь внимание на дату выдачи диплома? Это такая мелочь, что Сева мог не учесть ее.

– А деньги? У него украли крупную сумму из банка. Украла блондинка, похожая на Светлану.

– Тебе в банке предоставили фото воровки? – фыркнул Дергунов‑ два. – Разве нельзя запустить туда другую женщину, ту же Женю? Ты правильно заметил, она похожа на его жену. Может, в этом тоже нечто кроется?

– Кто же тогда пишет Алине?

– Не знаю, я не вездесущ. Письма пока для меня загадка, которую я не раскусил, честно сказать, не засорял ими голову.

– А настоящая Вероника где?

– Спроси у Севастьяна. Впрочем, он не скажет. А как только почует, что ты заподозрил его, сделает тебе чик‑ чик.

– Думаешь, у Вероники с Севастьяном альянс, а Светке они предназначили роль отвлекающего маневра? Зачем? Они же не знали, что приедет сестра.

– Опять ты чужой логикой пользуешься, – вздохнул Дергунов‑ два. – Я не раз тебе напоминал про кулинарные рецепты. Светлана содержала дом в идеальнейшем порядке, а рецепты… Они что‑ то значат, ибо атрибуты любимого занятия женщины в храме исключительной чистоты и порядка не будут храниться в безобразном состоянии.

– Не понимаю. – Макар в сердцах ударил ладонями по рулю. – Причина! То есть мотив, в чем он?

– Осторожно, это не твой руль, а Дениса, – охладил его пыл двойник. – Не забивай голову мотивами, это тот случай, когда важен сам преступник, а он допустил много огрехов. Кстати, поезжай к Роксане Сергеевне, вдруг она дополнит недостающие части в этой головоломке.

– А ее нет, – сказала медсестра в отделении.

– Как нет?! – взвыл Макар.

– Ушла домой.

– Но у нее же было плохо с сердцем, как вы ее отпустили?

– Попробовали бы вы ее удержать, – невозмутимо заявила медсестра. – Она очень упрямая, заладила одно: «Домой хочу, дома все пройдет». Что мы могли сделать? Написала расписку, что отказывается от госпитализации, и ушла.

Макар рванул из больницы, моля всех святых, чтобы Роксану Сергеевну не пришили по дороге, во дворе или прямо в квартире. Остановив машину у обочины, он понесся, как гончая, взбежал на террасу, едва не свалив старушку‑ осведомительницу, призывавшую кошек на обед. Отметил, что ругается она не хуже сапожника, с замирающим сердцем позвонил в дверь Роксаны Сергеевны.

– Кто там?

– Фух! – выдохнул он. – Это я, Роксана Сергеевна, Макар Дергунов.

– Ах, вы… – протянула она разочарованно, но открыла.

Он вошел, упал на стул в прихожей, отер пот со лба и попросил:

– Дайте мне воды.

Роксана Сергеевна принесла стакан воды, он выпил залпом, вытер рот ладонью и посмотрел на нее почти с любовью.

– Откуда вы сорвались? – спросила она. – На вас лица нет.

– Из больницы. Почему вы ушли? – И тут он заметил две полных дорожных сумки, да и сама Роксана Сергеевна была одета не по‑ домашнему. Макар все понял, улыбнулся, потому что вовремя успел: – А… Уехать хотите? Сбежать?

– Ну, почему так сразу: сбежать, – надулась Роксана Сергеевна. – Я хочу навестить родственников…

– Думаете, он вас там не найдет?

– Кто – он?

– Не притворяйтесь, будто не понимаете. Убийца Светланы. И долго вы собрались прятаться? Неделю‑ две? Маловат срок, чтобы успокоить убийцу.

– Ну, да, да! – плаксиво сказала она, всплеснув руками. – Я хотела… Макар, я очень боюсь его. Ко мне в ту ночь, когда Светочку… ко мне кто‑ то стучал. Я подошла, спросила: «Деточка, это ты? » Ответа не получила, потом снова раздался стук. Я испугалась и сказала, что вызываю милицию. Услышала шаги, он убежал. А утром, когда я шла на работу, меня спас мальчик, машина с темными фарами проехала по тому месту, где я стояла минутой раньше. А потом вы сказали… что он и меня… Мне стало так страшно…

– Не бойтесь, пока я здесь, с вами он ничего не сделает. А для того, чтоб не бояться и дальше, продолжать жить, как жили, вы должны все рассказать. Идемте в комнату, чтоб нас никто не подслушал.

Роксана Сергеевна следовала за ним с обреченностью, с какой идут к начальнику за взбучкой. Он основательно уселся на стул у круглого стола, уложил на него локоть и взглянул на нее, да чуть не расхохотался в голос. Она остановилась перед ним, переплетя пальцы рук с гордым и неприступным видом весталки, которую он, аспид, сейчас замурует в стену за прелюбодеяние. Ну, что с нее взять? Она Роксана – этим все сказано. Ему осталось лишь обратиться к ее инстинкту самосохранения:

– Вы хотите жить?

– Разумеется.

Другого ответа Макар и не ждал, отодвинул стул:

– Тогда садитесь и рассказывайте.

– Боюсь. Вы уйдете, а я…

– Не уйду. Если понадобится, останусь и буду вас охранять.

Она робко присела на предоставленный стул, сложила руки на коленях и просительно уставилась на Макара. Он был непреклонен:

– Не смотрите на меня, как на садиста, я не такой. От вас сейчас зависит ваша жизнь, жизнь еще одной женщины, моя, кстати, тоже. Странно, что вы этого не понимаете.

– Да нет, я все понимаю… А с чего начать?

– С самого начала. Рассказывайте все вплоть до мелочей, даже то, что вам показалось, в чем вы до конца не уверены.

Логичней было задать пару вопросов и получить четкие ответы, чтобы не тратить время впустую. Но Макар недаром потребовал подробности с мелочами, по ним он сделает собственные выводы, найдет проколы, выстроит логику претендента на скамью подсудимых и нащупает его слабые места.

– Хорошо, – вздохнула Роксана Сергеевна, придвинулась ближе, и начала очень тихо, будто боялась, что их действительно подслушивают: – Светочка приехала к Любочке чуть больше года назад…

Оп‑ ля! Это его упущение. Не поинтересоваться при первой встрече, когда приехала Светлана, – да он кретин! Доверился Севастьяну, который утверждал, будто женат на ней четыре года.

– А точнее, когда она приехала? – спросил Макар.

– Точнее? Сейчас посчитаю… Она приехала в конце января, сейчас апрель заканчивается… Год и три месяца назад. Первый месяц она не работала, ну, всякие там регистрации, обустройство, к тому же Любочка сильно болела. А потом Света устроилась в парикмахерскую, я говорила, помните?

– Помню.

– Она до того была женским мастером, а здесь ее взяли мужским, пообещав, что как только освободится место, сразу переведут. Я забыла сказать, что у Светочки было два диплома, она победила на конкурсах в городе, где жила, поэтому ее взяли в престижный салон. Светочка не стала искать другую работу, хотя ей было трудно переквалифицироваться, она же очень ответственная. Мы с ней подружились, я первая узнавала все ее секреты, после работы она прибегала ко мне и рассказывала, как прошел день. Светочка поначалу не рвалась стричь и брить, присматривалась, как работают другие мастера, брала ножницы, когда приходили пожилые мужчины, они не столь привередливы. Однажды, это было в первую же неделю ее работы, в салон зашел молодой мужчина. Красивый, высокий, очень прилично одетый, такой… респектабельный. А мужские мастера оказались все заняты. Так вот этот мужчина и достался ей, она испугалась, вдруг он останется недоволен стрижкой…

Светлана замерла, глядя на отражение клиента в зеркале, и не решаясь набросить на него белую накидку. Он тоже пристально изучал ее, видя неподдельное волнение, каким обычно отличаются новички.

– Что же вы? – улыбнулся он. – Я у вас первый? Вам повезло: у меня легкая рука, клиенты побегут толпами.

– Нет‑ нет… – Светлана мялась, ведь откажись она его стричь – получит нагоняй от хозяйки салона. И обманывать его не имела права, нашла оптимальное решение, наклонилась к нему и зашептала в ухо: – Я женский мастер, с мужскими волосами не работала. Если вы боитесь, что испорчу вам прическу, то можно подождать, скоро кто‑ нибудь освободится. Можете сами громко потребовать другого мастера, я не обижусь.

– Стригите, – разрешил он. – Думаю, женщину стричь намного сложнее. Даже если испортите прическу, не беда, волосы отрастут быстро.

Глаза боятся, а руки делают. Она превзошла себя, постригла его неплохо, во всяком случае, Светлана осталась довольна.

– А говорили, не умеете стричь мужчин, – остался доволен и он. – Вы отлично справились. Теперь буду стричься только у вас.

Он расплатился, счастливая Светлана смотрела в окно, как ее клиент садится в машину бешеной стоимости, а когда уехал, она прищелкнула пальцами. Он помог ей освободиться от профессионального страха, в тот день Светлана смело стригла всех, кто садился в ее кресло.

– Простите, что перебиваю, – сказал нетерпеливый Макар, который минуту назад сам требовал подробности. – Вы, наверное, знали и ее подругу Иду?

– Видела пару раз. Она заезжала к Светочке.

– А как они познакомились?

– Они вовсе не знакомились.

– То есть…

– Да, они были знакомы, учились в одной школе. Детдомовцы ходили в обычную школу, там Светочка и познакомилась с Идой, которая была старше ее, но очень активная. Идочка была… как бы это сказать… вроде вожатой в классе Светочки, они подружились еще в те времена. Представьте, каково было встретить знакомую в городе, где никого не знаешь?

– Как же они встретились?

– Ну, как обычно встречаются? Разумеется, случайно…

В зал будто ураган влетел:

– Девочки! Кто из меня сделает звезду экрана? Только по‑ быстрому, ждать не люблю и не хочу. С меня стольник на чай, но чтоб была звезда – не меньше.

Экспрессивные клиентки – редчайшее явление, поэтому из мужского зала выглянули мастера посмотреть, кто это так шумит.

– Ида? – выговорила Светлана потрясенно.

Та оглянулась, высоко подняла брови:

– Была ею с рождения. А ты кто?

– Не узнала? Я Света. Зимовец Света.

– Ой! – Ида расплылась в широчайшей улыбке, кинула сумки на стул и сгребла Светлану в охапку, громко хохоча. – Светлячок! Кто бы мог подумать! Откуда ты?

– Переехала к троюродной тете, работаю здесь…

– Девочки, соблюдайте тишину, – сделала замечание мымра из опытных мастеров, к которым клиентки не стремятся именно из‑ за их опыта, потому что у них хромает творческое начало.

Ида отвела подругу в сторонку, заговорила шепотом, однако ее шепот слышали все:

– Так ты парикмахерша? Поработай над моей головой, у меня сегодня свидание. Мужик – атас! В постели ас. Мечтаю отбить его у жены.

– Не могу. Меня пока не пускают в женский зал, а вообще я женский мастер. Хочешь, буду приходить к тебе домой, стричь, красить, причесывать? Я неплохо освоила маникюр…

– Это потом. Давай завтра увидимся? Я работаю в цветочном ларьке, заканчиваю в семь…

Ида написала два адреса, домашний и рабочий, а также номера телефонов. Счастливая Светлана вприпрыжку понеслась к своему рабочему месту – прибыл солидный клиент, пожелавший постричь три волоса именно у нее.

А на следующий день, готовясь к вечерней встрече с подругой, она вдруг увидела в кресле того самого мужчину, вселившего в нее уверенность, но…

– Вы же неделю назад стриглись, – растерялась Светлана.

– Да? – хитро улыбнулся он. – Тогда побрейте.

Светлана старательно его брила, а руки чуточку дрожали. Ей показалось, что пришел он не бриться, а к ней. С другой стороны, разве она имела какие‑ то основания думать, что заинтересовала мужчину‑ мечту? Да такое придет в голову только полоумной. Светлана сосредоточилась на работе, как вдруг он спросил:

– А что вы делаете вечером?

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒