Лариса Соболева 17 страница

– Я? – обомлела Светлана. О боже, кажется, он хочет назначить ей свидание! Какая жалость: сегодня у нее встреча с Идой, но язык сам повернулся: – Ни… ничего.

– Вы не согласитесь со мной поужинать? Или погулять?

Поужинать – ого! Неужели найдутся идиотки, способные отказаться от предложения столь неотразимого мужчины? Светлана, естественно, не идиотка, а дурочка, потому что не додумалась хотя бы для виду поломаться, сразу кивнула:

– Хорошо.

– Я буду ждать вас на углу, там удобная парковка. Во сколько?

– В семь.

После его ухода она позвонила Иде:

– Прости, сегодня не могу прийти, у меня свидание.

– Свидание – это святое. Когда же увидимся? Потрепаться охота.

– Мне тоже. Завтра у меня выходной, я подъеду к тебе на работу.

– Подъезжай в час. До часу поработаю, а потом отпрошусь, поедем ко мне.

Все легко уладилось, подруга не обиделась. Когда клиентов не было, Светлана сгоняла домой, переоделась, попросила Роксану Сергеевну помочь тетке, если потребуется. Вскользь сообщила о свидании, добавила: тете Любе – ни‑ ни, это был их маленький секрет. Любовь Прохоровна ревностно относилась к отлучкам и задержкам Светланы, считая, что долг племянницы – находиться рядом с ней, отрабатывать наследство. А если узнает, что у нее появился молодой человек, попросту взбесится. Роксана Сергеевна обещала сохранить тайну, а чтобы Светочка покрасивее выглядела, дала поносить серебряные сережки с хрустальными висюльками.

В назначенный час Светлана вылетела из парикмахерской, добежала до конца квартала, отдышалась и свернула за угол, где припаркованы были автомобили. Его машина стояла третьей по счету, видимо, он увидел ее в зеркало, открыл дверцу.

– Добрый вечер, – садясь, сказала она.

– Добрый, – ответил он. – Давайте знакомиться? Меня зовут Всеволод, а вас Светлана. Вам идет это имя.

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Прочел на карточке, которую вы прикалываете к груди.

– Ах, да! – рассмеялась Светлана, которую развеселила собственная рассеянность. – Куда мы едем?

– Посидим в одном приятном месте, вы расскажете о себе, а я о себе.

Разумеется, Светлана впервые ехала в красивом, комфортном автомобиле, где появляется ощущение, будто попала в иной мир, почти сказочный. А вот в ресторанах она бывала, но не в таких дорогих. Ее смутил свой дешевенький наряд в сравнении с другими женщинами, у которых одни сапоги стоили тысяч двадцать. Неожиданно она вспомнила, что в больших городах женщины предпочитают платить за себя, иногда им об этом прямо говорят мужчины. Она едва не упала со стула, уронив на пол салфетку, так как денег у нее было мало.

– Я не хочу есть, – заявила кавалеру Светлана. Он посмотрел на нее озадаченно, вместе с тем немного насмешливо, отчего она зарделась и пролепетала: – Чай, может быть…

Да, только чай, который наверняка на порядок дешевле кофе. Всеволод не послушал и, раз она отказывалась сделать заказ, выбрал меню на свое усмотрение, правда, при этом не сообщил, кто же будет расплачиваться. Светлана сидела, как на иголках, тыкала вилкой в тарелку и почти не ела. Но он все же разговорил ее под бокальчик вина, Светлана выложила все как на духу. А что ей было скрывать? Эпохальных событий в жизни не случалось, кроме потери родителей, поэтому рассказ был короткий. Однако – что странно – его повествование о себе тоже не отличалось длиннотами: бизнесмен, заканчивает строительство дома, холост. Холост – это уже был намек, Светлана помимо воли перенеслась мыслями в будущее, видя себя и его как одно целое.

Он подвез ее к арке, ведущей во двор, обменялись телефонами. А дома тетя отчитала:

– Где тебя носит? Я тут волнуюсь, места себе не нахожу, таблетки пью. От переживаний у меня одышка началась. Ты не знаешь, какой у нас город? Кругом одни бандиты! Я думала помощницу приобрету, а приобрела нервную пытку.

– Но, тетя Люба, должна же быть у меня личная жизнь? – попробовала вразумить ее Светлана, однако сделала только хуже:

– Ты ко мне приехала личную жизнь устраивать?

– Одно другому не мешает.

– А договор наш как? Мне иной раз трудно с дивана подняться, воды себе налить. Ты ж знала мои условия. Не за просто так в сиделки тебя нанимала, оставлю тебе все…

И в таком духе еще час. Роксана Сергеевна со свойственным ей тактом охлаждала Любочку, однако больной человек сконцентрирован лишь на себе и своих болезнях, тем не менее соседка умудрялась сглаживать конфликты. Но разве кто‑ нибудь способен помешать молодости любить? Вновь обретенная подруга Ида ушла на второй план, Светлана встречалась с ней редко. Однажды увидела, как за цветочным ларьком, где обычно распивают спиртное местные алкаши, Ида целовалась с мордастым мужиком. Он сел в здоровенную машину и укатил.

– Это и есть мужчина, которого ты хочешь отбить? – поинтересовалась Светлана.

– Ага, он. Люблю его до жути. Понравился тебе мой Костик?

– Он должен тебе нравиться, – уклончиво сказала Светлана, которой мужик не понравился вместе с его заляпанным дорожной грязью «КамАЗом».

– Как у тебя‑ то с твоим? В постели он какой, мощный или так себе? – с лапотной простотой любопытствовала Ида.

– Не знаю, не было постели.

– Ох, гляди, Светка. Мужики сейчас нарасхват, будешь корчить из себя недотрогу, он к другой переметнется, уж поверь мне. Хоть бы показала его.

– Будут смотрины, тогда и покажу, – смеялась Светлана.

– Хитрая ты. Правильно, никому не показывай, а то отобьют.

Роксана Сергеевна и Макар переместились на крошечную кухоньку, где хозяйка поставила чайник на плиту и продолжила рассказ:

– Случалось, Всеволод заезжал к Иде за Светочкой. Не к самому дому, а останавливался на улице и звонил ей на сотовый телефон. Но однажды Любочке стало плохо, я вызвала «Скорую помощь». Все обошлось, Любочка больше перестраховалась, но Светочке учинила скандал, когда та пришла. У вас может сложиться неверное мнение о Любочке, вы не подумайте, она была добрая женщина, но, как говорится, у каждого свои недостатки. Наговорит кучу нехороших слов, потом сама же и жалеет, пару дней как шелковая.

– После скандала Светлана ушла от нее, да? – Макар вспомнил, что Роксана Сергеевна однажды упоминала об этом.

– Ну… – развела она руками. – Молодость так же нетерпима, как и старость. Ушла, в чем была. Ночью! Подалась к Идочке переночевать, а на следующий день собралась искать квартиру. С работы ее не отпустили, представляете, какая нервная встряска? Она вся на взводе была. Но появился Всеволод и предложил жить у него.

– Он предложил выйти за него замуж? – уточнил Макар.

– Нет, – загадочно произнесла Роксана Сергеевна. – Предложил так, как я вам сказала: жить. А Светочка восприняла это как предложение выйти замуж. Но почему‑ то он повез ее не в дом, а в гостиницу.

– В гостиницу? – выпятил губу Макар. – Почему туда?

– Он сказал, что временно живет в гостинице, потому что дом еще не приспособлен к жилью. На днях должен завезти мебель и, мол, тогда наладит быт. В первую же их совместную ночь он повел себя вполне галантно, заказал в номер ужин, Светочка была полностью им очарована… счастлива…

Поскольку Роксана Сергеевна не поставила точки, а задумалась, словно вспоминала что‑ то важное и вместе с тем неприятное, Макар помог ей:

– А что там было не так?

– Номер. – Вдруг она прослезилась. – Я очень жалею, что не расспросила подробно обо всем, узнала значительно позже, то есть недавно. Я бы сразу обратила на это внимание и предостерегла бы Светочку… хотя любовь слепа до тупости.

– Так что было в номере?

– Он был необжитой. Всеволод уверял, будто временно живет в гостинице, а там ничего не было из принадлежностей – ни сменной одежды, ни всяческих мелочей, без которых невозможно обходиться ежедневно.

– Зачем же он обманул ее?

– Вы поймете. В гостинице они прожили полторы недели, за это время Светочка забегала ко мне пару раз, светилась, как звездочка. Любочка дулась, но простила ее, махнула рукой, мол, живи, как знаешь. Светочка готовилась к новому статусу жены. Но… она даже не подозревала, куда попадет.

Дворец! Это было за гранью ее мечтаний. Светлана с восторгом обходила красивые комнаты с мебелью, которую она видела только на картинках, но никогда не рассматривала. Зачем дразнить себя, если у тебя никогда не будет таких диванов, кресел, стульев? И вот это все есть, теперь и принадлежит ей. Светлана добралась до самого верха, но вход на третий этаж оказался запертым.

– А что там? – указала пальцем на дверь Света.

– Три очень маленьких комнаты для складирования малопригодных вещей, – подойдя к ней, сказал Всеволод. – Там пока стройка, на все у меня не хватило терпения, отделал лишь потолок, чтоб не текло. Как выяснилось, это лишний этаж, я только сейчас понял, поэтому закрыл его, чтоб не портил общую картину.

Всеволод поцеловал ее в губы, Светлана ответила тем же, она безумно хотела нравиться ему, хотела его любви. Однако она подумала, что недавним строительством здесь и не пахнет, дом обжит давно, страшные собаки во дворе тоже прижились. Светлана не посмела сделать замечание и спросить, зачем он сказал неправду, – неловко, вдруг обидится. Да и какое это имеет для нее значение? Вероятно, он проверял себя и Светлану, поэтому сначала поселился с ней в гостинице, ведь нелегко соединиться с человеком, которого знаешь считаные недели, главное – каков он на протяжении будней.

Всеволод уехал на работу, а Светлана от свалившегося счастья бегала по комнатам… Она посидела на всех стульях, креслах и диванах. Она перетрогала все руками, на кухне попробовала зажечь плиту с множеством кнопочек, да не сумела. Она смеялась и напевала. В ванной приняла душ, а вечером мечтала полежать в воздушной пене, как настоящая богатая дама.

Любование домом длилось до половины дня, Светлана еле вспомнила, что с двух у нее начинается работа. Живо собралась, долго искала ключи, но не нашла.

– Захлопну дверь, – решила она и вышла на крыльцо.

И вдруг две огромные собаки, обнажив клыки, ринулись на нее! Светлана с криком заскочила назад, едва успела захлопнуть дверь перед наглыми мордами.

– Как же выйти?

Она достала сотовый телефон, позвонила Всеволоду, но тот не брал трубку. Светлана расстроилась: за прогул ее по головке не погладят, а уж завистливые коллеги постараются подогреть хозяйку. Так великолепно, празднично начался день и – вот незадача! Светлана еще раз обследовала весь дом, надеясь выбраться в окно, однако на окнах были решетки, причем на обоих этажах. Всеволод прав, остерегаясь домушников, у него есть, что красть, но Светлане от этого не легче, работу она любила, терять место в престижном салоне не хотела. Повздыхав, она позвонила Роксане Сергеевне, безусловно, не все рассказала:

– Если б вы видели, какой замечательный дом! Супер! Три этажа, но третий нежилой. Есть гардеробная комната, представляете? Там встроенные шкафы, а зеркало в спальне от пола до потолка! Мебель отпадная! Ой, забыла! В спальне для меня стоит настоящий женский столик… ну, туалетный. И пуфик. Пуфик мягкий… На кухне есть все‑ все приборы, правда, я не умею ими пользоваться. Плиту я тоже не смогла зажечь, она с кнопочками…

– Научишься, дорогая. А плита – это просто. – И Роксана Сергеевна объяснила принцип устройства плит на кнопках.

– Откуда вы знаете?

– У дочери такая плита, дорого стоит. Очень рада за тебя. Поздравляю. На свадьбу меня не забудешь пригласить?

– Конечно, приглашу. Вас с тетей посажу на почетные места. Ну, все! Целую. Мне надо готовить обед.

Светлана сварила суп, в холодильнике нашла мясо, приготовила рагу, конечно, еда была обыденная, но ей не приходилось готовить изысканные блюда, не для кого было. Вот что сделает стол праздничным: пирог. Светлана в состоянии приготовить простейшую шарлотку. Она принялась за дело, так и промчалось время.

Приехал Всеволод, она как раз вынула пирог из духовки. Оглядев беспорядок на столах, он сделал ей замечание:

– К моему приходу здесь должна быть чистота.

– Прости, я не успела, – сконфузилась Светлана, подошла к нему, чмокнула в щеку. – Есть будешь?

– Конечно. Накрой в столовой.

Пока он мылся в душе, Светлана накрыла стол, потом кормила мужа, правда, еще не законного, выпили, настал момент, когда можно было сказать о небольшом недоразумении, но ни в коем случае не упрекать его.

– Ты знаешь, я не смогла сегодня выйти, ты забыл запереть собак.

– А зачем тебе выходить?

– Как зачем? – хохотнула Светлана, удивившись. – Я же работаю…

– Зачем тебе работать? У меня достаточно средств, чтобы содержать тебя.

– Но… я люблю свою работу… скоро стану женским мастером…

– Что это за работа – стричь полупьяных мужиков и капризных баб? Тебе не противно прикасаться к чужим волосам, шеям, лицам?

Светлана совсем стушевалась, опустила глаза. Разумеется, ее работа несравнима с его, но человек должен работать хотя бы потому, что это и выход на люди, и общение, и занятие, и деньги, пусть небольшие, но ее собственные, заработанные. Чтобы не обидеть Всеволода, она робко вымолвила:

– Мы же так не договаривались.

– Договоримся сейчас. Светлана, моя жена должна подавать пример настоящей женщины. А настоящая женщина не стрижет и не бреет посторонних мужчин, не прислуживает им. У нее есть муж, прислуживать ему ее обязанность.

Она ничего не услышала, кроме слов «жена» и «муж». Эти бесхитростные слова, старые, как мир, звучали для нее магическим заклинанием. Для мужа не грех и работой пожертвовать, в этом есть свои прелести. Ей не надо будет мчаться в парикмахерскую, терпеть капризы, сносить унижение, когда начинает отчитывать хозяйка. Она посвятит себя дому, мужу, детям – разве это плохо?

– Как скажешь, – улыбнулась мужу Светлана.

– Умница. Идем в спальню.

В спальне и началось непредсказуемое. Он набросился на Светлану со звериной страстью, будто она была против. Рвал на ней одежду, делал все, что ему хотелось, не спрашивая, нравится ли это ей, уже не заботясь, чтобы доставить Свете удовольствие. Он вдруг забыл, что существуют поцелуи, ласки, к которым чувствительны как мужчины, так и женщины. Куда‑ то испарились деликатность, воспитанность, чуткость. Светлана терпела атаки грубого мужлана, поцелуи были, когда все кончилось, но целовала она, а не он.

– Прости, – прошептал Всеволод, прижавшись лицом к ее груди. – Я невыносимо хотел тебя. Прости.

Ну, что ж, всякое бывает, она простила, поцеловав его в макушку. Всеволод приподнялся, заглянул Светлане в глаза и сказал ей:

– Ты чудо, Вероника.

Вероника? Можно было бы понять, если бы он в экстазе назвал имя другой женщины, которую любит и со Светланой мечтает забыть о ней, но экстаз прошел. Он назвал ее Вероникой, глядя ей в глаза, видя ее, чужое имя вырвалось у него не случайно.

– Я не Вероника, – произнесла Светлана, попытавшись улыбнуться, что получилось плохо.

– Теперь ты будешь Вероникой для всех и для меня.

Первый холодок пробежал по ее плечам и спрятался внутри. Светлана еще ничего не понимала, но хотела понять:

– Но почему?!

– Я так хочу. – Всеволод целовал ее, Светлана оставалась безучастной. – Разве тебе трудно откликаться на другое имя?

– Нет.

И на этот раз она решила не спорить, хотя вопрос, один‑ единственный, застрял в мозгу. Про себя она повторяла его и тогда, когда муж куда‑ то ушел. И когда вернулся и уснул, Светлана слушала, как голове бьется: почему? почему? почему?

– Первое отрезвление пришло, когда все повторилось буквально через день, – сказала Роксана Сергеевна. – К этому добавились… м… извращения. Светочка поняла, что это ненормально, а поговорить с Всеволодом мешала щепетильность.

– Ничего себе! – возмутился Макар. – Он удовлетворял свою похоть, как ему нравилось, а она стеснялась поговорить с ним?

– Поймите, детский дом лишает людей многого из того, что воспринимается теми, кто вырос в семьях, как само собой разумеющееся. У меня есть приятельница, работает в детдоме, так она говорила: чтобы познакомить деток с бытом, воспитатели по очереди берут их домой. Светочка привыкла к подчинению, привыкла жить по правилам, установленным другими.

– Ей не хотелось уйти от Всеволода? – негодовал Макар.

– Это оказалось не так просто, как вам представляется. Как уйти? Она была заперта в прямом смысле.

– А позвонить вам? Вы бы сообщили милиции…

– Он забрал ее сотовый, а обычный телефон куда‑ то прятал, когда уходил. Постепенно Светочка впадала в уныние, не замечала ничего вокруг, думала лишь, как наладить с ним прежние отношения. Но это были цветочки. Однажды он попросил ее потренироваться ставить чужую подпись, дал образцы…

– Зачем? – подняла она на него изумленные глаза.

– Так надо. Вечером проверю.

Светлана мучилась весь день, не желая рассердить своего господина. Она все еще надеялась на чудо. Он оценил ее старание, а утром приказал одеваться. Выйти на волю для Светланы казалось верхом счастья, ведь уже около месяца она сидела взаперти. Всеволод давал указания, и Светочкино счастье таяло.

– Подашь паспорт в окошко до востребования, заполнишь бланк печатными буквами, поставишь эту роспись и получишь деньги. Я буду рядом.

– Это же не мой паспорт, – вытаращилась Светлана, глядя в раскрытый документ.

– Теперь он твой, – бросил Всеволод небрежно, направляясь из спальни к лестнице. – Поторопись.

Спускаясь вниз, она прочла имя «Вероника» и фамилию «Иванникова». Но фотография… Светлана обнаружила, что девушка с фотографии похожа на нее. Тут даже у ангела созреет бунт.

– Постой, Всеволод, – решительно сказала она. – Объясни, что все это значит?

– Что именно? – повернулся он к ней.

Светлана сбежала к нему, сунула ему под нос раскрытый документ.

– Это чужой паспорт, чужие деньги. Я не могу их получить.

– Да никто не обратит внимания, – отмахнулся он.

– Это подлог. Мошенничество. Ну, знаешь, я не хочу в тюрьму…

Всеволод ткнул пальцем ей в грудь, глаза его побелели.

– Будешь делать то, что я прикажу.

– Не буду, – взвилась Светлана. – Все, с меня хватит. Закрой своих собак и выпусти меня отсюда! Я больше не хочу семейного счастья в этом доме, не хочу называться Вероникой, не хочу терпеть твои наклонности дикаря в постели. Ничего не хочу. Я ухожу…

От удара в солнечное сплетение она отлетела к лестнице и грохнулась, ударившись спиной. Не успела Светлана опомниться, как Всеволод подскочил к ней, схватил за волосы и зло, сквозь стиснутые зубы, прошипел:

– Ты никуда отсюда не уйдешь. Только на тот свет – запомни.

– Пусти, мне больно… – еле выдавила Светлана, от боли у нее перед глазами пошли разноцветные круги. – Ты не имеешь права…

– Ах, не имею? Вот твои права!

Он бил ее кулаками. Бил изощренно, хладнокровно, но не по лицу. Ему показалось этого мало, Всеволод начал бить ее ногами до тех пор, пока Светлана не перестала стонать и затихла.

Очнулась она на кровати в спальне, попыталась встать и упала на подушки. Тело ужасно болело, казалось, на нем нет живого места, кости переломаны. Припомнив все происшедшее, Светлана горько расплакалась, плакала долго, безутешно, до полного опустошения. Наступил вечер, а она все плакала.

Вдруг услышала лай собак, затем кто‑ то поднялся по лестнице. Это шел садист, ее мучитель. Светлана сжалась, гадая, чем он еще удивит ее.

Всеволод включил настольную лампу, присел на кровать и… погладил ее по щеке. Прикосновение вызвало у нее омерзение, но Светлана виду не подала, теперь она боялась его, как боятся чудовищ.

– Как ты, Вероника? – спросил он, будто ничего не произошло.

– Мне больно, – выговорила Светлана.

– Ты не приготовила ужин?

Нет, он издевается? Теперь морально издевается? Не хочет слышать, что ей больно, плохо, страшно. Светлана сделала попытку встать, так как неизвестно, какое наказание он придумал за неприготовленный ужин.

– Лежи, лежи, – неожиданно сказал Всеволод. – Я сам справлюсь. Или пойди, прими ванну, тебе станет легче.

Ванна так ванна, что он скажет, то она и сделает. Светлане было тяжело ходить, но она поплелась в ванную, там рассматривала себя голую, с безобразными кровоподтеками. Завтра они станут еще ужаснее, почернеют. А что будет послезавтра? Неужели она обречена на положение бесправной рабыни? Светлана снова расплакалась, стоя под душем. Она бы простояла под струями воды до следующего утра, пока не уйдет садист, но он позвал ее:

– Вероника! Ужин готов.

Светлана надела махровый халат на голое тело, поплелась в гостиную. Сервированный стол, свечи бокалы, вино… Праздник. Только у кого? Кусок в рот не лез, однако Светлана честно давилась едой, чтоб садист не рассердился, зато у него был волчий аппетит, он что‑ то рассказывал, чему‑ то смеялся… Пытка. Светлана отодвинула тарелку:

– Спасибо.

– Никогда не перебивай меня, – сказал он мягко.

– Не буду. – Она не могла не задать ему вопрос: – Всеволод, почему ты со мной так?..

– Севастьян. Я – Севастьян, поняла?

– Поняла.

– Моя жена не должна задавать никаких вопросов.

– Я тебе не жена.

– Жена. – Он ушел в другую комнату, принес какой‑ то документ, протянул его Светлане. – Посмотри, это свидетельство о браке.

Ее уже ничем нельзя было удивить, правда, она и не пыталась понять, что к чему. На этом вечер не закончился, Всеволода… то есть Севастьяна потянуло на любовь. Прежней необузданности, звериной страсти и в помине не было, он целовал ее лицо и тело, избитое им же, вдруг став тем, кого она познала в гостинице. И позу избрал самую что ни на есть целомудренную – сверху. Только ей это было не нужно, противно, а оттолкнуть его не посмела, лишь просила:

– Не надо… мне больно…

В конце концов, она окончательно поняла, что ее желания здесь не имеют значения, да и сама она не представляет никакой ценности.

Утром он снова приказал ей одеться, вручил паспорт Иванниковой Вероники, замер, проверяя, насколько хорошо она усвоила его уроки. Светлана взяла паспорт и пошла к выходу, но он раскусил ее тайный замысел, преградил ей путь:

– Предупреждаю: попробуешь убежать или позвать на помощь, или выкинешь еще какой‑ нибудь финт, убью. Убью на месте.

В подтверждение он вынул нож с загнутым концом, приложил блестящее лезвие к щеке Светланы, медленно провел вниз, задержал на горле. Девушка затаила дыхание, но самое ужасное были не его слова, а его лицо. Нет, оно не несло печати безумия, оно было совершенно нормальным, оттого и страшным: стало понятно, что просить о пощаде бессмысленно.

– Проведу вот здесь, по горлу, – говорил он. – Будешь захлебываться кровью, испытывая адскую боль. Ты все поняла?

– Да.

А у нее и мысли такой не возникло – бежать, звать на помощь. Тут каждый шаг давался с трудом, она думала лишь об этом.

Времени прошло много, оба успели проголодаться. Роксана Сергеевна разогрела борщ и молочную рисовую кашу, Макар не отказался от обеда, попутно заметив:

– От подобной кабалы люди заканчивают жизнь самоубийством.

– Вот чего не приходило ей в голову – так это умереть, – горько усмехнулась Роксана Сергеевна. – В депрессии она находилась долго, а жизнь любила, как любят все нормальные люди.

– Скажите, почему тетка не подняла панику, где Светлана? Она же не давала знать о себе.

– Мы с Любочкой решили, что ей очень хорошо. Я по опыту знаю: когда детям хорошо… они забывают о матери с отцом, даже позвонить им некогда. К сожалению, мой опыт в данном случае сыграл… плохую роль. Это же я уговаривала Любочку не паниковать.

Макар взглянул на нее украдкой, понял, что жизнь у этой образованной, культурной женщины была несладкой.

– А сколько раз Светлана получала деньги по подложным документам? – поинтересовался Макар, уйдя от неприятной ей темы.

– Точно не знаю, за год он возил ее несколько раз, деньги у нее отбирал.

Макар решил, что Роксане Сергеевне нечего добавить к этому кошмару, а ему пора спросить о девушке.

– Светлана знала, где находится настоящая Вероника. Севастьян ее где‑ то держит? Где?

Роксана Сергеевна несколько странно на него посмотрела, однако он не понял, что означает сей взгляд, а она ему напомнила:

– Вы хотели услышать все, что мне известно.

– А что, есть еще добавка?

– Есть. Это особая история.

– Я готов слушать.

Макар отодвинул пустые тарелки, уложил локти на стол и был весь внимание. Но Роксана Сергеевна собрала тарелки и, начав мыть посуду, продолжила:

– Светлана решила покориться Севастьяну полностью, рабски, войти к нему в доверие, чтоб он ни на йоту в ней не сомневался. А тем временем придумать способ вырваться из его дома. Девочка старалась, из кожи вон лезла, в постели подыгрывала его скотским фантазиям. Тем не менее причины побить ее он находил. Например, капли от воды в раковине. Или носки…

– Да‑ да, носки! – оживился Макар. – Я обратил внимание, когда осматривал дом, что носки выглажены.

– Это Севастьян заставлял ее гладить носки, кидал их ей в лицо.

– А шнурки гладить не заставлял?

– Вы будете смеяться, но и шнурки стирались, а плоские, которыми завязывают кроссовки, гладились. И не дай бог, если бы он заметил пятнышко.

– М‑ да, совсем не смешно.

– И содержать дом в идеальнейшем порядке приказал, чтоб у нее не было времени ни на что.

– И готовить по рецептам, – догадался Макар, она утвердительно кивнула. – Теперь я понял, почему вырезки рецептов хранились абы как. Идеальный порядок – это требование Севастьяна, а рецепты он не контролировал. Так она вообще не выходила?

– Только во двор и при нем. Несколько раз ездила с ним в деревню, там у него был дом. А все соседи принимали ее за Веронику, ведь девочки были похожи, особенно издали, только Светочка полнее. Общаться с соседями она не могла, вы же понимаете.

– Понятно. А знакомые к нему заходили?

– Редко и ненадолго. Светочке не разрешалось выходить к гостям, да и гостями тех людей нельзя назвать, они по делу заглядывали. Он живет обособленно, как зверь в своей норе.

– Невероятно, – покачал головой Макар. – И что Света?

– Когда она немного отошла от шока и доказала ему свою рабскую покорность, стала присматриваться к Севастьяну. Ей хотелось узнать его слабые места, чтоб нечаянно на них не надавить. Ко всему прочему знание человека полезная вещь, помогает вычислить время, когда можно осуществить свой план, а поначалу выстроить его.

– Какие особенности она заметила в нем? – подхватил Макар. – Говорите все, Роксана Сергеевна, мне необходимо знать этого человека, чтобы разоблачить и поймать его. Ваши показания адвокаты уничтожат на корню, еще и сделают вас виноватой, мол, оговорили порядочного человека. У меня же нет ни одной улики, а когда я его буду знать… Говорите.

– Светочка думала, что попала к психопату‑ садисту, но с течением времени поняла, что это совсем не так. Но вот что еще она заметила: он ненадолго отлучался. Прямо в доме. Два‑ три раза в день. Причем ей давал какое‑ нибудь задание, а сам уходил. Или глубокой ночью проверял, спит ли она, а сам вставал и куда‑ то ходил почти каждую ночь…

Едва он выскользнул из спальни, Светлана подскочила, на цыпочках подкралась к двери и приложила ухо к щели. Тиран спускался вниз. Светлана смазала петли еще днем, тихонько приоткрыла створку и выглянула. Тишина. Она хотела подобраться к лестнице, как вдруг услышала шаги. Светлана метеором ринулась на кровать, однако Севастьян прошел мимо спальни. Куда это он?

Она вышла в коридор, добралась до второй, короткой лестницы, крайне осторожно выглянула из‑ за угла… а Севастьяна нет. Ее аж в жар бросило: вдруг сейчас он появится из комнаты, их тут две! Если догадается, что она шпионит за ним… Со всех босых ног Светлана кинулась назад, улеглась, накрывшись с головой одеялом. Прошло минут десять, сердце угомонилось, пришел и Севастьян, лег рядом. Якобы во сне Светлана обняла ненавистного мужа, он никак не отреагировал, но долго не спал.

В его отсутствие она облазила весь второй этаж, пытаясь понять, куда он ходит. Тщетно. Теперь и днем она делала попытки проследить за ним. Раньше она думала, что Севастьян выбрасывает часть приготовленной еды, ну, не понравилась ему, и мысленно благодарила бога, что чертов муж не колотит ее за нерадивость. А в тот день, спрятавшись за шторой, она увидела, что Севастьян несет наверх железные миски, которые стояли в шкафу и не использовались, а теперь в них была еда. Он что, ест втайне от нее, стесняется своего волчьего аппетита? Вернулся он с пустыми мисками, на кухне текла вода, видимо, сам мыл посуду. Светлана отправилась в гардеробную, гладить.

– Погладила? – появился он.

– Чуточку подожди, – улыбнулась ему Светлана.

– Что‑ то ты долго, – подозрительно сказал он.

Светлана сделала вывод, что ночью подсматривать безопасней.

Настала ночь – тревожная, опасная, таинственная и… увлекательная. Она манила, как манит все неизведанное, непознанное. Она же и пугала, когда раздавались шаги, покашливание Севастьяна, повороты ключа. Потом наступила следующая ночь, потом еще и еще… Хождения продолжались, иногда Светлана засыпала, так и не дождавшись очередного похода ненавистного мужа. С течением времени она осмелела, ведь и страх имеет свойство притупляться, засекла промежуток времени – сколько минут в среднем он отсутствует. Десять как минимум, случалось, пятнадцать, а то и все двадцать. Светлана вела тайную слежку и однажды увидела, как Севастьян поднялся на третий этаж с теми же мисками.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 161718 19 20 Следующая ⇒