Сара Дессен 19 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 19 из 22Следующая ⇒

Из торгового зала донесся радостный, мелодичный смех Мэгги.

– Ну, по крайней мере, ты перестанешь мучиться и точно узнаешь, как она к тебе относится, – осторожно высказалась я.

– Можно подумать, ты из‑ за Илая не страдаешь? – криво усмехнулся Адам.

– Нисколько.

Он недоверчиво покосился в мою сторону.

– Нет, правда. Мы поссорились… и даже не разговариваем.

– Ну, ты же знаешь, что надо делать!

– Что?

– После очередной неудачи снова сесть на велосипед!

Под моим изумленным взглядом Адам встал со стула.

– Все не так просто, – призналась я.

– Понятное дело! – отозвался он. – Но помни, стоит один раз струсить, и равновесие нарушается!

Спрятав руки в карманы, он направился к выходу.

– Знаешь, – остановила я его. – Кроме всего прочего, существует еще одна неприятная сторона.

– Правда?

– Да.

– И какая же?

– Каждый раз размышляешь: а ведь все могло пойти по‑ другому. – Я кивнула в сторону фотографий, по‑ прежнему разложенных на письменном столе. – Их так много! Понимаешь, о чем я?

– Да, – ответил он тихо, переводя взгляд с фотографий на меня.

Тут запищал мой телефон – очередное сообщение от Джейсона.

Свободна? Иду обедать в кафе «Последний шанс», располагаю целым часом.

– Мне пора, – сообщил Адам и, указав на мою ссадину, сказал: – Помни, не тяни время и снова садись на велосипед!

– Учту, – откликнулась я.

Перед уходом он помахал наудачу сжатым кулаком с отставленным в сторону большим пальцем и вышел в коридор, насвистывая знакомую мелодию. Как только Адаму удается всегда сохранять веселое настроение?

Передо мной на столе лежали фотографии Мэгги, а рядом телефон с принятым сообщением от Джейсона. Знаю, я сама виновата в ссоре с Илаем, но, может быть, еще не поздно приобрести и другие воспоминания? Будут ли они печальными или, наоборот, вселят надежду – неизвестно, но в любом случае прибавят жизненного опыта. Немного помедлив, я взяла в руки телефон и отправила Джейсону сообщение, состоящее всего из одного слова: «Приду».

Вечером я застала Хайди на открытой веранде, где она внимательно изучала бескрайний океан. Даже через стеклянную дверь во всей ее фигуре чувствовалось напряжение: ссутулившиеся плечи, горестно склоненная голова. Услышав шаги, мачеха повернулась, и я увидела распухшие от слез глаза.

– Оден! – судорожно вздохнув, воскликнула она. – Я думала, ты придешь поздно, как обычно.

– Справилась с делами раньше. – Я бросила ключи в сумку. – Как ты?

– Я? Хорошо. – Хайди вошла в дом, закрывая за собой стеклянную дверь. – Просто задумалась.

Мы молча постояли с минуту, только с верхнего этажа доносился гул океанских волн.

– Ну… как прошел обед? – не выдержала я.

– Хорошо. – Она сглотнула комок в горле и прикусила губу. – Многое обсудили.

– И?

– И решили, что на время оставим все как есть.

– То есть папа остается в гостинице? – уточнила я, и Хайди кивнула в ответ. – Он не хочет возвращаться?

Подойдя вплотную, Хайди обняла меня за плечи:

– Твой отец… он считает, что сейчас будет больше мешать, чем помогать. Так что до пляжной вечеринки и вообще до конца лета мне лучше заняться собой и Фисбой.

– Как это – лучше? – возмутилась я. – Вы же – его семья!

Она опять закусила губу и устремила горестный взгляд на руки.

– Знаю, что это выглядит глупо.

– Вот именно!

– А я понимаю его решение, – продолжила она. – Твой папа и я… у нас случился головокружительный роман, потом скоропалительная свадьба. Я забеременела очень быстро… Теперь нам надо немного притормозить, сделать паузу.

– Так у вас только пауза, а не конечная остановка?

– Совершенно верно, – кивнула Хайди.

Звучит неубедительно! Зная отца и его излюбленные приемы, я давно поняла: если ситуация выходит из‑ под контроля, папа ни за что в игре не останется. Причем выйдет из нее с показным великодушием, будто делает одолжение, принося себя в жертву. Нет, он не отказывается от Хайди и Фисбы – просто облегчает им жизнь. И мою маму тоже бросил не из‑ за мелкой профессиональной зависти – всего лишь уступил дорогу к славе, к которой она так стремилась. И уж конечно, папа и не думал отрекаться от старшей дочери, то есть от меня, а только хочет научить самостоятельности и зрелости, которые так необходимы в мире инфантильных взрослых. Отец ни разу не садился на велосипед после падения. Упаси бог! Он даже не позволит себе ни разу упасть: одно неверное движение или намек на него, и папа благоразумно свернет к обочине и откажется от поездки, так и не испытав чувства свободного полета.

– Ну, хватит обо мне, – решила Хайди, садясь за стол. – Расскажи, как дела у тебя?

Я уселась напротив, не выпуская из рук сумки.

– Ну, кажется, у меня появился кавалер на вечеринку.

– Правда? – всплеснула руками мачеха. – Как славно!

– Да, Джейсон пригласил меня.

Хайди изумленно заморгала:

– Джейсон…

– Мой одноклассник, – объяснила я, но она по‑ прежнему смотрела на меня с удивлением. Тогда я взяла сотовый телефон и помахала перед лицом: – Ну, тот, который заваливал сообщениями.

– Тот парень, что «кинул» тебя на выпускном балу?

– Тот самый, – кивнула я.

– Но это же…

– Неправильно?

– Нет, я хотела сказать, история повторяется, – медленно протянула мачеха. – Значит, на пляжную вечеринку не пойдешь?

– Почему? Иду. Просто подумала, глупо упускать такой шанс.

– Действительно, – согласилась мачеха, перебирая рукой волосы. – Не так уж часто они выпадают.

Я кивнула, а в памяти возник образ Джейсона, встретившего меня широкой улыбкой за столиком в «Последнем шансе». За бургерами и жареными луковыми кольцами он рассказывал о значении конференции и о том, как она великолепно подготовлена. Как приятно слушать привычные речи! Словно время повернуло вспять и мы с Джейсоном сидим в школьной столовой и обсуждаем за обедом проблемы учебы. А когда, смущенно откашлявшись, он попросил разрешения задать важный вопрос, я знала, чего ждать, и с легкостью согласилась. Вот так! Легко и просто, как в славные школьные годы!

Рядом сидела Хайди и с отрешенным видом глядела в окно над плитой. Как же я неверно судила о мачехе по восторженным электронным письмам и модным нарядам, несправедливо считая ее пустоголовой куклой! Приехав сюда, считала себе самой большой умницей на свете и жестоко ошиблась!

– Хайди, – нарушила я тишину. – Можно тебя кое о чем спросить?

– Конечно.

– Несколько недель назад ты как‑ то обмолвилась, что моя мама не похожа на бессердечную стерву, – начала я. – Помнишь тот разговор?

– Смутно, – нахмурила брови Хайди.

– А потом ты добавила, что хорошо знаешь стервозных женщин, потому что сама была такой когда‑ то.

– Верно, – ответила она. – Так в чем вопрос?

– Вот… – Я остановилась, чтобы набраться смелости. – Так ты и правда была стервой?

– Стервой?

Я кивнула, не в силах еще раз произнести это слово.

– Была. И самой настоящей!

– Не представляю тебя в такой роли, – честно призналась я.

Хайди улыбнулась:

– Ты же не знала меня до того, как я приехала сюда и встретила твоего отца. А я тогда только окончила школу бизнеса, так и не нажив необходимого капитала. Конечно, ожесточилась, работала как вол и откладывала каждый цент, чтобы осуществить мечту и открыть бутик в Нью‑ Йорке. У меня уже на руках был бизнес‑ план, контакты потенциальных инвесторов, обещанный кредит в банке… Ничто, кроме поставленной цели, не имело значения.

– Не знала, что ты жила в Нью‑ Йорке.

– Часть моего плана, составленного после окончания школы, – усмехнулась мачеха. – Но тут внезапно заболела мама, и мне пришлось вернуться домой на лето, чтобы заботиться о ней. Устроилась вместе со старыми школьными подругами, Изабель и Морган, официанткой, чтобы заработать деньги для своей мечты.

– Ты работала в «Последнем шансе»?!

– Там я и познакомилась с твоим отцом. Он зашел в кафе пообедать после собеседования в Уэймар‑ Колледже. Так все и закрутилось. В конце лета состояние мамы улучшилось, тогда я распрощалась с твоим отцом и уехала. Однако, оказавшись в Нью‑ Йорке, почувствовала себя не на своем месте. У меня исчезла тяга к огромному городу.

– Серьезно?

– Сама удивляюсь, – вздохнула она. – Ведь я приехала в Колби лишь на время. Это был пит‑ стоп, а не финиш! Я спланировала всю жизнь от и до, и вдруг выясняется нечто странное!

– Что?

– Подобная жизнь не по мне. Поэтому я и уехала из Нью‑ Йорка, вышла замуж за твоего отца и на скопленный капитал открыла свое дело в «Клементине». Как ни странно, решение вернуться оказалось верным, не похожим на прежние планы, но все равно правильным.

В памяти мелькнуло печальное лицо Хайди, когда она пришла после обеда с отцом. Наверное, поэтому я задала следующий вопрос:

– А как сейчас? По‑ твоему, оно до сих пор верное?

– Честно? Да. Конечно, хотелось бы, чтобы жизнь с твоим отцом сложилась иначе, но ведь у меня есть Фисба, моя работа… есть почти все, о чем мечтала. А останься я в Нью‑ Йорке, мучила бы себя сомнениями, возможно ли другое счастье.

– Сомнениями, омрачающими жизнь, – пробормотала я.

– Что?

– Ничего.

Хайди встала из‑ за стола:

– В итоге я сбежала на одно лето, влюбилась в твоего отца, и с тех пор изменилась моя жизнь. Старая как мир история.

Как странно она смотрит на меня! Даже как‑ то неловко. Я перевела взгляд на сумку, лежащую на коленях, и вынула телефон.

– Точно, кажется, я где‑ то слышала эту историю.

В ответ Хайди промолчала и только потрепала меня по макушке, проходя мимо.

– Спокойной ночи, Оден, – сказала она, еле сдерживая зевок. – Сладких снов.

– И тебе тоже.

Самое интересное, я точно знаю, что сны обязательно будут, сладкие или нет – другой вопрос. Теперь я их вижу регулярно, и это единственное, что точно изменилось во мне за время пребывания в гостях у Хайди. А любовь и прочий вздор… не имеют большого значения. Хотя кто знает?! Появился кавалер, сопровождающий меня на выпускной бал, и, возможно, выпал второй шанс изменить судьбу. Лето еще не закончилось, так что и моя история пока продолжается!

– Погодите‑ ка, – брякнула в своей обычной манере Лиа, прикидывая на себя платье. – У меня, кажется, дежа‑ вю. Разве мы не мерили их раньше?

– Да, – вспомнила Эстер. – В мае.

– Тогда какого черта снова копаемся в этих тряпках?

– Потому что собираемся на пляжную вечеринку!

– И чему тут радоваться? – отрезала Лиа. – С какой стати тащиться на выпускной бал во второй раз?

Мы сидели в спальне Хайди, куда она отослала нас после жалоб, что никак не удается найти приличный наряд к балу. Мачеха удивляет меня с каждым разом все больше и больше. Оказывается, она раньше была не только расчетливой стервой, но и безудержным шопоголиком. В ее шкафах хранились сотни платьев разных размеров и моделей – наверное, копила годами. Старомодные, классические, эпатажные платья восьмидесятых годов – бери не хочу!

– А еще нам нужны кавалеры, не забыли? – недовольно скривилась Лиа. – Хорошо, если Хайди припрятала пару‑ тройку приличных парней за коробками с обувью.

– Кто знает! – усмехнулась я, поглядывая в глубь гардеробной. – Честно говоря, нисколько не удивилась бы!

– Слушайте, на вечеринку и без кавалеров пропустят, – фыркнула Мэгги. – Давайте пойдем сами по себе и не будем связываться с мальчишками. Так куда проще!

– Ни за что! – поморщилась Лиа. – Если уж я накрашусь и надену красивое платье, хочу, чтобы меня повел на бал симпатичный парень. Только так!

– Ну, – я открыла другую дверцу гардеробной, – сегодня в «Таллихо» вход девушкам бесплатный!

– Наконец‑ то! – радостно воскликнула Лиа, показывая на меня пальцем. – Хоть кто‑ то меня поддержал!

– А почему б и не поддержать? – улыбнулась Эстер. – Только она и нашла себе пару на бал.

– Но не наряд! – парировала я, выуживая на свет узкое черное платье с большим вырезом, однако сразу повесила обратно.

Всего одна маленькая деталь: пляжная вечеринка – не настоящий выпускной бал. Впрочем, он вполне может стать единственным в моей жизни, так что я решила выбрать самое лучшее платье. Правда, пока под руку попадались наряды кричащей расцветки, либо слишком короткие, либо чересчур длинные, а иногда и не по размеру.

– Господи! – Эстер восторженно закружилась, прижимая к себе розовое платье стиля пятидесятых годов с плотным кринолином. – Спорим, я надену это платье на полном серьезе!

– А спорить и не придется! – воскликнула Мэгги, ощупывая плотную юбку. – Господи, оно сидит на тебе идеально!

– Разве только согласишься надеть то черное платье в стиле Одри Хэпберн, которое примеряла раньше, – заметила Эстер.

– Тебе понравилось? Ужасно элегантное!

– Тогда надень еще и свои сандалии. Это ж твоя фишка!

Мэгги нашла на кровати черное платье.

– А что, неплохо! Как тебе, Лиа?

– Я уже решила, – протянула та, примеряя очередной, теперь уже алый, наряд поверх топика, – если придется идти на вечеринку без пары, надену мусорный пакет – и будь что будет!

– Зачем тебе нужен кавалер на балу? – спросила Мэгги. – Разве компания задушевных подруг тебя не устраивает?

– Видишь ли, Мэгги! – Лиа рывком натянула на себя платье. – Это выпускной бал, а не девичник!

– Возможно, этот бал станет последним событием, где мы соберемся все вместе, перед тем как разъехаться по колледжам. Уже на носу август, и лето скоро закончится.

– Не смей распускать нюни! – погрозила пальцем Эстер. – Вспомни наши правила. Никаких слезливых разговоров до двадцатого числа. Мы же договорились!

– Знаю‑ знаю, – примирительно замахала руками Мэгги, присаживаясь на кровать с черным платьем в руках. – Просто… не верится, что так скоро разлетимся в разные стороны. В следующем году уже все будет по‑ другому.

– Боже, только на это и надеюсь!

– Лиа!

Лиа покосилась на нас из зеркала, в котором любовалась своим отражением.

– А что? Так хочется заполучить классного парня и почувствовать полное удовлетворение жизнью! Разве девушка не имеет права мечтать?

– В конце концов, не так все и плохо, – строго заявила Мэгги. – Надо ценить то, что имеешь.

– И правда неплохо, – пробормотала я, отодвигая пару платьев в сторону и совершенно не задумываясь о словах.

В комнате воцарилась тишина, и взгляды подруг устремились на меня.

– Видишь, – кивнула на меня Мэгги, – Оден тоже так думает!

– Она и по поводу «Таллихо» разделяет мое мнение! – заворчала Лиа. – Про остальных промолчу.

– Давай серьезно, Лиа, – попросила Мэгги. – Оден ни разу не была на выпускном балу. Если тебе требуется особый повод, чтобы нарядно одеться и пойти на вечеринку, сделай это ради Оден.

Лиа перевела взгляд с меня на свое отражение и с сомнением в голосе произнесла:

– Даже не знаю, слишком многого от меня хотите.

– Вот это да! – воскликнула Эстер, шурша юбками с кринолином. – Для тебя это очередное оправдание, чтобы отправиться в «Таллихо»?

– Ага, – согласилась Лиа.

– Знаете, если не хотите, не идите, – обратилась я к Мэгги, извлекая на свет другое платье. – Меня ведь будет сопровождать Джейсон. Все хорошо.

– Так не пойдет! Чтобы выпускной получился настоящим, тебе необходимо иметь рядом друзей.

– Потому что только настоящие друзья, – вмешалась Эстер, – помогут исправить прошлые ошибки и избавят от досадных мелких неприятностей!

– Вот именно! – подтвердила Лиа.

– Только друзья, – эхом отозвалась Мэгги.

Внимание подружек опять переключилось на меня.

– Никто, кроме друзей, – согласилась я, хотя в голове вертелся еще один ответ на утверждение Эстер.

Подруги по‑ прежнему не сводили с меня пристальных взглядов, и я даже испугалась, уж не перепачкала ли лицо чернилами. Посмотреть, что ли, в зеркало? И тут Мэгги восторженно прошептала:

– Ух ты, Оден! То, что надо!

– Ты о чем? – не поняла я.

– Платье, – подхватила Эстер, кивая. – Выглядишь великолепно!

Я оглядела пурпурное платье, которое натянула на себя, даже не рассмотрев как следует. Выудила из шкафа только потому, что оно не красное, черное или белое. Ну‑ ка, взгляну на себя в зеркало: да, платье сидит идеально! Вырез выгодно подчеркивает шею, юбка – в красивую складку, а цвет так подходит к лицу. Конечно, не от знаменитого модельера, но все равно здорово!

– Правда красиво? – спросила я.

– Да! – Мэгги подошла ближе, чтобы поправить юбку. – А тебе самой не нравится?

Я опять посмотрела на свое отражение в зеркале. Никогда в жизни не гонялась за нарядами вызывающих расцветок и не носила ничего пурпурного. В зеркале вижу не себя, а совсем другую, незнакомую девушку. Но возможно, в этом и заключается весь смысл, как и в покупке шоколадок на случай непредвиденных приключений.

– Да, здорово! – решила я, расправляя юбку с одной стороны, а когда отпустила руку, она с тихим шелестом сложилась в безупречные складки.

В день пляжной вечеринки я проснулась в восемь утра от плача Изби за стенкой. Покрутилась, зарылась головой в подушку – не помогло. Подождала, когда прибежит Хайди и успокоит малышку, – не дождалась. Плач становился все громче, и я не на шутку забеспокоилась. Когда Изби заревела во все горло, не выдержала и встала с постели.

Изби лежала в колыбельке с покрасневшим от плача лицом и взмокшими от пота волосиками. Увидев меня возле кроватки, сестричка заревела еще пуще, негодующе размахивая ручками. Я взяла ее на руки, бережно прижала к груди, и малышка тотчас успокоилась и только время от времени икала и судорожно всхлипывала.

– Все хорошо, – бормотала я, выглядывая в коридор.

Гм, странно, Хайди нигде не видно. Неужели опять случилось что‑ то непредвиденное?

Вернувшись в детскую, поменяла малышке мокрый памперс, из‑ за которого и начался рев. Потом запеленала ее и спустилась вниз, где и нашла Хайди с прижатым к уху телефоном на кухне посреди коробок с украшениями для зала.

– Да, Роберт, понимаю твое затруднительное положение, – сухо говорила она в трубку, вертя в руках кофейную кружку. – Но дело в том, что я надеялась на тебя и не знаю, сумею ли найти сиделку за такой короткий срок.

Из трубки послышался глухой папин голос. Надо же, как долго я не разговаривала с отцом: неделю, а может быть, и две! Кажется, он понял мое нежелание встречаться. По крайней мере, голосовая почта с некоторых пор молчит.

– Превосходно, – вдруг согласилась Хайди. – Найду кого‑ нибудь другого. Не беспокойся. Серьезно. Мне уже пора идти, столько еще дел на сегодня…

Она резко замолчала, слушая папины доводы, на которые только вздыхала и качала головой.

Может, нам вернуться в детскую? Но не успела я подумать об этом, как Изби запищала, и Хайди обернулась и увидела нас.

– …мне надо идти, – повторила она и повесила трубку, даже не попрощавшись, а потом вскочила со стула и с виноватым видом обратилась ко мне: – Ох, Оден. Извини, она, наверное, разбудила тебя. Я разговаривала по телефону и…

– Да ладно, все равно собиралась вставать, – успокоила я Хайди, передавая заулыбавшуюся при виде мамы малышку.

Хайди прижала дочку к груди, легко похлопывая по спинке, и прошла к кофеварке. Налила две кружки кофе и, передав мне одну, сказала:

– Представляешь, подскочила еще в четыре утра и сразу занялась планированием дел, которые кровь из носу, а надо успеть закончить за оставшиеся пятнадцать часов. И только расставила все по полочкам, и тут звонит твой отец и сообщает, что не сможет сегодня посидеть с малышкой. Мол, надо срочно лететь в Нью‑ Йорк на встречу с агентом по поводу новой книги.

Присев за стол, Хайди удобнее устроила Фисбу на коленях, а я предложила:

– Ну, хочешь, посижу с сестренкой?

– Ты? – Она покачала головой. – Ни за что! Пойдешь на пляжную вечеринку, и никаких разговоров!

– Не очень‑ то и хочется.

– Нет уж, обязательно иди! У тебя же свидание!

Я пожала плечами, опуская взгляд на кружку.

– Что такое? Мне казалось, ты рада? – забеспокоилась Хайди.

Что ответить – не знаю. Как объяснить сомнения, не покидающие с тех пор, как я выбрала пурпурное платье? Странно, только почему‑ то мне очень грустно, будто выпускной закончился, так и не успев начаться.

– Может, дело в том, что выпускной бал – не настоящий. Понимаешь? Будет, конечно, весело и интересно, но совсем не так, как если бы я пошла на тот, настоящий бал, – призналась я.

Хайди задумчиво гладила малышку по спинке.

– А если посмотреть с другой стороны? Подумай, ведь это большое везение: у тебя появился второй шанс все‑ таки побывать на выпускном вечере, и только от тебя зависит, останется ли он в памяти как одно из самых прекрасных событий в жизни.

– Пожалуй, так.

– Послушай. – Хайди отставила кружку в сторону. – Да, сегодняшнему балу до идеала далеко, но в мире вообще нет ничего идеального. Поэтому иногда приходится самому творить чудеса. Подтолкнуть судьбу в спину, так сказать. Понимаешь?

На память пришло, как мы с Илаем бегали с моим квестом. Боулинг, бои едой и доставка газет обычно происходили в ночное время и совершенно не так, как бывает в детстве. Однако замечательных воспоминаний осталось не меньше. Наоборот, они приобрели особый будоражащий душу оттенок, потому что связаны с Илаем и с тем временем, что мы провели вместе.

– Знаешь, ты абсолютно права, – немного помолчав, согласилась я с Хайди.

– Вот видишь! – улыбнулась мачеха. – Приятно слышать. Хоть одна хорошая новость за весь тяжелый день!

– Все будет хорошо, – заверила я, допила кофе и, решив налить добавки, по пути подхватила кружку мачехи. – Раз уж проснулась, буду помогать. Скажи, что надо делать?

Вспомнив о запланированных на сегодня делах, Хайди застонала, вынула желтый блокнот из ближайшей коробки и начала листать.

– Нужно отнести украшения в зал, забрать чашу для пунша и встретиться с диджеем в десять утра. Пусть проверит звук. Да, надо расплатиться с поставщиками воздушных шаров, а то они отказываются работать без предоплаты. Теперь еще придется искать сиделку.

Я поставила перед ней полную кружку кофе и села рядом. Изби с интересом рассматривала меня. Я протянула руку и погладила мягкую щечку. Через минуту сестричка крепче прижалась к маме, а потом и вовсе закрыла глаза и заснула безмятежным сном посреди царящего повсюду хаоса.

К полудню я встретилась с поставщиками шаров, дважды побывала в зале, где пройдет пляжная вечеринка, и потянула мышцу в плече, помогая Хайди затащить декорации на сцену – огромный деревянный постамент в виде волны с золотой рыбкой, сооруженный местными умельцами. Потом отправилась домой за коробкой с бокалами для пунша и встретила по дороге Джейсона.

Он вышел из машины, припаркованной у самого въезда к дому, а когда увидел меня, сначала застыл от неожиданности на месте, а потом помахал рукой:

– Оден! Целый день пытаюсь дозвониться до тебя! Почему не отвечаешь?

Ой, а я, кажется, в спешке забыла сотовый телефон на кухонном столе!

– Сегодня с утра столько дел, вот все и бегаю, – извинилась я.

– Твоя мачеха уже рассказала, – сообщил Джейсон. – Я нашел домашний номер твоего отца. Мне повезло, в городе только две семьи с фамилией Уэст.

За его спиной я увидела Адама, вышедшего из магазина велосипедов с красным байком, на руле которого висела табличка «Садись и крути педали». Адам оставил велосипед возле скамейки, а сам вернулся внутрь магазина, громко хлопнув дверью.

– В общем, – замялся Джейсон, – мне надо поговорить о сегодняшнем вечере.

– Давай.

– Я не… – Он замолчал, потом собрался духом и продолжил: – Я сегодня не смогу пойти.

Лицо вспыхнуло, сердце екнуло. Господи, с чего такая реакция?! Будто снова сажусь на велосипед, переживая чувство страха перед неумолимо надвигающейся судьбой.

– Ты отказываешься сопровождать меня на бал? – с изумлением переспросила я. – Опять?

– Понимаю, как это некрасиво с моей стороны, – сморщился он. – Если после сегодняшнего дня перестанешь со мной здороваться, не обижусь.

Здесь мне следовало бы возмутиться и заклеймить Джейсона позором, но я не стала. Просто молча стояла и ждала объяснений – ведь должны же они прозвучать?!

– Понимаешь, сегодня на конференцию приезжает докладчица, – затараторил Джейсон. – Руководитель студенческого движения. Благодаря ее стараниям в Гарварде, который она в свое время окончила, произошли значительные изменения в жизни студентов, а теперь происходят и в Йеле, где она посещает юридический факультет. Для меня такое знакомство очень важно.

Я по‑ прежнему молчала. Кстати, из магазина снова вышел Адам, на сей раз толкая перед собой маленький зеленый велосипед с туго накачанными колесами, лоснящимся черным сиденьем и наполированным рулем, сверкающим на солнце. «Счастливого пути! » – гласила надпись на знаке.

– Понимаешь, – тем временем продолжал Джейсон, – ее лекция пройдет после полудня, а вечером за ужином она встретится с отличившимися студентами, чтобы поделиться опытом. Вообще‑ то абитуриенты не приглашаются на званые ужины, но она прослышала про мой проект о круговороте в обществе, которым я занимался в прошлом году, и…

Молча слушая, я наблюдала, как Адам вывел из магазина очередной велосипед с двумя сиденьями. На руле висела табличка в форме сердца «Ты прекрасна».

– Послушай, – наконец‑ то закончил свою речь Джейсон, – мне надо быть на том ужине. Прости ради бога, Оден.

Знаете, что я поняла в тот момент? Что нисколько не расстроилась из‑ за Джейсона, который в очередной раз «кинул» меня перед выпускным балом. Яркий румянец на щеках и бешено бьющееся сердце не всегда свидетельствуют об обиде, то же самое происходит, когда сильно разозлишься. Значит, судьба решила не давать нам с Джейсоном второго шанса, зато предоставляется отличная возможность дописать конец истории по своему усмотрению.

– Отлично! – ответила я.

Джейсон удивленно моргнул:

– Правда?

– Правда! – Я перевела дыхание. Как ни странно, но я действительно не лукавила. – Обойдусь как‑ нибудь.

– Обойдешься? – Я кивнула. – Господи, Оден, спасибо за понимание. Честно говоря, я опасался, что разозлишься. Но ведь мы с тобой из одного теста, так? Только ты можешь понять, что такой шанс выпадает раз в жизни…

Джейсон еще говорил, но я уже обошла его и взяла курс на магазин велосипедов. Вслед неслись высокопарные слова о понимании долга и обязательств, о вкладах в будущее общества – навязшие в зубах модные слова и идеи. В том месте, куда я направилась, все проще и естественней. За лето, проведенное в Колби, я поняла, что важен даже не сам путь, а то, как ты его выбираешь. Поэтому, перед тем как войти в магазин, я сняла табличку с надписью «Счастливого пути! », молясь про себя, чтобы пожелание сбылось.

– Угадай, что?! – воскликнула Мэгги, как только я появилась на пороге «Клементины».

– Что?

Она радостно всплеснула руками:

– Я иду на вечер с парнем!

– Угадай, что?! – задала я встречный вопрос.

– Что?

– А я – нет! – У Мэгги от изумления открылся рот. – Ох, да, совсем забыла, – добавила я. – А еще я купила велосипед.

– Как?! – выдавила она, провожая меня взглядом.

Бросив посетителей и пообещав вернуться через минуту, Мэгги шла за мной по пятам до самого офиса.

– Так, давай‑ ка спокойно разберемся, – попросила подруга, подняв руки. – Начнем с самого начала. Что ты имела в виду, говоря об отсутствии пары на выпускном балу?

– Это и имела в виду, – спокойно сказала я, усаживаясь за стол, – что Джейсон отказался идти со мной.

– Опять?

Я кивнула.

– Когда?

– Минут двадцать назад.

– Боже мой! – ахнула Мэгги, прикрывая ладошкой рот: на лице страдальческое выражение, будто Джейсон не отказался идти на бал, а по меньшей мере умер. – Как ужасно!

– Ну, если честно, то не слишком.

– Правда?

Покачав головой, я добавила:

– Гораздо хуже, что после его отказа я сразу отправилась в магазин велосипедов и попросила Илая пойти со мной на бал, а он тоже отказался.

Мэгги снова всплеснула руками и быстро закрыла рот обеими ладошками.

– Господи! – приглушенным голосом воскликнула она. – А при чем тут велосипед?

– Даже не знаю, – махнула я рукой. – Купила в каком‑ то непонятном порыве.

С расширенными от удивления глазами она убрала руки от лица, выглянула в коридор и, оглядев посетителей, вынула телефон.

– Сиди и не двигайся, – приказала она, нажимая кнопки. – Вызываю подкрепление.

– Мэгги, не надо, – застонала я.

– Слишком поздно.

Мэгги уже нажала последнюю кнопку.

Через двадцать минут я по‑ прежнему сидела на том же месте, но уже в компании Мэгги, Лиа и Эстер. В руках зажата кружка кофе, на столе – пара упаковок шоколадных кексов.

– Кексы? – удивленно спросила Мэгги у Эстер. – Больше ничего не было?

– Я запаниковала, – отрезала Эстер. – А что еще покупать в экстренных случаях?

Лиа на секунду задумалась:

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 17 181920 21 22 Следующая ⇒